Путь вампира психолога

3.3

Маркус Блэквуд стоял неподвижно в тени деревьев, его фигура сливалась с темнотой так идеально, что даже самый опытный охотник не смог бы его заметить. Только его глаза выдавали его присутствие – глубокие, рубиновые, светящиеся слабым красным светом в ночи.

Он наблюдал, как Лилиан и мужчина – охотник, как он понял по серебряному кинжалу на поясе и настороженной позе – быстро покидали ресторан через заднюю дверь. Их движения были торопливыми, напряженными. Они почувствовали его присутствие, или, по крайней мере, заподозрили.

Хорошо. Он хотел, чтобы Лилиан знала, что он здесь. Что он нашел её. Что игра в прятки закончилась.

Маркус сделал глубокий вдох, позволяя ароматам ночи наполнить его чувства. Он мог различить запах Лилиан даже на расстоянии – сладкий, с нотками лаванды и чего-то уникального, что принадлежало только ей. Но сейчас этот запах был другим, измененным. Более… человеческим.

Его губы сжались в тонкую линию. То, что она сделала с собой, было непростительно. Отказаться от дара бессмертия, от силы, от совершенства вампирской природы – ради чего? Ради иллюзии человечности? Ради возможности играть в доктора, помогая жалким созданиям, которые должны были быть их добычей?

Это было не просто оскорблением для него как её создателя. Это было предательством всего, чему он учил её, всего, чем они были вместе.

Его взгляд переместился на машину, в которую садились Лилиан и охотник. Он видел, как мужчина открыл для неё дверь, как его рука на мгновение коснулась её спины – жест, полный заботы и чего-то большего.

Маркус почувствовал, как внутри него поднимается волна ярости, древней и всепоглощающей. Его глаза полностью налились кровью, превратившись в два пылающих угля. Его клыки удлинились, прорезая десны, а ногти превратились в острые когти, способные разорвать плоть и кость.

Лилиан была его. Его созданием, его компаньоном, его всем. Он дал ей вечность, показал ей мир за пределами человеческих ограничений. И вот как она отплатила ему – бегством, предательством и теперь этим этой связью с охотником.

Маркус сделал шаг вперед, почти готовый броситься за ними, разорвать мужчину на части прямо на глазах у Лилиан, показать ей, что бывает с теми, кто встает между ним и тем, что принадлежит ему.

Но затем он остановился, заставляя себя успокоиться. Нет, это было бы слишком просто, слишком быстро. Лилиан заслуживала более тщательного урока.

Он хотел, чтобы она поняла, что её попытка стать человеком была обречена с самого начала. Что её место было рядом с ним, в вечности, а не среди смертных с их короткими, незначительными жизнями.

И он знал, как это сделать. Как разрушить иллюзию нормальности, которую она создала для себя. Как показать ей, что её новая жизнь, её клиника, её связь с охотником – всё это было построено на песке, готовом рассыпаться от одного его прикосновения.

Маркус отступил обратно в тень, позволяя машине с Лилиан и охотником уехать. Его план требовал терпения, а терпение было добродетелью, которую он отточил за столетия существования.

Он повернулся и двинулся через лес с грацией хищника, бесшумно и смертоносно. Его разум уже работал, составляя план, который заставит Лилиан вернуться к нему. Не силой – нет, это было бы слишком грубо, слишком примитивно. Он заставит её понять, что она никогда не сможет убежать от своей истинной природы, от своего прошлого.

От него.

Первым шагом будет изучение этой клиники, которую она создала. "Новый рассвет" – само название было насмешкой для существа ночи, каким она когда-то была. Каким она должна была оставаться.

Маркус хотел знать всё о её пациентах, её методах, её… миссии. Он хотел понять, что заставило её отказаться от всего, что они разделяли, ради этого нового пути.

А затем он начнет разрушать это, по кусочку, пока не останется ничего, кроме осознания, что её единственное спасение – в возвращении к нему.

Он достиг края леса и остановился, глядя на город, раскинувшийся внизу. Огни мерцали в темноте, как звезды, упавшие на землю. Где-то там была Лилиан, думающая, что она в безопасности со своим охотником.

Маркус улыбнулся, и это была улыбка, от которой кровь стыла в жилах у тех немногих, кто имел несчастье её увидеть.

"Скоро, моя дорогая," – прошептал он в ночь. – "Скоро ты поймешь, что некоторые связи невозможно разорвать. Даже если ты больше не вампир, ты всё ещё моя. И всегда будешь."

С этой мыслью он растворился в ночи, став одним с тенями, невидимым для всех, кроме самых чувствительных существ.

Охота началась.

Когда Алекс и Лилиан прибыли к её дому – небольшому, но элегантному коттеджу на окраине города – Алекс настоял на том, чтобы проверить территорию, прежде чем они войдут внутрь.

– Подожди в машине, – сказал он, доставая серебряный кинжал из ножен на поясе. – Я осмотрюсь.

Лилиан покачала головой.

– Алекс, если Маркус здесь, один кинжал тебя не спасет, – сказала она серьезно. – Он древний вампир, один из самых сильных, которых я когда-либо встречала.

Алекс посмотрел на неё с легкой улыбкой.

– У меня есть и другие трюки в рукаве, – сказал он, доставая из кармана куртки небольшой флакон. – Святая вода, смешанная с экстрактом вербены. Не убьет его, но сильно замедлит.

Лилиан не могла не восхититься его подготовленностью. Алекс всегда был таким – тщательно планирующим, готовым к любой ситуации. Это было одной из причин, почему он выжил так долго в мире охоты, где средняя продолжительность карьеры исчислялась месяцами, а не годами.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Но я иду с тобой. Я знаю Маркуса лучше, чем кто-либо. Я почувствую его присутствие.

Алекс выглядел так, будто хотел возразить, но затем кивнул, признавая логику её аргумента.

– Держись позади меня, – сказал он, и это было не столько приказом, сколько просьбой.

Они вышли из машины и медленно приблизились к дому. Ночь была тихой, только шелест листьев и отдаленный шум проезжающих машин нарушали тишину. Лилиан напрягла все свои чувства, пытаясь уловить любой признак присутствия Маркуса – характерный запах древней крови и дорогого одеколона, ощущение холода, которое всегда сопровождало его появление.

Но ничего не было. Дом казался пустым, спокойным.

Алекс обошел территорию, проверяя окна, двери, даже крышу. Лилиан следовала за ним, её сердце постепенно замедлялось, когда стало ясно, что непосредственной угрозы нет.

– Кажется, всё чисто, – сказал Алекс, возвращаясь к входной двери. – Но я всё равно останусь на ночь. На диване, – добавил он быстро, видя выражение её лица. – Просто чтобы быть уверенным, что ты в безопасности.

Лилиан кивнула, слишком уставшая и встревоженная, чтобы спорить. Часть её была благодарна за его присутствие, за чувство безопасности, которое оно приносило.

Они вошли в дом, и Лилиан включила свет, позволяя теплому сиянию ламп разогнать тени. Её дом был её убежищем – местом, где она могла быть собой, без масок и защитных барьеров, которые носила в остальном мире.

– Чай? – предложила она, направляясь на кухню. Ей нужно было что-то делать, чтобы отвлечься от мыслей о Маркусе, о том, что он мог наблюдать за ними в ресторане.

– С удовольствием, – ответил Алекс, следуя за ней. Он положил кинжал на кухонный стол, но Лилиан заметила, что он всё ещё был настороже, его взгляд периодически перемещался к окнам, к дверям.

Пока закипал чайник, они молчали, каждый погруженный в свои мысли. Напряжение, возникшее между ними в ресторане, когда их пальцы соприкоснулись, всё ещё было там, под поверхностью, но сейчас оно было приглушено более насущными заботами.

– Ты действительно думаешь, что это был он? – спросил наконец Алекс, нарушая тишину. – Маркус?

Лилиан вздохнула, доставая чашки из шкафа.

– Не знаю наверняка, – ответила она честно. – Но это было бы в его стиле – наблюдать, изучать, прежде чем действовать. Он всегда был стратегом.

Алекс кивнул, его лицо стало задумчивым.

– Расскажи мне о нём, – попросил он тихо. – Я знаю основы из твоего досье, но… я хочу понять, с чем мы имеем дело. Кто он на самом деле.

Лилиан замерла, чайные пакетики в её руке. Говорить о Маркусе было сложно. Он был частью её прошлого, которую она предпочла бы забыть, но которая всегда оставалась с ней, как шрам, который никогда полностью не заживает.

Но Алекс был прав. Если они собирались противостоять Маркусу, он должен был знать, с кем они имеют дело.

– Маркус Блэквуд, – начала она, наливая кипяток в чашки. – Родился в Англии в конце 16 века, во время правления Елизаветы I. Был обращен в возрасте тридцати лет вампиром по имени Себастьян, который был одним из древнейших в Европе.

Она передала Алексу чашку чая и села напротив него за кухонный стол.

– Маркус быстро адаптировался к вампирской жизни. Он был… амбициозным. Жаждал власти, знаний, опыта. Он путешествовал по миру, изучал древние тексты, встречался с другими сверхъестественными существами. Он стал известен в вампирском сообществе как коллекционер – не только артефактов и книг, но и людей, вампиров, всего, что считал ценным или интересным.

Алекс слушал внимательно, его взгляд не отрывался от её лица.

– И ты была одной из его… коллекций? – спросил он тихо.

Лилиан кивнула, её взгляд затуманился воспоминаниями.

– Я встретила его в Париже в 1789 году, прямо перед началом Французской революции. Я была молодой вдовой, работала гувернанткой в богатой семье. Маркус был… очарователен. Культурный, образованный, с манерами аристократа. Он ухаживал за мной, показывал мне мир искусства, литературы, музыки, о котором я только мечтала.

Она сделала глоток чая, позволяя теплу напитка разлиться по телу.

– Я влюбилась в него, – продолжила она тихо. – Или думала, что влюбилась. Когда он рассказал мне, кто он на самом деле, и предложил вечность рядом с ним, я согласилась без колебаний.

Алекс молчал, но Лилиан видела в его глазах понимание, отсутствие осуждения. Это дало ей силы продолжить.

– Первые десятилетия были интенсивными. Маркус учил меня всему – как охотиться, как контролировать жажду, как использовать вампирские способности. Мы путешествовали по миру, жили в роскоши, наслаждались всем, что могла предложить вечность.

Её лицо стало более серьезным.

– Но постепенно я начала видеть другую сторону Маркуса. Его жестокость, его одержимость контролем. Для него люди были либо пищей, либо игрушками. Он не видел в них личностей, только ресурс для использования.

Алекс кивнул, его выражение стало мрачным.

– Типично для древних вампиров, – сказал он. – Чем дольше они живут, тем больше отдаляются от своей человечности.

– Да, – согласилась Лилиан. – Но я боролась с этим. Я пыталась сохранить связь с человеческим миром, с эмоциями, с состраданием. Маркус считал это слабостью, но терпел, потому что – она запнулась, – потому что любил меня. По-своему.

Она увидела, как Алекс напрягся при этих словах, его пальцы крепче сжали чашку.

– И что произошло? – спросил он. – Что заставило тебя уйти от него?

Лилиан глубоко вдохнула, готовясь рассказать часть истории, которую она редко делила с кем-либо.

– В начале 20 века мы жили в Вене. Я подружилась с человеческой семьей – женщиной по имени Элиза и её маленькой дочерью Софи. Элиза была вдовой, как и я когда-то, и что-то в её борьбе, в её любви к дочери тронуло меня. Я начала помогать им, сначала анонимно, затем более открыто.

Её взгляд стал отдаленным, погруженным в воспоминания.

– Маркус был в ярости, когда узнал. Он считал, что я подвергаю нас опасности, привлекая внимание к нашей природе. Но дело было не только в этом. Он ревновал. Ревновал к тому, что я заботилась о ком-то, кроме него.

Она сделала паузу, её голос стал тише.

– Однажды ночью я вернулась домой и обнаружила их там – Элизу и Софи. Маркус пригласил их на "ужин". – Горечь в её голосе была почти осязаемой. – Он сказал, что раз уж я так забочусь о них, я должна разделить с ними трапезу. Он хотел, чтобы я обратила их, сделала частью нашей "семьи".

Алекс побледнел, понимая, к чему идет история.

– Когда я отказалась, он – Лилиан закрыла глаза на мгновение, борясь с болезненными воспоминаниями.

ГЛАВА 4: ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

4.1

Клиника "Новый рассвет" встретила Элеонору Крейн прохладным кондиционированным воздухом и успокаивающей атмосферой. Просторный холл с высокими потолками был оформлен в светлых тонах – кремовые стены, мягкие бежевые диваны и кресла, деревянные столики с живыми растениями. Большие окна пропускали достаточно естественного света, но специальные шторы защищали от прямых солнечных лучей – необходимая мера для комфорта некоторых пациентов-вампиров.

Элеонора осмотрелась, отмечая каждую деталь интерьера с профессиональной внимательностью. Её тёмно-рыжие волосы были собраны в небрежный пучок, из которого выбивались отдельные пряди, создавая образ человека в эмоциональном смятении. Она намеренно выбрала одежду, которая подчеркивала эту иллюзию – мешковатый серый свитер, потёртые джинсы, поношенные ботинки. Ничто в её внешности не выдавало, что она была одной из самых могущественных ведьм в северном полушарии и верной союзницей Маркуса Блэквуда.

Подойдя к стойке регистрации, Элеонора встретилась взглядом с молодой женщиной-администратором, чьё бейджик гласил "Джейми". Элеонора мгновенно определила, что девушка была оборотнем – слишком острый взгляд, слишком чуткая реакция на движения.

– Здравствуйте, – произнесла Элеонора, намеренно делая свой голос слегка дрожащим. – У меня назначена консультация с доктором Грей. Элеонора Крейн.

Джейми улыбнулась профессиональной, но искренней улыбкой.

– Конечно, мисс Крейн. Доктор Грей ожидает вас. Пожалуйста, заполните эти формы, и я провожу вас в её кабинет.

Элеонора взяла планшет с электронными формами и села в ближайшее кресло. Заполняя информацию о себе, она продолжала наблюдать за клиникой. В холле находились ещё несколько пациентов – молодой человек с характерной бледностью новообращённого вампира, пожилая женщина, чьи пальцы слегка светились голубоватым светом – явно фея, пытающаяся скрыть свою сущность, и мускулистый мужчина с военной выправкой, который, судя по амулету на шее, был охотником, возможно, ищущим помощи с посттравматическим стрессом.

Интересная коллекция существ, подумала Элеонора. Маркус был прав – эта клиника действительно стала убежищем для самых разных сверхъестественных созданий.

Закончив с формами, она вернула планшет Джейми и последовала за ней по коридору, стены которого были украшены успокаивающими пейзажами и мотивационными цитатами. "Принятие себя – первый шаг к исцелению", гласила одна из них. Элеонора едва сдержала усмешку.

– Доктор Грей сейчас освободится, – сказала Джейми, открывая дверь в уютный кабинет. – Пожалуйста, располагайтесь.

Оставшись одна, Элеонора внимательно изучила пространство. Кабинет был оформлен со вкусом – книжные полки из тёмного дерева, заполненные специализированной литературой по психологии и сверхъестественным существам, удобное кресло для пациента напротив стола из красного дерева, за которым располагалось кожаное кресло терапевта. На стенах висели дипломы и сертификаты, подтверждающие квалификацию доктора Грей, а также несколько абстрактных картин, создающих атмосферу спокойствия.

Элеонора подошла к книжной полке, пробегая пальцами по корешкам книг. Некоторые из них были древними, с потрёпанными обложками и пожелтевшими страницами – редкие тома по вампирской психологии, истории оборотней, магическим травмам. Доктор Грей явно серьёзно относилась к своей работе.

Дверь открылась, и Элеонора быстро вернулась к креслу, принимая позу нервного ожидания. Когда Лилиан Грей вошла в кабинет, Элеонора почувствовала лёгкий укол удивления. Несмотря на подробный брифинг Маркуса, она не ожидала, что бывший вампир будет выглядеть настолько человечно.

Лилиан была высокой женщиной с прямой осанкой и грациозными движениями. Её тёмные волосы были собраны в элегантный пучок, открывая овальное лицо с высокими скулами и выразительными карими глазами. Она была одета в строгий тёмно-синий костюм, который подчёркивал её профессионализм, но мягкая улыбка смягчала общее впечатление.

– Мисс Крейн, – произнесла Лилиан, протягивая руку. – Я доктор Лилиан Грей. Рада познакомиться.

Элеонора пожала протянутую руку, отметив, что ладонь Лилиан была тёплой – окончательное подтверждение её человеческой природы. Это противоречило всему, что Элеонора знала о вампирах. Превращение обратно в человека считалось невозможным, но вот доказательство стояло прямо перед ней.

– Спасибо, что согласились меня принять, – сказала Элеонора, вкладывая в голос нотки неуверенности и страха. – Я не знала, куда ещё обратиться.

Лилиан жестом пригласила её сесть и заняла своё место за столом.

– Я просмотрела информацию, которую вы предоставили при записи, – сказала она, открывая тонкую папку. – Вы указали, что являетесь ведьмой и испытываете сложности с принятием своих способностей. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?

Элеонора опустила взгляд, разыгрывая смущение и стыд. Внутренне она восхищалась собственным актёрским мастерством – за столетия служения Маркусу она отточила искусство обмана до совершенства.

– Я из древнего ковена, – начала она, тщательно подбирая слова. – Мои силы проявились рано, и все говорили, что у меня великое будущее. Но я использовала их неправильно.

Она сделала паузу, словно собираясь с силами, и продолжила:

– Три года назад в нашем городе произошла серия странных смертей. Люди умирали от необъяснимых причин – их тела просто иссыхали, как будто из них высосали всю жизненную энергию.

Лилиан слушала внимательно, её лицо выражало профессиональное сочувствие без осуждения.

– Полиция была бессильна, – продолжала Элеонора. – Но я знала, что это работа тёмного мага. Я чувствовала его энергетический след. И я решила остановить его сама, используя заклинание поиска и уничтожения.

Элеонора сжала руки в кулаки, имитируя эмоциональное напряжение.

– Заклинание сработало. Тёмный маг был найден и нейтрализован. Смерти прекратились. Но я не рассчитала силу заклинания. Оно не только уничтожило мага, но и… затронуло невинных людей, находившихся рядом с ним. Трое погибли. Среди них была беременная женщина.

Слеза скатилась по щеке Элеоноры – идеально рассчитанный эффект, достигнутый с помощью небольшого магического трюка.

– С тех пор я не могу и не хочу использовать свои силы. Каждый раз, когда я пытаюсь колдовать, я вижу их лица. Слышу их крики. – Она подняла взгляд на Лилиан. – Я хочу избавиться от своей магии. Полностью. Стать обычным человеком. Я слышала, что вы сами прошли через подобную трансформацию. Что вы можете помочь.

Лилиан молчала несколько секунд, изучая Элеонору. Затем она мягко улыбнулась.

– Прежде всего, мисс Крейн, я хочу сказать, что понимаю ваши чувства. Вина – тяжёлое бремя, особенно когда она связана с непреднамеренным причинением вреда. Но избавление от части себя – это радикальное решение, которое требует тщательного обдумывания.

Она откинулась в кресле, её взгляд был проницательным, но добрым.

– Моя собственная трансформация была результатом уникальных обстоятельств и многолетних исследований. Это не процедура, которую можно легко повторить, и она несёт значительные риски. Более того, в вашем случае, магия – это не просто приобретённая способность, как вампиризм. Это часть вашей сущности, вашей души.

Элеонора позволила разочарованию отразиться на её лице.

– Значит, мне нет помощи? Я обречена жить с этой силой, которая причинила столько боли?

Лилиан покачала головой.

– Я не говорю, что вам нет помощи. Я предлагаю начать с терапии, которая поможет вам примириться с вашим прошлым и научиться контролировать вашу магию безопасным образом. Отказ от силы – это не единственный путь к искуплению.

Она наклонилась вперёд, её глаза встретились с глазами Элеоноры.

– Магия сама по себе не зло и не добро, мисс Крейн. Всё зависит от того, как её использовать. Возможно, вместо того чтобы отказываться от своего дара, вы могли бы научиться применять его для исцеления, для помощи другим.

Элеонора опустила голову, скрывая вспышку раздражения. Она рассчитывала на более конкретную информацию о процессе трансформации Лилиан, но доктор оказалась осторожнее, чем предполагалось.

– Я не уверена, что смогу когда-либо снова доверять себе с этой силой, – сказала она тихо. – Но я готова попробовать терапию, если вы считаете, что это поможет.

Лилиан улыбнулась более открыто.

– Я думаю, это хорошее начало. Предлагаю встречаться дважды в неделю. Мы будем работать над вашей травмой, над чувством вины, и постепенно исследовать ваше отношение к магии.

Она сделала пометку в блокноте.

– Также я бы рекомендовала вам присоединиться к нашей группе поддержки для магических существ, испытывающих сложности с контролем своих способностей. Общение с другими, кто проходит через похожие трудности, может быть очень полезным.

Элеонора кивнула, изображая благодарность.

– Спасибо, доктор Грей. Я попробую.

Когда сессия подошла к концу, и они договорились о следующей встрече, Элеонора почувствовала странное смешанное чувство. С одной стороны, она была разочарована тем, что не получила больше информации для Маркуса. С другой – она была невольно впечатлена Лилиан Грей. В ней чувствовалась искренняя забота о пациентах, настоящее желание помочь.

Жаль, что это не спасёт её от планов Маркуса, подумала Элеонора, покидая кабинет. Некоторые связи невозможно разорвать, даже если ты больше не вампир.

4.2

Лилиан Грей сидела за своим столом, просматривая записи о следующем пациенте. Маркус Блэквуд. Имя, которое она не ожидала увидеть в своём расписании, имя, которое заставило её сердце сжаться от страха и гнева. Но это был не тот Маркус. Просто совпадение, жестокая шутка вселенной.

Согласно предварительной информации, этот Маркус Блэквуд был вампиром, обращённым около пятидесяти лет назад, который испытывал трудности с адаптацией к современному миру и искал возможности вернуться к человеческой жизни. Обычный случай для клиники "Новый рассвет".

Лилиан сделала глубокий вдох, успокаивая нервы. Она была профессионалом и не могла позволить простому совпадению имён влиять на её работу. Тем более что её Маркус никогда бы не пришёл в клинику как пациент. Он был слишком горд, слишком уверен в превосходстве вампирской природы.

Раздался стук в дверь, и Джейми заглянула в кабинет.

– Доктор Грей, мистер Блэквуд прибыл на консультацию.

– Спасибо, Джейми. Пожалуйста, проводи его.

Лилиан выпрямилась в кресле, приготовившись к встрече с новым пациентом. Дверь открылась шире, и в кабинет вошёл высокий мужчина в безупречном чёрном костюме.

Мир вокруг Лилиан замер. Воздух застыл в её лёгких. Это был не просто однофамилец. Это был он.

Маркус Блэквуд стоял перед ней во всём своём аристократическом великолепии – высокий, стройный, с идеальными чертами лица, которые не изменились за столетия. Его тёмные волосы были аккуратно зачёсаны назад, открывая высокий лоб и выразительные брови. Глаза – глубокие, тёмные, с красноватым отблеском – смотрели на неё с выражением, которое она не могла расшифровать. Тонкие губы изогнулись в лёгкой улыбке, которая не затрагивала глаз.

– Лилиан, – произнёс он бархатным голосом с лёгким британским акцентом, который не изменился за века. – Или, должен ли я называть тебя доктор Грей?

Лилиан почувствовала, как её сердце начало биться с удвоенной скоростью. Инстинкт самосохранения кричал ей бежать, звать на помощь, активировать защитные системы клиники. Но профессиональная часть её сознания взяла верх. Она была в своей клинике, окружённая коллегами и системами безопасности. Маркус не осмелился бы напасть на неё здесь.

– Маркус, – ответила она, удивляясь спокойствию своего голоса. – Какой неожиданный визит.

Она жестом указала на кресло напротив.

– Пожалуйста, садись. Полагаю, ты здесь не случайно.

Маркус грациозно опустился в кресло, его движения были плавными, как у хищника, готового к прыжку. Он оглядел кабинет с нескрываемым интересом.

– Впечатляющее место, – сказал он. – "Новый рассвет". Такое поэтичное название для клиники, созданной существом ночи.

Его взгляд вернулся к Лилиан, изучая её с интенсивностью, от которой ей стало не по себе.

– Ты изменилась, моя дорогая. Человеческая жизнь тебе к лицу, хотя я всё ещё считаю твой выбор неразумным.

Лилиан сцепила руки на столе, стараясь не показывать, как они дрожат.

– Что ты хочешь, Маркус? Я сомневаюсь, что ты пришёл обсуждать мои жизненные решения.

Маркус улыбнулся шире, и на мгновение Лилиан увидела проблеск его клыков – острых, смертоносных.

– Напротив, именно за этим я и пришёл, – сказал он. – Твоё… преображение заинтриговало меня. Я слышал слухи, конечно, но должен был увидеть сам. Убедиться, что это возможно.