Мне нужно одно желание

– Я вампир, Грейс, – отвечает он, и я тут же открываю глаза.

– Ты вампир… стоп. Что? – я опускаю руки и уставилась на него, пытаясь понять: это шутка или внезапный твист в моей истории.

– Какой еще вампир? И я не Грейс, я… о-оох, черт.

Я открываю глаза, уставившись в потолок. Солнечный свет уже заливает мою комнату, а боль в шее более чем реальна. Ведь я и правда заснула в кресле с книгой, но ночного происшествия не было. И слава богу! Надо меньше читать перед сном.

Вложив в книгу закладку, я захлопываю ее и кладу на столик. На экране телефона вижу, что еще раннее утро, поэтому принимаю решение доспать. Кряхтя, поднимаюсь с кресла и направляюсь к своей удобной кровати.

Надеюсь, больше мне не приснится такой бред.

***

Леха: Играть пойдем?

Ирэн: Позже. У меня кончились энергетики, хочу пройтись до магазина.

Леха: А не проще заказать?

Ирэн: Мне до магазина идти пять минут. А доставку я буду ждать два часа.

Ирэн: Даже с моей ленью выбор очевиден.

Леха: Перестань писать с точкой, это выглядит грозно

Ирэн: Правильно, бойся. Напишу как вернусь.

Я откладываю телефон после небольшой переписки и, взяв резинку, собираю волосы в небрежный хвост. Голова уже не очень чистая, но мне слишком лень мыть ее для похода в магазин у дома. Достаточно того, что я переоделась, а не иду в домашней одежде. Хотя отличие не большое.

– Надо бы и мороженое купить, – говорю я вслух. Да, это моя личная шизофрения. Когда живешь так долго одна, волей-неволей начинаешь разговаривать сама с собой.

Пытаясь поправить челку, вспоминаю, что хотела бы подстричься. Но мне так лень идти, что откладываю это на следующие выходные. Будто мне есть перед кем красоваться, а на работе уже привыкли к моему неряшливому виду. Да и если честно, мне все равно, кто и что подумает.

Тихо усмехаюсь своей же лжи. На самом деле я безумно переживаю из-за мнения других людей, и это вечно не дает мне покоя. Например, избегаю объятий или каких-то контактов. Другие думают, что я не тактильный человек, а на самом деле переживаю, что кому-то будет просто неприятно меня касаться.

Закидываю на плечо рюкзак и покидаю квартиру. Несмотря на то, что на улице солнечно, дует прохладный ветер, поэтому не переживаю, что в джинсах мне будет жарко. Хочется улыбнуться солнечному дню и вообще всему миру, но я слишком угрюмый человек. Да и странное послевкусие ото сна до сих пор не отпускает меня. Реальность и книга перемешались, и получился какой-то бред. Я должна была уже давно отпустить и забыть, как завещала великая Эльза из "Холодного сердца", но почему-то не получалось.

– Привет, Ирэн, – раздается голос в моей голове. Ну вот, я уже проецирую его голос. Как я могла его так легко запомнить после одного не самого удачного диалога? Если расскажу девочкам, засмеют. Но если не выкину его из головы, то точно поеду кукухой.

– Эй, – чувствую, как на мое плечо ложится рука, и тут же оборачиваюсь. – Ты все время людей игнорируешь? Я же поздоровался.

Я продолжаю молча таращиться на него, пытаясь понять: это продолжение сна или все-таки пора искать хорошего психиатра.

– Сегодня не будешь верещать как сирена? – спрашивает он с лукавой улыбкой.

Я тут же сдергиваю рюкзак с плеча и бью его. Но рюкзак пустой, поэтому удар получается совсем не убийственный. Зато он хоть отступил на шаг.

– Это уже третий раз! – нервно выпаливаю я, отчего он тихо усмехается. В его глазах блестят искорки озорства. – Ты меня преследуешь? Ты маньяк? Выбери себе жертву, которую ты сможешь поднять и унести!

– Я смогу тебя поднять и унести, – отвечает он с уверенной улыбкой.

Я чуть не задыхаюсь от возмущения, прижимаю к себе рюкзак и быстро иду дальше в магазин. Там будут люди, и он оставит меня в покое.

– Подожди, Ирэн, я пошутил. Постой, – он идет за мной и, кажется, смеется. Легко поравнялся со мной, а я уже запыхалась, но стараюсь не подавать виду.

– И кстати, почему третий? Я уверен, что второй, – добавляет он.

Теперь неловко становится мне за свои слова. Чувствую, как румянец заливает мои щеки, но пусть спишет на то, что я устала так торопливо идти под солнцем. Если буду его игнорировать, он отстанет?

Я уже подхожу к дверям магазина, как он словно стена вырастает передо мной, перекрывая проход. Дурацкое чувство дежавю накрывает меня с головой, и я сильнее прижимаю к себе рюкзак.

– Я правда так сильно напугал тебя? Прости. Не знал, в какой квартире ты живешь, поэтому решил подождать тебя перед подъездом, – говорит он.

– А если бы знал, залез бы в окно? – спрашиваю я с подозрением.

– Что? Нет! Конечно же нет. Я же не безумец, – отвечает он, но я хмурюсь, потому что не верю ни единому его слову.

Как ему повезло, что я сегодня вышла в магазин. Так бы караулил меня под домом до следующих выходных?

Только сейчас замечаю, что он в той же одежде, ну или у него коллекция черных одинаковых футболок. Но выглядит уставшим: под глазами залегли тени, а волосы в таком же беспорядке, как и тогда. Может подарить ему расческу?

– Кто ты такой и что тебе надо? – вопрос звучит довольно устало, ощущение, что я задаю его в тысячный раз.

– Я Адам. И я здесь, чтобы помочь исполнить тебе твое желание.

Хмурюсь еще сильнее и снова бью его легким рюкзаком:

– Ответь нормально, если хочешь вести конструктивный диалог!

– Да я нормально отвечаю, – пожимает он плечами. – Что еще ты хочешь услышать?

– Кто тебя послал? Зачем? Откуда ты вообще вылез? Дурка еще не развесила твои объявления о поиске? – выпаливаю я, не скрывая раздражения.

Он недовольно кривит губы и скрещивает руки на груди:

– Ты знала, что ты грубиянка?

– И от кого я это слышу? От преследующего меня маньяка? – развожу руками, будто демонстрирую абсурдность ситуации. Он внезапно не сдерживается и начинает смеяться, а я растерянно хлопаю глазами.

Странно, но последние пять минут я перестала напрягаться. То ли осмелела из-за людного места, то ли поняла, что рюкзак – еще то боевое оружие. Но его смех такой приятный, что моих губ касается слабая улыбка. Стараюсь скрыть ее ладонью, делая вид, что откашливаюсь.

Он делает шаг ближе, а я все равно отступаю, но вздергиваю подбородок, показывая, что не боюсь. Если бы не был такой шпалой, мой вид точно выглядел бы угрожающе.

– Клянусь, я не обижу тебя. И пальцем не трону, если ты не попросишь, – говорит он с легкой усмешкой.

– А должна попросить? – вздергиваю бровь, надеясь, что выгляжу дерзко, а не как будто у меня паралич половины лица.

– Давай так: мы сходим в кафе и поговорим. Там достаточно людей – как минимум сотрудники. И да, я угощаю. Отвечу на все твои вопросы, насколько смогу. А дальше уже будешь судить сама, что со мной делать, – его предложение звучит мягко, будто он действительно не хочет меня спугнуть.

Нервно поправляю очки и отвожу взгляд – так мне проще думать, несмотря на его ослепительную улыбку и добрые глаза. Недавно думала, что упустила шанс поговорить с ним, а теперь судьба возвращает его. Если он все-таки псих или маньяк, то удача сомнительная. Но в людном месте он вряд ли что-то сделает.

Адам видит, что я обдумываю его предложение, и не торопит меня, за что я ему благодарна.

– Хорошо, даю тебе полчаса. После этого я встаю, ухожу, и ты перестаешь меня преследовать. Договорились?

На его лице появляется такая счастливая улыбка, словно я пообещала отдать ему все деньги и познакомить с Амелией. Он кивает и потянулся взять меня за руку, но я тут же отдергиваю ее, хмуро глядя в его глаза:

– Не делай так никогда…

– Прости, без рук, – поднимает их в знак капитуляции.

– Сначала мне нужно зайти в магазин и кое-что купить. Подожди меня здесь, и пойдем в кафе.

Он согласно кивает и остается снаружи, словно щенок, дожидающийся хозяйки. Славно. И во что я ввязываюсь?

***

– Я буду лимонный тарт и большой раф, – сообщаю я официанту и закрываю небольшое меню. Адам взял себе только американо, но я решила не стесняться и взять десерт – раз уж меня угощают.

Официант уходит, чтобы передать наш заказ, а я отвожу взгляд к окну. Кофейня находится недалеко от моего дома, так что если что – смогу быстро уйти и укрыться у себя. До кафе мы шли молча, но Адам почти всю дорогу улыбался. Надеюсь, он не наслаждался мыслями о расчлененке или другой жути. Хотя, кажется, о подобном из нас двоих думаю только я. Но меня нельзя винить – живем в страшное время.

– Может все-таки поговорим? – мягко спрашивает он, и я возвращаю внимание к нему. Немного поерзав, словно устраиваясь поудобнее, смотрю на его руки, сложенные в замок на столе. Интересно, давно он занимается? Мне нравятся его руки – выглядят сильными и рельефными, но не перекаченными. Идеальная середина.

– Если мои руки куда интереснее… – начинает он с усмешкой.

– Я просто думала над вопросом! – возмущаюсь, будто не пялилась на его руки. Пусть думает, что неправильно понял. Хочу убрать волосы назад, но вспоминаю, что собрала их резинкой. Грязная голова. Какой позор! Больше никогда в жизни не выйду на улицу с грязной головой!

– Ты выглядишь устало. Все ли в порядке? – начинаю издалека. Простой вежливый вопрос, но он и правда выглядит уставшим.

– Я очень мало и плохо спал. На скамейке неудобно. Но под утро адаптировался, – отвечает он спокойно.

– Понимаю… подожди. На скамейке? Зачем?

– Мне некуда было пойти, поэтому я ночевал на скамейке перед твоим домом, – объясняет он, как будто это нормально.

И вот снова таращусь на него, но теперь потому, что он говорил какие-то глупости.

– Тебя выгнали из дома? Или ты… – очень сильно стараюсь подобрать не грубое слово, – человек без определенного места жительства?

– Вот это ты завернула, но, наверное, второе чем-то похоже на правду. Я ведь пришел помочь тебе, здесь у меня дома нет.

– Так откуда ты пришел? Из Мрачного Королевства?

– Откуда?

Я машу рукой, как бы показывая, что говорю ерунду, а сама прощупала почву. Но это так глупо, не может быть он принцем, которого я выдумала в детстве. Тут два ключевых слова: выдумала и в детстве.

Официант принес нам кофе и мой десерт, пожелал приятного аппетита и удалился. Делаю небольшой глоток – приятная сладость разлилась по рту. Очень люблю раф, хотя пью его нечасто. Это же надо куда-нибудь сходить, а такая история не про меня.

– Может, ты потерял память? Мы можем сходить в полицию, и они дадут объявление. Уверена, твои близкие переживают за тебя, – это самое логичное объяснение всех его слов, но он упрямо мотает головой. Даже не отвечает ничего – все написано в его глазах: "Я пришел помочь тебе". В моей голове это не укладывается.

Снимаю очки, кладу их на стол и растираю пальцами глаза. То ли от напряжения болят, то ли от не самого удачного сна на кресле. Это просто нездоровый человек, который вбил в свою голову такую ересь. Но тогда почему все внутри меня хочет поверить ему? Поверить Тише и ее чудесам. Наверное, потому что для меня это жизненно важно. Иначе рано или поздно я сломаюсь окончательно…

– Адам, давай представим, что все так, как ты говоришь, – я впервые вслух произношу его имя, и мне нравится, как оно ложится в рот. – Как ты мне поможешь? Это же история не одного дня, и тут, скорее всего, кроме меня самой, мне никто не поможет.

– А я никуда и не тороплюсь. Я буду рядом до тех пор, пока твое желание не сбудется. Мы воплотим твои мечты и желания в жизнь. Изменим все, что ты сама пожелаешь. Сделаем тебя счастливой.

– Заставишь меня правильно питаться и спортом заниматься? Потом я стану худой, красивой и найду любовь всей своей жизни? Звучит как дешевый сериал.

– Зачем? Ты уже красивая, – говорит он так спокойно, словно констатирует факт.

Я нервно сглатываю. На самом деле не люблю, когда говорят о моей внешности, даже если хорошо. Знаю, что это просто лицемерие, дабы не обидеть меня. Разламываю свой тарт и начинаю пихать его в рот, лишь бы никак не комментировать его слова. Пусть продолжает изображать из себя слепца – это его дело.

– Ты ведь любишь рисовать, но не любишь свою работу. А еще ты сильно комплексуешь и из-за этого не хочешь ни с кем сближаться. Думаю, с этого мы и можем начать.

Я немного напрягаюсь и запиваю десерт рафом. Не люблю сладкое сладким перебивать, но в данном случае кофе входит в список исключений.

– Откуда такие предположения? – спрашиваю настороженно, потому что все, что он сказал, попадает в самую точку. И это мне не нравится. Он слишком осведомлен для какого-то психа или обычного маньяка. Хотя слышала, что некоторые маньяки любят узнавать все о своей жертве и растягивать "охоту". Еще не поздно обратиться в полицию.

– Просто знаю, – он так легко пожимает плечами, будто я должна это просто принять. – Не могу всего объяснить, так как сам не понимаю всего. Я просто здесь, потому что ты загадала желание. И я буду здесь, пока оно не исполнится.

– Так ты хочешь сказать, у тебя до нашей встречи не было своей жизни? – Он отрицательно мотает головой.

– А когда исполнишь мое желание, то просто исчезнешь?

– Не уверен, но, скорее всего, так. Не задумывался об этом, – и снова эта прекрасная улыбка, но мне становится грустно.

Если на минуту представить, что все, что он говорит, – правда, значит, у него нет своей жизни. Он просто появился, чтобы спасти мою, а потом вновь исчезнет, словно его никогда не было. Неужели ему самому от этого не страшно? Ведь он просто прекратит свое существование. Хотя не исключено, что он просто будет помогать другой пропащей душе, возможно, в другом обличии.

– Это все какой-то сюр, – тихо выдыхаю я и отодвигаю от себя чашку. Адам впервые делает глоток своего кофе. Теперь отводит взгляд к окну он, будто позволяя мне полюбоваться им.

Что-то внутри меня так сильно хочет ему поверить, но вся эта история слишком безумна даже для меня. Не знаю, откуда ему столько всего известно, но чудес не бывает. Я тверда в этом и вряд ли изменю решение.

Свои обещанные полчаса я отсидела, наверное, даже больше, а значит, с чистой совестью могу уходить домой.

– Адам, спасибо за угощение, но я пойду домой, – мой голос такой спокойный, хотя в душе все пять раз перевернулось.

Поднимаюсь и надеваю очки, на плечо забрасываю рюкзак, в котором теперь появился вес за счет купленных энергетиков.

– Когда мы начинаем наш план? – бодро спрашивает он, и на моем лице появляется грустная улыбка. Мне словно жаль его – от него веет такой искренностью. Но я не могу. Просто не могу.

– Никогда. Возвращайся домой и больше не преследуй отчаявшихся девушек, – машу ему на прощание и как можно быстрее покидаю кафе.

Думала, что он пойдет за мной, но, обернувшись, понимаю: он все еще сидит в кафе, а на лице отражена озадаченность.

Думала, что после этого разговора смогу выдохнуть спокойно, но теперь меня обуревают ужасные сомнения. Конечно, я могла спросить у него больше, убедиться, знает ли он что-то обо мне еще. Мне было страшно узнать, что он знает. Страшно узнать, что чудо и правда решило свершиться. Так страшно, что теперь сбегаю, поджав хвост.

Глупая. Глупая Ирэн.

Пусть Адам найдет того человека, который действительно готов что-то изменить в своей жизни. Как грустно, что это не я.

Глава 7.

Вижу, что Антон, Ден и Кирилл играют в Доту втроем, Лехи с ними нет. Значит дожидается меня. Невольно улыбаюсь и закусываю губу, чтобы эту улыбку подавить, но ничего не выходит. Открыв баночку энергетика, беру телефон и открываю наш диалог с Юдиным.

Ирэн: Готова играть.

Леха: Напиши без точки, я все еще боюсь тебя

Я отправляю смайлик с закатанными глазами, а сама продолжая лыбиться как дура. Шутки у Лехи тупые, но они мне нравятся.

Леха: Ща наберу, мы с Соником

А вот это меня удивило. Моя стесняшка Соня с кем-то сидит один на один. То она была не прочь играть с Кириллом, теперь это, малышка растет. Хотя не удивительно, ей уже двадцать два. Когда живешь столько лет раздельно, поражаешься тому, как быстро растут чужие дети.

Я вижу поступающий звонок и быстро надеваю на голову наушники, устраиваясь поудобнее.

– Иришка, привет! – слышу я радостный возглас Сонечки, как всегда с хорошим настроением. Хорошо учится, много друзей, наслаждается жизнью. Мне бы так.

– Ну привет, Юдина.

А тут я чуть не поперхнулась энергетиком, который как раз успела глотнуть. Лицо все раскраснелось и я не поняла, это от того, что я поперхнулась или от такого заявления.

– Совсем дурной?

– Ну ты так примеряла мою фамилию, я совсем не против ею поделиться. Я щедрый, – вот же наглец, заявляет такую хрень при моей наивной сестре.

– Ох, черт, что-то упало, – бормочу я, даже ахнув для правдоподобности.

– Что такое? – взволнованно спрашивает Соня, и я довольно громко цыкаю:

– Да вот, губа Юдина упала и прикатилась аж к моим ногам. Как бы не растоптать.

– Ха-ха, очень смешно, – несмотря на ворчливый голос Лехи, Соня звонко рассмеялась, оценив мою шутку явно больше, чем его недоразумение.

– Так мы втроем идем играть? Во что? – бодро спрашиваю я, потирая ладошки, будто в последние дни не происходит ничего странного в моей жизни. Однако я круто этого избегаю, так что не время загружаться.

– Вообще-то… – промямлила Соня, но мысль не продолжает. Я ее не тороплю, но почему-то начинаю нервничать. Что-то случилось? Надеюсь, не с родителями. Папа же правда уехал в командировку, а не съехал от них совсем? Мама не говорила ничего такого, что было бы похоже на развод.

– Соник хочет с тобой кое-что обсудить. Я могу пока отойти, почирикаете, а потом пойдем играть, – предлагает Леха.

– Я могу и при тебе, в этом нет ничего такого.

– Сонь, дома все нормально? – прерываю их, потому что этот вопрос меня сейчас волнует больше всего.

– Да, дома нормально, – удивленно отвечает она. – Просто… хотела спросить у тебя совета.

Вот тебе на. Соня никогда не просила у меня совета, и я даже не обижалась на нее в этом плане – ведь ничего дельного посоветовать не могу. У нее есть лучшая подруга, вот кто главный советчик в ее жизни

– И какой же совет тебе нужен? Учти, я в медицине вообще не шарю.

– Было бы странно, если бы я обратилась к тебе с таким, – в ее голосе просквозило легкое недовольство, поэтому я дала ей договорить без предположений. – Киря летом хочет приехать в Краснодар и предложил нам встретиться.

Вот тебе на дважды! Что я пропустила? Зачем Кирилл хочет с ней встретиться?

– Это дружеская встреча или… – начинаю я, но Соня перебивает:

– Ириш, я не знаю. Ну, вернее… Предлагая встречу, он сказал, что я ему нравлюсь как человек и хотел бы узнать меня поближе.

Я раскрываю рот, уставившись в монитор. Я настолько закопалась в своей убогой жизни, что совсем перестала замечать, что происходит в жизни моей младшей сестры. Чувствую себя не очень – словно не состоялась как старшая сестра. И ведь у меня нет даже шанса реабилитироваться, потому что в этом деле я не могу посоветовать ничего. В моей личной жизни настолько глухо, что даже перекати-поле съехало.

– Так, если ты хочешь встретиться, то почему бы и нет, – неуверенно мямлю я, пытаясь дать хотя бы подобие совета. Но ведь сказала очевидные вещи.

– Дело в том, что мне кое-кто нравится, – продолжает Соня, и я представляю, как она сейчас смущается, нервно поправляя очки. Караул, я вообще ничего не знаю о жизни моей сестры!

– Ого. И кто же этот счастливчик? – в диалог вступил Леха, а я от таких новостей даже позабыла, что он сидит с нами.

– Мы учимся вместе, я вам о нем не рассказывала. Там… все сложно. Ему кое-кто нравится, но этот кое-кто совсем не замечает его чувств. Все правда очень сложно.

– Какой-то любовный четырехугольник, – вот и все, что я смогла из себя выдавить. Лучше бы Соня поговорила с мамой или со своей подругой – ну не умею я в такие советы.

– Так, а Кирилл тебе нравится? – зато Леха активно пытается разобраться в ситуации, чего я совсем не ожидала.

– Не знаю, я никогда не рассматривала его в таком плане, – она издает тихий вздох, будто винит себя из-за этого.

Я делаю нервный глоток, будто сейчас решается судьба всего мира. Но судьба моей сестры важнее. Сейчас я больше уповаю на Леху – в романтических делах он более подкованный, по крайней мере, если верить его словам.

– Безответные чувства очень паршивы, – начинает Леха. – Конечно, можно долбиться в эту дверь и надеяться, что она когда-то откроется. Или можно открыть ту дверь, в которую стучат. А что выбирать – тебе лучше решить самой. Но тебе не обязательно торопиться в этом деле. Ты можешь встретиться с Кириллом, узнать его поближе, а там сама решишь. Но если Кирилл тебя достает, я могу с ним поговорить.

– Нет, Лешенька, не достает. Правда, спасибо, – отвечает Соня, и я не могу не съязвить:

– Леха, это самое умное, что ты выдал за всю жизнь. Теперь опять копить ульту двадцать шесть лет.

– Ир, в жопу иди, – огрызается он, и я издаю какое-то подобие смешка.

Не долбиться в дверь значит? Да я и не то чтобы долблюсь в нее – скорее подглядываю в глазок, как какой-нибудь маньяк. Но и в мою дверь никто не стучится, да и никогда не стучался. Мои прошлые отношения были с моей инициативы, тогда я еще была посмелее и более открытая, но это была ошибка. Или, как говорит Амелия, – опыт.

Леха частенько гуляет с разными девушками, и даже не знаю – ветреный он или девушки попадаются не те. В его дверь так часто стучат, что меня у глазка он никогда и не заметит. Наверное, это и к лучшему, ведь еще на этапе обмена фотками я бы слилась.

– Пойдемте играть, время уже не раннее, – предлагает Леха, и мы с Соней тут же соглашаемся.

В последние дни я катаю себя на эмоциональных качелях, и чувствую, как сердечко покалывает в груди. Но, скорее всего, это от энергетиков.

***

Снимаю наушники и потягиваюсь, вскинув руки вверх. У ребят уже поздно, впереди понедельник, поэтому мы разошлись. Зато у меня есть время, чтобы чем-то заняться перед сном.

Сначала подумала о чтении, но в итоге достаю из стола листы и карандаши. Нужно сделать рисунок, чтобы отметить свой ежегодный прогресс. Но смотрю на лист минуту, две, пять, десять – и ничего! Раньше мне это так легко давалось: рука словно жила своей жизнью, а я лишь мысленно направляла ее, вспоминая образ, дорогой сердцу. Но теперь я увидела его во плоти.

На рисунке хочу отразить, что его взгляд на самом деле куда мягче и добрее. Смотря в них, вокруг будто наступает ранняя весна. Глаза не идеально зеленые – в них есть карие крапинки: в правом одна, а в левом две. Горбинка на носу едва заметна, только в профиль. На голове такой хаос, но почему-то это не выглядит неряшливо. Кажется, будто его волосы очень мягкие, но я бы не рискнула коснуться их.

Раньше рисовала его по плечи, а теперь хочу добавить и руку – его длинные пальцы очень запоминающиеся. Улыбка такая очаровательная, и из-за нее на щеках появляются ямочки. Это выглядит мило, но не умаляет мужественности. И родинка. Я никогда не рисовала ему родинку и теперь не могу вспомнить – то ли не видела ее, то ли потому, что мне не нравится моя собственная. Но сейчас кажется, что без нее рисунок был неполным.

Словно выхожу из транса – энергетик стал теплым, а по времени вижу, что рисовала больше двух часов. Для меня прошло словно десять минут. Но смотрю на рисунок и чувствую, как бабочки в животе снова сходят с ума. Кажется, будто он сейчас улыбается именно мне и зовет с собой в свое Мрачное Королевство. Но это все бредни воспаленного мозга.

Вытаскиваю из рамки старый рисунок и аккуратно кладу его в папку, где двадцать три рисунка темного принца. Новый рисунок вставляю в рамку и ставлю на стол, мягко улыбаясь. Да, мой навык вновь подрос. Он словно живой смотрит на меня и заставляет сердце биться чуть быстрее. Хочется отхлестать себя по щекам за глупые мысли – и в этот момент, взмахнув руками, опрокидываю банку с энергетиком. Она выливается на клавиатуру.

– Твою же мать! – вскрикиваю я, хватая бумажные полотенца и начинаю вытирать клавиатуру как можно быстрее. Ушло почти полрулона, но сладкая вода явно не пойдет на пользу технике.

Вывожу компьютер из состояния сна, чтобы проверить работоспособность – и готова взвыть от отчаяния. Клавиатура живет своей жизнью: что-то печатает, прыгает по вкладкам или просто закрывает их. Быстро выключаю компьютер и нервно прохаживаюсь по комнате.

Конечно, можно надеяться, что когда она просохнет, все будет нормально, но это не точно. Завтра нужно работать, а без клавиатуры это невозможно. Пропускать тоже не вариант – по понедельникам всегда много планерок, совещаний и отчетностей.

Придется идти за новой, хотя бы за временной, пока не решится судьба этой. А я ведь купила ее пару месяцев назад и не за малые деньги.