Запретный плод

– Будете что-то пить, Андрей Дмитриевич? – спрашиваю у почти бывшего босса. Обычно он просит чай или минералку.

– Да, Ангелина, будь добра, принеси минералки.

– А вам что принести, Демьян Андреевич? – перевожу взгляд на Каренина.

Он выпрямляется, сужает глаза. Внутренней мне хочется с визгом забиться под стол, но внешняя я настолько наглею, что даже улыбаюсь приветливо. Насколько я вообще способна сейчас на приветливость.

– Кофе, – на ходу отрывисто бросает Каренин и открывает дверь в кабинет.

– Сахар, сливки? – спрашиваю с той же идиотской полуулыбкой. У Демьяна кажется сейчас над головой задымит.

Хоть внешне этого не видно, но я точно знаю, что внутри он закипает от ярости. Странно только, почему.

Если я его раздражаю, просто уволил бы, и дело с концом. К чему так мучиться?

Или его Андрей Дмитриевич попросил? Надо будет его спросить, но так, чтобы не слышал Демьян.

– Без разницы, – сквозь зубы цедит Каренин и первый скрывается в кабинете. Астафьев подбадривающе улыбается и идет за ним.

Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов. Наливаю в стакан минералку, чтобы немного испарились пузырьки, и включаю кофемашину.

Без разницы. Как же.

Да я по глазам прочитала.

Каренин уверен, что я обязана помнить, какой он предпочитает кофе. Просто черный, без сахара и сливок. И покрепче.

Кладу в чашку две ложки сахара, тщательно размешиваю, чтобы хорошенько растворился. Щедро поливаю сливками. Ставлю на поднос, бедром толкаю дверь.

С самой обезоруживающей улыбкой оставляю поднос на столе и возвращаюсь обратно.

Честно, я ждала, что распахнется дверь, и из нее вылетит моя чашка вместе с подносом. Но возможно Каренин в самом деле изменился не только внешне, потому что дверь остается плотно закрытой.

Открываю файл, над которым работала, но через некоторое время ловлю себя на том, что тупо таращусь в экран.

Присутствие Демьяна мешает. Сбивает с рабочего настроя. Выбивает из колеи.

Я не хочу о нем думать и не могу не думать о нем.

Мысленно представляю наш диалог и готовлю ответы на предполагаемые вопросы. Он спросит, почему я скрыла от него дочь? Или не спросит? Или потребует провести тест ДНК. Он же уверен, что я спала с Артуром.

От этой мысли меня передергивает. Что если Демьян вообще ничего не станет спрашивать? Если он сразу решит, что Миланка дочь Артура?

Распахивается дверь, Каренин выходит и кабинета и направляется к выходу. Астафьев идет за ним, но на пороге замедляет шаг и оборачивается.

– Ангелина, я распорядился выписать премию родителям девочки, с которой на корпоративе фотографировался Демьян Андреевич. И по возможности заключить с ними контракт. Проследи, чтобы было выполнено.

Проглатываю все слова, которые рвутся наружу. Растерянно киваю.

– Я знаю, что на тебя можно положиться, – тепло улыбается Андрей Дмитриевич и выходит вслед за Карениным.

Не успеваю прийти в себя от шока, как в приемную входит Костя из юридического департамента.

– Ангелина, босс просил подписать бумагу, если ты не возражаешь, чтобы твоя мелкая стала лицом компании.

– В смысле, лицом? – с трудом соображаю.

– В смысле, пиарщики наши в восторге от открывшихся перспектив. Желают юзать тему о значимости работы компании на благо будущих поколений. Твоя мелочь как раз будет символизировать эти поколения. Андерстенд?

– Подожди, Костя, – встряхиваю головой, – ты хочешь сказать, Миланка должна поработать моделью?

– Исключительно на благо компании, – кивает парень. – И исключительно с твоего позволения. За неплохие деньги. Так что, подписываешь? Или оставить, чтобы ты почитала?

– Оставь, – ошарашенно бормочу. Костя кладет на стол контракт и уходит, а я бессильно опускаюсь на стул.

Я в полном шоке. Астафьев поручил мне проконтролировать подписание контракта… мною же. То есть ясно как белый день – Андрей Дмитриевич не в курсе, что та девочка моя дочь.

А это значит, что Каренин тоже ничего не знает.

По крайней мере, пока.

Демьян

Хорошо, что мы ушли из офиса. Я реально начал терять над собой контроль, и кофе стало последней каплей.

Она забыла.

Все. Нахуй. Забыла.

Я до сих пор помню, какой кофе любит Ангелина. А ей похер, бахнула полчашки сахара, еще полчашки сливок. Не поленилась размешать. Чтобы у меня уж наверняка слиплась жопа.

От кофе осталось одно название.

Хотелось ногой распахнуть дверь и туда эту пародию на кофе вместе с подносом швырнуть.

Но я не быковать сюда пришел, а руководить, поэтому сдержался.

Астафьев выкладывался, рассказывал, а я ни о чем больше думать не мог. От осознания того, что Ангелина рядом, за дверью, внутренности в морской узел закручивались.

Блядь. Я не могу ее оставить своей секретаршей. Это не работа, а мучение. Если меня каждый раз вот так штормить будет, когда я ее увижу, нахуй нужен такой начальник.

Или со временем привыкну? Астафьев за нее так просил.

Смотрю на темнеющий квадрат окна через стакан, наполненный янтарной жидкостью. Я больше не стал возвращаться в офис. Затащил Астафьева в ресторан, посмотрел, как он уныло клюет перетертую, абсолютно несъедобную на вид бурду. Прихватил несколько папок, пообещал изучить перед сном. И съебался.

Приехал домой раньше жены. Прошел в кабинет, налил вискаря, и теперь сижу, держа в руках стакан с почти нетронутым алкоголем. И думаю.

Это хорошо, что Риты нет дома. Тихо, никто не мешает. А мне надо разобраться в себе. Успокоиться.

Мне не нравится моя реакция. Пиздец как не нравится.

То, что Ангелину надо будет уволить завтра же, несмотря на просьбу Астафьева, ясно и дебилу. Но мне интересно, почему меня так разъебало от одного ее вида?

Может потому что я единственный раз в жизни влюбился в девушку, которая оказалась мразью? Дешевкой, которая любила меня за деньги…

С силой ставлю стакан на стол и сжимаю подлокотники. Сука, почему? Почему у меня не получается думать о ней, как о предательнице? Все эти годы получалось, а теперь нет.

Я просто забыл, какое у нее может быть невинное выражение лица. Забыл какие у нее глаза. Голубые, глубокие, в которых тонешь, блядь, тонешь и вообще всплывать не хочется…

Теперь вот увидел и снова наступаю на те же грабли. Но это не самое хуевое.

Хуже всего то, что от всех этих воспоминаний у меня уже неслабая эрекция. Особенно когда воспроизвожу в памяти ее взгляд. Смелый, прямой. Дерзкий. И улыбка ни разу не приветливая. С такой улыбкой как раз и приносят кофе, от которого жопа слипается.

Хочется уебать стаканом об стену.

Сука, ну почему я влюбился в девку, которая поимела меня как пацана? И почему меня снова от нее размазывает?

– Демьян, почему ты сидишь в темноте? – входит в кабинет Рита. Я и не слышал, как она пришла. – Включить свет?

– Не надо, – качаю головой, – так норм.

Она подходит ближе, слышу легкий запах алкоголя. Жена там бухает, я здесь. Семья года, блядь…

Рита наклоняется, запускает руку мне в волосы. Инстинктивно отшатываюсь.

– Ты чего? – удивляется она и садится мне на колени. – Дем, я соскучилась…

Пресекаю ее попытки обвить руками мою шею. Перехватываю за запястья, отвожу в стороны.

– Не сегодня. Я пиздец заебанный.

– Ты такой весь последний месяц, – она обижается, садится прямо. Отпиваю вискарь, Ритка тянется за стаканом и тоже делает глоток.

– Рит, почему ты за меня вышла? – спрашиваю, отбирая у нее вискарь. Ей походу на сегодня хватит.

– Как зачем? – она удивленно поднимает брови. – Я тебя люблю.

– А если серьезно?

– Что за странные разговоры, Демьян? – она разворачивается на коленях и садится верхом.

– Почему странные? Нормальные разговоры. Ты же знала, что я тебя не люблю. И не полюблю никогда. Нахуй тогда ты пошла за меня замуж? Нахуя мы вообще поженились?

Сам-то я знаю, что наш брак принес нам херову гору дивидендов, но ради одного бабла я не стал бы на ней жениться. Просто на тот момент мне реально была безразлична собственная жизнь, а мать очень просила. Прям слезно умоляла.

Интересно послушать Ритку.

– Ты классно трахаешься, – говорит она медленно и похотливо облизывает губы, – мы с тобой давно вместе.

– Я тебя не люблю, – повторяю, глядя в сверкающие в полумраке глаза.

– Но нам же хорошо вместе, – Рита снова делает попытку и тянется к моим губам, но я снова ее останавливаю. Теперь она перехватывает мои руки и шепчет: – Дем, давай сделаем бэбика! Я тут листала инсту, они такие милые!

А вот здесь я реально охуеваю.

– Ты же их личинками называла всю дорогу, а тут вдруг бэбик?

– Ну я же не серьезно, я вот поняла, что готова к материнству. И ты хочешь, я же чувствую, что у тебя стоит!

– Это не на тебя стоит, – снимаю ее с колен, – я порнуху смотрел.

– Ну Дем, – она опускается на колени и тянется к ремню, – я же твоя жена! А ты меня совсем забросил… Хочешь, отсосу?

Она права, сука, права. Не любил, нахуй тогда жениться было? Нельзя все на Ритку сваливать.

Минет она любит делать и умеет. При этом дрочит и кончает практически одновременно со мной. Это лучше, чем дрочить в душе.

– Ладно, соси, – беру стакан и выливаю остаток вискаря из бутылки, – только свет не включай.

Глава 4

Ангелина

Следующие три дня Демьяна в офисе почти не было. Он приезжал с Астафьевым, они закрывались в кабинете, потом вместе же уезжали.

На пятницу Андрей Дмитриевич объявил короткий день. Работаем до обеда, потом он заказал в офис кейтеринг – будем провожать его на пенсию, как он это называет.

Если не придираться, это и есть пенсия. По состоянию здоровья.

И на пятницу же назначена фотосессия Миланки и Демьяна. Я подписала контракт, где даю согласие на то, что моя дочь на год становится лицом компании.

Была уверена, что контракт подпишет Демьян. И сразу увидит мою фамилию. Но документ подписал Астафьев, и это совсем ничего не значит.

Я все равно должна сама привести дочку на фотосессию. Должна буду быть там с ней, меня предупредили, что фотосессия продлится несколько часов. Так что Демьян совсем скоро все узнает.

Это все равно должно рано или поздно произойти, настраиваю себя на неизбежное.

Утро пятницы начинается раньше обычного. Я бужу дочь, кормлю ее завтраком – кто знает, чем их там будут кормить. Она зевает, но послушно собирается. Миланка любит фотографироваться.

Перебираю ее нарядные платья. У дочки много одежды, ее задаривают мама с Григорием. Я больше занимаюсь повседневным гардеробом.

Меня попросили взять с собой на фотосессию все, что у нас есть из праздничного. При этом предупредили, что там будет еще целый гардероб из детского магазина. И если стилисты что-то отберут для съемки, это пойдет нам в подарок.

Приезжаем в студию вовремя. На входе нас встречает милая девушка, которая представляет мне стилистов. Это парикмахер-визажист и специалист по одежде.

– А визажист зачем? – интересуюсь недоверчиво. – Она же маленькая!

– Ваша девочка светленькая, на фото будет не хватать яркости. Не волнуйтесь вы так, у нас безопасная косметика, специально для деток. Ничего вредного на лицо вашей дочери наноситься не будет.

Миланку забирают делать прическу, я наблюдаю, подмигиваю ей в зеркало. Внезапно телефон разражается нетерпеливой трелью. Смотрю на экран – Астафьев.

– Ангелина, ты где? – звучит из динамика его грозный голос.

– Я… здесь, – отвечаю растерянно. – В фотостудии.

– В фотостудии? А больше некому было? Быстро возвращайся в офис, там эти с ресторана что-то натупили. Давай, разберись. И живо!

Хочу сказать, что я здесь с дочерью, но он уже отключается.

– Что-то случилось? – спрашивает пиарщица Лена. Мы с ней иногда ходим пить кофе на перерыве.

– Надо в офис срочно ехать, – говорю расстроенно, – а как я дочку оставлю? И Астафьева подводить не хочется.

– Нельзя подводить, – соглашается Лена, – надо его по-людски на пенсию провести. Знаешь, что, ты дуй туда, а я с малой твоей побуду. Она меня знает, не испугается. Да тут ее все наши нянчить готовы!

– Правда? – кусаю губы, раздумывая.

– Если что, я позвоню, ты водителя возьмешь и сюда. Сколько тут до офиса?

Она права. До офиса от силы пять минут, да и то потому что по дворам. Пешком за пятнадцать добежать можно. Ну что случиться, если я отлучусь на часок?

– Миланка, доченька, побудешь с тетей Леной? – спрашиваю малышку. Ей уже подарили браслетик, заколку и расческу, поэтому мой ребенок сияет и счастливо кивает, с восторгом разглядывая себя в зеркале.

– Бегом! – подталкивает меня Ленка.

– Спасибо, Лен! – с благодарностью отвечаю. – Выручила!

– Все в порядке, я все равно здесь, – успокаивает она меня.

Выскакиваю из офиса, сажусь на заднее сиденье. Роюсь в телефоне в поисках нужных контактов, поднимаю голову только когда слышу встречный рев мотора.

В воротах мы разъезжаемся с внушительным внедорожником, в котором на месте пассажира сидит Демьян.

Мы разминулись буквально на несколько секунд.

Откидываюсь на спинку сиденья. Сегодня я снова пропетляла. Не нарочно, так получилось. Сколько мне еще удастся так петлять, одному Богу известно.

Но и бежать к Демьяну, докладывать, что у него есть дочь, я не собираюсь. Спросит, отвечу. Как я и решила. И когда подъезжаю к офису, я уже переключаюсь на рабочие проблемы, заталкивая Демьяна в самый дальний угол.

Демьян

Я не разделяю восторга пиарщиков по поводу идеи сделать из меня модель года. Но им виднее, к тому же, после публикации в новостных каналах моего фото с мелкой девчонкой на руках, рейтинг компании пошел вверх, а это отличный показатель.

Пиарщики предложили сделать календарь и еще целую подборку разных мерчей с нами в качестве логотипа.

Если это сработает как дополнительная реклама, я только за.

– Демьян Андреевич, если вы не против, мы над вами немного поколдуем, – симпатичная блонда подмигивает уж очень призывно.

Она серьезно решила, что я сейчас поплыву от ее сисек? И со мной можно себя вести как с завсегдатаем борделя?

– У вас десять минут, – говорю холодно, усаживаясь в кресло перед зеркалом.

– Но я не успею… – растерянно хлопает глазами блонда.

– А вы постарайтесь уложиться, – отвечаю, откидываясь на спинку кресла и стучу по часам на руке. – Время пошло.

Она хватается за фен, нервно дергая шнур, но меня это мало впечатляет. Пусть попсихует, нехер меня перед сотрудниками тупым кобелем выставлять.

Но справляется блонда вовремя и на десять баллов. Попрошу секретаршу выдать ей чаевые. И тут же вспоминаю, что моя секретарша теперь – Ангелина.

Ну не пиздец?

Еще решит, что я на блонду запал. Встаю с кресла, поправляю воротник рубашки, галстук.

– Ты помнишь этого дядю, Миланка? – слышу как кто-то сюсюкает за спиной. – Его зовут Демьян. Дядя Демьян, а это наша Миланка.

Оборачиваюсь. Девушку помню, это сотрудница Астафьева, Елена. То есть, уже моя. Она держит за руку девчонку, которая с интересом меня разглядывает.

Какая же она маленькая! Ну настоящий клоп.

Елена подводит девчонку ко мне.

– Демьян Андреевич, вы ее возьмите за ручку, и поговорите с ней. Только потише, чтобы она вас не боялась, – негромко говорит сотрудница.

Я это и сам понимаю, не тупой.

Присаживаюсь на корточки, протягиваю руку.

– Привет, – слежу, чтобы голос звучал помягче. Не так, как я обычно говорю.

Получается, конечно, хуевенько, но я уже говорил, что клоп мне попался милый и не истеричный.

Она вообще игрушечной кажется, я боюсь ей что-то сломать. Кажусь себе медведем на фоне такого маленького ребенка.

– Пойдешь ко мне на ручки?

Девчонка внимательно смотрит несколько минут, наклонив голову. Мне даже кажется, это получается у нее слишком по-взрослому.

Малышка встряхивает кудряшками и топает ко мне. Обнимает маленькими ладошками за шею, и меня на миг охватывает незнакомое чувство.

Не знаю, как передать. В груди ворочается что-то тяжелое, неповоротливое. Между ребрами тепло разливается, хочется улыбаться просто так, без повода. По-дурацки…

Странное состояние такое, абсолютно мне несвойственное. Размягченное, как пластилин, который долго в руках разминаешь. Но занятное, по крайней мере мне зашло.

И все кто в студии тоже улыбаются. Прямо так все сахарно-ванильно…

– Есть контакт! – довольно потирает руки фотограф. – Я честно переживал, как девочка себя вести будет. А она такая молодчинка!

– У нас с ней полное взаимопонимание, – заявляю с самодовольной миной. – Правда, Милана?

Не уверен, что клоп в курсе, что такое взаимопонимание, но она важно кивает, и все вокруг снова расплываются в улыбках.

Раньше бы меня это выбесило, а сейчас я сияю как блядь тазик начищенный. Ловлю себя на том, что если бы это была моя дочка, я бы наверное что-то похожее испытывал.

И с некоторым беспокойством понимаю, что мне сука это нравится. Нравится себя так чувствовать.

Может и правда пусть эта дура Ритка мне дочку родит? Она меня будет за шею обнимать, а я ее так любить буду, как никого не любил…

– Давайте начинать, Демьян Андреевич, – прерывает мои размышления нетерпеливый голос фотографа, – пока ребенок не капризничает.

– Она не будет капризничать, – говорю, осторожно прижимая к себе девочку, и иду на указанную локацию.

Мы с клопом добросовестно отпахали больше часа. Милана только раз захныкала, но над ней сразу все закудахтали, напихали полные карманы конфет, и она успокоилась.

А меня ее хныкание вообще не бесило. Мне даже жалко стало, она же не капризничает. Просто слишком маленький ребенок, девочка устала. Если я заебался, то что о ней говорить? А ее же переодевали как куклу несколько раз.

– Думаю, материала у нас достаточно, – с довольным видом заявляет фотограф, – можем закругляться.

– Иди ко мне, моя хорошая! – Елена забирает у меня девочку, и у меня снова возникает это странное желание ее не отдавать.

Но видно я клопу уже приелся, она тянет руки к девушке и кладет голову ей на плечо. Что-то ее матери не видно, я же ее помню, она Миланку со сцены забирала.

Впрочем, это уже меня не касается. Выхожу из студии и в дверях сталкиваюсь с Ангелиной. Она запыхавшаяся, раскрасневшаяся. Бежала, что ли?

Да нет, вон водитель возле офисной машины стоит. Но меня не должно волновать, куда бежит Ангелина. Рабочий день закончен, у них там в офисе пьянка. Провожают Астафьева на пенсию.

Хочет выслужиться, показать свою незаменимость? Если я решу ее уволить, ее ничего не спасет. Но я еще не решил. Может и оставлю.

– Поехали, – командую водителю, усаживаясь в автомобиль. Он заводит двигатель и плавно выезжает со двора студии.

Но меня не оставляет чувство, что мне смотрят вслед.

Глава 5

Ангелина

– Лина, у тебя что-то случилось? – спрашивает мама и кладет руку мне на локоть.

Мы с Миланкой еще вчера приехали к родителям. Утром нажарили сырников, все вместе позавтракали, и Григорий ушел с ними гулять на площадку.

Я старалась делать вид, будто ничего не происходит, но мама слишком хорошо меня знает. Да и смысл от нее скрывать?

– Случилось, мама, – накрываю ее ладонь своей. – Демьян вернулся.

Она на минуту замолкает, отворачиваясь. Хочет спрятать эмоции. Но я слишком хорошо ее знаю. Мысленно она уже наградила Каренина самыми разными эпитетами, не исключая обсценную лексику. Но внешне меня щадит, считает, что я до сих пор по нему сохну.

Я ей благодарна. Каким бы он ни был, у меня от этого мужчины дочь. И я слишком ее люблю, чтобы испытывать к Каренину ненависть. Просто…

Просто было бы намного лучше, если бы мы продолжали существовать в параллельных мирах.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает мама, справившись с собой.

– Демьян теперь наш новый генеральный, – говорю как есть. – Астафьев болен, ему нужна операция. В любом случае он не скоро вернется к руководству компанией, поэтому и продал контрольный пакет Каренину.

– Он специально, – хмурится мама, отпуская мой локоть. – Я так и знала, что он не оставит тебя в покое!

«Он» – это конечно же Демьян, а не Астафьев.

– Я так не думаю, – возражаю мягко, – он когда меня увидел, был в полном шоке. Как и я.

– Господи, он теперь узнает про Миланку!

Достаю телефон и показываю ей снимки с корпоратива, растиражированные пиарщиками компании.

– Что это? Ты ему сказала? – в глазах мамы вспыхивает неподдельная тревога.

– Нет, – качаю головой, – это вышло случайно. Миланка вышла на сцену во время его выступления.

– А ты где была?

– Я подготовкой занималась. Миланку на девочек оставила, а она сбежала. Я сама когда ее на руках у Демьяна увидела, чуть со страху не умерла.

– А потом что было? Он тебя увидел?

– Нет, я Лиду попросила ее забрать. Сама под стенкой спряталась, – признаюсь честно.

Мама с потрясенным видом разглядывает фото.

– Но… Но как же это… Он ведь все равно узнает!

– Узнает, конечно, – киваю, – но уже прошла неделя, а Каренин пока еще не в курсе, что Миланка моя дочь.

– Он что, тупой?

– Мам, – не могу сдержать улыбки, – был бы тупой, не руководил бы бизнесом. Как-то так получается. Я уже смирилась, что он узнает. Эти снимки хорошо повлияли на рейтинг компании, и мне предложили контракт на Миланку.

– Ты продала родную дочь? Может ты ошибаешься, и твой Каренин уже все понял?

Меня неприятно режет это «твой», но я делаю вид, что не заметила.

– Ну что ты так утрируешь! Милана станет на год лицом компании. Контракт предложил Астафьев, он пока еще официально наш генеральный. Там хорошая сумма. Вчера уже была фотосессия, все прошло хорошо.

– И он тебя не заметил? Он слепой? Или ты опять спряталась.

Слепой, тупой. Мама и не думает скрывать свою «любовь» к Каренину.

– Не пряталась я. Меня Астафьев срочно вызвал. Мам, ну что ты так расстроилась? – сажусь перед ней на корточки, беру за руки и заглядываю в глаза. – Демьян женат, у них все хорошо. Он меня увидел и даже виду не подал, что мы знакомы. Ему Миланка не нужна, они с женой нарожают себе десяток таких.

Мама обессиленно опускает руки.

– Надо было тебе ее на нас с Гришей записывать. Боюсь я, доченька.

– Чего ты боишься? Что такого может произойти?

– Эта ведьма, Анна, если узнает, взбесится. Она на все способна, – мама практически шепчет, но в ее голосе слышится такая угроза, что мне становится не по себе.

– Может и не узнает, – пробую не столько успокоить маму, сколько успокоиться самой. – Это Демьяну надо запросить мое личное дело, чтобы узнать, когда у Миланки день рождения. И потом, он уверен, что я ему изменяла с Артуром. Он скорее поверит, что это Артура ребенок, а не его.

– Я бы на это не сильно рассчитывала. Значит так, – мама берет себя в руки и говорит уже жестко и решительно, – я не хотела тебе заранее говорить, но теперь скажу. Грише предложили новую работу, очень хорошую. Управляющим загородным комплексом, дорогим, для элиты. Зарплата хорошая, мне тоже работа найдется. Он сегодня дал согласие, обсуждают детали контракта.

– Мам, это же так круто! – у меня ощущение, будто с плеч в самом деле упала настоящая гора. – Поздравляю вас! Григорий справится…

– Ты дослушай сначала, – нетерпеливо перебивает мама. – Мы уедем и Милашу с собой заберем, а ты уволишься и к нам приедешь. Вот прямо в понедельник иди и увольняйся. А за контракт не переживай. Мы Гришину родню попросим, они Миланку на съемки возить будут, раз уже ты подписалась.

– Ты права, – медленно киваю, в душе соглашаясь с мамой, – это выход.

– Еще какой выход. А эта ведьма пусть ядом своим подавится, не заслужила она такую внучку. И он дочку не заслужил. Никогда не забуду, как ты на той треклятой свадьбе в обморок упала и рожать начала. И никогда им этого не прощу, – сердито отвечает мама, и я порывисто ее обнимаю.

– Спасибо тебе, мамочка! Что бы я без вас с Гришей делала?

Демьян

Выходные давно перестали быть необходимостью. Теперь они превратились в настоящую проблему – чем себя занять. В этом бизнес очень выручает, там вопрос с занятостью в выходные дни не стоит вообще.

Это субботнее утро не является исключением. Единственное его отличие от любого дня моей рабочей недели – я выспался и встал позже обычного. А дальше все по схеме: пробежка, душ, чашка кофе и поход в гардеробную.

Сегодня, кстати, можно без официоза, просто джинсы и рубашка. После офиса заеду в спортзал и зависну там часа на четыре. Лишь бы никто не позвонил и не перегадил день.

Но я не зря три года назад женился. Ритка как будто мои мысли читает, входит в гардеробную и заявляет с порога:

– Демьян, нас сегодня родители пригласили на обед. А завтра у Алиски с Вадиком гендер-пати, так что не строй, пожалуйста, никаких планов, освободи выходные для семьи.