Ледяное пламя 3

– Ха… Я ничего не буду о ней говорить, – холодно ответил кровавый дракон. Он высокомерно вскинул голову.

– Но ты о ней знаешь… Что ж, следующую порцию кровушки получишь через недельку. И молись, чтобы это была кровь живого человека, а не мертвеца с примесью цветной гвоздики. Говорят, от неё вампиры умирают в долгих муках, – закрыв папку с пергаментом, гвардеец поднялся с места. – Времени у меня предостаточно.

– Ты блефуешь, – выплюнул Себастьян. – Времени у вас, что кот наплакал. Не знаю, как остальные Господа, но могу поспорить, что Дементий, владелец Северных гор, уже собирает свою армаду. Он давний товарищ Септима и так просто его не оставит. Да, и я слышал разговор тюремщиков. У ледяной принцессы времени тоже мало.

– Что?

– Что слышал, – кровавый дракон надменно глянул в сторону Кристофера. – Бедная леди Алита… Эта рана приведёт её либо в могилу, либо в лапы демона.

– Говори!

– Нет, – замотал головой Себастьян. – Думаешь, я не знаю о том, кто ты и кто твоя ненаглядная? Да о вашей свадьбе весь город судачил.

Гвардеец приблизился к нему вплотную.

– Ладно, ладно… Не хочу вновь испробовать силу твоих кулаков на своём прекрасном лице. Я скажу, но сначала уговор.

– Условия диктуешь?

– Да, – облизнулся кровавый дракон. – У меня есть тайник. За городом. Сядь на место и запиши ориентиры. Там лежат одни очень важные документы, без которых разговор о той твари не имеет смысла.

Глава 5

Остаток дня после возвращения из Громового замка Алита провела вместе с Меридой в Игровом зале. Так теперь называли помещение, где коротала время оставшаяся без попечения родителей ребятня. Кто-то вовсе лишился близких, а кто-то ждал выздоровления родных. Некоторые сами имели раны, но не могли устоять от игры со сверстниками, а потому носились по просторному залу в бинтах и с кифией на лице.

Принцесса сидела в кресле возле камина и плела девочкам косички, добавляя к прядям атласные ленты. Это занятие напоминало о тех минутах, которые драконица проводила вместе с Анной. Кухарка любила делать ей причёски, скрупулёзно прилаживая волосок к волоску. И сейчас, занимаясь тем же самым, Алита ощущала некое единение с покойной няней. От этого на душе разливалось приятное тёплое чувство.

Низ живота немного тянуло, и драконица решила, что обязательно споёт себе на ночь колыбельную. Возможно, нити восстановились, скверна продолжила рост, и её пагубное присутствие по-прежнему отравляло тело. Алита не знала точно, а заглядывать внутрь себя прилюдно, не хотела.

Когда вереница девочек закончилась, принцесса отложила гребни и ленты на небольшой столик. Расслабившись в мягком кресле, она смотрела за прыгающими детьми. Ребятня играла в какую-то игру. Они перекидывали друг другу мячик по кругу. Сначала считали вслух, громко выкрикивая цифру, затем смолкали. На одиннадцатом счёте нужно было бросить мяч в центр. Кто потерял внимательность – выбывал.

Алита наблюдала с интересом. Она никогда не играла в такую игру, и ей даже захотелось попробовать. В какой-то момент дети заспорили: один мальчик толкнул другого. Тот упал и ушибся локтём.

Принцесса поднялась с места, чтобы помочь и осмотреть рану. Помимо неё к мальчику направилась воспитательница. Но быстрее всех оказалась девчушка лет семи на вид, которая также играла в мяч. Она помогла мальчику подняться и попросила задрать рукав свитера. На локте имелась небольшая ссадина. Девочка приложила ладонь и… рана затянулась, а затем и вовсе пропала, оставив на коже лишь небольшое покраснение.

– С-с-спасибо, – испуганно проговорил мальчишка, косясь на странную девочку, и отошёл вместе с воспитательницей. Кажется, он был немного напуган происходящим.

Столпившиеся вокруг дети с интересом смотрели на сверстницу, кто-то начал задавать неудобные вопросы, и та засмущалась от всеобщего внимания. Она стояла, как вкопанная, не зная, куда податься и как следует реагировать.

Алите стало любопытно, и она остановилась на расстоянии трёх шагов. «Значит драконица… и… целительница». Видимо малышка почувствовала на себе изучающий взгляд и подняла голову, тряхнув копной тёмных волнистых волос. Фиолетовые глаза встретились с выразительными серо-голубыми.

– Хочешь, я сделаю тебе причёску? – чуть улыбнувшись, сказала принцесса, поддавшись какому-то неосохнанному порыву.

Девочка кивнула и шагнула к ней навстречу. Вместе они прошли к камину, а толпа зевак разошлась. Кто-то из детей ещё поглядывал на малышку. Алите показалось, что они шептались, глядя в их сторону.

– Как тебя зовут? – спросила принцесса, взявшись за гребень. Девчушка присела рядом с ней на табурет и развернулась спиной.

– Оливия, мадам.

– А сколько тебе лет?

– Шесть, – спокойно ответила девочка, начав мотать ногой. Из-за небольшого роста её стопы не доставали до пола.

Алита расчёсывала длинные шелковистые пряди и обдумывала следующий вопрос. Она растерялась, не зная, как продолжить разговор, так как достаточно мало общалась с детьми, чтобы понять, на какие темы с ними лучше беседовать.

– Я никогда не болею, – вдруг призналась Оливия.

– Это из-за дара целительства.

– Правда?

– Я тоже никогда не болею. И я тоже целительница, как и ты.

– Я никогда не встречала такую, как я, – изумлённо произнесла девочка и обернулась.

Они вновь встретились взглядами. Шелковые пряди выпали из пальцев принцессы, а вторая рука так и зависла в воздухе с гребнем. Девочка с любопытством смотрела на Алиту, затем осторожно коснулась маленькими пальчиками колена ледяной драконицы и прикрыла глаза.

– Да, я чувствую магический сосуд. Он так… не похож на остальных драконов, – завороженно прошептала она и нахмурилась. – Мадам… Что-то чёрное… там…

Принцесса поспешно накрыла своей рукой детскую ладошку, ласково сжала и убрала.

– Иногда так случается, – быстро проговорила Алита. Ледяная драконица выдавила из себя нежную улыбку. – А теперь повернись и сиди спокойно.

Оливия так и сделала.

– Неужели никто тебе не рассказывал о целительстве? – продолжила расспрашивать принцесса, когда ребёнок отвернулся.

– Мне говорили… немного… – Оливия чуть покачала головой.

– А твои родители? Что они говорят об этом?

– Они говорили, что мне надо учиться, – малышка тяжко выдохнула. – А та тётя сказала, что они умерли, – она указала пальчиком на воспитательницу.

– Сожалею, – принцесса продолжила расчёсывать волосы, хоть и в горле встал ком.

– А у вас есть родители, мадам?

Алита замешкалась. Приёмные родители были живы, кровные – умерли. Кого выбрать?

– Эм… Ну… Это сложная история.

– Если ваши родители живы, значит, вы счастливая, – буркнула девочка. – Однажды мама заболела. У неё была лихорадка. Я легла к ней и захотела, чтобы она выздоровела. Ей стало лучше. Затем заболел папа, и я сделала то же самое. Тогда они поняли, что со мной что-то не так, и начали приводить в дом разных незнакомых людей, которые просили меня сделать то или это. Как-то раз, незадолго до нападения, к нам пришёл один дядя. Он специально резанул себя по ладони ножом и попросил вылечить…

Оливия затихла, перестав болтать ножкой.

– Ну и… ты вылечила? – осторожно спросила принцесса, прервав молчание.

– Нет, – протянул ребёнок. – Когда я коснулась его, то… то… то увидела гниль под кожей. Много гнили. Я испугалась и убежала. Спряталась за шкафом в кладовке. Я всегда там прячусь, когда боюсь чего-то.

Алита замерла, желая узнать продолжение истории. Она заплетала часть волос в косу нарочно медленно, чтобы побольше узнать.

– А что твои родители?

– Мама очень расстроилась. Папа рассердился. Из окошка кладовки я слышала, как он долго извинялся перед тем дядей, когда вышел провожать его. Потом они договорились о встрече, на которую папа согласился привести меня.

– А почему тот незнакомец ушёл?

– Я не знаю, – Оливия дернула плечами. – Наверно, обиделся. Но он очень плохой. Внутри у него будто… будто всё испортилось.

– А встреча? Вы ходили на неё?

– Нет. На город напали, – устало ответила девочке и дернулась вперёд. – А долго ещё? Я хочу поиграть.

– Нет-нет, я почти закончила, – принцесса перехватила ленточку со столика и начала плести косичку.

Когда Алита завязала бантик, Оливия спрыгнула с табурета.

– Спасибо, мадам, – она улыбнулась и убежала к остальным.

Драконица ещё какое-то время наблюдала за ребятишками. Принцесса поймала себя на том, что постоянно ищет в толпе маленькую целительницу. Тёмные волосы со светло-сиреневой атласной ленточкой и тёмно-фиолетовое платьице с белым воротником. Пару раз они встречались взглядами.

– Что будет с детишками? – поинтересовалась драконица у Мериды, когда они вместе покинули зал и встали возле окна в коридоре.

– Некоторые вернутся к родителям… большинство, – с лёгкой улыбкой ответила компаньонка. – Ну, а сироты… У кого есть живые родственники, готовые принять, тех отправят к ним. Остальным будут искать приёмные семьи, а пока разместят в детских домах. Чаще всего усыновляют фермеры. Им нужны помощники. Также ремесленники, кузнецы. Бывало, даже маги находят среди сирот способных учеников.

–Хм… наверно маги берут детей-драконов? – предположила Алита, задумавшись об Оливии. Интересно, есть ли у неё родня?

– О, нет, – покачала головой Мерида. – В этом деле всё ещё сохраняется расовое деление. Драконы не хотят воспитывать человеческих детей, и наоборот. Поэтому ваш случай… очень уникален в истории Арувийского Королевства.

– Как грустно звучит.

– Ваше Высочество, тут много… нюансов. Самое грустное, что всё равно есть дети, которые в итоге остаются без семьи.

– Это верно, – принцесса понуро опустила голову. – А получается, что среди драконов сироток не остаётся? Ну, я знаю, что существует много бездетных пар…

– Ваше Высочество, вы не представляете, как ошибаетесь. К сожалению, часть из них хотят именно своего ребёнка и тратят годы в ожидании чуда вместо того, чтобы растить сироту. Поэтому принадлежность к расе ещё ничего не решает для бедного малыша.

Алита печально уставилась перед собой. Из головы не выходил образ Оливии… Целительница, такая же, как и она… Дети так странно на неё глазели.

– Ваше Высочество, вы прониклись теплотой к той маленькой девочке, которая умеет лечить прикосновением? Кажется, её зовут Оливия, – мягко произнесла Мерида.

– Да, это её имя. Она… особенная среди детей. Как думаете, её обижают?

– Я давно занимаюсь детьми и могу сказать вам одно: все дети одинаковые. Люди, драконы… неважно. Но, некоторых всегда пугает что-то необычное. Пусть даже такое хорошее, как дар целительства. Это непривычное для них действие. Он выделяет ребёнка, а дальше… существует множество факторов в окружении и в самом воспитаннике, что определяет, будут ли к нему относиться враждебно или будут восхищаться. И тут не угадаешь. Иногда враждебное отношение воспитывает по-настоящему выдающихся личностей, а восхищение, наоборот, отбивает всякое желание учиться. Хотя… это не алхимический закон. Множество мелочей влияют на ребёнка, – драконица с несколько секунд помолчала и продолжила: – Не переживайте. Я думаю, у Оливии всё сложится хорошо. С таким редким даром кто-нибудь из драконьей профессуры возьмет её в семью, чтобы обучать. Она довольно быстро обретёт семью.

– Но ведь это не одно и то же. Взять в семью в качестве дочки или студента, – возмутилась Алита. – Все эти фермеры, кузнецы… профессура. Это же как… бесплатная рабочая сила?

– Вы утрируете. Впоследствии многие любят приёмных детей, как своих. Для этого нужно время, – компаньонка улыбнулась. – Ваше Высочество, вас же саму воспитали приёмные родители, и они очень сильно вас любят. Я поняла это за время короткого знакомства с ними на вашей свадьбе.

Принцесса облизала губы и кивнула. Мимо проходивший Бертран поздоровался и предложил помочь Мериде подняться на свой этаж. Компаньонка всё ещё прихрамывала и опиралась на трость, поэтому, чтобы подняться по лестнице, ей требовалась посторонняя помощь.

Алита тоже направилась к себе. Мысли о девочке не покидали её. Она раздумывала , что ждёт Оливию в будущем. Несмотря на заверения Мериды, принцесса переживала о её судьбе.

«Вдруг никто не захочет брать в семью ребёнка с таким даром? Нет, это абсурд. Целительство – полезный и безопасный дар. Им даже дом не подожжёшь. Хотя… – Алита вспомнила, как отрубила пальцы Рихарду. – «А вдруг кто-то возьмет её для экспериментов? Что, если какой-нибудь профессор захочет изучить её способности?… Малис же хотел изучить мои. Даже записи вёл… Что я могу, а что нет… Хм… навыки у всех разные…» – драконица опустилась на застеленную кровать и упёрлась руками позади себя.

Внезапно живот обожгло болью. Нестерпимой и гадкой. Спазм заставил драконицу согнуться пополам. Лицо упёрлось в колени, брызнули слёзы отчаяния, из носа на платье просочились алые капли. Алита задыхалась. Она жадно хватала воздух ртом и делала частые вдохи, но тщетно. Голова будто пухла и увеличивалась в размерах, собираясь взорваться. Принцессу начала охватывать паника. Кровотечение усиливалось. Драконица скривила лицо в страдальческой гримасе, чувствуя, что проживает последние секунды своей жизни…

Перед глазами возникла сиреневая пелена. Вновь фиолетовая жидкость, вновь поджидающий внизу мрак.

«Нет».

Страх сдавливал горло, подавляя желание бороться. Может в этот раз перестать сопротивляться? Может пора опуститься в поджидающую темноту?

Вдруг над головой в фиолетовой воде возник голубоватый огонёк. Он тихо опускался к ней, а его свечение усиливалось по мере приближения. Послышалась песня. Та самая детская колыбельная, что обладала загадочным целебным эффектом…

Глава 6

Себастьян поведал много интересного, но Кристофер пока решил сосредоточиться на тайнике. Отправляться ночью на поиски спрятанного было равносильно самоубийству, поэтому вылазку отложили до утра. Сейчас он обговаривал с двумя гвардейцами прошедший допрос пленника и строил планы на ближайший день.

В момент обручальное кольцо слабо замерцало. Ладонь обожгло болью, живот пронзила сильная резь, от которой начальник гвардии сгорбился и сжал пальцы правой руки в кулак. Дыхание перехватило от внезапно накатившего спазма.

– Продолжим чуть позже, – на выдохе проговорил он.

На полпути к башне Кристофер испытал совершенно иное чувство: по телу разлилось приятное тепло. Ему вспомнились горячие источники близ Эрты. Когда он жил в родовом замке, в свободное время ему нравилось проводить вечера в каменных купелях с мокрым полотенцем на голове.

«Что с ней происходит?» – озадачился гвардеец, ничего не понимая, и поспешил внутрь здания. У дежуривших на первом этаже гвардейцев он узнал, что последний раз принцессу видели поднимающейся по лестнице на свой этаж. Поэтому Кристофер сразу решил проверить спальню, где и нашёл Алиту лежащей неподвижно на правом боку возле кровати. Веки плотно сомкнуты, ладони в районе живота. На паркете и на платье виднелись пятна крови.

Драконьечутьё подсказало, что возлюбленная жива, но пребывает в каком-то странном состоянии.

Кристофер выглянул в коридор и крикнул первой попавшейся на глаза служанке, чтобы позвали Малиса. Затем подошёл к принцессе и присел рядом. Он осторожно приподнял ей голову и, вытащив платок, промокнул верхнюю губу от крови. Драконица нахмурилась и недовольно заёрзала.

– Ты… спишь? – озадаченно спросил гвардеец. В ответ – молчание. – Алита?

Она ничего не ответила, а только попыталась перевернуться на спину.

Бросив платок на тумбу, Кристофер аккуратно поднял любимую, положил на кровать, убрал запачканные кровью пряди с лица, а затем стащил туфельки. Принцесса лишь сопела носом, всё ещё не двигаясь.

«Спит. Она удивительно крепко спит, – гвардеец перевёл взгляд на дверь. – Где же Малис? Её нужно осмотреть».

– Свет… – послышался слабый голос с лёгкой хрипотцой.

– Что? – Кристофер склонился к жене. – Какой свет?

– Голубой свет… такой красивый… – Алита заворочалась, пытаясь поудобнее устроиться на кровати и, не открывая глаз, улыбнулась. Затем её лицо расслабилось, и она вновь засопела.

– Что за голубой свет? – Гвардеец выпрямился, одарив озадаченным взглядом супругу. Она казалась умиротворенной, и ничто не говорило бы о беде, если бы не пряди, пропитавшиеся кровью на подушке.

Около двери послышались быстрые шаги, а затем та резко распахнулась. На пороге возник целитель и, встревоженно глянув на подопечную, прикрыл за собой створки.

– Снова приступ? – с нескрываемой дрожью в голосе спросил Малис.

– Вероятно. Я не знаю. Я почувствовал боль, – Кристофер поднял руку с обручальным кольцом, – и пришёл сюда. Она лежала на полу. Вот здесь! И я перенёс её на кровать. Кажется, она… просто спит.

Малис взял табурет и присел около Алиты, а гвардеец встал у изножья кровати. Он с тревогой в сердце наблюдал, как целитель водит ладонями над хрупким телом возлюбленной…

– Леди Алита крепко спит. Царапина такая же, как перед отлётом в Громовой замок. Нити разорваны. Скверна… тоже без изменений, – заключил Малис. – Всё, как и прежде.

– Это именно сон? – Кристофер сделал акцент на последнем слове. – Это очень похоже на то состояние, в которое она впала в ночь нападения.

Целитель встретился взглядом с гвардейцем и, для большей важности или по привычке, поправил очки.

– Это сон. Я уверен, – с небольшим раздражением ответил он. Однако затем добавил чуть более мягко: – Не беспокойтесь, никаких сомнений быть не может. Поверьте, за столько лет практики я повидал много случаев и с лёгкостью могу отличить сон от обморока или же, скажем, комы.

Ответ удовлетворил Кристофера, хотя накатившее волнение за любимую не испарилось. Ещё какое-то время он стоял на месте и глядел в бледное спокойное лицо супруги, рассматривал молочные пряди, ловил каждое подёргивание пальцев или движение век, а потом оставил спящую супругу на попечении целителя и служанок. Горничные принялись переодевать госпожу, а Малис хотел визуально осмотреть и обработать царапину. Напоследок гвардеец приказал служанкам не оставлять принцессу в комнате одну и обязательно сообщить ему, когда она проснётся.

Однако в течение тех двух часов, что отсутствовал Кристофер, драконица продолжала крепко спать. Её не потревожила ни возня с одеждой, ни разговоры, ни даже хлопанье двери. Ужин подали в спальню, но и манящий запах не заставил принцессу открыть глаза. Аппетита не было, но гвардеец усилием воли запихнул в себя овощное рагу с кроликом и выпил чай. Накалывая кусочки мяса, он думал об Алите. Она очень любила крольчатину и точно пришла бы в восторг от таких нежных сочных кусочков.

Покончив с трапезой, он попросил Варду оставить что-нибудь из еды в комнате. Принцесса не ужинала и, возможно, захочет есть, когда проснётся.

Кристофер растопил камин посильнее, затем поставил кресло так, чтобы находиться лицом к Алите. Подложив подушку под спину, он откинулся на спинку и посмотрел на возлюбленную. Её грудь равномерно поднималась, тонкие изящные пальцы иногда подрагивали, нежные уста приоткрывались при вдохе, а молочные пряди переливались в лунном свете…

«Моя жемчужина», – горькая улыбка коснулась мужских губ. Он пообещал себе сделать всё, чтобы вылечить любимую…

Просидев так около двадцати минут, Кристофер встал, чтобы пойти к шкафу, где висел мундир. Во внутреннем кармане лежали письма из Вирентиса, которые он получил ещё днём. Как всегда, одно послание от Ралины, другое от родных. Гвардеец повертел их в руках.

«Надо прочесть, вдруг, что-то важное». Но глаза едва ли разбирали чужой почерк на конверте. Потому Кристофер вернулся в кресло и отложил письма на столик, решив, что вернётся к ним позже, а сейчас немноговздремнёт, ожидая пробуждения Алиты. Он сладко зевнул, его одолевала усталость. Веки налились свинцом и отяжелели. С каждым морганием ему требовалось больше сил, чтобы разлепить глаза. Ноги непроизвольно выпрямились, и их объяло идущее из камина тепло, а тело расслабилось на мягкой оббивке. Накатила дремота…

Ему снился Вирентис – родной город. Белокаменные дома с покатыми разноцветными крышами, пестрящие красками палисадники и клумбы. Цветочный аромат смешивался с запахом соли. Заходящее солнце приятно ласкало кожу, лёгкий бриз трепал волосы. Кристофер вёл под руку свою супругу. Она улыбалась ему. Молочные пряди развевались на ветру, юбка слегка выдавала округлый живот. Сквозь призму ночного видения сочилось счастье. Столь хрупкое и долгожданное. Чувство переполняло его до тех пор, пока в сон не ворвался крик во̀рона. Алита схватилась за живот и закричала. Её лицо исказила гримаса боли, а губы прошептали: «Помоги». Между её ног полилась кровь. Она буквально хлестала, пачкая светлое платье, мостовую и всё вокруг. В последний миг ему показалось, что из живота, распарывая кожу длинным когтем, вылазит голова хищной птицы…

С широко распахнутыми глазами Кристофер подскочил на кремсле. Принцесса испуганно шарахнулась от него в сторону кровати. Гвардеец часто и глубоко дышал, по лбу стекали капли холодного пота. Нательная рубашка местами сделалась липкой и неприятно липла к коже.

Гвардеец замотал головой, пытаясь прийти в себя – образы кошмарного видения всё ещё стояли перед глазами. Алита стояла, как вкопанная, и с ужасом смотрела на него, что-то сжимая в руках.

– Извини, я не хотел тебя напугать. Дурной сон, – буркнул он и тревожно огляделся. Через окно всё также светила луна, хотя теперь её холодные лучи падали ровно на пол, а не освещали западную стену. Кристофер достал карманные часы. «Половина третьего».

– Пожалуй, умоюсь.

Принцесса ничего не ответила. Продолжая настороженно наблюдать за ним, Алита прошлась до кровати и присела на краешек. Она по-прежнему что-то нервно сжимала в пальцах.

– Я рад, что ты пришла в себя, – с облегчением произнёс гвардеец, приглаживая мокрые после умывания волосы.

– Угу, – драконица слабо улыбнулась, опустив взгляд в пол.

Этот жест не понравился Кристоферу, заставив его насторожиться.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально…

– Что с тобой произошло? – он приблизился к любимой. – Я обнаружил тебя лежащей на полу. Ты спала, но… У тебя из носа сочилась кровь.

Принцесса поджала губы, будто собиралась разреветься. Трясущимися руками она подняла на уровень груди конверт, при этом сминая пальцами желтоватую бумагу.

– Что в этом конверте? – с тревогой спросил гвардеец и присел рядом с возлюбленной. Почему-то первая посетившая его мысль была о Громовом замке и приёмных родителях. «Наверно что-то срочное, раз принесли ночью». – Что такое? Какие-то плохие вести? – Их взгляды встретились.

В нежные фиалковые глаза закралась злость. Ноздри раздувались от бушевавшего внутри драконицы чувства. Кристофер был не в силах припомнить, чтобы хоть раз видел принцессу в таком состоянии.

– Кто такая Ралина? – холодно и требовательно произнесла она.

Супруг невольно улыбнулся, поразившись семейному сходству: как же сейчас сестра походила на своего брата-короля, порой, пребывавшего в бешенстве.

– Ах, это…

Видимо тон показался Алите неуместно весёлым, отчего вопрос был задан повторно. Всегда нежный и ласкающий слух голос прозвучал необычно сурово.

– Кто такая Ралина?

– Ралина – соседка моих родных в Вирентисе. Я познакомился с ней этим летом. Она приглядывает за дядей и тётей, а еще исследует загадочную сферу под землёй… – спокойно ответил Кристофер.

По всей вероятности ответ не удовлетворил любопытство принцессы.

– Что? Какой сферы? Почему она тебе пишет? Ты что, руководишь исследованием какой-то сферы? Ты не говорил мне об этом. Ничего. И… – тут Алита перешла на агрессивный вкрадчивый шёпот. – Надпись на письме сделана изумрудными чернилами. А конверт… Он пропитан женскими духами. Мы же оба знаем, зачем женщина так делает!

– Ну… А что? Кто-то делает это специально? Я думал, это происходит случайно. Помню, как моя матушка душилась. Обычно она мочила подушечку указательного пальца, а затем мазала за ушами. От неё всегда приятно пахло жасмином. Вполне вероятно, если после такой процедуры взять бумагу, то та, скорее всего, тоже пропитается этим ароматом, – гвардеец пожал плечами, но увидев расстроенное лицо супруги, нахмурился.

– Что? – принцесса осеклась и как-то глупо моргнула. – Подожди… Ты… путаешь меня…

– Алита, ты ревнуешь?

Кристофер старался говорить как можно более ровным и спокойным голосом, но в душе шла борьба. С одной стороны, ему было смешно. Ведь вся ситуация казалась нелепой, а негодование супруги милым. С другой стороны, она кипела, а значит, в следующий момент могла легко вспылить по другому поводу и совершить глупый поступок.

– Я? Я просто… – она вздохнула. – Я увидела письма…

– А хорошо ли копаться в чужой переписке? – гвардеец прищурился.