Сердце эльфийки

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть, где Двоюродный, и только в этот момент осознаю, что все это время стояла, сильно наклонившись вперед, разглядывая парк. Наверняка еще и попу выпятила не нарочно. И понимаю это ровно в тот миг, когда лечу вниз с балкона. Лицом вперед, раскинув руки, словно обнимаю прохладный воздух.

Глава 3. Подарок

Эльфы умеют летать. Некоторые. Специально обученные. Те, кто знает, как управлять магической энергией так, чтобы воздух подчинялся телу. Остальные не летают – в основном телепортируются. Частные владения повсюду, не развернешься, разве что над полями, ближе к окраинам, где живет простой народ. Но я там не живу. И летать меня не учили.

И я па-а-а-да-ю-ю-ю вниз, как камень!

Ветер рвет дыхание, волосы хлещут по лицу, а в животе все обмирает. Я бы с удовольствием телепортнулась, но для этого надо уметь телепортироваться в полете. Ох…Я же не обученный реагировать в экстремальных условиях боец. Я актриса, у которой планы стать ведущей в стране. Ой!

Я врезаюсь во что-то мягкое и прозрачное, как огромное теплое одеяло. Оно подхватывает меня, гасит скорость падения, и я только издаю глухой смешок – удар-то несильный – прежде чем осознаю, что магическое одеяло поднимает меня обратно наверх.

Ура! Меня спасают! Я жива. Я не размазалась о землю. Чудо.

Это Ренато? Или кто-то другой? Кто бы ни был – я теперь этому кому-то обязана всем.

Пытаюсь перевернуться на спину, чтобы понять, куда меня несут, но одеяло выплясывает так неустойчиво, что я только плюхаюсь обратно. Юбки спутались, задрались – и плевать. Я только что падала с балкона. Захочет Ренато увидеть мои ноги – да пожалуйста. Даже если их Давиде увидит – ну и что? Я пока свободная девушка, а ревность в микродозах полезна.

Одеяло переносит меня через перила, и… исчезает. Вместо него я оказываюсь в крепких мужских руках. Ренато поднимает меня, ставит на ноги и так резко, так отчаянно вжимает в себя, что у меня дыхание перехватывает. Лицом я утыкаюсь в его грудь, но голос слышу прекрасно – в нем не только дикое беспокойство, но и что-то вроде ярости.

– Сумасшедшая! Полоумная! Если ты хотела от меня сбежать, то зачем так?!

Сбежать? Я?! Он серьезно думает, что я испугалась поцелуя? Или танца? Да он меня за полную идиотку держит?!

– Как это сбежать? Ты понял, что вообще произошло?

Я благодарить Ренато должна, а я возмущаюсь. Но я поблагодарю позже. Обязательно. А сейчас пусть объяснит.

– Еще как понял, – Ренато тяжело дышит. – Ты стояла ко мне спиной, пока я проектировал тебе украшения. А потом взяла и нырнула вниз, как в бассейн.

Я фыркаю:

– Прям-таки нырнула? Или ты только попу мою видел, а остальное проигнорировал? Скажи честно, я что, решила от шикарных украшений сбежать? Быстрее ветра?

Ренато хмыкает, а потом раскатисто смеется от облегчения. И все продолжает меня сжимать. Пожалуй, танцев сегодня не будет. Мне пора домой. Спрашиваю невпопад:

– Меня никто скинуть не мог? По неосторожности… Я ведь просто нагнулась фонтаны поглядеть. И упала… – то, что я говорю, предельно серьезно. Покушение на убийство. За это казнят. По правде я сомневаюсь, что Давиде мог на такое пойти, да и не видно его нигде, и мотивов у него никаких. Но пусть Ренато весь вечер думает обо мне. Я-то точно буду думать о нем.

– Малыш… – голос Ренато дрожит. Как будто он еще не отошел от того, как я сорвалась вниз. – Сядь рядом, пока я доделаю гарнитур. К перилам не подходи. Умоляю.

– Ты ничего не попросишь в благодарность за мое спасение?

Ренато отпускает меня и смотрит в глаза:

– Не сейчас. Ты будешь мне должна. Исполнишь то, что я скажу. Потом, когда скажу. Устроит?

Отказываться нельзя. Я вляпалась. Просто киваю, то есть бодаю Ренато лбом, потому что стою слишком близко.

– Давай тебя нарядим… – Ренато меня отпускает. А то я бы всю ночь стояла и грелась в его руках. Так уютно… м-м-м.

Жаль, у нас еще даже не интрижка. Просто непонятная хрупкая связь. И Давиде мне тоже непонятен: что он имеет против меня? Он мешает не только Ренато, но и мне.

Мы садимся на скамейку подальше от перил. Ренато вытягивает ладонь, и над столиком начинают появляться предметы: серьги, ожерелье, браслеты. Роскошные, с сияющими гранями, в которых пляшут искры света. Серебряно-белые с зеленым.

У меня глаза цвета серебра и белоснежные волосы, довольно редкое сочетание для эльфийки-анамаорэ. Символизм понятен… А зеленый… это же цвет глаз самого Ренато.

Ренато как бы… во мне? Двусмысленно, но поэтично. Увяз. Влип. Эх. Если бы. Так просто сердце Двоюродного не завоюешь. Возможно, как только мы сегодня расстанемся, он позовет другую девушку…

Ренато изучает украшения и меня темными глазами по очереди, словно прикидывает, как именно я буду выглядеть. Могу сказать сразу – неотразимо. Идеально.

Идиллию не хочется нарушать, вопрос вертится на языке, но я послушно жду, когда Ренато закончит магию. А сама любуюсь им. Его темнющими и сравнительно длинными волосами, формой аккуратных ушей, мужественными чертами лица. На губы его особенно залипаю.

Давиде, зараза… Чтоб его… Такое испортил!

Ренато внезапно хмурится:

– Мари… Почему ты думаешь о моем брате?

Ах так. Он ревнует? Я слишком громко подумала. Ну ладно.

Нагибаюсь ближе, занижаю голос до почти интимного шепота:

– Я не понимаю, почему он нам помешал. Он всегда мешает твоим романтическим свиданиям с девушками?

Теперь официально у нас «свидание». Отлично. Даже если Ренато больше не шутит про ложе. Не мог же он расхотеть…

Ренато серьезен:

– Не знаю, что на него нашло. Малыш… Я понимаю, силы у вас с ним неравные. Если Давиде появится рядом, а меня не будет, тебе может быть сложно сбежать. За это я тебя ругать не стану. Но… постарайся не общаться с ним, хорошо?

Ох. Ренато что, собирается мне мягонько запретить общаться с другими мужчинами? Даже не будучи моим парнем? Да он обалдел. Еще не хватало, чтобы он мне выступать в театре запретил!

– Надеюсь, это не то, что ты потребуешь за спасение? – смотрю прямо в темно-зеленые глаза.

Ренато ревнивец? Или я фантазирую, а он реально волнуется о моей безопасности? Репутация Давиде, может, хуже, чем у брата. Надо Орнелу спросить – если после этого вечера она со мной заговорит. С другой стороны, будь Орнела прям такой праведницей, не стала бы она актрисой. Сама наша судьба притворяться.

– Нет, малыш. Я понимаю, что ты не лучшего обо мне мнения. Но даже я скажу: Давиде плохая компания. Пусть он и мой брат.

Украшения красиво зависают над столиком. Еще чуть-чуть – и будут готовы.

– Ха! Была бы я о тебе плохого мнения, зачем согласилась на свидание? – чтобы Двоюродный не вставил «ради подарков», быстро добавляю: – Конечно, у меня есть определенные опасения насчет Двоюродных. Но лично ты их успешно развеиваешь. На что мне жаловаться?

Ренато улыбается:

– Спасибо, Мари. Ты правда милая. Тогда скажу иначе: не пытайся проверять Давиде на практике.

Томно выдыхаю:

– Не буду. Он меня не интересует. А вот ты – да.

Ренато будто замирает:

– Я польщен… Давай тебя украсим и… возможно, тебе пора домой?

Что это? Забота? Или он понял, что ложа без обязательств не будет, а отношения ему не нужны? Одно ясно: привлекать внимание Ренато через Давиде бесполезно. Там будет пожар, который сожжет все.

– Давай украсим.

Мгновения тянутся – и вот Ренато заканчивает.

– Закрой глаза, Мари… Откроешь, когда я скажу.

Послушно закрываю и чувствую прохладные прикосновения к ушам, груди и к запястьям. Вообще-то я уже была украшена, но не плакать же о цацках. Тем более о тех, что я сама сделала.

– Открывай.

Первым делом кидаю взгляд на столик – а мои вещи там лежат. Ренато их магически снял, а свои подарки надел вместо них. Приятно, что от моих не избавился. А дальше я любуюсь: вытягиваю вперед руки, скашиваю глаза на грудь. Уши свои, правда, не вижу, ну, попозже серьги посмотрю. С улыбкой перевожу счастливый взгляд на Ренато:

– Я тебя обожаю!

Ренато прищуривается:

– Такой маленький подарок, и уже обожаешь?

– Маленький?! – я фыркаю. – Да это же целое состояние! – украшения реально объемные, блестящие, безумно искусно выполненные, их издалека видно.

– Пойдем хвастаться перед всеми? – в темно-зеленых глазах Ренато ни тени веселья.

– Я точно пойду, – расправляю плечи. – Или ты хочешь, чтобы я их дома под занавесом прятала?

– Нет, – отчего-то Ренато опять выглядит напряженным.

Стоило бы поцеловать его – и за спасение, и за подарок. Но как? Сказать: «Нагибайся, рослый красавчик, целоваться будем?» Момент упущен. Разве что он сам… А я поддержу, пусть хоть сотня его наглых братьев явятся нам мешать.

Я беру свои украшения со столика. Ренато остается сидеть:

– Куда ты пойдешь сейчас?

– Домой.

– Я с тобой.

Щеки заливает жар:

– В наш дворец?

– На улицу перед ним.

Я ничего не понимаю. А в следующий миг не понимаю еще больше. Все меняется моментально: вот я стою около столика с украшениями в руках. Следующий миг – и я уже у Ренато на коленях. А теперь он меня целует. Зацеловывает все мое лицо короткими прикосновениями губ и жадно прижимает за талию, будто боится потерять. Я теряюсь под напором Ренато… Тону. Горю. Его губы, его руки, его запах – все кружит сильнее, чем падение с балкона.

Время исчезает. Ренато жаркий, очень жаркий, а я тоже. Где украшения, уже не знаю – мои руки свободны. Беру лицо Ренато обеими ладонями и целую его в манящие чувственные губы, размыкая их языком.

Так сладко и правильно, хотя лучше бы мы еще помечтали об этом, но не теперь. Теперь только острое жгучее наслаждение. Руки Ренато нежно и страстно гладят мою спину, гладят ниже, а я зарываюсь ладонями в его чудесные черные волосы.

В какой-то момент, через тысячи лет и сладкий туман в голове я мысленно шепчу:

– Все равно мне пора домой. В театре знают, что я ушла с тобой.

Намек простой: это я решила, что Ренато стоит доверия. А моя семья и друзья так не считают вовсе.

Он отвечает так же мысленно, горячо:

– Да… Ты бы знала, каких усилий мне стоит тебя не похитить… Я так этого хочу, Мари.

Вообще-то он реально может унести меня через миры. Туда, где иные законы. Это сложная магия, но вдруг Ренато ей владеет? В животе обмирает.

– Похитишь потом, – улыбаюсь. – Я же тебе должна.

– Верно. Должна.

Ренато серьезен, он прекращает поцелуй, а я чувствую… больно кольнувшее душу сожаление. Мои губы словно припухли и горят. Но если мы не закончим вечер вовремя, сожалений может быть еще больше. У меня точно.

Ренато говорит:

– Твои украшения упали, я вернул их на столик. Забирай и ласково обними меня за шею.

Он явно создаст портал. Только куда?

Ответ прилетает быстрее, чем я моргаю. Не узнать это место нереально: Ренато телепортирует нас прямо к воротам владения Троюродных. И не просто туда, а в самую середину толпы, такой огромной, что кажется, будто весь город решил прийти под наш забор. А телепортироваться так точно, да еще с девушкой на руках… Ну, Ренато реально крут.

Все эти эльфы собираются тут каждый вечер в надежде увидеть хоть кого-то из моих родственников – любимого певца, актера, танцора, кого угодно. Забор почти прозрачный, перед домом огромный парк, и мы иногда правда выходим туда, как будто случайно: присесть на скамейку, поболтать, пройтись по дорожке. Фанатам кажется, что они заглянули в нашу настоящую жизнь – и они это обожают.

Клан у нас гигантский. Есть эльфы просто популярные, и есть такие, от которых визжат кварталы. Так что площадь для поклонников перед парком огромная, и толпа собирается под стать. Именно в этой гуще Ренато и появляется со мной на руках. Проглядеть нас невозможно: Двоюродные слишком заметны – волосы, рост, красота. А уж меня не заметить трудно в его подарках и при таком эффектном появлении. Выглядит так, будто Ренато несет добычу. Или трофей. Или сокровище.

Никаких слухов и придумывать не надо – все уже сами все поняли: между нами что-то есть. Вот только зачем Ренато это устроил? И что он захочет взамен?

На нас смотрят удивленно-восхищенными глазами. Ренато многие знают лично, а меня рассматривают с интересом. Мне это, пожалуй, нравится. По венам словно бежит жидкий огонь.

Но я помню: не каждая девушка выдерживает такой напор внимания. Одна может мечтать стать актрисой, а выйдет на сцену – и застынет, как будто ее ледяной водой облили. Немного внимания – это одно, а когда оно обрушивается стеной, у многих просто дыхание перехватывает. У нас в клане такое случалось. Пока не попробуешь – не узнаешь.

Я гордо устраиваюсь у Ренато в руках, понятия не имея, что он сделает дальше. Нам пора расходиться – но как?

– Я тебя найду, – Ренато шепчет мне в губы. При всех. Почти целует, – телепортируйся домой.

Обычно так и бывает: Троюродные возвращаются домой не через калитку. Да и нереально туда пробраться – это самые почетные места, и для этого пришлось бы расталкивать толпу крепких, самоуверенных эльфов.

Многие из нас и вовсе не выходят на улицу: я тоже могла бы переместиться домой прямо из дома Ренато. Но он решил показать всем, что мы общаемся.

– Буду ждать, – мягко прикасаюсь к его губам. Легко. Но достаточно, чтобы вся толпа сошла с ума от догадок. Одно ясно: Ренато заявил на меня права.

Я телепортируюсь. А едва оказываюсь в коридоре дворца, получаю сообщение:

– Значит, с Двоюродным мне изменяешь?

Ну прекрасно. Этого мне только и не хватало.

Глава 4. Заманчивое предложение

Отправитель нового сообщения, разумеется, вовсе не Двоюродный. А жаль. У всего есть обратная сторона, и у популярности тоже: находятся мужчины, которые считают, будто имеют на тебя какие-то права. В их мечтах у вас уже трое детей, а в реальности такие поклонники могут сильно осложнить тебе жизнь своей задетой гордостью.

Этого конкретного зовут Антонио. И он даже не удосуживается ходить на все мои представления. Но претензии у него – ого-го. Ну, сейчас я ему отвечу.

– Хочешь быть моим покровителем? Тогда скажи, у тебя есть приглашение на ужин к Сыну Правителя Оро?

Оро не просто режиссер, он супер-режиссер. А еще он реально сын Правителя. Если достойно выступаешь у него, считай, твое имя влетает на вершину. Именно потому я называю его имя.

Антонио молчит. Я, конечно, могу не принимать сообщения от таких «мужчин с амбициями», но кто тогда вообще останется? Какие-то Правители? Но мы играем не для них, а для народа. Надо уметь общаться со всеми.

Отношения Троюродных между собой почти не приняты. Интрижку можно, если она подогревает интерес публики. Но Церемония и дети – редко. Такие пары слишком часто скатываются в борьбу за влияние.

А вот Двоюродные спокойно создают семьи друг с другом. Так что теоретически Ренато у меня может украсть какая-нибудь такая же блестящая, как он сам, девушка… Хотя он пока вообще не мой. Размечталась.

Я медленно иду по галерее к своим комнатам. Может, кто-то из домашних выскочит – поболтать, посплетничать, обсудить, как меня сегодня «принесли» на руках. Иду, не торопясь, и тут приходит новое сообщение:

«Хочешь, я порекомендую тебя Оро?»

Вот это уже серьезно. Отправитель – Двоюродный Давиде.

Да, он меня не интересует, но я разрешила ему слать мне сообщения. У Двоюродных свои интересы: девушек вроде меня они часто используют как моделей. Им это выгодно: актрисы постоянно на виду, тщеславные и яркие. Двоюродным-то девушкам гарнитуры не нужны – они и сами могут себе сделать. А вот на нас украшения Двоюродных смотрятся эффектно.

Но Давиде… Вряд ли он знает, что Ренато почти запретил мне с ним общаться. Хотя… может, и знает. И проверяет, как легко я нарушу запрет, стоит лишь чуть-чуть меня поманить.

С другой стороны, какие у нас с Ренато отношения? Мы даже не знакомые толком. Игнорировать Давиде я не стану – не для того разрешила ему ко мне обращаться. Спрашиваю:

– А тебе это зачем?

Невольно ускоряю шаг. Сейчас я хочу общаться только с теми, кто по-настоящему мне важен. Давиде отвечает, когда я уже устроилась с грушевым соком на любимом диване и заперла дверь поплотнее.

– Может, я просто ищу повод для новой ссоры с братом? Я же вам помешал.

Мой пульс ускоряется. Жаль, я не чувствую эмоции Давиде.

– Тебе правда настолько дороги чувства брата? – спрашиваю прямо, наступая на больное место.

Паузы почти нет.

– Нет. Мне понравилась ты. Ренато считает тебя своей? Но разве это остановит того, кто хочет сделать тебе приятно? Ты согласна?

Мой пульс сходит с ума, и я ставлю стакан с соком на столик, хотя в горле пересохло от волнения:

– А если я передам ему твое сообщение?

– Передавай. Ты правда уверена, что хочешь пополнить его коллекцию девушек? Так что, хочешь встретиться с Оро? Или подождешь пару тысяч лет?

Отчего-то мне хочется сыграть дурочку:

– Почему с Сыном Правителя Оро?

Давиде отвечает без пауз и запинок:

– Ты достойна лучшего. Оро любит особенных артисток. Интересно, подойдешь ли ты по его критериям?

– А сколько времени мне можно подумать?

Я прекрасно знаю, что у такого занятого эльфа, как Оро, свободные минуты бывают раз в сотни лет. Но раз играть с Давиде, так играть. Пусть мой пульс зашкаливает.

Пока я жду ответа, кто-то настойчиво стучит в дверь. Отлично, еще и гости. Надеюсь, это не Давиде и не Ренато. Хотя в мой дом они войти не смогут, пока кто-то из наших не проведет их за руку. Но меня всяко сложно будет найти: домище огромный. И таких домищ во владениях Троюродных несколько флигелей.

– Я рядом с ним. У него вечеринка в Цитрусовой Роще. Завтра будет поздно. Ответь сейчас, Троюродная Марисса, или не отвечай вовсе.

Вечеринка в личном имении Оро, значит. В дверь продолжают долбить.

– Погодите, – кричу, – не до вас.

Предложение Давиде – если он не шутит – бывает раз в десять тысяч лет. Проверить его искренность невозможно. Только рискнуть.

Мысленно говорю:

– Считаю, что ты прав. Договорись с Сыном Правителя Оро, Двоюродный Давиде. Главное, я должна время заранее знать, чтобы отменить на тот день все свои проекты.

Если он бессовестно шутит, пусть устыдится, что мне кучу работы собьет.

– Хорошо. Жди новости.

Я какое-то время сижу в тишине, допивая сок. Давиде больше ничего не говорит. Ну и ладно – у него вечеринка, а у меня свои дела. Мне пора выйти и насладиться моментом славы: наверняка все хотят узнать о моих приключениях с Ренато.

* * *

Ложь неприятна тем, что почти всегда раскрывается, и тогда становишься посмешищем. Так что лучше недоговорить, чем соврать.

Я сижу в окружении сестер и брата, с которыми у меня самые близкие отношения, мы пьем сок – все разный, я снова грушевый – и обсуждаем, как именно у меня оказались бесценные украшения от Ренато.

– Двоюродный заметил меня на спектакле. И решил, что я подхожу ему как модель, – пожимаю плечами.

Самая скучная версия. Зато правдивая.

– И прямо на сцене тебя переодел? – Микеле, как всегда, недоверчив.

– Нет. Позвал к себе домой, – улыбаюсь.

Сестры восторженно выдыхают:

– Красивый у него дом?

Я мысленно показываю им вид с того злосчастного балкона. Великолепный парк и пустой морской пляж – все принадлежит Ренато. Пусть оценят.

– А что-то еще ты видела?

Признаюсь:

– Да, его сокровищницу. Но ее не покажу, пусть Двоюродный Ренато сам вас туда проводит. Если он захочет.

Сестры притворно дуются, но не настаивают. А Микеле задает самый коварный вопрос:

– То есть Двоюродный привел тебя на балкон, велел подождать украшения, одел в них – и все? – и смотрит на меня хитрыми глазами.

– Еще мы флиртовали и думали потанцевать.

– Марисса, ты определенно что-то скрываешь.

Я загадочно улыбаюсь. Про Давиде вообще никому рассказывать не хочу. Мало ли, что и как там обернется. И главное, я даже не знаю, как Давиде выглядит – Ренато его от меня прятал.

– Кстати, скоро конкурс имени Правителя Амаранта! – вдруг вспоминает Марчела. – Будете участвовать?

Конкурс – всегда плюс: внимание, связи, новые поклонники.

– Конечно буду, – улыбаюсь. – Когда регистрация?

– Послезавтра. Но я тебя обыграю.

– Еще посмотрим. Я просто раньше не особо старалась.

– А теперь Двоюродный тебя вдохновляет…

– Возможно…

Эффектное лицо Ренато с выраженными густыми бровями, умными зелеными глазами, высокими хищными скулами и чувственными губами встает перед глазами, как наяву, и я мысленно вздыхаю. Он тоже мог бы отправить мне сообщение, но где оно? На улице ночь, и с кем Ренато ее проводит, неизвестно. Вряд ли он сидит у себя на прекрасном балконе и любуется морем под звездами. Наверняка веселится с какой-нибудь девушкой…

– Что-то ты загрустила, – Микеле как всегда очень внимателен, – пойдем в Большой Зал, покажем твои украшения?

Он прав. Пора отвлечься.

Мы приходим в зал, и что я там вижу?

В центре зала стоит Офелия, с которой мы по разным причинам соперничаем. А на ее пышной груди красуется колье, весьма похожее на сделанное мне Ренато! К ее рыжим волосам и зеленым глазам оно неплохо подходит.

Офелия довольно истерична и склонна к сценам на пустом месте. Сейчас наверняка очередную начнет, причем очень громким визгливым голосом.

Я вошла в зал под руку с Микеле, он хмурится. Ну да, непонятно, почему наши с Офелией украшения похожи. Неприятно. Спросить бы Ренато прямо, но… сначала я выслушаю версию Офелии.

Она смотрит на меня как на врага:

– Решила парня у меня украсть?

С Офелией церемониться бесполезно, проходили уже. Вскидываю подбородок и смотрю на нее в упор:

– А он знает, что он твоя вещь?

– Ты не только воровка, но еще и нахалка! – Офелия возмущенно округляет глаза.

– Давай свяжемся с твоим парнем и уточним? – предлагаю.

Приглядываюсь: колье похоже только формой. Детали другие. Офелия решила привлечь к себе внимание дешевым способом. Сейчас я ее опозорю, и наши отношения станут еще хуже. Хочу ли я этого?

Офелия выглядит злой и слегка растерянной: думала взять меня наскоком, но не получилось.

– Мне не до твоей личной жизни, – говорю, пока она не придумала, что мне ответить, – своих поклонников хватает.

На нас косятся. Решают, кто прав, а кто виноват. В полном огней Большом Зале мне теперь оставаться не хочется, но и сбегать нельзя. Настроение подпорчено. Попробую в самом деле потанцевать, подготовиться чуток, чтобы не вылететь с первого же этапа конкурса. А еще надо выяснить, кто этот «парень» Офелии. Не Ренато же? А что, если он правда такой искусный ювелир и намеренно разных артисток украшает? Говорила Орнела, что он с девушками играет. И Давиде про его коллекцию упомянул.

– Потанцуем? Опять Офелия с ума сходит, – это еще один мой брат, Паоло.

– Давай. Я хочу на ближайший конкурс к Правителю Амаранту, значит, надо срочно попрактиковаться, а то Марчела грозится меня обыграть.

– О, – Паоло глубокомысленно кивает.

– Кстати, кто парень Офелии, ты знаешь?

Паоло пожимает плечами:

– Она только хвастается, что Двоюродный. Имя не говорит. Наверное, купила свою цацку у какого-то. Или выманила. Или… сама понимаешь.

Понимаю и улыбаюсь. Да, это гадкая сплетня, но приятно чувствовать поддержку от друзей. Где сама Офелия, я уже не слежу, слежу за своим телом в танце. Паоло ведет. И тут мне приходит сообщение.

«Малыш, я скучаю. А ты?» – это внезапно Ренато. Сердце на миг останавливается и начинает биться быстро-быстро, а губы растягиваются в легкой улыбке.

Паоло смотрит на меня с интересом:

– Твой мужчина?

Понятно, что если девушка вдруг отвлеклась, смотрит словно в пустоту и при том улыбается, она думает о ком-то еще. Я не хочу обижать Паоло невниманием:

– Мужчина, но не мой, а ты продолжай танцевать. Потом тебе спасибо скажу, что именно ты мне с конкурсом помог.

– Мило с твоей стороны, – Паоло улыбается.

– Но я сейчас пообщаюсь с ним, хорошо?

– С Двоюродным Ренато?

Паоло тот еще сплетник. Мне он говорит об Офелии, а другим расскажет обо мне. Я пока что просто «модель» для Двоюродного, на том и буду стоять.

– Мне что, только Ренато может сообщения посылать?

Паоло вскидывает бровь:

– А он уже просто Ренато?

Ох. Я от волнения забыла титул добавить. Паоло такое не упустит.

– Он – это он. Дай мне уже ему ответить, не отвлекай меня, пожалуйста, – я мягко улыбаюсь брату.

Мне бы поговорить с Двоюродным наедине, но сбегать из зала пока рано. Я не хочу спать, и в покоях мне будет скучно. На сегодня у меня нет никаких планов, встреча в театре только завтра днем, а когда с Оро – вообще не известно.

Отвечаю Ренато:

«Я танцую с семьей у нас в Большом Зале. К конкурсу готовлюсь. Кстати, случаем не знаешь, откуда у Троюродной Офелии вот это?» – прикрепляю к своему сообщению колье Офелии. Если Ренато его сделал, пусть объяснит.