Путь вампира психолога

Он наклонился вперёд, его глаза сверкнули красным.

– Представь моё удивление, когда я обнаружил, что ты не только вернула себе человечность, но и помогаешь другим сделать то же самое. Создала целую клинику, посвящённую этой… трансформации.

Лилиан почувствовала холодок, пробежавший по спине. Маркус говорил спокойно, почти дружелюбно, но она знала его слишком хорошо, чтобы не заметить угрозу, скрытую за вежливыми словами.

– Клиника "Новый рассвет" помогает сверхъестественным существам адаптироваться к жизни в современном мире, – сказала она ровным тоном. – Некоторые хотят вернуться к человеческой жизни, другие просто ищут способы контролировать свои способности. Мы предлагаем поддержку, не осуждение.

Маркус откинулся в кресле, изучая её с выражением, похожим на гордость.

– Всегда такая дипломатичная, – сказал он. – Это одна из черт, которые я всегда ценил в тебе, Лилиан. Твоё умение находить правильные слова даже в самых сложных ситуациях.

Он сделал паузу, его взгляд стал более серьёзным.

– Но я не пришёл сюда для светской беседы. Я здесь как пациент.

Лилиан не смогла скрыть удивления.

– Пациент? Ты?

Маркус кивнул, его лицо приняло выражение уязвимости, которое было настолько нехарактерно для него, что Лилиан сразу заподозрила обман.

– Я устал, Лилиан, – сказал он тихо. – Устал от вечности, от бесконечной ночи, от необходимости питаться кровью, чтобы выжить. Я наблюдал, как мир меняется вокруг меня, как эпохи сменяют друг друга, как цивилизации расцветают и гибнут. И в какой-то момент я понял, что больше не нахожу в этом удовольствия.

Он посмотрел ей прямо в глаза, и на мгновение Лилиан увидела в них что-то, похожее на искренность.

– Я хочу то, что есть у тебя, Лилиан. Шанс на новое начало. Шанс снова быть человеком.

Лилиан молчала, анализируя его слова. Маркус всегда был мастером манипуляций, экспертом в искусстве лжи. Он мог заставить самую невероятную историю звучать правдоподобно. Но это… это было слишком.

– Ты никогда не хотел быть человеком, Маркус, – сказала она наконец. – Ты презирал человечество, считал их низшими существами. Ты наслаждался своей вампирской природой, своей силой, своим бессмертием.

Маркус опустил взгляд, его лицо выражало что-то похожее на стыд.

– Люди меняются, Лилиан. Даже такие, как я.

Он поднял голову, и в его глазах была мольба, настолько убедительная, что на мгновение Лилиан почти поверила ему.

– Я следил за твоей работой, – продолжил он. – За тем, как ты помогаешь другим. И я подумал, что если кто-то и может помочь мне, то это ты. Ты единственная, кто знает меня по-настоящему. Кто понимает, через что я прошёл.

Лилиан почувствовала, как внутри неё борются противоречивые эмоции. Профессиональная часть её хотела верить, что каждый заслуживает шанса на искупление, даже такой монстр, как Маркус. Но личная часть кричала об опасности, о том, что это ловушка.

– Допустим, я поверю тебе, – сказала она осторожно. – Что именно ты хочешь от меня?

Маркус наклонился вперёд, его глаза горели интенсивностью.

– Я хочу, чтобы ты показала мне путь, Лилиан. Тот же путь, который ты прошла сама. Я хочу знать, как ты сделала это – как ты вернула себе человечность, не потеряв при этом себя.

Он протянул руку через стол, не касаясь её, но приглашая к контакту.

– Помоги мне, Лилиан. Как ты помогаешь другим. Дай мне шанс искупить всё то зло, что я причинил.

Лилиан смотрела на его протянутую руку, чувствуя, как её сердце разрывается между профессиональным долгом и инстинктом самосохранения. Она знала Маркуса лучше, чем кто-либо другой. Знала его жестокость, его манипулятивность, его одержимость контролем. Но что, если он действительно изменился? Что, если столетия одиночества и тьмы наконец заставили его переосмыслить свою жизнь?

– Процесс трансформации сложен и опасен, Маркус, – сказала она наконец. – Это не просто медицинская процедура. Это духовное и психологическое путешествие, которое требует полной преданности и готовности измениться.

Она сделала паузу, изучая его реакцию.

– И прежде чем мы даже начнём обсуждать возможность такой трансформации, мне нужно убедиться в искренности твоих намерений. Это означает регулярные терапевтические сессии, участие в групповой терапии, работу над принятием ответственности за своё прошлое.

Маркус улыбнулся, и на этот раз его улыбка казалась почти искренней.

– Я готов на всё, Лилиан. На любые условия, любые испытания. Я хочу измениться. По-настоящему.

Лилиан кивнула, принимая решение, которое, она знала, могло быть самым опасным в её жизни.

– Хорошо. Мы начнём с еженедельных сессий. Но я предупреждаю тебя, Маркус: при первом признаке того, что ты не искренен, что это какая-то игра, я прекращу наши встречи. И у меня есть средства защиты от таких, как ты.

Маркус поднял руки в жесте капитуляции.

– Я понимаю. И я благодарен за этот шанс.

Он встал, готовясь уйти.

– До следующей недели, доктор Грей. Я с нетерпением жду нашей следующей встречи.

Когда дверь за ним закрылась, Лилиан позволила себе выдохнуть. Её руки дрожали, а сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

Она не верила Маркусу ни на секунду. Это была игра, опасная игра, в которую он втягивал её. Но теперь, когда он нашёл её, у неё не было выбора, кроме как играть по его правилам. По крайней мере, пока она не выяснит, что он действительно задумал.

Лилиан потянулась к телефону. Ей нужно было поговорить с Алексом. Немедленно.

4.3

Как только дверь за Маркусом закрылась, Лилиан почувствовала, как что-то внутри неё изменилось. Сначала это было просто лёгкое покалывание в кончиках пальцев, затем – жжение в горле, которое становилось всё сильнее с каждой секундой. Её сердце, только что бившееся от страха, теперь стучало по другой причине.

Жажда. Кровавая жажда, которую она не испытывала уже много лет.

Лилиан схватилась за край стола, её ногти впились в полированное дерево. Это было невозможно. Она больше не была вампиром. Ритуал, который она провела, был необратим. Она стала человеком – со всеми человеческими слабостями, но и без вампирских проклятий.

И всё же жажда была реальной. Она чувствовала, как её дёсны пульсируют, как будто клыки пытались прорезаться. Перед глазами всё плыло, а в ушах стучала кровь – её собственная и, казалось, каждого человека в здании.

Дрожащими руками Лилиан нажала кнопку на интеркоме.

– Джейми, – произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал нормально, – отмени все мои встречи на сегодня. Скажи пациентам, что я… неожиданно заболела.

– Конечно, доктор Грей, – ответила Джейми с ноткой беспокойства. – Вам нужна помощь? Вы выглядели бледной, когда мистер Блэквуд уходил.

– Нет, – быстро ответила Лилиан. – Просто мигрень. Мне нужно немного тишины.

Она отключила интерком и встала, но тут же пошатнулась, когда новая волна жажды накрыла её. Комната вокруг приобрела красноватый оттенок, как будто она смотрела через кровавую пелену.

Лилиан доковыляла до двери и заперла её, затем подошла к окну и опустила жалюзи, погружая кабинет в полумрак. Ей нужно было уединение, чтобы справиться с этим… приступом. Что бы это ни было.

Она опустилась на пол, прислонившись спиной к стене, и закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться на дыхании. Вдох, выдох. Медленно, глубоко. Техники медитации, которые она использовала с пациентами, теперь должны были помочь ей самой.

Но вместо спокойствия перед её внутренним взором возникали образы – яркие, соблазнительные образы крови. Пульсирующие вены на шее, тёплая кровь, стекающая по подбородку, металлический вкус жизни на языке…

Лилиан резко открыла глаза, задыхаясь. Это было похоже на самые первые дни после обращения, когда жажда была настолько сильной, что затмевала всё остальное. Но тогда рядом был Маркус, направлявший её, учивший контролировать эти импульсы.

Маркус. Конечно. Это должно быть связано с ним. Его появление каким-то образом активировало остаточные вампирские инстинкты в её теле. Или, что более вероятно, это была какая-то магическая манипуляция с его стороны.

Лилиан заставила себя подняться и на нетвёрдых ногах дойти до книжного шкафа. Её пальцы скользили по корешкам книг, пока не нашли то, что она искала – древний том по вампирской психологии и физиологии. Она написала часть этой книги сама, основываясь на своём опыте и исследованиях.

Открыв книгу трясущимися руками, она начала лихорадочно листать страницы, ища информацию о связях между создателем и обращённым, о возможности манипулировать этими связями даже после трансформации обратно в человека.

Но буквы расплывались перед глазами, а жажда становилась всё сильнее. Лилиан чувствовала, как её контроль ускользает. Часть её – тёмная, примитивная часть – хотела выйти из кабинета, найти кого-нибудь, кого угодно, и утолить эту мучительную жажду.

Нет. Она не могла этого допустить. Не после всего, через что она прошла, чтобы освободиться от своей вампирской природы. Не после всех жизней, которые она спасла, всех существ, которым помогла найти мир с собой.

Лилиан отбросила книгу и, шатаясь, добралась до своего стола. В нижнем ящике, под замком, хранился её аварийный запас – маленький холодильник с пакетами донорской крови. Она держала их для вампиров-пациентов, которые иногда испытывали сильные приступы жажды во время терапии.

Дрожащими пальцами она набрала код на замке и открыла ящик. Холодный воздух ударил ей в лицо, когда она достала один из пакетов. Тёмно-красная жидкость внутри казалась самым прекрасным, самым желанным веществом во вселенной.

Лилиан замерла, пакет с кровью в руках, борясь с собой. Если она выпьет это, она признает поражение. Признает, что Маркус всё ещё имеет власть над ней, что её трансформация не была полной.

Но если она не выпьет, она может потерять контроль и напасть на кого-то. На своих коллег, своих пациентов. Она не могла рисковать.

С отвращением к себе Лилиан поднесла пакет к губам и прокусила пластик. Холодная кровь хлынула в её рот, и она не смогла сдержать стон удовольствия. Это было как вода для умирающего от жажды в пустыне – абсолютное, всепоглощающее облегчение.

Она пила жадно, не останавливаясь, пока пакет не опустел. Затем она отбросила его и взяла второй, третий. Только после четвёртого пакета жажда начала утихать, и к Лилиан вернулась способность ясно мыслить.

Она в ужасе смотрела на пустые пакеты, разбросанные вокруг. Капли крови запятнали её белую блузку, руки были липкими от красной жидкости. Она выглядела как монстр из своего прошлого – тот самый монстр, от которого так отчаянно пыталась убежать.

Слёзы потекли по её щекам, смешиваясь с кровью. Что с ней происходит? Как это возможно? Ритуал должен был быть необратимым. Она провела годы, исследуя его, убеждаясь, что нет пути назад. И всё же вот она – пьёт кровь, как будто никогда не переставала быть вампиром.

Маркус. Это должен быть он. Каким-то образом он нашёл способ активировать остатки вампирской сущности в её теле. Возможно, через их древнюю связь создателя и обращённой. Или с помощью какой-то тёмной магии, о которой она не знала.

Лилиан заставила себя подняться и подойти к небольшой ванной комнате, примыкающей к кабинету. Она включила воду и начала яростно смывать кровь с рук, лица, шеи. Вода в раковине окрасилась в розовый цвет, унося с собой следы её слабости.

Подняв взгляд на зеркало, она вздрогнула. Её глаза, обычно карие, теперь имели красноватый оттенок – не ярко-красный, как у активного вампира, но определённо не человеческий. Её кожа, всегда бледная, теперь казалась почти прозрачной, с проступающими венами.

Это было невозможно, и всё же это происходило. Маркус каким-то образом запустил процесс обратной трансформации. Он пытался вернуть её к вампирской сущности.

Лилиан сжала края раковины так сильно, что костяшки пальцев побелели. Нет. Она не позволит этому случиться. Она боролась слишком долго, пожертвовала слишком многим, чтобы вернуться к тому существованию.

Она достала телефон и набрала номер Алекса. Ей нужна была его помощь сейчас больше, чем когда-либо.

– Алекс, – сказала она, когда он ответил, её голос дрожал. – Мне нужно, чтобы ты приехал в клинику. Немедленно. Это… это Маркус. Он здесь, в городе. И он что-то сделал со мной.

Она услышала резкий вдох на другом конце линии, затем решительный голос Алекса:

– Я буду через пятнадцать минут. Не выходи из кабинета. И Лилиан… держись.

Она закончила звонок и прислонилась к стене, чувствуя, как адреналин и кровь, которую она выпила, придают ей сил. Жажда отступила, но Лилиан знала, что это временно. Она вернётся, возможно, ещё сильнее.

Маркус начал свою игру. И первый ход был мастерским – он атаковал самую суть её новой идентичности, её человечность. Но Лилиан не собиралась сдаваться без боя.

Она вернулась в кабинет и начала собирать пустые пакеты из-под крови, уничтожая доказательства своей слабости. Затем она сменила блузку на запасную, которую держала в шкафу для экстренных случаев.

К тому времени, как Алекс прибудет, она должна быть готова. Готова бороться. Готова противостоять Маркусу и его манипуляциям. Готова защищать всё, что она создала, всё, чем она стала.

Потому что одно она знала наверняка: Маркус Блэквуд не остановится, пока не получит то, что хочет. А он хотел её – обратно в своей жизни, обратно под своим контролем. И он был готов разрушить всё на своём пути, чтобы достичь этой цели.

Но Лилиан тоже изменилась за эти годы. Она больше не была напуганной новообращённой вампиршей, зависящей от своего создателя. Она была доктором Лилиан Грей, основательницей клиники "Новый рассвет", женщиной, которая помогла сотням сверхъестественных существ найти мир с собой.

И она была готова сражаться за свою новую жизнь до последнего вздоха.

ГЛАВА 5: ПОДОЗРЕНИЯ

5.1

Алекс Райдер шагал по коридорам клиники "Новый рассвет" с выражением сдержанного беспокойства на лице. Высокий, широкоплечий, с короткими светло-русыми волосами и проницательными серыми глазами, он выглядел скорее как военный, чем как специалист по сверхъестественной безопасности. Его чёрная футболка и тёмно-синие джинсы были простыми, практичными, но под этой непритязательной одеждой скрывались десятки защитных амулетов и как минимум три спрятанных оружия.

Прошло три дня с тех пор, как Лилиан позвонила ему в состоянии, близком к панике. Три дня с тех пор, как имя Маркуса Блэквуда снова вошло в их жизнь, разрушив хрупкое спокойствие, которое они так тщательно выстраивали годами. Три дня, в течение которых Алекс наблюдал, как Лилиан медленно, но верно меняется.

Сначала изменения были едва заметными – лёгкая бледность, которую можно было списать на стресс, небольшая раздражительность, объяснимая тревогой. Но сегодня утром, когда они завтракали в её квартире, Алекс заметил, что Лилиан едва притронулась к еде, зато выпила три чашки тёмно-красного гранатового сока, который раньше не особенно любила.

А потом был тот момент, когда солнечный луч упал на её лицо через окно, и она инстинктивно отшатнулась, как будто свет причинял ей боль. Это длилось всего секунду, но Алекс заметил. Он всегда замечал такие детали – это было частью его работы, частью его натуры.

Теперь он направлялся к её кабинету, чтобы обсудить усиление мер безопасности в клинике. По крайней мере, таков был официальный повод. На самом деле он хотел ещё раз внимательно понаблюдать за Лилиан, убедиться, что его подозрения – просто паранойя, вызванная возвращением Маркуса.

Дверь в кабинет Лилиан была приоткрыта, что было необычно – она всегда закрывала её между сеансами. Алекс постучал костяшками пальцев по дереву.

– Лилиан? Можно войти?

Ответа не последовало. Алекс нахмурился и толкнул дверь, входя в кабинет. Комната была пуста. На столе лежали разбросанные бумаги, компьютер был включён, показывая экран блокировки. Всё выглядело так, будто Лилиан только что вышла и собиралась вернуться в любую минуту.

Алекс прошёл дальше в кабинет, его взгляд скользил по знакомой обстановке, ища что-нибудь необычное. Его внимание привлекло тёмное пятно на ковре возле стола. Он наклонился, чтобы рассмотреть его ближе. Пятно было влажным и имело характерный красноватый оттенок.

Рядом с пятном лежали осколки стеклянного стакана. Алекс осторожно поднял один из них и поднёс к носу. Запах был слабым, но узнаваемым – металлический, солоноватый аромат крови.

Его сердце сжалось. Он знал этот запах слишком хорошо – результат многих лет охоты на вампиров и других кровососущих существ. Но что кровь делала в кабинете Лилиан? И чья это была кровь?

Алекс выпрямился и огляделся более внимательно. Теперь, когда он знал, что искать, он заметил ещё несколько мелких деталей: слегка приоткрытый ящик стола, в котором, как он знал, Лилиан хранила экстренные запасы крови для пациентов-вампиров; едва заметные красноватые отпечатки пальцев на ручке двери в примыкающую ванную комнату; тонкий запах антисептика, как будто кто-то недавно тщательно что-то чистил.

Алекс подошёл к ванной и открыл дверь. Внутри всё блестело чистотой, но его обострённое обоняние уловило слабый запах крови, исходящий от раковины. Он включил ультрафиолетовый фонарик, который всегда носил с собой, и направил его на поверхности. В свете УФ-лампы проявились следы крови – на раковине, на кране, на полотенце, висящем рядом. Кто-то тщательно пытался смыть все следы, но от ультрафиолета невозможно было скрыться.

– Что ты делаешь в моём кабинете, Алекс?

Голос Лилиан заставил его резко обернуться. Она стояла в дверном проёме, держа папку с документами. Её лицо было бледнее обычного, а глаза казались более тёмными, почти чёрными в полумраке кабинета.

– Я стучал, но никто не ответил, – сказал Алекс, выключая фонарик и пряча его в карман. – Дверь была открыта, я решил подождать тебя внутри.

Лилиан прошла в кабинет и положила папку на стол, её движения были напряжёнными, контролируемыми, как будто она прилагала сознательное усилие, чтобы казаться нормальной.

– Я была на консультации с доктором Чен, – сказала она. – Мы обсуждали случай с оборотнем, который не может контролировать свои трансформации.

Она села за стол, избегая смотреть на пятно на ковре.

– Ты хотел меня видеть по какому-то конкретному поводу?

Алекс подошёл к столу, внимательно наблюдая за её реакцией.

– Я хотел обсудить усиление безопасности, – сказал он. – После визита Маркуса мы не можем быть слишком осторожными.

Он указал на разбитый стакан и пятно.

– Что здесь произошло, Лилиан?

Она бросила быстрый взгляд на пятно, затем снова посмотрела на Алекса, её лицо было непроницаемым.

– Я уронила стакан с томатным соком, – сказала она ровным голосом. – Собиралась убрать, но меня вызвали к доктору Чен, и я забыла.

Алекс смотрел на неё долгим, изучающим взглядом. Они знали друг друга слишком хорошо, чтобы лгать убедительно. Он видел напряжение в её плечах, замечал, как она избегала прямого зрительного контакта, слышал лёгкое изменение в её дыхании.

– Томатный сок, – повторил он медленно. – Интересно. Потому что, когда я проверил пятно, оно пахло кровью.

Лилиан замерла, её руки, лежавшие на столе, слегка сжались.

– Ты проверял пятно? – спросила она, и в её голосе появилась нотка холода. – Ты что, проводил расследование в моём кабинете?

Алекс не отступил.

– Я беспокоюсь о тебе, Лилиан. С тех пор, как появился Маркус, ты изменилась. Ты бледнее обычного, избегаешь солнечного света, почти не ешь. И теперь я нахожу кровь в твоём кабинете.

Он наклонился вперёд, его голос стал мягче.

– Что происходит? Что он сделал с тобой?

Лилиан встала, её движения были резкими, почти нечеловечески быстрыми.

– Ничего не происходит, – сказала она, и её голос звучал слишком контролируемо, слишком спокойно. – Я просто устала и встревожена возвращением Маркуса. Это естественная реакция.

Она подошла к окну и слегка отодвинула жалюзи, глядя на улицу. Солнечный свет коснулся её руки, и Алекс заметил, как она слегка вздрогнула, но не отдёрнула руку – как будто намеренно заставляла себя терпеть дискомфорт.

– Что касается крови, – продолжила она, не оборачиваясь, – у меня был пациент-вампир сегодня утром. Молодой, недавно обращённый. Он потерял контроль во время сеанса и разбил стакан с кровью, который я предложила ему, чтобы успокоить жажду. Я собиралась убрать, но, как я уже сказала, меня вызвали к доктору Чен.

Она повернулась к Алексу, её лицо было маской профессионального спокойствия.

– Это всё объяснение, которое тебе нужно? Или ты хочешь продолжить свой допрос?

Алекс почувствовал укол вины. Возможно, он действительно слишком параноидально реагировал. Объяснение Лилиан звучало разумно. У неё были пациенты-вампиры, и инциденты случались.

И всё же что-то в её поведении продолжало беспокоить его. Что-то неуловимое, но определённо не так, как должно быть.

– Прости, – сказал он, смягчая тон. – Я просто беспокоюсь. Маркус опасен, и мы оба знаем, на что он способен.

Лилиан вздохнула, и на мгновение её маска соскользнула, показывая усталость и страх, которые она пыталась скрыть.

– Я знаю, – сказала она тихо. – Поверь мне, я знаю лучше, чем кто-либо другой.

Она вернулась к столу и села, её движения снова стали более человеческими, более естественными.

– Давай обсудим безопасность, – сказала она, возвращаясь к профессиональному тону. – Какие меры ты предлагаешь?

Алекс решил отложить свои подозрения на время. Он сел напротив неё и начал излагать свой план по усилению защиты клиники – дополнительные магические барьеры, новые системы наблюдения, усиленные протоколы проверки посетителей.

Но даже когда они погрузились в обсуждение технических деталей, часть его сознания продолжала анализировать поведение Лилиан, искать признаки того, что что-то серьёзно не так. И чем дольше он наблюдал, тем сильнее становилось его беспокойство.

Потому что Лилиан, которую он знал и любил, никогда бы не солгала ему. Особенно о чём-то настолько важном.

5.2

Райан Чен быстро шагал по коридору клиники, его белый халат развевался позади него. Молодой доктор был одним из самых ценных сотрудников "Нового рассвета" – блестящий нейрохирург с дополнительной специализацией в сверхъестественной физиологии. Его азиатские черты лица всегда сохраняли спокойное, сосредоточенное выражение, а тёмные глаза за стильными очками в тонкой оправе излучали интеллект и внимательность.

Сегодня, однако, его обычное спокойствие было нарушено. Консультация с Лилиан по поводу пациента-оборотня оставила его с множеством вопросов. Доктор Грей казалась рассеянной, что было совершенно не в её характере. Несколько раз во время их разговора она теряла нить мысли, а один раз Райан заметил, как она вздрогнула от звука бьющегося сердца пациента в соседнем кабинете – звука, который человеческое ухо не должно было уловить.

Что-то происходило с основательницей клиники, и Райан не мог не беспокоиться. Лилиан была не просто его начальницей – она была его наставницей, человеком, который поверил в его потенциал, когда традиционные медицинские учреждения отвергли его исследования как слишком экспериментальные, слишком рискованные.

Погружённый в свои мысли, Райан не заметил высокую фигуру, появившуюся из-за угла, пока почти не столкнулся с ней. Он резко остановился, поднимая взгляд, и оказался лицом к лицу с незнакомцем в безупречном чёрном костюме.

– Прошу прощения, – автоматически произнёс Райан, отступая на шаг.

Мужчина перед ним был высоким, с аристократическими чертами лица и тёмными волосами, зачёсанными назад. Его глаза, необычного тёмно-бордового оттенка, изучали Райана с интересом, который казался почти хищным.

– Никаких проблем, доктор, – ответил незнакомец с лёгким британским акцентом. – Полагаю, это я должен извиниться за то, что появился так внезапно.

Что-то в этом человеке заставило Райана насторожиться. Возможно, это была слишком идеальная осанка или неестественная бледность кожи, или, может быть, едва заметное ощущение древней силы, исходящее от него. Райан работал с достаточным количеством сверхъестественных существ, чтобы распознать вампира, когда видел его.

– Вы пациент клиники? – спросил Райан, незаметно активируя защитный амулет, который носил на запястье под рукавом рубашки. Маленькая предосторожность, которую все сотрудники "Нового рассвета" принимали при общении с потенциально опасными существами.

Мужчина улыбнулся, и в этой улыбке было что-то, что заставило Райана внутренне содрогнуться.

– В некотором роде, – ответил незнакомец. – Меня зовут Маркус Блэквуд. Я здесь для консультации с доктором Грей.

Райан почувствовал, как его сердце пропустило удар. Маркус Блэквуд. Это имя было легендой в мире сверхъестественного – и не из тех легенд, которые рассказывают детям перед сном. Древний вампир, известный своей жестокостью и манипулятивностью. И, если слухи верны, бывший создатель и любовник Лилиан Грей.