Горка и Таюк

– А как ее звали? – вступил в разговор Егор.

Вся компания, как по команде, уставилась на чужака.

– Я не про кошку, я про актрису, – стал объяснять Егор. – Просто, если порыться, то можно найти откровенные фото практически любой актрисы. А если найдем фото, то можно будет проверить теорию о дефективности скромниц.

Мужичок в толстовке вразвалочку подошел к Егору.

– Татарин, – представился он, протягивая руку.

– Русский… по паспорту, – ответил Егор, пожимая руку. В компании послышались смешки.

– А по имени если? – оскалил зубы Татарин.

– Егор.

Егор поправил свой голубенький шарф.

– Откуда к нам пожаловали? – продолжал скалиться Татарин.

– Из Москвы.

– Значит по делам. Ну и почем брать будем?

– Что брать? – не понял Егор.

– Я откуда знаю. Краб, трепанг, гребешок, шримс, Япония? Или в поисках эксклюзива?

– Нет. У меня совсем другие дела.

Егор сделал несколько глотков помойного пива, что бы чем-то занять затянувшуюся паузу.

– Извини, братан, а что этот красивенький шарфик означает? – спросил Татарин. – Можно потрогать?

– Потрогай, – ответил Егор.

Татарин взял конец шарфа и помял его в руках.

– Мягкий, – сказал Татарин. – Это, наверное, тоже намек? Или, как у вас говорят, призыв. Или у вас так не говорят? Извини, братан, но мы тут народ отсталый. Нам все девчачьи сиськи подавай. Шарфики призывные не носим. Тебе из нас кто-то уже приглянулся? Может, меня просветишь? А то от наших баб ласки не дождешься.

Татарин сложил руки по швам и, зажмурив глаза, подвернулся к Егору задом и нагнулся. Кампания засмеялась.

– Наконец понял о чем ты, – сказал Егор тоже засмеявшись, – но извини, братан, я не прелюбодействую с мужчинами.

– С чего вдруг? Неужели блаженная Таисия опять сотворила чудо? – захохотал Татарин.

Все засмеялись. Смех был достаточно дружелюбным. Егор стал обводить взглядом присутствующих и опять наткнулся на суровый взгляд квадратного мужчины. Мужчина продолжал сверлить глазами чужака…

Татарин отстал от Егора и пошел в туалет. Разговор перескочил на приближающийся тайфун. По прогнозам синоптиков он должен был прийти сюда через неделю. Тайфуны здесь бывали раз в 3-5 лет. Мужики обсудили вероятность того, что тайфун пройдет мимо и сошлись на том, что «пи*дец неизбежен». Паники не было, но и радости тоже не было никакой. Потом стали обсуждать жен, детей. Егор стоял в толпе, смеялся вместе со всеми и даже что-то вставлял в разговор. Правда, его никто не слушал.

Егор допил бутылку и купил еще одну, хотя пиво уже не лезло. Сделав пару глотков из новой бутылки, он почувствовал приступ тошноты. Егор поставил бутылку на стол и сделал несколько глубоких вдохов. Приступ отступил. Егор снова взял бутылку и тут же его схватили за руку.

– Что борзеешь! Это мой пузырь! – резко сказал ему длинный сутулый, коротко стриженый, парень в майке без рукавов. Парень хотел вырвать бутылку из рук Егора, но Егор ловко переложил бутылку в другую руку и вытянул ее далеко в сторону.

– Что?! – зло закричал парень и схватил Егора за шарф. – Отдай, сказал. Кто ты вообще такой? Какого сюда приехал?

Парень был сильно пьян и выглядел агрессивно.

– У меня здесь дело, – спокойно ответил Егор.

– Какое у тебя здесь может быть дело?! – продолжал орать парень.

– У меня любовь.

– Что?

– Я люблю Таисию.

Агрессия парня мгновенно превратилась в недоумение.

– И Таисия любит меня, – продолжал тем временем Егор. – Мы дождемся ее мужа, договоримся о разводе, потом поженимся и я увезу ее с собой.

Парень выпучил свои узкие глазки, отпустил шарф и истерично захохотал. Остальные мужики, с любопытством следившие за конфликтом, тоже засмеялись.

– Слышали хохму, – сквозь смех, закричал парень, – блин, это даже не хохма, это хохохма с крылышками. «Любят друг друга». Эй, дебил, – обратился он к Егору, который тем временем, пользуясь моментом, глотнул еще пива, – знаешь, сколько у обычной бабы дыр?

Егор снова отодвинул руку с бутылкой в сторону.

– Да ставь, не боись, – продолжал смеяться парень. – После тебя точно теперь пить не буду. Подхвачу еще бациллу. У обычной бабы три дыры. Так вот, жених, неделю назад я твою невесту мылил в поту во все три дыры, норматив ГТО сдавал. Обкончались и я и она. И все чисто по любви. На красном диванчике, знаешь, наверное?

Егор застыл.

– Вот смотри, – продолжал парень, размахивая руками. Он подошел к одному из мужиков и положил ему руку на плечо. – Чем уникален Дохля? Он тут единственный кто твою невесту не трахал. Говорит жене верен, хотя скорей со стояком проблемы. Да, Дохля? А так все ее имели: когда толпой, когда укромно, когда в каюте, когда на лавке или в кустиках. И всё по любви. Наши бабы даже не ревнуют к ней. Начнешь к своей приставать, а она «блин, у меня пришли вчера, сходи к Тайке, если так невтерпёж». Вот такой у нас коммунизм. А так женись, если хочешь. Мы люди свободные. Только адресок нам свой чиркни, на случай, если невтерпеж будет.

Парень захохотал. Егор растерянно обвел мужиков взглядом. Они смотрели на него, подтверждая улыбками сказанные слова. Егор снова приложил бутылку к губам, сделал один глоток, потом еще. Парень подошел к Егору и схватил его за шарф.

– Видишь, ушлепок, как хорошо всё обошлось. Даже бить тебя не пришлось.

Парень, упрямо смотря в глаза Егору, приблизился вплотную, чуть носом к носу не коснулись. У Егора был полный рот пива. Он попытался его проглотить, но оно не глоталось. Что-то запершило в горле и Егор залпом окатил парня пивом, перемешанным со слюной. Парень отскочил, в крик заматерился и стал отряхиваться. Егор вытер рот рукавом. Парень в ярости подскочил к Егору и ударил ему в нос своим острым кулаком. Егор пошатнулся, но не упал. Из носа полилась кровь. Все замерли в ожидании драки. Егор сделал вдох-выдох, потом схватил рукой знамя, лежащее на столе и со всей силы дернул. Открытые бутылки посыпались в разные стороны. Пиво потекло рекой. Егор собрал тяжелое знамя руками и бросил им в своего противника.

– На. Подотри свое пустое место, – сказал Егор и почувствовал, что его прямо сейчас вырвет. Он зажал рот рукой и быстро пошел на выход. Мужики расступились перед ним. Егор выскочил на улицу, спрыгнул с порога, отбежал в сторону, упал на колени и вонючая жидкость вырвалась из его рта. Егора тошнило минут пять. И кровь из разбитого носа текла. Егор несколько раз вытирал свое лицо шарфом. Наконец стало легче. Егор с трудом поднялся, доплелся до скамейки и плюхнулся на нее. Надо было отдышаться. На улице быстро темнело. Загорелся свет в домище напротив. Егор приложил шарф к носу, пытаясь остановить кровь.

Вдруг кто-то коснулся его плеча. Егор обернулся. Это был суровый квадратный мужчина, который весь вечер сверлил его взглядом. Брови его по-прежнему были грозно сдвинуты. Мужчина кивнул Егору и обошел скамейку.

– Подвинься, – попросил он, хотя на скамейке было полно свободного места. Егор подвинулся и мужчина уселся рядом.

– Как ты? – спросил он.

– Нормально, – ответил Егор.

– Надо поговорить.

– Говорите.

– Не здесь.

Егор посмотрел на мужчину. Мужчина показал рукой на светящийся домище.

– Ваш что ли? – спросил Егор.

Мужчина кивнул.

6.

– На, выпей.

Мужчина, который представился, как Генрих, протянул Егору бокал с мутной жидкостью.

– Спасибо, – сказал Егор, отрицательно покачав головой.

– Надо. Это лекарство.

Егор еще раз отрицательно покачал головой.

– Как хочешь, – сказал Генрих, сам выпил «лекарство» и снова вышел.

Егор сидел в огромной гостиной на мягком низком кресле. Внутри дом был таким же, как и снаружи – нелепо роскошным. Сочетание цветов и вещей было глупейшим несмотря на очевидную дороговизну интерьера. Денег пожалели только на дизайнера. Генрих вернулся и сел напротив.

– Откуда у тебя этот шарф? – спросил он.

– Из магазина. Вы шарфов здесь, что ли, никогда не видели?

Мужчина отвел взгляд и Егору на мгновенье показалось, что у него блеснули слезы.

– Я хочу тебе помочь, – сказал Генрих.

– Мне не нужна помощь, – ответил Егор.

– Тебе нужна помощь.

Егор помолчал.

– ДэВэ, перезагрузка, точка, ЭрЭф, без пробелов, – после затянувшейся паузы сказал Генрих. Егор снова помолчал.

– Красивый сайт. Кучу денег стоил. Чуть не в Новосибирске заказывали, – продолжил хозяин дома. – Ты же через него про нас узнал? Решил перезагрузиться? Тут встретил сразу же Тайку и понеслась перезагрузка. С Щукой общался?

– С щукой? Ну, ел уху когда-то, если это можно назвать общением?

– Нет, с хозяином гостиницы, с Александром или Александром Григорьевичем? У нас его Щукой зовут, – пояснил Генрих.

– Вам-то какое дело с кем я общался?

– Не ерепенься. Я всё знаю. Ты переписывался с ним. Он тебе пообещал природу и экскурсии. Ты впечатлился, специальную анкету заполнил, деньги заплатил, приехал, а хозяин пропал. Даже СМС-ку не скинул. «Как-то странно, но и фиг с ним. Тут такая хозяйка, что камасутра дилетантский лепет. Дитя природы. Таких на суше точно не бывает. Может это и есть любовь? Надо увезти ее с собой». Так же было?

Егор снова не ответил. Он теребил конец своего шарфа.

– Хочешь, я тебе скажу, где сейчас хозяин гостиницы? – медленно произнося слова, спросил Генрих.

– Это вы? – удивленно подняв брови, спросил Егор, пораженный пришедшей ему в голову мыслью.

Хозяин захохотал. Он не собирался хохотать, серьезность окаменела на его лице, но удержаться на смог.

– Оригинальный бред, но я не Щука. Думаешь, откуда я все знаю? – сказал Генрих, наконец. – Просто всё у них идет одинаково. Бросают червячка, рыбина клюет, ее вытаскивают и съедают. Ты не первый такой.

– Вы о чем? – не понял Егор.

– Твой Александр, который Щука, сейчас в Мекке, на том берегу, у мамочки своей. У него там есть кабинет с мониторами и он наблюдает за вашими извращениями в режиме он-лайн. Как выпадает свободная минутка, он вырезает особо острые моменты – кино монтирует. Понимаешь? Их отель весь в скрытых камерах. Даже в сортире 3 или 4 стоит. Бригада из Сахаровки приезжала, неделю устанавливала.

– Зачем? – удивился Егор.

– Как зачем? Зачем снимают фильмы? За деньгами, конечно. Твоими деньгами.

– Ого, – удивился Егор. – Он торгует порно?

Хозяин засмеялся.

– Ты о себе высокого мнения. Подумай еще.

Егор задумался.

– Раз ты здесь, то у тебя наверняка есть хорошая работа, жена, дети, родители, – сказал Генрих, поняв, что ответа вряд ли дождется. – Они выбирают максимально уязвимых жертв. Тебя не удивило, что потребовалось указать координаты всех близких тебе людей?

– Удивило немного, но здесь же приграничный район.

– И ты всё честно указал?

– Да. ФСБ же проверяет.

– ФСБ? Ловко. И ты думаешь, что твои близкие обрадуются, когда увидят, как ты отдыхал?

– А, – понял Егор и засмеялся, – он хочет меня этим видео шантажировать что ли?

– Да, шантажировать, – нахмурился Генрих, – и что тут смешного?

– Единственный человек, которым меня можно шантажировать будет в этом фильме в главной женской роли.

Генрих еще сильней нахмурился.

– Поймите, – стал с улыбкой объяснять Егор, – с женой мы год уже не живем, даже если посмотрит видео, плюнет и забудет; на работе у нас мужской коллектив – они только обхохочутся, потому что любят порнушку; родители в разводе: мама скажет: «молодец, сынок, хорошую девчонку нашел, не то что та мочалка», а папа полезет ко мне со своими уроками, как правильно совать бабам. Слушать это утомительно, но денег не просит. Так что не очень умная у вас Щука.

– Ты хочешь, что бы тебе отрубили голову и зарыли на заднем дворе? – побагровев от злости, прокричал Генрих, вскочив с кресла.

– Нет, – перестал смеяться Егор, – не хочу.

– Удивительно. Первое разумное слово от тебя за весь вечер.

– Я хочу, что бы меня утопили в океане, – добавил Егор.

Генрих махнул рукой, подошел к комоду, налил себе еще «лекарства» и выпил.

– Вы не поняли, – сказал Егор, снова улыбнувшись. – Океан – это не каприз. Есть такой ученый Владимир Ильич Ларисин, профессор. Рассказать вам его теорию про океан?

– Нет, – гавкнул Генрих. – Иди ты в жопу со своим океаном! Ты юродивый что ли? Тебе говорят, что твою зазнобу порют на каждом углу – ты лыбишься. Тебе говорят, что она за деньги тебе готова голову отрезать – ты опять счастлив. Или ты издеваешься надо мной?

– А Тая здесь причем? – нахмурился Егор.

– Притом что они с Щукой – напарники! – продолжал орать Генрих. – Парочка бандитов-мошенников. Проверь свои документы. Наверняка, паспорт свистнула уже. А завтра она нож к горлу приставит и не для порноигр. Очнись, Ромео! Вроде не школьник уже.

– Вы просто плохо знаете Таю, – сказал Егор после небольшой паузы.

Генрих сжал кулаки, лицо его покраснело. Казалось, он вот-вот набросится на Егора, но вместо этого Генрих неожиданно вскинул вверх брови и зарыдал, закрыв лицо руками.

– Ну вот, – пробормотал Егор, вставая, – что опять не так?

Генрих зло махнул на него рукой. Егор подошел к нему поближе и после небольших раздумий, похлопал по плечу. Генрих зло посмотрел на него.

– Думаешь, что я тут перед тобой скачу? С чего пытаюсь помочь? – всхлипывая, пробурчал хозяин дома.

– Понятия не имею, – искренне сказал Егор.

– Все из-за этого проклятого шарфа, – пробормотал Генрих. Егор развел руками, показывая, что ничего не понимает. – Мой Рустамчик ходил точно с таким же шарфом и точно так же меня бесил.

– С таким же шарфом? – удивился Егор.

– Один в один. Только розовеньким, но цветочки такие же. Я только тебя увидел, меня сразу замкнуло.

– Рустамчик это ваш…?

– Сын, – не дал угадать гостю Генрих, – мой сын. Его убили пол года назад. Зарезали. В Находке учился. Даже на похороны не успел… Так же как ты выделывался. Хихикал, смеялся и бесил всех. Досмеялся. Что ж вы такие… уроды.

– Понятно, – сказал Егор и налил Генриху в бокал его алкоголь. Судя по этикетке это было саке, – выпейте.

Генрих взял бокал и залпом выпил.

– Я не ваш сын, – добавил Егор, – а с шарфами полмира ходит. Успокойтесь.

В этот момент за окном загрохотало. Егор, вздрогнув, вопросительно посмотрел на Генриха.

– Салют, – сказал Генрих. Он взял себя в руки. – Ребята расходятся. Завтра с утра хотят идти в море за крабом. Пока тайфун не пришел.

– Что-то рано закончили. Я думал всю ночь будут гулять, – сказал Егор. – Слушайте, я был вчера на пирсе. Там катер стоит чудной со статуей на носу. Он случайно не ваш?

– И чем он чудной? На носу стоит Портун, бог гаваней, что бы корабль всегда возвращался домой.

– Слушайте, может, возьмете меня в море? Просто моряком-чернорабочим. Буду делать, всё что скажите.

– Нет, – отрезал Генрих.

– А если я заплачу?

– Нет, – повысил голос Генрих. – Мне не нужны на борту уроды.

– Вы, правда, считаете меня уродом? – спросил Егор.

Генрих улыбнулся и выпустил пару смешков.

– Нет, Егор, – сказал он чуть ли не ласково. – Скорее, я урод. Не обижайся.

– Хорошо, не буду. Так может все-таки возьмете меня в море?

– Я тебе уже ответил, – сказал Генрих, но уже без раздражения.

– Жаль, – улыбнулся Егор, – тогда я пойду?

– Иди, а то кто-нибудь завернет ненароком к твоей зазнобе, – усмехнулся Генрих.

– Уже не смешно. Адьюс, кабальеро.

Егор пожал протянутую Генрихом руку и пошел к выходу.

– Постой, – остановил его хозяин у входной двери. – Ты своей невесте не говори про наш разговор и не бегай глазами, камеры не ищи, а то они сразу прочухают. Если честно, дожидаться Щуку не просто плохая идея, а крайне плохая идея. Паспорт хотя бы проверь и с собой носи. И посмотри на Таисию не через пи*ду хоть разок. Даже если зрение «минус 7» иногда нужно снимать очки. И, если твой мозг воскреснет случайно, то беги оттуда. Если надумаешь, дай знать. Я помогу тебе с побегом. Хорошо?

– Ужасно, – засмеялся Егор и похлопал Генриха по плечу. – Если мне отрежут голову, отыщу на том свете вашего сына и передам ему, что вы его любите…

Егор зашел в «Сто..я». Зал был пустым. Только продавщица танцевала с шваброй вокруг ведра. Увидев Егора продавщица положила швабру и подошла к москвичу.

– Привет, чудак. Помню, пиво должна. Дать?

– Вы уже Валерия что ли? – недоверчиво спросил Егор, рассматривая продавщицу. «Розыгрыш продолжается», – решил он, потому что это однозначно была одна и та же женщина.

– Ну да, – ответила продавщица. – Открыть пиво, а то мне некогда?

– Не надо. Я пойду. Много дел.

– Иди, – сказала Валерия и пошла назад к своей швабре.

– А как вы крышки на бутылки накручиваете? – спросил ей в след Егор.

– Что? – остановилась Валерия.

– Ну, вы же пиво в вашей чудо-микроволновке варите из капусты, аспирина и обувного крема. С этим понятно. Но как вы крышку на бутылку накручиваете, не могу понять.

Продавщица хмыкнула.

– Это японское разливное. В Мекке упаковывают в бутылки, так дешевле получается – мне дешевле. Этикетка дурацкая, согласна. Предлагала поставить иероглиф и подписать для тупых, что пиво, но у нас же бухгалтерша коров рисовать умеет. Есть еще вопросы?

– Есть. Один. А кто главней Валерия или Варя?

– Родственные чувства главнее, – ответила продавщица и вернулась к швабре.

Егор вышел на улицу. Светила луна, поэтому было более-менее светло. Егор направился к берегу. Он хотел посидеть-посмотреть на ночной океан. Проходя через площадь, Егор заметил, что кто-то сидит на лавке. Егор свернул. На лавке с бутылкой пива сидел мужичок в тельняшке, который представился как Татарин. Егор сел рядом.

– Привет еще раз, – сказал Егор. Татарин посмотрел на чужака.

– Болит нос? – спросил он.

– Немного. Как тебя зовут по-нормальному? – спросил Егор.

– Мент что ли? – нахмурился Татарин.

– Скорее наоборот.

– Наоборот? Жопа мента что ли?

– Смешно, но не очень. Ты сам-то не мент?

– Хочешь дать показания?

– У меня серьезный разговор, – сказал Егор и достал сигарету. – Мне показалось, что ты тут.. авторитет.

– Да ты что? И что надо?

Егор чиркнул спичкой и закурил. Татарин внимательно посмотрел на него.

– У меня есть 20 тысяч долларов, – сказал наконец Егор.

– И?

Егор закашлялся, потушил сигарету об землю, встал, выбросил окурок в урну и снова сел рядом с Татарином.

– Мне в Японию надо, – сказал Егор вполголоса.

– Поздравляю.

– Мне надо в Японию, – повторил Егор. – Очень надо.

– Послушай, купи билет на самолет и лети куда хочешь.

– Мне не продадут билет. Я в розыске. По политическим мотивам. А в Японии меня ждут.

– А мы то тут причем? – в голосе Татарина послышалось раздражение. – Мы в Японию рядом не плаваем. Карту посмотри.

Егор покачал головой.

– Если вкратце, то вы чуть отклоняетесь, плывете в сторону острова Койня до границы, чуть заплываете за границу. Это всего-то пару часов, сажаете меня в лодку и вся работа, – быстро проговорил Егор.

– Может тебя тут утопить? Что далеко плавать?

– Я не закончил. Самая сложность, что деньги будут только после. Я уже из Японии пришлю. Но я могу дать вам гарантии.

– Гарантии?

– Могу дать честное слово.

– Честное слово? Понятно, – сказал Татарин. – И что ты планируешь среди океана в лодке делать?

– Я дам сигнал и меня подберут японские пограничники. Аджасия ходжоми ми хайес, – последнюю фразу Егор промурлыкал с кошачьим акцентом.

– Что? – не понял Татарин.

– Я очень важная персона, перевод с японского, – сказал Егор.

Татарин покачал головой и задумался.

– Езжай назад в Москву, дай объявление. Там тебя обязательно посадят в лодку и толкнут до Хирамото. Только деньги вперед надо.

7.

Бесконечные звезды переливались в черном небе. Луна висела круглым бирюзовым фонарем. Было очень светло для второго часа ночи. Волны, чуть шелестя, накатывали на берег. Егор сидел на галечном пляже и смотрел на волны. Уже пару часов прошло, как он пришел сюда, а уходить не хотелось.

За спиной зашуршала галька. Егор обернулся. К нему приближалась Таисия. Она подошла к нему и засияла ярче луны.

– Я как раз о тебе думал, – сказал, засияв в ответ, Егор.

– Ладно врать. Если бы ты обо мне думал, то не прятался бы. Я весь поселок обегала – тебя искала.

Таисия плюхнулась рядом с Егором.

– Когда ты рядом, про тебя сложно думать, – сказал Егор. – Зачем ты меня искала?

– Неприлично девушкам задавать такие вопросы.

Егор засмеялся.

– Что такое океан? – спросил он после паузы.

– Что такое океан? Это знает Капитан, – сказала Таисия.

– А дальше? – спросил Егор, ожидая продолжения.

– Дав дочурке подзатыльник, – продолжила Таисия, -

Он откроет холодильник.

Лихо миксанет в стакане

Все секреты океаньи,

И разверзнет, как труба:

«Океан – это вода!»

– Вода? – переспросил Егор. – Оригинально. Твоему капитану можно доверять?

– Конечно. Только не деньги.

– А где мистика? Должна же быть хоть какая-нибудь мистика. Меня моя барышня-продюссер попросила ввести в сериал немного мистики – бюджетной мистики, без спецэффектов, что-нибудь лирическое. Скажем, говорящий океан. Накатывают волны и с шипением пены выдают какие-нибудь откровения, типа: «Не люби Ивана, он тебе с Родиной изменяет» или «Беги отсюда, а то голову отрежут лопатой». С тобой океан разговаривал хоть раз?

– Нет. Со мной даже рыбы не разговаривают, – ответила Таисия. – Как твой сценарий продвигается?

– Складывается помаленьку. Вот только океан молчит, собака. Хоть бы чудище какое из него вылезло, а то могут командировку не оплатить.

– Вылезет, не переживай. И сожрёт с потрохами.

Таисия положила руку Егору между ног.

– Ты хочешь прямо здесь? – напрягся Егор.

– Нет, – ответила Таисия, – просто так теплее.

Они просидели молча с полчаса.

– Какой-то океан тихий, – прервала молчание Таисия. – Уже пятый день. Похоже, жуть какая-то назревает.

– Ты про тайфун? Сегодня весь вечер про него говорили.

– Тайфун – это ветер и дождь. Главное в норку орешков натаскать и партнера ловкого под бок – не заметишь, как пройдет.

– А что тогда жуть?

– Понятия не имею.

Они просидели молча еще с полчаса.

– Как тебе день танкиста? – вспомнила Таисия. – Смотрю, нос разбили.

– Разбили, но было не так уж и весело.

– Про меня, что ли, ребята рассказывали?

– Не только ребята, – сказал Егор и, сдвинув брови, посмотрел на Таисию. Она по-прежнему сияла. – Бесплатная давалка. Какая мерзость. Хуже твоей гадкой водки. Зачем тебе это надо? Ладно бы было «30 витязей прекрасных». Еще можно как-то понять. А то эти плешивые вонючие сморчки. Брезгливость должна же работать.

– Ты рассуждаешь, как настоящий мужчина, – с улыбкой сказала Таисия, – настоящий тупой мужчина.

– Ты хиппанка что ли? Колокольчик в волосах, банан во заднице? Очнись, твои братья-сестры давно по ВИЧ-лечебницам хиппуют. Вообще тебя не понимаю.

– Всё ты прекрасно понимаешь. Просто чуть прихватил от ребят занудства и ворчишь. Поворчи еще. Мне нравится.

– Еще смеется. Объясни зачем? – продолжал возмущаться Егор. – Ради секса? А ты знаешь, что если с одним и тем же партнером заниматься сексом, то секс будет удовлетворительней.

– Удовлетворительней? – засмеялась Таисия. – Я всегда была отличницей.

– Блин, а если без смеха? – продолжал хмуриться Егор.

– Хорошо, без смеха, – Таисия стала морщить свой красивый лоб. – Или никому или всем. С первым как-то сразу не задалось.

Егор покачал головой и отвернулся.

– Ко-ко-ко, – закудахтала Таисия, толкая Егора в бок. – Ты – петушок-наседка или альфа-овечка? Оставь эту участь ребятам. У них лучше получается. Ты же не такой. Тебе не нужны шлюшки, что бы быть мужчиной. Я тебя сразу узнала. С первого глотка твоего кальвадоса.

Егор повернулся к Таисии и улыбнулся. Он похоже ворчал понарошку.

– Я тебя так ждала, – сказала Таисия.

Улыбка Егора стала шире.

– Знаешь кто ты? – спросила девушка.

– Скажи.

– Ты – конь.

– Что? – недоуменно спросил Егор.

– Тот самый белый конь, на котором прискачет за мной мой принц.

Егор засмеялся и сжал Таисию в объятьях. После долгого поцелуя они снова погрузились в созерцание.

– Рассказать тебе, что я знаю про океан, – прервал тишину Егор.

– Давай.

– Только это длинная история.

– Давай.

– В Питере, если слышала про такой город, жил ученый. Звали его Владимир Ильич Ларисин. Он был профессором антропологии, великим остеологом.

– Кем?

– Остеология изучает человеческий скелет. Специализацией Ларисина были кости: химия костей, физика, математика и так далее. Он преподавал в университете, писал научные труды, ездил на симпозиумы, жил обычной профессорской жизнью, пока постепенно не стал обнаруживать в костях неведомую мистическую составляющую. Я читал его научные труды и вообще ничего не понял, сплошной инопланетный язык. Но к счастью профессор Ларисин сподобился написать свою главную книгу, «Лабиринты Шеола» называется. В этой книге он свое открытие объяснил научно-популярно… Ты знаешь, что после смерти душа не умирает?