Гнев. Забытый род

Post Mort

Гнев. Забытый род

Пролог

***

Валирия – древнее и некогда великое государство. Держава, которая доминировала на материке Эссос и превосходила всех как в военном, так и культурном плане.

Хоть Валирию и называют государством, по факту же она являлась ничем иным, как городом. Гигантским городом, распростершимся по площади целого полуострова. Сам полуостров славился своими вулканами, известными также как Четырнадцать огней.

Населяли этот город-государство дивный, и по нынешним меркам, народ – валирийцы. Кожа их зачастую была светлой и удивительно гладкой, отчего красота их становилась лишь более отчетливой. Помимо этого, валирийцы славились и другими отличительными чертами, такими как белые, отливающие серебром волосы и фиалковые глаза.

Все до единого, валирийцы имели эти характерные черты. Причиной такой схожей внешности, наверняка, служили как близкородственные связи, которые не порицались в их обществе, так и сильная кровь этого народа. Кровь древней Валирии столь сильна, что и по сей день, спустя сотни поколений, все еще можно увидеть людей, в которых прослеживаются валирийские черты.

Яркими примерами служит большая часть населения в городах, что зовутся Вольными. Чего уж говорить, в Лисе, славящемся своими борделями, или как еще любят их называть «дома-подушки», можно встретить шлюх с внешностью чистокровных валириек.

Но не только внешностью был прославлен народ Валирии. Господствующее на континенте государство должно было похвастаться чем-то большим, чем смазливая внешность, чтобы удерживать власть в своих руках. Нужна была сила, что способна наводить ужас в сердца врагов.

И силой этой стали магия, что практически текла по венам валирийцев, и драконы. Ужасные огнедышащие чудовища, древнейшие из которых своими размерами застилали небосвод, и управляли ими сереброволосые всадники.

Всем известно, что дракон – это стихия, яростная и безудержная. Стихия, против которой не спасет ни численное превосходство, ни каменные стены замков. И тот, кто управляет стихией, фактически правит миром.

Некогда простые пастухи нашли драконьи яйца и смогли приручить этих грозных созданий. Никто не знает, как им это удалось, но зачастую списывают все на магию валирийцев. Но именно так начался рассвет их народа. Так началась история Валирии.

За время своего существования город-государство вел несчетное количество войн, но самой известной из них стала война против Гискарской империи, ныне известной как Старый Гис. Рабовладельческое государство было стерто с лица земли драконами, а их всадники собирали жатву с земель поверженных врагов.

Самым значимым «трофеем» для Валирии стало рабство, которое идеально вписалось в фундамент страны. Именно рабы стали тем вторым толчком к развитию.

И в каждой новой войне валирийцы пополняли ряды своих рабов.

Тогда же и были созданы колонии, сейчас известные как Вольные города. Или, как их еще любят называть, Дочери Валирии. Разве что Браавос можно назвать бастардом, так как основан он был беглыми рабами.

Шло время, и богатства города-государства становились только больше. И всем этим нужно было кому-то управлять.

Бытует мнение, что Валирия имела республиканский строй, где правили, или если быть точнее, боролись за власть сорок валирийских домов. Нельзя сказать, что историки не правы. Все действительно было именно так. Вот только всегда есть один нюанс.

До наших времен сохранились лишь единичные экземпляры хроник, датируемые четырехтысячными годами до завоевания Эйегона, если брать по современному летоисчислению. В этих немногочисленных бумагах часто упоминается еще один дом, что стоял у самых истоков Валирии. Дом, что первым приручил дракона. Дом Рексарион.

Сорок первый дом Валирии, некогда называемый «королями драконов». Они правили городом-государством в эпоху рассвета и делали это твердой рукой.

Но, как это обычно и бывает, когда все идет хорошо, обязательно что-то случается. Вот и тут «случилась» людская натура. В скором времени у дома Рексарион появились завистники, которые также хотели власти. Вот только сила правящего дома была слишком велика, чтобы совладать с ним в одиночку. И тогда началась закулисная игра.

Дома сговаривались, что после свержения «королей» они поделят власть друг с другом. Тогда началась первая, в истории Валирии, гражданская война. Война на уничтожение. Думаю, не стоит говорить, что у Рексарионов не было ни единого шанса на победу. Короли были повержены, и Валирия стала той, что известна по сей день.

Всем известно, как закончилась история этого великого государства. Катаклизм, также известный как Рок Валирии, что разрушил полуостров, превратив его в гряду островов. Море же в тех краях получило новое название – Дымное море. Из-за пара, что исходит от кипящей воды.

Что стало причиной Рока никому неизвестно, но самая популярная теория гласила, что валирийцы заигрались с магией крови. Известно лишь, что выжить в этой катастрофе удалось лишь трем домам: Таргариены, Веларионы и Селтигары. И то их выживание объяснялось тем, что они переселились задолго до Рока.

Но все это дела давно минувших дней, как и последующее Завоевание Вестероса, которое осуществил Эйегон Таргариен.

Наша история берет начало в одном из Вольных городов, в Лисе. В одном из многочисленных домов удовольствий. В просторной комнате, на большой и удобной кровати, свойственной для борделя такого уровня, металась обнаженная и совсем еще юная девица.

Девушка была беременна, и сейчас происходил процесс рождения новой жизни. Девица с силой сжимала мокрые от пота простыни и кричала от боли, надрывая связки, пока у ее раздвинутых ног копошились нанятые владельцем борделя знахари.

Такая забота об обычной шлюхе обуславливалась надеждой на рождение девочки, которую с младенчества можно будет воспитать и поставить работать. Хозяину дома удовольствий были известны некоторые любители девушек помладше. А если учитывать внешность матери, которая обязательно передастся ребенку, то и прибыль будет большой. Поэтому минутная забота была вкладом в будущее.

Внешность девицы была типично валирийской, что неудивительно, ведь именно чистокровной валирийкой она и была. Последняя из некогда чудом выжившего дома Рексарионов.

В тот злополучный день, когда народ Валирии решил свергнуть своих правителей, горстка людей смогла сбежать под покровом ночи на небольшом корабле. Все последующие века они скрывались от своих же сородичей в колониях, выдавая себя то за наемников, то за торговцев. Так они и скитались от города к городу, пытаясь найти себе новое пристанище.

Но черная полоса в жизни Рексарионов не заканчивалась, и каждое их начинание было обречено на провал. Где-то виной всему была их гордыня, а где-то неосторожно брошенное слово. Чтобы сохранить чистоту крови своего дома, они практиковали близкородственные связи, что стало причиной их медленного вырождения. Даже магия, что была в их крови, была бессильна, и это стало особенно заметно после Рока Валирии.

Факт остается фактом: до нашего времени смогла дожить лишь одна девица, и той не посчастливилось попасть рабство, чтобы в итоге оказаться проданной в один из борделей Лиса.

Еще совсем юная девчонка, воспитанная на рассказах о величии их славного рода и о том, что когда-нибудь они вернут себе свое место, с большим трудом воспринимала науку бытия «жрицей любви». Ситуацию не улучшали и частые наказания за плохо проделанную работу, так и не менее частые изнасилования от надравшихся клиентов, которых не устраивало обслуживание.

В последствии, как это часто бывает в борделях, девушка забеременела от одного из посетителей. Это была обычная практика, и ей предложили избавиться от плода, чтобы она могла вернуться к работе, но девица наотрез отказалась. Лишь безумно шепча на чистом валирийском: «Род будет жить». Что означали эти слова, никто не знал, но это быстро списали на то, что девушка немного тронулась умом.

Возвращаясь к моменту рождения, стоит заметить, что уже полностью обессиленная девушка могла лишь сипеть, так как голос был давно сорван.

Но, рано или поздно, все заканчивается, как хорошее, так и плохое. Так произошло и сейчас, роды подошли к концу.

– Это мальчик, – заключил знахарь, держа в руках маленькое синюшное тельце.

Младенец был весь измазан в крови, и пуповина все еще соединяла его с матерью. Тучный мужчина, типичный лисениец, в цветастых одеждах лишь, сморщившись, сплюнул. Его надежды не оправдались.

– Выбрось его, – приказал он и уже собирался уйти, но его остановил слабый голос.

– Нет, – тихо хрипела девушка, – Прошу, не надо.

Она ненадолго замолчала, сглатывая воздух и облизывая пересохшие губы.

– Я буду… работать за… двоих, – хрипло продолжила она, делая паузы. Было видно, что у нее практически не осталось сил находиться в сознании, – Только не отбирайте… моего сына.

Владелец заведения молча смотрел на нее, что-то обдумывая. Неизвестно, что сыграло большую роль: предложение девушки или то, что в целом ему было плевать на судьбу ребенка, но в итоге он согласился.

– Хорошо, – кивнул он и посмотрел на знахарей, – Заканчивайте тут и выметайтесь. Оплату возьмете внизу.

С этими словами он покинул комнату роженицы, а наемные работники начали выполнять поручение.

По завершении всех процедур, в виде обрезания пуповины и первичного пеленания ребенка, знахари покинули комнату, положив младенца рядом с матерью. Девушка сквозь боль смогла перевернуться на бок, чтобы видеть своего сына.

Мальчик не спал, но при этом был удивительно тих. Не было ни криков, ни слез. Казалось, что он задумчиво смотрит в потолок и корчит рожицы, словно хмурясь или сердясь на что-то, ведомое только ему.

– Мой сын, – шептала она с нежной улыбкой на губах, – Мой маленький гневный король. Ират Рексарион.

Глава 1. Гнев "подсознания"

***

251 г. от З.Э. Лис.

Ират Рексарион.

Благословенный Лис, известный своей роскошной жизнью, изысканной кухней и дорогими проститутками. Искусство любви здесь возведено чуть ли не в ранг религии. Отсюда и такое большое количество домов удовольствий, они же бордели. И именно в одном из таких домов я и вырос.

Имя мне Ират Рексарион. Я кровь от крови Древней Валирии, что некогда сгинула из-за катаклизма, а также законный правитель всего валирийского народа. Во всяком случае, так в детстве говорила мне мать. Я считал это детскими сказками и даже представлял себя, восседающего на троне одному только мне ведомого королевства.

Став постарше, я задал матери мучающий меня вопрос. Если мы короли, хоть и мертвого уже государства, то почему живем в таких условиях? Почему она работает шлюхой в одном из борделей, который и стал нашим домом? Где другие наши родственники, и почему они не заберут нас отсюда?

Это был тот самый возраст, когда дети задают сотни «почему» своим родителям. Такой уж способ познавать этот мир. Именно тогда я впервые и услышал полную историю нашего дома. О нашем величии. О том, что именно мы были первыми, кто смог приручить драконов. И, конечно же, о том, как нас предал наш же народ, из-за чего мы и скатились на самое дно.

Мама вела свой рассказ с такой тоской, что казалось, словно она застала те самые времена, когда наш род все еще процветал. Я помню тот взгляд, полный потаённой надежды, которым она смотрела на меня.

Казалось бы, что может понять ребенок? Но, сколько себя помню, я отличался от других детей. Речь идет не только о внешности, потому что валирийские черты имелись у многих жителей или гостей города. Скорее я имею ввиду нечто не бросающееся в глаза с первого взгляда.

Я мыслил иначе и, по словам матери, мое поведение было больше присуще взрослым, нежели детям. Этому не было никакого объяснения до тех пор, пока мне не начали сниться странные сны. Сны о мире, где летают железные драконы и перевозят в своем брюхе людей, ездят железные колесницы, не запряженные лошадьми. Люди там не носят с собой оружия, расплачиваются странными цветастыми бумагами и живут в огромных каменных коробках.

Уже значительно позже я смог понять, что сны были о жизни одного человека. Сироты, что был вынужден бороться за свое место под солнцем и с яростью вгрызаться в каждый кусок, что получалось урвать. Сны о том, кем я когда-то был, но это знание пришло ко мне в далеко не радужный миг, о котором я еще успею поведать.

Помимо уже перечисленного, отличия от прочих детей не заканчивались. Я был сильнее и крупнее своих ровесников. Не намного, но это хорошо ощущалось. Частые драки со сверстниками, в которых один на один мне не было равных, хорошо это демонстрировали. Меня неоднократно пытались избить, набросившись толпой. Но пока еще никому не удалось этого сделать, чему способствовала другая моя странность.

Узнал я о ней, когда мне было пять лет. Сбежав из борделя, я отправился побродить по рынку, надеясь умыкнуть что-нибудь съестное с одного с прилавков. Но мне повезло найти лисийский хонор, овальную монету с изображением обнаженной женщины, пылящийся в земле.

Это было несказанным везением для кого-то вроде меня. На эту монету можно было купить еды на несколько дней, и, возможно, матери не пришлось бы торговать собой хоть немного времени. Лишь на задворках сознания промелькнула циничная, будто бы и не моя вовсе, мысль: «Это решать только ее хозяину».

Тогда я был настолько удивлен своей находкой, что не успел сразу спрятать монету. Это привлекло внимание со стороны группы детей на пару лет старше меня, что промышляла в торговом районе, подворовывая или попрошайничая.

Окружив меня, они потребовали отдать найденные деньги. Свои требования обосновывали тем, что это их территория и другим здесь запрещено «работать». Когда я попытался им объяснить, что монета была найдена, и я уж точно ничего не крал, мне в живот прилетал удар, от которого перехватило дыхание. Я рухнул на колени и согнулся, пытаясь вдохнуть хоть каплю воздуха.

Пока пытался прийти в себя, меня подняли под руки и держали, чтобы я не рыпался. Хотя этого я бы не смог сделать при всем своем желании. Обшарив мои карманы, они все же получили, что хотели и, врезав мне напоследок, собирались уже уйти. Именно тогда дала знать о себе моя способность.

Смотря, как эти ублюдки забирают найденные мной деньги и удаляются, весело посмеиваясь, я впервые в жизни разозлился по-настоящему. Мне хотелось раздавить своих обидчиков. Показать им свое место, словно они и не люди вовсе. Сознание ушло на второй план и стало лишь безвольным наблюдателем разворачивающихся событий.

Секунду назад веселящиеся уроды резко замолчали. Дыхание их стало тяжелым, словно на них нагрузили тяжеленные мешки. Некоторые даже упали на колени и уткнулись трясущимися руками в землю. Казалось, что еще немного, и они вовсе распластаются на земле.

В то же время мое тело двигалось само по себе, без какого-либо контроля с моей стороны. Тело медленно подплывало в сторону группы воришек. Каждый шаг сопровождался треском земли под ногами, будто мой вес был как у легендарных гискарских слонов.

Когда «я» дошел до этих ублюдков, они моментально рухнули на землю, поднимая облако пыли. Казалось, что еще недавно терпимое давление стало в разы сильнее. Присев рядом, «я» вытащил из руки старшего из мальчишек найденную мной монету. Глаза этого воришки были наполнены ужасом. Он был готов молить о пощаде, но не мог вымолвить ни слова.

– Знайте свое место, мусор, – вылетели слова из моего рта. Говорил я странно рычащим голосом, который никак не вязался с пятилетним телом.

Мне вернулось управление над собственным телом, и вместе с этим пропало это странное давление. Почувствовав свободу, мальчишки бросились наутек, крича от страха. В тот день я получил свое первое прозвище – демон.

Я бежал домой, счастливый от обнаружившихся перспектив. Силой, подвластной мне, была гравитация, как подсказывали мне знания, полученные из снов. Если бы я на тот момент еще знал, что такое эта «гравитация».

В тот момент у меня появилась цель. Я хотел разобраться в своих возможностях и потом, с помощью них, заработать столько денег, чтобы можно было выкупить маму у хозяина борделя.

Так потянулись долгие десять лет моих тренировок и участия в многочисленных драках. Зачастую это были организованные бои за деньги, где мог поучаствовать каждый. Их любили устраивать группы наемников, что приплывали потратить свои деньги в городе удовольствий. Выиграв несколько таких турниров, я выяснил, что таким образом продажные клинки подбирают себе перспективных рекрутов. Мне тоже предлагали, но я всегда отказывался, ссылаясь, что еще слишком мал для этого.

Хотя, если быть честным, я уже был наемником, только несколько иного рода. Так как я был одиночкой, который смог заработать себе определенную репутацию, банды сирот, что вечно боролись за тот или иной хлебный участок города, часто просили у меня помощи в разборках с конкурентами. Банда, что предлагала мне больше денег, всегда выигрывала в таких разборках, конечно же, благодаря мне. Что не добавляло радости проигравшей стороне, поэтому те часто пытались отыграться на мне, но всегда были биты и ободраны до нитки.

В такие моменты мне помогало чувство гнева, которое уже не забирало управление над телом, лишь направляя, когда это было нужно.

Силой гравитации я научился управлять уже без вспышек гнева. Все сводилось к желанию и контролю с помощью воли. К моменту своего пятнадцатилетия я уже мог либо увеличить гравитацию, либо же уменьшить ее воздействие. К сожалению, на большее я пока был не способен.

С увеличением гравитации приходилось быть осторожным. Дело в том, что я мог как обездвижить врага, так и, перестаравшись, сломать все кости в его теле. После такого ни один знахарь не сможет помочь.

Но я нашел еще одно применение этой способности. На задворках сознания, словно кто-то давал мне подсказку, появилась мысль, что, увеличивая на себя нагрузку с помощью гравитации, я могу тренировать свое тело. Благодаря этому к своим пятнадцати годам я практически не уступал по силе некоторым тренированным наемникам. И останавливаться на достигнутом я не собирался.

В нынешний же момент я шел домой в бордель после очередной разборки с мелкой бандой воришек. Настроение мое было на высоте, и казалось, что ничто не может его мне испортить. Причиной всему была приличная сумма, которую я собрал с избитой швали. Именно этой суммы мне не хватало, чтобы выкупить маму из борделя.

Да, я знал, что если ее выкупить, то нам негде будет жить. Но подумать об этом я собирался позже.

Сейчас же я шел по улицам, которые знаю наизусть. Проходя через толпу людей, я привлекал к себе внимание. Не знаю, было ли дело в моем настроении или же в том, что я был достаточно высоким для своих пятнадцати лет. Мне было неважно. Хотят смотреть – пусть смотрят. Это их право, ведь сегодня я добрый.

По пути я вспоминал, что мне пришлось преодолеть и через какие трудности пройти, чтобы собрать нужную сумму. Возможно, я бы и выкупил маму раньше, но каждый год хозяин «дома подушек» поднимал стоимость, утверждая, что цены на рынке рабов заметно возросли. В такие моменты я с трудом подавлял свой гнев и желание раздавить его черепушку.

После каждого такого раза я шел сбрасывать напряжение, выбивая все дерьмо из очередной шайки. В такие моменты в подсознании всегда мелькала ехидная мысль «бабу бы», но я лишь отмахивался от нее. Мне претило идти в бордель, чтобы утолить свою похоть, зная, что в похожем заведении также работает моя мать. После таких доводов подсознание всегда затыкалось.

Вообще, это самое подсознание стало этаким отражением моих странных снов, которые в последнее время стали значительно реже. Зато подсознание стало более активным и часто вставляло едкие комментарии. Иногда у нас получалось даже что-то вроде беседы. Наверное, это странно – разговаривать со своим подсознанием?

Хотя благодаря ему я получил много разнообразных знаний, которым нигде не научат в этом мире. Да и сам мир был мне знаком, но подсознание не спешило делиться этой информацией.

На подходе к борделю я уже представлял, как пойду к хозяину и брошу ему мешочек монет, и как обрадую матушку, что она теперь свободна. В голове возникали образы: я увожу ее из этого города, чтобы мы могли поселиться в Браавосе. Подсознание подсказывало, что в этом вольном городе запрещено рабство, и эта информация меня несказанно радовала.

Забегая в дом удовольствий, я помчался к лестнице, ловя на себе странные взгляды. Я хотел первым делом навестить маму и сказать ей, чтобы она собирала свои немногочисленные вещи. В это время я собирался разобраться ее хозяином.

«Бывшим хозяином», – поправил я себя, двигаясь к дверям, за которыми была спальня матери.

У самых дверей я услышал характерный звук шлепков от соприкосновения голых тел. Осознание происходящего привычно вызвало гнев, но я уже привык к таким ситуациям. Хотя в этот раз я собирался выпроводить клиента.

Стоило мне распахнуть двери, как в нос ударил характерный запах алкоголя. Игнорируя эту неприятность, я обратил внимание на то, что происходило на кровати.

Возле ложа стоял обнаженный мужчина, который, судя по телосложению и лежащему неподалеку мечу, был воином. Он загораживал от меня своим телом маму, которая неподвижно лежала на кровати. Были видны лишь ее голые ноги, что слабо дергались в такт толчкам клиента.

Последний же явно был чем-то недоволен и с каждой секундой двигался все быстрее. Он трахал маму с каким-то остервенением. Звук шлепков разносился по всей комнате, но не было никаких других звуков, кроме пыхтения мужика. Не было привычных стонов, что обычно сопровождают процесс. Видимо это заметил и мужчина, так как, замахнувшись рукой, отвесил маме, судя по всему, пощечину. Пламя гнева от этого действия вспыхнуло с новой силой, и я хотел было уже вмешаться.

– Стони, шлюха! – пьяным голосом произнес клиент, отвешивая очередную пощечину матери.

Ответа не последовало, что разозлило пьянчугу еще больше, и он стал отвешивать удары один за другим. Я не вмешивался, так как понял, что меня смущало все это время. Не было ни маминых стонов, ни вскриков от ударов. Я все понял.

– Бесполезная шлюха, – сказал пьяный воин, разворачиваясь и отходя в сторону, и, заметив меня, продолжил, – А ты еще кто?

Я молчал. Эмоций не было.

Отойдя в сторону, мужчина открыл обзор на обнаженное и бездыханное тело матери. Она лежала на кровати, раскинув руки в стороны. Краем сознания отметил, что на все еще молодом лице матери застыла маска умиротворения и, в какой-то степени, даже счастья, словно настал тот момент, которого она так долго ждала. Она желала свободы, а что есть смерть, как не свобода.

– Сопляк, ты следующий что ли? – пьяно спросил убийца моей матери, щуря глаза и пытаясь сфокусировать свой взгляд на мне.

Я молчал. Из меня будто выдернули стержень. Я не успел спасти маму из этого ада.

– Извини, пацан, – в его голосе не было ни капли раскаяния, – Иди возьму другую. Эта, похоже, сдохла.

Я молчал. Сил ответить ему не было вовсе. Как и не было сил жить дальше. У меня отняли то единственное, чем я дорожил.

– Хреновый бордель, и шлюхи тут какие-то слабые, – сказал мужчина заплетающимся языком, подходя к кувшину, стоящему неподалеку от кровати, и делая из него большие глотки.

Эта свинья еще и продолжает напиваться возле тела моей матери. Вот только делать что-либо я уже не хотел. Зачем пытаться, если уже поздно? Зачем вообще жить дальше? Какой в этом смысл?

«Месть», - раздался шепот «подсознания» в моей голове.

Месть? Кому? Этому ублюдку, что стоит тут с голым задом? Хозяину борделя, что купил маму? Или же тем, кто довел нас до такой жизни?

«Всем», – такой ответ был у «подсознания».

Всем. Возможно, это выход, но не для меня. Я хотел покоя. Хотел вновь увидеть теплую улыбку матери. А месть я оставлю другим.

«Если ты этого так хочешь, тогда вперед», – сказал я «подсознанию», – «А я устал».

В тот же миг я ощутил уже практически забытое чувство потери контроля над телом. Я вновь стал безвольным зрителем, что в последний раз решил взглянуть на представление.

– Слабак, – произнесло «подсознание» уже моим голосом.

И я признаю это. Я оказался слишком слаб для этого мира.

– Ты чего там бормочешь? – пьяно пролепетал мужчина.

В следующий миг он резко замолчал и упал на колени, как подкошенный. У «подсознания» был куда лучший контроль силы гравитации.

Голый мужчина стоял на коленях и мелко трясся. Было видно, что он пытается сопротивляться. Его лицо покраснело от напряжения, но все попытки были безуспешны.