Печать Нострадамуса. Мрачное наследие

Жизель побледнела, застыв в ужасе, словно каменный истукан.

– Ты не посмеешь ничего ему рассказать… – чуть живая от страха, прошептала Жизель. – Он никогда мне этого не простит! Меня вышвырнут из дома, лишат всего: имени, наследства, будущего…

– Именно поэтому я и предлагаю тебе небольшую сделку, – решительно предложила Мадлен. – Ты узнаёшь, о чём говорили на совете, а я забываю о том, что произошло между тобой и Пьетро.

Жизель, боясь последствий, боролась с желанием вцепиться фрейлине в волосы. Но понимала, что девушка загнала её в угол.

– Как я это сделаю? Отец ничего мне не расскажет, – чуть не плакала дочь маршала.

– Извини, у меня нет ответа на этот вопрос, – стараясь оставаться хладнокровной, ответила Мадлен. – Теперь это твоя забота.

Зло сверкая глазами, Жизель направилась к замку.

– Вот же кобра… – донеслись до слуха девушки тихие ругательства фрейлины.

«Этот поступок меня не красит, – с грустью подумала Мадлен. – Шантаж – отвратительная вещь, но, к счастью, весьма действенная. Я уверена, Жизель сделает всё, чтобы отец ни на миг не усомнился в её невинности». Мадлен грызло чувство вины. Ей казалось, что она поступила дурно, недостойно. Но вспомнив о том, сколько неприятностей Жизель доставляла другим девушкам во дворце, немного успокоилась. И, направившись к воротам, покинула территорию замка.

Блуа совершенно не походил на Париж. Этот городок своими размерами и внутренним устройством больше напоминал крупное селение. Проходя мимо деревянных домов, за воротами которых кто-то хрюкал, мычал или лаял, девушка вспоминала Жарден Флюрьи.

Местные жители, завидев фрейлину, не стесняясь, провожали её взглядом. Кто-то начинал шептаться, кто-то многозначительно хмыкал. «Точно как дома», – подумала Мадлен, вспоминая о своей жизни в Жарден Флюрьи. Каждый житель Блуа уже знал о том, что в замок въехал король со своей свитой. И девушка, чьё платье говорило о принадлежности к высшему сословию, вызывала у них интерес. Дойдя до торговых рядов, Мадлен осмотрелась. Среди горожан, торговавших хлебом и овощами, она заприметила девушку с корзинкой ягод. «Земляника, то, что мне нужно», – обрадовалась Мадлен. Подойдя к девушке, фрейлина улыбнулась.

– Добрый день, сколько вы хотите за эту корзинку ягод? – поинтересовалась девушка.

Горожанка встрепенулась. С ног до головы осмотрев покупательницу, она с восторгом воскликнула:

– Ах, мадемуазель, вы ведь прибыли к нам из королевского замка?

– Всё верно.

– Какая чудесная весть! Меня зовут Полин, госпожа. Я знаю всё, что происходит в этом городке. Чем я могу вам помочь?

– Я всего лишь хотела бы купить у вас эту корзинку земляники.

– О, конечно, мадемуазель, конечно, – засуетилась Полин.

Фрейлина достала монеты, что вручила ей королева, но, прежде чем она успела передать их Полин, кто-то толкнул Мадлен в плечо. Монеты рассыпались. Повернув голову, девушка на пару мгновений застыла на месте. Фрейлине почудилось, что перед ней стоит призрак. Но это было не так. Облачённая в ветхое, некогда белое платье, рядом, покачиваясь и стеная, прошла пожилая леди. Её длинные седые волосы закрывали часть лица, но и сквозь них были видны уродливые рубцы от старых ожогов. Красные от постоянных слёз глаза почти ослепли. Несмотря на неухоженный вид, на леди висели дорогие украшения: гранатовая подвеска, несколько перстней с драгоценными камнями. Бросив на Мадлен пустой незаинтересованный взгляд, женщина, приговаривая что-то неразборчивое, побрела дальше по дороге. Заметив недоумение на лице Мадлен, Полин поспешила объяснить:

– Не пугайтесь. Это мадемуазель Амели Трюдо, она леди со странностями. К сожалению, жизнь была несправедлива к ней.

Мадлен не собиралась расспрашивать Полин о судьбе несчастной мадемуазель Трюдо, но девушка продолжала рассказ:

– В молодости она была первой красавицей города, невестой местного графа. Но накануне их свадьбы в поместье вспыхнул пожар. В огне погиб сам граф и все его слуги. Чудом выжить удалось лишь мадемуазель Трюдо. Но пламя сильно опалило её лицо, а трагедия лишила рассудка. Она осталась одна. На изуродованной девушке так никто и не женился. Со временем умерли её родители, родовое поместье обветшало. И вот уже около сорока лет несчастная целыми днями бродит по городу, стеная о погибшем графе и загубленной жизни.

«Какая грустная история», – подумала Мадлен, глядя, как в конце улицы скрывается за поворотом леди в белом платье.

Собрав монеты, девушка передала их Полин. Довольно улыбаясь, горожанка протянула фрейлине обещанные ягоды.

– Кушайте с удовольствием, мадемуазель. Ягодки у нас сладкие, сочные.

Поблагодарив девушку, фрейлина покрепче перехватила корзинку и покинула торговые ряды.

Глава 6. Поместье Сен-Беар

Одна душа, что жаждет мести, в конце пути сгорит в огне.

Направляясь обратно в замок, Мадлен потеряла дорогу, по которой пришла. Поплутав по городским улочкам, фрейлина вскоре совсем заблудилась. Выбрав, наконец, как ей показалось, верный путь, девушка вышла к полю, простирающемуся за городом. Как назло, ближе к вечеру поднялся ветер, принёсший с собой тяжёлые грозовые тучи. Небо затянулось серой занавесью, и вскоре во мраке засверкали молнии.

«Почему я не решилась спросить у кого-нибудь дорогу? Куда мне теперь бежать, где укрыться?» – поёжившись, подумала Мадлен. Остановившись на узкой тропинке, идущей вдоль небольшого леска, девушка призадумалась. «Кажется, мы проезжали по похожей местности в карете. Возможно, если я пойду по этой дорожке, то просто подойду к замку с другой стороны».

Эта мысль ненадолго придала фрейлине решительности. Продолжая сжимать в руках корзинку с земляникой, девушка упорно шла вперёд по безлюдному полю. Громкий раскат грома заставил её вздрогнуть. Сверкавшие на горизонте молнии всё больше и больше пугали юную фрейлину. «Успокойся, Мадлен, это обычное природное явление. Нет в нём ничего страшного. Главное, не выходить на открытое пространство и не прятаться под одинокими деревьями», – повторяла себе девушка.

Идя вдоль поля, Мадлен с трудом следовала собственным советам. Когда же на фрейлину упали первые крупные капли дождя, девушка совсем отчаялась. Надвигался ливень. Опустив голову пониже, девушка ускорила шаг. Дождь усиливался, заливая лицо фрейлины. Вдруг из леска на дорожку вышла тоненькая фигурка. Приблизившись, девушка рассмотрела в ней крестьянского мальчишку. Около минуты он стоял на тропинке, глядя на фрейлину. Его губы двигались, но из-за грома и шума дождя голос не долетал до девушки. Мальчонка махнул рукой и побежал вперёд. «Не уверена, но, кажется, он приглашает меня следовать за собой. Ну что ж, надеюсь, он приведёт меня к укрытию», – с сомнением подумала Мадлен. Выбора у фрейлины не было, и она, боясь потерять ребёнка из вида, поспешила за ним.

Пробежав всё поле, мальчишка свернул на узкую дорожку, идущую через редкий лесок, и спустя четверть часа вывел девушку к воротам незнакомого поместья. Чтобы укрыться от дождя, фрейлина бросилась на крыльцо и наконец оказалась под небольшим навесом. Прежде чем постучаться, Мадлен обернулась. «А куда делся тот мальчик? Должно быть, сразу помчался к родителям». Девушка окинула взглядом внутренний двор поместья. Сквозь пелену дождя рассмотреть его получалось плохо, но всё равно он почему-то показался ей слишком запущенным, неуютным. «Видимо, хозяин этого места – один из разорившихся аристократов. Огромное поместье досталось ему по наследству, а вот содержать его в должном виде ему не на что. Видимо, и слуг у него совсем мало, – думала Мадлен, осматривая просторный пустой двор, – не видно ни души. Хотя, может быть, слуги просто испугались грозы». Фрейлина уже хотела обозначить своё присутствие, постучав в дверь. Тем более, девушка успела заметить, что в одном из окон поместья горят свечи. Но тут краем глаза она уловила движение на дорожке у самых ворот. Мадлен обернулась и, прищурившись, всмотрелась вдаль. В центре дорожки под проливным дождём, будто совсем её не замечая, стоял мальчишка, что привёл девушку сюда. Он не шевелился. Просто стоял и, не отводя глаз, смотрел на фрейлину. Девушке стало не по себе. Одинокая неподвижная фигура ребёнка начала не на шутку тревожить фрейлину. Сначала Мадлен хотела окликнуть мальчишку, спросить, почему он не бежит домой. Но чем дольше она видела пронзительный немигающий детский взгляд, тем сильнее тряслись её колени. Девушка поймала себя на мысли, что боится выпустить ребёнка из поля зрения. Сверкнула молния. И на то мгновение, что мощная вспышка осветила двор, Мадлен увидела истинное лицо мальчика. Его серая кожа давно затвердела, облепив хрупкие детские кости. Широко раскрытые белёсые глаза высохли, уже не нуждаясь в защите век. Одежда, рваная, мятая, казалось, давно истлела в земле. Перед фрейлиной стоял мертвец. Всё в нём было мертво, кроме одного. Неестественная кривая улыбка, что застыла на юном лице, будто двигалась, расширяясь всё сильнее и сильнее. Мадлен в ужасе дёрнулась, спиной прижавшись к входной двери. В панике нащупав ручку, девушка что было сил рванула её на себя. Она не думала, что за дверью её может поджидать что-то более ужасное. Страх взял над фрейлиной верх. Сейчас она была готова на любую глупость, лишь бы не видеть ту жуткую улыбку.

Мадлен ворвалась в поместье и шумно захлопнула за собой дверь. В коридоре было темно, но из одного из главных залов лился свет. Туда, забыв о всех приличиях, и направилась фрейлина. Не зная, чего ожидать, девушка облегчённо выдохнула, когда, осмотревшись, поняла, что попала в освещённую библиотеку. Вернее, судя по всему, это помещение было главным залом поместья. Но обилие находившихся здесь книг заставляло думать, что это библиотека. Вся дальняя стена зала была превращена в полку, на которой покоились десятки, а то и сотни книг. Над дверью висел тяжёлый деревянный герб с изображением медведя. «Фамильный», – подумала Мадлен. Подойти к окну девушка не решилась, боясь вновь встретиться взглядом с мёртвым мальчишкой. Замерев на месте, фрейлина прислушалась. «В доме тихо: не слышно ни хозяев, ни прислуги. Но кто-то же должен здесь жить? В зале достаточно чисто, не пыльно, да и свечи горят». Протянув руку к свечному пламени, обжёгшему ладонь своим жаром, фрейлина поняла, как сильно озябла. «Мне бы немного согреться», – обхватив себя руками, подумала Мадлен. Позади скрипнула половица. Подпрыгнув на месте от страха и неожиданности, девушка налетела на того, кто стоял позади неё.

– Ах! – подпрыгнув на месте, Мадлен обернулась.

– Вы кто?! И как сюда попали?! – позади девушки стоял хозяин поместья.

Высокий мужчина чуть старше тридцати лет, одетый в дорогой, но явно не новый костюм, выглядел озадаченным и неприятно удивлённым. Несколько раз моргнув, Мадлен наконец убедилась, что перед ней стоит живой человек. Это осознание несколько успокоило девушку и позволило вспомнить о том, что она без приглашения вломилась в чужой дом.

– Месье, мне очень неудобно перед вами, наверное, я должна извиниться и объяснить свой поступок, – залепетала девушка.

– Было бы весьма кстати, – сложив на груди руки, заявил хозяин дома.

«Суровый…» – поняла девушка.

– Меня зовут Мадлен Бланкар, я фрейлина Её Величества королевы Луизы. Вы, наверное, уже знаете, что сегодня королевский двор прибыл в Блуа…

– Не слышал ни о чём подобном, – нахмурившись, бросил мужчина.

«Колючий, словно ёж…» – недовольно заметила Мадлен.

– И тем не менее это так. По поручению королевы я отправилась в город. Но по незнанию заблудилась. Гроза застала меня недалеко от вашего поместья и…

– Вы решили ворваться сюда, – оборвал девушку на полуслове суровый мужчина.

– Всего лишь попросить переждать дождь, месье.

Мужчина неодобрительным взглядом прошёлся по фрейлине.

– Боюсь, у меня нет подходящих условий, мадемуазель.

– Вы выставите меня за дверь, месье? – с удивлением и негодованием спросила Мадлен.

– Стоило бы, – буркнул мужчина.

– Прошу меня простить, месье, но неужели совесть позволит вам выгнать меня под дождь? – с негодованием поинтересовалась Мадлен.

Закатив глаза, мужчина с неохотой заговорил:

– Во-первых, мадемуазель, вряд ли он вам навредит, разве что причёску испортит. Во-вторых, я сказал «стоило бы», а эта фраза указывает лишь на ход моих мыслей, не действий. Вы можете остаться здесь, пока гроза не утихнет. Большего предложить не могу.

– Благодарю, месье, – вежливо улыбнулась Мадлен про себя подумав: «Совершенно негостеприимный господин. Дикий и нелюдимый».

Хозяин дома, словно потеряв интерес к гостье, прошёлся по залу, вытащил с полки одну из книг и устроился с ней в кресле. Листая страницу за страницей, мужчина погрузился в чтение. «Да что с ним не так?! – обсыхая у камина, думала девушка. – Неужели я настолько ему помешала своим вторжением, что сейчас он осознанно игнорирует моё присутствие?» Не получив приглашения присесть, фрейлина опустилась на второе кресло. Подождав, пока хозяин дома прочтёт ещё пару страниц, Мадлен не выдержала и обратилась к нему.

– Месье, не хотелось бы вас отвлекать, но, кажется, вы забыли представиться. Я до сих пор не знаю вашего имени.

Оторвавшись от книги, мужчина свысока взглянул на фрейлину.

– Не забыл, я не собирался этого делать. Но если это не даёт вам покоя, извольте: Этьен Сен-Беар.

– Рада знакомству, месье, – ответила Мадлен и добавила: – Могу я задать вам вопрос?

– Вы уже его задали, так что продолжайте.

– Почему здесь так тихо?

– Я единственный владелец этого поместья. Других людей здесь нет.

– А как же слуги?

– Они давно здесь не появлялись.

– Но как же вы справляетесь с домом в одиночку? – удивилась девушка.

– Дом не дикий жеребец, к которому нужно суметь найти подход. Это всего лишь куча камней, которая никуда не денется. Чтобы это понять, слуги не нужны.

– Неужели вы сами готовите себе обед или, скажем, стираете одежду? – продолжала удивляться фрейлина.

– В еде я неприхотлив. А моя одежда не должна вас беспокоить.

«Месье Этьен не самый приятный собеседник, но я должна спросить кое-что ещё», – думала Мадлен.

– Меня сюда привёл мальчик, – об ужасе, который она испытала, увидев его истинный облик, девушка решила умолчать. – Если вы говорите, что в поместье больше никто не живёт, то кто же он?

– Какой ещё мальчик? – склонив голову набок, спросил Этьен.

Мадлен показалось, что этот вопрос наконец вызвал у хозяина дома неподдельный интерес. Чтобы не переходить к самой жуткой части, девушка начала описывать внешность и одежду ребёнка.

– Вероятно, это Поль… – помедлив, ответил Этьен. – Сын садовника. Хм, я был уверен, что они здесь уже не появятся.

– Так у вас всё же есть садовник? – помедлив, уточнила Мадлен.

– Он определённо у меня был.

– Был? – не поняла девушка.

Мужчина устало вздохнул, словно ему приходилось общаться с самым непонятливым человеком на свете.

– За домом есть сад. Ему нужен уход, что здесь странного?

– Но вы сказали «был».

– Был, есть… Какая разница? Меня это не интересует. Я давно не задавался этим вопросом.

«Ничего не понимаю… – озадачилась Мадлен. – Неужели ему настолько безразличен собственный дом? Как такое возможно?»

– Месье, вы сказали, что не слышали о прибытии короля в Блуа. Вы не следите за тем, что происходит во Франции? – поинтересовалась фрейлина.

– В последнее время нет, – признался Этьен. – Обычно все новости касаются Парижа, новых законов, налогов, войн. Всё это так далеко. Так зачем мне тратить на них время? Предпочитаю интересоваться тем, что находится подле меня.

Фрейлина ещё раз обвела взглядом зал.

– Вы говорите о книгах?

– В первую очередь, да. Каждая из них загадка, тайна, что я могу раскрыть, не выходя из дома. А если у меня под рукой столько не переделанных дел, зачем мне искать другие?

Пока хозяин дома без особого энтузиазма отвечал на вопросы фрейлины, гроза стихла. Спустя некоторое время закончился и дождь. Краем глаза взглянув в окно, Этьен, будто невзначай, заметил:

– Солнце вышло.

«Намекает, что мне пора уходить?» Фрейлина поднялась на ноги, прихватив чудом сохранившуюся корзинку с ягодами.

– Месье, благодарю, что приютили меня на время непогоды. Не хочу более стеснять вас, думаю, теперь я смогу добраться до замка Блуа. Если только вы укажете мне, в какую сторону идти.

Этьен отложил в сторону книгу и встал.

– От ворот направо ведёт довольно приметная тропинка. Она выведет вас к городской церкви. От неё повернёте налево и выйдете к замку.

– Спасибо, месье, – поблагодарила Мадлен хозяина дома.

Пока девушка поправляла руками юбки платья, Этьен загадочно уставился в окно.

– А говорили, что после смерти Клод король никогда более не вернётся в Блуа…

– Простите, что? – переспросила Мадлен.

– Ничего, просто мысли вслух.

Фрейлина направилась к двери и, уже взявшись за ручку, услышала громкий крик хозяина дома.

– Нет! Не открывайте её!

Этьен моментально оказался подле девушки, перехватывая её руку, державшую ручку. Мужчина был взволнован и, как показалось фрейлине, даже напуган. Осознав, что выглядит подозрительно, Этьен постарался говорить спокойнее.

– Вы перепутали дверь, – объяснил мужчина. – Эта ведёт вглубь дома, вам нужна другая, вон та.

Мадлен, заметно испуганная криком Этьена, тоже смогла взять себя в руки.

– Я поняла, прошу меня простить.

Девушка хотела направиться к нужной двери, но заметила, что ладонь Этьена всё ещё держит её запястье.

– Месье?

Мужчина, казалось, замер. Его взгляд был устремлён на собственные пальцы, касавшиеся девичьей руки. Со стороны это выглядело так, будто хозяин дома был удивлён собственному поступку. Или же он впервые в жизни касался другого человека. Опомнившись и поймав на себе вопросительный взгляд фрейлины, Этьен отдёрнул руку.

– Простите, – засмущался он.

– Я пойду, – произнесла Мадлен.

Не дожидаясь, пока хозяин дома проводит её к выходу, девушка сама нашла нужную дверь и, преодолев коридор, вышла на крыльцо. При свете солнца двор уже не выглядел столь пугающим, но по-прежнему казался слишком неухоженным местом. С опаской посмотрев по сторонам, девушка убедилась, что здесь никого нет, и поспешила к воротам.

Отыскав дорогу, идущую в Блуа, фрейлина почувствовала усталость. Прислонившись к стене ближайшего дома, она переводила дух. В это время мимо неё, петляя по городским улочкам, проехала знакомая чёрная карета. «Это же карета Анри, – удивилась Мадлен. – Я думала, Наваррский прибыл в замок вместе с королём». Слегка обогнав фрейлину, карета остановилась. Из неё выглянул Анри и, отыскав взглядом девушку, махнул ей рукой.

– Мадлен, прошу, садитесь, – пригласил он.

В этот раз уставшая фрейлина с удовольствием приняла приглашение Наваррского. Оказавшись в карете, Мадлен поймала на себе чуть прищуренный взгляд. Анри улыбался.

– Вы выглядите растерянной. Только приехали и уже решили изучить окрестности?

– Сказать честно, я заблудилась, – призналась Мадлен.

– Тогда хорошо, что я вас заметил.

– Вы только направляетесь во дворец? – поинтересовалась девушка. – Мне казалось, вы ехали вместе со всем двором.

– Так и было, – усмехнулся Анри. – Но по пути я отстал. Дела, знаете ли…

Некоторое время поездка проходила в тишине. Наваррский, погружённый в свои думы, смотрел в окно. Но вскоре созерцание Блуа наскучило Анри, и он вновь повернулся к фрейлине.

– Я всё ещё нахожусь под впечатлением от того, что случилось в Париже. И, признаться, чувствую вину, что силой не увёз вас из города, – произнёс Анри.

– Если бы вы это сделали, месье Триаль был бы мёртв, – сказала Мадлен, добавив про себя: «И Калеб тоже».

– Вы правы, Мадлен, месье Триаль обязан вам жизнью. Но позволю дать вам совет: в мире много людей, нуждающихся в помощи, но, спеша им на помощь, вы рискуете лишиться собственной жизни.

– И что вы предлагаете? Закрывать глаза на чужие беды? – нахмурилась Мадлен.

– Я лишь пытаюсь сказать, что вам не следует нести ответственность за всех, кто вас окружает. Вы не виноваты в их бедах, а значит, должны в первую очередь думать о себе.

– Не все в этом мире, месье, думают лишь о собственном благе, – разозлившись на слова Наваррского, произнесла Мадлен.

Анри примирительно поднял вверх раскрытые ладони.

– Не горячитесь, Мадлен, я не хотел задеть ваших чувств. Кроме того, я всё больше и больше удивляюсь, наблюдая за вами. Знаете, та наша встреча наедине заставила меня взглянуть на вас по-другому.

– Как же? – удивилась фрейлина.

– До этого, признаться, я видел в вас робкую овечку, желавшую любви и защиты. Ваш отказ, не скрою, задел мою гордость, но указал на истинную суть вещей, – хитро улыбнулся Анри. – Вы не овечка, Мон Этуаль. Вы чародейка. Вам ничего не стоит заманить красотой несчастного юношу в свои сети и заколдовать его, чтобы он потерял от вас голову, – нагнувшись ближе к Мадлен, Наваррский понизил голос. – Вам не нужны его ласки, его обещания. Вы будете наслаждаться его страданиями, держа на расстоянии, не подпуская к себе. Признайтесь, такой поворот вам ближе?

– Вы ошиблись, месье, – холодно ответила девушка. – Я бы не хотела, чтобы несчастный юноша страдал. Любовь должна дарить радость, а не слёзы. Но счастье это должно быть взаимным, чистым. Его нельзя заменить похотью, неверностью. Поэтому ваши выводы обо мне совсем не похожи на правду. Вероятно, вы попытались объяснить мой поступок, равняя меня с собой. Но я не вы. Я умею отличить любовь от плотского желания. И для меня первое намного ценнее второго.

Довольно улыбнувшись, Анри откинулся на спинку сиденья.

– Мадлен, вы продолжаете оставаться для меня загадкой, – усмехнулся он, не спуская с девушки лукавых глаз. – Но вы ведь понимаете, что я приложу все силы, чтобы её разгадать.

– Не уверена, что у вас получится, – ответила Мадлен, смущаясь его пристального внимания.

– Я не привык в себе сомневаться, Мон Этуаль, – игриво ответил Анри. – Поэтому, помяните моё слово, однажды я сумею заглянуть в Вашу душу. И раскрыть эту очаровательную, завораживающую тайну под именем Мадлен Бланкар.

Когда карета подъехала к крыльцу замка Блуа, кучер остановил лошадей. Наваррский первым выбрался из кареты и подал фрейлине руку. К огромному облегчению девушки, в этот час перед замком почти не было людей. А те, что мелькали во дворе, были заняты своими делами и не обращали внимания на очередную прибывшую карету. «Это хорошо, что никто не видел, как я прибыла в замок вместе с Анри. Иначе по дворцу поползли бы новые сплетни».

– Не припомню, чтобы бывал здесь раньше. Ну ничего, освоюсь, – усмехнулся Анри.

Наваррский поднялся на крыльцо и вскоре скрылся за дверьми замка Блуа. Немного подождав, Мадлен направилась следом, желая доставить королеве ягоды и как можно быстрее оказаться в своих покоях.

К ночи уставшая Мадлен наконец добралась до постели. Устроившись в кровати, девушка довольно улыбнулась: «Я уже стала забывать, что такое жить в замке, а не в походном шатре». Дневник Нострадамуса, возвращённый с таким трудом, девушка по привычке спрятала себе под подушку.

Фрейлина уже готовилась отойти ко сну, когда в дверь её комнаты кто-то тихо постучал. Открыв глаза, Мадлен с удивлением подумала: «Кто бы это мог быть в такой-то час?» Выбравшись из кровати, девушка осторожно подошла к двери и открыла её. На пороге, боязливо озираясь по сторонам, стояла Жизель. Впустив фрейлину в покои, девушка с удивлением поинтересовалась:

– Что ты здесь делаешь?

Удручённая и непривычно печальная Жизель плотнее прикрыла за собой дверь.

– Я узнала то, о чём ты просила.

– Правда? – не поверила Мадлен. – Рассказывай, только ничего не упусти.

– Сегодня на совете долго обсуждалась возможность войны с де Гизом, – начала Жизель. – Но этот план был признан несостоятельным. И тогда Его Величество решил пойти на хитрость. Он желает заманить де Гиза сюда, в Блуа. И… покончить с ним. Но сделать это он хочет руками Наваррского, чтобы разом избавиться сразу от двух соперников.

Слушая Жизель, Мадлен беспокойно сжимала подол ночного платья. «Король встал на опасный путь. Убийства де Гиза и Наваррского не пройдут для него даром. В итоге его возненавидят все: и католики, и протестанты».

– Как тебе удалось всё это разузнать? – спросила Мадлен.

– Это было трудно, остального не расскажу. Я сделала то, что ты хотела. Ты обещала больше никогда не поднимать разговор о нас с Пьетро.

– Даю слово, я никому и никогда об этом не расскажу, – пообещала Мадлен.

– И я должна поверить твоему слову? – возмутилась Жизель. – Не очень надёжно.

– Большего я предложить не могу, – ответила Мадлен.

Тяжело вздохнув, Жизель недовольно встряхнула головой.

– Буду надеяться на твою честность, – презрительно бросила она, покидая покои Мадлен.