Ангельская пыль для ласкового убийцы

– А как на них вообще ВИЧ и гепатит сказываются? Ну, на здоровье, например, или на внешнем виде?

– Олег, дались тебе эти наркоманы. У тебя что, проблем других нет? Я про это, если честно сказать, даже не думал и думать не собираюсь. Сами заразились, пусть сами и выкручиваются, лишь бы моей семьи не касались. Пошли лучше по бутылочке пива и по домам, а? Завтра новый день, а у меня на этот уже сил нет.

Олег задумался и утвердительно кивнул. Закрыв кабинет, товарищи вышли из здания. Улицы летнего Петербурга были полны отдыхающих. Несмотря на лёгкую загазованность старинной части города, неспешные прогулки по его архитектурно-живописным местам с их неповторимым таинственным колоритом вдохновляли и погружали в череду приятных размышлений. Всей красотой этого сказочного города можно было насладиться, лишь откинув в сторону проблемы и дела. Олег и Андрей в этот вечер явно не относились к такой категории, и потому, купив по бутылке «Невского», разделили радостное настроение гуляющих разговорами о работе на набережной Обводного канала.

Приехав домой, Олег встретил холодный взгляд жены, которая, почувствовав запах хмельного, молча прошла мимо него. Он понял, что пиво было некстати, и лечь спать ему вряд ли удастся.

4.

В отличие от Олега, Андрея не клонило ко сну, и он спешил домой, чтобы поскорее обнять Олю, свою жену, и увидеть Костю, их сына. Решив помочь товарищу, он предупредил Олю, что пару дней ему придётся допоздна оставаться на работе. Оля восприняла это спокойно, как и любые другие известия в последние годы, которые он сообщал ей относительно своей работы.

В начале совместной жизни она, как и большинство замужних женщин, остро воспринимала специфику работы мужа, из-за которой он возвращался домой поздно или мог вообще не прийти ночевать. Скандалы, истерики и обиды Оли Андрей принимал спокойно, понимая, что ей необходимы внимание и ласка. Всё это Андрей понимал и надеялся, что с годами Оля привыкнет к особенностям их совместной жизни и будет более лояльна к характеру его работы. Как он и предполагал, негодование, бушевавшее в груди его жены, год за годом постепенно улеглось. Пламя гнева, ревности и подозрений, испепелявшее поначалу семейный очаг, в конце концов стихло, и Андрей пришёл к выводу, что Оля смирилась с существующим положением вещей. Единственное, о чём она его попросила, чтобы он заблаговременно предупреждал о том, в какое время он придёт с работы и придёт ли вообще. Данную просьбу Андрей исполнял практически идеально, благодаря чему она могла планировать и свою личную жизнь, оставляя Костю после садика у одной из бабушек, чтобы встретиться с подругами или посетить тренинг в те дни, когда он оставался на работе. В семье воцарилось спокойствие и мир.

Попрощавшись с Олегом, Андрей поспешил домой и, посмотрев на часы, подумал, что Оли и Кости ещё не будет дома, так как он предупредил жену, что в течение двух дней будет задерживаться на работе до полуночи. Но их слаженная с Олегом работа дала свои результаты – всё было закончено ко вторым суткам к концу рабочего дня, и около восьми вечера он уже был дома. Поначалу расстроившись, что дома никого не будет, Андрей по-иному взглянул на эту ситуацию и решил, что в отсутствие Оли и Кости он сможет смыть с себя двухдневный слой суеты от чрезвычайной ситуации с Олегом и привести себя в человеческий вид, для того чтобы бодрым и свежим встретить семью. Вставив ключ в замочную скважину, он слегка удивился, а затем обрадовался тому, что дверь закрыта изнутри. «Значит, они уже дома, – подумал Андрей, – как же я всё-таки хочу их обнять, а помыться успею и потом». Он нажал на звонок не привычным для него способом, одно короткое прикосновение вместо двух продолжительных, решив неожиданно обрадовать семью. Через несколько секунд Андрей услышал легкий визг петли внутренней двери, затем скрежет задвижки на металлической, после чего она бесшумно распахнулась, предлагая окунуться в тёплую семейную атмосферу. Андрей отметил про себя, что Оля открыла дверь, не посмотрев в дверной глазок, и решил, что чуть позже напомнит ей об этой непростительной легкомысленности.

– Я же просила, что… – начала Оля, открывая дверь, но не закончила фразу, увидев Андрея, и от удивления округлила глаза.

– Привет, – тихо сказал Андрей, увидев её растрёпанные рыжие локоны и лёгкий халатик, видимо надетый в спешке.

– Привет, Андрей. А я не ожидала тебя так рано. Ты же говорил, что допоздна будешь оба дня, – с продолжительными паузами так же тихо ответила Оля, начав что-то искать взглядом вокруг. От этого её глаза хаотично забегали из стороны в сторону, не решаясь встретиться с глазами мужа.

– Да. Сначала думал, что всё затянется, но получилось быстрее, чем я рассчитывал. И я этому рад, а ты? – так же тихо продолжал он, начиная вслед за женой осматривать прихожую.

– Очень рада, – нерешительно ответила она, всё ещё не решаясь посмотреть в глаза Андрею.

Из прихожей Андрей увидел, что вся комната заставлена цветами, которые наполняли квартиру запахом цветочного магазина и превращали её в него же.

– Ого, откуда столько? – спросил он.

– С работы привезли, – ответила она. – Те цветы, которые остались с выставки, нам разрешили взять домой.

Он подошёл к ней и крепко прижал к себе, руками ощущая ещё не успевший высохнуть на её теле пот. Закрыв глаза и вдохнув полной грудью, ему показалось, что он отчётливо слышит запах гнили. Открыв глаза, Андрей увидел, что все цветы, которыми была заставлена комната, гниют у него на глазах, источая зловонный запах. Встряхнув головой, он вновь посмотрел на комнату – в вазах по-прежнему, радуя глаз, стояли свежие цветы.

– Кто-то приходил? – ровным голосом спросил он.

– Да. В каком смысле «приходил»? – отталкивая его от груди, спросила Оля, решительно взглянув ему в глаза.

– Ты в глазок не посмотрела, перед тем как открыть, и начала так, будто недавно кто-то приходил, – не повышая тона, ответил Андрей.

– Ах, это, – облегченно выдохнула Оля, – какой-то мужик звонил в квартиры, искал кого-то. Я так и не поняла, что ему нужно, и попросила, чтобы больше не беспокоил.

– Костя дома? – спросил Андрей, отпуская жену из объятий и снимая обувь.

– Нет. Ещё у мамы. Она его около девяти привезет, – ответила Оля, начав бегло осматривать комнату.

– А ты что такая вспотевшая? Чем-то занималась? – спросил Андрей и, вслед за женой, начал осматривать комнату.

– Ага. На фитнес сегодня было лень идти, вот и решила немного дома позаниматься, – рассмеялась Оля.

– Как на работе? – не успокаивался Андрей, безрезультатно пытаясь поймать взгляд жены, который вновь начал бегать.

– На работе? Всё как всегда. Устала сегодня очень, поэтому и на фитнес не пошла. Пришла, сразу ненадолго прилегла, а потом решила немного позаниматься, – выдохнула Оля, вспомнив про расправленную постель в их комнате.

– Понятно, – заключил Андрей, увидев то, о чём вспомнила его жена, также отметив про себя, что она не убрала тушь с ресниц, перед тем, как лечь в постель. – Я сейчас в ванну, а потом, когда Костю привезут и мы его уложим, я тоже с тобой позанимаюсь, ага?

– Хорошо, – опустив взгляд в пол, неуверенно ответила Оля и сжала прядь вьющихся волос в своих ухоженных пальцах.

Андрей попытался поцеловать жену, но она уклонилась, отправив его в ванную со словами, что пока он не помоется, к ней может не прикасаться. «Ага, только что в прихожей обнимал её, а теперь уже и не трогать, пока не помоюсь», – подумал Андрей и, снимая рубашку, пошёл мыться.

Благодаря тому, что ключевой вопрос Андрея к Оле остался недосказанным, их покачнувшаяся совместная жизнь с трудом балансировала как оступившийся канатоходец на тросе. Этот вопрос повис у Андрея на шее тяжёлым бременем гнева, а у неё – стыда. В принципе, ничего и не нужно было говорить. Её первая фраза, которую она не успела произнести, её вид, её «виновато бегающие» глаза, которые сами искали следы того, что она хотела скрыть, её тушь, с которой она никогда не ложилась спать, расправленная постель и её свежий пот, который она не успела смыть, – всё говорило о том, что Андрей ошибся насчет причин её спокойного отношения к его задержкам на работе. Довершало картину того, о чём никто не хотел говорить, отсутствие их сына.

Андрей включил сильный напор горячей воды и, глядя сквозь клубящиеся змейки пара на своё жалкое отражение в зеркале, понял, что его обманул самый близкий ему человек. Внезапная вспышка гнева, которую он подавил, болью отозвалась в сердце и сменилась унынием. Он любил Олю и, несмотря ни на что, продолжал её любить. Сосредоточенно и неподвижно наблюдая за тем, как капельки конденсата покрывают зеркало, скрывая отразившуюся в нём печаль, он вспомнил, что из кабины лифта, в которую он зашёл несколько минут назад, стремительно вышел мужчина, оставляя за собой шлейф очень знакомого аромата. Этим же ароматом была наполнена и кабина лифта. Он знал этот аромат, но не мог вспомнить, откуда. Теперь он вспомнил. Этот же аромат был и в прихожей их квартиры, когда он застал врасплох Олю, не ожидавшую его появления. Это был аромат туалетной воды, которой только что воспользовались. Его туалетной воды. Ею воспользовались перед тем, как Оля закрыла входную дверь. Андрей увидел, как две капельки воды скатились по поверхности зеркала от того места, где отражались его глаза, символично выражая то, что он сдерживал внутри.

Андрей пытался вспомнить, как выглядел тот, кто унёс на себе аромат его туалетной воды. Все попытки были тщетны. Мужчина вышел стремительно, и Андрей не обратил на него никакого внимания. Если бы не знакомый аромат, он бы даже не запомнил эту случайную встречу. Пытаясь вспомнить образ того, кто предположительно ещё совсем недавно находился у них дома, в памяти Андрея всплыли фразы, которым он изначально не придал никакого значения и которые мужчина бросил кому-то по мобильному телефону, когда покинул лифт и спускался по ступенькам парадной. Эти фразы, вырванные из контекста, сами по себе ничего не значили. Сейчас же они приобретали вполне конкретное значение. Сейчас слова этого незнакомца были суровы и обидны. Они были жёстче прямого удара в лоб. Андрею стало дурно, и он схватился руками за края раковины. Такого унижения он не испытывал давно. Его самолюбие и мужская гордость были задеты. Вспомнив эти слова и осознав их, ему стало стыдно выходить из ванны. Он не представлял себе, как он будет смотреть Оле в глаза и как он будет с ней общаться. Андрей не мог поверить в то, о чём узнал несколько минут назад. Он не хотел в это верить. Состояние отрешённости завладело им. «Как теперь жить с осознанием того, что ему известно?» – думал он. Перед глазами всё помутнело, в ушах нарастал шум, и ему вновь стало дурно. Он посмотрел на свои руки, на обручальное кольцо на безымянном пальце, и у него возникло ощущение, что это не его руки и не его пальцы. Это были руки другого человека, того, кого обманули, и в теле этого человека случайно оказался он и смотрит на мир глазами этого человека. Сейчас он закроет глаза и вновь окажется в собственном теле и в собственной квартире, где всё хорошо и спокойно. Так думал Андрей, пока не услышал звонок в их квартиру. Этот звонок вернул его к горькой реальности.

После того как Оля открыла дверь, в квартиру вошла Наталья Сергеевна – её мать и тёща Андрея. Она привела Костю. Услышав его голос, у Андрея защемило сердце. Помимо того, что он по-прежнему любил ту, которая предала его, у них был общий ребёнок, о котором он на время забыл из-за обиды, причинённой предательством. Всё усугублял ребёнок, их общий ребёнок, который ещё ходил в садик. Андрей посмотрел в зеркало на своё, уже свободное от щетины лицо, и, силой заставив себя смягчить выражение глаз, решительно вышел из ванной.

Весь вечер он старался вести себя так, как если бы ничего не понял. Он старался, очень старался, и Оля помогала ему в этом, не провоцируя тот вопрос, который он не задал. Каждая фраза, обращённая к ней, давалась ему с трудом. Каждый взгляд в её глаза был настоящим испытанием. Каждое прикосновение к ней было невыносимым. Оля старалась отстраниться от общения, избегать взглядов и прикосновений мужа. Андрей чувствовал это и чувствовал то напряжение, которое возникло между ними. Андрей так же понимал, что рано или поздно с Олей необходимо будет поговорить, но только не сейчас. Андрей понимал, что сейчас, под воздействием эмоций, можно наговорить много обидного и привести сложившуюся ситуацию к неразрешимой проблеме.

Оля, находясь под впечатлением произошедшего и глядя на поведение Андрея в течение всего вечера, начинала убеждать себя, что её муж ни о чём не догадался, и это её постепенно успокоило. Расслабившись только перед сном, она сдержанно пожелала ему спокойной ночи. Андрей, превозмогая себя, осторожно поцеловал её в ухо, после чего перекатился на другой край кровати, чтобы погасить ночник, и, когда потянулся к выключателю, увидел на полу оторванный край от упаковки контрацептива. Сжав в злобе зубы и зажмурив глаза, он погасил тусклый свет и, еле сдерживая гнев, вновь повернулся к жене и положил ей ладонь на бедро.

5.

За семь совместных лет жизни Олег смог хорошо разобраться в характере и привычках Насти, своей жены. Если она не приветствовала его, когда он приходил домой, и молчала, то это значило, что она не в духе. И было из-за чего: его не было ночь и два дня. Причина тому была достаточно веская – сложности на работе, но это не оправдывало его по отношению к семье. Настя не представляла себе сложностей следственной работы, но чувствовала, что Олег её не обманывает, и поэтому верила ему. К тому же, тот внешний вид, с которым он возвращался с работы после очередного решения проблем, говорил сам за себя и показывал, чем занимался её муж. Проблема усугублялась тем, что сложности на работе возникали практически каждый месяц. Олег был ответственным сотрудником, и то упущение, которое он допустил, не было свойственно его обычному поведению и отношению к служебным обязанностям. Тем не менее, трудности в работе заставляли его периодически оставаться допоздна, чтобы успеть закончить дела в срок.

В первые годы брака Настя старалась терпимо относиться к особенностям работы мужа. Но нехватка денег, маленький ребёнок, муж, который в лучшем случае возвращается домой около восьми вечера уставшим и без сил, а в худшем отсутствует всю ночь и периодически работает по выходным, накаляли ситуацию в семье всё больше и больше. Последняя капля когда-нибудь должна была переполнить чашу терпения Насти и вылиться в очередную семейную драму с печальным окончанием – разводом. Какой смысл в муже, который сутками пропадает на работе и при этом не может финансово обеспечить семью? Настя согласна была смириться с чем-то одним, но когда ни мужа, ни денег при наличии мужа, то какой от него толк?

Придя домой и увидев, в каком настроении жена, Олег знал, что ему необходимо просто помолчать, чтобы подождать, пока она успокоится, а затем поговорить с ней и в очередной раз попросить прощения. Возможно, всё бы так и случилось, если бы не Алёна – их шестилетняя дочь. Пережив холодное отношение жены к своему возвращению, Олег сразу из прихожей прошёл в ванную комнату. Бросив грязную одежду в стиральную машину, он принял душ и побрился. Вода смыла двухдневную усталость, тяжёлые мысли и стресс. Почувствовав себя гораздо лучше, Олег, надев футболку и домашние штаны, прошёл на кухню. Жена и дочка были в комнате. Включив чайник и насыпав кофе в чашку, чтобы на время снять сонливость, он сел за стол. В этот момент к нему из комнаты прибежала Алёна и громко крикнула: «Здравствуй, папа». Она не поздоровалась с ним сразу, когда он пришёл домой, потому что почувствовала раздражение и холодное отношение к нему матери. Молчаливое напряжение, возникшее не в первый раз между родителями, посеяло в ней ещё одно зёрнышко детского страха, которое прорастёт в её неокрепшей психике и со временем даст свои социальные всходы. Тот период, пока Олег был в ванной, на время разрядил обстановку в квартире, и Алёна вновь стала резвой и радостной. Подбежав к отцу, она схватила его за ногу своими тонкими ручками, обняла её и, посмотрев на него, показав верхние зубки, сощурила сияющие чёрные глазки, завершив это представление различными гримасами. Олег рассмеялся и посадил дочь к себе на колени. Она от восторга ответила ему громким и звонким смехом и обвила руками шею.

– Ты соскучилась по мне, моя крошка?

– Дааа! А ты, папа, опять на работе был?

– Да, Алён, снова на работе.

– Папа, когда ты сменишь эту работу? Я и мама по тебе скучаем.

– Алён, ты же знаешь, что мне приходится работать, чтобы у нас были деньги.

– А тётя Люба говорит, что у нас дома ни денег, ни мужика нет.

– Когда это она такое говорила?

– Когда мама с работы возвращалась и меня из садика забирала. Мама с тётей Любой была, и та ей сказала, что у нас дома ни денег, ни мужика нет.

– Это у тёти Любы дома ни мужика, ни денег нет. Так что ты её меньше слушай и больше сама выводы делай.

Вода в чайнике закипала. Настя, услышав, что разговор между мужем и дочерью начинает заходить на щекотливую тему, зашла на кухню и позвала Алёну в комнату, чтобы она не отвлекала папу. Дочь резко обернулась и громко сказала: «Нееет!» Настя оторопела, не ожидая такого ответа. Любовь к отцу, которую Алёна не могла выразить в течение двух дней, оказалась сильнее подчинения словам матери. Отойдя от лёгкого шока, Настя разозлилась, но, сдерживая выплеск эмоций, с силой сжала свои полные чувственные губы, от чего они растянулись в узкую полоску на её продолговатом красивом лице. Скрестив на груди хрупкие руки, она осталась наблюдать за мужем и дочерью, дожидаясь удобного момента показать, что не позволит разговаривать с собой в подобном тоне. Игнорирование своих слов со стороны дочери она не могла допустить. Алёна повернулась к отцу и резко перешла на другую тему.

– Папа, а мы пойдём в эти выходные в парк гулять? Ты мне на прошлой неделе обещал, но мы не пошли. Я хочу на каруселях покататься и уточек покормить.

– Конечно, сходим, и на качелях покачаемся, и уточек покормим.

Настя не преминула отвоевать сданные позиции.

– Конечно, сходите. Папа тебе в очередной раз пообещает, а в пятницу скажет, что не может, так как у него на работе завал. Что, не так?

– Настя, ну зачем ты так?

– Зачем так? Затем, что это не в первый раз. Ты ей сколько раз обещал выходные с ней провести? И сколько раз это было?

Алёна посмотрела на мать, затем на отца. В этот момент вода закипела, и чайник автоматически отключился. Алёна, ударив ручкой отца по плечу, крикнула, срываясь в плач: «Ты меня опять обманываешь!» Она высвободилась из объятий отца и, спрыгнув на пол, убежала в комнату, где зашлась слезами. Олег взорвался, но гнев жены уже был на воле.

– Настя, и чего ты добилась.

– Я добилась?! Нет, вы послушайте. Это меня не бывает дома?! Это я пропадаю непонятно где?! Это я ухожу в выходные на работу?!

– Ты же знаешь, у меня работа.

– У меня твоя работа за семь лет в горле уже встала. Тебе что важнее: семья или работа?

– Семья.

– Да?! А у меня такое ощущение, что всё наоборот. Тебе на нас совсем наплевать. Работа, работа. Нормальные мужики, как ты на работу рвёшься, домой спешат, к жёнам и детям. У меня уже такое ощущение складывается, что у тебя там мёдом намазано, так что оторваться никак не можешь.

– Что?! Да я сутками пашу, чтобы нас прокормить.

– Прокормить? На твою зарплату – прокормить? Ты издеваешься? Я бы понимала, если бы ты сутками пахал, и в семье деньги были. А так – ни тебя, ни денег. Люба правильно говорит, что в семье от такого мужика никакого толку!

Удар был, что называется, ниже пояса. В ряде таких случаев мужья, вместо ответа на слова жены, наносили бы им один удар ладонью по щеке, как правило, правой. Олег насилу сдержался, проглотив обиду, но его самолюбие и гордость были явно задеты. С Настей у них бывали ссоры, но никогда ещё она не позволяла себе так отзываться о нём, соглашаясь с подругой, которая вообще не имела никакого отношения к их семейным проблемам. Но самое страшное заключалось в том, что это всё слышала их дочь, о чём ни Олег, ни Настя не задумались из-за охватившего их гнева. Если жена позволяет себе оскорблять мужа, значит, их проблема достигла апогея. Олег пристально и с ненавистью смотрел на жену. Лицо его покраснело, кулаки сжались, и он с силой ударил по столу, развернулся и ушёл в комнату.

Проблемы на работе были забыты. От усталости не осталось и следа. Чтобы развеяться, Олег вышел на улицу. Лёгкий ветерок остудил тот накал страстей, который бушевал в нём. Разговоры проходящих мимо людей, шум машин, далёкие отзвуки смеха отвлекали Олега от недавно разыгравшегося скандала. Гуляя, Олег смотрел на прохожих, на их улыбки и радость в глазах. Это помогло ему отвлечься от тяжёлых мыслей. Обнявшиеся парочки напомнили ему о том прекрасном времени, когда он так же с Настей гулял, хоть и изредка, по набережным длинными летними днями и был счастлив. Олег по-хорошему завидовал им. Простор улицы помог ему растворить гнев, чего нельзя было сказать о Насте.

Стены комнаты давили на неё. Её эмоции остались в квартире и продолжали угнетать её. Олег почувствовал это, когда вернулся домой. Жена не смотрела на него и не общалась. Дочка за весь вечер не произнесла ни слова. В молчаливом напряжении медленно наступила ночь. Немного поев, Олег стал готовиться ко сну. Перед сном он предпринял попытку поговорить с Настей.

– Настя, ты успокоилась?

– Олег, давай не будем начинать заново. Я слишком устала и хочу спать.

– Давай просто поговорим спокойно. Ты сейчас всё равно не уснёшь в таком состоянии. Полночи пролежишь, думая о ссоре. Давай поговорим, и мне будет легче, и ты успокоишься.

– Хочешь поговорить? Давай. Олег, сколько ты ещё намерен работать в следствии?

– Не знаю, как придётся.

– Олег, ты же понимаешь, что с такой работой и с таким отношением к работе семья не нужна. Необходимо расставлять приоритеты: либо семья, либо работа. Если для тебя последнее важнее нас с Алёной, то нам не по пути. Я просто не вижу смысла продолжать всё это, если ты ничего не делаешь для того, чтобы изменить себя.

– …

– Ты молчишь, потому что я права. Тебе самому-то нравится всё это? Нравится, что дочь тебя не видит толком, что я не вижу тебя? Ты не обижайся, но при наличии мужа я не чувствую, что он есть.

– Хорошо, что ты предлагаешь?

– Что я предлагаю? Олег, это ты должен предлагать. Но я тебе скажу, что я сделаю, если ты не изменишь своё отношение к нам при этой работе или не сменишь работу. Я терпела семь лет – хватит. Я забираю Алёну и ухожу к родителям. Понимаешь?

– Да.

– Ну вот и поговорили.

Они молча легли в постель и, не пожелав друг другу спокойной ночи, развернулись друг к другу спиной. Оба ещё долго лежали без сна, думая о сказанном перед сном. Олег решил, что сейчас не самый благоприятный период для того, чтобы сообщить Насте о том, что у него гепатит С. За полночь он уснул и промучился всю ночь кошмарами.

Новое утро встретило его тёплым и ласковым солнцем. Олег шёл на работу с новыми мыслями и новыми планами.

6.

Мысли и планы Насти этим утром постоянно возвращались к прошедшему вечеру. Суровость слов, доставшихся от неё Олегу, была продиктована как её характером, так и тем положением вещей, которое складывалось у них в семье. Находясь в кресле старшего юрисконсульта «Банка поддержки внешнеэкономического развития» и смотря на ряд букв на экране монитора, Настя всё думала о том, сможет ли она забрать Алёну и уйти от Олега? Она понимала, что первый шаг самый тяжёлый, но для неё вопрос заключался не в том, сможет ли она его сделать или нет, а в том, нужно ли его делать? «Да, он мало бывает дома и недостаточно обеспечивает семью, – думала Настя, – но он отец их ребёнка, при чём не самый плохой». Настя спрашивала себя о том, любит ли она ещё Олега, и чувствовала, что любит. Но его постоянное отсутствие, усталость и апатия дома, слёзы Алёны, когда он, в очередной раз не сдержав обещания, уходил что-то срочно доделывать на работе, а не проводил время с ней, и фактическое обеспечение семьи ею одной угнетающе действовали на это светлое и лёгкое чувство. Цветущий садик любви, без постоянного ухода, постепенно начинал увядать. С годами почва в нём твердела всё больше и больше, пока не давала трещины по всей поверхности. Бутоны любви, некогда цветущие круглый год в этом удивительном саду, постепенно начинали сохнуть, сжиматься и, в конце концов, превращались в грубый и бурый каркас того чувства, которое уже навсегда умирало в этом саду. Этого Настя не хотела.

Не смотря на свою не очень романтичную профессию, ей хотелось любви и внимания, которые она получала, как и сладкого в детстве, мало и разовыми порциями. Но помимо этого, была и Алёна, чьё счастье для неё было выше собственных желаний. Сделай она то, что пообещала вчера вечером Олегу, дочь могла бы остаться без той толики внимания со стороны отца, которое он ей оказывал. Настя ещё раз вспомнила то, что она сказала накануне мужу и то, как она это сказала. Она понимала, что её слова прозвучали для мужа жестоко. В каких-то из них она даже раскаивалась, понимая, что наговорила много лишнего сгоряча. Но это был крик её души, крик оттого, что Олег загонял их совместную жизнь в угол, из которого не было выхода, и в котором она не хотела жить. Настя надеялась, что тот ультиматум, который она выдвинула Олегу, заставит его изменить отношение к семье. Вопрос лишь заключался в том, сможет ли она исполнить то, что пообещала, если всё останется по-прежнему.