Выстрел в спину

Достал он из кармашка плоскую никелированную фляжку, задумчиво глядя на нее, вывернул пробку и с наслаждением приложился. Хорошо еще, что нашлись добрые люди и о нем позаботились. Кто-то из помощников – он уже и не помнил, кто это именно был, – с утра пробежался перед строем, раздал благословенные сосуды со спасительной жидкостью…

Загонщики, судя по громким звукам, приближались. Зверь ходко бежал перед ними в трехстах-пятистах метрах. Маленькие круглые его глазки густо налились кровью от непонятного страха и дикой, кипящей злости на тех, кто его гнал далеко не первый километр, не давая уйти в сторону и отклониться от навязываемого ему пути…

В небольшом охотничьем домике на широкой постели, прижавшись друг к другу, лежали двое. Им не было никакого дела до всей шумной суеты, которая царила вокруг них. Их почему-то совсем не прельщала охота. Им было все равно до того, с какого именно выстрела уложат зверя на этот раз, и чей выстрел окажется самым удачным.

Мужские губы дотронулись до розового комочка, до второго, широко вдруг раскрылись и страстно зашептали:

Растянута, полувоздушна,Калипсо юная лежит,Мужчине грозному послушна,Она и млеет, и дрожит.Одна нога коснулась полу,Другая нежно на отлет,Одна рука спустилась долу,Другая к персям друга жмет.И вьется кожею атласной,И изгибается кольцом,И изнывает сладострастноВ томленье пылком и живом…

Дивная музыка слов вдруг утихла, угасла, и лишь их отражение еще вибрировало, оставшись на слуху.

– Ах, милый, – загуляла по лицу женщины блаженная улыбка. – Ты снова меня смущаешь. Слушая тебя, мне, мне становится стыдно. Но постой-постой. Я где-то это уже вроде слышала. Это, случаем, не Полежаев?

Мужские губы растянулись в поощрительной усмешке:

– Он. Поэма «Сашка». Ты божественна, моя дорогая:

Нет, нет! И абрис невозможноТакой картины начертать…

Мужская рука прошлась по вздымающейся женской груди, исторгая из нее сладостный стон.

Чтоб это чувствовать, то должноСамим собою испытать.

Чуткие пальцы пробежались по упругому животу, достигли темнеющего в низу его кучерявого мыска, осторожно раздвинули нежные складки. Дрожь побежала по всему безвольно раскинувшемуся телу.

– Бесстыдник! – обвились женские руки вокруг мужской шеи, потянули на себя сильное, пышущее жаром тело. – За что я тебя люблю? Даже не знаю! – разлилось по дивно красивому лицу чаровницы искреннее непонимание.

– Так уж прямо и не за что? – остановился мужчина и замер, завис неподвижно над женщиной.

В мужском вмиг решительно прекратившемся движении почувствовалось желание кого-то примерно наказать.

– Есть, есть! – нажали женские ручки требовательно на мужскую спину. – Ты не останавливайся. О, Боже! Как это чудесно. Я… я люблю тебя! Стой же! Остановись мгновенье, ты прекрасно! Как мне хочется, чтобы это никогда не кончалось, чтобы всю жизнь прожить этим мгновением.

– Ты про охоту? – прищурились его глаза лукаво.

– Нет-нет, – рассмеялась женщина с особым глубоким придыханием. – Я про то счастье, которое пришло ко мне вместе с твоим появлением, как бы странно это, может, и ни показалось бы. На первый взгляд.

– А поначалу тебе так не думалось. Может, – захватил он ее лицо в свои ладони, – скажешь, что я не прав?

Женское лицо осветилось загадочно-лукавой улыбкой:

– Все течет и все меняется, дорогой мой…

– От ненависти и до любви всего один шаг! – добавил, усмехаясь, мужчина. – Так же говорят…

– Неправда, – замотала головой женщина, протестуя. – Неправда. Ты… ты мне сразу понравился. Но я никогда не могла бы подумать о том, что у меня с тобой может быть будущее, в котором мы шли бы вместе, рука об руку.

– Сейчас ты так не считаешь?

– После того, что у нас с тобою уже было? После того чуда, что ты мне подарил? Нет, нет и нет…

Неприметная с виду «девятка» буро-зеленого цвета тихо остановилась между густыми зарослями высокого кустарника. Две фигуры в камуфляже, низко пригибаясь, воровски крадучись, заскользили в обход центральной усадьбы, выходя с тыла к растянувшейся цепи охотников.

– Надо было заранее местность разведать! – поднималось непонятное чувство в широкой груди скуластого бойца с едва заметными оспинками на лице, ему было неуютно.

– Ш-ш-ш! – поднял Кап предупредительно палец.

Не время языками трепать. Хотя и он прекрасно понимал, что творится в душе его напарника, поднятого ночью с теплой постели. Всю ночь они, подменяясь, гнали.

– Будем маячить по всему полю, пока позицию подберем, – не успокаивался вырванный из женских объятий мужик, за плечом он нес что-то очень похожее на оружие, заботливо и тщательно обернутое камуфлированным чехлом.

– Я тут каждый кустик знаю! – сощурился Кап. – В прошлом году все облазил! До сих пор это поле перед глазами стоит. На память панораму написать мог бы, если бы с кистью дружил. Но мои руки привыкли держать нечто иное, и целился я обычно не в мольберт.

– Так и сказал бы, – выдохнул напарник облегченно.

Это многое, в его понимании, меняло, если не все.

– Долго еще идти? – спросил по инерции боец.

– Все, пришли. Подходит? – показал Старшой кивком на выбранную им огневую позицию.

– Глянем, – расчехлил не в меру болтливый боец оружие, опустился на землю, приник глазом к оптическому прицелу, длинный ствол ощупал местность, прошелся слева направо и по рубежам. – Поле просматривается неплохо…

Старшой свое дело знал, зря слов на ветер не кидал. За то его и уважали подчиненные ему бойцы. Правда, до нежной любви дело не доходило. Не тот был случай.

– Я его вижу, – поднес Кап к глазам бинокль.

– Я его тоже вижу…

– Стрелять по моей команде…

Не прекращая наблюдения за целью, боец кивнул:

– Понял…

Не в первый раз он на дело выходит. Знает порядок…

По цепочке охотничьих номеров пробежалась команда, чтобы все приготовились. Послышался треск, зловеще угрожающее хрюканье, тяжелое и прерывистое сопение…

– Есть! – взял четвертый номер зверя на мушку.

Глаза их на мгновение встретились. Секач на секунду замер, раздумывая над тем, куда рвануть ему дальше. Что-то подспудное подсказывало, что впереди затаилась смертельная опасность, которой мрачно потянуло из двух чернеющих вороненых отверстий. Может, хряк уже начал догадываться о том, что жить ему оставалось две-три секунды, до той самой поры, пока уже напрягшийся палец уставившегося на него охотника не надавит на спусковой крючок…

– Хр-р-р… – оскалил секач клыки.

Третий номер услышал шум приближающегося кабана и поискал его воспаленными глазами, перед которыми все плыло и мешалось. Наверное, напекло голову. Он тряхнул ею, болящей, и напрягся. Впереди в кустах что-то зашевелилось, он наугад прицелился и, зажмурившись, выстрелил…

Его выстрел слился со многими другими. Стрелял и Петр Семенович. И очень удачно. Рванувший вперед секач подсел на передние ноги, завалился набок. Но этого четвертый номер не видел. Перед его глазами поплыли круги. Красная пелена мгновенно затянула их, и он провалился в никуда…

– У, ё, зараза! – застонал-зарычал подбежавший старший егерь. – Охотники, мать вашу!..

Случилось именно то, чего он каждый раз с внутренним содроганием и ждал, и боялся, и надеялся на то, что, авось, и на этот раз пронесет, бог не выдаст, свинья не съест…

3

Дневным рейсом он прилетел в южный город у Черного моря. Взял такси и уже минут через тридцать подъехал к небольшому красивому зданию старинной постройки. Скоро, совсем скоро он снова увидит эту необычную женщину, ту, с которой связано столько незабываемых воспоминаний. Эх, если бы в те дни все столь скоро не закончилось. Всего одну прекрасную ночь подарила она ему.

– Приехали, – буркнул неразговорчивый водитель.

Не торгуясь, Макс расплатился и вышел из тачки, скользнул глазами по весьма скромной вывеске. «Адвокатская контора «Гарант». Потянул дверную ручку на себя.

– Вам, извините, к кому? – вырос плечистый молодой человек перед ним непроходимой горой, перекрыл проход.

– Гм! – крякнул посетитель, больше от неожиданности.

Приплыли! Ничего себе, порядочки. Как на режимном объекте. Такого он вообще-то никак не ожидал. Может, ему все же следовало предупредить о своем приезде заранее?

– Вам назначено? – переспросил охранник, не получив внятного и вразумительного ответа, по инструкции его обязали быть вежливым, гостям не хамить.

– Нет, – пожал Макс неопределенно плечами. – Но я хотел бы встретиться с Оксаной Степановной Полищук.

В глазах качка засквозило скептическое сомнение:

– Она без предварительной записи не принимает.

– Даже так? – прищурил мужчина глаз, усмехнулся.

Видно, дела у этой фирмы идут неплохо, если они столь разборчиво ведут себя с возможными клиентами.

– А как же вы думали? – ухмыльнулся молодой человек самодовольно, гордый за свою контору и существующие в ней строгие порядки, заведенные с первого дня ее существования. – У нас не шаляй-валяй. У нас строго, по правилам.

– А исключения бывают? – решил Макс сбить с толку слегка возомнившего не только о себе парня, задав ему очень простой, но выходящий за рамки их разговора вопрос.

– Из чего? – округлил охранник непонимающе глаза.

Этого в должностной инструкции прописано не было.

– Из правил, молодой человек. Мне срочно. Я по очень важному делу. Кстати, – понял Макс, что пора кидать главный козырь, – Оксана Степановна знает меня лично.

– Секунду… – зашевелил качок мозгами.

Это сообщение меняло все дело. Поди их, разбери этих шутников. Вдруг и на самом деле это так? Попадешь впросак. И качок решился на следующее действо:

– Я свяжусь с ее секретарем. Как вас отрекомендовать?

– Макс, – скупо улыбнулся странный незнакомец.

– Макс? Просто Макс? – моргнул охранник, подумал, что, может, он ослышался, чего-то не так понял.

– Просто Макс.

Молодой человек в ответ скептически пожал плечами, мол, кличка какая-то, но трубку телефона все-таки поднял. Его дело маленькое, десятое, пусть другие решают…

Оксана сидела в удобном вращающемся кресле и, тихо улыбаясь, смотрела на чем-то сильно озабоченного человека, сидящего напротив. Странное чувство, предчувствие чего-то такого, что должно было случиться, мучило ее с самого утра. Но она никак не могла найти хоть какую-то видимую и объяснимую причину томительному своему состоянию.

– Оксана Степановна, – загорелась на пульте красная лампочка, и раздался ровный голос ее помощницы.

Ухоженный ноготок изящно утопил кнопочку:

– Слушаю тебя, Аленка.

– К вам тут рвется один человек.

Легкая тень недовольства легла на женское лицо:

– Кто такой?

– Он назвал себя Максом. Может, Оксана Степановна, это тот самый? Ну, помните, вы рассказывали….

Перед прикрытыми глазами Саны вмиг побежали события двухлетней давности. Макс, Макс, как давно уже, кажется, все это было. Сложное и опасное задание, чуть было не стоившее ей жизни, от заместителя руководителя Управления по делам Президента. Его помощник, человек, напомнивший собой ее первого погибшего мужа, Малахова. Чем-то Макс неуловимо был похож на Жеку. Характером, своей манерой поведения. Неординарный, по-мужски обаятельный и, как магнитом, притягивающий к себе…

– Оксана Степановна… – напомнил голос из динамика с деликатной мягкостью о том, что они ждут ее ответа.

– Да-да, – очнулась Сана. – Я поняла…

Со временем она постаралась забыть о том человеке, о самом факте его существования. Но вот он сам появился и напомнил о себе. В том, что пришел именно тот человек, сомневаться, скорее всего, не приходилось. Не было в ее жизни другого знакомого с подобным именем. И не было, если честно признаться самой себе, другого такого человека, к которому она в свое время испытывала столь сильные чувства, если, конечно, не считать Жеку. Но Жеки, к сожалению, давно уже нет. Муж погиб, защищая ее, прикрыв ее своим телом от осколков гранаты. А она осталась жить. Она есть. Обычный живой человек со всеми присущими ему земными желаниями и потребностями. Жить, любить и быть любимой. Не может же она заживо похоронить себя в образе монашки…

– Михась, будь другом, – подняла Сана ожившие глаза на присутствующего в ее кабинете молодого человека, – спустись вниз и проводи ко мне нашего гостя.

– С удовольствием, Оксана Степановна, – скользнула по губам парня приятная улыбка.

Чтобы не смущать взглядом растерявшегося охранника, Макс чуть отвернулся в сторону и принялся за изучение доски документации. Интересно-интересно, как примут его, как отнесутся к его неожиданному появлению. Послышались четкие, но негромкие и спускающиеся вниз шаги…

– Пройдемте со мной…

Заслышав знакомый голос, Макс повернулся.

– Михась, это ты? Ты что тут делаешь?

– Я работаю тут, Макс. Идемте. Вас ждут.

Всего два лестничных пролета. Совсем небольших и таких невыносимо длинных. Что ждет его за ними? Помнит ли она еще о нем? Может, давно уже забыла, выкинула его из своей памяти, тщательно стерла все следы…

– Здравствуй, Оксана, – улыбнулись тепло его глаза, и он с особым чувством поцеловал кончики пальцев шагнувшей к нему навстречу хозяйке.

Нет, она ничуть не изменилась. Если только к лучшему. Во взгляде исчезло томительное напряжение, появилось уверенное спокойствие. Значит, у нее все хорошо.

– Здравствуйте, Макс, – приспустились слегка длинные реснички-опахала и приподнялись. – Не скрою, что рада вас видеть. Но не помню, чтобы мы переходили на «ты».

– Разве? – усмехнулся гость.

Нечего сказать, умеет Сана подсластить пилюлю. Они и рады их видеть, но и ранее существовавшую дистанцию намерены сохранить. Нет, он не станет напоминать хозяйке, что они как-то уже были на «ты». И даже больше того. Их отношения достигли такого момента, что…

– Вот сейчас и перейдем на «ты», – расположился гость непринужденно в предложенном ему кресле. – Ты теперь – не моя начальница. А я – не твой подчиненный!

Мужчина посмотрел на женщину таким взглядом, что на этот раз у нее ничего не нашлось подходящего, что можно было бы возразить ему в ответ.

– Ты прав, Макс, – потеплели ее голубые глаза-озера разом. – К чему нам эти условности?

– Значит, договорились? – прищурились глаза гостя с легкой иронией в уголках. – Откинем их в сторону? Как уже ставшие не нужными рудименты. Забудем про них…

Оксана согласно кивнула головой. Конечно, теперь ей уже ни к чему строить из себя непреступно-холодную даму. Здесь она у себя дома, находится на своей территории. Да и у нее за это время в жизни кое-что изменилось.

– Думаю, Макс, что уже ни к чему строго официальный тон, подчеркнуто-вежливое обращение на «вы».

– Совсем ни к чему, – распахнулись обрадованно мужские глаза. – А ты, Сана, неплохо устроилась. Пропускной режим, как на секретном военном объекте…

Приняв комплимент как должное, хозяйка повела в его сторону невозмутимыми ресницами-опахалами:

– Спасибо, Макс. Рассказывай, что привело тебя в наши края. Думаю, что ты приехал не для того, чтобы расточать тут передо мною дифирамбы. Не тот случай, не тот ты человек, чтобы шастать без особой нужды.

– У меня к тебе дело, – стало серьезным лицо Макса, с него сошла улыбка, и она увидела его таким, каким запомнила в момент расставания. – Ты слышала, что во время охоты смертельно ранен близкий друг Яна и его соратник?

– Допустим, – застыла Оксана, словно уже предчувствуя то, что последует за этими словами. – И что из этого? Каким таким боком этот случай касается меня? Какое мне дело до того, что случилось в Быстринском заповеднике?

– Мы, – выдержал гость подчеркнуто небольшую паузу, – просим, чтобы ты занялась этим делом.

– Кто это «мы»? – расширились удивленно женские глаза помимо воли. – Ты лично? Оно тебе нужно? Зачем ковыряться в непролазном болоте без всякой надежды на благодарность взамен. Как как-то, помнится мне, уже было.

Макс в ответ неопределенно пожал плечами, сказал:

– Времена меняются, люди меняются. Олега Михайловича попросил Ян. А он обратился с этой просьбой к тебе.

– Через тебя? – чуть прищурился левый глаз Оксаны.

Вот тут-то и зарыта собака. Поэтому и появился у нее этот непостижимо удивительный человек.

– Через меня, – кивнул гость.

Укоризненно покачивая головой, Оксана подвела итог:

– Понятно. Самому ему разговаривать со мной, конечно же, не по чину. И что вас в этом деле смущает? Обычный несчастный случай. С вечера перепились крутые начальники, с утречка начали палить во все стороны.

– Некоторые так не считают. Вернее, Сана, они допускают и другую версию. Возможно, это было…

Задумавшись, Оксана неопределенно пожала плечами. В этом можно было особо не сомневаться. В подобных случаях будут непременно искать и политическую подоплеку.

– Преднамеренное убийство? – покривились ее губки.

– Да, – поднял Макс свои затягивающие и чернеющие омуты-глаза. – Существует мнение, что Седого убрали…

Снова Оксана неопределенно пожала плечами. Наверное, так оно и было. Только это трудно будет доказать.

– Кто? – поинтересовалась она, наверняка даже зная, что конкретного ответа все равно не услышит.

Чего бы они, спрашивается, в таком случае обращались к ней? Если бы точно знали заказчика…

– Те, кому это выгодно… – повел Макс плечом.

Это был ответ достойного последователя Макиавелли.

– Знаешь, Макс, – положила Сана для чего-то перед собой чистый белый лист, – чтобы разобраться во всем этом, мне необходимо знать подоплеку всех этих событий.

– Седой руководил предвыборным штабом Яна, – начал гость издалека, на что и был расчет. – Он был главным советником и помощником. Точно выверенный удар.

– Возможно… – замерло позолоченное перышко на какое-то мгновение и побежало, оставляя за собой затейливую вязь мелких буковок. – Что вы хотите, чтобы сделала я?

– Ты, Сана, должна выехать туда и там уже на месте во всем детально и скрупулезно разобраться.

– Ты думаешь, что у меня получится лучше, чем у других? – откинув руку, хмыкнула хозяйка скептически и покачала головой с некоторым сомнением в глазах.

Выдержав паузу, мужчина раскрыл свои карты:

– Твоим выводам поверят все заинтересованные в том, чтобы узнать всю правду. Нас ждут к завтрашнему утру.

– Нас там, видите ли, ждут, – хмыкнула снова Сана. – Я еще не дала вам своего согласия, – взметнулись ее брови возмущенно вверх. – Уже за меня все сами решили. Раз так, сами пусть там и расхлебывают эту кашу. А с меня уже достаточно весьма опасных приключений!

– У меня есть время до вечера, – встал Макс, прошелся по кабинету, застыл у ее кресла, и она спиной почувствовала исходящее от него волнение, – чтобы попытаться уговорить тебя принять наше предложение. Этого времени так мало и так много. Смотря на что и как посмотреть…

Женщина откинула голову назад и усмехнулась:

– Ты думаешь, что это у тебя получится? Какая, гляньте, бескрайняя самонадеянность!

– У меня нет другого выхода. Михайлович сказал, чтобы я без тебя не возвращался! И слышать ничего не хочет.

– Вот даже как, – кинула женщина на мужчину долгий и испытывающий взгляд. – Он, конечно, нисколько не сомневается в твоих способностях. Федорчук, видно, считает, что ты будешь неотразим и против тебя я не устою? Возьмет Сана и растает, размякнет, превратится в обыкновенную бабу. Ну, а потом, потом уже ничего не будет стоить вытянуть из нее нужный ответ. Так же, Макс, да?

– Сана-Сана, – мягко пожурил он уязвленную женщину. – Я не собираюсь воздействовать на тебя своими чарами и, тем более, обольщать тебя! Не тот случай, кроме того, я сильно уважает твои чувства.

– Ты, Макс, это уже начал. Извини, – поднялась она, – мне пора ехать. Если ты не против прогулки, то можешь поехать и со мной. Я заодно покажу тебе своих детей, – осветилось ее лицо особой материнской улыбкой.

Видно, на ее лицо попал теплый солнечный луч. А может, мужчине оно показалось, стало плодом его воображения.

– Ты не сказала мне ни «да», ни «нет», – попытался Макс удержать ее за руку, но женщина вовремя убрала ее.

Знала Сана прекрасно, как могут быть убедительными его прикосновения. Лучше избегать тактильного контакта.

– Кажется, – затаилась на дне голубых озер таинственная загадочность, – на это у меня до вечера время еще есть…

Макс все понял. Это ему надо спешить. А ей-то, напротив, можно до бесконечности только тянуть и тянуть. Получать вящее удовольствие от вида его тяжких мучений…

Скоро Макс ходил по огромной квартире и с интересом знакомился с нею. Вспомнил о том, что как-то Оксана на его вполне серьезный вопрос о том, какую кухню она предпочитает, ответила, что отдает предпочтение своей кухне в шесть метров. Он и тогда еще подумал, что это просто веселая шутка была. На ее кухне можно было жить…

– Дядя-дядя! – потянула рыжая девчонка семи лет его за руку. – Пойдем, я покажу тебе свои игрушки.

– Да тут целое царство зверей! – произнес восхищенно он, и польщенный ребенок заулыбался.

Старшая дочка была вся в маму. Такой же Рыжик, как и она. А ее средний сын Женька был весь в отца. В ее первого мужа Малахова. Тот же взгляд. Те же глаза. Родила, видно, Сана его после смерти мужа. А младшенький Павлуша больше был похож на Ковальчука, ее второго мужа. Годовалый или около того мальчишка-бутуз вдоволь наелся материнского молока, забавно пускал слюни, ярко поблескивая по сторонам живыми глазенками. Толкался малыш ножками, а ручонками дергал и цеплялся за подвешенные погремушки.

– Я даже не знал, Сана, что у тебя родился еще один ребенок, – наклонился Макс опасно близко к женскому уху. – Помнится мне, что ты собиралась уходить от своего мужа и говорила ты об этом с обдуманной решимостью…

– Я передумала… – вздохнула Оксана.

Когда Лешка спас ее, вызволил из рук похитителей, она передумала и поняла, что Ковальчук слишком много для нее значит, чтобы одним взмахом руки выбрасывать его из своей жизни. Пришлось ей смириться с тем, что Малахова больше нет, что еще одного такого же она уже не найдет. И ее Лешка вполне подходит для того, чтобы прожить с ним остаток жизни. Она его по-своему любит. Не так и без остатка, как Жеку, но любит. Этого ей будет достаточно. И чтобы скрепить их чуть было не развалившийся по ее вине союз, она решила, что у них должен быть общий ребенок. А как Лешка радовался рождению Павлуши. Так радовался…

– Он, понимаешь, Макс, – моргнула Сана, – столько для меня сделал. Я должна была дать ему это, должна…

Что-то затаенное уловил мужчина в ее словах. Что-то не слышно было большой в них радости.

– Ты, Сана, – заглянул он в ее глаза, – как будто бы оправдываешься. Передо мной? Но кто я для тебя? Или же ты оправдываешься перед самой собой?

– А ты как об этом думаешь? – встряхнула она резко головой, уходя от его затягивающего в трясину взгляда.

Если вовремя не соскочить с крючка, то вмиг подсекут. И не заметит она и не поймет, как окажется в его сачке.

– Я? – прищуриваясь, протянул Макс.

Что он сам об этом думает? Трудно понять. Он так давно ее не видел. Со временем ему стало все отчетливее казаться, что все то, что произошло с ними, ему просто приснилось. Но эти ее слова. Они неспроста…

– Я пока еще сам не знаю, – ответил он с дипломатичной уклончивостью. – Дай время определится…

– Макс-Макс! – легли женские руки легко на его плечи, и ее дыхание приблизилось. – Зачем ты приехал? Своим появлением ты взорвал мое установившееся спокойствие.

– Зачем, спрашиваешь? – сощурился гость.

Вот Сана и проговорилась. Выходит, что он ей вовсе не безразличен. Только так и никак иначе звучат ее слова.

– Ты… ты вспоминала обо мне?

– Нет, Макс, не обольщайся, – покачала она головой. – Я постаралась о тебе забыть. Я постаралась и выкинула из головы все ненужные мысли. И, кажется, мне это удалось. Но вот появился ты, и все рухнуло! В один миг. И стоило мне так мучаться, изгоняя тебя из своих дум.

– Ты… ты любишь меня?

– Макс!!! – вырвался из ее груди мучительный стон.

Оксана была на грани отчаяния. Зачем только он приехал и всколыхнул все вроде уснувшие чувства к нему?

– Я не знаю, как назвать это чувство. Ты напоминаешь мне Малахова, у меня нет сил бороться с этим наваждением. Зачем ты сюда приехал? Мне было так спокойно, по крайней мере, я с трудом смогла убедить себя в этом…

– Сана…

– Подожди, Макс, – взмолились растерянные женские глаза. – Не торопи меня. Сейчас придет няня и заберет детей. А пока дай мне подумать. Это столь неожиданно. Я не готова была увидеть тебя. Я боюсь, что…

В дверь зазвонили. Рыжие девчачьи косички метнулись в прихожую, прильнули к отверстию глазка.

– Мама! – донесся высокий детский голосок. – Это тетя Юля с нашей няней пришла.

– Открой. Я сейчас выйду и помогу! – распорядилась Оксана, придав лицу непринужденную беспечность.