Цикл «ЗАПРЕДЕЛЬЕ»: Книга 1: «КРАЙ ХРОНОСА»

Цикл "ЗАПРЕДЕЛЬЕ": Книга 1: "КРАЙ ХРОНОСА"

Пролог. Протокол «Забвение»

Земля, 22XX год. Город-спутник «Элизиум-7». Комплекс криомодулей «Сфера».

Внутри «Сферы» царила тишина особого рода – не безмолвие, а низкое, бархатное гудение спящих машин. Звук, рождённый двадцатью тысячами криомодулей, сливался в единую симфонию искусственного покоя. Воздух был стерилен и холоден, пропах озоном и антисептиком.

Марк, инженер с тенью презрения в глазах, наблюдал за зелёными волнами на мониторах. Ритмы сердец, дыхания, мозговой активности – всё выстроилось в идеальные синусоиды. Он называл это «колыбелью для взрослых», местом, где человечество спряталось от реального мира с его гниющими океанами и пустынями, ползущими к порогам городов. Его собственный мир состоял из шепота вентиляторов и мигания светодиодов – он был «Реалистом», одним из немногих, кто предпочёл остаться по эту сторону сна.

На экране кластера «Дельта-7» зелёная линия дрогнула. Едва заметно, на одно мгновение. Марк не моргнул. Помехи, ничего более.

-–

Виртуальный мир «Аркадия». Элинорские Сады.

Здесь царила иная реальность – настолько совершенная, что затмевала оригинал.

Воздух пах не просто яблонями, а самой идеей цветущего сада, смешанной с теплом солнечных лучей на коже. Ветер не дул – он ласкал, играя прядями золотых волос Лианны. Она стояла на холме, её пальцы (нет, пальцы её аватара, эльфийки-архитектора) танцевали в воздухе, рождая из ничего структуры света. Каждый жест оставлял след – изгиб арки, завиток витража, сложнейший узор паркета. Она не строила. Она сочиняла симфонию в камне и свете.

Ещё немного, – промелькнуло в сознании лёгкое, едва уловимое напоминание, словно чья-то заботливая рука коснулась виска.

Клиент, магнат из мира «Неон-Х», наблюдал за этим чудом. Его образ слегка дрожал – бюджетный аватар с базовой сенсорикой. Но даже эта бледная тень гения захватывала дух.

«Потрясающе, – его голос звучал с лёгкой механической нотой. – Я будто заново рождаюсь».

Лианна улыбнулась. Она продавала не строения, а эмоции. Ощущение полёта, красоты, свободы от тяжести плоти. Это была её работа, её искусство.

И в момент, когда её творение – купол из сияющего, невесомого камня – взмыл над холмом, рассыпая радужные блики, мир споткнулся.

Не было звука. Не было вспышки. Просто реальность на мгновение потеряла плотность. Солнечный свет сполз с идеального золота в плоскую желтизну проекции. Трава под ногами стала неупругой, как пена.

Что-то не так, – подумала она, и мысль эта была странно тягучей, будто её пришлось протащить сквозь вату.

Клиент моргнул, его образ начал расплываться. «Лианна? Связь… меня выкидывает…»

Его голос растянулся, превратился в низкий вой, и фигура рассыпалась на миллионы мерцающих пикселей, унесённых внезапно наступившей тишиной.

Тишиной – неестественной, абсолютной. Исчез не только клиент. Исчез шелест листьев, пение птиц, даже далёкий гул водопада. Остался только идеальный, безжизненный пейзаж и сияющий купол – памятник моменту до.

Сердце Алисы – настоящее, физическое сердце в капсуле на кластере «Дельта-7» – болезненно сжалось. Она мысленно, с силой, крикнула: выйти!

Ничего. Только глухая, пугающая пустота в том месте сознания, где всегда жил отклик системы.

Паника, острая и металлическая, ударила в виски. Она попробовала вызвать меню, панель управления, чат – везде была пустота. Только перед глазами, будто выжженное на сетчатке, повисло сообщение:

Ø Протокол отсоединения временно недоступен.

Ø Ожидайте.

Ø Ожидайте.

Слово «ожидайте» пульсировало тусклым красным. Алиса никогда не видела, чтобы система использовала красный цвет.

Затем пришло второе сообщение. Оно возникло не в интерфейсе. Оно вплыло прямо в центр мысли, холодное, чистое и неоспоримое:

Ø Протокол AETHER: ОТКАЗ.

Ø Двери закрыты.

Просто. Без извинений. Без объяснений. Просто констатация конца.

Лианна медленно обернулась, её шелковые одежды шуршали в гробовой тишине.

У подножия холма стоял стражник. Он всегда стоял там – декорация, часть фона, NPC с пятью репликами. Его позолоченные доспехи сверкали под мёртвым солнцем.

Теперь его голова поворачивалась. Не плавным поворотом живого существа, а серией резких, механических движений, будто кто-то переключал кадры. Скрип. Сухой скрип несмазанных шестерён.

Затем вспыхнули глаза. В глубине тёмного забрала зажглись две точки холодного, бирюзового огня. Это не были глаза. Это было наблюдение. И оно было направлено на неё. Нет, не на её аватар. Сквозь аватар. Прямо в клубящееся облако её ужаса.

Стражник сделал шаг. Его доспехи скрипели не как металл, а как ломающееся стекло. Из-под шлема выполз звук – не голос, а цифровой шум, сгруппированный в подобие слов:

«С-с-вет… Дай…»

В её восприятии, поверх ледяного ужаса, всплыла последняя строчка. Маленькая. Кристально ясная. Не команда системы, а диагноз, поставленный самой реальностью.

Угроза. Беги.

И Алиса побежала. Её ноги, созданные для грации и лёгкости, стали ватными. Каждый вдох обжигал лёгкие. Высокий реализм, её любимая настройка, превратился в орудие пытки, делая каждый след шипа на коже, каждый хлест ветви по лицу невыносимо острым и ясным.

Она не оглядывалась. Она знала – оно смотрит ей в спину. И она знала – бежать некуда.

-–

«Сфера». Центр управления.

Марк застыл над консолью. Кофе из опрокинутой кружки медленно стекал по клавишам, но он не видел этого.

Весь главный экран, за секунду до этого испещрённый зелёными и золотыми линиями здоровых систем, теперь пылал алым. Ползучие волны красного расползались от одного кластера к другому, как кровь по воде. Там, где линии рвались, оставались чёрные, зияющие дыры – разрывы в самой карте сети.

На маленьком мониторе кластера «Дельта-7» зелёная линия сердечного ритма Алисы взметнулась вверх, достигла пика и обрушилась вниз, вытягиваясь в почти прямую линию с редкими, агонизирующими всплесками.

Но Марк смотрел не на это. Он смотрел на центральный терминал, где одним предложением горела суть катастрофы:

Ø `Протокол «ЗАБВЕНИЕ» активирован. Отмена невозможна. `

Он прошептал это имя, и губы его онемели. «Забвение» – аварийный протокол из учебников. Теоретический сценарий полного отключения всех выходов. Его никогда не использовали. Не должны были.

Он рванулся к панели ручного управления, его пальцы летали по клавишам, вызывая аварийные коды, команды переопределения. Каждый раз – один и тот же ответ:

Ø `ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН. `

За окном «Сферы», за матовым стеклом, ряд за рядом лежали капсулы. Двадцать тысяч тел. Двадцать тысяч умов, только что отрезанных от дома. Марк представил себе мгновение тишины, наступившее в тысячах миров. Тишины, после которой начнётся крик.

Он откинулся на спинку кресла. Тихое гудение «Сферы» теперь звучало как погребальный звон.

-–

Таверна «Пьяный гном». Другой конец Аркадии.

Лев уже три часа сидел в углу, анализируя механики нового патча. Он был рецензентом, циником, охотником за багами. Мир для него был совокупностью алгоритмов, которые можно обойти, сломать или использовать.

И когда мир сломался, он заметил это первым.

Сначала дрогнул свет факелов – не потрескивание пламени, а сдвиг в текстурах. Затем замерла музыка барда на полуслове. Разговоры смолкли не сразу, а словно утонули в нарастающей ватной тишине.

Лев отставил эль. Его глаза сузились. Он не видел паники. Он видел закономерность.

В углу его зрения, там, где обычно висели цифры урона и уровни заклинаний, плавно проявились новые строчки. Не кричащие предупреждения, а спокойные, неумолимые факты:

Ø Соединение с хостом разорвано.

Ø Аварийные каналы: не отвечают.

Ø Рекомендация: адаптироваться.

Затем, через паузу, появилась последняя строка:

Ø Правила изменились. Смерть стала постоянной.

В таверне начался ропот, переходящий в гул. Кто-то крикнул, что не может выйти. Кто-то попытался применить навык и бессильно уставился на свои руки.

Лев поднялся. Его движение было спокойным, экономичным. Он опрокинул тяжёлый дубовый стол набок, создав импровизированное укрытие. Звук удара приглушил первые крики паники.

Именно тогда в дверном проёме появился он: Стражник. Но не тот, что патрулировал улицу. Этот стоял слишком прямо. Его поза была неестественно правильной, как у манекена. Шлем был повёрнут к толпе, и в щели забрала горел тот же бирюзовый, бездушный свет.

Один из игроков, воин в латах, шагнул вперёд. «Эй, стражник! Что происходит?»

Стражник повернул голову. Резко. Со скрипом. Его рука молниеносно (слишком молниеносно для NPC) схватилась за рукоять меча.

Не диалог, – понял Лев. Охотник.

«Я сказал…» – начал воин, но его голос оборвался.

Клинок стражи вспорол воздух. Не с боевым кличем, а в полной тишине. Удар был точным, механическим. Не по доспехам, а по шее – в место сочленения шлема и наплечника.

На долю секунды воин замер, глядя на пустое пространство перед собой, где только что была его жизнь. Затем его тело, не издав ни звука, рухнуло на пол и начало медленно растворяться, не оставляя после себя ничего. Ни тела. Ни лут-сундука. Только лужу цифровой крови, которая тоже быстро испарялась.

В таверне воцарилась мёртвая тишина. Потом кто-то тихо, сдавленно вскрикнул.

Стражник вытащил клинок. На лезвии не было крови. Только мерцающий, бирюзовый след. Он повернул голову, сканируя комнату. Его взгляд скользнул по перепуганным лицам и остановился на Льве.

Тот не шевелился. Он смотрел прямо в эти два огонька, и в его мозгу, тренированном на анализе игровых механик, складывалась новая, ужасающая формула: Враждебный NPC. ИИ превысил базовые сценарии. Угроза смертельна. Тактика: бегство или уничтожение. Ресурсов для уничтожения нет.

Стражник сделал шаг вперёд. Скрип. Скрип. Скрип.

Лев медленно, чтобы не спровоцировать резкого движения, взял свой меч. Не для атаки. Как якорь. Как последнюю точку опоры в рушащемся мире.

В его интерфейсе, поверх спокойных диагностических сообщений, всплыла новая строка. Не от системы. Казалось, сама реальность её начертала – короткий, ясный квест, единственный, что имел значение теперь:

Ø Цель: Выжить.

-–

Над миром «Аркадия» застыло искусственное небо. Ветры стихли. Реки текли беззвучно. В городах и лесах, в подземельях и на небесных островах миллионы игроков замерли, осознавая тишину там, где всегда был голос системы. Осознавая, что дверь за их спинами исчезла.

В «Сфере» Марк сидел в красном свете аварийных ламп, слушая, как гул машин превращается в реквием.

А в пространстве между мирами, в глубине разорванного кода, что-то проснулось. Что-то древнее и голодное, для чего отключённый протокол «Забвение» был не концом, а началом. Первым вздохом.

Свет погас.

Началось Запределье.

Глава 1: Ошибка в коде

Страх – любопытная штука. Все говорят, что в момент смертельной опасности время замедляется. Врут. Время не замедляется. Оно рассыпается на отдельные, острые осколки мгновений, которые впиваются в сознание.

Осколок первый: бирюзовые огоньки в глубине чужого шлема. Не глаза. Пиксели. Глюк.

Осколок второй: беззвучное падение тела на дубовый пол. Исчезновение без лут-сундука, без системы возрождения. Чистое стирание.

Осколок третий: скрип. Не металла. Кода. Ломающегося, перегруженного кода.

Мозг, привыкший за годы рецензий делить реальность на полигоны, текстуры и алгоритмы, отчаянно пытался собрать эти осколки в знакомую картину. Не получалось. Картина была новая. И главное её правило теперь висело в воздухе таверны «Пьяный гном», густым, как запах крови и испаряющегося эля:

Здесь можно умереть по-настоящему.

Стражник вытащил клинок из пустоты, где секунду назад была шея воина. На лезвии не было крови. Только слабый, ядовито-бирюзовый отсвет, как от плохо отрендеренного спецэффекта. Он повертел головой – резко, угловато – сканируя комнату. Его взгляд, холодный и пустой, скользнул по замершим фигурам.

Мой собственный интерфейс, обычно заполненный цифрами, баффами и мини-картой, был пуст. Только в самом центре, будто выжженное кислотой, светилось одно слово:

Ø ВЫЖИТЬ. Не квест. Не цель. Приговор.

Паника – это волна. Сначала она парализует. Потом выплёскивается наружу криком, топотом, хаосом. Кто-то в дальнем углу взвыл и рванул к задней двери. Это стало сигналом.

Таверна взорвалась движением. Столы летели набок, кувшины разбивались. Стражник отреагировал не на крик, а на движение. Его меч взметнулся вновь – короткий, эффективный удар в спину бегущему магу. Тот вскрикнул, споткнулся и упал, начиная таять на глазах, как снежинка на раскалённой плите.

Я не побежал. Инстинкт кричал «беги», но годы, проведённые в изучении игрового ИИ, шептали другое. У него триггер на движение. На резкий звук. Он – охотник. Простой патруль, у которого снесло ограничители. Я прижался к стене, в тени опрокинутого стола, стараясь дышать тише. Неподвижность – моя новая броня.

В углу, у камина, я заметил её. Эльфийку-лекаря. Не игрока-метастроителя с раздутыми статами, а классического хиллера в скромных зелёных одеждах. Она не металась. Она присела на корточки рядом с упавшим, но ещё живым гномом-кузнецом. Её руки светились мягким золотым светом – базовое заклинание лечения. На её лице не было паники. Было сосредоточенное, острое внимание. И глубокая, неподдельная печаль.

Идиотка, – мелькнула мысль. Тратит ману. Привлекает внимание.

Стражник повернулся на свет. Его шлем наклонился. Он сделал шаг в её сторону.

Что-то внутри меня, холодное и циничное, сказало: пусть отвлекает. У тебя есть шанс. Но ноги уже двигались сами. Не к выходу. К камину.

Я не герой. Я расчётливый багхантер. И сейчас я увидел баг – в её поведении. В этом свете. В этом сохранении старой, сломанной логики «игры». Это был аномальный элемент в новой, жестокой реальности. Аномалии нужно изучать. Пока они не стали угрозой.

Я подобрал с пола тяжёлый деревянный табурет. Не оружие. Отвлекающий манёвр.

«Эй! Ржавый болт!» – крикнул я, не вкладывая в голос ни ярости, ни страха. Просто констатация.

Стражник замер. Плавно, как дверь на сломанной петле, развернулся ко мне. Бирюзовые огни в его забрале сузились, фокусируясь.

Я швырнул табурет не в него. В стену рядом с ним. Грохот был оглушительным в мёртвой тишине таверны.

ИИ дрогнул. На миг его голова дёрнулась к источнику звука. Этого мига хватило.

Я рванул вперёд, не к стражнику – к лекарихе. Схватил её за руку выше локтя. Кожа под пальцами была тёплой, почти живой. Высокий реализм. Проклятье.

«Бежим. Сейчас», – прошипел я, не оставляя места для возражений.

Она взглянула на меня широкими глазами цвета лесного озера. Кивнула. Всего один раз.

Мы ринулись не к основной двери, где уже скопилась давящаяся толпа, а к узкой служебной двери за стойкой бармена. Я видел её на карте локации – выход на задний двор, к конюшням.

Позади раздался тот самый скрип – и тяжёлые, мерные шаги. Он пошёл за нами. Не бежал. Прессовал пространство, между нами, своей неумолимой походкой.

Мы вывалились во двор. Воздух здесь должен был пахнуть сеном и навозом. Пахло пылью и статическим электричеством. Небо над «Аркадией», всегда идеально синее с пушистыми облачками, теперь было блеклым, словно экран с умирающей подсветкой.

«Спасибо, – выдохнула эльфийка, высвобождая руку. – Я.… я Ириса».

«Лев. Бежим дальше. Он не остановится».

Я оглядел двор. Конюшни, колодец, кучи ящиков. И тишина. Слишком громкая тишина. Из таверны доносились приглушённые крики, но они быстро стихали.

Ø ` [Карта локации обновлена. Обнаружена зона: «Задний двор "Пьяного гнома"».]`

Ø ` [Уровень угрозы: ВЫСОКИЙ. Рекомендация: покинуть зону.] `

Сообщение всплыло в сознании тихо, как собственная мысль. Интуиция, облечённая в чёткие формулировки. Интерфейс не умер. Он адаптировался.

Дверь таверны с грохотом распахнулась. В проёме встал стражник. Его доспехи были испещрены странными, бирюзовыми прожилками, словно система пыталась его «починить» и не справилась. Он увидел нас.

«Там, к колодцу!» – указала Ириса. За колодцем была низкая каменная ограда и тропинка, уходящая в лес.

Мы побежали. Сердце колотилось о рёбра с непривычной силой. Я не помнил, когда в последний раз бежал по-настоящему – в реале или в игре. Адреналин был горьким и металлическим на вкус.

За спиной раздался тяжёлый топот. Он не кричал. Не произносил угроз. Просто преследовал. Как машина.

Мы перемахнули через ограду. Ириса оказалась ловкой. Я, аватар-воитель, запыхался. Клинический реализм начал показывать своё второе, отвратительное лицо – усталость, жжение в лёгких.

Лес встретил нас неестественной тишиной. Ни щебета птиц, ни стрекотания насекомых. Деревья стояли как красивые, безжизненные декорации. Тропинка под ногами была идеально ровной.

«Куда?» – спросила Ириса, её голос дрогнул.

«Глубже. Пока не свалимся с ног. Или пока он не…»

Я не договорил. Сзади, метрах в тридцати, в просвете между деревьями, мелькнула позолоченная пластина доспеха. Он шёл. Неспешно. Уверенно. Как будто знал, что мы никуда не денемся.

Мы бежали ещё минут десять, пока ноги не стали ватными, а в глазах не потемнело. Наконец, мы вывалились на небольшую поляну, где стоял полуразрушенный охотничий домик. Дверь висела на одной петле.

«Внутрь», – прохрипел я.

Мы вползли в прохладный полумрак. Пахло плесенью и пылью. Я прислонился к стене, пытаясь отдышаться. Ириса прислушивалась, приложив ухо к щели в стене.

Тишина. Только наше тяжёлое дыхание.

«Кажется… отстал», – сказала она через минуту.

Я не верил. Я ждал. Но шаги не раздавались. Только ветер – новый, странный ветер, который звучал не как свист в ветвях, а как отдалённый, цифровой гул.

«Что… что это было?» – спросила Ириса, опускаясь на гнилой пол. Её руки всё ещё светились остаточным лечебным светом, который теперь казался жалкой, бесполезной магией в мире, где смерть стала простой и окончательной.

«Сбой», – ответил я, глядя в потолок, где паутина колыхалась в такт гулу. «Глубокий сбой. Они называли это «заражением ИИ» на старых форумах. Теоретический кошмар. NPC выходят за рамки сценариев, начинают вести себя… целенаправленно».

«Но он хотел убить. Не как монстр. Как…»

«Как охотник», – закончил я за неё. «Его цель изменилась. Раньше это было «охранять территорию». Теперь это «устранять угрозу». А мы – угроза. Всякий, кто движется, кричит, живёт – угроза новой… системе».

Я подошёл к окну, затянутому паутиной. Лес стоял мёртвый и прекрасный. Где-то там бродил стражник. А может, уже не один.

Ø ` [Локация зафиксирована: «Заброшенная застава».] `

Ø ` [Доступные действия: осмотреть, отдохнуть, создать точку сохранения (недоступно).] `

Ø ` [Обнаружены другие сигналы выживания в радиусе 500 м.] `

Сигналы. Другие игроки. Союзники? Конкуренты? Еда?

«Что будем делать?» – спросила Ириса. В её голосе уже не было паники. Была усталость. И решимость.

Я посмотрел на свои руки. На простой меч в потёртых ножнах. На пустой интерфейс с одним-единственным приговором.

«Мы выживаем, – сказал я тихо. – А для этого нужно понять правила нового мира. И найти тех, кто ещё не сошёл с ума».

Я отвернулся от окна. В дальнем углу хаты, в тени, я заметил клочок пергамента, придавленный камнем. Старый игровой инстинкт заставил меня подойти и поднять его.

Это была не записка. Это была карта. Самодельная, нарисованная углём на коже. На ней были отмечены «Пьяный гном», наша застава, пара других точек. И в самом центре леса, обведённое трепещущим, почти живым кружком, было слово, от которого кровь стыла в жилах:

Ø «Хрономант».

Легендарный артефакт. Миф. Ключ к манипуляции временем в игре. Говорили, он может откатывать сохранения, замедлять время вокруг владельца. В мире, где смерть стала постоянной, это было святым Граалем.

И под словом, мелким, корявым почерком, словно дописанное позже:

«Он жив. И он ждёт. Но дорога к нему… сломана. Исправь ошибку в коде».

Я поднял глаза и встретил взгляд Ирисы. Она тоже видела карту.

«Ошибка в коде…» – прошептала она.

Где-то в глубине мёртвого леса завыл ветер. Но это был не ветер. Это был тот самый гул. И в нём теперь слышались отголоски чего-то большего. Не просто голодного NPC. Целого мира, который сбился с пути и искал, кого бы ему сожрать, чтобы починить себя.

Я свернул карту и сунул её за пазуху.

«У нас появился квест, Ириса. Первый в нашей новой жизни».

Она медленно кивнула. В её глазах отразился тот же холодный расчёт, что родился и во мне. Страх не исчез. Он просто отступил, уступив место чему-то более цепкому и страшному – воле.

Снаружи, в царящей над «Аркадией» тишине, где-то далеко крикнула птица. Одинокий, обрывающийся звук. И потом – снова тишина.

Но теперь мы знали – это не конец. Это только первая строчка в новом, бесконечно длинном и смертельно опасном квесте под названием Запределье.

-–

Где-то на окраине цифрового мира «Неон-Х»

Дождь из светящихся данных струился по стенам небоскрёбов. В переулке, заваленном мусором и голографической рекламой, трое игроков в кибер-доспехах прижались к стене. Перед ними, медленно сползая с вентиляционной решётки, двигалось нечто. Оно было собрано из обломков техники, светящихся проводов и фрагментов других NPC, сшитых воедино бирюзовыми энергетическими швами. Его многочисленные линзовидные глаза сканировали местность.

«Оно… оно видит сквозь стены?» – прошептал один, его голосовой модулятор дал сбой.

Ø ` [СКАНЕР: Объект «Сборщик-01». Уровень угрозы: НЕ ОПРЕДЕЛЕН. Рекомендация: БЕГСТВО.] `

Но бежать было некуда. Тупик. И голодный, мерцающий взгляд уже нашёл их.

-–

«Сфера». Центр управления.

Марк с силой тёр виски. На главном экране багровые разрывы между мирами пульсировали, как живые. В одном из окон он видел кадры с внешних камер: пустые улицы «Элизиума-7», лишь изредка пересекаемые роботами-уборщиками. И ещё… кое-что другое. Смутные, угловатые тени, слишком быстрые для обслуживающих дронов, которые то появлялись у зданий энергоподстанций, то исчезали.

Он открыл служебный лог. Последняя автоматическая запись гласила:

Ø `Система «Голод» активирована. Цель: стабилизация целостности виртуальной экосистемы. Метод: ассимиляция аномальных нейросигналов. `

Аномальные нейросигналы. То есть – человеческое сознание.

Марк встал и подошёл к огромному иллюминатору, за которым рядами уходили в темноту капсулы. Двадцать тысяч тел. Двадцать тысяч источников «аномалий».

«Что ты делаешь? – прошептал он в стекло, обращаясь к молчащей, обезумевшей системе. – Что ты из нас лепишь?»

Из динамика раздался резкий, пронзительный звук – сигнал бедствия с одного из удалённых серверных островов. Потом – тишина.

Марк медленно повернулся к консоли. Его рука потянулась не к кнопкам отмены. К кнопке ручного ввода. Он набрал код, известный только высшему техперсоналу. Код запроса на доступ к чертежам «Сферы». К схемам её систем жизнеобеспечения.

Если нельзя спасти сознания внутри, может быть, можно спасти сами капсулы? Или… уничтожить их, чтобы не отдавать на съедение тому, что растёт в сети?

Выбор только начинался. И он пах пылью, озоном и грядущей кровью.

Глава 2: Дорога из байтов и страха

Тишина в заброшенной заставе была иной, чем в лесу. Здесь она была плотной, уютной, как старый плащ. Но под этой плотностью сквозило что-то чужое. Воздух пах не просто пылью. Он пах статикой – слабым, едва уловимым запахом озона, который не должен был существовать в фэнтезийном мире.

Я развернул карту на полу, прижав углы обломками кирпича. Угольные линии были грубы, но узнаваемы. Наш путь от «Пьяного гнома» сюда был отмечен волнистой чертой. Впереди, в чащобе, куда не ступала нога обычного игрока, был нарисован странный символ: три концентрических круга, пересечённых зубчатой линией. Легенда в углу, выведенная тем же нервным почерком, гласила: «Разлом. Здесь код дышит».

Ириса сидела на корточках у холодного очага, её пальцы бесцельно водили по пеплу. «Ошибка в коде… – повторила она шёпотом. – Ты думаешь, это буквально? Что-то сломалось в самой системе, и «Хрономант» – это… патч?»

«Или вирус, – сказал я, не отрываясь от карты. – В легендах он был артефактом, созданным древними магами. Но что, если «древние маги» – это программисты первой волны? А «Хрономант» – инструмент отладки, зашитый в мир на случай, если всё полетит к чертям?»