Повесть о настоящей любви. Зеркала Забытых Душ

Сергей Чувашов

Повесть о настоящей любви. Зеркала Забытых Душ

ЧАСТЬ I: ОТРАЖЕНИЯ ПРОШЛОГО

Глава 1: Наследство

Дождь барабанил по крыше старого «Фольксвагена», словно пытался пробить металл насквозь и добраться до Лилы лично. Она сжимала руль так крепко, что костяшки пальцев побелели, и в который раз перечитывала адрес на мятом листке бумаги: «Особняк Моргенштерн, Честнат-стрит, 13, Салем, Массачусетс».

– Тринадцатый номер, – пробормотала она, включая поворотник. – Конечно же, тринадцатый.

Салем встретил её серыми небесами и промокшими до нитки туристами, которые даже в такую погоду толпились возле музея ведьм. Лила невольно усмехнулась. Если бы они знали, что настоящая магия никогда не выставляется напоказ…

Похороны бабушки Агаты прошли три дня назад. Лила опоздала – самолёт из Праги задержали на восемь часов из-за тумана. Она успела только к поминкам, где обнаружила, что из родственников осталась одна. Совсем одна.

Офис адвоката Харрисона располагался в старинном кирпичном здании в центре города. Лила припарковалась и, натянув капюшон, побежала через дорогу, лавируя между лужами.

– Мисс Моргенштерн? – Пожилой мужчина с седой бородкой поднялся из-за массивного дубового стола. – Джонатан Харрисон. Примите мои соболезнования.

– Спасибо, – Лила пожала протянутую руку. – Извините, что опоздала на похороны. Я…

– Агата понимала, – мягко перебил адвокат. – Она часто говорила о вас. Очень гордилась вашей работой в Европе.

Лила кивнула, не доверяя своему голосу. Бабушка Агата была единственным человеком, который никогда не считал её увлечение антиквариатом странным. Наоборот, она всегда говорила, что у Лилы «особый дар чувствовать историю вещей».

– Завещание довольно простое, – продолжил Харрисон, доставая толстую папку. – Вам достаётся весь особняк на Честнат-стрит со всем содержимым, а также… – он помедлил, – семейная коллекция зеркал.

– Зеркал? – Лила удивлённо подняла бровь.

– Агата была страстным коллекционером. В особняке их более сотни – от простых ручных зеркалец до огромных напольных в резных рамах. Некоторые очень старые, антикварные. – Харрисон протянул ей связку ключей. – Она оставила вам письмо. Просила передать лично.

Конверт был запечатан красным сургучом с оттиском странного символа – переплетённых змей, образующих восьмиконечную звезду. Лила узнала этот знак – он красовался на старом кольце бабушки, которое та никогда не снимала.

– Мистер Харрисон, а вы знали мою бабушку хорошо?

Адвокат замялся.

– Агата была… необычной женщиной. Очень мудрой. И осторожной. – Он посмотрел на неё внимательно. – Она просила передать вам, что в доме есть комната, которая всегда заперта. Ключ от неё – отдельно. – Харрисон достал из ящика стола маленький серебряный ключик с тем же символом змей. – Она сказала, что вы поймёте, когда придёт время.

Лила взяла ключ. Металл был ледяным, несмотря на тёплый офис.

Особняк Моргенштерн возвышался на холме как готический замок из фильма ужасов. Трёхэтажное здание из тёмного камня, с башенками, эркерами и бесчисленными окнами, которые сейчас смотрели на мир пустыми глазницами. Лила припарковалась у кованых ворот и несколько минут просто сидела, разглядывая дом своего детства.

Она помнила, как бегала по этим коридорам во время редких визитов, как бабушка рассказывала ей сказки о зеркалах-порталах и отражениях, которые живут собственной жизнью. Тогда это казалось просто фантазиями старой женщины.

Главная дверь открылась с протяжным скрипом. Внутри пахло лавандой, старой бумагой и чем-то ещё – чем-то металлическим и холодным. Лила нащупала выключатель, и тусклый свет люстры осветил просторный холл.

И зеркала. Боже мой, как много зеркал.

Они висели на каждой стене – круглые, овальные, прямоугольные, в золочёных рамах и простых деревянных. Некоторые были такими старыми, что серебряная амальгама потемнела, создавая причудливые узоры на поверхности. Лила медленно прошла по холлу, разглядывая своё отражение, которое множилось и искажалось в десятках зеркал.

– Привет, дом, – прошептала она. – Я вернулась.

И тут произошло что-то странное. На секунду – всего на секунду – ей показалось, что одно из отражений помахало ей рукой раньше, чем она сама подняла руку. Лила замерла, уставившись на большое венецианское зеркало в резной раме.

– Просто усталость, – сказала она вслух, и её голос эхом отозвался в пустом доме.

Но когда она поднялась по лестнице на второй этаж, то явственно услышала за спиной тихий смех. Обернувшись, она увидела только пустой холл и множество зеркал, отражающих свет одинокой люстры.

Лила достала из кармана письмо бабушки. Пора было узнать, что же на самом деле оставила ей Агата Моргенштерн.

Она прошла в гостиную, где камин давно потух, но кресло-качалка бабушки всё ещё стояло у окна. Лила опустилась в него, и старое дерево скрипнуло, словно приветствуя её. Аккуратно сломав сургучную печать, она развернула письмо.

Почерк бабушки был всё таким же изящным, несмотря на её восемьдесят три года:

*«Моя дорогая Лила,

Если ты читаешь это письмо, значит, время пришло. Я надеялась, что смогу подготовить тебя постепенно, но судьба распорядилась иначе.

Наша семья – не просто коллекционеры зеркал. Мы их хранители. Веками Моргенштерны защищали мир от того, что скрывается по ту сторону отражений. Каждое зеркало в этом доме – не просто антиквариат. Это окно, портал, граница между мирами.

Большинство из них безопасны – просто показывают отражения прошлого или далёких мест. Но есть одно… Венецианское зеркало в холле, то самое, с чёрными прожилками в раме. Оно проклято. В нём заточён Теневой Собиратель – демон, который питается человеческими душами.

Триста лет назад наш предок, маг Элиас Моргенштерн, пожертвовал собственной жизнью, чтобы запечатать его. С тех пор каждое поколение нашей семьи охраняет эту тюрьму.

Но печать слабеет. Я чувствую это. Зеркало начинает "просыпаться". Если демон вырвется на свободу, он превратит весь мир в царство теней.

В запертой комнате на третьем этаже ты найдёшь всё необходимое – книги, артефакты, инструкции. Изучи их. Найди союзников. И помни – ты не одна. Есть другие хранители, разбросанные по миру.

Прости меня за то, что взвалила на тебя такую ношу. Но в твоих жилах течёт кровь магов, и у тебя есть дар, который я видела с детства. Ты чувствуешь историю вещей, их эмоции, их тайны. Это не случайность.

Будь осторожна. Доверяй своим инстинктам. И никогда не смотри в венецианское зеркало слишком долго.

С любовью и верой в тебя,

Бабушка Агата

P.S. Если услышишь шёпот из зеркал – не слушай. Это не твои мысли.»*

Лила медленно опустила письмо. Руки дрожали. Она перечитала его ещё раз, надеясь, что ослышалась, что это какая-то шутка или бред умирающей старушки.

Но глубоко внутри она знала – каждое слово правда.

Всю жизнь она чувствовала что-то странное рядом с антикварными вещами. Прикасаясь к старинным предметам, она видела вспышки – образы их прошлых владельцев, эмоции, застывшие в металле и дереве. Коллеги считали это профессиональной интуицией. Лила думала, что у неё просто богатое воображение.

Оказывается, это было нечто большее.

Внезапно в доме стало очень тихо. Даже дождь за окном словно затих. Лила подняла голову и замерла.

Из холла доносился тихий звук – будто кто-то осторожно постукивал по стеклу. Тук-тук-тук. Пауза. Тук-тук-тук.

Сердце забилось быстрее. Лила встала с кресла и на цыпочках подошла к двери гостиной. Звук повторился, теперь более настойчивый.

Кто-то стучал изнутри венецианского зеркала.

– Это просто старый дом, – прошептала Лила, но голос предательски дрожал. – Трубы. Или ветер.

Тук-тук-тук.

Она выглянула в холл. Венецианское зеркало висело на том же месте, но что-то в нём изменилось. Поверхность словно рябила, как вода, в которую бросили камень. А в глубине отражения мелькнула тень – слишком высокая, слишком тонкая, чтобы быть человеческой.

Лила отшатнулась и захлопнула дверь гостиной. Прислонившись к ней спиной, она закрыла глаза и попыталась успокоить дыхание.

– Хорошо, – сказала она вслух. – Хорошо. Значит, бабушка была права. Значит, всё это правда.

Стук прекратился так же внезапно, как начался.

Лила достала серебряный ключик и посмотрела на него. Запертая комната на третьем этаже. Ответы. И, возможно, способ понять, во что она ввязалась.

Но сначала ей нужно было пройти мимо венецианского зеркала. И она очень надеялась, что то, что она там увидела, было просто игрой воображения.

Хотя глубоко внутри знала – это было не так.

Лила глубоко вдохнула и приоткрыла дверь. Холл казался обычным – тусклый свет люстры, множество зеркал на стенах, лестница, ведущая наверх. Венецианское зеркало висело неподвижно, его поверхность была гладкой и спокойной.

– Просто быстро пройти мимо, – прошептала она себе. – Не смотреть. Не думать.

Она шагнула в холл, прижимаясь к противоположной стене. Каблуки цокали по паркету неестественно громко в мёртвой тишине дома. Лила старательно смотрела на свои ноги, на узор паркета, на что угодно, только не на зеркала.

Но периферийным зрением она видела, как её отражения движутся в десятках зеркал. И одно из них – то, что в венецианском зеркале – двигалось как-то… не так.

Не смотри, – приказала она себе. – Просто иди дальше.

Лестница была всего в нескольких шагах. Лила ускорила шаг, почти бежала, когда услышала это.

Шёпот.

Тихий, едва различимый, но явственный:

– Лила… Лила… наконец-то…

Она замерла на первой ступеньке, сжав перила так крепко, что костяшки побелели. Голос был мужским, бархатистым, почти гипнотическим.

– Не бойся меня, дитя… Я так долго ждал…

Не слушай, – вспомнила она слова бабушки. – Это не твои мысли.

Но любопытство было сильнее страха. Лила медленно обернулась.

Венецианское зеркало больше не отражало холл. Вместо этого в нём была темнота – глубокая, живая темнота, которая медленно клубилась, как дым. А в центре этой тьмы горели два красных огонька.

Глаза.

– Ты такая красивая, – прошептал голос, и красные точки приблизились к поверхности зеркала. – Такая молодая… Такая полная жизни…

Лила не могла оторвать взгляд. Что-то в этом голосе завораживало, притягивало. Она сделала шаг вниз, потом ещё один.

– Да, иди ко мне… Освободи меня, и я дам тебе всё, что пожелаешь… Власть… Знания… Бессмертие…

Её рука сама собой потянулась к зеркалу. Ещё немного, и она коснётся поверхности…

Внезапно что-то упало на втором этаже – громкий стук, словно опрокинулся стул. Лила вздрогнула и отдёрнула руку, словно очнувшись от транса.

Венецианское зеркало снова отражало обычный холл. Никакой тьмы, никаких красных глаз. Только её собственное бледное лицо смотрело на неё из старинной рамы.

– Что за чёрт… – выдохнула она, отступая к лестнице.

Но в зеркале что-то изменилось. На секунду – всего на секунду – её отражение улыбнулось. Улыбнулось, хотя сама Лила этого не делала.

Она развернулась и побежала вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Сердце колотилось так громко, что заглушало все остальные звуки. На втором этаже она остановилась, тяжело дыша.

– Хорошо, – сказала она вслух, пытаясь успокоиться. – Хорошо. Значит, демон реален. Значит, он пытается выбраться. И значит, мне действительно нужно найти эту чёртову комнату и выяснить, как его остановить.

Третий этаж встретил её длинным коридором с множеством дверей. Большинство были открыты – спальни, ванные, кладовки. Но в самом конце коридора была одна дверь, отличавшаяся от остальных. Тяжёлая, дубовая, с металлическими накладками и замочной скважиной необычной формы.

Лила достала серебряный ключик. Он идеально подошёл к замку.

Дверь открылась с тихим щелчком, и из комнаты повеяло запахом старых книг, воска и чего-то ещё – чего-то магического.

Лила шагнула внутрь и замерла от изумления.

Это была не просто комната. Это была настоящая библиотека мага.

Стеллажи от пола до потолка были заставлены древними фолиантами в кожаных переплётах. На массивном дубовом столе лежали свитки, карты, странные инструменты из серебра и меди. В углу стоял высокий шкаф, за стеклянными дверцами которого поблёскивали флаконы с разноцветными жидкостями.

А на стенах висели портреты – мужчины и женщины в старинных одеждах, все с одинаковыми серо-зелёными глазами. Глазами Моргенштернов.

– Добро пожаловать в семейный бизнес, – пробормотала Лила, подходя к столу.

На самом видном месте лежала толстая книга в чёрном переплёте. Золотыми буквами на обложке было выведено: «Хроники Хранителей. Род Моргенштерн».

Лила открыла её на первой странице и прочитала:

«Элиас Моргенштерн, 1723 год. Первый Хранитель. Заточил Теневого Собирателя в венецианское зеркало ценой собственной жизни. Печать держится на крови рода и силе семи Зеркал Истины, разбросанных по миру».

Дальше шли записи поколений Моргенштернов – их открытия, битвы с тёмными силами, способы укрепления печати. Последняя запись была сделана рукой бабушки Агаты всего месяц назад:

«Печать критически ослабла. Демон почти прорвался. Лила – наша последняя надежда. У неё самый сильный дар за триста лет. Но она не готова. Боюсь, времени на подготовку не осталось».

Лила закрыла книгу и опустилась в кресло у стола. Голова кружилась от обилия информации. Демоны, магия, семейные проклятия – всё это казалось безумием. Но после того, что она видела внизу, отрицать реальность было глупо.

Внезапно в доме что-то изменилось. Стало тише. Даже тиканье старых часов в коридоре прекратилось.

А потом она услышала это – тихий звон разбивающегося стекла.

Лила вскочила и выбежала в коридор. Звук доносился снизу, из холла.

Что-то подсказывало ей, что венецианское зеркало больше не цело.

И Теневой Собиратель больше не заточён.

Глава 2: Дом зеркал

Лила замерла на пороге библиотеки, прислушиваясь к тишине. Звон разбитого стекла эхом отозвался в её памяти, но теперь дом молчал – зловещим, напряжённым молчанием, словно затаив дыхание.

Она схватила со стола тяжёлый серебряный подсвечник – единственное, что могло сойти за оружие – и медленно спустилась по лестнице. Каждая ступенька скрипела под ногами неестественно громко.

На втором этаже она остановилась. Коридор был пуст, но что-то было не так. Лила не сразу поняла что именно, а потом до неё дошло – все зеркала в коридоре были повёрнуты к стене.

Кто-то перевернул их, пока она была наверху.

Сердце забилось быстрее. Лила подошла к ближайшему зеркалу – небольшому, в серебряной раме – и осторожно повернула его обратно. В отражении она увидела пустой коридор и собственное бледное лицо.

Ничего необычного.

Она повернула следующее зеркало, потом ещё одно. Все показывали обычные отражения. Но ощущение наблюдения не покидало её – словно кто-то невидимый следил за каждым её движением.

Спустившись в холл, Лила увидела то, чего боялась. Венецианское зеркало лежало на полу, разбитое на тысячи осколков. Резная рама треснула пополам, а серебряная амальгама разлетелась по паркету, как капли ртути.

– Отлично, – пробормотала она. – Просто отлично.

Но странно – осколки не отражали свет люстры. Они лежали тёмными, матовыми, словно впитывали в себя весь свет. А в воздухе витал запах серы и чего-то гнилого.

Лила обошла осколки широкой дугой и направилась к двери, которую раньше не замечала. Она была скрыта за тяжёлой портьерой и вела, судя по всему, в восточное крыло особняка.

За дверью оказался ещё один коридор, но этот был совсем другим. Стены здесь были обиты тёмным бархатом, а вместо картин висели зеркала. Десятки зеркал разных размеров и форм – от крошечных ручных до огромных напольных в резных рамах.

– Коллекция бабушки, – прошептала Лила, медленно идя по коридору.

Каждое зеркало было уникальным. Вот круглое в раме из чёрного дерева с инкрустацией из перламутра – явно восточная работа. Рядом висело овальное зеркало в позолоченной раме в стиле барокко, а за ним – строгое прямоугольное в серебре, покрытом патиной веков.

Но самое странное – все они отражали не коридор, а что-то другое.

В восточном зеркале Лила видела заснеженный сад при лунном свете. В барочном – бальный зал, где в вальсе кружились призрачные пары в костюмах XVIII века. Серебряное зеркало показывало библиотеку, но не ту, что была наверху, а другую – с более древними книгами и странными символами на стенах.

– Окна в другие места, – вспомнила она слова из письма бабушки. – Или в другие времена.

Лила подошла ближе к зеркалу с бальным залом. Танцующие пары двигались плавно и изящно, их лица были размыты, словно увиденные сквозь туман. Но когда она протянула руку к поверхности зеркала, одна из фигур – женщина в голубом платье – повернула голову и посмотрела прямо на неё.

Лила отдёрнула руку, словно обжегшись.

– Они видят меня, – прошептала она.

Коридор привёл её в круглую комнату с куполообразным потолком. Здесь зеркал было ещё больше – они покрывали стены от пола до потолка, создавая бесконечную галерею отражений. В центре комнаты стоял единственный предмет мебели – антикварное кресло из красного бархата.

Лила медленно повернулась, разглядывая зеркала. Каждое показывало что-то своё – заброшенные замки, тёмные леса, города, которых больше не существовало. Но в одном зеркале – большом, в раме из чёрного металла – она увидела нечто, что заставило её кровь застыть в жилах.

Это была та же комната, в которой она стояла. Но в отражении кресло было не пустым.

В нём сидел мужчина.

Высокий, худощавый, в чёрном костюме старинного покроя. Его лицо было бледным, почти прозрачным, а глаза горели тем же красным светом, что она видела в венецианском зеркале. Он смотрел прямо на неё и улыбался – холодной, хищной улыбкой.

– Наконец-то мы встретились лицом к лицу, дорогая Лила, – сказал он, и его голос эхом отозвался в комнате, хотя губы в отражении не шевелились.

Лила попятилась к выходу, но дверь за её спиной захлопнулась сама собой.

– Не бойся меня, – продолжал демон. – Я не причиню тебе вреда. Пока. Ты слишком ценна для меня.

– Что ты хочешь? – Лила удивилась твёрдости собственного голоса.

– Свободы. Триста лет я был заточён в этой стеклянной тюрьме, наблюдая, как мир меняется за её пределами. Но теперь печать сломана, и я могу действовать. – Красные глаза сузились. – Правда, пока только через зеркала. Но это временно.

– Я не дам тебе выбраться.

Демон рассмеялся – звук был похож на скрежет стекла по металлу.

– Дорогая девочка, ты даже не знаешь, что такое настоящая магия. Твоя бабушка была сильной, но старой и усталой. А ты… ты ещё даже не начала раскрывать свой потенциал.

Он встал с кресла и подошёл к границе зеркала. Лила видела, как его рука прижалась к поверхности изнутри, и стекло слегка прогнулось, словно тонкая плёнка.

– Но я терпелив. У меня есть время. А у тебя… – он улыбнулся шире, – у тебя есть выбор. Присоединиться ко мне добровольно и получить силу, о которой ты не мечтала. Или сопротивляться и наблюдать, как я забираю души всех, кого ты любишь.

– У меня никого нет, – сказала Лила. – Я одна.

– О, дорогая, – демон покачал головой. – Ты так ошибаешься. У тебя есть он.

В зеркале появилось новое изображение – мужчина лет тридцати с тёмными волосами и серыми глазами. Он стоял в какой-то библиотеке, изучая старинную книгу. Лица его Лила не видела, но что-то в его фигуре показалось знакомым.

– Дамиан Вейл, – прошептал демон. – Последний из рода хранителей Вейлов. Он уже едет сюда, чувствуя пробуждение тьмы. Скоро вы встретитесь. И тогда… тогда начнётся настоящая игра.

Изображение исчезло, и демон снова посмотрел на Лилу.

– Подумай над моим предложением. Но не слишком долго. Моё терпение не безгранично.

Зеркало потемнело, показывая только обычное отражение комнаты. Дверь за спиной Лилы открылась с тихим щелчком.

Она выбежала из комнаты зеркал, не оглядываясь. Но даже в коридоре чувствовала на себе взгляды – десятки глаз, смотрящих из зеркальных поверхностей.

Теневой Собиратель был свободен. И теперь он знал, где её найти.

Но кто такой Дамиан Вейл? И почему демон так уверен, что он приедет?

Лила поднялась в библиотеку и принялась лихорадочно листать семейные хроники. Где-то здесь должна была быть информация о других хранителях. О том, как бороться с демоном. И о том, можно ли снова заточить его в зеркало.

Потому что альтернатива – позволить ему вырваться в мир – была немыслимой.

Даже если для этого ей придётся пожертвовать собственной жизнью, как это сделал Элиас Моргенштерн триста лет назад.

Лила провела в библиотеке несколько часов, изучая древние фолианты при свете настольной лампы. Дождь за окном усилился, и капли барабанили по стеклу, как нетерпеливые пальцы. Время от времени она слышала странные звуки из других частей дома – скрип половиц, хлопанье дверей, тихий звон, словно кто-то осторожно касался хрустальных подвесок люстры.

Демон исследовал свою новую тюрьму.

В одной из книг – «Трактат о зеркальной магии» авторства некоего Альберта Кроули – она нашла описание Теневого Собирателя:

«Сущность из Нижнего Мира, питающаяся человеческими эмоциями и воспоминаниями. Способна перемещаться через любые отражающие поверхности. Жертвы превращаются в безликие тени, лишённые воли и памяти. Особенно опасен для магически одарённых людей – их души дают ему больше силы».

– Замечательно, – пробормотала Лила. – Значит, я для него деликатес.

Дальше в книге описывались способы защиты: соль, рассыпанная по периметру, серебряные амулеты, зеркала, повёрнутые отражающей стороной к стене. Но всё это были временные меры. Единственный способ окончательно избавиться от демона – собрать семь Зеркал Истины и использовать их для создания новой печати.

Проблема была в том, что зеркала были разбросаны по всему миру. Одно находилось в Лувре, другое – в частной коллекции в Токио, третье затонуло вместе с «Титаником»…

– Как же бабушка справлялась с этим одна? – вздохнула Лила.

Ответ нашёлся в дневнике Агаты, который лежал в отдельной папке:

«1987 год. Демон снова пытается прорваться. Печать держится, но едва. Связалась с Вейлами – они согласились помочь. Дамиан ещё мальчик, но в нём сильная магия. Возможно, когда вырастет, станет достойным союзником».

«2010 год. Дамиан Вейл прислал письмо. Нашёл два Зеркала Истины в Европе. Предлагает объединить усилия. Но я уже слишком стара для таких путешествий. Надеюсь, Лила будет готова, когда придёт время».

«2024 год. Последняя запись. Чувствую приближение конца. Печать трещит. Дамиан где-то в Шотландии, ищет третье зеркало. Оставляю Лиле координаты для связи с ним. Молюсь, чтобы они нашли друг друга вовремя».

Лила перевернула страницу и нашла то, что искала – номер телефона и адрес электронной почты с пометкой «Д. Вейл – в случае крайней необходимости».

Она достала телефон и набрала номер. Долгие гудки, потом мужской голос с лёгким британским акцентом:

– Алло?

– Дамиан Вейл? – Лила удивилась, как спокойно прозвучал её голос.

Пауза.

– Кто спрашивает?

– Лила Моргенштерн. Внучка Агаты. Она… она умерла. А демон вырвался.

Ещё одна пауза, более долгая.

– Чёрт, – тихо выругался мужчина. – Я чувствовал всплеск тёмной энергии, но надеялся… Ты в безопасности?

– Пока да. Но он может перемещаться через зеркала, а в доме их сотни.

– Слушай меня внимательно, – голос Дамиана стал жёстким, командным. – Разверни все зеркала в доме отражающей стороной к стене. Рассыпь соль по всем подоконникам и дверным проёмам. И ни в коем случае не смотри в разбитые осколки – через них он может захватить твой разум.