Полная версия
Золотой Гульден
– Ну, конечно же, смычок! – спохватился Клавс. – Забыл тебе сказать! Он упал прямо в трубу. Даниэль же за ним и полез. Бедный, бедный Даниэль! Как мне его жалко. Это я во всем виноват. Зачем я его не послушался!..
– Клавс, я ничего не понимаю. Кто куда полез? Какой смычок? Ты же говорил…
Мимо окон с криками пробежали люди. Потом еще и еще. И еще. Все что-то испуганно обсуждали. Слышны были отдельные слова: памятник! Роланду! беда! лето свалилось прямо на голову!
– Что-то случилось! – всполошилась Марта.
– Так я и думал! – вскричал очень напуганный криками Клавс. – Это опять проделки троллей! Ну, я им сейчас покажу! Я отомщу им за моего друга!
Марта и Клавс выбежали на порог, держась за руки, и остолбенели от увиденного – на улице, посреди зимы, стояла летняя удушающая жара! Снег таял с такой скоростью, словно лежал на раскаленной сковородке! Там, где были сугробы, сейчас виднелись только лужицы, но даже они под горячими лучами солнца, исчезали, испаряясь на глазах! Вокруг стоял детский рев: санки и коньки не желали ехать по
– Зимой! Плюс сорок в тени! – кричал сосед соседу из окна. – Это сумас- шедший дом!
–
Выбежав из кафе, Клавс и Анна сразу же попали в водоворот перепуганной толпы. Она подхватила их и понесла в сторону Ратушной площади.
– Скажите, что случилось? – Марта схватила за рукав первую попавшуюся женщину. – Объясните, пожалуйста, госпожа, куда бегут все эти люди? И почему так жарко? Где весь снег? Там что, пожар?
– Хуже! Нашего старого Бургомистра свергли, и наступило лето! Приказано под страхом тюрьмы всем горожанам собраться на площади.
– Кто сверг? Когда сверг? Почему?
– Ничего не знаю! Объявлено, что все должны сдать золотые украшения и почему-то детские игрушки и книжки. Новая напасть на наши головы! Пропала Рига! А часы на Домском соборе пошли в обратную сторону! Мы скатываемся в прошлое!
Она вырвалась и побежала дальше.
– Тролли! Это их проделки! – Клавса начала бить дрожь. – Я предупреждал! Марта, никуда не ходи. Надо запереть все двери, никого не впускать и не выпускать!
Он повлек Марту в кафе, захлопнул дверь и принялся искать ключ.
– Марта, где ключ от двери?
– Стой, Клавс! Ты что, забыл, что ты – герой? Надо бежать спасать Бургомистра!
– Марта, я не трус, но мне очень страшно. Ты что, не понимаешь, как опасны эти тролли? Скрипач уже поплатился. Дай мне ключ от двери!
Марта растерялась:
– Клавс, я не поняла! Так ты не герой? Ты меня обманывал?
Она с таким удивлением и подозрением глянула на Трубочиста, словно увидела его первый раз в жизни. И спросила шепотом:
– Клавс, а может быть, ты струсил?
Клавс втянул голову в плечи и сказал, чуть не плача:
– Я же не виноват, что с детства боюсь троллей.
– Ну и бойся! – сказала Марта с вызовом и, вы- рвав из его руки свою руку, выбежала на улицу. Одну секунду она колебалась, видимо, решая – вернуться ей или нет, а потом, махнув на прощание Клавсу, устремилась в сторону Ратушной площади, куда со всех сторон стекался растерянный народ.
«Ну и подумаешь», – вздохнул Клавс обиженно. Он вышел из кафе, тихо прикрыв за собой дверь, и медленно поплелся в противоположную сторону к городским воротам, наталкиваясь на людей, бегущих навстречу.
– Где ты, друг Скрипач? – думал он. – Куда унесли тебя эти злобные тролли? Я же предупреждал тебя, а ты не поверил! Жив ли ты, дорогой Даниэль?
Даниэль жив и в этот момент через дырку в мешке он разглядел надпись на стене: ТРАКТИР. Возле его дверей громоздились деревянные бочки разных размеров, над ними развевались знамена и штандарты крестоносцев. И вдруг Скрипач вздрогнул от неожиданности – что-то закрыло свет, и на него уставился настороженный, испуганно бегающий глаз. И это не был глаз Гульдена!
– Скрипач, а Скрипач, ты как там? – раздался взволнованный шепот.
– Кто тут? – спросил он тоже шепотом, очень волнуясь, ведь в этой ситуации он совершенно не ожидал ни от кого никакой помощи!
– Да это же мы! – услышал он в ответ.
– Кто вы?
– Да мы же, мы – тролли! Тебе случайно не отшибли память, когда кинули в мешке на булыжник? Я – Ухты, со мной все наши, Фредди, Гималай.
– А Мякиш с вами?– спросил Даниэль.
– И Мякиш с нами. Это, кстати, его идея забраться в телегу и ехать вместе с тобой. У него хорошо голова варит, если так можно сказать. Говори, музыкант, что нам сделать, чтобы тебя вытащить?
– Ребя-ата, – обрадовался Даниэль. Такие маленькие, но какие смелые и сообразительные эти тролли! И с грустью подумал – ну а чем они могут помочь? Особенно этот, Мякиш? Да ничем!.. Тут раздался стук сапог и звон шпор, сильные руки схватили мешок с Даниэлем и, не очень церемонясь, поволокли вниз по ступенькам! Как назло ступени были такие высокие, края их такие острые и так было больно биться о них спиной, что на глаза Даниэля навернулись слезы. Но он заставил себя вытерпеть и это, слыша, как в другом мешке непрерывно скулит Гульден. Судя по обрывкам фраз, Даниэль понял, что рыцари хотят опустить пленников в глубокий сухой колодец. Колодец! Он вдруг вспомнил, что несколько лет назад в Старом городе как раз и обнаружили средневековый заброшенный колодец – в ресторанчике, название которого он не помнил, а находился этот ресторанчик неподалеку от Домской пло- щади, на которой он играл для прохожих. В двух шагах от его квартиры на шестом этаже дома без лифта. Под самой крышей! Ему вдруг стало грустно-грустно и ужасно захотелось домой, в будущее. Неужели его там не хватились? Никто не ищет? А если ищет, подумал он, то, как его теперь найдут, если он в другом времени, в семи веках от своего дома! Какая нелепость! Эх, если бы Клавс спустился вместе с ним в трубу, вдвоем не было б так страшно. Но это вряд ли, он же такой нерешительный, тем более до смерти боится троллей! Даниэль тяжело вздохнул: а с другой стороны, если бы он послушался Клавса и не полез на крышу дома Менцендорфа, ничего бы и не было… Во всем виновато его собственное любопытство! Надо сказать, что оно многих сгубило. А что поделаешь, человеку свойственно желание узнавать что-то новое, невзирая на опасности и трудности. Тебе в первую очередь это и свойственно, возразил он сам себе. И сиди теперь в мешке, погибай в расцвете лет от рук – тут он задумался – от чьих рук? Никто же не поверит – от рук рыцарей, которые уже давно умерли, рассыпались в прах, в пыль! Кому расскажи – на смех поднимут! Скажут – иди-ка, ты, Даниэль, проспись, рыцарей давно нет на свете!
Из кухни между тем уже пошел умопомрачительный запах кушаний.
Конечно, можно закрыть глаза в тайной надежде, что все твои неприятности происходят во сне. Так многие делают. А потом ты их откроешь, и – как в сказке! – окажешься в собственной квартирке в Старой Риге. Выглянешь в окошко, а там – рождественская елка на площади, висят нарядные гирлянды, а город от снега – белый-белый! В углу мурлычет сытый кот Максимус, а на Домской площади звучит песенка:
Шарики на ели, белые дома
В снежной карусели кружится зима…
– Отдыхать, нечестивцы! – раздался не вполне трезвый голос Ламбредота. Проверив веревки на мешках с преступниками, он дал команду столкнуть обоих в колодец. – Вам недолго терпеть неудобства! Вечером вас обоих казнят и вашим мукам придет конец.
В предвкушении встречи с заветной чаркой он тер ладошки и сильно спешил. Как только пленники оказались в колодце, раздался его крик:
«Хозяин, вина рыцарям! Они голодны, как тысячи сарацинов и у всех от жажды пересохли глотки!»
Грохнула наверху тяжелая дверь, смолк стук сапог, и стало тихо-тихо.
– Скрипа-ач, эй, Скрипач! – в щели появился глаз тролля, похожего на мишку. – Мы здесь, ты не думай. Друзья спустили меня вниз на бельевой веревке. Ух, ты! Тебя бросили на дно каменного колодца.
Из кухни между тем уже пошел умопомрачительный запах кушаний.
– Что там происходит? – спросил Даниэль, стараясь не думать о еде.
– А это рыцари приступили к трапезе. Им только что подали салат из печени птицы с беконом и миндалем. Еще им жарят барана – ого-го, какого огромного! Но, если честно, лично я больше люблю хрустящие картофельные чипсы. Однажды я съел сразу пять пакетов чипсов с беконом!..
– И что, говори скорей!
– Как и что? Живот потом болел – столько чипсов за один раз!
– Я говорю про колодец. Он очень глубокий?
– Какая-то пропасть! Меня спускали на дно долго-долго. Дна просто нет!
– А если на мой рост примерить – очень глубоко? Хотя бы примерно?
Больше метра?
– Больше? – глаз растерянно заморгал. – В метрах из нас только Мякиш разбирается. Сейчас я у него спрошу!
Глаз исчез. Через минуту появился снова.
– Мякиш сказал, что где-то два метра двадцать сантиметров. Но я думаю, два метра сорок. А стена совершенно отвесная.
Это много, приуныл Даниэль. Просто так отсюда не выбраться, даже если развязать мешок. Но как ты его развяжешь без помощников! Эх, была бы веревка! Даниэль опять вспомнил Клавса – где ты, старый друг? Но сейчас мысль о друге обрела вдруг какой-то очень и очень конкретный смысл. Но какой? Вспоминай, Даниэль, вспоминай скорей, пока рыцари не вернулись! Клавс спустил тебя в трубу по веревке, так? Внизу ты ее отстегнул, и веревка улетела наверх, когда Трубочист тебя потащил. Он же не знал, что ты веревку отстегнул. Так. А дальше! Думай, думай, Скрипач, вспоминай! Он стал напрягать память и – вспомнил! Вспомнил, что осторожный и заботливый Клавс обмотал его не одним, а сразу двумя мотками веревки – на всякий случай! И второй моток у него до сих пор на поясе! Даниэль нащупал узел и попытался развязать. Это было не просто – лежа в мешке, на ощупь развязывать узел, который никогда не видел! Зато в этот момент у него созрел весьма хитроумный план.
«Эй, тролль Ухты, – прошептал он. – В этом помещении есть окно?» «Одно есть. Мы в него и влезли» «А до него далеко от колодца? – спросил Даниэль, волнуясь. – Сколько примерно метров?» «Опять спрошу у Мякиша», – ответил Ухты. Его глаз исчез и появился вскоре, чтобы сообщить, что до окна метра три. «А куда оно выходит?», – задал новый вопрос Даниэль. «Сейчас спрошу у Фредди, – ответил неугомонный Ухты. – Он у окна дежурит!»
Вернулся и доложил, что окно выходит на площадь перед входом в винный погреб. И это окно открыто. Новость окрылила Даниэля. Пока все идет так, как надо! Все это отлично вписывалось в придуманный им план побега! «А за окном, случайно, не стоят лошади? – голос у Даниэля, видимо, от волнения, вдруг задрожал. – Ты пойми, Ухты, очень важно, чтобы именно под окном были лошади!» Тот опять исчез и, вернувшись, обрадовал: там даже не одна лошадь, а целых пять, он их сам сосчитал! Их, говорит, распрягли и они хрумкают сено.
– Отлично, Ухты! Теперь слушай мой план и передай его остальным! – зашептал Даниэль, которого просто било, как током. План был почти не выполним, но если его маленькие друзья смогут все сделать быстро и четко…
– У нас есть шанс выбраться из ямы и вернуться в наше время!
– Это хорошо, – отозвался Мишка Ухты, без большого, правда, энтузиазма. – Если честно, мне здесь как-то не очень нравится. Все какие-то грубые, злые, невежественные. И мне почему-то кажется, что никто даже не знает, что такое картофельные чипсы.
И добавил, уныло почесав нос:
– Но как-то не верится, что мы вернемся назад…
На подоконнике между тем ждали команды Гималай и Мякиш.
– А можно вас спросить? – задал вопрос любознательный Гималай.
– Ну? – отозвался Мякиш. – Валяй!
– Главный рыцарь говорит, что с большим удовольствием отрубит голову Скрипачу. Это так шутили в прошлом времени или он серьезно?
– Конечно, серьезно!– хмыкнул Мякиш. – Р-раз и готово! Нечего было по крышам бегать и в трубу орать!
Гималай поежился и сказал грустным-грустным голосом:
– Людям в этом времени нравится рубить друг друга головы? Тогда я тут жить не хочу. Как-то все не по-человечески…
ГЛАВА № 7
Побег из средневекового пленаА теперь – тащите!
Если бы сейчас у Даниэля спросили – как ему удалось снять с пояса веревку, он не сумел бы объяснить. Какими-то нечеловеческими усилиями! Конец ее он просунул в дырку, проделанную в кожаном мешке. Тролль Ухты, сопя, кряхтя и отдуваясь, стал тянуть веревку на себя. Не так-то ему было легко, но он старался!
– Молодец, – подбадривал его из мешка Даниэль, – тащи, тащи!
И вот уже веревка наверху у Фредди! Тот передал ее дальше – Гималаю. Гималай кинул ее за окно и как заправский циркач съехал по ней прямо в ло- шадиное стойло. В этот момент из-за угла вышел, покачиваясь, брат Ламбредот, который уже с большим трудом стоял на ногах и сильно икал. У Фредди душа ушла в пятки. «Гималай, спасайся!»– прошептал он другу и тот быстро-быстро зарылся в сено. Прямо перед изумленной лошадиной мордой!
Моя верная подружка – До краев пивная кружка!
Мой това-а-рищ под луной – Добрый о-о-корок свиной! —
Допел Ламбредот и, на ходу застегивая штаны, шатаясь, как будто шел по палубе корабля, скрылся в дверях трактира… Фредди радостно свистнул Гималаю – эй, друг, опасность миновала, выходи!
– Скрипач, держись, сейчас мы тебя вытащим! – громко шепнул Ухты и полез из колодца наверх по веревке. Но тут в полной тишине раздался пронзительный крик:
– Стража, сюда! Скорей! Господа рыцари, держите его! Скрипач затеял побег! Хватайте, держите, сюда!
– Ну ты, Гульден и негодяй! – возмутился Даниэль и изо всех сил пнул коленом по мешку, из которого доносили громкие крики ростовщика. Тот взвыл и принялся еще громче звать на помощь.
— Матерь Божия, спаси и сохрани! Гости из ада! Тролли!
Их тут тысячи тысяч!
– Все сюда! Скорее! – кричал Гульден. – Не дайте уйти преступнику! Раздался грохот множества тяжелых сапог и в зал влетела толпа рыцарей.
– Что за вопли? Чей это мерзкий голос портит нам аппетит?
А дальше было вот, что. И об этом еще долго говорили очевидцы того времени, поминая происки нечистой силы. Когда к колодцу, из которого неслись вопли Гульдена, сбежались рыцари и обступили его, пытаясь понять, что происходит, случилось непостижимое и страшное. С подоконника раздались свист, свирепое рыкание и визг. Все застыли, скованные страхом – там прыгали странные существа, строя ужасные рожи, скаля зубы и улюлюкая. Первыми сдали нервы у Ламбредота, ведь у него в глазах все давно двоилось и троилось! И это он поднял панику, закричав нечеловеческим голосом:
– Матерь Божия, спаси и сохрани! Гости из ада! Тролли! Их тут тысячи тысяч!
И пустился бежать со всех ног. За ним – все остальные! Но не струсил главный рыцарь Екоб. Он бесстрашно обрушил свой огромный меч на головы мерзких уродцев! Те ловко увернулись и горохом посыпались в окно. Внизу раздалось дикое ржание, и не успел главный рыцарь прийти в себя, как из-за его спины вылетел, словно надутый горячим воздухом, огромный кожаный мешок, ударом свалил его наземь, а заодно и брата Ламбредота, который в этот момент пытался спрятаться среди бочек с горячительными напитками. Опрокинув столы, свалив на пол людей, мешок взлетел над подоконником и словно огромный снаряд вылетел в окно! Загремели по булыжнику подковы и вмиг протрезвев- шие рыцари с изумлением увидели, как по улице несется во весь опор конь, на спине которого, вцепившись в гриву, скачут маленькие тролли. За конем, вихляясь из стороны в сторону, сбивая с ног прохожих, волочится, подпрыгивая на ухабах кожаный мешок, внутри которого был их пленник!
– Догнать! Схватить троллей! В костер слуг дьявола! – закричал, придя в себя, главный рыцарь Екоб, пытаясь встать на ноги. Остальные бросились седлать коней, однако время было упущено – попробуй, догони ска- чущее обезумевшее животное!
Но как же хорошо все вышло! Да, план Даниэля был предельно прост и оригинален, хотя и не безболезнен! Конец веревки, которой еще утром его опоясал Клавс, – спасибо тебе, дорогой друг! – он передал Ухты, тот дальше – Фредди. А он уже – Гималаю, ждавшему под окном. Дракончик бесстрашно пролез между лошадиными ногами и привязал веревку к хвосту самой резвой из них, пока та, ничего не подозревая, безмятежно жевала сено. Но когда ей на спину вдруг попрыгали тролли, завизжали в оба уха, дернули за хвост и гриву, она взвилась от неожиданности и кинулась по узкой улице, вытянув из колодца мешок с Даниэлем. Этот мешок на лету свалил с ног главного рыцаря Екоба, еще с десяток человек и вылетел в окно!
Но каково было Даниэлю находиться в кожаном плену! Каждый булыжник рижской мостовой оставлял на его теле свои отметины, каждая кочка и выбоина превращались в синяки, шишки и ссадины. Он сжался в комок, чтобы не чувствовать боли и закрыл руками голову, в которой билась лишь одна безумная мысль о спасении из плена. Бока у Даниэля были изрядно помяты, но что значит десяток синяков и пара кровоподтеков по сравнению с тем, что с помощью своих маленьких, но смелых друзей, он обрел долгожданную свободу! Вот тебе и «тролли»!
Уставший конь встал посреди улицы, как вкопанный. Он был не в силах бежать дальше. Из ноздрей его шел пар, бока раздувались, с дрожащих губ хлопьями падала пена. Напрасно Ухты кричал ему в правое ухо, а Фредди – в левое, напрасно Гималай дергал за гриву, а Мякиш прыгал по конскому крупу, как на батуте, – конь ни на что не реагировал! Кажется, он просто выдохся. Сбежавшийся было народ, словно ветром сдуло, когда кто-то завопил, увидев Мякиша: «Отрубленная голова! Отрубленная голова! Ведьма колдует!» Улица мигом опустела. Какая ведьма? Кто колдует? Ничего не понятно! Остывал огонь в горне соседней кузницы, впустую молотила зерно небольшая мельница, с плиты у хозяйки убежало молоко и только рижские коты и собаки, удивленно разглядывали нежданных гостей, силясь понять, с какой стороны за них лучше взяться. Но как быть дальше? Рыцари, обозленные тем, что пленник сбежал у них из-под носа, наверняка бросились в погоню! И будут тут с минуты на минуту!
– Что нам делать, Скрипач? – растерянно спросил Мишка Ухты, стоя возле мешка, в котором охал и ахал несчастный арестант.
– Попробуйте развязать веревку! – Скрипач напряг все свои силы в надежде ослабить узел, но тут же острая боль пронзила его тело. Но даже самая сильная боль затихала при мысли, что он опять попадет в руки рыцарей! Хорошенькое дельце – сбежать из плена и безропотно вернуться назад, потому что некому развязать веревку! Он делал попытку за попыткой выбраться из заточения, но ничего не помогало, узлы рыцарь Герберт завязал на славу.
– Но как мы развяжем веревку? – приуныл Фредди. – Точно не сможем! У нас не хватит сил. Даже если все вместе возьмемся.
– Да попросите же кого-нибудь! – Даниэль чуть не плакал от бессилия.
– А кого просить? – оглянулся по сторонам Фредди. – Никого же нет! Как увидели нас, так и бросились врассыпную – кто куда! «Тролли, тролли, спасайся, кто может!»
Ну и что прикажете делать? И вдруг – как в сказке, – о, чудо! В окне второго этажа каменного дома, на котором размещалась вывеска «Аптека», появилась красивая девушка в платье изумрудного цвета, и Скрипач ее увидел случайно через дырку в мешке! Она была прекрасна лицом, но глаза ее были полны ужаса! У нее были волосы рыжего цвета, которые разметались по плечам. Она как раз пыталась собрать их в пучок, когда увидела лошадь и огромный мешок, с которым разговаривали какие-то странные крохотные существа – и не собаки, и не кошки! От растерянности или от испуга, она опустила руки, и рыжие кудри брызнули на ее плечи веселым водопадом!
– Девушка, не бойтесь, ради Бога! Пожалуйста! – жалобно прокричал Да- ниэль из своего мешка. – Я – не преступник, я музыкант! Я скрипач и прибыл к вам из другого времени! Меня засунули в мешок по недоразумению! Помогите мне, прошу вас! – кричал он, трезво осознавая, что совершает едва ли не самый бессмысленный поступок в своей жизни. Да вы сами подумайте, какая нормальная девушка, услышав из мешка для арестантов крики, кинется на помощь, а не скроется в доме, заперев все двери на тяжелые засовы? Тем более, когда рядом суетится компания неизвестно какого происхождения!
– Помогите, помогите, – замахали ей руками Мишка Ухты, львенок Фредди и дракончик Гималай, а Мякиш в нетерпении запрыгал по мостовой как мячик. Конечно же, рыжеволосая девушка сразу исчезла, будто ее ветром сдуло! Даниэль был в отчаянии, ведь теперь блестящий план побега был под угрозой полного провала. И вдруг – чудо повторилось! Просто какое-то волшебное везение! Застучали по булыжнику каблучки легких туфелек, и над своей головой скрипач услышал милый, но чрезвычайно испуганный голос:
– Это, правда, что в мешке музыкант?
– Правда, правда! – закричали все, а Мишка Ухты даже попытался рассказать, как все было: про трубу дома Менцендорфа, про смычок, про лабораторию старика-алхимика и про Гульдена, который создал каких-то жутких уродцев.
– Там был такой трам-тара-рам! – махал он пухлыми лапами. – Потом пришли рыцари за золотым кубком, но алхимик был не при чем, во всем был виноват Гульден, это он им подсунул кубок оловянный вместо золотого. Мы подняли скрипку и надежно спрятали под шкаф!
Свой содержательный рассказ закончил так:
– Обоих сунули в мешки и увезли. Золотого человека и зачем-то Даниэля, который никакой чаши и не видел и он музыкант вообще-то! А мы его спасли, но эти узлы на мешке нам никак не развязать, уф!..
От такого путаного, бестолкового рассказа ум зайдет за разум! Но эта милая девушка оказалась очень понятливой, ей все было ясно без лишних слов.
– Чего мы ждем, – захлопотала она, – надо как можно скорее освободить музыканта, он же задохнется в этом дурацком мешке!
Цепкими пальцами она принялась распутывать веревку, не переставая задавать вопросы бедному Даниэлю: «Господин музыкант, как вы себя чувствуете?» Тот, пытаясь показать, что ему все нипочем, отделывался шутками:
«А как может себя чувствовать тот, кого засунули в холодильник и толкнули с горы вниз?» Девушка не поняла: «Куда, куда засунули?» «Или вы спускаетесь в кабине лифта с пятидесятого этажа, а кабина оборвалась, и вы летите вниз головой?» «Бедный, он уже бредит! Пятьдесят этажей! Таких домов не бывает. Высокими могут быть только храмы – в честь Господа или Богоматери. Как Домский собор. Вот вы тоже придумали – пятьдесят этажей!»
Она распутала веревки, и Даниэль не без труда покинул свое тесное жи- лище. Он даже попытался встать на ноги, притвориться бодрячком, но его тело так ослабло, что он мог бы упасть, если бы добрая девушка не подставила ему свое плечо. Даниэль хотел было поблагодарить ее за помощь, но взглянув ей в глаза, разом позабыл все слова. Надо сказать больше – у него от ее красоты даже перехватило дыхание! Изумрудно-зеленое платье удивительно шло к медному блеску волос и к ее карим глазам. Она была настолько хороша, нет, даже совершенна, что Даниэль только и смог выдохнуть:
– Какая вы красавица! Просто королева Марго!
