Мне нужно одно желание

Алиса Бейкер

Мне нужно одно желание

Пролог

Очаровательная девчушка лет шести, с пухлыми щечками, сидела на полу своей комнаты и усердно рисовала простым карандашом на немного помятом листе бумаги. Она так старательно выводила линии, что даже закусила язычок и боялась моргнуть, вдруг линия выйдет кривой. Русая челка все время лезла в глаза, поэтому она часто ее смахивала, но та упорно возвращалась обратно.

– Какой странный конь у тебя получается, Иришка, – низкий голос мужчины прорезал тишину комнаты. Отец девочки зашел в комнату, не вытаскивая руки из карманов треников. Щеки раскраснелись от выпитого алкоголя после работы, а из-под майки торчал пивной живот. Следом зашла пухлая женщина, недовольно уставившись на супруга.

– Сам ты конь, это принц! – огрызнулась девочка, не отрываясь от своего дела. Ира очень не любила, когда ее творчество не понимали, а это случалось часто, ведь рисовала девочка скверно даже для своего возраста.

– Не слушай папу, солнышко, он просто устал после работы и плохо видит, – мама присела рядом на корточки, глядя на лист, и тоже не увидела там силуэта принца. – Темно-серая клякса, немного вытянутая… Наверное, он очень высокий.

– Расскажи мне о нем. Откуда этот принц? – мать частенько проявляла интерес к художествам дочери, потому что была рада, что та проявляла интерес к творчеству. Ира наконец перестала рисовать и постучала карандашиком по губам:

– Он из Мрачного Королевства. Он очень высокий, потому что достает звезды с неба, всегда ходит в черном, потому что так принятого в Мрачном Королевстве, у него черные мягкие волосы и добрая улыбка. Это темный принц.

Родители переглянулись, прикидывая откуда их шестилетняя дочь могла такого нахвататься.

– Не слишком ли все мрачно, Ириш? – мягко предложила женщина, погладив ее по непослушным русым волосам. – Мы же недавно новые карандаши покупали, добавь цвета.

Девочка открыла рот, чтобы привести доводы, почему это глупая идея, но все-таки закрыла его и обдумала предложение. Затем молча поднялась, подтянув колготки, которые ей были велики, и, подойдя к столу, взяла с него небольшой набор цветных карандашей. Вообще-то там было только шесть цветов, но Ира очень дорожила им. Вернувшись к своему "рабочему месту", девочка достала зеленый карандаш и нарисовала два маленьких кружочка. Теперь стало понятно, что это голова и дорисованы были глаза. И все. Она убрала карандаш, аккуратно закрыв картонную упаковку, и, приподняв лист, довольная уставилась на результат.

– Вот это светофоры ты ему нарисовала! – хохотнул мужчина и вскоре получил тапком по ноге от своей жены:

– Дим, помолчи хоть немного.

Мужчина приподнял руки в знак капитуляции, а затем провел пальцами по губам, как бы закрывая рот на замок.

– Только глаза, милая? Можно же нарисовать траву, солнышко и например цветы в руках, которые он несет тебе. – женщина потянулась к коробке с карандашами, но Ира тут же перехватила ее и вскочила на ноги. Тут и мама подняла руки, показывая, что без ее ведома ничего рисовать не будет.

– В Мрачном Королевстве нет цветом, только тьма! Мне он таким нравится, я его люблю! Он придет и заберет меня к себе, мы поженимся и я стану принцессой! – и еще топнула ножкой для убедительности. В принципе такие заявления никого из родителей не удивили, она же ребенок и это вполне нормальные мечты для девочки ее возраста. Оба мягко улыбнулись, а затем отец семейства поднялся, почесав пальцами живот:

– Ладно, принцесса, я пойду в свою опочивальню. Оставляю вас с матушкой и вашими мечтами.

Он еще и поклонился, но чуть не завалился, пошатнувшись.

– Боже, Дим, иди уже, – недовольно проворчала женщина, отмахиваясь от него, как от надоедливой мухи. Отправив воздушный поцелуй, Дмитрий покинул детскую комнату – в это время можно было поймать интересный канал на стареньком телевизоре.

– Мам, что такое опочивальня? – спросила девочка, вызвав легкий смех у женщины, которая приподняла ее на руки, а затем положила на небольшую кровать.

– Когда-то давно так называли спальни. Но это слово не используется в наше время.

– Папа настолько старый, раз до сих пор его использует?

– Папа любит дурачиться, не бери в голову, – женщина склонилась и нежно коснулась губами лба девочки, а затем забрала рисунок у нее из рук и укрыла ее одеялом. Поднявшись с кровати, она положила рисунок на стол, а затем пошла прочь из комнаты, по дороге выключая свет.

– Мам, светильник! – тут же нервно пролепетала девочка, натягивая сильнее на себя одеяло.

Женщина легко хлопнула себя по лбу и, подойдя к небольшой тумбочке, включила светильник – ведь Ира боялась спать в полной темноте.

– Как ты будешь жить в Мрачном Королевстве, если боишься темноты? – спросила она с лукавой улыбкой, не ожидая логического ответа.

– Глупый вопрос, мам, – хмыкнула малышка, вновь стараясь казаться взрослее, чем она есть. Непонятно, от кого она взяла такую модель поведения, но появилась она совсем недавно.

– Мой принц всегда будет рядом и своей любовью осветит мне путь.

Глава 1.

– Вы механику делать собираетесь?

– Я сдох! На кой мы поперлись без хила?

– Если мы сейчас его не опрокинем, то он шотнет нас!

– Ир, у тебя ульта откатилась?

– Нет и откатиться только через минуту. – цыкнула я, напряженно смотря в монитор компьютера, пока в наушниках раздавались недовольные возгласы моей игровой гильдии. У меня была почти полночь, а у ребят раннее утро, но так как было воскресенье, мы решили пойти в данж в нашей любимой MMORPG. Но так как у Сони была подработка, а она хиллер, проще говоря лечащий персонаж, мы не могли пройти данж. Как будто бы зря собирались. И случилось то, чего я ожидала последние десять минут. Время на убийство босса вышло и нанеся массовый урон, все члены нашей группы погибли. Это был проигрыш.

– Ден, если ты так будешь танковать, то лучше сам пересаживайся на хиллера! Я постоянно урон ловлю! – Антон, как всегда, негодовал, когда мы проигрывали, но вины на себе никогда не признавал. Хотя, справедливости ради, он действительно хорошо играл и вливал в игру кучу денег, чтобы поднять свой урон.

– Ну извини, что я не могу донатить, как ты. У тебя слишком много урона, ты мой агро сбиваешь, – спокойно, но с ноткой недовольства ответил Ден. Пусть он был младше нас всех, но оставался самым спокойным и никогда не разжигал конфликты, несмотря на все попытки Антона.

Тихо выдохнув, я посмотрела на часы. Мы слишком долго сидели, и голова уже побаливала от их криков. Я сняла очки и потерла пальцами глаза, давая им немного отдохнуть. Уже даже не вникая в стандартную перепалку, я думала, как бы вежливо попрощаться, когда услышала оповещение о личном сообщении в Discord. Даже не открывая глаза, я поняла, кто это, но все же надела очки обратно и увидела сообщение от Лехи: “Давай в лс”. Коротко и по делу, как всегда

Леха вышел из голосового канала молча, а я промямлила прощание, которое услышал только Кирилл, и тоже вышла. Через несколько секунд поступил звонок от Лехи. Я ответила, откинувшись на спинку компьютерного кресла.

– Дай угадаю: ты собиралась пойти почитать, а я изменил твои планы, – тихая усмешка в трубке была такой привычной.

С Лехой мы дружим уже больше шести лет. Познакомились, как ни странно, в другой онлайн-игре. Несмотря на четыре года разницы, я никогда ее не ощущала. Леха был простым, без понтов, и очень интересным собеседником. Если точнее – прекрасным слушателем.

– Юдин, я могу хоть сейчас сбросить звонок и пойти читать. Говори, что хотел, – в моем голосе звучало легкое раздражение, но оно было скорее наигранным. Иногда с этого парня нужно было сбивать спесь, иначе он слишком увлекался своими шутками.

– Опять фамильярничаешь, Романова? – его голос стал игривым. – Если тебе так нравится моя фамилия, я могу ее тебе подарить. А? Как тебе мой подкат?

Он рассмеялся, и я не смогла сдержать улыбку. Смех у Лехи был заразительным, но его слова вызывали легкую тревогу. Такие шутки он начал пускать в последний год. Да еще и частенько предлагал обменяться фотографиями – ведь мы же близкие друзья, даже подарки на Новый год и дни рождения друг другу отправляем.

Однако я категорически против. И у этого есть разумное объяснение. По словам Лехи, он невысокий и худой, хотя ест, как не в себя. Последние два года он посещает спортзал и стал жилистым – что, как он утверждает, ценят девушки, которые табунами вешаются ему на шею. Он часто рассказывает о своих любовных похождениях, но ни с одной из девушек не был в отношениях дольше трех месяцев. Скидывал мне фотки каждой – и все они словно сошли с обложки модного журнала: высокие, стройные, с безупречным макияжем и ухоженными волосами. Еще я знаю, что у Лехи зеленые глаза и светлые волосы. Не совсем мой типаж, но уверена – он тот еще красавчик.

А если говорить обо мне… Тут сразу становится понятно, почему я отказываюсь открывать свою внешность. Мой вес давно перевалил за восемьдесят килограмм. Кожа на лице вечно покрасневшая, нос широкий, зрение плохое – поэтому всегда в очках. Прибавьте ко всему этому ужасную лень и апатию. Сейчас на моей голове небрежный сальный пучок, а под штанами – давно не бритые ноги. Живу одна, работаю из дома, поэтому о таких мелочах, как уход за собой, давно перестала париться.

Моя подруга Амелия говорит, что у меня отвратительный вкус в одежде. Но я просто пытаюсь скрыть свою фигуру под толщей балахонов и свитшотов. Именно поэтому я никогда не обменяюсь фотографиями. Ни с кем. Меня полностью устраивает наша дружба с Лехой такой, какая она есть. И он, к счастью, не давит на меня – за что я ему безмерно благодарна.

– Лех, ты дурак? – продолжала я вести себя раздраженно, хотя на самом деле была довольна нашей болтовне. – Я так понимаю, ты встречаешься с глухими девушками, иначе, слушая твои шутки, они бы бросали тебя на третий день.

Он гоготал во все горло, не обращая внимания на мои колкости.

– У тебя уже почти восемь утра. Иди спать. – наконец сказала я, пытаясь звучать строго, хотя сама улыбалась.

– Скоро пойду, просто хочу кое-что еще сделать. Уж потерпи меня еще три минутки.

Такая большая разница во времени была связана с тем, что Леха из России, живет в Анапе, а меня жизнь занесла в Филадельфию очень давно. Мне было двенадцать, когда фирма предложила отцу высокую должность, но с условием переезда. Недолго думая, он согласился, и мы переехали всей семьей. Пришлось оперативно учить новый язык, вливаться в общество с другим менталитетом и помогать маме с Соней, ведь папа часто пропадал на работе, а у моей сестренки было слабенькое здоровье, и переезд дался ей очень тяжело. Но время шло, Соня окрепла, а когда мне исполнилось двадцать, отца опять перевели назад в Россию. Мне же очень не хотелось бросать учебу, к тому же я обрела здесь двух лучших подруг. С боем, но смогла добиться того, чтобы семья вернулась в Россию без меня. И вот уже почти десять лет я живу одна, снимаю однокомнатную квартиру, работаю, играю в игры и ненавижу свою жизнь.

– Ир, ты чего зависла? – мягкий голос Лехи вытянул меня из раздумий. У него был очень приятный голос, а я падкая на подобное. Устало потерев пальцами переносицу, хотела сказать что-нибудь язвительное, но в мою дверь позвонили. Неужели я так громко говорила, что соседи пришли жаловаться?

– Лех, ко мне кто-то ломится, погоди. – Я замьютила микрофон и поднялась с кресла, поправив широкую толстовку. Прошаркала до двери и, прежде чем открывать, посмотрела в глазок. С трудом подавив смешок, я поспешила открыть дверь, ведь за ней стояли Йен Сомерхолдер и Хью Джекман. Один держал торт с зажженной свечой, а другой смешно танцевал под тихую музыку из колонки. Да, вот такие привилегии у жителей Филадельфии: два известных актера поздравляют тебя с днем рождения, о котором я позабыла. Важное уточнение – это две сумасшедшие подруги в масках этих актеров.

– Вы полоумные, соседей перебудите, – с трудом подавляя смех, сказала я и оперлась плечом на дверной косяк, ожидая, пока кончится этот праздничный цирк.

– Задуй свечу и загадай желание! – воскликнул Хью на английском, продолжая тверкать своей прекрасной попкой у меня в подъезде. Закатив глаза, я поспешила задуть свечу, лишь бы они наконец угомонились и зашли в квартиру.

– Подожди, наоборот же! – возмутился Йен и раздраженно цыкнул. – Сначала желание, потом уже задувать.

– Ой, я увлеклась, – выключив музыку, Хью стянул с себя картонную маску, и за ней показалось темненькое лицо одной из моих подруг. Она продолжала улыбаться во все тридцать два зуба – месяц назад она установила брекеты и очень этим гордилась.

– Я уже задула. Зайдите, а то соседи по шее настучат. От вас шума как от детей, – сказала я, впуская подруг в квартиру.

Они здесь всегда чувствовали себя как дома, даже слишком. Поэтому я не стала их провожать или что-то говорить, а просто пошла в свою комнату. Подойдя к компьютеру, не садясь, я надела наушники и включила звук:

– Лех, ко мне подруги пришли. Иди спи, поболтаем, когда я проснусь.

Я даже не дала ему ответить, как сбросила звонок и выключила компьютер. Не очень вежливо, но если я не потороплюсь, эти две полоумные разрушат мою кухню.

Прежде чем уйти, я посмотрела на рамку с рисунком, который нарисовала пару недель назад. С самого детства я каждый год рисую персонажа, которого выдумала, чтобы наблюдать, как с каждым годом улучшается мой навык. Конечно, первые рисунки были совсем смешные, но сейчас мой навык стал значительно лучше. Острые черты лица, густая черная шевелюра, нос с маленькой горбинкой и проницательные зеленые глаза. Этот образ я ношу в своем сердце с детства – мой темный принц.

Когда смотрю на него, представляю голос Лехи. Он точно ему подходит.

Было бы стыдно посмотреть в глаза маленькой себе. Ведь принц так и остался рисунком, а я превратилась не в принцессу, а в жабу, как когда-то сказал мне мой бывший. Мы порвали пять лет назад – мой первый и последний парень. С тех пор на такие эксперименты я больше не решалась. Да и предложений особо не поступало.

– Ирэн, ты идешь? Я сделала чай! – звонкий голос Тиши вернул меня в реальность.

Развернувшись на носочках, я пошла на кухню, где одна подруга делала нам чай, а вторая сидела за столом и курила. Ненавижу эту ее привычку, но смирилась и прошу хотя бы открывать окно.

В Филадельфии мое данное родителями имя Ира превратилось в Ирэн. Я давно привыкла жить на две страны, поддерживая общение с друзьями и там, и там. Поэтому легко переключаюсь между языками и обращениями. Но в глубине души я всегда остаюсь той девочкой, которая верила в сказки и рисовала своего принца.

– Амелия, ты только зашла, а уже дымишь как паровоз, – недовольно осудила я подругу и села напротив нее. Та лишь закатила глаза и продолжила кому-то быстро печатать своими наманикюренными пальчиками.

Амелия была не просто красивой – она была олицетворением слова красота. Ногти всегда идеальной формы и накрашенные, светлые крашеные волосы чистые и уложенные, на лице лишь легкий макияж, брови выщипанные, губы пухлые, носик маленький, фигура как у модели. Одним словом – идеал. Раньше она долго носила голубые линзы, но в итоге полюбила свои натуральные карие глаза. Хотела бы я хотя бы наполовину выглядеть как она.

– Что с волосами? На них можно пожарить бекон, – небрежно бросила она комментарий о моих грязных волосах.

Я просто показала ей средний палец. Знаю, что она делает это не со зла. Подруга частенько звала меня по магазинам или в салон, желая помочь поднять самооценку, но я всегда отказывалась. Ненавижу ходить по магазинам. Смотреть на красивые вещи, которые всегда шьют на стройняшек, и на бабкины балахоны для девушек моих форм. Столько раз я разочаровывалась в примерочной, потому что что-то не налезло или я выглядела в этом как корова. В итоге теперь просто хватаю толстовки и футболки больших размеров, даже не меряя.

– У меня выходные, не выхожу из дома. Да и я забыла про день рождения, – сказала я, пожимая плечами.

– И меня этот факт поражает больше всего! – негодовала Тиша, ставя перед нами кружки с чаем. – Тридцать лет – это ведь такая дата! А самое главное, что загаданное желание в этот день имеет особую силу.

Есть люди, которые верят в астрологию, хиромантию, нумерологию и так далее. Вот Тиша похожа на них, только верит в сказочное исполнение желаний, прекрасную любовь и возможно даже магию. И кстати она единственная из нас кто вышел замуж. Это произошло два года назад, но видели мы его только на фотографии. Они не любят смешивать компании друзей, поэтому о нем мы знаем лишь то, что рассказала нам Тиша. Сама подруга была рождена от отца афроамериканца и матери шведки, поэтому имела темную кожу, но очень аккуратные черты лица. Тиша была гуру готовки и хорошего настроения, она всегда наша зажигалочка, даже в самые мрачные времена, но вот чувство юмора у нее своеобразное.

Отпив глоток несладкого фруктового чая, я спокойно наблюдала, как Тиша добавляет в свой напиток две ложки сахара, несмотря на то, что впереди нас ждал торт. Подруга ни в чем себе не отказывала и была ужасной сладкоежкой. Да и справедливости ради, с ее фигурой все было прекрасно. Единственная толстушка среди нас была я.

– Амелия, хватит сидеть в телефоне, у нас тут праздник вообще-то, – немного негодующе сказала Тиша и снова стала зажигать свечи, хотя мне уже не терпелось попробовать этот кулинарный шедевр. Я была уверена, что Тиша приготовила его сама.

Амелия подняла взгляд от телефона на подругу, и в нем читалось легкое раздражение, но все же она заблокировала мобильник и отложила его в сторону.

– Зачем ты опять свечи зажигаешь? – Тиша делала это с таким старанием, что вопрос вырвался сам собой, хотя ответ я уже знала.

– Ты не загадала желание! – воскликнула она. – Я же сказала, загаданное желание в тридцать лет имеет особую силу. И не спеши, загадай самое сокровенное. Уверяю тебя, ты мне потом еще спасибо скажешь.

Подруга зажгла все свечи и уставилась на меня так, будто за загаданное желание ей капнет процент. Амелия тоже начала выжидающе смотреть, но скорее потому, что хотела урвать кусочек торта. Ко всем этим причудам Тиши она относилась так же скептически, как и я.

Тихо выдохнув, я перевела взгляд на торт. Сделаю вид, что загадала и задую, надо только лицо более загадочным сделать. У меня уже очень давно нет никаких желаний, с возрастом ты перестаешь мечтать и верить в чудо, а просто надеешься получить хорошую зарплату, чтобы тебе было чем питаться, что читать и чем заплатить за интернет. Но невольно я вспомнила о рисунке на моем рабочем столе, пора рисовать новый, как и каждый год. Думаю мои художественные навыки вновь стали лучше.

“Хочу стать счастливой” – вдруг пронеслось в моей голове и я приблизилась к торту – “Хочу стать сильной, перестать в себе сомневаться, найти любимое дело, найти человека, который полюбит меня просто за то, что я есть, хочу просыпаться и проживать этот день по настоящему. Хочу измениться”.

И я задула все свечи на торте.

Глава 2.

– Да я отрабатывала его возражения! Как я продам человеку то, что ему не нужно? Ирэн, я уже начинаю выгорать на этой работе, и мне кажется, что ты просто придираешься ко мне! – в наушниках дребезжит писклявый голос Ракель, менеджера из моей команды.

С трудом подавив раздражение, я поправляю очки и смотрю в монитор. Так как наша работа дистанционная, все встречи проходят по видеосвязи. Когда-то это меня смущало, но со временем я смирилась и привыкла. Сегодня пятница, миновала рабочая неделя после моего дня рождения, и, конечно, никакого чуда не произошло. Может, этому чуду нужно время, или оно работает по какому-то особому графику. А может, оно миновало меня за какие-то грехи, ведомые только ему. В любом случае жизнь не стала ярче ни на один тон.

Я прикладываю все усилия, чтобы не сорваться на эту глупую девчонку, которая второй месяц не выполняет плановые показатели, но считает, что все вокруг придираются к ней. Отведя взгляд в сторону, я слишком вымученно вздыхаю. На этой неделе было столько работы, что я даже не притрагивалась к рисованию. Да и вдохновения совсем нет. Леха с видом знатока заявляет, что это творческий кризис, а я считаю, что просто потеряла вкус к жизни. Поэтому не хочу делать даже то, что раньше приносило моральное удовлетворение. Я не бросаю только видеоигры, и то потому, что это означает оставить Леху и компанию. А к таким кардинальным переменам в жизни я точно не готова.

– Ирэн, ты меня вообще слушаешь? Я уволюсь! – снова этот писк выдергивает меня из депрессивных мыслей.

Я вновь перевожу взгляд на монитор и стараюсь добродушно улыбнуться:

– Ракель, я говорю все это не для того, чтобы придраться, а для того, чтобы повысить твои показатели. Чем больше у тебя будет продаж, тем больше зарплату ты получишь. Ты пришла к нам два месяца назад, но даже не приблизилась к выполнению плана. Ты сухо разговариваешь, раздражаешься, когда клиенты возражают, и совсем не пытаешься повысить ценность продукта, а просто умоляешь их купить. Это звучит… – я пытаюсь подобрать мягкое слово, чтобы не сказать "глупо" или "убого", – непрофессионально. Давай вместе подумаем, как улучшить твои показатели. Поработай по скрипту, послушай звонки других менеджеров.

– Я все это и так делаю! – тут же перебивает она меня очевидной ложью.

На самом деле мне проще было бы ее уволить. Она портит командные показатели, а соответственно, и мои. Но в этом месяце я уже уволила двоих, и сейчас любая продажа для меня ценна. Поэтому я готова терпеть выходки этой психической девицы, по крайней мере до тех пор, пока не кончится месяц.

Два года назад я повысилась с менеджера до тимлида. Это воодушевляло меня буквально первые два месяца, пока я не поняла, насколько это неблагодарная работа. Несмотря на карьерный рост, зарабатывать я стала меньше, а проблем прибавилось. Наша компания продает онлайн-курсы по программированию, и когда я была менеджером, то находилась среди топов, потому что мои продажи всегда были высокие. А теперь мои показатели зависят от целой команды пубертатных подростков, у которых семь пятниц на неделе и свое очень ценное мнение.

– Да, конечно. Я верю, что ты очень стараешься, – говорю я, пытаясь звучать убедительно. – Значит, нам надо пересмотреть твой подход. Давай я запишу тебя на встречу к тренеру. Он отыграет с тобой ролевки, и, думаю, ты узнаешь что-то новое для себя.

Нервно облизываю пересохшие губы, надеясь, что она успокоится и согласится. Хоть мне и не нужно ее одобрение, чтобы отправить к тренеру по продажам, я все же хочу снизить градус напряжения и наладить контакт. Если сотрудники будут увольняться так рьяно, руководство решит, что это последствия моих действий, а не завышенных планов, которые они выставляют последние полгода.

– Ладно, давай попробуем, – все же соглашается Ракель, поджав свои и так тонкие губы.

Не могу сдержать легкую улыбку и снова нервно поправляю очки:

– Супер, я напишу тебе, когда будет встреча. А сейчас иди отдыхай.

Ракель махнула рукой и отключилась. Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза. Каждый месяц я думаю о том, чтобы уволиться, но, к сожалению, больше ничего делать не умею. Не думаю, что в другой компании будет как-то иначе. Как говорится, хорошо там, где нас нет. Да и к переменам я не очень-то решительна.

Взяв в руки телефон, открываю приложение доставки еды и начинаю выбирать, чем бы поужинать сегодня. Не скажу, что совсем не умею готовить, просто не люблю этим заниматься. Или, проще говоря, лень. Мой холодильник практически всегда пуст, но там всегда можно найти энергетики, молочные коктейли и мороженое. Не самое правильное питание для человека, который хотел бы похудеть, но с годами мне стало кристально пофиг.

Заказав пасту и салат, я поднимаюсь с кресла и шлепаю босиком к холодильнику, чтобы достать энергетик. У входной двери уже стоят три полных мусорных пакета – пора бы выбросить, но, пожалуй, отложу поход на завтра. Как раз собиралась поехать в книжный магазин, чтобы прикупить пару-тройку новинок. А еще Соня на днях обещала прислать новинки от русских авторов. Удобно иметь сестру в другой стране. Если повезет, когда-нибудь буду покупать и ее книги, и гордо хвастаться перед всеми, что это написала моя сестра. Но, к сожалению, она так же нерешительна, как и я. Хотя я аккуратно подталкиваю ее, да и вроде у нее в России есть какая-то боевая подруга, которая не дает ей расслабиться.

Мои подруги тоже замечательные, но, к моему счастью, им хватает чувства такта, чтобы не донимать меня. Все-таки ощущается разница менталитетов.

Услышав оповещение на телефоне, я понадеялась, что еда приехала, хотя не прошло и десяти минут. Но это было сообщение Лехи, что он скоро вернется домой со своего странного свидания. Причем слово “странное” он написал большими буквами. В груди появилось неприятное чувство, но я приложила все усилия, чтобы не думать о причинах этих ощущений. Раз Леха скоро придет, значит скоро пойдем играть.