Гнев. Забытый род

Убирая от себя нежные женские ручки, я заставил ее подняться передо мной, чтобы в следующий миг резко порвать на ней тунику, оголяя небольшую, но упругую грудь. Это вызвало одобрение и улюлюканье со стороны тех, кто находился с нами в общем зале.

Когда я уже хотел завалить эту шлюху на ложе из подушек и приступить к делу, меня отвлек забежавший в бордель подчиненный.

– Капитан, – позвал он меня, чем заставил обратить на себя внимание.

Выглядел он весьма обеспокоенно. И, похоже, немного помято.

«Он что, дрался?», – подумал я, заметив его разбитую губу.

– Чего тебе? – произнес я, недовольный тем, что меня оторвали от столь приятного дела.

– Там какой-то сумасшедший на наших напал, – пояснил он, стирая кулаком кровь, проступившую на губе.

Слова вызвали оживление среди присутствующих. Давно не было таких безумцев, что провоцировали нас. Обычно, если они не успели натворить дел, таких идиотов избивали и выкидывали в ближайшей подворотне.

– Сами разобраться не можете? – спросил я все так же недовольно, – Знаете ведь, что с такими делать.

Собираясь вернуться к делу, от которого меня оторвали, я услышал то, что меня заинтересовало.

– Не можем, капитан, – с виной, чувствующейся в голосе, сказал боец, – Он уже пятерых уложил.

– Ну пойдем, глянем на этого сумасшедшего, – усмехнулся я, идя к выходу и по дороге прихватив ножны с мечом.

За мной увязались парочка сержантов, Джон и Астаар, которые тоже заинтересовались происходящим.

Выйдя из борделя и немного пройдя по главной улице, мы свернули в один из проходов между зданий, чтобы сократить путь. Так, немного пройдясь, мы вышли на небольшой пустырь, который был задним двором одного из постоялых дворов. Именно здесь развернулось необычное зрелище.

Большая часть рядового состава отряда образовала круг, в центре которого происходила драка. Завидев нас, рядовые расступились, пропуская меня с сержантами, чтобы мы могли наблюдать за происходящим из первого ряда. И пришли мы весьма вовремя.

Довольно крупный боец отряда, оголившись по пояс, вышел против нарушителя спокойствия. Им был еще молодой парень, довольно высокий и с ярко выраженными валирийскими чертами. Серебристые волосы и фиолетовые глаза, вкупе с бледной кожей, которая не была подвержена загару, делали юношу весьма привлекательным.

– Капитан, да он покрасивее тебя будет, – пошутил Астаар, чем вызвал смех у всех, кто стоял рядом.

Действительно, парень был красив, что даже можно было начать завидовать. Картину портили только несколько ссадин на лице и разбитая губа. Похоже, кому-то все же удалось достать парня, но вот вырубить его не удалось. Значит, как минимум, удар держать он умеет.

В этот самый миг, наш боец с занесенной для удара рукой сократил дистанцию и попытался заехал парню по лицу.

– Ошибка, – прокомментировал доселе молчавший Джон.

Верно, непростительная ошибка, которой не преминул воспользоваться его оппонент. Парню не составило труда поднырнуть под рукой противника и в том же положении сделать шаг навстречу, чтобы впечатать уже свой кулак в лицо нашего бойца. Удар был неслабым, о чем говорил немного дезориентированный рядовой, который был вынужден отступить на пару шагов назад и зажать рукой разбитый нос.

«Валириец», тем временем, не собирался терять своего преимущества, быстро сблизился с врагом и, явно пользуясь разницей в росте, сомкнул руки в замок чуть ниже затылка нашего бойца, а затем с силой потянул его вниз. Не ожидавший подобного, рядовой встретился лицом с коленом парня, после чего упал уже без сознания.

– Следующий, – услышал я голос нарушителя спокойствия.

Он явно запыхался, но, судя по радостной улыбке, был готов продолжать. И чем дольше бойцы решали, кто выйдет следующим, тем больше они давали ему времени, чтобы прийти в себя.

– Выяснили, кто он такой? – спросил я ближайшего рядового.

– Никак нет, капитан, – последовал от него ответ, – Не успели.

– Так займитесь этим, – приказал я, чем вынудил испариться ближайших подчиненных.

Я перевел взгляд на «валирийца», который пользовался каждым мгновением покоя, чтобы восстановить свои силы.

– Эй, парень, – сказал я, привлекая его внимание к себе, – Чего ты хочешь? Зачем тебе все это?

Он пристально посмотрел на меня своими завораживающе фиолетовыми глазами. Из-за тени, падающей на его лицо, казалось, будто они излучают потусторонний свет.

– А ты кто такой, чтобы спрашивать? – дерзко спросил он, смотря мне в глаза.

– Я капитан этих славных воинов, – сказал я, прежде чем продолжить с угрозой в голосе, – Воинов, которых ты решил избить.

Угрожающий тон совершенно не смутил парня, и он все так же без страха смотрел на меня.

– Не я это начал, – спокойно ответил собеседник, – Твои «славные воины» решили высмеять меня, когда я спросил, как вступить в ряды знаменитых Золотых мечей.

Он ненадолго замолчал, прежде чем заговорить громче и с ярко выраженной издевкой в голосе.

– Но слава о вас несколько преувеличена, – нагло усмехаясь, сказал беловолосый, – Кучка увальней, что не может уложить пятнадцатилетку.

Его слова вызвали волну негодования и яростные выкрики от бойцов, которые обещали порезать его на кусочки. Меня же начинала забавлять эта ситуация. Парень, оказавшийся пятнадцатилетним сопляком, что только вступил во взрослую жизнь, явно провоцировал нас.

– Ты прав, – с улыбкой на лице согласился я, – Похоже, придется больше времени уделить тренировкам.

Мои слова заставили заткнуться всех недовольных. Послышалось, как за спиной кто-то нервно сглотнул. Никто из них не любит тяжелые тренировки.

– Давай заключим пари, – тем временем предложил я «валирийцу».

– Какое? – заинтересовано произнес он.

– Если сможешь нанести удар тому, кого я против тебя выставлю, возьму тебя в отряд, – пояснил я суть спора.

– А если не смогу?

– Тогда умрешь, – с доброй улыбкой сказал я.

Парень задумался, разглядывая меня и моих сержантов, увидев в нас главную угрозу. Хорошее чутье.

– Согласен, – серьезно произнес он, сразу вставая в стойку.

Я повернул голову в сторону Джона.

– Разберись с ним, – приказал я и уже в спину добавил, – Только не убей раньше времени.

В ответ мой лучший рукопашный боец лишь молча кивнул.

Бойцы встали друг напротив друга и не спешили действовать первыми. Джон стоял расслабленно, расставив в стороны руки, словно специально приглашая противника напасть первым. В то время как «валириец» стоял, слегка пригнувшись и подняв руки таким образом, чтобы закрыть лицо от ударов.

Вот юнец, не дождавшись действий от оппонента, решил начать напасть первым. В два длинных шага он сократил расстояние, разделяющее их, и нанес серию быстрых ударов с целью прощупать оборону противника. Джон спокойно принял удары на выставленный блок, чтобы схватить парня за руку, когда он вновь попытался нанести удар.

Крупная ладонь сомкнулась на запястье «валирийца», вызвав у того удивление. Джон потянул его на себя, на ходу разворачиваясь, собираясь совершить свой излюбленный бросок. Сержант сильнее потянул за руку, заставив парня оторваться от земли, и перекинул его через плечо. Но, ко всеобщему удивлению, парень каким-то замысловатым образом перекрутился в воздухе, чтобы у самой земли мягко приземлиться на ноги.

Такой маневр смог удивить даже обычно невозмутимого Джона, чем юнец и решил воспользоваться. Выкручивая руку, находящуюся в захвате, он сам схватил Джона и потянул его на себя. Поначалу казалось, что он решил повторить трюк с броском и, учитывая явную разницу в весе, это показалось странным решением. Но вместо броска парень, пользуясь замешательством Джона, выставил ему навстречу руку. Получалось, что мой боец фактически налетел на кулак оппонента. Сила удара была такой, что голову сержанта откинуло назад, но, к несчастью для парня, это лишь разозлило Джона.

Дальше все произошло столь быстро, что единственными, кто успел что-то понять, были я и Астаар, и, возможно, «валириец», судя по его удивлению перед тем, как Джон, придя в себя, стал наносить серию ударов по его голове. Стоит отдать должное парню, он до последнего пытался защититься, но рука, все еще находящаяся в захвате, не давала ему разорвать дистанцию и прийти в себя.

Закончилось все тем, что после очередного удара парень все же потерял сознание, но злой Джон не собирался останавливаться.

– Хватить, Джон, – приказал я, и мой тон заставил Джона замереть с занесенной для удара рукой.

– Но капитан, – начал было говорить он.

– Хватит, – тверже повторил я, – Парень прошел. Он ведь нанес тебе удар.

Джон сначала растерянно переводил взгляд с меня на бессознательного юнца, пока кое-что не почувствовал. Поднеся руку к лицу, он стер кровь, что медленно текла из его носа. Посмотрев на окровавленные пальцы, он начал смеяться.

– И правда, – успокоился подчиненный, отпуская руку нового члена нашего отряда.

Я посмотрел на рядовых бойцов.

– Отнесите парня к лекарю, – приказал я им, – Пусть обработает его раны. Как очнется, приведите ко мне, и я уже решу, у кого из сержантов он будет в подчинении.

– А отдай его мне, – оживился Астаар, – Парень интересный, мне явно не будет скучно.

– Я подумаю, – усмехнувшись, сказал я и, махнув рукой, продолжил, – Пойдем уже, нас шлюхи заждались.

Глава 4. Добро пожаловать в отряд

***

251 г. от З.Э. Лис.

Ират Рексарион.

Пробуждение было не из легких. Тьма, застилающая сознание, проходила, уступая место раздражению из-за солнечного луча, пытающегося пробиться сквозь крепко закрытые веки. Осознание неправильности происходящего вынудило открыть, хоть и с некоторым трудом, глаза. Яркий свет, резанувший по ним, заставил рефлекторно зажмуриться.

Переждав немного времени, стал постепенно поднимать веки, давая глазам время привыкнуть к свету. Этот раз оказался более успешным, чем предыдущий, но глаза все равно начали слезиться от слишком яркого света.

Первое, что я почувствовал, когда стал прислушиваться к себе, была боль. Сильнее всего болела голова, она буквально гудела, словно по ней накануне били кузнечным молотом.

«Ах да, точно», – подумал я после промелькнувших в голове воспоминаний, посвященных причине головной боли, – «Это был действительно идиотский план».

Последний наемник оказался не только физически силен, но и был довольно умелым бойцом. Его грамотный бросок смог меня неприятно удивить. Пришлось прибегнуть к своим силам и природной ловкости, чтобы избежать урона. События, последующие за этим, кроме как избиением назвать не получится.

Я не претендую на мастера рукопашного боя, но жизнь, с рождения, в самых низах общества среди шлюх, воров и попрошаек, в постоянных драках обязывала, как минимум, уметь постоять за себя. Прибавить к этому природные качества, в виде большого роста и высокой физической силы, которая становилась еще больше благодаря постоянным тренировкам, – все это делало из меня опасного противника. Как показала практика, этого было недостаточно.

– Очнулись, юноша? – услышал я суховатый голос.

Повернув голову туда, откуда он исходил, увидел полноватого мужчину. О его возрасте сложно было судить, но серые от седины волосы выдавали в нем человека, который многое повидал. Глаза его были под стать волосам, такие же серые, а взгляд пронзительным. Носил он свободные серые одежды, что сильно контрастировали с теми яркими и вычурными нарядами, которые так любят в Лисе.

Он стоял, склонившись над столом, перебирая какие-то склянки и инструменты и аккуратно складывая их сумку.

– Где я? – спросил я мужчину хриплым, от пересохшего горла, голосом.

Параллельно с собственным вопросом в поисках ответа на него я начал оглядывать помещение, в котором нахожусь. Это была простая, но не очень просторная комната. Типичная для средних постоялых дворов.

– Вы, юноша, находитесь в моей комнате, – саркастически сказал мужчина, посмотрев на меня своими жуткими серыми глазами, – Вас принесли сюда и сказали обработать ваши раны. К счастью, ничего серьезного не было, только несколько ссадин. Так что, я надеюсь, что вы, юноша, как можно скорее освободите мою койку, чтобы я мог уже спокойно отдохнуть.

– Простите, – тихо сказал я и попытался подняться.

Когда я попытался сесть, меня скрутило от резкой боли в ребрах. Не сдержавшись, я буквально зашипел сквозь зубы, что привлекло внимание лекаря.

– «Ничего серьезного», говорите? – сквозь зубы спросил я, согнувшись и держась за ребра.

Складывалось ощущение, что пока меня несли сюда, обиженные бойцы неоднократно роняли меня и пинали. Потому что не помню, чтобы ловил удар по ребрам хоть от кого-нибудь. Если только это был последний мой противник, но тогда это могло произойти только после потери мной сознания.

– Всего лишь ушиб, – сказал он безэмоционально, – Не стоит так драматизировать.

Попытался медленно разогнуться, постепенно привыкая к неприятным ощущениям. Когда мне это удалось, я сделал глубокий вдох, прислушиваясь к ощущениям в ребрах. Помня, что при переломе ребер или банальной трещине даже банальное дыхание причиняет ужасную боль, не говоря уже о движении. Но, похоже, лекарь был прав, и это действительно не более, чем ушиб, так как дышалось мне вполне нормально.

– Где мои вещи? – сглотнув, чтобы промочить горло слюной, спросил я.

– Когда вас принесли, – начал говорить мужчина, не отрываясь от своего занятия, – При вас не было никаких вещей.

Злость на самого себя за то, что не подумал о подобном исходе, захлестнула меня с головой. Пришлось спешно брать себя в руки, пока в гневе не начал крушить все подряд.

– Паскудство, – тихо выругался я, сжимая кулаки.

– Такова жизнь, юноша, – впервые усмехнувшись, сказал лекарь, – В нашем мире даже самый близкий друг готов воткнуть нож в спину. Считайте потерю вещей платой за вашу жизнь.

«Философ хренов», - подумал я, смотря на собеседника исподлобья.

Внезапно дверь комнаты открылась, и внутрь вошел, если судить по уже знакомому одеянию, член Золотых мечей. Широкоплечий парень лет двадцати с густой русой шевелюрой. Он быстро осмотрелся и остановил свой взгляд на мне.

– О, очнулся, – с толикой удивления произнес наемник, – Мейстер Ирвинг, я могу его забирать?

– Седьмое пекло, я давно уже не мейстер, – поморщившись, сказал Ирвинг, – И вы все прекрасно об этом знаете. Забирай его и проваливайте оба.

Парень кивнул бывшему мейстеру и, повернув голову ко мне, в приказном тоне кинул:

– За мной. Капитан приказал привести тебя.

За отсутствием иного выбора пришлось последовать «приказу». Иначе получилось бы, что я зря просился в отряд.

К тому моменту мы спустились со второго этажа в общий зал. В этот раз в нем было довольно пустынно, что было странно.

– А где все? – спросил я своего сопровождающего.

– Что? – переспросил он, оглянувшись через плечо.

– Говорю, где все? – повторил я свой вопрос, указывая на общий зал, – В прошлый раз тут было не протолкнуться.

– А, эти, – усмехнулся он чему-то, – Их сотня в порту. Сторожат наши корабли вне очереди.

Он рассмеялся, словно сказал что-то смешное, но мне была непонятна причина его смеха.

– Что смешного? – спросил я смеющегося наемника, – И почему «их»?

– «Их», потому что я из другой сотни, – пояснил сопровождающий, когда отсмеялся, – А смешно потому, что они просрали свой отдых, а следующий будет только после очередного контракта.

Наемник вновь издал смешок и замолчал. Выйдя с постоялого двора, мы какое-то время шли молча по очень знакомым мне улицам. Я размышлял о том, что меня ожидает дальше. За свою жизнь я мало чего опасался, так как был уверен, что всегда смогу выжить.

– Не завидую я тебе, парень, – вдруг сказал сопровождающий.

– Почему? – спросил я, не поняв его.

Ответа не последовало до тех пор, пока мы не дошли до входных дверей одного из элитных борделей. Наемник резко остановился и, развернувшись ко мне, начал говорить.

– Не знаю, как ты умудрился уложить ребят из сотни Молчуна, – произнес он тихо, но так, чтобы я его прекрасно слышал, – Но молись богам, в которых веришь, чтобы капитан не закинул тебя к ним. Потому что они очень злы, что лишись своего отдыха.

– Я учту, – улыбнулся я в ответ на его предостережения.

Если и попаду в эту самую сотню, то мне же будет веселее. Где я еще найду столько бесплатных груш для битья? Уверен, будь я даже не вместе с ними, они захотят поквитаться.

– Пошли, – бросил парень, открывая двери борделя.

Внутри, уже привычно для меня, нас встречало царство разврата и греха. Кто-то обнимался со шлюхами, подавая им бокал, чтобы ему подлили еще вина. Кто-то предавался плотским утехам прямо у всех на глазах, в то время как остальные просто выпивали, глядя на все происходящее.

Но стоило нам переступить порог, как десятки глаз устремились на нас и с пристальным вниманием принялись разглядывать, словно выискивали угрозу. В отличие от рядовых, с которыми я дрался, во всех присутствующих чувствовалась угроза. Словно я не более, чем дичь перед стаей голодных волков. Сильные, опытные и, самое главное, опасные воины собрались в одном месте. Уверенность в том, что я смогу выжить при столкновении сразу со всеми, моментально улетучилась.

– Чего вылупились? – гаркнул здоровенный детина, который в данный момент находился в объятьях сразу трех красавиц, – Докладывай, зачем пришли!

Мой сопровождающий нервно сглотнул слюну.

– По приказу капитана, – неуверенно начал парень, – Велели привести новобранца.

– Какой приказ? – грозно нахмурив брови, спросил он, – Какого…

Детину перебил ленивый голос.

– Остынь, Торн, – сказал уже знакомый мне наемник, один из тех, с кем пришел капитан, – Капитан и правда приказал привести «мясо».

У мужчины были длинные, завязанные в хвост, темные волосы и худое вытянутое лицо. Разрез его глаз образовывал постоянный хитрый прищур. Дополняла картину кривая ухмылка, застывшая на его лице.

– Почему я тогда не в курсе? – спросил Торн своего брата по оружию.

– Так ты же вчера с нами не пошел, – усмехнувшись, ответил его собеседник, – И зря, я тебе скажу. Этот сопляк неплохо отделал ребят из сотни нашего Молчуна. Правда ведь, Джон?

– Правда-правда, – тихо сказал второй знакомый наемник, тот самый, что меня и вырубил.

Он был полной противоположностью своего товарища. Широкая челюсть, выдвинутый вперед подбородок, массивные скулы – эти черты в совокупности делали лицо квадратным. А нависающие брови над глубоко посаженными глазами делали выражение его лица угрюмым.

Пока эта тройка наемников вела разговор, остальные вернулись к тому, от чего мы их прервали своим появлением. Не увидев в нас угрозы, они перестали смотреть на нас, а услышав, что я всего лишь новобранец, и вовсе потеряли какой-либо интерес.

– Ладно, пойдем, «мясо», – бросил мне «хитрый», выбираясь из женских объятий, – Провожу тебя к капитану. А ты можешь идти.

Последнюю фразу он сказал моему спутнику, который был только рад побыстрее покинуть общество «начальства».

– Слушаюсь, сэр, – гаркнул он и поспешил к выходу.

Я же, в свою очередь, последовал за своим новым проводником. Уже будучи на лестнице, ведущей на второй этаж, услышал громкий голос детины.

– Рассказывай давай, Джон, – произнес он с возмущением и некоторой обидой в голосе, – Что вчера произошло, и почему мне нихрена не рассказали?

Громкий возглас вызвал смешок у моего спутника.

– Теперь Молчун не отвертится от рассказа, как получил по роже, – с ярко выраженным весельем сказал наемник.

Мы продолжили идти по коридору второго этажа в сторону единственной открытой двери в комнату, из которой доносился веселый женский смех. Когда мы подошли ко входу, оттуда выскочило сразу трое обнаженных девушек, который сжимали свою одежду в руках. Заинтересованно глянув на нас, они с хихиканьем побежали дальше по коридору.

Мой спутник, проводив взглядом голые женские задницы и усмехнувшись, прошел в комнату, постучав по косяку двери.

– Хэй, капитан, – весело и несколько панибратски позвал он старшего по званию, – Тут «мясо» привели, как ты и приказывал.

– Пусть заходит, – послышался уже знакомый голос.

Провожатый, уступив мне дорогу, жестом указал пройти внутрь.

Комната не сильно отличалась от подобных в других борделях. Такое же огромное ложе, позволяющее разместиться сразу нескольким людям. Большое количество подушек, раскиданных по всему помещению, позволяющих с комфортом предаться плотским утехам, не доходя до кровати. Единственное отличие от видимых мной борделей – это большее количество роскоши.

Сам капитан стоял у стола и наливал себе в кубок рубиновый напиток. Мужчина был оголен по пояс. Фигура его была подтянутой и стройной, с тонкой талией. Он не создавал впечатление сильного война, скорее проворного.

Когда он развернулся, я смог лучше разглядеть его внешность. Он выглядел, как типичный лисениец. Волосы светлые и длинные. Черты лица утонченные и даже женственные. Не удивлюсь, если его часто путают с женщиной.

– А, наш вчерашний боец, – с наигранной радостью сказал он, делая большой глоток из кубка, – Ты смог меня заинтересовать, валириец.

Я не счел нужным отвечать на его комментарий.

– Ха, ты погляди, – позади меня раздался голос моего проводника, – Еще в отряд не успел вступить, а уже прозвищем обзавелся.

– Астаар, ты почему еще здесь? – удивленно спросил лисениец.

– Да ладно тебе, капитан, – ответил ему Астаар, – Мне просто любопытно. Тем более я все еще надеюсь, что отдашь парня в мою сотню.

Капитан пристально посмотрел на своего подчиненного.

– Для начала я хочу выслушать нашего новобранца, – наконец-то сказал он, тем самым позволяя моему спутнику остаться.

При этом сам он приложился к кубку, выпивая тот залпом, чтобы поставить уже пустую емкость на стол.

– Знаешь ли ты, валириец, что, в отличие от других отрядов, у нас есть вербовщики в каждом из Вольных городов? – задал капитан вопрос, который заставил меня почувствовать себя идиотом, – Можешь не отвечать, по лицу вижу, что не знал до этого момента.

Я действительно не знал, но это меня ни в коем случае не оправдывает. Мне никто не мешал спросить об этом в городе, ведь такого человека, как вербовщика Золотых мечей, наверняка должны знать. Думаю, виной всему инертность мышления и ограниченные познания о мире. Привыкнув к тому, какими методами набирают рекрутов в мелкие отряды наемников, я почему-то наложил похожую картину поведения на Золотых мечей.

– Зато какое он зрелище устроил, капитан, – весело сказал Астаар.

– Посмотреть действительно было на что, – соглашаясь, усмехнулся капитан, – Во всяком случае, кулаками махать он умеет. А с мечом как?

– Никак, – ответил я на вопрос, – Не приходилось пользоваться.

– Но, при этом, он у тебя есть, – с подозрением и некоторым весельем сказал он, кивком указывая в угол комнаты.

Посмотрев в указанном направлении, увидел свой мешок с немногочисленными вещами. Меч был приставлен к стене рядом. Не хватало только кинжала, но он мог быть внутри мешка.

– Трофей, – коротко ответил я, ни словом не солгав.

– Вот даже как, – удивился капитан, а его взгляд стал выражать большую заинтересованность, – А за «трофеем» никто потом не придет?

– Мертвецы не ходят, – пошутил я, усмехнувшись от всей иронии этой фразы.

Через мгновение комнату заполнил смех двух наемников, которым явно понравилась моя шутка.

– Хэй, капитан, – отсмеявшись и вытирая выступившие слезы, сказал Астаар, – Теперь ты просто обязан отдать его в мою сотню. Иначе я обижусь.

– Ладно-ладно, уговорил, – отмахнулся он от подчиненного, как от назойливой мухи, – Ладно, парень, добро пожаловать в наши ряды. Собственно, сержанта ты своего теперь знаешь, а остальное объяснит уже он.

На последней фразе Астаар, оказавшийся моим сержантом, радостно улыбнулся и хлопнул меня по плечу.

– А теперь проваливайте уже, – сказал капитан, протяжно зевая.

Сержант, захватив мои вещи, повел меня на выход из комнаты начальства, чтобы дать ему возможность вдоволь отдохнуть после, судя по всему, бессонной ночи.

– Ах да, валириец, – окликнул меня капитан, когда я уже был в дверях, – Звать то тебя как?

– Ират, – коротко представился я.

– А фамилия? – поинтересовался лисениец.

– А какой прок от фамилии, которая вам ни о чем не скажет?

– Мне любопытно, – улыбнулся капитан.

– Рексарион, – наконец-то произнес я, – Ират Рексарион.

Спешл №1. Р+Д=И

***

Рейла Рексарион.

В тот день светило солнце, но его лучи не грели мои холодные, по-детски тонкие руки. Мама кутала меня в остатки теплой одежды, наспех выброшенные ею в шлюпку после того, как мы услышали крики пиратов на палубе нашего корабля. Ночная темнота подарила нам шанс сбежать, и мы уплыли, воспользовавшись тем, что мужчин отвлекли бочки с вином. Мы перевозили их на продажу, чтобы обустроиться в новом доме, который приобрел нам отец. Платиновые волосы матери блестели на выглянувшем из-за горизонта солнце, как покрытые инеем, но она не чувствовала холода. Одетая лишь в домашнее платье, в котором ее застал наш побег, она то и дело придерживала свой изрядно округлившийся живот и беспокойно поглядывала на отца. Тот, нахмурив брови, молчал и с нажимом наваливался на весло, гребя в сторону нашего нового пристанища. Рубашка на его спине резко натягивалась от размашистых движений рук, вены на кистях вздулись, смутные фиалки глаз смотрели прямо.