НЕБРОН: Открытия и откровения

Кларк на мгновение замолчал, глядя в глаза сыну.

– Это самый главный и самый сложный вопрос, Лео. На него нет ответа «да» или «нет». Некоторые люди чувствуют, что он есть. Другие считают, что его нет. А ученые… ученые ищут доказательства. Но пока не нашли. Поэтому мы не можем сказать ни «да», ни «нет». Мы можем только продолжать искать.

– А зачем вы ищете? – этот простой детский вопрос застал Люциуса врасплох. – Зачем все это?

– Чтобы… – он запнулся, пытаясь найти слова, которые будут понятны ребенку. – Чтобы понять правила игры. Представь, что наш мир – это очень сложная игра. И мы пытаемся понять ее правила, чтобы играть лучше. Чтобы не было болезней, чтобы все были сыты, чтобы мы могли летать к тем самым звездам.

– А когда вы узнаете все правила, что будете делать? – с искренним любопытством спросил Лео. – Вы же пройдете игру. Будет же скучно.

Люциус замер. Он смотрел на сына, и в его голове пронеслась буря. «Скучно». Этот ответ, простой и гениальный, вскрыл фундаментальную проблему, о которой не подумал ни один из 256 гениев. Они все были так одержимы идеей получить ответы, что никто не задумался, а что будет после. Что станет с человечеством, когда ему больше не нужно будет ничего искать? Когда не останется ни одной тайны? Это был не «парадокс всезнания». Это был «экзистенциальный тупик».

Люциус посмотрел на сына долгим, задумчивым взглядом, а потом рассмеялся и взъерошил ему волосы.

– «…будет же скучно», – тихо повторил он. – Вот же ты хитрюга, Лео.

Он поцеловал сына в лоб.

– А теперь спать. Завтра будет долгий день.

Когда Лео уснул, Люциус вернулся в свой стерильно-пустой кабинет. Он активировал терминал. На экране возникла сложная диаграмма, показывающая психотипы и модели поведения ученых «Колыбели». Это не было слежкой. Это был его рабочий инструмент, социологическая модель, которую он питал данными из открытых источников и личных разговоров. Он ввел новые данные, полученные сегодня: запрос от Рид, спор Хааса и Марии-Кристины, собственные выводы Чжан Вэя. Программа перестроила граф, выделив новые группы: «колеблющиеся», «потенциальные союзники», «непримиримая оппозиция».

И тут на терминале вспыхнул значок входящего сообщения. Уровень приоритета – высший. Отправитель – доктор Эвелин Рид.

Люциус откинулся в кресле. На его губах впервые за вечер появилась не хищная усмешка и не ледяная вежливость, а тень настоящей, теплой улыбки. Он ждал этого сообщения. Он рассчитывал на него. Потому что знал: настоящая революция начинается не тогда, когда с тобой соглашаются последователи, а тогда