Бывший или чудеса Нового Года

Dark Colt

Бывший или чудеса Нового Года

Глава 1. Актер на роль мужа. Требуется срочно.

Правило номер один в жизни Веры Морозовой звучало просто и не обсуждалось: «никогда не показывать слабину».

Ни при каких обстоятельствах.

Особенно родственникам. Особенно под Новый год. Особенно той самой тёте Любе, которая два с половиной года назад на поминках по их браку с Артемом пророчески изрекла: «Я же говорила, он – ветреный. Талантливый, но ненадёжный. Ты, Верочка, останешься одна с разбитым сердцем… и ипотекой».

Тётя Люба была женщиной редкого, хищного склада. Она не повышала голос, не закатывала сцен, не лезла с объятиями. Она просто смотрела. Так, что человек начинал внутренне оправдываться, даже если ни в чём не был виноват.

И чаще всего, тётя Люба оставалась правой.

Ипотеку Вера, конечно, выплатила… еще полгода назад. А вот сердце… Ну, что сердце?! Оно было заштопано, перевязано бантиком из здравого смысла и помещено под надёжный замок. С табличкой сверху: «Не трогать. Опасно!»

И всё было прекрасно. Почти.

Пока в предпраздничной толчее супермаркета она не остановилась у холодильника с газировкой, сжимая корзину, где лежали: банка оливье «на одного», бутылка просекко, мандарины, свечи с запахом хвои… одним словом, полный набор женщины, которая всё контролирует и никого не ждёт.

Телефон в руке завибрировал.

На экране светилось мамино сообщение, от которого стыла кровь:

«Верунь, ты же не против? Мы все – я, папа, наша младшенькая Катюня с женихом и тётя Люба – встречаем Новый год у тебя на даче! Катя так хочет старую добрую семейную сказку, перед свадьбой, в том доме, где вы с Артемом так счастливо начинали! У тебя же там печка и ёлка во дворе! Мы уже всё спланировали! 28-го заселяемся!»

Вера открыла его, и почувствовала, как внутри что-то неприятно, знакомо сжалось. Не боль. Нет.

Предчувствие.

Вера прислонилась лбом к холодному стеклу холодильника.

– Ага… – прошептала она. – Вы распланировали.

Ей на секунду стало дурно.

Перед глазами встала дача.

Ее дом.

«Их» дом.

Та самая дача под Звенигородом, купленная в счастливый первый год брака, и так и не проданная после развода. Место, где каждый уголок шептал об Артеме. Его смех. Его шаги. Его вечные сборы в дорогу.

Где она не была эти два года, потому что даже воздух там болел…

И теперь туда приедет вся её семья. Увидит её одну. Увидит, что за всё это время, она так и не смогла никого подпустить. Тётя Люба будет жадно ловить каждый её одинокий взгляд. А мама… мама тихо вздыхать. Катя стараться её познакомить с кем-нибудь из гостей…

Позор!

Чистейшей воды новогодний позор.

Паническая мысль металась, как пойманная птица, пока не нашла выход. Дикий, безумный, блестящий.

Если нельзя избежать позора, его нужно возглавить.

С фейерверком!

Пальцы сами набрали запрос в поисковике: «Аренда спутника на праздники, элитное агентство».

Через сорок минут, сидя на кухне с крепким чаем, она изучала сайт агентства «Идеальный партнёр». Галерея улыбающихся, безупречных мужчин с анкетами: «Алексей, 35 лет, интересы: яхтинг, политология, знает наизусть всего Бродского»; «Марк, 32 года, винный эксперт, играет на саксофоне».

Слишком гладко. Слишком… ненастояще. Ей нужен был кто-то, кто не сломается под прицелом тёти Любы. Кто сможет сыграть влюбленного в неё мужчину так, чтобы все поверили.

И тогда она увидела его. Анкету «Михаил». Он не улыбался. Смотрел в камеру с лёгкой, не наигранной усталостью в глазах. В графе «профессия» стояло: актер театра и кино, каскадёр. В графе «специализация»: сложные проекты, долгосрочное вхождение в роль.

Цена за две недели была астрономической. Ровно её премия за удачно проведённый корпоратив.

Это был знак. Рисковый, безумный, новогодний знак.

Вера набрала номер. Голос на той стороне был бархатным и деловым:

– Агентство «Идеальный партнёр», вас слушает Эвелина.

– Мне нужен Михаил, – чётко сказала Вера, глядя в тёмное окно, в котором отражалось её собственное бледное лицо, – С двадцать восьмого декабря по десятое января. Полное погружение. Роль жениха. Выездная работа, загородный дом. Семья, праздники, постоянный контакт. Справится?

Эвелина не стала уточнять. Профессионалы не задают лишних вопросов.

– Михаил сейчас на съёмках в горах, но к двадцать восьмому будет свободен. Он наш лучший актёр. Он вживается в роль до мозга костей. Документы и договор вышлем на почту. Предоплата, в обязательном порядке, пятьдесят процентов.

Вера отправила деньги. Затем написала в семейный чат, стараясь, чтобы буквы не выдавали дрожи в пальцах:

«Мама, папа, это прекрасно! Я как раз хотела вас собрать. И, я буду не одна. У меня есть, кое-кто. Мы давно вместе. Просто не афишировали. Он поедет с нами. Хочу, чтобы вы его узнали».

В чате взорвался салют из смайликов, вопросительных и восклицательных знаков. Тётя Люба ответила одной фразой:

«Интересно. Очень интересно».

Вера выключила телефон. Дело было сделано. Она создала себе идеального новогоднего партнёра. Красивого, сложного, профессионального. Он будет держать её за руку, целовать в щёку под бой курантов, смотреть на неё влюблёнными глазами. Он спасёт её от жалости и намёков.

Она легла спать, убеждая себя, что это гениальный план. Безопасный и контролируемый ею. Поэтому засыпала с мыслью, что всё сделала правильно. Но где-то на самом дне души, там, куда она не заглядывала годами, шевельнулось тревожное, старое чувство: «а что, если идеальный актер, входя в роль, разбудит в ней то, что она так тщательно усыпила?»

И ещё одно.

Когда она в полусне представляла себе этого «Михаила», его лицо в анкете странным образом упрямо растворялось, проступали другие черты: знакомый, колючий взгляд, шрам на брови, который появился в их первую совместную поездку в горы, когда он яростно боролся с бабуином за свою камеру, и улыбка, которая когда-то заставляла её забывать обо всём на свете.

Лицо Артема.

– Чушь, – сурово прошептала она в темноту. – Он где-то в Амазонии или в Гималаях. Он не вернётся. Никогда!

На улице пошёл снег, большой, новогодний, и начал заваливать следы прошлого. Но некоторые следы, как знала Вера, отпечатываются не на земле, а на душе. И их не замести даже самым густым снегопадом.

Глава 2. Дед Мороз с сюрпризом

Двадцать восьмого декабря Вера проснулась раньше будильника. Каждый нерв в её теле звенел, как натянутая струна. Она пыталась заставить себя дышать ровно. Это было то самое тревожное пробуждение, когда тело уже знает больше, чем разум. Сердце билось неровно, в горле стоял ком, а в голове крутилась одна и та же мысль: «сегодня».

Она встала, накинула свитер, прошлась босиком по холодному полу и подошла к окну. Дача встречала её серым, плотным утром. Не радостным, не праздничным, а каким-то настороженным. Снег лежал ровно, нетронуто, будто ждал. Дом пах хвоей, корицей и старыми книгами, запахом её прошлой жизни, которую она сейчас, как безумный режиссёр, собиралась инсценировать для самых важных зрителей.

Вера выдохнула в стекло.

– Всё под контролем, – сказала она себе вслух. – Это просто спектакль.

Она действительно подготовилась идеально.

За одну ночь дом был превращён в «иллюзию жизни на двоих»: в ванной стояли две зубные щётки; на полке красовалась мужская косметика с нейтральным ароматом; в спальне висели две новые рубашки, купленные вчера, ещё с бирками; на тумбочке лежала зажигалка и книга, которую «Михаил» якобы читал.

Антураж был безупречен.

Её сердце – нет.

Первыми, как водится, примчались самые нетерпеливые и самые опасные: её младшая сестра Катя с женихом Сергеем и, конечно, тётя Люба, с лицом профессионального следователя и сумкой, полной домашних солений «на всякий случай».

– Верка, родная! – Катя, сияющая от предсвадебного счастья, влетела в дом, как торнадо, обвивая её хрустящим от пуховика объятием. – Где он? Где твой таинственный незнакомец? Мы умираем от любопытства!

– Он… в пути, – голос Веры прозвучал чуть выше, чем нужно. – У него была… работа. Приедет к ужину.

Катя заговорщически улыбнулась:

– Загадочный. Мне уже нравится.

Тётя Люба, снимая сапоги с тихой, хищной грацией, обвела взглядом прихожую. Её взгляд задержался на паре мужских уггов у двери (новых, купленных для антуража).

– А, вот и следы пребывания, – произнесла она, и Вера почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Тётя Люба умела находить следы там, где их не было. Её взгляд остановился на второй кружке на кухне.

– Значит, не одна, – произнесла она, будто констатируя погоду.

– Значит, – спокойно ответила Вера.

Но внутри у неё всё сжалось.

Дача оживала, наполняясь голосами, смехом, грохотом чемоданов. Родители привезли гигантскую индейку. Сергей носил пакеты. Катя суетилась. В доме стало тесно, тепло и невыносимо тревожно.

Всё было почти… нормально.

Почти…

Вера ловила себя на том, что каждые пять минут смотрит на часы. В 18:00 должен был приехать «Михаил». В 18:10 на её телефон пришло сообщение от агентства.

Она открыла его, и мир на секунду пошатнулся.

«Уважаемая Вера! Ситуация форс-мажор. Исполнитель Михаил попал в небольшую аварию. Лёгкое растяжение, ничего серьёзного. На замену направлен другой наш специалист высочайшего класса – Арчибальд (Арчи). Он уже выехал к вам, осведомлён о деталях контракта и погружении в роль. Приносим извинения за смену актёра и гарантируем качество услуги. С уважением, Эвелина».

Арчибальд???

Вера моргнула.

– Главное, чтобы доехал, – пробормотала она, пытаясь заглушить странное, неприятное ощущение под рёбрами.

Имя было чужим. Нелепым. Безопасным… в какой-то степени…

«Ну, что же, хорошо», – решила она.

Главное, проблему они решили, предоставили замену. Но напряжение не отпускало. Она надеялась, что этот, возможно, какой-нибудь британец с безупречными манерами, постарается понравится её семье.

– Ну что, где твой принц? – протянула тётя Люба, усаживаясь в кресло с чашкой чая, – Мы тут все в сборе.

– Уже едет, – сказала Вера и впервые за вечер почувствовала, как ладони вспотели.

Дом, как и родные, ждал приезда последнего гостя. Все гудели «Как его зовут?», так не терпелось им скорее с ним познакомиться. Вера, немного успокоившись, даже позволила себе улыбку озвучивая это аристократическое на её взгляд имя. Тётя Люба, однако, не унималась.

– Арчибальд… Звучит как персонаж из романа, – сказала она, смакуя имя, – Надеюсь, в жизни он проще. А то нам с нашими пельменями и селёдкой под шубой будет неловко.

– Он очень… адаптивный, – нашлась Вера и мило улыбнулась.

Только улыбка вышла, какой-то фальшивой, не ловкой.

В этот момент в окне блеснули фары. Все ринулись смотреть. К дому подъехало такси.

Из него вышел… Дед Мороз.

Роскошный, как с открытки: длинная бархатная шуба, отороченная белым мехом, шапка, посох, огромный мешок за спиной.

– Ой! – взвизгнула Катя, – Это твой Арчи? Как мило и по-новогоднему!

Вера с облегчением улыбнулась.

«Маскарад. Хороший ход.»

Пока он в костюме, можно избежать лишних вопросов и сравнений.

Дед Мороз величественно прошествовал к крыльцу и постучал посохом. Вера открыла дверь и замерла.

Из-под густой, накладной бороды на неё смотрели знакомые, насмешливые и в то же время невероятно серьёзные глаза. Глаза, которые она видела каждый раз, когда закрывала свои.

Глаза Артема.

Мир схлопнулся. И поплыл перед глазами.

Сердце ударилось о рёбра так, будто хотело вырваться.

Воздух исчез.

Вера открыла было рот, но вновь закрыла, как сомнамбула, которой сложно было дышать без воды. Она отшатнулась, будто её ударили током.

– С Новым годом, хозяйка! – прогремел он густым, нарочито грубоватым голосом, не своим, – Гостинцы принёс! Разрешите войти?

Она не смогла ответить. Просто отступила на шаг.

***

Артём вошёл. Принёс с собой холод, запах снега и… прошлое. Дед Мороз приветствовал всех громким «Здравствуйте, добрые люди!», раздавал коробки из мешка. Все смеялись, хлопали. Радовались. И никто не замечал, что Вера стоит, как истукан, которая пыталась заставить работать мозг.

«Арчи. Арчибальд. Артем…

Нет! Это невозможно! Это не он».

В груди вспыхнуло знакомое жжение.

Так было в тот вечер, когда он сказал:

«Я вернусь быстро».

И не вернулся…

Ни быстро. Ни потом…

Когда первый восторг поутих, Дед Мороз объявил:

– А теперь, коли не возражаете, сниму я эту шубу, а то жарко в избе! Кладовая, где у вас, хозяйка?

Вера молча указала на дверь под лестницей. Её пальцы дрожали.

– Я… помогу Дедушке, – выдавила она и последовала за ним, захлопнув за собой дверь.

Тесная кладовая поглотила их. Он сбросил шапку, оторвал бороду…

Перед ней стоял Артём.

Настоящий. Живой. Чужой и родной одновременно.

Его лицо, влажное от пота, было в сантиметре от неё. В тесноте нечем было дышать, кроме воздуха, который он выдыхал.

– Ты… – голос Веры сорвался. – Ты что, издеваешься надо мной?

– Нет, – спокойно сказал Артём.

– Арчибальд? – прошипела она, и в её голосе смешались ярость и паника. – Это твой новый уровень юмора? Ты купил агентство?

– Я в нём работаю, – его настоящий голос, низкий и грубоватый, резанул по старым шрамам, – Нужен был… перерыв от экспедиций.

– И ты случайно оказался заменой моему актёру? – её смех прозвучал истерично, – Какая потрясающая случайность!

– Случайность? – он усмехнулся, но в его глазах не было веселья, – Михаил сломал ногу. Агентство искало срочную замену на сложный новогодний проект. Увидел твоё имя лишь в заявке. Это не случайность, Вера. Это контракт.

– Зачем?! – она почти крикнула шёпотом, – Чтобы насладиться зрелищем, как я вру своей семье? Чтобы напомнить мне, какой идиоткой я была, когда вышла за тебя? Чтобы насладиться моим унижением?

В её глазах стояли слёзы ярости.

Он сделал шаг вперёд, сократив и без того крошечное пространство между ними. Она почувствовала исходящее от него тепло и напряжение.

– Чтобы предотвратить его, – он не отводил взгляда. – Вера, посмотри на ситуацию. У тебя два пути. Первый, выгнать меня сейчас. И объяснить всем, что твой «серьёзный Арчибальд» – это твой бывший муж, которого ты наняла через агентство, потому что ты слишком горда, чтобы приехать одна. Тётя Люба будет ликовать на этом пиру позора до следующего Нового года. Второй путь, – он сделал театральную паузу, – позволить мне быть тем самым Арчибальдом. Я сыграю роль твоего нового, идеального парня так, что они проглотят эту сказку без жевательной резинки. Я спасу твой праздник. Ты выйдешь из этой истории победительницей. Даю тебе выбор.

– Какой выбор?! – она чуть не подавилось от паники, что накрывала её сильнее с каждым его словом, – Ты загнал меня в угол!

– Я предлагаю тебе лифт из этого угла. На самый верх, – его рука непроизвольно потянулся к её лицу, но он остановил себя, сжал кулак и опустил руку, – Две недели. Я буду тем, кем ты хочешь, чтобы я был. Я буду держать тебя за руку, целовать в щёку под бой курантов, носить твои сумки. Я буду тем самым Арчи. А потом… потом я уйду, или мы поговорим. Если захочешь.

Снаружи послышался голос Кати: «Вер, вы там как? Всё в порядке?»

Он поднял брови, словно говоря: «Решай. Сейчас».

Вера металась. Позор был невыносим. А он… он смотрел на неё так, будто знал исход этого боя ещё до его начала. И в этой уверенности была смертельная опасность.

– Ты будешь делать всё, как я скажу, – капитулировала она, ненавидя себя за слабость.

– В рамках легенды, – кивнул он, – Но не жди, что я буду ходить на цыпочках. Я здесь, чтобы играть мужчину твоей мечты. И у меня… свой взгляд на эту роль.

Он снял очки, водрузил другие, скинул шубу, и превратился в того самого «Арчи»: собранного, немного загадочного, с новой улыбкой.

– Готова? – спросил он, и в уголке его губ дрогнуло что-то, похожее на старую, знакомую дерзость.

Она нервно сглотнула. В голове вертелась мысль: «Как сейчас отреагирует семья на возвращение Артёма?»

Ведь они помнят, как тяжело и болезненно Вера переживала их развод. Да и последующие годы жизни без него…

– Нет, – честно сказала Вера, чувствуя, как почва уходит из-под ног.

– Идеально! – подытожил Артем и распахнул дверь.

Шагнул вперёд, через ту невидимую черту, что отделяла прошлое от настоящего, мимо остолбеневшей Веры.

А Вера осталась стоять в темноте кладовки, глядя, как её бывший муж, актёр по необходимости или призванию, легко и естественно входит в её дом, в её новую жизнь, в её тщательно срежиссированный обман.

И понимала одно: самая опасная игра в её жизни только что началась. И правила для неё написал не кто иной, как судьба, с весьма извращённым чувством юмора.

Или это чудеса Нового Года?.. кто б еще знал ответ…

Глава 3. Первый ужин, или легенда в действии

На пороге стояла Катя. Она оглядела Артема с головы до ног. Секунду её лицо было чистым листом, затем на нём проступило медленное, ошеломлённое узнавание.

– Артем? – вырвалось у неё. – Это… ты был Дедом Морозом?!

Она нервно усмехнулась, будто это могло быть шуткой.

Но нет. Не шутка.

– Ты… – Катя качнула головой. – Боже… Ты так изменился.

Артем «Арчи» улыбнулся своей новой, сдержанной улыбкой, которой раньше не было. Он сделал шаг вперёд и взял руку Веры. Его пальцы сомкнулись вокруг её ладони, тёплые, твёрдые, не оставляющие выбора.

Кожа отозвалась мгновенно, предательским жаром. Вера стиснула зубы и не вырвала руку только потому, что на них уже смотрели.

– Да, Катя. Это я. Вращаюсь, как призрак прошлых лет. Но теперь, с самыми благими намерениями, – он повернулся к Вере, и его взгляд стал таким тёплым, таким полным обожания, что у неё снова перехватило дыхание. Это была игра. Мастерски опасная, смертельная игра, – Вера дала мне шанс всё исправить. И я здесь, чтобы его не упустить.

Он произнёс это так, словно это была не ложь, а единственная правда, которая у него осталась. И в тот момент, глядя на его новое-старое лицо, на его руку, держащую её, Вера поняла страшную вещь: она только что вступила в сделку с самым хитрым партнёром из всех возможных. И исход этой игры был предрешён только одним, её собственным сердцем, которое, предательски и глупо, забилось чаще от его прикосновения.

А из гостиной уже доносился голос тёти Любы:

– Ну что, показывайте нам этого заграничного принца!

Битва начиналась.

И Вера была на передовой без единого патрона, кроме лжи, которую ей теперь предстояло выдать за самую желанную правду.

Войдя в гостиную под прицелом всеобщего внимания, Вера ощущала себя актрисой, которую вытолкнули на сцену, не дав выучить роль. Но её «партнёр» держал ситуацию в ежовых рукавицах.

Тётя Люба сидела в кресле, как королева на допросе. Её взгляд скользнул по их сплетённым рукам и задержался на лице Артема.

– Ну, надо же, – произнесла она, растягивая слова. – Птица залётная вернулась. И в каком качестве, интересно? Как забытый муж, или как новый поклонник?

Мама Веры, Анна Петровна, ахнула:

—Люба!

Артем лишь улыбнулся, выпуская руку Веры, но лишь для того, чтобы обвить её плечи, притянув к себе в почтительном, но безошибочно интимном жесте. Вера замерла, её тело на мгновение окаменело, затем вынужденно расслабилось, приспосабливаясь к давлению его руки, к теплу его бедра.

– В новом, тётя Люба, – ответил он легко, но в его голосе зазвучала сталь. – Как человек, который осознал, что самое большое богатство, не в объективе камеры, а вот здесь, – он слегка сжал плечо Веры, – И который потратил впустую столько лет, чтобы понять, что все его путешествия были просто побегом от единственного места, где ему было по-настоящему хорошо.

Это прозвучало так искренне, что на глазах у Анны Петровны выступили слёзы. Даже отец, суровый Николай Иванович, кивнул, оценивая.

Ошеломляющая тишина должна была с треском оглушить весь дом, только тётя Люба не унималась.

Лишь она.

Пока остальные пытались переварить происходящее.

– Красиво сказано, – не сдавалась тётя Люба. – А что, собственно, изменилось-то? Раньше ты снимал горилл, а теперь будешь снимать наш быт? Или снова сорвёшься на какой-нибудь полюс?

– Я снимаю портреты людей, которые меняют мир. Теперь мой главный проект именно здесь, – Артем не сводил глаз с Веры, и в его взгляде было столько сосредоточенной нежности, что у неё по спине пробежали мурашки. Он был слишком хорош. Слишком убедителен, – И сорваться я могу только в одном направлении, и это к ней. Если она, конечно, позволит.

Это был мастерский ход. Он переводил стрелки с себя на неё, делая её владычицей ситуации. Вся семья смотрела теперь на Веру с умилением и вопросом.

Вера поймала себя на страшной мысли. Тот Артём всегда смотрел на часы. Этот же, ни разу не взглянул на телефон.

От этого стало по-настоящему не по себе.

Тётя Люба хмыкнула.

– О, как вырос. Раньше ты уходил без объяснений.

Это ударило точно.

Вера сжала пальцы.

Перед глазами вспыхнул момент из прошлого: чемодан у двери, его категоричное «мне нужно ехать, ты же понимаешь…»

Артём кивнул.

– Раньше – да. Сейчас я здесь.

– Зачем? – тихо спросила мама.

И в этом «зачем» было всё.

Он посмотрел на Веру.

Не умоляюще. Не требовательно.

– Потому что я слишком долго делал вид, что могу жить без неё.

Тишина стала плотной.

Вера закрыла глаза на секунду.

Не здесь. Не сейчас. Не так…

– Надеюсь, допрос окончен?! – сказала она резко, открывая глаза. – Теперь можем продолжить приготовления к Новому Году? Если вы против… я уеду с ним.

Все посмотрели на неё.

Это было не про Артёма.

Это было про неё.

Отец медленно выдохнул.

– Нет, – сказал он, – Ты никуда не поедешь.

Он перевёл взгляд на Артёма.

– А ты… Останешься.

Катя ахнула.

– Пап!

– Но, – добавил строго отец, – это не про прощение. Это про шанс посмотреть, кем ты стал.

Тётя Люба улыбнулась, уже хищно.

– Ну что ж… Похоже, у нас в этот раз будет очень интересный Новый год.

Артём кивнул.

– Я готов.

Вера почувствовала, как внутри всё дрожит.

Потому что это был не спектакль.

Не легенда.

Не маскарад.

Это была правда… вытащенная на свет гирлянд и мандаринов.

И пути назад уже не было.

– Ну, Верочка, – Катя вдруг просияла. – Это же так романтично! Второй шанс!

Вера заставила губы растянуться в улыбке.

– Да… Он очень старается, – выдавила она, и её голос прозвучал хрипло. Она прочистила горло, – Пойдёмте, пожалуйста, к столу. Всё остывает.

***

За ужином ад продолжился, но принял более изощрённые формы. Артем не пытался быть «своим парнем». Он был идеальным гостем. Помогал накрывать на стол, разливал вино, восхищался мамиными соленьями с такой обстоятельностью, будто дегустировал элитное вино. Он ловко поддерживал разговор с отцом о рыбалке, хотя Вера точно знала, что Артем терпеть не мог сидеть с удочкой, с Сергеем о новых технологиях, а с Катей о её предстоящей свадьбе, предлагая идеи для необычных фотографий.

Он был очарователен. И Вера видела, как её семья тает, как ледник под тёплым дождём. И этот дождь был для неё кислотным. Каждое его ловкое движение, каждый уверенный ответ заставляли её вспоминать того, другого Артема… нетерпеливого, вечно торопящегося, неловкого в семейных посиделках.

«Куда делся тот? И что это за идеальный двойник, который занял его место?..»

Тётя Люба наблюдала за этим спектаклем с холодным интересом следователя. Её вопросы были отточенными, как кинжалы.

– Арчибальд, а где вы живёте сейчас? В гостинице? – спросила она невинно, невзначай акцентируя на его сценическом имени и откусывая кусочек индейки.

– Пока снимаю апартаменты в центре, – легко солгал он, и с нежностью посмотрел на Веру, – Мы с Верой решили не торопить события, чтобы вновь съезжаться. Поэтому, ищу что-то постоянное. Надеюсь, в новом году мы определимся.

– А работа? Денег хватает, чтобы… содержать семью? – уколола Люба, и Вера почувствовала, как краснеет от ярости и стыда.

Артем не смутился. Он положил руку поверх руки Веры на столе. Его ладонь была тёплой, шершавой, слишком реальной.

– Мои снимки хорошо продаются. Но главное богатство, как я уже сказал, не в деньгах. А в том, чтобы быть нужным. Я надеюсь, заработать право снова быть нужным здесь.