Фатализм без фанатизма есть судьба – 3

А вот теперь Соня оказалась в сложном для себя положении, где от её ответа многое зависит в плане того, что эта миссис Смит при её ответе: «Как раз наоборот, я только что пришла», обязательно под каким-нибудь предлогом, – можно воспользоваться вашим туалетом, – попытается проникнуть в её квартиру, чтобы там осмотреться и сделать для себя всякие аналитические выводы: «Живёт одна, а это наводит на весьма перспективные мысли в сторону взглядов одиночества на видного господина Поли», а если она даст ответ согласия, то всё та же миссис Смит захочет этот момент использовать для раскрытия её жизненных интересов: «Мы вас можем вас подвезти, скажите только куда вам надо».

– От вас подальше. – Сообразила Соня, что при втором варианте ответить это навязчивой миссис Смит, приняв за основу этот вариант ответа.

А если эта миссис Смит выразит глубокую обеспокоенность и непонимание того, за что вы к нам так грубо и раздражённо, мы ничем не заслужили такого отношения, то у Сони и на это есть что ответить.

– Ничего в моём ответе нет личного. Мои слова относятся к вашему агентству, которое вы представляете. И сами понимаете, что оно несёт в себе не слишком хорошие ассоциации. – Даёт пояснительный ответ Соня. И миссис Смит, а мистеру Смиту и куда подавней, некуда деваться, как только согласиться с Соней. Но не окончательно, как заметила миссис Смит. – При появлении новых фактов открывающих свет на судьбу Поли, мы вас навестим. – Утверждающе и чуть ли не обязующе на их приём для Сони, заявляет миссис Смит.

А Соня и не против. – Со всем желанием буду вас ждать. – С ироничной подоплёкой, но при этом не придраться к словам в плане их неискренности, даёт ответ Соня. И миссис Смит сколько на неё изучающим взглядом не смотри, у неё не получается поймать Соню на насмешку над ними.

С чем миссис Смит (а с чем, то хрен его знает) садится в автомобиль, затягивая за собой упирающегося мистера Смита, и они, закрыв двери за собой, не сводя своих таких разноплановых взглядов с Сони (не надо объяснять, что в себе нёс каждый из их взглядов, восхищение со стороны мистера Смита, и подозрительность со стороны миссис Смит, верно там внутри салона, бьющую мистера Смита локтём под бок, причитая: «А ты у меня сейчас за всё ответишь») убывают на автомобиле.

А Соне только и остаётся, как начать искать по сторонам своего нового знакомого, как его там? Кто запросто мог с ней расстаться без объяснения причин своего её покидания, когда они так очевидны – нужно с людьми расставаться так, чтобы ни кому из них не было больно от потери друг друга, или ещё вариант, на самом взлёте своего знакомства друг с другом, – но нет, он никуда, не считая того, что в себя не ушёл. А он вон он, сидит на скамейке, погружённый в свои мысли (он даже надел на себя очки), и ничего вокруг себя не замечает.

И Соня даже не совсем знает, как к нему подойти. Но она всё равно к нему подходит, останавливается в шаге от него, смотря сверху вниз на такого занятого человека, и раз он всё равно её никак не обнаруживает (и это притом, что она принесла с собой ароматы весны, которые несет с собой всякая молодость, и она, чтобы разбудить его от дрёмы переминается с ноги на ногу, а это такое завораживающее действие, от которого просыпаются самые чёрствые сухари, забронзовевшие в своей сердечной и душевной бесчувственности), то она, так уж и быть, раз это отвечает её планам, прокашляется. А если это не образумит этого глухого совершенно человека, то ей придётся использовать последний аргумент при таком к себе не внимании, слово.

И как говорится в первоисточниках, вначале было слово, а затем на него ответ.

– И что вас так убедило быть ко всему окружающему глухим? – задаётся вопросом Соня.

А этот, до чего же странный её новый знакомый, кто до сих пор и не думал представляться, с тем самым выражением на своём лице отчаяния вначале отрывает свою голову от своего телефона, затем её поднимает до уровня увидеть ту, кто перебивает его жизнь и переживания, здесь обнаруживает перед собой какую-то девушку, после чего фокусирует свой взгляд на том, чтобы вспомнить и понять, с кем она у него ассоциируется, и как только она им вспоминается, он ей говорит следующее, а точней спрашивает:

– Скажите, Соня, что вас с ним связывает? – кивает в сторону подъезда Шанс.

Соня зачем-то поворачивает свою голову в сторону подъезда и посмотреть на то, на что указывает её новый знакомый. Затем возвращается к нему и даёт такой ответ. – Не знаю. – Пожимает плечами очень впечатляюще Соня. – Но есть у меня такое чувство, что он мне по душе. – А вот это она так сказала, что её нового знакомого пробрало до мурашек и немного озноба ему в душу.

– Интересно. – Задумчиво он говорит. – Я хочу знать, как это. – А вот эти его слова уже предполагают прямые действия, а именно его подъём на ноги, и не для того, чтобы только продемонстрировать в себе решительность, а он и в самом деле решил действовать.

– И для начала знаете, что мы сделаем? – уже с прежней и свойственной для себя порывистостью вопрошает Соню Шанс. А Соня не только не знает ответа на этот его вопрос, а её пугает и в некотором роде озадачивает это его приплюсование её к неким своим задумкам. Где он, так получается, без её спроса записал в свои попутчики по своему тернистому и извилистому пути. А это как-то её напрягает.

– Что? – спрашивает Соня осторожно.

– Я должен её увидеть. – С мрачностью в лице заявляет Шанс, кивая на записку в своих руках для точного понимания Соней, кого он имеет в виду.

А вот теперь Соня озадачена по другому поводу. Она чего-то не поймёт, при чём тогда она здесь, и если он сперва предполагал её участие во всём задуманном им деле, то куда она тогда пропала при его детализации своего плана. Она что, должна будет в стороне постоять, для фиксации его разговора на повышенных тонах со своей бывшей. И если этот разговор на самых повышенных тонах и на нервах, с помощью её надежд на провокации будет пугающе переходить на рукоприкладство (само собой с её стороны, он джентльмен и никогда не врежет даже заслужившей этого стерве, его бывшей, а вот она натура более чем несдержанная и всегда готова залепить ему пощёчину: достал ты уже меня!), то вот тут-то и потребуется её вмешательство.

– Можешь за меня не переживать, я не останусь один. – А вот всё это будет выглядеть не слишком комфортно и приятно для Сони, когда её новый и такой не сильно привлекательный и тщедушный при своём скандальном поведении знакомый, начнёт вот так со своей бывшей препираться и ругаться. – И даже уже для себя нашёл для тебя замену. – А на этих оскорбительных и унижающих достоинство Сони словах (она не личность сама по себе, а всего лишь замена кому-то; вот до чего же трусливы и презрительны брошенные на произвол свей судьбы мужчины; ими не кому заниматься, и они сходят с ума он своей дури), когда на неё ещё вот так указывают пальцем нового знакомого и сверлят взглядом его бывшей, Соне прямо сквозь землю провалиться охота.

И если сейчас же и немедленно её знакомый не объяснится и не объяснит ей, что в себя будет включать этот его поход за неосуществимым, то у неё есть неотложные дела …в страховом агентстве. Ей нужно себя застраховать от вот таких для себя несчастных случаев встречи с такими ничтожными личностями.

– Зачем? – задаётся вопросом Соня.

– Я должен посмотреть ей в глаза, и увидеть воочию её решение на свой счёт. – Упадническим и предрешённым голосом говорит Шанс.

– Но зачем? – всё равно ничего не поймёт Соня, вопрошая на взводе.

– Чтобы всё с ней уладить, – уже спокойным и ровным на удивление голосом говорит Шанс, – и чтобы нас в нашем деле поиска вашего Поли ничего не отвлекало. Вы согласны? – глядя на Соню сквозь очки, таким миролюбивым и просящим голосом обратился к Соне Шанс, что у той сглотнулось от жалости к нему, и какая она всё-таки стерва, раз такое на его счёт надумала про себя.

– Я согласна. – Утвердительно кивнула головой Соня.

Что вызывает у её нового знакомого благостную улыбку, и очень удивительный вывод. – У нас с вами есть, как минимум, одно общее.

– Да? – удивлённо отвечает Соня. – И какое?

– Мы по натуре авантюрны. – Даёт ответ Шанс.

– Может быть. – Мнётся и кокетничает Соня в ответ, как бы только отчасти соглашаясь с этим его предложением, но так-то полностью с ним соглашаясь. Но только не для того, чтобы она согласилась принять его приглашение участвовать в том, что он там задумал на счёт своей бывшей. Она раньше на это согласилась, и опять же не по причине своего любопытства, которое хоть и имеет место, но… Соня не собирается заниматься самокопанием.

– И какие ваши предложения? – задаётся вопросом Соня.

– Она сегодня прибудет в ресторан «Любовь есть…». – И опять эти нотки мрачной отчаянности в голосе Шанса. И Соня догадывается почему. Это тот самый ресторанчик романтической направленности (откуда о нём знает Соня, то это вопрос риторический и какой-то странный), в котором, наподобие голливудских фильмов, такая вот такая франшиза, крепко надумавшие влюблённые, а может всё как раз наоборот, делают предложение руки и сердца тому, кого они думают, что любят или влюблены. И всё под соответствующую такому состоянию души обстановку, с применением всем известной атрибутики – обручального кольца в бокале шампанского или пирожном, если избранница не пьёт до своего обручения и свадьбы.

Ну а как вопрос правильности выбора и своего решения решается? То всё это понимается со временем? И как только всё со временем всплывает наружу из того, что не позволяет быть этой паре вместе даже не на минуту – у них не разрешимые противоречия и несовместимость до такой степени, что они, не то чтобы есть в присутствии друг друга не могут (по горло я сыт вами, дорогая, а вы, дорогой, как кость поперёк горла мне), а они одновременно в одном месте находиться не могут без того, чтобы не бросаться с кулаками друг на друга, – и теперь каждого из них встретить можно только в отдельности друг от друга, в одной направленности ресторанчике – баре одинокий койот в его случае, и оторвись по полной для неё.

Ну а пока всё это невыяснено, а выяснено лишь то, что свою бывшую туда ведёт некто, и явно с опредёлёнными, заложенным в это место прибытия намерениями (а почему интересно Шанс её туда не повёл? и тогда можно предположить, что его бывшая, устав терпеть его безынициативность, его бросила), Соня не прочь ознакомиться с этим интересным для себя местом, в котором она со временем и сама окажется уже в качестве приглашённой стороны. И, пожалуй, для будущего опыта ей будет полезно в этом месте побывать.

– Откуда такая информация? – задаётся вопросом Соня.

– В таком деле всегда есть желающие тебе добра люди. – Многозначительно говорит Шанс, при этом грустно улыбаясь.

– Тогда идём. – Говорит Соня не очень обдуманно. И на эту её поспешность и необдуманность указывает пристальный взгляд её нового знакомого, заставившей её задаться вопросом:

– Что не так?

– Всё так для повседневной жизни. – Как можно деликатно и осторожно делает замечания Соне Шанс. – Но мы идём не в самое обычное место. – А вот дальше Шанс рассчитывает на сообразительность Сони. И она его поняла. Хотя и имела полное право, резонно очень не понять.

– Как я вас сейчас из ваших слов поняла, то я в своём повседневном виде недостойна того, чтобы мне сделать предложение? – вот такой вопрос задаст Соня, переполненная возмущением, и давай живо отвечай, а то я терпеть вас в таком качестве беспрецедентной наглости человека не намерена.

На что у этого, как не неожиданно выясняется Соней, то женоненавистника и волюнтариста (что это, Соня не знает, но это слово как нельзя лучше выражает её злобные чувства), как оказывается есть что сказать, и притом удовлетворяющее и усмиряющее сознание Сони.

– Конечно, достойны. – Соглашательски говорит Шанс. Чего мало, и Соня послушает вас, неприятный мне человек, чем вы обоснуете свою глупость. – Но вы тогда мне никогда не простите, если вы в самый знаковый для вас день будете в самой обычной одежде, тогда как вам всё-таки хотелось принарядиться.

И чёрт побери этого её нового знакомого. Умеет он найти нужные слова для души и сердца Сони. Ну а заявлять ей сейчас о том, что всё не совсем так, и не считаете ли вы, что я к этому жизненному моменту готовлюсь и чуть ли не жду, было бы слишком откровенно. И Соня всё это умолчит.

– Я сейчас. – Бросилась в сторону своего подъезда Соня.

– Я подожду. – Заверил её Шанс.

– Очень на это надеюсь. – А вот почему она так это сказала, то, наверное, потому, что она впопыхах бежала, и не думала, что говорит.

Глава 2

Ресторан обильных предложений для пищи и ума, с незамысловатым названием «Любовь есть…».

Как вдруг и при этом сейчас Соней и её спутником, новым знакомым и Шансом в одной частности, выясняется, то для того, чтобы добраться до конечной цели, которую они сегодня для себя поставили – прибыть в ресторан «Любовь есть…», будет недостаточно одного их желания, и готовности Сони во всём своём блеске предстать перед своим спутником сейчас, а затем перед всеми в этом ресторанчике. А как по её сногсшибательному для Шанса появлению и приходу выясняется всё тем же её спутником Шансом, зачем-то посмотревшим на наручные часы (это что б убедиться в том, что он находится не в иллюзии, а в настоящем времени), то для посещения данного ресторанчика ещё слишком рано, плюс и ему надо что-то с собой сделать, чтобы не выглядеть рядом с Соней настоящим охламоном и придурком. За кого его немедленно сочтут не одни только работники администрации этого ресторанчика (все посетители ресторана), в чьи обязанности входит строго следить за дресс-кодом, и если он не соблюдается не только внешне – и откуда она этого заморыша в замызганной одежде откопала, но и через внутреннее содержание, которое получает своё отражение через внешнюю атрибутику одежды, то с вами, и не пойми кто, разговор тут короткий.

И ещё раз доводится до вашего сведения охламон: если спутник вот такой красоты и неотразимости по мнению администрации этого заведения, у кого огромный опыт в такого рода делах по разбору и определению совместимости людей с разных платформ и оснований жить, ищущих друг в друге уже другие основания – быть навсегда вместе, совершенно ей не подходит из-за своего не соответствия представлениям о счастливой паре, то на вас укоризненно и строго посмотрят, и аннулируют ваш зарезервированный заказ. Мы мол, представляем площадку для рождения счастья, а не для трагедии. Что в вашем случае как раз намечается, и это видно невооружённым глазом.

Что в тот же момент начинает выводить из себя эту заявленную как пару влюблённых. И притом с истерикой не только в сторону этой безмозглой и много на себя берущей администрации заведения – это что ещё за порядки такие?! Да ты, падла, на себя посмотри сперва, прежде чем нас судить! – но и постепенно друг на друга. Где до сего момента столь милая и пушистая в перспективе обручённая, как она сильно на это рассчитывала, обнаружив столь непреодолимое препятствие к своей цели, а её спутник, на кого она сегодня как раз сильно рассчитывала, ведёт себя совершенно не по мужски, а он чуть ли не тряпка, начинает к нему присматриваться с категорически критических позиций, и понимать, что он во всём виноват, раз вечно её не слушает и что главное, не прислушивается. А она тыщу раз ему намёками говорила, что вам, Константин, очень к лицу будет галстук.

А этот козёл Константин с насмешкой над её позицией в сторону правил этикета и приличий, всё заявлял, что ему галстук стягивает горло и мешает в полное горло дышать. И как результат, он заявился сюда без галстука, чем и вызвал сомнения у администрации заведения в его серьёзности намерений. Ведь если будущий жених имеет свою точку зрения на то, как он должен выглядеть на церемонии своего заявления о предложении руки и сердца, а также выказывает своей будущей на всю жизнь спутнице свой гонор и строптивость поведения с тем же галстуком (дай те мне последние деньки походить со свободным горлом, а уж затем можете меня душить своими непомерными требованиями), то администрация заведения, не раз такое видя, не может не прийти на помощь этой заблудшей душе, отказав ему проход в свой личный ад.

Ну а не обручённая и не невеста теперь так выходит, и она отлично понимает по чьей вине, плюс также по какой причине он всё это не по стечению случайных обстоятельств организовал, а всё это было тщательно и преднамеренно организовано и подстроено – парни вы меня сильно выручите, если запретите нам сюда вход, а по другому я никак не могу её послать подальше, уж очень она меня пугает в своей рассерженности – в момент во всём тут разобралась и поняла… И знаете что, Константин?!

– Что? – упавшим голосом вопросил побледневший как смерть Константин.

– Вы сейчас у меня умоетесь. – Вот так, прямо в бегающие глаза (а это первый признак вины) Константина заявила его отныне уж точно не невеста.

И лучше Константину не спрашивать свою не состоявшуюся в данный момент и в этом месте невесту о том, как он умоется и что вообще это значит. Его отныне не обручённая и не невеста, на его сломанных ею пальцах ему покажет, как бывает, если вести себя по отношению к ней неразумно и не рассчитывать все последствия своих ошибок.

Но благо для Шанса то, что он вовремя сообразил догадаться о том, что намеченный для их посещения ресторан открывается в вечернее время, то есть не сейчас, плюс он посмотрел на себя через фокус своего и Сониного внимания к себе, где и заметил в себе то самое не соответствие, которое может стать основанием для не принятия его, охламона, под своды этого ресторана, как объекта не вызывающего на свой счёт никаких перспектив и надежд. И тогда зачем нам всем тратить на вас время.

Что приводит к договорённости с Соней о новой встрече под фигуральными часами, рядом с этим запланированным ими местом.

Ну а ожидание времени назначенного свидания, – вот так всё интересно закружилось и получилось, – ещё более тягостно, если ты, а именно Соня, ради повышения градуса интереса ко всему этому событию, и по большей части по причине своего неспокойного и как говорил её новый знакомый, своего авантюрного характера, берёт и с сердечным беспокойством говорит:

– Надеюсь, вы меня дождётесь.

А Шанс и понять ничего не может, что всё это значит, и почему он куда-то без неё пропадёт.

И Шанс не только никуда не пропал, а он как это делают назначившие своей знакомой, а в экстремальных случаях, своей возлюбленной влюблённые, пришёл далеко заранее на место назначенного свидания, и давай на месте топтаться и думать над тем, что его сюда на самом деле привело, как ему быть и что делать. Что в случае с Шансом, зная первопричины возникновения в нём желания сюда заявиться, вопрос жутко не тривиальный.

А так как Шанс сейчас находится на психологическом и нервном взводе не только по причине своего ожидания Сони, а его вгоняет в растерянность и двойственность положения его бывшая, кто и есть первопричина его сюда прибытия, то тут нечего говорить о какой-то упорядоченности его мыслей. И Шанс, стоя лицом ко входу в данное заведение, начинает на него отвлекаться.

– Интересно получается, – принялся рассуждать Шанс, – если это место служит площадкой для вот таких романтических действий, предложений руки и сердца, то почему приглашённые в этот ресторанчик девушки, отлично всё это зная, так искренне удивляются сделанному себе предложению своего спутника? А тот в свою очередь своему счастью не верит, когда она ему томным голосом говорит «да»? Ведь если она приняла его приглашение, то тут гадать насчёт её ответа не нужно. А если он её сюда пригласил, то не трудно догадаться о его намерениях. – И тут в качестве примера и подтверждения догадок для Шанса к крыльцу этого ресторанчика подбираясь, как это за них видел Шанс, подходило по всем раскладам опять же Шанса вот такого судьбоносного замысла пара.

Невыдуманная может быть, но точно наглядная история пары Гаврилы и Варвары.

Где составляющий эту пару молодой человек выглядел крайне заносчиво и целеустремлённо – это он в некоторой в себе робости и нервозности переборщил в себе с выражением внутреннего равновесия и меня ничто не перебьёт на пути к моей цели (бл*, я кажется кошелёк дома забыл!) – тогда как приглашённая им в это место очень даже ничего девушка, очень заглядуще из-под своих опущенных ресничек смотрела на своего пока что только формально, а вскоре, как она сильно надеется на его решительность и не глупость, то и на многие годы молодого человека. Она ведь разумная очень девушка и понимает, что молодость не вечна, как и её взгляды на совершенство этого мира, в частности того, который собой будет ей создавать её молодой человек.

И наблюдающему за ними со стороны Шансу в свете своих прежних рассуждений на этом месте, даже совсем не трудно представить ведущийся между ними разговор. Где каждая сторона этого, в качестве предисловия разговора, очень рассчитывает в своём спутнике на разумность своего поведения и своё личное понимание, и давайте, Варвара, не будем слишком вести себя поспешно и не задавать лишних вопросов (всему своё время).

И с самого сперва, когда они вступили на первую ступеньку крыльца, предваряющего собой вход в ресторан, явно не просто так устроенного так, что подъём по нему достаточно крутой (это не ошибка проектировщика, а в эту конструкцию крыльца заложена глубокая мысль и философский посыл вступающим на новый путь людям о том, что путь к счастью тернист и сложен), каждый из них ведёт себя очень благоразумно, не задаваясь не нужными вопросами, полностью сосредоточив своё внимание на ступеньках.

А вот как только ими была преодолена половина пути на этом подъёме, то той самой Варваре, на чей счёт у её спутника Гаврилы имелись далеко идущие планы и заодно сомнения (вот насчёт возможностей их осуществить, то об этом даже сам Гаврила не имел информации), вдруг в голову взбрела удивительная мысль о том, что бы интересно сделал и как поступил Гаврила, случись ей прямо сейчас споткнуться на камешке, попавшим под каблук её элегантных и на тонкой между прочим шпильке туфлей. – Как прямо у Золушки. – И сразу Варваре на её ум приходит вот такая фантастическая и чуточку только сказочная фантазия. Удержаться от которой в стороне, не посмотрев на неё от первого лица, а именно в сторону своих туфлей и места на которое она ими вступает, совершенно невозможно для авантюрной души Варвары, уже ощущающей на своих ногах не самые простые туфли от одного известного бренда (ну и что, что это только реплика, если она реплика в вечность, то это уже оригинал), а хрустальные туфельки. А этот момент многое, что меняет в вообразившей себе и не пойми что Варваре, впавшей в неблагодарное насчёт такого дара её небес сомнение.

– А как насчёт их прочности? Выдержат ли они мой вес в пушинку (наговаривает на себя Варвара), который в последнее время не столь стабилен? – в один момент сильно взволновалась Варвара, чувствуя за собой некоторую недоговорённость и утайку по поводу своих весовых параметров, которые она несколько занижает. Но не ради своего обольщения, а из чисто психологического фактора – такой взгляд на себя её успокаивает.

Ну а там, где рассматривают вот такие женские заявки на свою мечту, работают очень скрупулезно и добросовестно, не отклоняясь ни на йоту в параметрах поступившего заказа. И получается так, что ею заказанные хрустальные туфельки, кои не надо забывать, что имеют в себе очень хрупкую конструкцию, рассчитаны на заявленный Варварой вес, а не на ту массу, которую она в себе скрывает, не задекларировав её в таком деликатном деле (Варвара работает в налоговой и как ей не знать, к чему в итоге приводит утайка налоговых поступлений). И как всему результат, Варваре всё это грозит большими проблемами, ещё до наступления полночи, если ещё учитывать и то, что Варвара в ресторане не собирается голодать, а как раз наоборот, набирать в себе значения и веса.

– И что, мне там голодать?! – Варвара прямо вся расстроилась от таких своих будущих перспектив. Правда, сейчас для неё на первом месте стоит другой вопрос. И она, чтобы убедиться в своих прежних сомнениях, бросает потупленный для Гаврилы взгляд себе под ноги, и надо же, как она и предполагала, то её путь к конечной цели усеян не розами, а скорей шипами в виде вот таких её рассуждений с провокационным подтекстом и не гладкости путей вступления её ножек, где на лежащей перед её вступлением ступеньке находится маленький камушек такого невинного своего осознания для Варвары, что она впадает на его счёт в заблуждение – какой он маленький и гладкий, так что я даже не замечу, если на него наступлю – и очень напрасно.

Ведь это не самый простой и обычный камешек, выпавший из часов времени, а этот тот самый камень преткновения, который не позволяет достичь согласия сторонам будущей, и как только сейчас считалось, обоюдно выгодной договорённости. А вот как только со своими иллюзиями каждая из сторон рассталась, то тут-то и выясняется, что не всё так гладко выходит, как в проектных мечтах.