Авиатор: назад в СССР 2

Родители Жени приняли меня очень хорошо. Общение проходило стандартно: где родился, что умеешь и что думаешь о будущем. Конечно, семья у Горшковых профессорская. Константин Юрьевич преподаёт литературу в институте. Каждый из вопросов он подкреплял какой-то цитатой из произведений русских писателей.

А вот мама, Наталья Александровна, преподавала иностранный язык в том же институте, где училась Женя.

– Сергей, а какой язык учили вы в школе? – спросила она.

– Учил немецкий, но сейчас изучаю английский, – сказал я.

– И как у вас успехи? – спросила она на языке британцев.

Ладно, Серый, пока можешь не стесняться своих знаний!

– Всё хорошо. Пока всё понимаю, – ответил я на английском практически без запинки, поймав недоумевающий взгляд Жени.

Не ожидала она от меня таких познаний. Я сам-то думал, что уже начинаю забывать языки.

– Прекрасное произношение, Сергей. А что у вас с учёбой в целом? – продолжала спрашивать Наталья Александровна.

– Наша Женечка отличница и мы этому очень рады. Говорили ей поступать в один из институтов Москвы, но она не может без нас…– вступил в разговор Константин Юрьевич, снимая с головы кепку-аэродром. Мне он чем-то напомнил Кикабидзе из «Мимино». Усы только не такие густые.

– Это правда, пап. Мне дома хочется быть. Здесь и вы, и друзья. Теперь вот Серёжа. А как же Сонечку я брошу, – начала спорить Женя, но мама её сразу остановила.

– Евгения, успокойся. Вот, молодой человек выдержан. И нам очень даже понравился, правда, Костя? – спросила Наталья Александровна.

Так, так, так! Ну, точно, на смотрины меня пригласила Женя. Сейчас спросят, а долго ли мы встречаемся.

– Вот сколько вы встречаетесь? – спросил Константин Юрьевич. – Полгода или чуть больше, а рассказала нам про вас Женя, только когда вы что-то там с самолётом сделали.

– Мы ещё подумали, что за разгильдяй такой? Сломал самолёт! И как такие в военно-воздушные силы только попадают, подумала я, – сказала мама Жени, пододвинув ко мне тарелку с бубликами. – Вы кушайте. Так вы нам про учёбу и не сказали.

– Всё у меня хорошо с учёбой. Отличник. Сейчас заканчиваем полёты на первом курсе. Перехожу на второй. Кстати, очень вкусное варенье. И вообще, очень давно не был на даче, – сказал я, осматривая участок и откусывая бублик.

– Спасибо, что оценили. Так, что у вас дальше? Вы думаете о будущем? – спросила Наталья Александровна.

Ну вот, чуть было и про намерения не спросили. Всегда родители спрашивают о таких сложных вещах, как брак.

– Учиться ещё три с половиной года, а дальше служить. Буду стараться закончить с медалью и получить право выбора места службы, —ответил я, чувствуя, как Женя сжимает под столом мою руку.

– Нас больше интересует, что вы думаете о более серьёзных вещах? Насколько серьезные у вас намерения касательно нашей дочери? – спросил папа Жени, и я чуть не подавился бубликом.

Что за мания у всех родителей спрашивать о свадьбе в самый неподходящий момент? Всегда думал, что хорошее дело браком не назовут.

– Папа! Что ты торопишься? – возмутилась Женя. – Вы так и хотите меня замуж выдать. Ну хорошо же у нас всё…

Пока Женечка пыталась вразумить своих родителей, я пробовал прокашляться и совершенно потерялся на празднике. С тех пор, как я попал в Советский Союз, мысли у меня были о многом. Женитьба не рассматривалась совсем! Она и в прошлой жизни меня не интересовала, а сейчас и подавно. Евгении только бы об этом не проболтаться.

– Мы уже тебя наставляли на путь. И сейчас хотим, чтобы всё у тебя шло хорошо. Ты же помнишь… а вот и соседи! – воскликнула Наталья Александровна, завидев вошедших на участок мужчину и женщину.

– Соседи, рады приветствовать! А у вас и Женька здесь. Как ты? – спросил мужчина. – И кто этот богатырь? Очень рад, товарищ курсант, я Филипыч!

– А я Сергеич. И зовут Сергей, – поздоровался я.

– У нас сын поступает в училище в этом году. В прошлом не получилось, а сейчас готов по полной. А вы уже летаете, Сергей?

– Да, конечно. Заканчиваем программу первого курса.

– Это хорошо. Жень, там Лешка где-то идёт. Скучал, говорит, всё хотел увидеться. Ой… чего-то не то сморозил, – сказал Филиппович.

Да, да, очень плохо скрыл мужик расстройство от ошибки. Самое интересное, Женя немного начала ёрзать на стуле и шепнула мне, что надо постараться уйти. Пока ничего критичного не произошло.

– Сергей, давайте вы Алёшку дождётесь. Познакомитесь, – предложил Филиппович, но его рвение к новым знакомствам я не разделял. А ещё где-то этот походняк я уже видел. И он мне почему-то не нравится.

– Добрый день! А вот и я! Не сильно опоздал? – раздался до боли знакомый и такой противный голос. – Женечка здесь? А то я…

– Здравствуй, Лёша, – произнесла Женя, не поворачиваясь в сторону вошедшего через калитку.

К нему я сидел спиной, но даже так ощущал на себе этот тяжёлый взгляд. Встав со своего места, я повернулся к нему, чтобы встретиться взглядом с тем самым смуглым, курносым, с ямочкой на подбородке человеком. И почему фраза про тесный мир сейчас как никогда актуальна?

– А ты чего здесь? – опешил Лёша Баля, увидев меня.

– В гости пригласили, как и тебя, видимо, – ответил я, протягивая своему оппоненту руку.

Баля не сразу решил пожать её. Видимо, искал хоть малейший шанс как-то опустить меня в глазах остальных присутствующих, особенно Жени. Не договорила она о своих знакомствах. Хотя, откуда ей знать о том, что я чуть не вылетел из училища из-за подлости этого человека.

– А вы знакомы? – спросил Константин Юрьевич. – Женечка с Лёшей ведь давно дружат. Очень долго…– начал он говорить, но его прервала Наталья Александровна.

– Лёша, а ты из армии пришёл? Документы подал в училище? – подлетела со своим вопросом она.

– Да, конечно. Сержант теперь я, – решил выпендриться Лёша. – И поступать буду. Мы с этим… Сергеем в прошлом году поступали. Да, Серега? – хлопнул меня по плечу Баля.

Наверное, рассчитывал, что этот удар будет сильным и доставит мне дискомфорт. Не то, чтобы прям сильный, но с виду Баля мышц поднабрал.

– Да. Жаль, что у тебя не получилось поступить. Все очень расстроились, – сказал я, продолжая смотреть ему в глаза. Женя в этот момент, подошла ко мне и взяла за руку.

– Серёжа, давай я тебя провожу на остановку. Время уже, – сказала она. Лёшу при этом перекосило от злобной ухмылки. Думает, я уеду, и у него общение пойдёт по-другому. Эх, Серый, начинаешь чувствовать соперника в этом задавале!

– Ну, до встречи, как я тебе и обещал, Серёжа, – сказал Баля и пошёл за стол. Сел прямо на моё место, картинно показывая всем своим видом, что теперь он рулит процессом. Как был мерзким, так таким и остался. Наталья Александровна тут же придвинула ему чаю и всяких вкусняшек.

– Сергей, ну вы торопитесь, а то опоздаете, – пожал мне руку отец Лёши и присел рядом с ним.

– Да, действительно, мне пора. Всем до свидания. Спасибо за угощение. Всё было очень вкусно, – сказал я и попрощался с Константином Юрьевичем.

Уже за калиткой я заметил растерянность Жени. Напряжение от молчания нарастало. Видно, что она не знает, что сказать.

– Женя, я всё понял. Но мне неважно, что у вас было, – сказал я и поцеловал руку своей спутницы.

– Как ты это понял? Я же никогда тебе не говорила, с кем встречалась до тебя? – сказала Женя.

Вот сейчас и понял. Сама же получается и призналась. С другой стороны, что это меняет? Её неприязнь к этому человеку видна невооружённым взглядом. Нечего переживать. Ну, если только самую малость.

– Я ж не первый год живу. Всё вижу. Как я понял, твои родители хотели бы видеть Лёшу в качестве зятя?

Пока мы шли, Женя рассказала, что Баля уже и свататься приходил, но она ему отказала. Теперь вот снова появился и будет через родителей пытаться повлиять на её решение.

– Ты прости моих маму и папу. Они спят и видят, как бы меня замуж выдать, – сказала она, и сильнее прижалась ко мне. – Ты ревнуешь?

– Нет, – соврал я. – Совершенно не ревную.

На самом деле руки чесались припечатать Баля прямо там. Особенно после хлопка по плечу. Сейчас мне тем более хочется его закопать.

– А мне показалось, что ты ревнуешь. Прям как я тогда в больнице, – напомнила мне Женя случай с медсестрой. Вот не забывают девчата такие моменты. Будет припоминать и после свадьбы… Не торопи только события, Серёга! Рано ещё окольцовываться.

По возвращении в училище уснуть не получалось. Вроде взрослый человек, а мысли о том, что сейчас происходит на даче, меня не покидают.

Даже на полётах не выходила из головы эта встреча со старым «знакомым».

– Да надо было в сторону отвести его и осадить, – говорил Макс, когда мы шли к самолёту на вылет.

Сегодня я полечу в качестве курсанта-наблюдателя, а Макс будет пилотировать по маршруту. Осталось слетать всего три полёта и нам предстоит вернуться в училище.

– Грустно, что скоро закончим практику, да, Серёга? – спрашивал Макс по внутренней связи, когда мы пролетали над населёнными пунктами вблизи аэродрома.

Не мог я не смотреть сейчас вниз на деревню, где дача Жениных родителей. Возможно, что и она сейчас там, а рядом крутится этот курносый придурок… Так, отставить Серега! Загоняешься ты, как молодой пацан. Как будто тебе не тридцать лет.

– Серега, ты чего завис? Уснул, что ли? – отвлек меня от мыслей Макс.

– Нет, нет. Задумался просто. Ты бы за вертикальной скоростью смотрел, сказал я, заметив отклонение стрелки на вариометре.

– Всё-то ты замечаешь! Как думаешь, тебя наградят за посадку в поле? – спросил Макс, выполняя третий разворот.

– Нам не нужен лишний бал, лишь бы отпуск не пропал, – сказал я. – Совершенно об этом не думаю.

Лётная практика окончилась через пару дней, и мы вернулись на центральную базу училища. Можно сказать, просто переселились в соседнее здание, поскольку учебный полк был размещён практически на базе училища. Снова начались занятия, поскольку предстояло за три месяца подготовиться к сессии. А затем уже отпустят тебя в отпуск. Правда, это будет в октябре, но сама мысль о свободе на целый месяц была прекрасна.

Начали прибывать первые абитуриенты, среди которых был и сержант Баля. Офицеры поручали ему командовать всем набором и водить строй. Вид у него был важный, будто он принимает парад на Красной площади.

Наш курс прекрасно помнил этого «широкого» бывшего ефрейтора. Так что в нашу сторону смотрел он с осторожностью.

Постепенно нас приводили к нормальному курсантскому состоянию. Ни минуты покоя, кроме вечерних полутора часов личного времени. Мозгин так и вовсе лютовал с наведением внутреннего порядка.

– Я из вас всю эту расслабуху полётную выбью, – грозил нам наш старшина, контролируя наведение марафета в казарме. – Пены побольше!

– Не успели приехать, так уже нагрузил нас уборкой, – жаловался Костя.

– Труд сделал из обезьяны человека, друг мой, – сказал я, продолжая изображать бурную деятельность, якобы оттирая пол щёткой. – Это, чтоб мы с тобой не обезьянничали. Ты три, да сильно не усердствуй.

– Да как тут не усердствовать? Потом же скажет перемывать, – говорил Артём, размазывая пену по полу.

– Как? Расслабься и получай удовольствие.

После таких вот уборок сил оставалось немного. Однако сбегать к своей девушке – на это сил всегда хватит.

– Прям сильно накинулись с работой? – спросила Женя, когда мы сидели во дворе рядом с училищем. Её волосы сегодня пахли ароматом новых духов. Интересная смесь – лёгкий цветочный аромат и нотки свежей зелени.

– Что за духи? – спросил я, обнимая её за плечо и притянув к себе.

– Это «Восьмое марта». У мамы взяла. А когда у тебя отпуск?

– В октябре. Съезжу домой, а то дедушка с бабушкой пишут, что давно не видели. Потом приеду сюда, к тебе.

– Это хорошо…, – начала говорить Женя, и потянулась ко мне, чтобы поцеловать. В этот момент послышались хлопки в ладоши и ехидный смех.

– И как, Родин? Хорошо моя девушка целуется? – усмехался Баля, подходя к нам в сопровождении ещё троих таких же хохочущих идиотов.

– Хорошо. А ты можешь пойти на персиках пока потренироваться, – сказал я, и Лёша поменялся в лице.

– Родя, тебе кранты. Ты лучше сам рапорт напиши и вали из училища. И девушку мою оставь!

– Я не твоя. Хватит уже вспоминать детство! – воскликнула Женя, вскочив со своего места, но я опередил её, встав между ней и Баля.

– Ты иди, куда шёл. И в следующий раз подумай, прежде чем подойти ко мне или к ней. У тебя же есть чем думать? – спросил я, ткнув сильно в лоб Лёше указательным пальцем. Его немного повело назад, и с лица пропала ухмылка.

– Ну, это ты зря, Родин, – сказал он и махнул своим приспешникам, которые стали меня и Женю обступать со всех сторон. – Трясёшься?

Глава 6

Надеюсь, что драться я не разучился. Четыре против одного и плюс за мной девушка – вечно ты из-за женщин встреваешь в передряги, Серый!

Выглядели подручные Баля не то чтобы грозно, но на лицах читалось яростное желание подраться с кем угодно.

Стоящий ближе всех белобрысый крепыш так и выпрашивал своей прыщавой мордой кирпича. Остальные двое – патлатые и в расстёгнутых рубашках – не вызывали у меня ничего кроме смеха. Такое себе войско собрал против меня Баля.

– Так, что нам с тобой сделать, Родин? – ухмылялся он. – Моим товарищам всё равно. Они не поступают и будут тебя мутузить. А я тут в сторонке постою и посмотрю, как они тебя в лазарет отправят.

Я повернулся к Жене, взял её за руку и отвёл в сторону.

– Здесь постой. Мы только поболтаем, – сказал я и вернулся опять к скамейке. Баля уже присел на неё, картинно положив ногу на ногу.

– Ребят, вы разберитесь, а я пойду с девушкой пообщаюсь…– сказал он, но встать с лавки я ему не дал, толкнув его обратно. Баля рухнул на скамью, будучи слегка растерянным. Только не перегибай палку, Серый. Он этого и добивается.

– Насчёт лазарета это ты загнул. У твоих дружков силёнок, только чтоб болт свой подержать. Не более того, – ответил я.

– Ах ты тварь! – вскрикнул белобрысый и выбросил в мою сторону удар правой. Захват и залом его кисти до характерного хруста, главное –не сломать. Прокрутив мальчика вокруг себя, я усадил его рядом с Лешей на скамью. Уверенности на лицах этих хулиганов оставалось всё меньше.

– Попал ты, басота, – прошипел один из патлатых с выбитым зубом и вынул из кармана железный кастет. А вот это проблема… для них. Уже не до сдерживания себя сейчас будет. Следующий этапом, наверняка, станет нож.

– Сейчас подрежем слегка тебя, курсач, – рыкнул третий и полез в карман. Колюще-режущий прибор собрался достать, никак иначе!

– Эу, бойцы! – издалека раздался крик. Этот голос мне стал почти родным за последние три месяца. Майора Нестерова узнаю всегда. Он шел в сопровождении двух курсантов, выполняя обязанности начальника патруля, судя по красной повязке.

– Кастет убери, придурок. А ты держи в кармане, что хотел достать, – шикнул я на своих оппонентов, перекрывая обзор Николаевичу, чтобы он не видел эти манипуляции с сокрытием.

Женя рванула ко мне, до сих пор находясь в нервозном состоянии.

– Успокойся и улыбайся. Сейчас с инструктором тебя познакомлю, – сказал я и обнял свою девушку.

Банда курносого Лёши тихонько начала ретироваться с места конфликта, не издавая каких-то звуков. Прям по-английски, не прощаясь. Однако дырку на своей спине, прожжённую взглядом Баля, я чётко ощутил.

– Родин, как дела? Что от тебя эта шпана хотела? – спросил Нестеров, пожимая мне руку.

– Закурить, а я ж знаете не…

– Врать не умеешь ты, Родин. Приставали? – перебил меня Николаевич.

– Серьёзно, товарищ майор. Кстати, это Евгения Горшкова, – представил я Женю.

– Очень приятно. Держись, Родин. Домашний номер мой не выбрасывай, звони не стесняйся, – сказал Нестеров и пошёл дальше.

– А ты зачем их прикрыл? Они же побить тебя хотели? – спросила Женя, снова присаживаясь со мной на лавку.

– Не сильно и хотели. Это же всё провокация, чтобы меня вывести из себя. Настучи я на них, началось бы разбирательство. Ничего бы не доказали, а они бы меня потом преследовали.

– А сейчас, думаешь, не так будет? – спросила она, прижимаясь ко мне.

– Время покажет. Ты мне только скажи, что у вас было с Алексеем? – спросил я. – Просто он за тебя уцепился!

– Он думает, что я его собственность, а нашим родителям, видите ли, хотелось бы нас поженить. Мы же встречались с ним, но он просто невыносим. Из армии когда приезжал, постоянно приставал. В прошлом году особенно.

М-да, не бывает у тебя спокойной жизни, Серый. Чуть на самолёте не убился, нажил себе недоброжелателей в учебном полку, в лице Грабли и Швабры, а теперь ещё и бывший твоей девушки объявился.

Так мы и досидели до того момента, как мне пришлось вспомнить свои навыки в беге. Глянув на часы, я уже понимал, что одним нарядом вне очереди не отделаться. Время было почти девять и близилось время вечерней поверки. Вот так, с красивой девушкой время летит и пролетает, а ответственный по роте на это забивает. Бежал со всех ног, но недолго.

– Родин, мой юный друг! – крикнул командир роты Голубев, встретившийся мне около плаца. – Вы слишком медленно бежите на вечернюю поверку. Объявляю вам два наряда вне очереди!

– Есть два наряда!

– А теперь, где вы были, товарищ курсант? – спросил Голубев, сложив руки на груди.

– На КПП, товарищ майор. Ко мне приходили…

– Судя по отметинам на шее и запаху женских духов, это была девушка, так? – спросил командир роты.

И как он так определил? Ищейка прям. Ему лучше не попадаться после употребления спиртного – учует за версту.

– Так точно, девушка приходила.

– Родин, я же предупреждал, если вам нужно сбросить с себя груз, расслабиться и провести время в компании с прекрасным полом – иначе говоря потра…ся – вы подходите ко мне, и я даю вам увольнение. Но не чаще чем раз в две недели. А вы?

Блин, а и правда, Голубев говорил об этом постоянно. Мимо ушей пропускал ты, Серега, такие объявления.

– Заступите в наряд с понедельника. Теперь шагом марш в казарму!

В понедельник заступил я в наряд. Всё тихо и мирно, особенно когда стоишь на тумбочке, время останавливается. Оно совсем никуда не идёт! В моё время хоть можно было телефон пощёлкать, пока никто не видит. Теперь можно только изучать команды дневального и слушать, как Тёма рассказывает очередную смешную историю от его девушки Светы.

Тут как раз группа под руководством старшины роты Мозгина притарабанила со склада новых досок, чтоб кое-где перестелить пол.

– Курсант Рыжов, – крикнул Мозгин, когда Артём прошёлся мимо открытой двери каптёрки.

– Я, товарищ прапорщик!

– Ко мне… того… ну ты понял! – сказал старшина роты. Артём продолжал глядеть по сторонам и вопросительно смотреть на меня. Если честно, ничего я не понял со слов Мозгина.

Если кого-то надо найти, то все уже ушли. В казарме, кроме наряда ни души.

– Разрешите, товарищ прапорщик, а кого, ну того? – осторожно спросил Артём, не заходя внутрь каптёрки.

– Рыжов, сюда их и быстрее!

Кого только хочет позвать старшина роты, непонятно. Артём уже и к дежурному сбегал, и по всему расположению прошёлся. Никого.

– Рыжов, быстрее с ручника снимись! – торопил его Мозгин.

По выражению лица Артёма было видно, как он растерялся. Кого найти надо? Может, старшина кукухой поехал?

– Товарищ прапорщик, – снова обратился Артём к Мозгину, стоя на пороге каптёрки. – Так это… ушли они. Нет их.

– Как ушли?! Кто увёл? – вскрикнул старшина и выскочил из своей резиденции. Здесь-то и узнал Артём о себе всё самое интересное.

– Рыжов, у тебя голова есть? – спокойно спросил Мозгин.

– Так точно, товарищ прапорщик, – ответил Артём, ощупывая свою макушку и поправляя пилотку.

– Так вот, голова военнослужащему нужна, чтобы думать, а мозги – соображать! – воскликнул старшина роты и указал на большую стопку деревянных досок. – Как дерево может ходить? Я ж тебе сказал, их в каптёрку! Неси, давай!

Не распознал Артём в словах Мозгина указание на доставку досок.

За такими вот эпизодами и пролетело лето. Началась осень и теперь уже мы со стороны наблюдали за принятием присяги первым курсом, хотя сами ещё не были переведены на второй. Сессия-то не сдана.

И как-то всё буднично. Начинает наскучивать однообразие этих «дней сурка». Всё-таки, когда ты на лётной практике, постоянно готовишься к полётам и основное время направлено только на это, время летит очень быстро. Хотя периодически и в такие периоды бывают случаи, которые не оставят тебя равнодушным к происходящему.

Макс, как заместитель командира взвода, определил меня, Костю и Артёма в наряд. Как это часто у нас бывало, после отбоя нападает неимоверный «свин». Я, конечно, объяснял своим товарищам, что на ночь есть вредно, однако и сам в этот момент вместе с ними ел коржики из чипка и запивал «Байкалом».

А вот сегодня возникла проблема. Денежное довольствие подошло к концу, в карманах гуляет ветер, а в буфете в долг не дают. Тёмыч там как-то задержал долг, так теперь у нас нет там депозита.

– Ну не вариант голодным спать ложиться. Чё делать-то? – жаловался Артём, когда мы сидели на ужине в столовой. – И в долг ни у кого нет.

– Нашёл, когда спрашивать. Сейчас все на подсосе или к отпуску копят, – сказал я. – Зато в лучшей форме будешь к отпуску.

– Ага, под пальто всё равно кубиков не видно.

– Смотря, как ты собрался демонстрировать их девушке. Если в одежде, то конечно, она ничего не увидит. Можешь мою булочку взять, если тебя это утешит, – поддержал я его.

Ужинали мы после того, как поела вся наша рота. Смотря на голодные и расстроенные глаза своего товарища, я решил спасти.

– Короче, попроси столовский наряд, чтоб картошки притащили. Килограмма два-три. Луковицу, если достанут. Будет тебе поздний ужин. И масла сливочного, если получится.

После отбоя в бытовке собрался целый консилиум, наблюдая за тем, как я занимаюсь изобретательской работой. Хотя, этот трюк весьма прост.

Солдаты должны были знать этот лайфхак с кипятильником из разобранного утюга. В моём окружении подобных Кулибиных, кроме меня, не оказалось.

– Дай мне провод. Ну вон тот, двухжильный, – показал я Косте на части утюга.

– А что с утюгом-то делать, Родя?

– Соберём, если отвлекать не будешь.

Из металлической банки вырезал два приличных куска железа, которые будут выполнять роль нагревателя. Двумя деревянными прокладками, скрепил эти железки и подсоединил к ним электрический провод.

– Сечение должно быть приличным, – сказал я, хотя собравшиеся вокруг совершенно не понимали моих действий. Будто электротехнику не учили!

А дальше дело техники. В большую банку, закидываем картошку и варим. Стеклянный сосуд аж трясся, пока вода кипела.

– Осталось лучок порезать, а потом ещё маслицем смазать, – сказал я, когда заканчивался процесс варки.

– Вечернему жору сегодня быть, – воскликнул Костя, вскидывая руки вверх.

Закончилось это приготовление без происшествий, и замыкания не было. Следующий наряд, подсмотрев наш способ приготовления, решил устроить и себе вечерние посиделки.

Всё бы хорошо, да только варили они картошку полночи, пока не выбило пробки. Утром ротный отправил их на исправительные работы. Им пришлось копать какие-то окопы. Судя по глубине, для стрельбы с лошади стоя.

Сессия окончилась, и нас отправили в заслуженный отпуск. Октябрь так себе время для отдыха, но сама мысль об отсутствии в училище, к тому же на законных основаниях, уже приводит в восторг.

Изначально ехать во Владимирск не хотелось, всё же не такими уж родными стали для меня баба Надя и деда Вова. Я же лишь оболочка их любимого внука.

Однако не могу я обижать стариков. Не видели они больше года своего Серёгу. Надо уважить и порадовать. Одно меня тревожило сейчас – я же оставляю Женю.

– Как я уяснил, родители твои от меня не в восторге, – сказал я Жене, когда мы стояли на перроне железнодорожного вокзала в ожидании прихода моего поезда

– Неправда! Это им Лёша постоянно пургу несёт о тебе, мол, ты разгильдяй, на грани отчисления и всё такое. Не успокоится никак, – отвечала она. – Ты же скоро приедешь?

– Я немного только погощу у родных. Что мне там делать во Владимирске? Меня там ничего не держит.

– Как это? Ты же жил там всё время или нет?

– Так… больше года прошло. Всё могло поменяться. Знакомые сейчас на картошке и в колхозах на уборке. Может, кого и встречу.

– А бывших девушек не встретишь? – спросила Женя. И вот сейчас мне немного закружило голову.

Даёт о себе знать память предыдущего хозяина тела. Об Ане Красновой вспомнил и всё внутри взыграло. Не к добру это.

– Не переживай, не встречу. Все на учёбе и на…

– Картошке, помню я. Сами скоро поедем туда. Девчонки говорят, что там весело. А мне бы как-то пропустить это мероприятие.