Сиротка для дракона. Боевой факультет

Наталья Шнейдер

Сиротка для дракона. Боевой факультет

Глава 1

– Стой! – завопила я. – Стой, ворюга!

Как же, остановится он. Только скорости прибавил.

– Куда прешь, дура, – крикнула мне вслед дородная тетка, отпрыгнув с пути в последний момент.

– Сама дура, – огрызнулась я, прибавляя ходу вслед за воришкой.

Да что толку, если боги не расщедрились для меня на нормальный рост? Пацан, стащивший мою сумку, был выше на полголовы – даром что усы еще толком не пробились. И ноги, само собой, у него оказались длиннее, так что перебирай я своими, не перебирай, спина в латаной-перелатаной рубахе отдалялась все сильнее, то и дело скрываясь за прохожими. Сейчас вывернет на площадь, нырнет в толпу у рынка – и поминай как звали вместе со всеми моими вещичками!

– Стой! – снова крикнула я скорее для успокоения, чем надеясь на результат.

Остановилась, хватая ртом воздух. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Я встряхнула руками, прикрыв глаза, ощутила, как магия согревает кончики пальцев. Еще немного, и искры сорвутся, шарахнув вора. Не смертельно – дернет, как иногда дергает искрами шерстяная ткань, только посильнее, чтобы свалился. Вот…

Но прежде, чем заклинание слетело с моих рук, кто-то схватил меня сзади за плечо и развернул, впечатывая спиной в стену дома.

– С ума сошла – боевыми заклинаниями в толпе кидаться! – рявкнул мужской голос.

– Без тебя разберусь, – огрызнулась я.

Мазнула взглядом по узкому породистому лицу и снова повернулась к воришке, что занимал сейчас мысли. Все мои вещи, почти все деньги и – самое главное – копия приказа о зачислении в университет! Даже если сам наследный принц вцепился сейчас в мое плечо – плевать!

– Да пусти же, уйдет!

– Кто? – спросил он.

Голос был низкий, «бархатный», в другое время слушала бы и слушала.

– Пусти, говорю! – Я попыталась вывернуть руку хитрым приемом, которому меня когда-то давно научили старшие мальчишки, – но мое запястье выпустили на миг и тут же перехватили снова. Вроде бы осторожно, но так, что не шелохнуться. Словно не рукой держал, а стальными клещами.

Пришлось посмотреть второй раз. Высокий, в сравнении со мной настоящая каланча. Широченные плечи, мощная шея, длинные темные волосы. Насмешливая полуулыбка чувственных губ, вовсе не сочетающаяся с внимательным взглядом.

– Вот тот задохлик? Может, хоть поест…

Он зыркнул на меня золотыми кошачьими глазищами с хищным вертикальным зрачком. Я ошарашенно моргнула. Нет. Обычные карие. Примерещится же!

– Тогда мне будет жрать нечего! – рявкнула я, окончательно приходя в себя, и – о чудо! – стальная хватка разжалась.

Времени я терять не стала: быстрее, пока не ушел. Хотя если уж начистоту – уйдет, и все из-за этого, этого…

А в следующий миг случилось второе чудо: воришка споткнулся и растянулся на мостовой. Я рванулась так, словно за мной изначальные твари гнались, и сиганула на спину едва начавшему подниматься вору. Тот снова потерял равновесие, со всего маху хлопнувшись о булыжники, взвыл. Не укради он мою сумку, может, и посочувствовала бы, а так – только поскорее подхватила ее с мостовой, вцепилась обеими руками. Второй раз никто не выдернет, уже ученая.

Я слезла с поверженного вора – тот, кряхтя будто старик, перевернулся на спину и вставать не торопился. Я бы тоже не торопилась на его месте: колени разодрало до мяса и ладони, да и носом, кажется, приложился – кровь текла по усишкам. На миг мне стало его жаль: не от хорошей жизни сумки дергал, совсем не от хорошей. Кто знает, не окажись я в приюте, тоже бы сейчас, наверное, на улице промышляла, если бы дожила до своих лет.

– Дать бы тебе, да мараться неохота, – пробурчала я и уже собралась уходить, как меня снова схватили – в этот раз за шиворот, тряхнув, как котенка.

– А ты куда собралась?

Еще не оглядываясь, я знала, что это не тот красавчик. И голос другой: сиплый, дребезжащий. И воняет луком и пивом – а от того пахло какими-то горькими травами. Стражник? Так и есть. Но чего он ко мне-то прицепился?

– То есть как это «куда»?

Лапища стражника потянулась к моей сумке, и я прижала свои пожитки к груди обеими руками. Дернулась, но ворот по-прежнему держали и ничего не вышло.

– Отдай по-хорошему, – предложил стражник.

– Еще чего!

– Сдается мне, не твоя это вещь. Одежонка на тебе дешевенькая, башмаки сбитые.

Не сбитые, а как следует разношенные! Зато не трут! И вообще: мои башмаки, какие хочу, такие и ношу!

– Не по деньгам она тебе. Сдается мне, ворованное вы не поделили.

– Не вам мои деньги считать! – вскинулась я. – Сумку эту я честно купила в лавке Таннера…

Треть «подъемных» за нее отдала. Но одежда моя, хоть и видала виды, в починке пока не нуждалась, тем более что в университете придется носить форменный мундир, а вот сумка едва дышала. И то сказать – в той сумке меня саму подкинули к дверям приюта, за восемнадцать лет что угодно износится, не то что холстина. Выбросить ее, правда, у меня рука не поднялась, так и лежала сейчас на дне новой – из хорошей кожи, с тиснением. Множество карманов, пряжки, позволяющие расширить или убрать ненужный объем, широкий ремень, который можно было перекинуть через плечо или, перестегнув по-другому, превратить в две лямки. Отличная вещь для будущего боевого мага – и прослужить должна долго.

Вот только на холщовую мою старую воришка бы не позарился, даже если бы она была туго набита. А эту, вот, приглядел… себе на голову.

– Да в лавке Таннера тебе даже пряжка на башмаки не по карману! – фыркнул стражник. – Пойдем-ка, разбираться будем. И ты, малец, вставай, тоже пойдешь.

– Это моя сумка, а она у меня украла! – вдруг возмутился воришка.

– Да ты… – Я на миг вообще забыла все слова, ошеломленная такой наглостью.

Зачем ему это надо? В следующую секунду я поняла: тянет время, вдруг стражник отвлечется, и можно будет сбежать. Я бы тоже не отказалась. Стражники – они разные бывают: от кого-то я ничего, кроме добра, не видела, а о ком-то девочки, успевшие пожить на улице, такое рассказывали…

– Твоя, говоришь? – раздался за спиной знакомый баритон.

Мы со стражником обернулись одновременно, и тот выпустил мой воротник. Я быстро огляделась: рвануть бы сейчас что есть ног! Пузатый одышливый стражник не догонит, а красавчик наверняка сочтет ниже своего достоинства бегать за всякими тут… Но прежде, чем я успела дернуться, сильная рука выхватила мою сумку. Вот тебе и «не вырвут второй раз!». Я мысленно обругала себя последними словами: нашла время рот разевать! Теперь не улизнуть: бросать сумку никак нельзя.

– Отдайте! – возмутилась я.

Стражник протянул руку. Да что всем покоя не дает мое имущество!

– У вас наверняка много дел, господин. Не утруждайтесь, мы разберемся, – неожиданно мирно сказал он.

Ну да, по этому-то красавчику сразу видно: птица высокого полета. Шелка, золотое шитье, а за амулет на толстой цепи, свисавший в раскрытом вороте, пару домов, наверное, купить можно. С таким ссориться не с руки.

Интересно, из благородных или из богатеньких? Богатенького стражник, может, еще и отправит восвояси, хотя аккуратно и вежливо, мало ли какие у того знакомства. Благородного при деньгах – поостережется, чтобы проблем не было. Благородный, если захочет, и без места, и без штанов оставит, даром что молодой. Впрочем, что молодой – еще хуже, старик, может, поленится возиться, а молодые как раз по любому поводу закуситься готовы, доказывая, какие они молодцы. Хотя этот не юнец уже, лет двадцать пять, должен бы уже в голове что-то, кроме гонора, иметь…

– Как каждый добропорядочный горожанин я должен оказывать всякое содействие закону, – усмехнулся тип с амулетом. – А закон в лице его представителей, в свою очередь, должен следить за тем, чтобы не покарать невиновного. Вот и все остальные добропорядочные горожане подтвердят, что прилюдное разбирательство – главный залог честного разбирательства.

Вокруг загудели. Оказывается, собралась уже приличная толпа. Воришка повертел головой туда-сюда, но «добропорядочные граждане» уже сжали вокруг нас кольцо.

– Верно парень говорит, разобраться надо, – послышался мужской голос. – Не похожа девчонка на воровку.

– Много ты понимаешь! – ответил ему резкий женский. – Зенки свои бесстыжие на ее задницу вылупил, судья нашелся!

Я залилась краской. Кто-то хихикнул.

– А девка наверняка гулящая, в штанах-то. Поди, у мужика какого сумку стащила.

– Да чтоб твоей дочке такой гулящей быть, как я! – огрызнулась я, выискивая взглядом в толпе наглую бабенку.

Может, она и хотела что-то ответить, но снова заговорил парень с амулетом:

– Граф Сандью, – при этом имени стражник икнул и подобрал живот, – часто жалуется, что многие стражники обделены умом и честью. Уверен, вы не из таких и сейчас разберетесь по справедливости.

Значит, из благородных. Стражник, кажется, тоже это понял, скуксился так, словно лягушку живьем сожрал. Красавчик тем временем ловко расстегнул пряжку на сумке, сунувшись внутрь. Прежде чем я успела возмутиться, спросил, в упор уставившись на воришку:

– Твоя, говоришь? И что там внутри?

– Ну… вещички всякие. Одежда…

– Бельишко? – подсказал ему красавчик.

– Ну да.

– Бельишко, говоришь? – усмехнулся он, вытаскивая на свет божий сорочку.

У меня загорелись щеки. Честное слово, лучше бы он панталонами моими прилюдно тряс, чем этим! И без того полупрозрачный батист покрывала ажурная вышивка, так что сорочка эта выглядела не тем, что носят под платьем, а тем, что надевают, чтобы тут же снять. Не в одиночестве.

Прибью Лидию, как увижу! Руки у нее золотые и душа добрая, а вот с мозгами не очень.

«Я специально для тебя вышивала, – сказала она, вручая мне эту сорочку пару дней назад. – В университете наверняка будет много парней знатных и богатых. Наденешь на свидание под форму, чтобы, когда он тебя расстегнет…»

«Какое „расстегнет“, я не за тем туда собираюсь!» – возмутилась я тогда, но подруга лишь загадочно улыбнулась. Я не стала спрашивать, где она успела этого нахвататься, – в отличие от меня, Лидия жила на улице лет до восьми.

От этой речи да и от подарка я схватилась за голову. Парней-то в университете, тем более на боевом факультете, может, и полно, и большинство из них богатые и знатные. Одна незадача: я бедна, как храмовая мышь, и о родителях своих ничего не знаю. А значит, богатым и знатным могу понадобиться только в одном качестве – брать то, что от девушек из хороших семей до свадьбы не получат.

Вот только меня такая роль совершенно не устраивает. Потому ни о каких свиданиях я и думать не собиралась, и уж, конечно, никаких «расстегнет». Но не принять подарок, на который подруга потратила столько времени и сил, я не могла. И вот – надо же, из всего барахла красавчик выцепил именно это кружевное безобразие.

– Симпатичное бельишко, – продолжал он. – Наверное, тебе пойдет.

Воришка выругался. В толпе заржали.

– Отдай! – Я вцепилась в свою вещь, но тип с амулетом держал крепко.

Жалобно затрещала ткань. Ну и туда ей и дорога, все равно я ни за что ее не надену. В следующий миг парень разжал пальцы, и я едва не свалилась. Неловко взмахнула сорочкой, огрев по лицу стражника. В толпе заржали еще пуще.

Мои щеки пылали так, что даже странно, почему все вокруг не разбежались от жара. На глаза навернулись злые слезы – нашли тоже представление. И этот… откуда только взялся, чтоб его изначальные твари сожрали!

– Подавятся, – ухмыльнулся красавчик.

– А? – не поняла я.

– Изначальные твари мной подавятся, – пояснил он, и я проглотила очередное ругательство. Сама виновата, мысли свои надо держать при себе, а не бормотать под нос.

– Что ж, думаю, дальше можно не разбираться, – сказал парень, но тут отмер стражник.

– Шустры вы, больно, ваше сиятельство.

Глава 2

Интересно, в самом ли деле «сиятельство», то есть самое малое граф? Или просто «ваше благородие» – барон? А то и вовсе нетитулованный? Ох, да мне-то какая разница! Забрать бы свои вещи и бежать без оглядки от этого «поборника справедливости», который на самом деле просто развлекается за мой счет.

– Оно, конечно, дело молодое, а девчонка прехорошенькая, как не вступиться. Да только что я капитану скажу, когда до него дойдет? – продолжал стражник. – Пусть докажет, что…

– …перестала бить жену по утрам, – буркнула я. Тут же едва не прикрыла рот ладонью: воистину язык мой – враг мой. Но, на мое счастье, слух у стражника был не такой острый.

– …не воровка!

– Что скажешь? – судя по ухмылке типа с амулетом, он опять услышал то, что для его ушей не предназначалось.

Сказать-то я хотела много чего, но вряд ли кто-то здесь будет рад это услышать, потому блистать красноречием не стоило. Разве что все-таки поволокут в каталажку: тогда уж терять нечего. Так что пришлось вести себя прилично.

– В сумке среди прочих вещей копия приказа о зачислении в университет на факультет боевой магии. В приказе три дюжины имен, среди прочих – Лианор Орнелас. Кроме приказа, там лежит билет на жительство на имя Лианор Орнелас.

Стражник открыл было рот, но я перебила его:

– Если вы хотите сказать, что я успела покопаться в украденном, то в билете на жительство есть описание внешности. Рост пять футов два дюйма, сложение среднее, волосы белые, глаза серые… – Пожалуй, полностью зачитывать описание не стоило. – Или после этого вы добавите, что я обокрала свою точную копию?

Красавчик извлек из сумки папку, в которую я сложила бумаги, бегло проглядел одну, вторую.

Стражник сдаваться не собирался. Уж очень ему не хотелось при всем честном народе признаваться, что был неправ.

– Да мало ли в столице таких пигалиц белобрысых? Просто совпало так, что еще одну такую же обчистила. Правду же говорят, вору все впору.

А еще совпало так, что из всех столичных стражников мне попался самый дубоголовый. Но и эту мысль следовало придержать при себе. Как же мне вывернуться?

Красавчик протянул бумаги стражнику.

– Я бы не советовал вам упорствовать в своем заблуждении…

Тот оттолкнул его руку, побагровев, даже заглядывать не стал.

– Я достаточно прослужил в страже, чтобы самому разобраться, кто есть кто!

– …если не желаете приобрести проблемы с родом Орнелас из Фарии, – словно не услышал его тип с амулетом. – Насколько я знаю, император тепло относится к своим дальним родственникам.

Стражник вытаращил глаза, я тоже на пару мгновений потеряла дар речи. Неужто в соседней Фарии есть знатный род с такой фамилией? Я же ее себе придумала, вот пару дней назад, когда надо было получать билет на жительство! Звучало красиво и к имени подходило. Имечко-то у меня тоже нездешнее. Жаль, не спросить приютскую нянечку, которая в тот год работала, за что она меня этаким наградила. Драться пришлось научиться раньше, чем читать. Хотя, может, стоит и спасибо сказать: будь я одной из сонмища Энн или Джейн, наверное, и характер бы другой получился. Поступала бы не на боевой, а на бытовой факультет.

– Эк вы загнули, ваше благородие, – делано рассмеялся стражник.

Я мысленно хихикнула: красавчик успел в его глазах скатиться от «сиятельства» к «благородию». Этак еще с четверть часа попрепираются, и перейдет в разряд «эй, ты!».

– Где император, а где эта пигалица! Да и будь она из Фарии, не билет на жительство у нее тогда бы был, а проезжая грамота. И дворянская грамота.

– У знати свои причуды, – ухмыльнулся красавчик. – Вам ли не знать.

Может, стражник и хотел сказать что-то еще, но тут воришка взлетел пружиной, двинул в солнечное сплетение ближайшему мужику и, едва тот сложился, сиганул через него, будто играя в чехарду. Приземляясь, оттолкнул женщину – даром что та была раза в три шире него – и помчался со всех ног.

– Держи его! – закричал кто-то.

Кто-то засвистел. Толпа заколыхалась, потянулась в сторону беглеца. На мой локоть легла чужая рука, потянула в сторону.

– Пошли отсюда, пока он занят другим, – горячо и щекотно прошептали мне в ухо.

– Но… – пролепетала я. Совершенно не вовремя к щекам прилила кровь, ноги стали ватными, и все, что мне оставалось, – подчиниться силе, что неумолимо влекла меня прочь.

– Быстрее, говорю. – Бархатный баритон прошелся мурашками вдоль позвоночника.

– Держи вора! – закричал за спиной стражник, и этот крик привел меня в чувство. Я заторопилась, но красавчик держал крепко.

– Быстро, но не суетись. Спокойно. Дай ему возможность «не заметить» твое исчезновение.

Я мотнула головой, окончательно перестав что-то понимать.

– Но…

– «Но, но…» Нашла тоже лошадь, – пробурчал он, сворачивая в переулок. – Погоди. – Он замер, прислушиваясь.

Я тоже обратилась в слух. Крики «держи вора», повторившись пару раз, затихли. Про «воровку» никто и не вспомнил. Потом наступила тишина – насколько вообще может быть тихо на людной улице.

– Баран упертый, – проворчал парень с амулетом. – Понял ведь, что оплошал, да гордыня раньше него родилась. А ты тоже хороша: язык без костей.

– Я?! – Я выхватила у него папку с документами, торопливо пролистав. Все на месте, слава богам. Вырвала из рук сумку которую, парень, впрочем, тут же выпустил, запихала в нее документы и сорочку, ее, оказывается, он тоже до сих пор держал в руках. – Да если бы не вы, ваше… сиятельство, – я выплюнула это именование, будто ругательство, – вообще ничего бы не случилось! Откуда вы только свалились на мою голову!

– Зови меня Родерик, к тварям «сиятельств». И я тебе помог вообще-то, мелочь ты неблагодарная!

– Уж помог так помог! – Я начала застегивать пряжку сумки, но пальцы не слушались. – Да кто вас просил влезать! Я бы сама прекрасно справилась!

– Я видел, как ты справляешься! Прекрасно, ничего не скажешь!

– Да я бы забрала свое и смылась до того, как стражник появился, если бы вы меня не задержали! Нет, надо было все испортить!

Он ухмыльнулся.

– Не смог пройти мимо красивой девушки.

Он что, всерьез полагает, что я куплюсь на дешевый комплимент? Да он их наверняка десятками отсыпает, не задумываясь!

– Лучше проходили бы себе мимо! Если бы не ты… не вы… – От злости все слова закончились, оставив одни междометия.

– Если бы не я, тебя бы сейчас волокли в каталажку за нападение на добропорядочных горожан! – рявкнул он.

– Это вор-то добропорядочный!

Красавчик схватил меня за плечи, встряхнул так, что у меня голова мотнулась и зубы стукнули.

– Не попала бы ты в вора! Даже я не рискну в такой толпе боевыми заклинаниями швыряться!

– «Даже!» Тоже мне, боевой маг со стажем в полвека! – Я вывернулась из его хватки.

– Да уж побольше, чем у тебя. – Родерик снова поймал меня за плечо. – Ты чем вообще думаешь? Ладно бы в самом деле из рода Орнелас была, может, и отделалась бы поучением, а так – штраф и две недели в яме на первый раз! И кто тебя будет ждать в университете через эти две недели?

Его слова словно окатили меня ледяной водой, напомнив, кто я и кто он. Злость исчезла, сменившись усталостью – не физической, а той, что накатывает после серьезной встряски. Зато руки перестали дрожать, и удалось наконец справиться с пряжкой. Я закинула сумку на плечо, подняла взгляд: на сильных мира сего следует смотреть открыто и прямо, показывая, что не имеешь никаких дурных помыслов.

– Что ж, спасибо за все, ваше сиятельство. – Против моей воли в голос все же просочился яд. – Разрешите идти?

– Я же сказал, брось этих «сиятельств». – Он выпустил меня, но вместо того, чтобы отступить, оперся о стену над моим плечом, преграждая путь. – Я Родерик, если ты с первого раза не запомнила. И с чего ты вообще взяла, что у меня есть титул?

Слишком близко он был, так близко, что запах горьких трав словно заполнил весь мир, а воздух между нами сгустился, мешая дышать. Я заставила себя вежливо улыбнуться, чтобы он не заметил мое замешательство.

– Очень уж громкими именами бросаетесь, ваше сиятельство. Даже нетитулованным дворянам до таких знакомств как до горных вершин, а уж торговому сословию, не говоря о прочих…

С торговцами высокородные типы дела, конечно, вели, но носы задирали и уж точно личных разговоров не разговаривали. Так что неоткуда ему знать, какую там родню привечает император и что граф Сандью, министр внутренних дел, говорил о столичных стражниках, если сам не из знати. Вот ведь принесло, и отставать не собирается!

Впрочем, сегодня весь день наперекосяк, давно такого не было. Я вообще-то везучая.

В самом деле, могли бы придушить, едва родилась, или в канаву выбросить – а подкинули в приют. Да не в простой, а в лучший. Правда в лучший: вряд ли еще хоть один сиротский приют в столице мог похвалиться душевным практиком. Обычно воспитанники кое-как сыты, как-то одеты-обуты – и ладно. Госпожа Кассия, то есть ее сиятельство графиня Кассия Сандью, работала не ради жалования, а, как она говорила, «из исследовательского интереса». Все воспитанники знали ее мужа, того самого графа Сандью, которого недавно вспоминал красавчик, хотя, конечно же, только в лицо. Не о чем ему было с нами разговаривать, слишком высокого полета птица. Достаточно и того, что позволял жене с нами возиться.

Душевный практик в приюте, графиня, которая заботится о сиротах из простонародья: по-настоящему заботится, а не заглядывая с визитом раз в месяц, – само по себе почти чудо. Но мало того, ходили упорные слухи, будто госпожа Кассия близко знакома с самой императрицей. Веря этим слухам, многие щедро жертвовали именно в наш приют. Барон Аллеманд, его бессменный управляющий, мог нанимать нам хороших учителей; кастелян и повара, опасаясь потерять отличное место, подворовывали в меру, не зарываясь.

Так что у меня уже было образование, которое и не снилось большинству сирот. Мало того, еще и достался магический дар, благодаря которому я буду бесплатно – подумать только, бесплатно! – учиться в университете. Правда, потом придется отслужить пять лет короне, но и в этом можно найти свои плюсы. После такого остается только благодарить пресветлых богов за необыкновенное везение.

Но то ли оно закончилось с выходом за двери приюта, то ли – что вероятней – просто день такой выдался, но сегодня случалась одна неприятность за другой.

Хотя, если подумать… Вещи свои я вернула, воришка наказан как раз в меру – поймать его, такого шустрого, не поймают, но морду расквасил. Осталось отвязаться от прилипшего красавчика, и все снова будет в порядке.

Красавчик, правда, отлипать не собирался.

– Но ты же об этих именах наслышана, а уж тебя-то к знати точно не причислить. – Он бесцеремонно пропустил между пальцами прядь моих волос. Улыбнулся так, что у меня на миг перехватило дыхание. – Или на дне твоей сумки в самом деле лежат проезжая и дворянские грамоты, а в Фарии тебя ждет родня?

– Я не знаю, откуда моя родня. – Я хотела сказать это ровным тоном, но голос внезапно сел, и пришлось прокашляться. – Вряд ли из Фарии. А имена… – Рассказывать про мою жизнь было совершенно незачем, пришлось немного уклониться от истины. – Имена я впервые услышала от вас, но и титулов достаточно, чтобы понять, насколько это знатные люди.

Он смерил меня внимательным взглядом.

– Не знаешь, значит, откуда родня? Сиротка, значит?

Я промолчала. Незачем подтверждать, что вступиться за меня некому.

– И боевой факультет? Университет не каждой знатной семье по карману. Корона платит?

Да какая ему вообще разница? Может, я банк ограбила и решила вложить деньги в дело!

– Я могу идти, ваше сиятельство? – как можно вежливей спросила я.

Глава 3

– Вот же упрямая мелочь! – Он снова пропустил в руках прядь моих волос, будто погладил, и снова я зарделась. Попыталась скользнуть вдоль стены, но он оперся и второй рукой, оказавшись совсем близко. – Родерик. – Его дыхание коснулось моего лица, и меня бросило в жар. – Меня зовут Родерик.

Колени ослабли. Только полная дура не поняла бы, что ему нужно. И переулок, как на грех, пуст, хотя в двух шагах отсюда течет людской поток. Впрочем, даже если бы рядом кто-то был – не вмешается.

Я убедилась в этом еще пять лет назад, когда улизнула с другой девчонкой в город. Не насовсем, я вовсе не собиралась сбегать. Просто я считала себя уже почти взрослой, и казалось, будто стены приюта отгораживают от настоящей жизни. Хотелось хоть одним глазком взглянуть на ту «настоящую» жизнь. Побродить по улицам, поглазеть издалека на императорский дворец, ведь все наши прогулки ограничивались садом на заднем дворе приюта. И, может, – вдруг да повезет – увидеть в небе настоящего дракона.

Те двое зажали нас у лавки с кружевом и лентами. Мы остановились там, чтобы полюбоваться на красоту в витринах. Сначала предлагали купить лент или каких-нибудь других безделушек, потом – угостить пирожными с кофе и, в очередной раз получив отказ, просто поволокли вот в такой же переулок. Я орала и брыкалась, но если кто и посмотрел в нашу сторону, вмешиваться не стал. Тогда во мне и проснулась магия – и просто размазала одного об стену, в прямом смысле размазала, в кровавое месиво; увидев это, второй сбежал.