Второй шанс для сгоревшего феникса. Том 2

Я сняла с полки вторую часть «Артефакторики», отдала, и Патрик, сцапав книгу, скрылся в комнате. Я заглянула проверить второго мальчика. Чем он занят? Нехорошо, если ему скучно, а сказать об этом он стесняется, но оказалось, что он настолько увлечен, что даже взгляда не поднял. Он уверенно перещелкивал украшавшие шкатулку-головоломку детали и уже добрался до первого секретного ящичка. Интересно, ему Ялис игрушку подогнал или няня купила? Прикрыв за собой дверь, я вернулась к стеллажу. В моей прошлой жизни дядя использовал домашнюю библиотеку в качестве антуража, когда хотел произвести на гостя определенное впечатление, а так книги стояли годами нетронутые. У Ялиса подборка оказалась предельно практичной: несколько полок занимали школьные учебники и книги, полезные в учебе, «взрослые» книги по экономике и юриспруденции, а все остальное пространство было отдано под прикладную артефакторику.

– Семейный архив не здесь, – буркнул Ялис, очевидно истолковав мой интерес неверно. – Дети, ужинать!

Из соседней комнаты донесся ликующий вопль – мальчишки успели настолько проголодаться, что даже бросили свои занятия без возражений. Примчались вихрем, уселись за стол в комнате и жадными глазами уставились на сковородку с жареной картошкой.

– А тебе особое приглашение надо? – нафырчал на меня вернувшийся из кухни с банкой соленых огурцов кот, отодвигая при этом единственный мягкий стул так, чтобы это было вроде бы незаметным жестом, но в то же время я не могла пройти мимо и села.

– Да я вроде бы взрослая уже. – От его бурчания в доме стало на удивление еще уютнее, и я улыбнулась.

– Вот именно что вроде. – Никогда не думала, что резкий, с виду такой надменно-элегантный Ялис умеет так уютно воркотать и так ловко накрывать на стол, распределяя картошку, жареный бекон и нарезанные огурчики по тарелкам. – На полчаса одну оставишь – уже чуть не убилась.

Я только хмыкнула в ответ.

Мальчишки уже налетели на картошку, я тоже не осталась в стороне, только отметила, что в свою тарелку Ялис положил еду в последнюю очередь и как будто меньше всех. Непорядок…

– Господа, это неосторожно с вашей стороны. – Новый голос заставил меня уронить вилку, а Ялиса подскочить из-за стола.

Впрочем, мы тут же выдохнули, потому что в дверях стоял не кто иной, как дядюшка Ложингтон.

– В вашем положении входные двери надо запирать, – недовольным тоном продолжил старый дедушкин друг. – Мало ли кого ветер принесет. Но сейчас не об этом. У нас проблемы.

Глава 9

Жестом показав детям не пугаться, Ялис поставил для Ложингтона еще один стул, потянулся за чистой тарелкой и приборами, но бывший управляющий покачал головой:

– Я только пообедал, а вот от чая не откажусь.

Ялис занялся чайником.

– А папа говорил, что за плитой стоять мужчине не положено, – вдруг выдал Патрик и, ойкнув, зажал рот обеими руками.

Ялис оглянулся через плечо и выразительно скривился. Выражение его лица красноречивее любых слов выражало его мнение «что за чушь нес твой отец?».

Ложингтон усмехнулся, чуть передвинул стул, чтобы оказаться рядом с мальчишками, и жестом фокусника вытащил пару шоколадных батончиков.

– Только после еды, с чаем, – строго предупредил он.

Мальчишки синхронно кивнули и отложили сладости. Похоже, жареная картошка в исполнении Ялиса привлекала их ничуть не меньше, чем шоколад.

– Черный или красный чай, господин Ложингтон? – Ялис продемонстрировал две пачки, обе явно недорогие.

– Черный, – спокойно выбрал дедушкин друг. – Что касается мужчины у плиты, молодой человек, – он продолжил разговор с детьми, – то с мнением вашего отца я в корне не согласен. Настоящий мужчина позаботится о своей семье в любых обстоятельствах и любым способом, которого эти обстоятельства потребуют.

Судя по ошалелым глазам пацанов, мысль оказалась для них слишком заумной, и я пояснила:

– Красивые девочки любят заботливых мальчиков.

– Пф! – выдал Патрик. – Да кому вообще нужны девчонки! Сплошные вредины и воображалы. Зачем они?!

– Вырастешь – поймешь. – Ялис отвесил мальчишке легкий, чисто символический подзатыльник.

– Так тогда мне тетеньки будут нужны, а не девчонки все равно, – пробухтел в тарелку Патрик. И надул губы, когда мы дружно засмеялись.

– Дядюшка Ложингтон, так что у нас случилось? – Поскольку портить аппетит нам не хотелось, а дедушкин друг согласился поесть, потом рассказывать, значит, нигде не горело. И расспросы можно было продолжить после ужина.

– По всей видимости, пока твой кузен напивается, ты под подозрением и неизвестно где, а королевский аудит только начат, твой родной дядя решил не терять времени даром и рискнуть всем. – Ложингтон с благодарностью принял из рук Ялиса чашку с крепко заваренным чаем и откинулся на спинку стула. – Он назначил собрание совета акционеров. У нас всего семь дней.

– Разве дядя не в лечебнице из-за сердечного приступа? Я еще думала, что правила приличия требуют его навестить.

– Да, он в лечебнице, превратил палату в рабочий кабинет. В одной руке поддерживающий целебный эликсир, в другой – пачка документов.

– И?.. – склонила я голову к плечу.

Собрание совета акционеров само по себе не повод для волнения. Что именно дядя собирается сделать? Выставить меня идиоткой, которая своими дурными выходками создает проблемы? Допустим. Но на серьезную проблему это не тянет, а отменить аудит акционеры даже единогласно не смогут.

Кстати, что там с поставками кристаллов из нового рудника? По идее, экспертиза тоже должна быть готова… хм, через две недели? Кажется, такой срок мне называли. Надо бы навестить Мейкена, уточнить сроки. На собрание нужно явиться с коллекцией козырей.

– Получается, новость о внеплановом собрании прошла мимо тебя, дорогой младший партнер? – покосилась я на Ялиса.

– Получается, – нахмурился он. – Впрочем, я уже ничему не удивляюсь. Чем нам грозит это собрание?

– Насколько я понял из донесения моего человека, Бойд собирается поставить вопрос о председательстве, – пожал плечами дядюшка Ложингтон. – Под предлогом того, что ты слишком молода и взбалмошна. А вот он имеет серьезную репутацию в сфере, к тому же его поддерживает крупный инвестор. Который как раз готов вложиться в тот самый рудник. Перспективы рисуются настолько выгодные, что акционеры всерьез могут заинтересоваться проектом и как минимум на время его реализации выдать Бойду полномочия. В таком случае часть активов окажется недоступна для аудиторской проверки, а еще часть недостачи будет временно покрыта из неподконтрольных пока корпорации новых инвестиций.

– Вот как. – Я задумалась. В прошлой жизни дорогим родственникам не надо было идти таким сложным путем, у них с первого раза получилось меня устранить. Теперь все изменилось. Я уже не знаю их следующих шагов досконально, могу только догадываться. И все равно мои знания будущего могут подсказать немало полезного. – Что ж… не будем ему мешать.

– Арисоль? – хором удивились Ялис и Ложингтон.

– Я ведь говорила вам о качестве новых кристаллов?

– Но это еще не подтверждено экспертами, как ты можешь быть уверена?

– Я абсолютно уверена в том, что кристаллы никуда не годятся.

Ложингтон нахмурился.

– Слишком дешевые, – протянул Ялис, – сертификатов от авторитетных лабораторий нет, тот инвестор, которого привлечет Бойд, потеряет деньги.

С одной стороны, ковырять душевную рану, рассказывая о перерождении и втором шансе, мне не хотелось. С другой стороны, хранить секреты от того, кто пришел не как подчиненный, а как друг… Но ведь дедушка о том, что фениксы способны возрождаться в собственном прошлом, почему-то умолчал! Как тогда Ложингтон сказал? «Твой дед очень осторожно выбирал слова и предпочитал иносказания».

Вот и надо так же:

– Господин Ложингтон, результат экспертизы, на который я полагаюсь, нельзя подтвердить документально, именно поэтому я обратилась к Мейстеру за исследованием. Считайте, что про качество кристаллов мне нашептал голос моего дара.

– Хм, вот как? Тогда примем как данность. И давайте-ка не разговоры разговаривать, а писать план действий на каждый случай. – Он достал блокнот и карандаш, почти как Фарроу. – Что вы, дети, будете делать, если к собранию результатов официальной экспертизы так и не будет? Всесторонние исследования требуют времени, и немалого. Мы можем просто не успеть.

– Вижу один вариант, – после короткого размышления предложила я. – Попробуем нанести двойной удар. У нас же остались образцы? Надо предложить их королевскому обществу молодых исследователей как благотворительный дар на опыты. Ничего опасного юным артефакторам творить с ними не доверят, но нагрузка из череды самых разных воздействий будет нешуточная. И результат получится наглядный. У нас неделя, этого времени юным разрушителям должно хватить.

– Не слишком надежно, но как вариант. Можно заронить сомнения в акционеров. А в чем второй смысл удара? – заинтересовался дядюшка Ложингтон.

– В том, чтобы человек, наш же крупный акционер, между прочим выделивший под гарантию Бойда деньги на этот рудник и его интеграцию в нашу фирму, уже вложил в их авантюру большую сумму и с треском прогорел у всех на глаза. Лучшего пинка по репутации дорогих родственников не придумать, а прекрасный меценат в другой раз трижды подумает, стоит ли доверять моим врагам.

Глава 10

Судя по тому, как Ложингтон поморщился, мой ответ ему не нравился. Слишком много «если», слишком много не зависящих от нас переменных, слишком много отдается на откуп удаче. Бывший управляющий, как и дедушка, предпочитал простые и надежные планы, играть в игры – не его метод.

– Неделя… – протянул Ялис. – Полагаю, собрание акционеров можно…

– Отодвинуть? – предположил Ложингтон.

– Наоборот, ускорить, – хмыкнул Ялис. – Арисоль не была представлена как наследница.

– Доверенность оформлена на дядю Бойда, – кивнула я. Когда дедушка ушел, мне в принципе было не до фабричных дел.

– Пока Бойд в лечебнице, ты можешь отозвать доверенность под предлогом заботы о его здоровье и душевном состоянии, все же он потерял дочь при столь трагических обстоятельствах.

– Хорошая мысль, – кивнул Ложингтон. – Представиться акционерам, показать себя как разумную особу, продолжательницу родовых традиций, произвести положительное впечатление.

– Если я сообщу, что инициировала экспертизу, то я не только продемонстрирую, что у меня есть некоторое личное влияние, но и зароню в их головы идею дождаться результатов перед принятием окончательного решения.

– Как предварительный шаг может и сработать… но проблема вот в чем. – Ялис встал и принялся вышагивать в тесном пространстве между окном и книжными полками. – Вся эта история затеяна с одной целью: отодвинуть тебя от управления корпорацией. Замедлить аудит, а если со Стальной Коброй не получится договориться, то как минимум не позволить тебе использовать результаты этой проверки. Именно с этой целью Бойд и Арчи так торопятся с рудником, они хотят использовать крупные вливания средств в это направление как повод перераспределить часть акций. То есть нам в любом случае надо во что бы то ни стало этому помешать. Но без результатов экспертизы это очень трудно сделать.

– Значит, переносить собрание на более ранний срок мы не будем, трюк с юными артефакторами пускаем в ход, отзываем доверенность у Бойда и… – Я потерла виски, стараясь уложить в голове всю последовательность шагов.

– …и параллельно пытаемся решить проблемы с жандармерией, – вздохнул Ялис. – Не сомневаюсь, что, почувствовав противодействие в корпорации, твои оставшиеся родственники усилят давление по всем фронтам.

– Еще у вас прощание с Жюли, – напомнил Ложингтон. – И пропускать его нежелательно. Бойд вполне может распорядиться за твоей спиной…

– Договор с ритуальным агентством на мне, – качнула я головой.

– Что же, дети, развлекайтесь. – Залпом допив чай, бывший управляющий поднялся из-за стола, огляделся, не скрывая оценивающего взгляда, и, благосклонно кивнув Ялису, направился к двери.

Кот пошел его провожать, а я осталась жевать кокосовое печенье и думать. Да, доверенность я отзову завтра же, проинформирую управляющего, и хорошо бы познакомиться с кем-то из акционеров, только вот траур исключает званые вечера и любые другие приемы.

Аж голова разболелась.

Я встала к окну, щелкнула задвижкой и потянула створку на себя. В комнату ворвался свежий воздух, и я подставила лицо вечерней прохладе. Вид из окна открывался на улицу, и я увидела, как Ложингтон и Ялис идут от подъезда, о чем-то переговариваются, заворачивают за угол. Минут через пять Ялис вернулся один. Словно почувствовав мое внимание, он посмотрел на окно.

Мне мгновенно вспомнился штамп из пансионских девчачьих рассказов про «и наши взгляды встретились». По канону предполагалось залиться краской, застыть изваянием и затрепетать в душе всем телом. Как это – «трепетать телом в душе», пансионерки представляли весьма смутно, помню, мы решили, что в тексте ошибка и трепетать положено не в душЕ, а в дУше. И долго гадали, каким же тогда образом встречаться глазами? Ты же голая моешься, в занавеску, что ли, заматываться?!

Смешно вспомнить. Наверное, поэтому я улыбнулась. И «затрепетала», когда Ялис с улицы так улыбнулся в ответ, что осветил этой улыбкой весь маленький двор дешевого доходного дома…

Кажется, мы смутились одновременно. Я отпрянула от окна, синеглазый кот бегом заскочил в подъезд. А потом, проскакав по лестнице, от входной двери шагнул прямо в кухню, бормоча что-то про посуду.

А я присела на маленький раскладной диванчик. И вдруг подумала: а как мы на нем будем спать? Это ведь не роскошное ложе в покоях Феникса – на той кровати можно было в мяч играть всем нашим пансионерским дортуаром. А здесь придется… кхм.

Вот казалось бы. Совсем недавно я дразнила Ялиса без зазрения совести. Чего же теперь так испугалась? Или не испугалась? Богиня, так это еще хуже!

Приложив к щеке ладонь, я почувствовала жар, представила, как на щеках играет краска, услышала приближающиеся шаги и сбежала в ванную комнату.

Неожиданно тесное помещение встретило меня чистотой, стопкой потрепанных полотенец и аккуратно расставленными на полке баночками: мыло, шампунь, бальзам. Не совсем то, к чему я привыкла, но издеваться над котом и отправлять его в косметическую лавку точно не стану.

Я скинула платье, встала под теплую воду и какое-то время просто позволяла струям стекать по телу, смывая волнения, тревогу, усталость. Я справлюсь, я ведь феникс, да и диван нам с Ялисом делить необязательно, можно ведь и в комнату к мальчишкам сбежать.

Вот чего я не предусмотрела, забравшись под душ, так это того, что у меня нет ни домашней, ни сменной одежды, ни хотя бы халата. И если я не хочу влезать обратно в платье, в котором ходила весь день, то выйти придется завернувшись в полотенце, которого хватает прикрыться от линии декольте до середины бедер, ноги остаются… голые.

Как справиться с этой ситуацией, не мог подсказать ни мой прошлый опыт, ни нынешний. И даже понимание того, что мое парализованное тело сотни раз мыли и переодевали чужие, совсем не дружелюбно настроенные люди, никак не могло помочь сейчас.

Даже богиня с ним, с Ялисом, он меня не тронет, если сама не захочу, клятва не даст. Но мне вдруг стало совестно его дразнить – это первое. А второе – мы ведь в квартире не одни, здесь дети!

Вот дура! Надо было подумать об этом раньше. Ладно, потерплю грязное платье, не развалюсь. Правда, как в нем спать – вопрос сложный.

Именно этот момент выбрал Ялис, чтобы деликатно постучать в дверь ванной комнаты и покашлять.

– Арисоль?

– Чего тебе? – Мой голос прозвучал на редкость сварливо скорее от растерянности, а не потому, что я хотела сорваться на собеседника.

– Кхм… Я принес тебе бабушкины халат и сорочку. Они чистые, только из прачечной. И… тут еще кое-что, повешу на ручку двери, возьми сама.

И сбежал.

Глава 11

Нежно-голубую сорочку украшала аккуратная вышивка. С изнанки стало видно, что вышивка прячет потертости и дыры. Я искренне восхитилась мастерством леди Иглори. Поверх сорочки я накинула плотный стеганый халат, чуть выцветший, но все равно красивый, и вышла в комнату.

Ялис, стоя за открытой створкой шкафа, вешал на плечики сюртук. Видимо, он тоже собирался в душ. Из одежды на нем остались только брюки. Рубашка же белым языком высовывалась из неприметной бельевой корзины.

Ялис оглянулся:

– Ты так быстро?

Я ничего не ответила, потому что рассмотрела его спину. Следы тюремного кнута зажили, остались длинные полосы шрамов. Я знала, что Ялиса подставляют под карцер, видела, в каком состоянии он был во время нашей встречи в жандармерии, но увидеть вот так… Полосы-полосы-полосы, нетронутого места не осталось. Особенно жутко смотрелась левая лопатка, по которой пришлось больше всего ударов.

Вешая плечики в шкаф, Ялис не заметил, как я сделала шаг к нему. Не следовало, однако я будто под действием пугающих, но одновременно завораживающих чар протянула руку, коснулась его плеча, где начинался особенно толстый рубец.

Он вздрогнул так, будто его ударили. И застыл, кажется даже не дыша. Потом медленно-медленно повернул голову и посмотрел на мои пальцы, ощупывающие неровную кожу.

– Не обращай внимания. Уже не болит. – Его голос звучал хрипло и тихо, будто он хотел сказать что-то другое, но изо всех сил сдерживался.

– Да. – Я отдернула руку, понимая, что творю что-то совсем не то. – Прости.

– Да ладно. – Перестав чувствовать прикосновение, синеглазый кот будто отмер, встряхнулся, передернул плечами. Подхватил откуда-то полотенце и криво усмехнулся: – Сам виноват, незачем было упрямиться. Согласился бы на клятву сразу – не пришлось бы терпеть.

И ушел в ванную комнату. А я осталась… грызть себя вместе с совестью. Да, я все сделала правильно, потому что иначе он и в самом деле не согласился бы на клятву! Да, я не знала, насколько он в действительности невиновен! Да, у меня не было повода проявлять излишнее милосердие, надо было бороться за выживание!

Но отчего так гадко на душе? Будто я нарочно подставила Ялиса под кнут…

Зло зашипев сквозь зубы, я забралась под одеяло, отвернулась к подлокотнику дивана и закрыла глаза. Если я притворюсь спящей, Ялис ведь догадается, да? Значит, притворяться не буду, буду лежать и думать о делах – это успокаивает.

В душе Ялис плескался довольно долго. Похоже, он, как я, стоял, позволяя воде свободно стекать. Когда шум воды прекратился и он вышел, я уже успела перебрать пяток вариантов встречи с акционерами и погрузиться в полусонную дрему. Ни тихий скрип дивана, прогнувшегося под весом Ялиса, ни случайное прикосновение меня не разбудили. Все еще дрейфуя на грани между явью и сном, я медленно погружалась в тяжелый мрак.

Ночной кошмар привиделся, но не мне.

Резко проснувшись, я не сразу поняла, что именно происходит. В квартире тихо, стон на грани слышимости совсем близко, длинный и болезненный. Перевернувшись на другой бок, я приподнялась на локте и выпустила к потолку тусклый огонек. Магический свет тотчас выхватил из темноты бледное, сведенное мучительной гримасой лицо Ялиса.

– Нет, – вполне внятно попросил он, не открывая глаз. – Только не это, не надо…

Меня накрыло сразу, причем так, что я сначала сделала, а потом уже поняла, что творю. Но было поздно.

Потому что халат во сне развязался, и я из него вывалилась, поскольку рубашка бабушки была рассчитана на бабушку, дородную и высокую даму, а не на тощую огненную селедку… И потому что схватить Ялиса в объятия, растереть ему сведенные судорогой руки и прижать к своей груди мне показалось самым правильным.

А что грудь почти голая, я сначала просто не заметила. И потом не заметила бы, если бы парень не проснулся, не открыл глаза и не вылупился на меня так, будто увидел привидение.

Но и тут я еще не сообразила, что творю. Потянулась, погладила его по лицу, потом и вовсе прижалась губами к его переносице, пытаясь ощутить, есть ли жар.

– Ари?! Кха… Что ты делаешь?!

– Тихо, – машинально отозвалась я, – это просто кошмар. Просыпайся.

– Да я уже… э… о богиня…

Ялис отдернул руки от моей груди так резко, что и я сама вдруг как будто проснулась и поняла, в каком положении мы оба оказались. Я же на нем почти лежу! Почти голой грудью, и…

– Мамочки! – Кажется, в разные стороны мы дернулись одновременно и одинаково шустро. А вот потом я обиделась. Чего это он?! Можно подумать, на него уродка какая-то напала и чуть не изнасиловала!

– Действительно кошмар, – пробормотал он, тряхнув головой, и отвел упавшие на лоб темные пряди.

Сбитое дыхание еще не восстановилось, и мне показалось, что кошмар еще не вполне отпустил его. Ялис обернулся, дернул плечом и с кривой ухмылкой пояснил:

– Извини, что разбудил. Приснилось… дурное.

Не просто кошмар, а воспоминание? О палаче и карцере? Ялис не выглядел желающим поделиться, и я кивнула, принимая его объяснения.

– Давай спать. – Я собиралась отвернуться обратно к подлокотнику, но Ялис, вместо того чтобы лечь, спустил ноги на пол.

Я подумала, что ему нужно в уборную, но он, встав, потянулся к двери комнаты и, предугадав вопрос, пояснил:

– Не буду мешать, да и вряд ли я теперь усну.

– Ты собрался провести ночь на стуле в кухне?! – возмутилась я.

– Надо наконец закончить расчеты по конвейеру, – ответил он и вышел прежде, чем я успела его остановить.

Я осталась на диване в одиночестве. Сна не было ни в одном глазу, наоборот, пришла ложная бодрость, и с новой силой всколыхнулось чувство вины. Это я своими прикосновениями кошмар спровоцировала? Тогда неудивительно, что Ялис решил уйти от меня хотя бы на кухню. Может, облегчить жизнь нам обоим и временно перебраться в отель?

Новый автомобиль припаркован в десяти шагах от подъезда, дороги ночью свободные, водить меня дедушка научил. Я вполне могу уехать и не мешать своим присутствием. Черт, почему делить с ним Огненные покои было в сто раз легче, чем квартиру?

Выглянув на кухню, чтобы сказать про отель, я обнаружила, что никаких документов Ялис не открыл. Он сидел за столом и смотрел перед собой пустым, ничего не видящим взглядом.

Глава 12

Ялис

– Идиотка! Боги, какая же идиотка! – Только ругаться от бессилия и оставалось.

Да и я тоже хорош. Тоже мне, трепетный девственник. Полуголой девчонки никогда не видел? Не щупал?

Черт. Такой не щупал. Потому что Арисоль не просто девчонка, она… а кто она для меня?

Себя-то не обманывай, Иглори. Можно беситься, можно ругаться, вспомнить все матерные слова, за которые бабушка когда-то могла тебе и рот с мылом вымыть. Толку-то? Против правды не попрешь.

Возле нее тебя держит не только клятва. А что еще? Да кто бы знал! Но чего у тебя к ней точно нет, так это холодного делового равнодушия, как положено бы подчиненному.

Нет, ну какова дурища! Куда ее понесло среди ночи?! Мешать она мне не хотела, дебилка малолетняя! Записку она мне оставила! В отель она поехала! Какой, к грязному хвосту самого смрадного демона, отель среди ночи для приличной девушки?! И на чем она поехала? На автомобиле? Одна?!

Да мать же вашу! А мне что делать?! Я не могу бежать следом на своих двоих, еще и бросив мальчишек одних дома! Мало ли что случится! Хоть разорвись! Р-р-р!

Я все же попытался: перепрыгивая ступени, слетел вниз, выскочил из подъезда, огляделся. Автомобиля, разумеется, уже не было. Я выбежал на улицу в надежде, что дурная супруга не успела скрыться из виду и я смогу ее как-то остановить, но увидел только мигнувший и тотчас пропавший свет фар. Проклятье!

На ночной дороге я остался один, и самое идиотское заключалось в том, что я чувствовал себя брошенным.

Опомнившись, я убрался с проезжей части на тротуар и вдруг поймал себя на том, что продолжаю тупо смотреть в конец улицы в надежде, что Арисоль вернется. С ее-то ослиным упрямством, ага, размечтался.

Хоть бы снова не вляпалась.

Она хоть понимает, что, если про ее побег станет известно, к нам возникнут ненужные вопросы?

Ругнувшись тихо, но от души, я поплелся обратно в квартиру, поднялся на этаж, потянул на себя дверь с мыслью, не взять ли в комоде бабушкиных капель для крепкого сна. Оттого, что я проведу остаток ночи как на иголках, лучше никому не будет, надо заставить себя отдохнуть, восстановить силы.

Кажется, выбегая, я непреднамеренно хлопнул дверью, и теперь в тусклом свете ночника я увидел две мордашки встревоженных мальчишек. И если сын Райлины ничего не сказал, то его приятель хлопнул ресницами и с искренним огорчением спросил:

– Леди нас бросила и вернет обратно в приют?

– Леди бросила здесь свои мозги, – не удержался я.

Но, глядя на испуганно-недоумевающие рожицы мальчишек, тут же устыдился. И торопливо пояснил: