Запретный плод

– Да, начинаем, – повторяю про себя как мантру, что личное не должно мешать бизнесу, и стараюсь выкинуть Ангелину из головы.

Получается хуевенько, но совещание проходит успешно. Заслуги там моей ноль, все сделала команда. Мне осталось только подписать протокол и послать нахуй Литвина.

Пока мысленно, но с такими темпами вряд ли я смогу долго играть свою роль.

Весь день проходит в какой-то хуете, несмотря на то, что мне некогда поднять голову. На следующее утро приезжаю к офису, но зачем-то остаюсь на парковке. Сам не знаю, почему, но внутренний голос будто нашептывает, чтобы остался.

Снаружи идет дождь. Он зарядил еще с вечера и льет не переставая.

И мой внутренний голос не ошибается. Через несколько минут на паркинг влетает автомобиль. Распахивается дверца, из нее выскакивает Ангелина.

Взъерошенная, взлохмаченная, разъяренная. Пролетает мимо меня к лифту и даже не замечает. Я уже собираюсь вернуться в офис, как тут ноги сами прирастают к полу.

В водителе автомобиля, который привез Ангелину, я узнаю Артура Литвина.

Я был прав, они вместе.

Лучше бы я сдох, чем это увидел. Внутри начинает закручиваться воронка бешеной ярости, и чтобы хоть немного остыть, выхожу под дождь.

Похуй, что намокну. В кабинете есть запасные рубашки и костюм, потом переоденусь. А сейчас необходимо остудить голову, пока весь этот бушующий ураган не вырвался наружу.

Задираю голову, подставляю лицо под дождь. Холодные струи затекают за ворот, и мне кажется, я слышу как шипит раскаленная кожа.

Я убью его. Я блядь убью эту суку.

А Ангелина… При мысли о ней не спасает даже дождь.

Он лупит в лицо, ловлю губами ледяные капли. Литвин недавно прилетел, значит они общались? Значит Ангелина до сих пор его любит, если готова бежать по первому зову?

Пинаю ногой бордюр. Чем? Чем он блядь лучше меня? Почему она так и не смогла полюбить меня по-настоящему?

Когда осознаю, что уже полностью владею собой, пиджак промокает насквозь. Некоторое время смотрю то на здание офиса, то на паркинг, плюю и возвращаюсь к машине.

Стягиваю мокрый пиджак, бросаю на заднее сиденье. Сажусь за руль и еду домой.

Не хочу, чтобы они видели меня таким. Особенно она не должна видеть.

Забрасываю мокрые шмотки в корзину для грязной одежды, быстро иду в душ. Стрижка у меня короткая, волосы высушиваются за три минуты. Так что уже совсем скоро я снова въезжаю на паркинг бизнес-центра.

Смотрю на часы – на все ушло чуть больше получаса. Перетопчутся, босс не опаздывает, босс задерживается.

Вхожу в приемную и первое, что вижу – Артура, нависающего над столом Ангелины. У нее в руках папка, вид сердитый. Ну спасибо, что не трахаются здесь же в приемной. А выяснять отношения они оба походу считают в норме дела.

– Всем доброе утро. Артур, ко мне в кабинет, – киваю в сторону двери. На Ангелину не смотрю принципиально.

Да я все равно не вижу нихуя, от злости пелена глаза застилает. Меня больше из-за нее клинит, чем из-за этого героя-ебаря.

– У вас, смотрю, опять любовь, – говорю, сдерживая себя из последних сил. Я должен быть спокойным, должен блядь, даже если внутри уже все порвано в хлам.

– А ты что, ревнуешь? – этот еблан и не думает отпираться, только скалит зубы. – Не переживай, Лина не позволит лишнего на рабочем месте. У нас с ней есть где общаться.

– И ты считаешь нормальным вот так явиться к ней через три года как ни в чем ни бывало?

– Эй, Демьян, ты как я слышал женат? Вот и не лезь в наши отношения. И вообще, давай по делу. Я и так в приемной полчаса торчал.

Все, Демьян, все. Пусть пиздит, зубы успеешь ему выбить. Как закончится его дипломатическая миссия, так и выбьешь.

Мысленно себя уговариваю, а вслух говорю:

– Мне вообще похуй, кого ты ебешь, Литвин. Одна просьба, не делать это у меня в приемной. Иначе карьера твоя закончится на взлете.

Взгляд Артура темнеет от ярости, но вот тут мне точно похуй. По селектору прошу Ангелину пригласить руководителей департаментов. Мне кажется, у нее дрожит голос, но это может оттого, что я их засек.

– Слушай, а это кто? – спрашивает удивленно Артур и показывает на постер. Только сейчас замечаю, что на руке у него красное пятно. Он прослеживает за моим взглядом и поясняет: – Это я случайно кофе облился, пока тебя ждал.

– Это Милана, – отвечаю нехотя, – лицо компании.

Вид у Артура делается задумчивым и озадаченным.

– Она тебе никого не напоминает?

– Нет. Это дочка моей сотрудницы. Из бухгалтерии.

Начинают сходиться главы департаментов, и я усилием воли заставляю себя сосредоточиться на работе. И даже на время забываю об Ангелине.

Но к вечеру, когда все сотрудники расходятся, а Артур уезжает на объект, накатывает дикая усталость. И возвращается злость.

Артур подтвердил. Они любовники. И Ангелину такая роль вполне устраивает. А если не устраивает, она все равно дает Литвину. Безропотно. Я просто идеализировал ее и тогда, и сейчас.

Открываю ноутбук, захожу в облако. Тащу файл, который не трогал достаточно долго.

Артур за все заплатит. Зря он вернулся из Штатов сюда.

И Ангелина заплатит. Зря она осталась.

Если ему можно ее трахать, то почему мне нельзя?

Тянусь к селектору. Прокашливаюсь. Набираю полную грудь воздуха и с шумом выдыхаю.

Теперь можно.

– Ангелина. Зайди ко мне.

Глава 8

Ангелина

Сегодня все не складывается с самого утра. Просыпаюсь, и как только выглядываю в окно, понимаю, что попала.

Всю ночь лил дождь, не переставая. И сейчас останавливаться не собирается.

– Может ты останешься дома, Линочка? – спрашивает мама, пока я торопливо впихиваю в себя завтрак. – Ну не слепой же начальник твой, видит, какая за окном погода.

Я снова ночую у них с Григорием. Он сегодня рано утром уехал на свою новую работу, и мама попросила остаться, чтобы я сама не тащила к ней Миланку.

– Конечно видит, мам, – допиваю кофе, а сама захожу в приложение такси, – но это так не работает. На сегодня намечено важное совещание и отменять его из-за погоды никто не будет. Максимум, все задержатся из-за пробок.

– Надо было с Гришей ехать, – сокрушенно качает головой мама.

– Ты же знаешь, если я встану в пять утра, буду весь день вареная. Это Гриша у нас жаворонок, мам. Да и что мне делать в офисе лишние три часа?

Машин ожидаемо нет даже по двойному тарифу. Открываю в закладках сразу три службы, и когда водитель неожиданно находится, не верю своему везению.

– Все, мам, я пошла.

– Куда ты пошла без зонта? Вот, держи, – она сует зонт, – и сапоги мои резиновые надень.

– Не надо, мамочка, я же на такси.

– Надевай, кому говорю! А вдруг машина сломается? И еще неизвестно, как ты назад добираться будешь. Все равно в офисе переобуешься.

Астафьев требовал соблюдать в офисе дресс-код, поэтому у меня в шкафчике есть две пары туфлей. На работу я обычно приезжаю в кедах или кроссовках, и потом переобуваюсь. Так что резиновые сапоги в принципе неплохая идея.

Выхожу на улицу и оказываюсь перед стеной дождя. Растерянно оглядываюсь. Где мое такси?

Сквозь плотные струи вижу очертания автомобиля с включенными габаритными огнями. В приложении указан черный форд, похоже это мой. Номер из-за дождя не виден полностью, только первые цифры. Семнадцать, это точно мой.

Автомобиль мигает фарами, машу водителю рукой и ныряю под дождевые струи, не раскрывая зонт. Забираюсь в салон и только тогда понимаю, что ошиблась. Он слишком новый и слишком хорошо пахнущий.

– Доброе утро, – за рулем сидит Артур. Улыбающийся и такой же пахнущий. Слишком. До отвращения.

Дергаю дверь, чтобы выскочить обратно, но она уже оказывается заблокированной.

– Открой, – поворачиваюсь к мужчине, – меня ждет такси.

– А я тебе чем не подхожу? Между прочим я торчу здесь уже час.

– Откуда ты узнал, где я живу?

– В прошлый раз проследил.

– Что ты от меня хочешь? – спрашиваю устало. – Зачем ты меня сталкеришь?

– Я тебе уже сказал, – отвечает он невозмутимо. Остервенело дергаю дверцу.

– Отпусти меня, Артур, – я готова расплакаться, – я опаздываю в офис.

– Я всего лишь хочу отвезти тебя на работу, Лина. Чего ты истеришь? – он недовольно передергивает плечами. – Мне тоже нужно в офис, я ваш партнер, если ты помнишь. Просто подумал, что сегодня дождь, и тебе будет тяжело добраться.

– А можно сделать так, чтобы ты обо мне вообще не думал? Мне не нужна твоя забота, Артур. И ты не нужен.

– А кто нужен? Он? – Артур с остервенением крутит руль, кивая в сторону лобового стекла. Там ничего нет, кроме барабанящего дождя, но мне и так ясно, кого он имеет в виду.

Не считаю нужным отвечать, отворачиваюсь и смотрю в окно. Там все точь-в-точь как в моей душе.

Небо отвратительно серое, темные тучи висят низко-низко над городом. Такое ощущение, что весь город превратился в одну огромную лужу – асфальта не видно из-за воды.

Ливневки не справляются, машины больше похожи на катера. Колеса наполовину в воде, у многих она достает до днища.

Узнаю дорогу, мы действительно едем в офис. Не знаю, чего я ждала, хотя как от Артура можно ждать что-то хорошее? Больше за всю дорогу мы не разговариваем.

Лишь только Артур заезжает на паркинг и разблокирует дверь, я выскакиваю из машины и бегу к лифтам. Сердце готово выпрыгнуть из груди, но когда влетаю в офис, оказывается, что Каренин еще не приехал.

С облегчением выдыхаю, быстро переобуваюсь, расчесываю влажные волосы.

Надо срочно уезжать из города. Артур уже знает, где дом родителей. Хорошо, что мы остались с Миланкой у мамы с Григорием ночевать. Иначе утром я бы привезла дочку, и Артур нас обязательно увидел.

Я уверена, он сразу догадается, чья это дочь. Слишком все очевидно.

Ничего, осталось всего две недели. Надо как-то продержаться, и меня больше ни один из них не увидит. Ни Артур, ни Демьян.

Выдвигаю ящик стола, беру заявление на увольнение по собственному желанию – я еще вчера его написала. Но выловить кого-то из кадровиков в условиях смены руководства задача практически нереальная. Весь наш кадровый департамент по уши завяз в работе, поэтому вчера не получилось его зарегистрировать.

Сегодня из-за непогоды половины офиса нет на местах – ничего странного, весь город стоит в пробках. Зато в департаменте кадров горит свет. Заглядываю и благодарю небеса – в кабинете только Аллуся.

У Аллуси есть одно неоспоримое достоинство – лень. В отличие от подавляющего большинства моих сослуживцев Аллусе лень не только работать. Ей лень даже сплетничать и болтать. А уволить ее никто не уволит – она спит с начальником кадрового департамента.

Поэтому с Аллусей я могу быть на сто процентов уверена, что мой план сработает. Вхожу в кабинет, протягиваю заявление.

– Привет! Зарегистрируешь?

Аллуся регистрирует заявление и отдает мне для подписи Каренину.

– Ты же отнесешь сама, Ангелинка? – спрашивает она с надеждой, протягивая документ.

– Конечно! – заверяю ее. – Отнесу и принесу с подписью директора, можешь быть спокойна!

– А, ну ок! – кивает Аллуся и мигом обо мне забывает. А я иду обратно в приемную ждать удобного случая, чтобы подсунуть заявление Демьяну на подпись.

В идеале, чтобы не глядя, но на такое я не надеюсь. Мне просто надо настроиться. И я не боюсь, что он не подпишет заявление, он не может его не подписать.

Как ни странно, но я до сих пор «читаю» Каренина. Он сам хочет меня уволить. У него это с языка готово сорваться, непонятно, что его сдерживает.

Что-то мешает, а что именно, понять не могу. Вряд ли моя незаменимость, я вполне отдаю себе отчет, что Каренин может себе позволить более опытного офис-менеджера.

Видимо, он просто ищет мне замену, и как только найдет, меня тут же попросят написать заявление об уходе. Главное, чтобы Демьян был инициатором.

Мое заявление приведет его в бешенство, я уже это предвижу. Именно то, что я его опередила. Так что избежать грозы не удастся, надо просто к ней подготовиться.

Вчера не вышло подписать. Демьян сначала долго заседал в офисе с главами департаментов, потом вообще уехал. Буду пробовать сегодня.

Сегодня Небеса явно на моей стороне, потому что в приемной уже ждет Галина Павловна из бухгалтерии. Принесла документы для подписи Каренину.

– Демьян Андреевич задерживается. Оставляйте документы, я ему передам, – предлагаю коллеге, а сама мысленно хлопаю в ладоши.

Можно подложить в папку свое заявление. Конечно, Каренин не подписывает бумаги не глядя, но вдруг? Если положить на самый низ, то может быть…

Кроме Галины Павловны в приемной сидит Артур. Он занимает половину дивана для посетителей, разлегшись по диагонали. Замечает меня и демонстративно просит сделать ему кофе.

Как только Галина Павловна уходит, Артур встает и закладывает руки в карманы брюк.

– Почему ты шарахаешься от меня, Ангелина? Я что, заразный?

– Я просто хочу, чтобы ты отвалил, – сухо отвечаю. – Сам. Забыл меня навсегда и больше в моей жизни не появлялся. Что непонятного?

– Но я же извинился, Лина! Я признал свои ошибки! – Артур, похоже, искренне не понимает, почему я упираюсь. Но я все же пытаюсь до него донести.

– Это не дает тебе права меня преследовать. Я больше не хочу иметь с тобой никаких дел.

– Я люблю тебя, Лина. Дай мне шанс.

– Не подходи, Артур.

Он надвигается, я пячусь. Он хватает меня за локоть, я выплескиваю на него горячий кофе. Артур шипит, хватается за руку, но зато оставляет меня в покое. Побежал поливать руку холодной водой.

Меня здорово потряхивает.

Рука, там где меня хватал Артур, еще болит, но лужу от кофе я убрала. Не собираюсь искать защиты у Демьяна, я сама в состоянии противостоять Артуру.

Я даже знаю, что он скажет. Поднимет брови, сделает удивленное лицо. Спросит «А что ты хотела, Ангелина? Не надо было раздвигать ноги перед кем попало, чтобы тебя потом не считали давалкой». И отвернется с презрением.

Я не дам ему такого шанса.

Смотрю на часы – Каренин опаздывает. Это странно, потому что обычно он предельно пунктуален. И перед ним не стоит проблема поиска такси, он сам за рулем.

– Так я дождусь сегодня кофе? – Артур возвращается и нависает над столом. У меня в руках папка с документами, которые принесла на подпись бухгалтер.

– Ты сейчас отойдешь и сядешь на диван. Тогда я сделаю тебе кофе.

В этот момент в приемную входит Каренин. Быстрым взглядом окидывает меня, Артура, смотрит на папку в моих руках.

– Всем доброе утро. Артур, ко мне в кабинет, – хмуро кивает на дверь и проходит первым. Литвин идет за ним.

Впихнуть документы на подпись не получается, у Каренина начинается совещание. Хожу кругами, пока наконец из его кабинета не начинают выходить люди.

Хватаю папку и вбегаю к Каренину в кабинет. Он внимательно слушает, как главный технолог эмоционально ему что-то доказывает. Вклиниваюсь в образовавшуюся паузу:

– Демьян Андреевич, здесь вам бухгалтерия передала на подпись…

Он морщится.

– Можно потом, Ангелина?

Я уже почти без дрожи слушаю, как он произносит мое имя. И упрямо качаю головой.

– Это вчерашние документы.

– Пять минут, – говорит он технологу, поворачивается к столу и быстро просматривает документы. Один, второй, третий… пятый… И подписывает… Первый, второй… пятый…

Затаиваю дыхание…

– Так что будем делать, Демьян Андреич?..

Демьян оборачивается на технолога и… подписывает мое заявление. Еле сдерживаюсь, чтобы не выхватить его у него из рук. Каренин сам кладет его на стол, и я сгребаю вс бумаги обратно в папку.

Отношу подписанные документы в бухгалтерию и свое заявление Аллусе.

Теперь я имею полное право не прийти на работу через четырнадцать дней. До вечера не поднимаю голову от ноутбука, и не сразу слышу, что меня зовет Каренин.

Вхожу в кабинет и ощущаю – что-то неуловимо изменилось. Демьян сидит за столом, откинувшись в кресле, пиджак небрежно брошен на спинку стула для посетителей, узел галстука ослаблен.

– А, пришла? – он странно кривится. – Угадай, что я сейчас смотрю?

Не дожидается ответа, разворачивает ко мне монитор. И внутри меня все обрывается.

Там на экране я и Артур. Та самая злосчастная мерзкая запись.

– Скажи, классное кино? – Демьян говорит с едкой ухмылкой, но я совершенно точно знаю, что за этой ухмылкой прячутся горечь и злость.

И я решаюсь.

– Нет, Демьян, это гадкое кино. И я снималась в нем против воли. Артур подмешал мне в воду наркотик, здесь на видео я в полусознании. Это он писал тебе все сообщения, а организовала все твоя мать. Я никогда тебя не предавала. И у нас ничего не было с Артуром. Ничего и никогда.

Глава 9

Демьян

Меня корежит.

Разъебывает и сжигает изнутри бешеной яростью, смешанной с такой же ревностью.

Не надо было смотреть это ебучее кино, я же всегда завожусь. А тут еще и Ангелина передо мной настоящая.

У меня и так крышу сносило, а теперь ее совсем срывает. Вскакиваю с кресла, обхожу Ангелину по кругу и приваливаюсь спиной к двери. Она разворачивается, отходит на безопасное расстояние.

По ее мнению. Потому что сейчас какая блядь может быть безопасность? Разве что приковать меня к стене по рукам и ногам.

У меня слишком долго не было секса. А теперь, когда она стоит передо мной, четко осознаю, что его не было, потому что я хочу только ее.

Несмотря на всю ее ложь.

Артур, ясное дело, гондон. Но мама! Как она смеет говорить такое про мою мать?

Смотрю в ее ясные, чистые глаза и не могу поверить.

Нахуя? Это же так легко проверить!

– Нахуя, Ангелина? – повторяю вслух изменившимся голосом. – Нахуй ты это сейчас сказала? Ты же сама знаешь, что врешь. Почему ты тогда столько лет молчала?

Она сглатывает, поправляет рукой выбившуюся прядь, и я ненавижу себя за то, что сам хотел это сделать. Что хоть она и отскочила подальше, я все равно слышу ее запах. Такой охуенный знакомый запах единственной девушки, в которую я влюбился как последний еблан.

Как можно хотеть ту, кто тебя предал? Кто готов оговорить кого угодно, только чтобы оправдаться? Даже мою мать.

А я сука хочу. Потому и стою как истукан, спрятав руки в карманы, и продолжаю сверлить ее взглядом.

Ангелина поразительно спокойна. Прядь выпадает из-за уха обратно, и я сжимаю в карманах кулаки, чтобы к ней не потянуться.

– Я знала, что ты не поверишь, – говорит чуть дрогнувшим голосом, но я не ведусь. Это ничего не значит, она может просто волноваться, и причина может быть как раз в том, что я не верю. – Ты так просто и легко от всего отказался, выбросил меня из своей жизни. Заблокировал, отправил в черный список, и я никак не могла к тебе подступиться. У меня была единственная возможность, но я не смогла ею воспользоваться.

Все еще молчу, буравя ее глазами. В самой глубине моя непробиваемая броня уверенности дает нехилую трещину. Блядь, ну не лгут так с блестящими от слез глазами. Или я совсем стал наивным дурачком, который верит во все, что ему ни скажут?

– Почему?

– Потому что меня к тебе не пустили, Демьян. Это был день твоей свадьбы. Я не знала, просто увидела твою машину и пошла тебя искать. Твоя охрана вытолкала меня в шею, потому что женихом был ты. Не надо делать из себя жертву обмана, ты слишком быстро женился для влюбленного.

Она напряжена, руки заведены за спину. Смотрит не на меня, а куда-то в сторону. На щеках горят лихорадочные пятна, глаза полные слез.

Блядь. Для игры это слишком хорошо. Чересчур.

В груди трескается и ломается. Дыхание спирает, сглатываю, чтобы не хрипеть. И все равно хриплю.

– Почему тебя не пропустила охрана? Там было много гостей, что за бред ты несешь, Ангелина?

Она вскидывается, в глазах появляется нехороший блеск.

– А ты догадайся, Демьян. Догадайся, кого обычно не пускает охрана на праздники к господам? – на ее лице застывает каменная маска. Мое походу не лучше, потому что она сама и отвечает, выпуская воздух сквозь зубы: – Правильно. Обслуживающий персонал. Я подрабатывала на кухне, потому меня и не пустили.

Она отворачивается, шумно дышит, и внутри меня снова раздается оглушительный треск. Такое не придумаешь. Надо обладать неслабым цинизмом, чтобы такое сочинить.

Я бы точно не додумался.

– Но мне никто ничего не сказал, – говорю хриплым голосом, потому что горло дерет от сухости. Она пренебрежительно дергает плечом.

– Мне наплевать, веришь ты или нет, Демьян. Абсолютно, – и поправляется. – Теперь уже наплевать. Я просто хочу рассчитаться и уйти.

– Хорошо, Ангелина, – опускаю руки и медленно отталкиваюсь от двери, – зато мне не наплевать. Предлагаю сделку. Если ты говоришь правду, я оставлю тебя в покое. Но если окажется, что ты лжешь…

– Что? – она поворачивается и так сверкает глазами, что я на секунду слепну. – Побежишь нажалуешься мамочке?

– Оставь в покое маму, – отвечаю ровно, – я уверен, что она ни при чем. Я тогда запущу этот ролик по всем соцсетям и по внутренней сети компании.

Ангелина вздрагивает и бросает уничижительный взгляд, от которого мои волосы точно загорелись бы, не стригись я так коротко.

– Почему я ни капли не удивлена, Демьян, не знаешь?

Ангелина

К вечеру дождь утихает, но полностью идти не перестает. Сеется и моросит, оседая на одежде и волосах мелкой пылью.

Демьян ушел сразу после того, как я вышла из его кабинета. Пронесся мимо, даже не глянув в мою сторону, а я сижу, не могу пошевелиться. Чувствую себя совершенно разбитой и опустошенной.

‍

После сумасшедшего напряжения наступает откат. Так всегда бывает. Но сейчас особенно.

У меня ощущение, будто меня прокрутили через мясорубку. Дважды.

Только теперь осознаю, насколько цеплялась за то, что Демьян не знает правды. И насколько надеялась в глубине души, что эта правда его потрясет. Что стоит ему узнать, он встанет на колени и посыплет голову пеплом.

Но все оказалось не просто хуже, а хуже некуда.

Демьян мне не поверил. Он даже толком не стал слушать. Как только я упомянула Анну, его переклинило. Так разве есть смысл дальше ему что-то говорить? И тем более сообщать, что он отец Миланки?

Хотя мне очень хотелось. Прямо язык чесался.

Хорошо, что удержалась. Уверена, ничего хорошего в свой адрес не услышала бы.

Он сказал, что будет разбираться и выяснять, но я сомневаюсь, что у него выйдет. И у кого он будет выяснять? У Артура? Или у мамы?

А ведь у меня нет никаких доказательств. О причастности Анны я знаю только со слов Артура, других подтверждений у меня нет.

Но мне на руку то, что Демьян займется расследованием и на время оставит меня в покое. Как раз пройдет две недели, я просто не явлюсь на работу, и тогда Каренину не будет смысла меня шантажировать.

На экране телефона высвечивается номер отчима.

– Лина, ты еще в офисе?

– Да, – выдавливаю через силу.

– Я тебя сейчас заберу. Лида сказала привезти тебе Миланку. Тема тоже напросился покататься. Так что сиди на месте, я быстро.

Я сегодня решила переночевать дома. Надо дать родителям отдохнуть, тем более, что Артур не знает моего адреса. Вряд ли он станет рыться в личных делах, а просто так наш отдел кадров личную информацию раскрывать не станет.

Гриша забирает меня из офиса. На заднем сиденье в детских автокреслах сидят Милана с Артемкой. При виде меня эмоции плещут через край.

Малышня хлопает в ладоши и стучит ногами так громко, что Григорию приходится их усмирять.

– А ну тихо, а то не куплю чупа-чупсы!

Чупа-чупсы это святое, поэтому дети мигом затихают.

По дороге прошу Гришу заехать в супермаркет. Мы с дочкой загостились, а дома в холодильнике шаром покати. Надо что-то приготовить на ужин.

– Ты иди, а я с ними погуляю, – отчим достает по очереди из машины малышей, и они вприпрыжку бегут к полкам с конфетами.

Быстро собираю нужные продукты в тележку. Выезжаю из торгового зала и внезапно слышу знакомый голос, от которого сердце проваливается куда-то вниз:

– Григорий? Это ты? Тебя не узнать!

– Здравствуйте Анна Александровна.

Вишневская. Здесь. Господи, что же мне делать?

Я не хочу, чтобы она видела Миланку. Эта стерва быстро сложит два плюс два и в отличие от своего сына сразу сделает правильные выводы.

И тогда мне страшно представить, что будет. Страшно в самом прямом смысле.

Анна так просто это не оставит. Ей не нужна внучка от нищенки, в этом плане вряд ли что-то сильно изменилось за три года. Так что всем будет лучше, если о моей дочери она никогда не узнает.

Разворачиваю тележку и торможу за колонной. Отсюда может и не все видно, но зато очень хорошо слышно.

Анна стоит спиной. Мне не видно ее лица, но судя по осанке она такая же как была. Несгибаемая. Ради поставленной цели готовая на все. Как и ее сын. Яблочко от яблони…