Куплю своё счастье

Элен Блио

Куплю своё счастье

ПРОЛОГ.

– Я хочу купить вашего ребенка.

– Вы сумасшедший?

– Нет.

Он усмехается. Протягивает мне свой телефон.

– Что это?

– Сумма контракта.

– Не продешевили? Нолик нигде не забыли? Я за эти деньги даже квартиру в Москве не куплю! Так и останусь «замкадышем».

Сама не понимаю, почему мне внезапно так смешно! Ну, весело же, да? Приходит, по сути, чужой мужик, с ходу предлагает купить вашего ребенка.

Нормально, да?

Двадцать первый век!

И ведь одет дорого-богато! И ездит на роскошной тачке. И сам… ничего так.

И почему их, больных, теперь не лечат?

А вдруг он на меня набросится? А я с малышкой?

– Вы не поняли, Ася. Это не в рублях.

– Вау!

Обалдеть. Десять миллионов долларов! За мою дочь!

Конечно, конечно! Берите! Я даже думать не буду!

Я же себе тогда все куплю! И дом, и квартиру, и машину, и дачу. Да ладно! Я себе тогда и мужа нового куплю, и вообще!

Себя новую купить могу легко!

Смотрю на него и не понимаю, мне его жалко что ли?

Он реально дурак?

Считает, что можно ребенка купить?

Нет, не так.

Считает, что можно ребенка продать?

– Я дам вам время подумать. Все взвесить.

– Пошел вон.

Он удивленно смотрит. Глаза у него такие… Зеленые. Необычные.

Очень красивые. Но… холодные какие-то. Мертвые. Пустые.

Или это я так… только потому, что он сделал мне гадкое предложение?

Некоторое время назад я ведь думала о нем иначе?

– Ася, успокойтесь.

– Я успокоюсь! Я вам сейчас так успокоюсь! А ну… пошел вон отсюда! Я сейчас полицию вызову! У меня сосед начальник РУВД…

– Анастасия Львовна. Хватит. Давайте реально успокоимся.

– Я спокойна. А вот вы…

– Я брат Феликса.

– Что?

Сердце стремительно падает куда-то в район пяток.

А ледяная волна ужаса, наоборот, ползет по телу вверх.

Феликс. Отец моей девочки.

Отец, которому она оказалась не нужна! Отец, который узнав о беременности просто слился!

И вот теперь сюда является его богатенький братец и хочет отнять мою девочку?

– Я не знаю никакого Феликса. Оставьте меня в покое или я реально сообщу в полицию.

Я встаю. Мне нужно срочно бежать отсюда!

Да уж, Аська! Ты попала так попала!

Вот что значит соглашаться на чашку кофе с незнакомцем. Еще и ребенка зачем-то с собой взяла! Хотя, понятно зачем, мне просто оставить ее не с кем. А зайти в кафе с симпатичным мужчиной захотелось. Дура ты Ася, дура!

– Ася, постойте. Подождите. Феликс он…

– Я повторяю, я не знаю…

– Он умер.

Я замираю, забывая, как минуту назад говорила, что не знаю никакого Феликса.

Умер.

Получается, моя малышка теперь сирота?

– Я пойду на что угодно лишь бы получить ребенка моего брата, вы меня понимаете?

Понимаю. Очень хорошо понимаю.

Потому что сама пошла на все, чтобы забрать эту малышку себе…

ГЛАВА 1.

РОМАН.

Однотонные звуки приборов сводят меня с ума.

Кажется, я сам готов выдернуть шнуры из розеток, отрубить электричество, пусть только замолкнут уже!

Брат… Сколько раз я говорил! Сколько просил!

Включай же мозги Феллини! Ну, не зря же тебе природой дана эта серая масса в черепной коробке!

Феликс отшучивался, гордо называл себя адреналиновым маньяком.

– Пойми, Ромео, я не виноват! Это адреналин! Он мне нужен чтобы жить нормально!

– Ищи адреналин в другом!

– В чем? – улыбался в тридцать два идеальных белоснежных…

– Деньги делать, например! Тоже адреналин! На бирже играть – офигеть какой адреналин!

– Ну, брателла, это все не мое! Я… я приду к этому, лет через… цать! Когда стану таким как ты, старым, унылым олигархом.

– Я не олигарх.

– Ладно, я знаю. Ты просто богатый, очень богатый чувак. Слушай, остынь, все будет норм, бро…

Я терпеть не мог этот его птичий язык, смесь идиотских англицизмов с тюремной жаргонной романтикой.

Как я мог упустить его?

Знал ведь, что его мать легкомысленная женщина, да, добрая, наивная, но именно легкомысленная. Такой нельзя доверять воспитание мужчины. А отец… отец слишком любил молодую жену, чтобы что-то возражать ей.

Именно себя я винил в том, что брат стал таким, каким стал! Не отца, не мачеху. Себя!

Нужно было отдать Феликса в «кадетку» или в «Суворовское», там бы его быстро научили «родину любить».

И не сидел бы я сейчас в палате, в ожидании страшного вердикта врачей.

Интересно, как они скажут?

«Мозг вашего брата мертв, нет смысле поддерживать жизнедеятельность организма»?

Мозг мертв!

Его мозг был мертв уже тогда, когда он сел в тачку, чтобы участвовать в нелегальных гонках! И где?

В стране, где в принципе за все нелегальное можно отхватить смертную казнь!

Выхожу в коридор. Мне необходимо выпить кофе. Крохотную порцию ристретто.

По коридору быстрым четким шагом идет мой ближайший помощник, глава моей службы безопасности, Павел Стрельцов. Стрелец.

Да, есть у меня слабость, всем даю прозвища. Не могу удержаться.

– Роман Игоревич, мы нашли кое-что интересное.

Он протянул телефон Феликса.

Я удивлен. И что в этом интересного? Голый живот какой-то левой бабы?

– Вы подпись читайте, – словно просканировав мои мысли ответил Стрелец.

«Уже тринадцать недель, любимый, неужели тебе все равно?»

– Что это значит?

– Ну, я так понимаю, какая-то мадам беременна от Феликса.

– Беременна? То есть… у нее будет ребенок от моего брата?

– Ну, она там пишет, что уже тринадцать недель, аборты у нас в России можно делать до двенадцатой. Позже только по медицинским показаниям или… по большому блату.

– То есть за большие деньги избавится от малыша можно?

– Вы хотите избавиться?

– Я хочу, чтобы эта малолетняя сучка его родила! Возможно, это будет наш единственный наследник!

– Ну… почему сразу сучка?

– Не «нукай» Стрелец! Не люблю, знаешь же! – смотрю на «безопасника» понимая, что не должен вымещать на нем зло. – Что ты выяснил?

– Ну… Простите… Зовут ее Анастасия Львовна Романова.

– Надо же, царская фамилия, прям. И отчество какое… редкое.

– Проживает Анастасия Львовна в Подмосковье, новый микрорайон в Химках.

– Что Феликс забыл в этих Химках? Как он с ней спутался?

– Ну… то есть… Это уж, скорее, она с ним спуталась. Девочка положительная, с высшим образованием.

– Какой у нее срок сейчас?

– Да уж, наверное, месяца четыре.

– В смысле? Как? – понимаю, что фото беременной на третьем месяце отправлено давно.

– В смысле родила она уже.

– Когда?

– Точную дату пока устанавливаем. Но… это сообщение она прислала в январе, а сейчас уж начало ноября на дворе.

– Сообщение одно было?

– Нет. Возможно более ранние от удалил. А может и поздние тоже. Пока ищем, разбираемся.

Я мысленно подсчитываю. Тринадцать недель – три месяца. Плюс еще шесть.

– Получается родила в июле? Подарок Феликсу на день рождения?

– Ага…

Действительно, сюрприз! Подарок судьбы!

Ребенок Феликса!

Он мне нужен. Я пойду на что угодно лишь бы забрать этого малыша у непутевой мамаши.

– Так. Готовь самолет, вылетаем в ближайшее время. Всю информацию по этой Романовой собрать. Что, где, когда, как? Я должен знать все! С кем живет, с кем спит, чем дышит!

Ребенок.

Ни черта не представляю, что делать. Как убедить его мамашу отдать сына?

Но я обязан привести этого наследника в нашу семью.

Это единственный шанс помочь отцу и его жене пережить вероятную смерть любимого сына.

АСЯ.

– Моя сладуля, золотуля, красотуля! Кто у нас такая красивая девочка? И кто у нас такой хороший сейчас пойдет гулять?

Смотрю на малышку и у меня сердце заходится от нежности и любви к ней!

Моя Алёнушка! Родная!

Такая славная! Спокойная, тихая! Как ангелочек!

Она с первых недель жизни почти всю ночь не просыпается. Кормлю ее в двенадцать, а потом только в семь утра.

И днем она тоже много спит, и совсем не капризничает!

Мне иногда даже жалко, что она только спит, хочется с ней поиграть, понаблюдать за ней, поболтать с ней, поагукать – хотя она еще совсем крошка, и только-только учится произносить первые звуки.

Серьезная девчонка.

Иногда мне кажется, что она знает. Знает, что оказалась в этом мире совсем случайно. И что самому важному человеку в жизни она не нужна…

Тому, который уверял в вечной любви.

Добился своего и свалил в закат. Урод моральный.

Я вздохнула, глядя на крошку, которая с важным видом лежала в скромной коляске.

– Бедная ты моя, бедная…

Интересно, если бы он ее увидел? Что бы сказал?

Конечно, в мечтах каждая женщина представляет, что любимый мужчина растаял бы, увидев детские глазенки.

Но я, наверное, реалист. По крайней мере в этом вопросе.

Я все понимаю. Наверняка отец моей крошки просто сделал бы вид, что ничего не знает.

И вообще. Он тут не при чем. Так. Мимо проходил.

Может вообще начал бы выступать, что это не его дочь! Конечно, у таких мачо ведь только парни рождаются!

И ведь сам же знал прекрасно, что тут без вариантов!

Да, достаточно взглянуть на мою красавицу!

Ведь копия этот подлец! Ничего от мамочки!

Темные волосики, смуглая кожа, и глаза… пока не очень понятно какого цвета они будут, но разрез точно не в Романовскою породу.

Ладно, пора собираться. Мы обязательно гуляем днем часа по два.

Надеваю кроссовки, на улице ноябрь, но снега нет, и на термометре пока плюс.

Это хорошо, потому что зимней обуви для длительных прогулок с малышкой у меня нет. В сапогах на танкетке особенно не погуляешь.

Да и пуховик. Так, до машины добежать.

А осенняя куртка, которая когда-то была очень красивой, производит впечатление видавшей виды…

Мне надо серьезно озаботиться моим гардеробом.

Эх, если бы я два года назад решилась и купила ту норковую шубку со скидкой! Да и угги можно было взять на распродаже!

А сейчас…

Сейчас у меня денег нет, ни на шубу, ни на угги.

Ипотека. Кредит за машину. Дочка старшая, Маруська, которой нужно занятия с преподавателем по рисунку оплачивать, да еще и «театралка», и вообще – на ней все горит! Ботинки новые, кожаные, в школе «увели», на куртке, которую в прошлом году купили молния разъехалась.

В общем, все к одному.

Но я все равно стараюсь не унывать. Прорвемся!

Ну и что, что мне приходится подрабатывать, занимаясь переводами ночью? Хорошо, что подруга подкинула этот проект. Переводить тексты мультфильмов – веселое занятие, платят, правда, мало. Очень.

Зато работа есть всегда.

А днем я занимаюсь онлайн с учениками, русский и английский язык. Правда, учеников не так много – все-таки с малышом не просто.

И как же мне повезло, что я прилично знаю языки! И родной, и иностранный. Когда-то я хотела поступать на лингвистику, но поняла, что не потяну. Выбрала туризм. Думала, поеду работать в жаркие страны!

Конечно…

Ладно, что поделать, в итоге все сложилось довольно не плохо. И было не плохо, пока я не потеряла самого близкого человека…

Да, сейчас нам с девчонками тяжело, но я постоянно повторяю, что мы справимся. И все у нас будет!

Смотрю на дочурку – она лежит с открытыми глазенками, не моргает.

– Ну что, Алёнушка, поехали?

Переводит взгляд на меня и… уголки ее ротика дергаются, открывая беззубую улыбку!

Она мне радуется!

А у меня слезы на глазах.

День какой-то сегодня, с самого утра они у меня на мокром месте.

Господи, почему все так несправедливо вышло?

И… будет ли когда-нибудь по-другому в моей жизни?

Выкатываю коляску к лифту. Спускаемся. Консьержка, Майя Евгеньевна помогает открыть дверь.

Выезжаем из подъезда, и я вижу, что прямо напротив съезда с тротуара на дорогу припаркован огромный белый внедорожник.

Нет, ну это же надо? Неужели люди не видят ничего дальше собственного носа? Почему обязательно надо перегородить дорогу?

Я бы не обратила внимания, не трепала нервы, но просто этот съезд самый удобный! Я съезжаю на дорогу, перехожу её и тут же попадаю в сквер!

И не надо стаскивать коляску с высокого бордюра, который ограждает тротуар! У соседних подъездов съезды не удобные, мне там с коляской не развернуться…

Вижу, что у машины стоит бородатый мужчина в черном пальто. Он оглядывает окна нашего дома. Я ни разу не видела тут раньше ни машину, ни мужчину.

И может не стоило мне к нему обращаться, но…

– Молодой человек, вы не могли бы машину убрать? Вы перегораживаете съезд!

Он резко поворачивает голову, окидывает меня взглядом, и…отворачивается?

Серьезно?

– Молодой человек, я, по-моему, к вам обратилась! Не делайте вид, что не слышали меня!

Он поворачивается, и снова смотрит. Вообще без эмоций!

Лицо такое, ничего не выражающее. И глаза…

Глаза такие ледяные… хочется поежиться под его взглядом.

Они красивые, я, даже стоя в двух метрах от него вижу длиннющие ресницы.

Но этот холод, который в них…

Почему-то мое сердце начинает биться чаще. Я волнуюсь. И чувствую, как щеки начинают гореть. Я белокожая, очень светлая блондинка. И румянец моё вечное проклятие.

Стоит чуть застесняться, или понервничать и вот – я как маков цвет!

Я нервничаю потому, что мужчина из внедорожника производит на меня впечатление.

Он слишком хорош собой, чтобы не обратить на это внимание!

Очень высокий, я ему едва ли до плеча. Статный, широкоплечий – хотя, может у него пальто с накладками? – мстительно думаю я.

Ишь, уставился на меня! Красавец!

Волосы лежат словно он только от стилиста.

Модная борода – как меня бесит эта мода! Все мужики вдруг решили, что борода – это круто и им идет!

Даже мой бывший, Генка, отрастил как у козла. Хотя, почему же «как»?

Этому борода идет.

И пальто идет.

И внедорожник его дорогущий, тоже идет.

Только вот меня это совсем не трогает.

Такие мужики, как правило, только о себе и своем удовольствии думают. И им на всех вокруг плевать.

Вот разве подумал он о том, что тут с коляской не проедешь?

– Мужчина, вы издеваетесь надо мной, что ли? Машину уберите! Вы что, глухонемой?

– Это дом сорок восемь, корпус один?

Он издевается что ли?

– Да.

Красавчик щурится, смотрит на выезд, который загородил. Конечно, машину ему убирать некуда, наш двор заставлен, но свои обычно тут не паркуются – знают, что у нас много мамочек с колясками, которые могут запросто колеса спустить или зеркало свернуть. Да-да, есть такие «яжматери». Я к ни не отношусь, портить имущество не собираюсь, хотя хочется…

Смотрю на незнакомца, который подходит ко мне.

– Я вам помогу. Отойдите.

– Что?

Не успеваю ничего сделать, он берет коляску поднимает, и ставит на дорогу, минуя бордюр.

И все бы ничего, но вот только у коляски отваливается колесо…

ГЛАВА 2.

РОМАН.

Я смотрю на бледную девушку с коляской, которая отчитывает меня, не слишком хорошо соображая, что она говорит и что ей нужно.

Во-первых, я вообще не очень-то привык общаться с незнакомыми людьми вот так на улице.

Я в принципе не появлялся в местах, подобных этому.

Не то, чтобы я был сноб.

Хотя, нет, именно то.

Я сноб.

Эта девчонка всем видом вызывает у меня неприязнь. Несуразная, нелепая.

Я не придавал значения тому, во что были одеты люди, находящиеся рядом со мной обычно. Но именно потому, что те, кто был рядом со мной как раз всегда выглядели идеально.

Другого бы я не потерпел.

Почему нельзя выйти на прогулку с ребенком и выглядеть красиво? Она ведь все-таки женщина?

Я вообще не терплю некрасивых женщин.

Но при этом я же всегда говорил и говорю, что некрасивых женщин нет. Красивые все. Им просто нужно научиться себя подать.

Я видел, как обыкновенных невзрачных серых мышек стилисты превращали в красавиц.

Индустрия красоты вообще меня привлекала, недаром, наравне с инвестиционным бизнесом, и бизнесом, связанным с ресурсами, я открыл направление, связанное с модой и стилем.

Модный дом, школу моделей. Реальных моделей, а не тех, кто промышляет сомнительными делами.

Оглядываю эту замухрышку, оцениваю ее, в принципе, вполне аппетитную фигурку. Да, роста ей не хватает, но… зато какой необыкновенный цвет волос, и тон кожи! Именно такая называется фарфоровой. На ней всегда отчетливо виден румянец. Вот и сейчас она злится, и щечки становятся пунцовыми.

А она милая малышка, если снять ее этот нелепый балахон, стянуть узкие брючки…

Чёрт, о чем я думаю!

И вообще, зачем я тут завис с ней? Мне нужно разобраться с важным делом, и противная блондинка вообще ни разу мне не сдалась!

Надеюсь, я приехал по нужному адресу. Правда, Бог его знает, что мне делать.

Пойти прямо к этой Анастасии Львовне? И что я ей скажу?

– Эй, вы глухонемой?

Какого она ко мне прицепилась?

Кстати, она с коляской! Может общается с другими мамашками и знает эту госпожу Романову?

– Это дом сорок восемь корпус один?

– Да.

Я понимаю, наконец, что ей от меня надо. После перелета, после стольких часов, проведенных в больнице, после всех проблем что на меня свалились я реально невероятно туплю.

Мой водитель загородил съезд коляске.

Черт.

Она в другом месте проехать не может?

Вздыхаю, потому что, понимаю, что эта девица так и будет стоять. Немым укором.

Нет, не хочу спрашивать у нее знакома ли она с бывшей пассией моего брата. Не нужно лишних ушей и глаз! Надо как-то быстро убрать ее с дороги.

Вернее, это я должен убраться с ее дороги, но мне, реально, не куда!

– Я помогу вам.

Не задумываясь хватаю коляску, поднимаю, ставлю на дорогу. Пусть свободен!

И что ты будешь делать?

У серой развалюхи отваливается колесо!

Что ж ты за мать такая, если нормальную коляску ребенку купить не можешь?

Я терпеть не мог безответственных людей.

По мне, прежде чем забеременеть, нужно четко понимать – где будет ребенок жить, в чем ездить, что есть, и во что одеваться! Ребенку надо стараться обеспечивать все самое лучшее!

Или не рожать!

Я не чайлд фри! Нет.

Я нормально отношусь к детям и даже хотел бы своих, если бы не некоторые обстоятельства.

Но понять людей, которые приводят в мир человека и неспособны позаботиться о нем. Верх безответственности!

И она еще будет выговаривать мне за колесо!

Нормально?

– Ну вот что вы наделали! – что? Серьезно?

Поднимаю бровь, закатываю глаза.

Да, иногда я «королева драмы» как называет меня моя любовница Илона.

– Что Я наделал? – специально выделяю местоимение, – Я не виноват, что у вас коляска старая.

Ох, и кто только меня за язык тянул.

Мы оказываемся с ней совсем близко, и я вижу, что у нее красные глаза, сухая кожа.

Кожа, словно лепесток розы, который оторвался и пролежал на земле…

Смятое, загубленное совершенство.

Чёрт, Вишневский, ты совсем уже умом тронулся!

На мгновение закрываю глаза, сжимая переносицу большим и указательным пальцами левой руки.

Что-то я заработался.

Надо прекращать сидеть ночами над бумагами.

И Илона обижается.

Илона. Вот пример женщины, которая сделала себя сама! Дамочка самой заурядной внешности, не из тех, кто выигрывает генетическую лотерею. Ей, пожалуй, только с ростом более-менее повезло. Ну и лишнего веса не наблюдается. Постоянный фитнес, регулярные походы к косметологу, личный стилист. И когда она идет рядом все шеи сворачивают. Хотя она не Анджелина Джоли и не Скарлет Йоханнсон!

Я доволен тем, как выглядит женщина с которой я сплю. да, просто сплю. Никаких серьезных отношений. Хотя она в последнее время так загадочно улыбается, словно уверена, что поймала меня на крючок.

Дадим ей в это поверить. Пусть думает, что ее алчные пальчики уже почти получили колечко.

Пальчики…

Тут я замечаю пальцы сердитой незнакомки. Длинные изящные, очень тоненькие, красивые, с коротко стриженными ноготками. И кожа тоже очень сухая.

И волосы у нее секутся, и явно она за ними не ухаживает.

О чем вообще думает? У нее же внешность как у хорошей модели! Я называю такие лица – чистый лист. На нем можно все что угодно нарисовать! Хоть яркую Жгучую красотку, хоть женщину вамп с алыми губами, хоть холодную Снежную королеву!

– Знаете что? Катитесь-ка вы отсюда со своим джипом!

Носик у нее покраснел, не от холода. Злится.

А мне смешно!

Злость, девочка, никого не украшает.

– А вы так и покатитесь на трех колесах? Давайте я помогу!

Не очень-то мне, конечно, хочется брать руками грязное колесо, но совсем уж не по джентльменски я поступить не могу.

– Вы уже помогли! Спасибо! Я как-нибудь сама справлюсь!

Злится еще больше! А зря. Негативные эмоции очень сильно портят женское личико!

– Вижу я, как вы справляетесь.

Прилаживаю колесо. Надеюсь, оно у нее нигде не выпадет.

Чувствую, что коляска начинает шевелиться. Ходуном ходит.

Это что такое?

Боже, я и забыл, что там должен лежать ребенок!

Ребенок…

Я ведь приехал сюда за ребенком.

За малышом, которого мне нужно каким-то чудесным образом забрать у матери…

– Ну, что ты, Алешка? Чш-ш-ш… Сейчас поедем, сейчас будем спать!

Алешка… получается, у нее там мальчик?

И тут меня прошибает холодным потом.

Этот самый дом. И подъезд, у которого мы припарковались – тот самый.

Это ведь не может быть ТОТ САМЫЙ ребенок?

Но… кто тогда эта Белоснежка? Няня? Ну, не бабушка же? Ей ведь лет тридцать с хвостиком?

Я ведь даже не знаю как зовут малыша, мои архаровцы не успели скинуть информацию.

Я только уверен, что это парень. Сын.

Наш наследник. Задаю вопрос, понимая, что хриплю – в горле пересохло…

– Мальчик?

АСЯ.

Ох, только этого не хватало! Колесо! Опять…

– Ну вот что вы наделали!

– Что я наделал? Я не виноват, что у вас коляска старая.

Задыхаюсь от гнева! Вот же гад! Старая!

Она совсем не старая! Мне сказали, что до нас в ней всего двух малышей катали! И потом, это очень хорошая фирма, «Адамекс», три в одном! И она новая почти пятьдесят тысяч стоит!

– Знаете что? Катитесь-ка вы отсюда со своим джипом!

Он усмехается.

– Да я-то покачусь, у меня четыре колеса, а вот вы так и поскачете на трех? Давайте я помогу!

Просто нет слов! Индюк напыщенный!

– Вы уже помогли! Спасибо! Я как-нибудь сама справлюсь!

– Вижу я, как вы справляетесь.

Он опускается на корточки, достает колесо пытаясь приладить его. Вижу, что его белые мажорские ручки уже в грязи испачкались. Так и надо!

Малышка начинает кряхтеть, она не очень любит, когда на улице мы стоим, сразу просыпается, ее надо хорошенько укатать, потом только можно остановиться у какой-нибудь лавочки и посидеть. Правда, сейчас холод, не посидишь особенно.

– Ну, что ты, Алешка? Чш-ш-ш… Сейчас поедем, сейчас будем спать!

– Мальчик? – смотрю на незнакомца, который почему-то в лице меняется, и смотрит на меня пристально.

– Девочка.

Чему, интересно, он так удивляется?

– Девочка? Алёшка? – смотрит так… словно сканером просвечивает.

Да, девочка! Да, Алёшка! Так получилось!

Вздыхаю, но решаю объяснить, для особо одаренных.

– Алёна. Алёнушка. Алёшка. Вам какая разница? Колесо поставили? – сама не понимаю, почему я так грублю, но меня куда-то несет.

– Поставил. Можете ехать.

– Спасибо! – а на языке вертелось – «вас забыла спросить»!

Перехожу дорогу, пара шагов и мы въедем в сквер.

Подальше от всяких… красивых!

Алёшка перестала кряхтеть, но глазки пока не закрыла. Смотрит в потолок коляски, словно замечает там что-то.

А мне интересно, правда ли такие маленькие все, наоборот, видят? Перевернуто? Интересно… голова у них не кружится? И когда они начинают видеть все нормально?

– Постойте!

Что ему еще надо? Вот же…привязался!

Еще и орет! А у меня, между прочим, малышка в коляске спит! Почти!

Разворачиваюсь резко и нарочно противно шиплю.

– Чего вы кричите? У меня ребенок спит!

А он ухмыляется, и… оглядывает меня с ног до головы, опять сканируя, словно вычисляя – сколько я стою.

Мне вдруг становится очень неуютно из-за того, что я такая… потрепанная что ли?

Да, я когда-то любила красиво одеваться, тогда, в другой жизни…