Горка и Таюк

– Да ты что? – усмехнулась Таисия.

– Да, не умирает. И существует много разных версий, где эта душа находится после смерти. Рай, ад, шеол, другие слова. Так вот. Товарищ Ларисин нашел место обитания души опытным путем. Он чуть ли не увидел ее. Душа человека живет в его же костях, кости ее посмертное жилище. «При жизни душа застревает в теле, а после смерти тело застревает в душе». Это цитата Ларисина. Он нашел в костях шевелящуюся душу. Короче, профессор свихнулся на своем открытии и стал работать в этом направлении. Он настолько увлекся, что его чуть не посадили за незаконную эксгумацию трупов. Посадить не посадили, но из университета выгнали. Всех достали его бесконечные лирические отступления во время лекций. Профессор тогда сел писать свои «Лабиринты». Интересная книга. Своеобразный Данте только без поэзии. Исследуется зависимость посмертной участи души от посмертной участи тела. Никакого наказания за грехи и награды за добродетель. То есть какое-то влияние есть, но очень своеобразное. Вообще, самое милое в этой книге – нелогичность. Она основана не на теории, а на практике. Профессор сам не знает, почему именно так, а не иначе. Он просто излагает факты и пожимает плечами. Для примера, самое логичное: если труп растворить в кислоте, то душа практически сразу находит себе новое тело – то есть классическое переселение душ. Правда, быстрое переселение приводит к измельчанию души, ее вырождению. Если тело кремировать, то все равно остаются достаточно живучие куски костей и тогда посмертное существование души может стать реальным адом. Но этот ад может достаточно быстро закончится, в зависимости насколько хорошо прогорел труп…. Гробы, особенно качественные, тоже плохая история. Человек попадает в железобетонные узкие замкнутые коридоры, похожие на лабиринт и он ищет выход, а выхода нет, разумеется. Человек задыхается и не может задохнуться. Он ходит, бродит и скрипит зубами. Гробы со временем гниют, кладбища разрушаются и душе тогда становится полегче… Еще есть термин «та самая кость». Душа не живет во всем скелете, а останавливается в одном месте, в одной кости… Еще еда влияет на посмертную участь. Хуже всего есть сырые овощи. Особенно ужасна морковь и пастернак. Хорошая еда – сыр, соя, сало, и вообще свинина, вино, кстати и вообще алкоголь. Там длиннющий список, по-своему увлекательный, никак не пересекающийся ни с одной диетой. Еще влияет гигиена. Плохо часто мыться, особенно некоторые места. Грязным ходить, тоже не очень хорошо…. Также очень важен момент смерти. Лучшая смерть – это отрубание головы, особенно в бою. Гильотина тоже хороша – и голова отрубается и испытываешь ужас. Худшая смерть – это добровольная эвтаназия, особенно с помощью наркотических средств. Плохая смерть – во сне и так далее.... Но все равно основное влияние на посмертную участь имеют состояние остатков тела, скелета. Мумифицирование Ларисин считает хорошей идеей. Тело продолжает как бы человеческую жизнь, совершенно другую, но похожую по смыслу. Особенно хорошо естественное мумифицирование в болоте или во льду. Вообще, естественное разложение на природе гораздо лучше разложения в пронумерованной яме на кладбище. Сгореть на пожаре в естественных условиях лучше, чем сгореть трупом в крематории. Тебе интересно?

– Нет, – сказала Таисия. Она несколько раз зевнула, – но ты рассказывай. Мне нравится, когда ты такой увлеченный и глаза горят.

– Жаль, что не интересно. Тогда я быстро закончу, – сказал Егор. – Хорошо утонуть в болоте, а еще лучше утонуть в реке, ну а самое идеальное место захоронения – это океан, соленная вода. Если твои кости покоятся в океане, то твоей душе повезло. Тоже не интересно?

– Нет, Горка, совсем не интересно. Даже странно, что ты веришь в эту чушь.

– Я не верю в эту чушь. Я знал профессора Ларисина. И он на моих глазах сотворил чудо.

– Что ж он сделал? Превратился в носок?

– Нет.

– Если не умеет превращаться в носок, значит не волшебник.

Егор нахмурился и отвернулся.

– Ладно, Горка, – смеясь, толкнула его Таисия, – расскажи мне про чудо. Мне очень интересно.

– Ну, слушай, – с готовностью стал рассказывать Егор. – У меня был родной брат. Он был своеобразным человеком, а если точнее, просто бандитом. Он входил в дружную банду. Четыре друга угоняли и продавали автомобили. Дела у них шли прекрасно, пока мой брат не погиб в аварии. За ним гналась полиция, выехал на «встречку», фура, бабах и всё. Его бы зарыли-забыли с почестями, но он оставил своим подельникам одну проблему. Бандиты-угонщики «общак» положили в банковскую ячейку, а 16-значный пароль поделили на четверых, то есть каждый знал только свои четыре цифры. В каком-то кино подсмотрели и показалось им остроумно. Открыть сейф можно только собравшись всем вместе. Фуру на встречке они как-то не учли. Что поделать, один семестр ВУЗа на четверых. Пошли ребята в банк, спрашивают: «что делать?», им говорят: «вспоминайте пароль или прощайтесь с деньгами». Ребята задумались. Надо было как-то связаться с усопшим. Ребята не были атеистами и верили, что душа моего брата где-то витает с заветными цифрами. Порывшись в теме, они обратились к великому экстрасенсу. Тот с радостью согласился помочь. За две тысячи баксов он сбегал в ад, отыскал там душу брата, записал цифры и отдал ребятам. Правда, цифр было пять вместо четырех. Экстрасенс сбегал еще раз, принес четыре. Ребята пошли в банк. Цифры оказались не те. Ребята вернулись к великому экстрасенсу, подвесили его за ноги, а он заладил, что во всем виноват их покойный друг, мой брат, то есть. Мол, он не хочет говорить правильный пароль, а подвесить его так же за ноги не позволяют черти. Это их бизнес. Ребята не были убийцами, нанимать убийц – денег опять же жалко, поэтому они просто сломали экстрасенсу обе руки и отпустили.

Потом они обратились к колдунье, потом к целительнице, потом к шаману летали на Чукотку. Деньги все брали с радостью, цифры приносили разные – результат нулевой. Ребята приуныли. Даже хотели ограбить этот банк, но грабить собственные деньги было идиотизмом даже для них. И тут, они случайно наткнулись на профессора Ларисина. Он читал лекцию в местном Доме Культуре. Ребята увидели распечатанную на черно белом принтере афишу: «Общайтесь с усопшими. Бесплатная лекция гениального профессора Ларинссона».

Профессор тогда изучил книгу по пиару и решил чуток изменить свою фамилию и название лекции в рекламных целях. Дела у него тогда шли вертикально вниз. Его «величайший труд» так никто и не стал печатать. Преданные студенты, выбранные на роль апостолов, разбежались. Профессор взял кредит и напечатал книгу за свой счет. Он решил, что раз все вокруг полные дураки, то он заработает на «идее» сам. Разумеется, его ожидало жёсткое столкновение с реальностью. Книгу никто не покупал. Профессор проанализировал свою целевую аудиторию и пришел к странному выводу – его целевой аудитории просто нет. Жить с аккуратно расставленным тиражом, занимающим пол спальни было сначала забавно, но быстро надоело. Профессор решил устроить рекламные гастроли с лекциями. Сначала по Ленинградской области, потом по Подмосковью. Продажи медленно поползли вверх. Он продал почти 100 экземпляров из пяти тысяч. Профессором он зарабатывал в 18 раз больше и каждый месяц.

И тут его ждала судьбоносная встреча с ребятами-бандитами. Ребята, скромно усевшись на верхнем ряду полупустой аудитории, прослушали всю лекцию так и не услышав ничего путного. После лекции ребята подошли к профессору, купили 20 экземпляров «величайшего труда» и завели разговор о том, о сем. Потом напросились подвести «гения» до гостиницы, а по дороге свернули в крохотный лесок. Деньги платить за нулевой результат ребятам надоело, профессор выглядел капушно и поэтому на него очень резко наехали. Трогать профессора руками ребятам совесть не позволила. Атаковали его исключительно вербально. Но и этого было более чем достаточно. Профессор с радостью выдал бы все военные тайны, но не знал ни одной.

«– Зароем тебя прямо здесь!!!

– И твоего пекинеса зароем!!!

– Но у меня нет пекинеса.

– Где он?

– Не знаю! Я не виноват! Я не люблю собак, точнее не любил. Но сейчас уже полюбил. Хотите я заведу себе пекинеса. Завести? Прямо сейчас заведу!

– Да ладно, успокойтесь, Владимир Ильич.

– Нет, постой. Давай посмотрим, как он будет прямо сейчас заводить себе пекинеса»

С трудом успокоив профессора, ребята вернулись в автомобиль, накапали ему в стакан целебного виски, рассказали свою грустную историю про поиски нужных цифр, после чего сделали профессору предложение. Он узнаёт всего четыре цифры, – не шесть, не десять, а всего-то четыре – а они ему дают 20 тысяч долларов. Если цифры не подойдут, то им все-таки придется закопать в землю, но не лично его, а его будущего пекинеса, которого он так стремительно полюбил. А ему они просто сломают одну руку или ногу на выбор. Ребята успели поднатореть в этом деле. Профессор с радостью согласился.

Ларисину был нужен труп целиком. Пришлось ребятам взяться за лопаты. Через два дня перед профессором на столе лежал аккуратно собранный скелет моего брата. Я сидел в уголке и пил кофе. Я был в курсе этого дела с самого начала. Бандиты были моими приятелями и к тому же моя сестричка была замужем за одним из этих охламонов. Профессор долго обнюхивал кости, потом стал рассматривать их под микроскопом, потом попросил всех выйти. Мы столпились перед монитором, наблюдая за профессором с помощью видеокамеры. Ракурс был неудачный. Что делал профессор, было не очень понятно. В конце концов, он взял одну маленькую косточку и стал ходить с ней по комнате. Потом он что-то выпил, уселся в кресло, положил на столик ручку с бумажкой, закрыл глаза и вроде как уснул. Через пару часов, когда ребята убежали на кухню за очередным пивом, профессор неожиданно открыл глаза, медленно привстал, склонился над столом и стал что-то чиркать на бумажке. Потом он вернул косточку на стол, взял бумажку и вышел из комнаты. Как раз вернулись ребята с бутылками. Профессор отдал им бумажку с четырьмя цифрами и вытер пот со лба. Он был мокрый, словно его окатили.

Через пару дней ребята пошли в банк. И цифры – о чудо! – подошли. Ребята, забрав свои деньги, были на седьмом небе от счастья. Они дали профессору 25 тысяч вместо 20, пригласили его в кабак, но Ларисин отказался. На следующий день профессор пропал. Ребята стали его искать. Поняли какой это Клондайк. Но так и не нашли. Пропал профессор надежно, так и не объявился, – Егор замолчал и посмотрел на Таисию. – Ну как? По прежнему не веришь в эту чушь?

– Не знала, что ты – бандит, – задумчиво сказала Таисия.

– Я не бандит. Даже не хулиган.

– Это – хорошо.

Егор окончательно замолчал. Они снова замерли в созерцании ночного океана…

…Вдруг среди водной глади поднялась высокая одинокая волна, метра полтора высотой. Она приближалась медленно, искрясь пеной в лунном свете. На фоне неподвижной поверхности она выглядела живой. Таисия прижалась крепче к Егору. Волна достигла берега и с еле слышным звоном рассыпалась на гальку, чуть лизнув кроссовки Егора. Снова повисла тишина.

– Что это было? – шепотом спросил Егор.

– Не знаю. Может это и была жуть? – шепотом ответила Таисия…

8.

Было послеобеденное время. И без того пустой поселок казался мертвым. Даже собаки не лаяли и птицы не летали. Сиеста. Егор не спеша шел по переулку. На плече у него была черная сумка-планшет. Он несколько раз поворачивался вокруг своей оси, словно проверяя, не следит ли кто за ним. Наконец Егор остановился у калитки единственного в поселке дома, огороженного сплошным высоким забором. Двухметровый забор смотрелся тут дико – словно подмосковная дача перелетела на берег океана. На калитке была большая табличка: «Осторожно, злая собака!» Под надписью был нарисован могильный холмик с крестом. Наверное, имелось в виду, что собака настолько злая, что отправляет всех прямиком на кладбище, но смотрелось так будто злая собака сама похоронена за этим забором. Сбоку от калитки был замок-кнопка, над кнопкой висел видеодомофон. Егор, еще раз оглянувшись, нажал на кнопку звонка и улыбнулся в видеокамеру. Он с минуту ждал отклика, звонил еще несколько раз, никакой реакции не было. Тогда Егор достал из кармана изогнутую крючком железную проволоку и показал ее видеокамере. Потом он засунул проволоку в замочную скважину, поковырял секунд 10-15 и калитка, чуть скрипнув, открылась. Егор зашел внутрь и закрыл за собой калитку. Внутри было два дерева, нестриженая трава и самый обычный дом. Егор поднялся на крыльцо и стал со всех сил без остановки барабанить в дверь. Никто не открывал. Похоже, никого не было дома. Но Егор продолжал долбить. Наконец он повернулся к двери спиной и стал со всей силы бить по ней ногой. Дверь заходила ходуном.

– Немедленно перестань! – наконец раздался из-за двери злой вопль. Вопил мужчина. – Что тебе надо?

Вслед за воплем послышался тоненький собачий лай.

– Владимир Ильич, добрый день. Я всего лишь почтальон. Вам срочная телеграмма, – крикнул сквозь дверь Егор.

– Откуда ты взялся, тварь, – пробурчал голос из-за двери. – Оставь телеграмму на пороге и вали отсюда.

– А если не уйду, что? Спустите на меня вашего пекинеса?

– Я застрелю тебя из винтовки! – тявкнул голос из-за двери.

– Класс, – улыбнулся Егор. – В себя не попадите. Слушайте, Владимир Ильич, вы нарушаете фундаментальный закон антропологии. Я ведь тоже ученый, ваш ученик и последователь, должны были признать. Давайте так. Я оставлю телеграмму на пороге и уйду. А завтра в это же время я приду снова и мы тогда спокойно поговорим. Хорошо? – за дверью молчали. – Я вас, похоже, за научными опытами застукал. Извините, такая уж наша научная доля. Только схватишь Бозон Хиггса за лапки, обязательно какая-нибудь сволочь постучит в дверь.

Егор достал из сумки толстую книгу в кожаной обложке и положил на крыльцо.

– До завтра, – сказал он и не спеша пошел со двора.

Егор закрыл за собой калитку и двинулся в сторону главной улицы. Он никуда не торопился. Дойдя до улицы он на секунду задумался куда повернуть и решил повернул направо.

– Эй! Как вас? Стойте! – раздался крик за спиной.

Егор оглянулся. За ним по переулку бежал маленький плешивый человек с широкой кудрявой бородкой. Он был в халате и тапках. В руках у него была оставленная Егором книга. Это был профессор Владимир Ильич Ларисин.

– Не надо завтра, – крикнул, перейдя на шаг, Владимир Ильич. Он изрядно запыхался. – Пошлите сейчас.

В доме был беспорядок. Пахло каким-то сеном. Пока хозяин закрывал замки на входной двери, Егор прошел в комнату. Крохотный пёсик-пекинес истошно лаял, пытаясь укусить гостя.

– Что она у вас такая злая? – спросил Егор, отпинываясь от песика.

– Это мальчик. Павел, фу.

– Павел? Может его выкинуть куда-нибудь на время? На пиранью похож.

– Сейчас. Павел, – крикнул Владимир Ильич на своего пёсика. Павел притих и посмотрел на хозяина. Хозяин схватил Павла за невидимый под густой шерстью ошейник, взял на руки и быстро вышел. Песик снова зашелся в крике, но вскоре резко замолчал. Владимир Ильич вернулся.

– Что вы с ней сделали? – спросил Егор.

– Почему с ней? Это мальчик. Павел. Уже говорил, – сказал хозяин. – Еще одна минутка, располагайтесь пока.

Хозяин быстро выбежал. Егор осмотрелся. Большой стол был завален исписанными бумагами и книгами. Егор посмотрел обложку открытой толстенной книги. Это было толкование Евангелия от Марка. Рядом лежали толкования других Евангелий и Библия, утыканная закладками. В углу комнаты стояла двухсторонняя доска-мольберт. На ней белым мелом было крупно написано 549. Было видно, что надпись свежая. Егор подошел к мольберту, потёр мел пальцем, лизнул палец, после чего вернулся к столу. Вскоре пришел Владимир Ильич.

– А теперь рассказывайте, что это? – сказал хозяин, показывая на книгу, принесенную Егором.

– Это ваша книга, – ответил Егор.

– Я вижу. Ее все-таки издали?

– Нет. Я за свой счет напечатал два экземпляра.

– За свой счет? Почему два? Это же с ума сойти как дорого. Два экземпляра – это совершенно не тираж. А иллюстрации чьи?

– Нанял рисовальщика. Долго искал. Объявлял конкурс. Понравились картинки?

– Я еще толком не рассмотрел, но понравились, – хозяин снова стал листать книгу. – Переплет, закладка, кожа. Красота какая. Зачем?

– Что бы вы открыли мне дверь.

Владимир Ильич задумался.

– А где второй экземпляр? – спросил он, наконец.

– Один экземпляр у вас, другой у меня. Мы теперь в каком-то смысле родственники. В очень странном конечно смысле.

Владимир Ильич почесал затылок.

– В очень странном смысле, – задумчиво повторил профессор.

– Вы свою собачонку назвали случайно не в честь апостола Павла? – спросил Егор. Владимир Ильич неожиданно засмеялся, причем по-детски, что никак не вязалось с его угрюмым видом.

– С чего вы взяли? – смеясь, спросил профессор.

Егор кивнул на Библию, лежащую на столе.

– Нет, конечно, нет, – сказал Владимир Ильич. – Павел по латыни «малыш», ничего более. Как вы меня нашли?

– У вас внутри порхает светлячок и оставляет странный аромат. Не надо быть лисицей, что б учуять.

– Поэзия? Не очень понимаю. А если прозой?

– Прозой еще проще. Я просто вас искал. Океан за окном был в условиях поиска. Побег за границу был маловероятен, учитывая ваше твердое «два» по английскому. А по латыни сейчас даже эпитафии не пишут. Оставалось наше бескрайнее Тихоокеанское побережье и еще более родной Северный Ледовитый. Территория бесконечная, но безлюдная. Заборчик надо было строить повыше.

– Зачем я вам? Что вы хотите?

– Почти, как в опере. «Что вы хотите от меня? Что сделать я могу для вас?» – фальшиво спел Егор. – Владимир Ильич, если б у вас была хорошая память на лица, вы б меня вспомнили. Я учился в «государке» на культурологии. Даже один раз сдавал вам экзамен. Правда, вы сразу собрали зачетки у тех, кого устраивает «три», так что с глазу на глаз поговорить не пришлось. Еще я был на той самой лекции, где вы вместо продолжения курса «Теории опорно-двигательного аппарата» взахлеб рассказывали про океан, точнее про диковатый рай внутри него. Это было таким чистым незамутненным бредом, что вам повезло, что вас никто не слушал, а то просто отчислением вы б не отделались. Потом я в Тихвине случайно наткнулся на афишу вашей рекламной лекции. Заняться было нечем, я пошел. У вас было плохое настроение. Я купил у вас книжку с автографом, но ваше настроение не улучшилось. Потом мне нужно было 2 дня ехать в поезде и я захватил вашу книгу. Ваши «Лабиринты» были эврикой. Я как раз писал диссертацию по математическому анализу, про бесконечно большие величины. Я совсем запутался, но ваша книга вытащила меня за шкирку. Кандидатскую я закончил и благополучно защитил. Потом мне захотелось встретиться с вами. Я стал вас искать и наткнулся на странную историю. Какие-то чеченцы хотели вам ноги оторвать, если вы их бабушку не воскресите, а вы украли у них кучу денег и сбежали.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.