Сиротка для дракона. Боевой факультет

– Вы не…

Я хотела сказать «вы не правы», но он истолковал мое замешательство по-своему и перебил:

– Смею, и не тебе, сопля этакая, мне указывать, что говорить в собственном кабинете! Сперва хвостом вертите, а потом ублюдков ваших в мусорной яме находят, и скандал на всю столицу!

– Я собираюсь учиться, а не… – проглотила неприличное словечко, – замуж.

Кулаки сжались сами собой, сминая листок с недописанным прошением. Жаль, что это не горло декана. Хотя вряд ли кто-то в самом деле сможет вцепиться такому в глотку, это он кого хочешь порвет не хуже изначальной твари.

– Да, конечно! Обет дала! Не мечтай: замуж тебе не позовут, обрюхатят и бросят. – Он шагнул к столу, положил еще один лист и припечатал его ладонью. – Садись и пиши!

Я не шелохнулась. Понятно, почему декан не хочет видеть меня на своем факультете – кое-какой части тела не хватает. Непонятно, что мне с этим делать: при всем моем желании ничего лишнего у меня больше не вырастет.

Да в конце концов, магию творят головой и руками, а не тем местом, которое отличает мальчиков от девочек! И раз та темноволосая в потрепанных штанах и другие девушки, которых я видела на полигоне, удержались на факультете, несмотря на такое отношение, значит, и я удержусь!

– О чем задумалась? – едко поинтересовался декан.

Сил на обтекаемое вранье не осталось, и я ответила прямо:

– Пытаюсь понять, что первично.

– Объяснись.

– Вы назвали меня шлюхой, ничего не зная обо мне. Это суровое мужское братство формирует определенное отношение к девушкам? Или в боевые маги изначально идут подтверждать свою мужественность, убивая, и подобный склад характера подразумевает и определенное отношение к девушкам?

Он переменился в лице, а я в который раз подумала, что язык мой – враг мой. Бессчетное количество раз мне приходилось «отвечать за слова» – и опять на те же грабли! Вот уж точно горбатого могила исправит!

И эту могилу мне, кажется, обеспечат прямо сейчас.

Повисло тяжелое молчание. Декан скомкал в ладони лист, который только что положил на стол. Ком бумаги полыхнул, и на миг мне показалось, что сейчас огненный мячик полетит мне в лицо. После чего меня просто размажут о стену, чтобы потом показывать получившееся пятно новым студентам: вот что бывает с теми, кто перечит декану боевого факультета.

– Вон! – рявкнул Рейт.

Ждать, пока он попросит второй раз, я не стала. Вывалившись в коридор, прислонилась к стене. Тело била крупная дрожь. Я все испортила. Собственноручно загубила свой единственный шанс на нормальное будущее.

Если перевести мой последний вопрос с вежливого на понятный, то получалось «Вы девушек за людей не считаете, потому что не чувствуете себя достаточно мужчиной или просто нахватались плохого в дурной компании?».

Кто угодно взбеленится.

Вернуться, умолять о прощении, написать это проклятое прошение о переводе? В конце концов, и на бытовом учатся. Выйду, смогу устроиться помощницей экономки, а там, может, и понравится. Образумлюсь, как советовали мне подруги. Дело женщины – вести хозяйство и рожать детей, а не гонять чудовищ по лесам.

Да в конце концов, я же честно старалась быть вежливой! Разве я виновата, что родилась девчонкой?

Кое-как, по стеночке, я доползла до лестницы, спустилась по ней на ватных ногах.

– Эй, ты чего? – Оказывается, тот парень, что отпускал комплименты моей заднице, все еще торчал у расписания. – Чего зеленая такая? Орал?

Я сглотнула. Кивнула. Перед глазами все плыло, и шумело в ушах. Вот так, наверное, и валятся в обморок.

– А, тогда ничего. – Парень хлопнул меня по плечу так, что я присела. Но, как ни странно, в голове сразу прояснилось, и полегчало. – Вот если такой вежливый, что аж приторно, тогда дело плохо. А так – проорется и забудет.

Вряд ли забудет, но, может, в самом деле обойдется?

– Спасибо, – выдавила я.

Он ухмыльнулся.

– Сочтемся при случае. И запомни: Рейту нравится, когда у студента есть яйца.

Я закашлялась.

– Вот чего нет, того нет.

– Я имел в виду в переносном смысле, – заржал парень. – За тебя корона платит?

Я кивнула.

– Заметно. Я такой же пришел. – Он одернул полы отлично сидящего мундира. – Одежка с тех пор лучше стала, а манерам так и не научился. Я Алек.

– Лианор.

– Проводить тебя, чтобы не заблудилась? – Его рука устремилась к моей талии, и я отступила.

– Как-нибудь в другой раз, спасибо.

Он пожал плечами, дескать, не больно-то и хотелось. Я выскользнула за дверь. На свежем воздухе дурнотная слабость прошла окончательно. Ничего. Пока еще ничего не решено. Принесут приказ об отчислении – вот тогда и буду страдать. А сейчас… Обратно к кастеляну, наверное. Он сказал «вернешься, как побеседуешь с деканом». Беседа определенно состоялась, а о записке или чем-то подобном кастелян не упоминал.

Я миновала полигон, углубилась в парк. Желание смотреть по сторонам пропало, внутри обида мешалась со злостью и страхом, все силы уходили на то, чтобы сохранять хотя бы внешнее спокойствие, вместо того чтобы с воплями отпинать ближайшее дерево, а потом сесть в траву и разреветься.

Что-то подвернулось под ноги, я клюнула носом, взмахнула руками, пытаясь устоять, но одновременно неведомая сила резко дернула меня в сторону, увлекая в кусты. От двух разнонаправленных рывков я все-таки потеряла равновесие, и, прежде чем успела восстановить его, меня дернуло снова. Пролетев сквозь кусты, я грохнулась оземь, неловко выставив руку. В плече что-то хрустнуло, я вскрикнула от боли.

– Купол тишины, хоть заорись, – раздался сверху голос угловатого парня, а в следующий миг мне в живот прилетел пинок, выбив дыхание. – Зарвавшуюся чернь надо учить.

Он отступил на шаг, разглядывая меня снизу вверх.

Не дожидаясь, пока смогу вздохнуть как следует – или когда прилетит еще один пинок, – я сгребла с земли горсть травы и прошлогодних листьев, швырнула в лицо Бенедикту. Он отшатнулся, прикрывая глаза. Этого мига мне должно было хватить, чтобы подняться, но правая рука, когда я попыталась опереться, отказалась держать, а плечо прострелило болью, и я снова свалилась, как перевернутый на спину жук.

Проморгавшись, угловатый примерился к очередному пинку. Отскочил, когда я лягнулась, целясь в пах. Мимо!

Магия зудела на кончиках пальцев, но за магические поединки исключали всех, не разбирая, кто виноват и кто прав. С другой стороны, барончик явно больше меня поднаторел в боевых заклинаниях, так что оно и к лучшему.

Он попытался снова зайти сбоку, я снова лягнулась. В этот раз попала – угловатый взвыл, схватившись за колено, и я мстительно пнула его по второму. Он свалился, я подлетела, в этот раз вовремя вспомнив про больную руку. Оседлав барончика, от души заехала ему по морде – правая рука подниматься отказывалась, но мне и одной левой хватит, чтобы подправить ему физиономию.

Меня схватили за воротник и вздернули над землей, будто котенка.

Опять? До чего же неудобно быть мелкой и легкой!

– Что здесь происходит? – холодно поинтересовался декан.

«Если он вежлив до приторности, дело плохо», – вспомнилось мне предупреждение Алека.

Да что ж мне так везет сегодня, а?

– Господин граф, эта ненормальная на меня напала! – завопил угловатый.

Глава 8

В который раз за сегодняшний день я онемела от возмущения. Декан тоже молчал, по-прежнему держа меня за воротник, да так, что мне пришлось привстать на цыпочки, чтобы не задохнуться.

Тела коснулась магия, я попыталась сбить заклинание, но добилась лишь, что меня тряхнули так, что зубы клацнули.

– Она на меня напала, – повторил угловатый, видимо, воодушевленный реакцией декана. – Я просто шел навстречу и…

Декан выпустил меня, шагнул к нему.

– Встаньте.

Барон поднялся, медленно, всем видом демонстрируя, как ему плохо. Притворяется, гад, если бы я ему в самом деле колено выбила, не встал бы.

– Имя, факультет, курс? – пролаял Рейт.

– Барон…

– По уставу.

– Бенедикт, международный факультет, первый курс.

– Что ж, я расскажу декану Лоренсу, что его студенту расквасила нос девчонка со сломанной ключицей.

«Да он первый начал!» – едва не воскликнула я, но, памятуя о недавнем разговоре, прикусила язык.

– К слову, это вы обеспечили ей перелом?

– Да я ее пальцем не тронул! Я просто…

Я нервно хмыкнула. Что правда, то правда: пнул, а пальцем не тронул.

– Лианор?

– Я неловко упала, господин декан.

Лучше говорить правду и только правду. Я упала, а что свалиться мне помогли – не доказать. Мое слово против слова барона: кому скорее поверят? И в чью пользу будет решение, если начнется разбирательство?

– Бенедикт, свободны. Что с вами делать, решит ваш декан. – Рейт покачал головой. – Вряд ли Лоренс обрадуется, узнав, что международник не смог разрешить конфликт словами. Подрался, и с кем? С женщиной!

– Это она…

– Вон отсюда.

Угловатый испарился, даже хромать забыл. Я проводила его тоскливым взглядом: очень хотелось тоже сделать ноги как можно быстрее.

Но вместо этого пришлось сказать:

– Спасибо, господин декан.

Он появился очень вовремя. На самом деле меня спасло лишь то, что Бенедикт хотел покрасоваться, чтобы я прониклась сознанием собственного ничтожества. Он явно никогда не дрался всерьез. Знать не мутузит друг друга кулаками, для этого есть клинки и магия. Но все равно я долго бы не продержалась, с одной-то рукой. Он бы опомнился, и прилетело бы мне по первое число.

– Пожалуйста. – Он начал развязывать шейный платок. Я попятилась, соображая, как бы обойти его и снова выбраться на аллею, но он окрикнул: – Стоять!

Пришлось стоять. И мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы не шарахнуться, когда Рейт шагнул ко мне и взял за руку. Молча, словно я была куклой, согнул мою руку, подвесил ее на перекинутую через здоровое плечо косынку. Отступил на шаг, оглядывая дело рук своих. Я молчала, слишком растерявшись, чтобы говорить.

– Вообще-то я шел за тобой, потому что забыл отдать. – Рейт протянул мне лист бумаги. – Направление к целителям. Пусть тебя осмотрят и сделают заключение, годишься ли ты в боевые маги. Заодно и с ключицей разберутся, мне такая травма не по силам.

Осмотрят и сделают заключение, что не гожусь, с переломом-то.

– Меня уже осматривал целитель, перед тем как подать документы на обучение, господин декан.

В самом деле осматривал и нашел «до неприличия здоровой». Иначе не видать бы мне боевого факультета.

– Знаю я, как эти городские целители осматривают и как заключения пишут за барашка в бумажке.

– У меня нет денег на взятки, – ровным голосом произнесла я.

Он усмехнулся.

– Зато есть кое-что другое.

Я открыла рот ответить на очередное оскорбление, снова закрыла – хватит, уже наговорилась сегодня. Рейт между тем продолжал:

– Признают годной – пойдешь к кастеляну. Как заселишься, снова ко мне. Сегодня, до конца дня. И раз ты так категорически отказалась писать прошение о переводе… – Он усмехнулся. – Не признают годной – свободна.

– То есть? – похолодела я.

– На боевом ты учиться не сможешь, на других не хочешь, а кто я такой, чтобы тебя принуждать?

Он развернулся и, прихрамывая, зашагал по аллее.

Я выругалась себе под нос. Да что такое сегодня, все одно к одному!

К целителям я плелась еле-еле. Одно плечо болело, второе оттягивала сумка, ноги гудели – с утра сегодня не присела, – и подводило живот. Надо было соглашаться на кофе с пирожными, вряд ли день обернулся бы еще хуже, чем получается сейчас.

Куда уж хуже-то?

– Эй, Нори! – окликнули меня из-за спины.

Я развернулась, ожидая очередного подвоха. Алек. Как же некстати!

– Иду, любуюсь видами, – ухмыльнулся он, – и тут гляжу: вид уж больно знакомый. – Он стер ухмылку. – Что случилось?

– Ничего.

Оставят меня в покое сегодня?

– А платочек для украшения?

Я ощутила касание магии, ругнулась, сбивая заклинание.

– Это мое дело.

Надо держать себя в руках. Нельзя грубить, как бы ни хотелось. Еще одна ссора, особенно с будущим коллегой, мне вовсе ни к чему. Тем более боевик-то точно драться умеет. Но Алек отставать не собирался.

– Кто тебя так?

– Упала.

– Ага. Упала. И так десять раз. – Он сдернул с моего плеча сумку, крякнул. Алек был ненамного выше меня, щуплый, так и не скажешь, что с боевого. – Любой, кто обидит боевика, огребет от всех боевиков. Так кто помог тебе так удачно упасть?

Я криво усмехнулась.

– Может, мне и не быть боевиком, так что и суетится не стоит.

– Ты написала прошение? – встревожился Алек.

– Откуда ты знаешь про прошение?

– Так Рейт всех девчонок заставляет его писать. Кто не ведется – тот молодец, а кто сломался… – Он пожал плечами. – Это боевой, мы после диплома не крестиком вышивать будем.

Ледяной узел в груди немного ослаб. Все-таки намного легче знать, что я не единственная, кто удостоился нелюбви декана. Другие справились, и я справлюсь.

– В этом году трое написали, будешь единственной девчонкой на курсе, – добавил Алек. – Или?…

– Нет, я отказалась. Но… – Я молча протянула ему листок.

Ничего секретного там не было, настоятельная просьба к целителю осмотреть меня и дать заключение о годности согласно расписанию болезней.

– А, ерунда, – отмахнулся Алек, подхватывая меня под больную руку. Я зашипела, он отскочил. – Прости. Если тебя осматривал целитель, как должен был, то и наши ничего не найдут. К слову, тебе все равно к ним надо, так что пойдем.

Он зашел с другого бока и все же подхватил меня под руку. Я позволила увлечь себя по аллее – сил сопротивляться не осталось.

– Госпожа Агнес – отличная тетка, залечит твой перелом в пару минут. Да и Род тоже неплох, даром что еще доучивается. Он как-то мне лодыжку собирал, на следующий день я уже бегать мог.

– Род? – переспросила я, припоминая что, кажется, уже слышала это имя сегодня.

– О, Род – это Род, – протянул Алек.

– Объяснил, – хмыкнула я.

– Его все знают. Единственный, кто торчит в университете вот уже шестой год.

– А разве отстающих не исключают? – не поняла я.

– Отстающих, – заржал Алек. – Ты Роду это не брякни. Он программу боевого осилил за два года.

Я мотнула головой, окончательно перестав что-то понимать.

– Когда я попал в университет, он был на последнем курсе боевого. Староста факультета, все дела, даром что младше остальных на два года. Рейт уже мечтал, что оставит его преподавать, а Род возьми да откажись. Мало того, еще поступил на целительский. Сказал, что убивать научился чересчур хорошо, а вот отвести смерть до сих пор не способен… Мы думали, Рейта удар хватит.

Променять боевую магию на клистирную трубку? Надо быть совсем странным.

– А может, просто сражаться не захотел. – Я попыталась пожать плечами и скривилась от боли.

Дел для боевых магов всегда хватало. Прорывы изначальных тварей случались редко, но там, где они происходили, на много десятилетий слабела ткань реальности, и в наш мир начинала пробираться всякая нечисть. Это не говоря о вялотекущих стычках с соседями – с той же Фарией империя вот уже века два никак не могла поделить кусок побережья.

Впрочем, если он второй раз способен оплатить учебу в университете, то вполне мог просто не идти на службу короне, если не хотелось рисковать жизнью в бою.

– Род-то? – хмыкнул Алек. – Нет, он не трус и от доброй драки никогда не бегал. Когда он на целительский ушел, кое-кто из наших пытался плюнуть вслед. Кто из зависти, кто перед Рейтом выслужиться хотел. – Он покачал головой. – Могу сказать, я рад, что у меня хватило ума не нарываться. Хотя я тоже не понимаю, что за вожжа Роду под хвост попала. Никто не понимает.

Алек нахмурился.

– Как бы он тебя у меня не отбил, девчонки от него кипятком… – Он осекся.

– У тебя? – приподняла я бровь и потянулась за своей сумкой.

– Не цепляйся к мелочам, – отмахнулся он.

– Ничего себе мелочи! – возмутилась я. – Я тебе ничего не обещала! Отдай мои вещи и топай…

Алек распахнул передо мной дверь здания целительского факультета.

– К мелочам, конечно. Я и не прошу обещаний и сам ничего обещать не намерен. Но это не значит, что я не попробую приударить за хорошенькой девчонкой…

Я замотала головой, пытаясь уложить услышанное. Это и называется хваленой мужской логикой?

– …или что мне понравится, если за ней приударит кто-то другой, – закончил Алек, целеустремленно шагая по коридору.

– А я не хочу, чтобы за мной «приударяли», – отрезала я, снова потянувшись за своей сумкой. – Спасибо, дальше я сама.

Спрашивать, где найти дежурного целителя, не было необходимости: на стенах нашлись указатели со стрелками. Хоть где-то подумали о первогодках.

– Нет уж, доведу до места. – Он подтолкнул меня в нужном направлении, попытавшись шлепнуть пониже спины, но сам получил по руке. Затряс кистью. – Ты со всеми такая колючка?

– Со всеми, кто не умеет держать лапы при себе. Отдай мои вещи, сама дойду!

– Доведу до места, – повторил он. – Чтобы ты снова не «упала», а я не огреб нагоняй от декана.

– За что? – не поняла я.

– Я должен приглядывать за новичками и следить, чтобы вы осваивались в университете.

– Я и сама могу освоиться.

– Осваиваться, не вляпываясь в неприятности. А ты, судя по всему, мастерица находить их на свою симпатичную задницу.

Я зарычала. Алек расхохотался.

– Мне ты ничего не должен.

– Должен. Разрешите представиться, староста боевого факультета, Алек Олдрич. – Он дурашливо поклонился.

«Да ну, врешь», – едва не брякнула я. Присмотрелась повнимательней. Щуплый, невысокий, с дурашливой ухмылкой.

И неожиданно серьезным, взрослым взглядом. Я запоздало вспомнила, что он, по его словам, появился в университете, когда Род, о котором он рассказывал, заканчивал боевой, а потом оба еще отучились еще три года, один на целительском, второй боевиком.

– Староста? Сколько же тебе лет?

– Я на последнем курсе. Плюс год, когда учился грамоте и всяким полезным вещам, которым низшее сословие обычно не учат. Так что постарше остальных буду. – Он хмыкнул. – Маленькая собачка до старости щенок. Очень удобно, когда тебя не воспринимают всерьез, так что я не жалуюсь. С девчонками, правда, не всегда удобно выходит.

– Сейчас пущу слезу жалости, – пробурчала я.

– Лучше поцелуй.

– Иди ты… – беззлобно огрызнулась я.

– Уточни направление. – Он остановился. – Впрочем, мы уже пришли.

Он постучал в ближайшую дверь.

– Да, – донеслось из кабинета, и я похолодела, узнав голос.

Не может быть.

Алек просунул голову в дверной проем.

– Род? Удачно я попал.

– Что сломал в этот раз? – Негромкий смешок заставил меня вздрогнуть.

Род. Родерик. «Пересекаться» на целительском.

Кажется, я ошибалась, когда думала, что еще хуже день стать не может.

Я попятилась, забыв даже, что Алек все еще держит мою сумку. Смыться, пока не поздно. Приказ декана? Но ведь есть еще госпожа как-ее-там?

Алек стремительным движением сцапал меня за руку.

– Первогодку привел. Осмотр… – Он вдернул меня в кабинет. – И полечить бы надо.

Я обреченно зажмурилась.

– Эй, ты чего? Он не кусается, – хохотнул Алек.

Пришлось открыть глаза ровно для того, чтобы увидеть, как посуровело лицо Родерика. Прежде чем я успела опомниться, он шагнул ко мне.

– Алек, выйди.

И от его тона у меня мороз пробежал по коже.

Глава 9

– Кто это сделал? – спросил Родерик, и на миг мне стало жаль угловатого.

– Упала.

– Кто помог тебе упасть? – не отставал он.

На миг я заколебалась. За меня никто никогда не вступался. Наверное, это приятно и… Нет. Не хочу быть должной. Не хочу начинать учебу с жалоб и доносов.

– Не обратила внимания. Корень, наверное.

К слову, за что я так неловко зацепилась, потеряв равновесие в самом начале? Магический барьер? Может быть. Потом-то меня точно дернули магией.

– Что ж, я все равно узнаю. – В его голосе по-прежнему чувствовался с трудом сдерживаемый гнев. – Подожди здесь.

Родерик шагнул в коридор, оставив меня растерянно смотреть себе вслед.

– Эй, ты куда? – донесся из-за щели в двери голос Алека. – Так быстро управился?

– Позову госпожу Агнес.

– А сам чего?

– Не хочу смешивать контексты, – непонятно пояснил Родерик.

– С пациентами шашни не крутят? – перевел Алек после едва заметной паузы. Родерик не ответил, и он чуть повысил голос: – Вообще-то я первый на нее глаз положил.

Я выругалась себе под нос. Не могли дверь закрыть нормально. Или Родерик сделал это специально, чтобы я услышала их разговор?

– Глаз, ха! Даже не думай.

И столько уверенности было в его словах, что я не выдержала. Распахнула дверь.

– Я вам что, вещь, без меня меня делить!

Оба даже не покосились в мою сторону.

– Мелочь, не лезь в мужской разговор.

– Не цепляйся к ерунде, – отмахнулся от меня Алек и шагнул к Родерику. – А если буду думать, то что?

Странно, но, будучи на полголовы ниже, он не смотрелся потешно. И хотя я не сомневалась, кто победит, если эти двое все же сцепятся, видела, что легкой победа не будет.

Вот только этого не хватало, чтобы и без того замечательный день стал просто прекрасным!

Зажмурившись – это заклинание давалось мне не слишком хорошо, – я призвала водяной шар. Одно из базовых заклинаний, скорее даже бытовое, не разрушительное само по себе. Но призванной водой можно было, например, прорвать огненную стену. Или вскипятить, а то и заморозить воду перед тем, как запустить ей в противника. Ничего этого я делать не стала, а просто позволила ведру воды обрушиться на пол между парнями, окатив обоих.

Они отпрыгнули друг от друга, обернулись ко мне с одинаково возмущенными лицами.

– Ты чего?

– Белены объелась?

– Остыли? – поинтересовалась я, из последних сил стараясь не закричать. В самом деле, мало мне сегодняшних неприятностей, еще эти два… весенних кота, даром что осень.

Молодые люди снова переглянулись и хором рассмеялись. Не выдержав, я захихикала тоже, уж очень забавными были их лица несколько мгновений назад.

– Да уж, на хромой козе к тебе не подъедешь, – сказал Родерик. Кажется, он хотел добавить что-то еще, но тут раскрылась соседняя дверь, и женский голос строго поинтересовался:

– Что за шум? Родерик, Алек, почему вы в таком виде?

– Заклинание спутал, – широко улыбнулся Родерик. – Госпожа Агнес…

Я вдруг перестала его слышать, только видела, как шевелятся губы. Вот, значит, как со стороны выглядит купол тишины. И, похоже, говорили они обо мне.

Или нет? В конце концов, весь мир не крутится вокруг меня, и у двух целителей вполне могли найтись темы для разговора, в которых присутствующих посвящать не стоило.

Вот только у нас в приюте шептаться при других было не принято. Или говори в полный голос, или подожди, пока рядом останутся только доверенные люди. Хотя надо было очень постараться, чтобы потолковать без лишних ушей.

Судя по лицу Алека, он тоже не слышал разговора, и ему это очень не нравилось. Но вмешиваться он не торопился, и я тоже решила не лезть. И без того сегодня вляпалась во все что только можно.

Я отступила в глубину кабинета, чтобы не выглядеть любопытной, и, уже отворачиваясь, услышала:

– Извини, Алек, и ты, Лианор, тоже. Но тайна целителя есть тайна целителя.

Я кивнула, давая понять, что извинения приняты. Сказать об этом не успела – в дверном проеме возникла женщина.

Выглядела она раза в два старше меня, русые волосы собраны в гладкий пучок, светлое платье простого кроя. Или преподаватель, или нанятый на жалованье целитель. Скорее первое: смысл нанимать человека, если целителей и так целый факультет?

– Постой смирно, – сказала она, собирая заклинание. Через некоторое время кивнула сама себе и сказала: – Раздевайся.

– Зачем? – не поняла я. Ни разу не помню, чтобы мне пришлось раздеваться перед целителем.

– А как я через одежду буду сопоставлять ключицу? – проворчала она.

Я завозилась с застежкой. Если не пытаться поднять руку, терпимо. Но, едва начав стаскивать одежду с плеч, я зашипела от боли.

– Давай помогу.

В три руки получилось ловчее. Снимая нательную сорочку, я вдруг подумала, что сейчас на месте целительницы мог быть Родерик, и от этой мысли меня обдало жаром.

– Чего краснеешь? – поинтересовалась госпожа Агнес. – Меня твои прелести не интересуют.

Да я бы со стыда умерла, если бы пришлось раздеваться перед парнем! Интересно, что он наплел коллеге? Нет, пожалуй, мне лучше не знать! Неважно, почему он не стал лечить меня сам, – спасибо ему за это.

– Потерпи немного.

Целительница зашла со спины, оттянув мои плечи назад, и начала обматывать их повязкой, перекрещивая ее на спине. Мне тут же стало не до парней и стыда – не заорать бы. Госпожа Агнес усадила меня на кушетку, прощупала ключицу, что-то поправляя – я вскрикнула, – коснулась магией. В плече засвербело, отчаянно захотелось почесаться, но суровый оклик меня остановил. Пришлось ждать, кусая губы, чтобы не разныться.