Вскрытие покажет

Марина секунду колебалась, затем быстро взяла визитку и спрятала в карман.

– Уходите, – сказала она. – Сейчас же.

Медицинская библиотека имени Пирогова располагалась в старинном здании с высокими потолками и скрипучим паркетом. Искра любила это место за особую атмосферу и за то, что здесь можно было найти архивные материалы, отсутствующие в электронных базах.

Сегодня она искала информацию о клинических испытаниях, проводившихся в "Асклепии" за последние два года. Три часа работы с каталогами и медицинскими журналами не принесли результатов – ни одного упоминания об экспериментальном лечении рассеянного склероза.

– Тупик, – пробормотала Искра, массируя виски.

– Простите? – раздался голос за спиной.

Искра обернулась и увидела женщину лет тридцати пяти с усталыми серыми глазами и собранными в небрежный пучок темными волосами.

– Ничего, просто думаю вслух, – ответила Искра.

Женщина кивнула и направилась к соседнему стеллажу, но вдруг остановилась, заметив раскрытый журнал на столе Искры.

– Вы интересуетесь нейродегенеративными заболеваниями? – спросила она.

– Да, – Искра инстинктивно прикрыла свои записи. – А вы?

– Я патологоанатом, – женщина протянула руку. – Зоя Вержбицкая.

Искра пожала протянутую руку, чувствуя мозолистую кожу – руки человека, привыкшего к скальпелю.

– Искра Лавриненко, журналист.

Они изучающе смотрели друг на друга, как два хищника, случайно встретившиеся на нейтральной территории.

– Журналист, интересующийся редкими патологиями легких при нейродегенеративных заболеваниях? – Зоя кивнула на открытую статью. – Необычная специализация.

– Патологоанатом, проводящий исследование в свободное от работы время? – парировала Искра, заметив усталость в глазах собеседницы. – Тоже нестандартно.

Зоя улыбнулась – впервые за день, судя по тому, как неуверенно это выглядело.

– Я ищу информацию о необычных изменениях в легочной ткани, – сказала она после паузы. – У пациентов, официально умерших от сердечной недостаточности.

Искра почувствовала, как учащается пульс.

– А я ищу информацию о своей пропавшей подруге, – сказала она. – Которая проходила экспериментальное лечение в клинике "Асклепий" и оставила странное сообщение о каких-то неофициальных инъекциях.

Они смотрели друг на друга, и в глазах обеих читалось одно и то же осознание: они держат в руках разные части одной головоломки.

– Нам нужно поговорить, – сказала Зоя. – Но не здесь.

Час спустя Искра снова была у клиники "Асклепий", но на этот раз с конкретной целью. Пользуясь информацией, полученной от Зои, она искала связь между пропавшей Леной и умершими чиновниками.

Служебный вход в клинику охранялся, но не так тщательно, как главный. Дождавшись, когда группа медсестер будет заходить внутрь, Искра смешалась с ними, накинув белый халат, "позаимствованный" из прачечной.

Внутри она быстро нашла лестницу, ведущую в административное крыло. По информации Зои, именно там должны были храниться архивы с данными о клинических испытаниях.

Коридоры были пусты – конец рабочего дня, большинство сотрудников уже ушли. Искра осторожно продвигалась вперед, проверяя таблички на дверях. "Бухгалтерия", "Отдел кадров", "Юридический отдел"…

Наконец она нашла то, что искала: "Архив клинических исследований". Дверь была заперта, но это не остановило Искру. Годы журналистских расследований научили её многому, в том числе и вскрытию простых замков.

Внутри архива стояли ряды металлических шкафов с папками. Искра быстро нашла раздел с последними исследованиями и начала просматривать названия.

"Ренессанс-X" – гласила надпись на одной из папок. Искра открыла её и замерла. Внутри был список участников клинических испытаний, и среди них – Елена Сомова. Рядом с её именем стояла пометка: "Переведена в Фазу 2".

В том же списке значились и фамилии чиновников, о которых говорила Зоя: Громов и Соколов. Рядом с их именами стояли красные отметки.

Искра быстро сфотографировала документы на телефон. Перелистывая страницы, она наткнулась на описание препарата: "Экспериментальное средство для лечения нейродегенеративных заболеваний, воздействующее на…"

– Эй! Кто здесь? – раздался голос из коридора.

Искра замерла. Шаги приближались к двери архива. Она быстро вернула папку на место и огляделась в поисках укрытия. Шкафы стояли вплотную к стенам, под столом не спрячешься – слишком мало места.

Дверная ручка повернулась.

В отчаянии Искра метнулась к окну. Второй этаж – высоко, но выбора не было. Она распахнула окно в тот момент, когда дверь начала открываться.

– Служба безопасности! Стоять! – раздался мужской голос.

Искра не оглянулась. Одним движением она перемахнула через подоконник и повисла на руках, цепляясь за карниз. Пальцы скользили по мокрому от дождя камню. Внизу, метрах в пяти, виднелся узкий выступ – декоративный элемент фасада.

В окне появилось лицо охранника.

– Черт! – выругался он, пытаясь схватить Искру за руки.

Она разжала пальцы за мгновение до того, как он дотянулся, и приземлилась на выступ, едва удержав равновесие. Не давая себе времени на страх, Искра двинулась вдоль фасада, цепляясь за неровности стены. Сверху доносились крики и топот – охрана поднимала тревогу.

Добравшись до водосточной трубы, Искра обхватила её руками и ногами и начала спускаться. Труба скрипела и шаталась, грозя оторваться от стены. Когда до земли оставалось около двух метров, крепление не выдержало. Искра полетела вниз, в последний момент сгруппировавшись.

Приземление вышло жестким – острая боль пронзила лодыжку. Но адреналин заглушал всё. Она поднялась и, прихрамывая, бросилась к кустам, окружавшим территорию клиники.

Сирены завыли, когда она уже пересекала парковку. Фигуры охранников метались у главного входа, прочесывая территорию. Искра нырнула между машинами, стараясь держаться в тени.

Её "Фольксваген" стоял в двух кварталах отсюда. Если удастся добраться до него незамеченной…

– Стой! – окрик раздался справа.

Искра обернулась и увидела охранника, бегущего к ней. Высокий, широкоплечий, с военной выправкой – не тот, что был в архиве. Этот выглядел опаснее.

Она рванула вперед, игнорируя боль в ноге. Свернула за угол здания, пробежала через служебную парковку и выскочила на улицу. Дождь хлестал по лицу, смывая выступивший пот.

Охранник не отставал. Искра слышала его тяжелое дыхание за спиной. Он был быстрее и сильнее, но она лучше знала район.

Резко свернув в узкий проход между домами, Искра нырнула в подворотню, затем в еще один проулок. Петляя как заяц, она пыталась запутать след. Наконец, выскочив на оживленную улицу, она смешалась с толпой вечерних прохожих.

Только через квартал, убедившись, что погони нет, Искра позволила себе перейти на шаг. Лодыжка пульсировала болью, промокшая одежда липла к телу, но главное – она была жива и на свободе. И у неё были фотографии документов.

Добравшись до машины, она упала на сиденье и несколько минут просто дышала, приходя в себя. Потом достала телефон и набрала номер.

– Зоя? Это Искра. Я нашла кое-что. И, кажется, теперь за мной тоже охотятся.

В маленьком кафе на окраине города было почти пусто. Искра сидела в дальнем углу, прикладывая пакет со льдом к опухшей лодыжке. Напротив неё – Зоя, изучающая фотографии документов на экране ноутбука.

– "Ренессанс-X", – пробормотала Зоя. – Судя по молекулярной формуле, это какой-то новый нейропротектор. Но эти компоненты… – она нахмурилась. – Некоторые из них я видела в токсикологическом анализе Соколова.

– Что это значит? – спросила Искра, отпивая горячий чай.

– Это значит, что Громов и Соколов были участниками клинических испытаний, – Зоя потерла переносицу. – И, возможно, умерли из-за побочных эффектов препарата.

– А моя подруга? – Искра подалась вперед. – Что значит "переведена в Фазу 2"?

– Не знаю, – Зоя покачала головой. – Но если препарат вызвал смерть двух пациентов, почему испытания продолжаются?

Они помолчали, обдумывая ситуацию.

– Нам нужно больше информации, – наконец сказала Искра. – О самом препарате, о компании "ФеноГен", о Бергере.

– И о "Фазе 2", – добавила Зоя. – Я могу попробовать получить доступ к медицинским базам данных через знакомого в Минздраве.

– А я проверю свои журналистские источники, – кивнула Искра. – Кстати, ты говорила, что сегодня у тебя какая-то встреча?

Зоя взглянула на часы и вздрогнула.

– Черт, я опаздываю! Кафе "Старые книги", мне нужно быть там через двадцать минут.

– Я отвезу тебя, – Искра поднялась, морщась от боли в лодыжке. – Заодно подстрахую. После сегодняшнего я не верю в совпадения.

Змиевский наблюдал за кафе из неприметного серого "Форда", припаркованного через дорогу. Рядом сидел молодой человек с аппаратурой для прослушивания.

– Объект приближается, – сообщил техник, глядя на экран планшета. – Но не одна. С ней еще женщина.

Змиевский прищурился, разглядывая двух женщин, выходящих из потрепанного "Фольксвагена". Одна – темноволосая, с прямой осанкой – патологоанатом Вержбицкая. Вторая – рыжеватая, слегка прихрамывающая…

– Это та самая журналистка, – процедил он сквозь зубы. – Которая сбежала из клиники.

Он достал телефон и набрал номер.

– Доктор Бергер? У нас осложнение. Вержбицкая не одна. С ней Лавриненко, та журналистка, которая проникла в архив. Они уже вместе.

Выслушав ответ, он кивнул.

– Понял. Продолжаем наблюдение.

Змиевский убрал телефон и снова сосредоточился на кафе. Ситуация усложнялась. Одна копающая женщина – проблема. Две, объединившие усилия, – серьезная угроза.

Но у каждой проблемы есть решение. И Змиевский знал множество способов решать проблемы. Даже самые сложные.

Глава 4: Тени прошлого

Кафе "Старые книги" оправдывало своё название – стены, уставленные потрепанными томами, деревянные столы, хранящие следы многолетнего использования, и особый запах, смесь кофе, старой бумаги и корицы. Зоя любила это место за атмосферу и за то, что здесь можно было говорить, не опасаясь лишних ушей.

Она сидела за угловым столиком, нервно постукивая пальцами по чашке с остывшим эспрессо. Искра устроилась за соседним столом, делая вид, что увлечена книгой, но на самом деле внимательно наблюдая за входом.

Когда дверь кафе открылась, впуская Макара Штольца, Зоя почувствовала знакомый трепет – смесь раздражения и чего-то более глубокого, в чем она не хотела себе признаваться. Он выглядел уставшим, но по-прежнему безупречным в своем темно-сером костюме.

– Извини за опоздание, – сказал Макар, садясь напротив. – Задержали на совещании.

– Ничего, – Зоя пыталась сохранять профессиональный тон. – Спасибо, что пришел.

Макар внимательно посмотрел на неё, затем перевел взгляд на Искру.

– Твоя подруга?

– Коллега, – уклончиво ответила Зоя. – Не обращай внимания.

Он кивнул, но в его глазах читалось понимание – он знал, что это страховка.

– Итак, – Макар сложил руки на столе, – ты хотела поговорить о деле Соколова?

– Не только о нем, – Зоя понизила голос. – Макар, мне нужен доступ к закрытой информации. К медицинским картам Громова и Соколова.

Он нахмурился.

– Зачем?

– Потому что их смерти не были естественными, – она подалась вперед. – И не были случайными.

Макар молчал, ожидая продолжения. Зоя достала из сумки папку и положила перед ним.

– Посмотри на результаты вскрытия. Я отметила аномалии в легочной ткани. Такие изменения не характерны для сердечной недостаточности. И они идентичны у обоих.

Макар просмотрел документы, его лицо оставалось непроницаемым.

– Это может быть совпадением, – сказал он наконец. – Профессиональная деформация, Зоя. Ты везде видишь загадки.

– А это? – она протянула ему распечатку токсикологического анализа. – Костин передал тебе настоящие результаты, а потом "покончил с собой". Совпадение?

Макар помрачнел.

– Откуда ты знаешь про Костина?

– Ты сам мне рассказал, – напомнила Зоя. – Когда приходил ко мне домой.

Он покачал головой.

– Я не говорил, что он передал мне результаты анализа.

Они замолчали, глядя друг на друга. Воздух между ними, казалось, сгустился от напряжения.

– Что еще ты знаешь, Зоя? – тихо спросил Макар.

– Что Громов и Соколов были участниками клинических испытаний в клинике "Асклепий", – она наблюдала за его реакцией. – Испытаний экспериментального препарата под названием "Ренессанс-X".

Макар откинулся на спинку стула, его взгляд стал жестче.

– Откуда эта информация?

– Неважно, – Зоя покачала головой. – Важно то, что эти люди умерли из-за побочных эффектов препарата. И кто-то пытается это скрыть.

Макар долго молчал, словно принимая решение.

– Зоя, – наконец произнес он, – ты понимаешь, во что ввязываешься? Если ты права, речь идет о крупном фармацевтическом скандале. Возможно, о преступной халатности или даже умышленном причинении вреда. Это серьезные обвинения.

– Поэтому мне нужна твоя помощь, – она посмотрела ему прямо в глаза. – Мне нужен доступ к их медицинским картам. К настоящим картам, не к тем, что подделаны для отвода глаз.

Макар провел рукой по лицу – жест, который она помнила по их совместным ночам, когда он был измотан сложным делом.

– Я не могу просто так запросить эти документы, – сказал он. – Нужны официальные основания.

– Тогда найди их, – в голосе Зои звучала сталь. – Ты же следователь по особо важным делам. Придумай что-нибудь.

Он усмехнулся, но без веселья.

– Ты всегда была настойчивой, – заметил Макар. – Даже когда это вредило тебе самой.

Зоя почувствовала, как прошлое накрывает её волной. Пять лет назад, в другом кафе, они сидели так же напротив друг друга. Только тогда между ними не было профессиональной дистанции. Только работа, которая в итоге их разлучила.

Пять лет назад

– Ты не понимаешь, Зоя, – Макар говорил тихо, но в его голосе звенело напряжение. – Это не просто расследование. Речь идет о системной коррупции в медицинских кругах. О поддельных диагнозах, о фальсифицированных результатах исследований.

– И ты думаешь, что я в этом замешана? – она не верила своим ушам.

– Нет, – он покачал головой. – Но твой начальник, профессор Климов, точно в деле. И мне нужна твоя помощь, чтобы его поймать.

Зоя смотрела на человека, которого любила последние два года, и не узнавала его.

– Ты просишь меня шпионить за коллегами? Предать человека, который был моим наставником?

– Я прошу тебя помочь восстановить справедливость, – Макар взял её за руку. – Подумай о пациентах, которым ставят ложные диагнозы, чтобы выкачать деньги. О поддельных лекарствах, которые им продают.

– А ты подумай о презумпции невиновности, – Зоя отдернула руку. – О профессиональной этике. О доверии.

Они смотрели друг на друга через пропасть, которая становилась все шире.

– Значит, ты выбираешь сторону, – наконец сказал Макар.

– Нет, – покачала головой Зоя. – Я просто не могу выбрать твою.

В тот вечер она ушла из его квартиры с двумя чемоданами и разбитым сердцем. А через месяц профессор Климов был арестован по обвинению в мошенничестве и подделке медицинских документов. Макар оказался прав. Но цена этой правоты была слишком высока для них обоих.

– Зоя? – голос Макара вернул её в настоящее. – Ты слушаешь?

– Да, – она моргнула, отгоняя воспоминания. – Извини, задумалась.

– Я говорю, что попробую получить доступ к картам, – повторил он. – Но не обещаю результата. И мне нужно больше информации. Что именно ты ищешь?

– Любые упоминания о препарате "Ренессанс-X", – ответила Зоя. – О клинических испытаниях. О компании "ФеноГен". И о докторе Платоне Бергере.

Макар поднял бровь.

– Бергер? Тот самый кардиохирург, светило медицины?

– Он самый, – кивнула Зоя. – Директор клиники "Асклепий", где проводились испытания.

Макар задумчиво постукивал пальцами по столу – еще одна привычка, которую она помнила.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Я посмотрю, что можно сделать. Но, Зоя… будь осторожна. Если ты права, и кто-то пытается скрыть последствия неудачных испытаний, они не остановятся ни перед чем.

– Я знаю, – она слабо улыбнулась. – Поэтому и пришла к тебе.

Их взгляды встретились, и на мгновение годы разлуки словно растворились. Они снова были командой – упрямый патологоанатом и принципиальный следователь.

– Кстати, – Макар понизил голос, – за тобой следят. Мужчина за столиком у окна, читает газету. И еще один в машине напротив кафе.

Зоя не обернулась, но напряглась.

– Давно?

– С момента твоего прихода, – Макар говорил спокойно, словно обсуждал погоду. – Профессионалы. Возможно, бывшие военные или спецслужбы.

– Что будем делать? – спросила Зоя.

– Сейчас – ничего, – он допил свой кофе. – Пусть думают, что мы их не заметили. Я выйду первым, ты – через десять минут. Встретимся завтра в моем кабинете, в управлении. Там безопаснее.

Он встал, оставил деньги за кофе и, наклонившись, словно прощаясь, прошептал:

– И проверь свою машину на жучки. Они наверняка прослушивают.

Следующим утром Зоя и Макар сидели в его кабинете в Следственном комитете, разложив на столе документы.

– Смотри, – Макар указал на экран компьютера. – Я проверил базы данных. За последние два года в "Асклепии" было зарегистрировано три клинических испытания. Два – официально, с разрешения Минздрава. Третье – под кодовым названием "Проект Р" – нигде не фигурирует в открытых источниках.

– "Ренессанс", – пробормотала Зоя. – Это должно быть оно.

– Возможно, – кивнул Макар. – Но без дополнительных доказательств это только предположение.

– А что с медицинскими картами?

Макар покачал головой.

– Пока не удалось получить. Но я нашел кое-что интересное, – он открыл другой файл. – За последние шесть месяцев четверо высокопоставленных чиновников и бизнесменов умерли от сердечной недостаточности. Все они были пациентами "Асклепия".

Зоя выпрямилась.

– Четверо? Я знаю только о двоих – Громове и Соколове.

– Еще Дорохов, замминистра транспорта, и Игнатьев, владелец строительного холдинга, – Макар показал фотографии. – Оба скончались "от естественных причин" после непродолжительной болезни.

– Мне нужно увидеть результаты их вскрытий, – Зоя лихорадочно записывала имена.

– Если они вообще проводились, – заметил Макар. – Игнатьева кремировали на следующий день после смерти. Слишком быстро, на мой взгляд.

Они замолчали, осмысливая информацию. Масштаб возможного заговора вырисовывался все четче.

– Макар, – Зоя посмотрела на него, – если мы правы, то речь идет не просто о врачебной ошибке или халатности. Это…

– Преднамеренное убийство, – закончил он за неё. – Возможно, серийное.

В дверь постучали, и в кабинет вошел седой мужчина с военной выправкой – полковник Громов, начальник Макара.

– Штольц, зайди ко мне, когда освободишься, – сказал он, окидывая взглядом разложенные документы и Зою. – И, доктор Вержбицкая, рад видеть вас в добром здравии.

Когда дверь за ним закрылась, Зоя вопросительно посмотрела на Макара.

– Он знает, что мы расследуем?

– Нет, – Макар покачал головой. – Но он не дурак. И его насторожит твое присутствие.

– Почему?

– Потому что ты – патологоанатом, связанный с делом Соколова, – пояснил Макар, собирая документы в папку. – А я не запрашивал официального сотрудничества с моргом.

Зоя кивнула, понимая ситуацию. Макар действовал неофициально, возможно, даже нарушая протокол.

– Что ты ему скажешь?

– Правду, – Макар пожал плечами. – Часть правды. Что консультируюсь с тобой по поводу странностей в деле Соколова.

– А он не заинтересуется?

– Заинтересуется, – Макар вздохнул. – Поэтому нам нужно быть осторожнее. Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Когда за Макаром закрылась дверь, Зоя осталась одна в его кабинете. Она огляделась, отмечая детали – минималистичный интерьер, идеальный порядок на столе, отсутствие личных фотографий. Типичный Макар – все под контролем, никаких эмоций на поверхности.

Её взгляд упал на стопку папок в углу стола. Верхняя была подписана "Дело №347-С. Соколов И.П." Зоя колебалась лишь секунду, прежде чем потянуться к ней. Профессиональное любопытство победило этические соображения.

Внутри она нашла стандартный набор документов – протоколы осмотра места происшествия, показания свидетелей, заключение судмедэксперта. Ничего, что она не видела раньше. Но в самом конце папки лежал тонкий лист бумаги с грифом "Для служебного пользования". Это была служебная записка от начальника управления:

"Майору Штольцу М.А. По делу о смерти Соколова И.П. рекомендуется придерживаться версии о естественных причинах смерти. Дальнейшее расследование нецелесообразно. Основание: указание сверху."

Зоя почувствовала, как холодок пробежал по спине. "Указание сверху" – эвфемизм, означающий вмешательство высокопоставленных лиц. Кто-то очень влиятельный не хотел, чтобы смерть Соколова расследовали.

Она быстро сфотографировала записку на телефон и вернула папку на место. Когда дверь открылась, Зоя уже сидела в кресле для посетителей, делая вид, что просматривает свои заметки.

Макар вошел с напряженным лицом.

– Что случилось? – спросила Зоя, хотя уже догадывалась об ответе.

– Меня предупредили, – он закрыл дверь и подошел к столу. – "Не копать слишком глубоко" – дословная цитата.

– Кто предупредил? Громов?

– Да, – Макар сел напротив неё. – Но он просто передал послание. Приказ пришел сверху.

Зоя кивнула, не удивленная.

– Я нашла служебную записку в деле Соколова, – призналась она. – Там то же самое – "указание сверху".

Макар не выглядел рассерженным из-за её вторжения в документы.

– Значит, мы на правильном пути, – сказал он. – Кто-то очень влиятельный заметает следы.

– Но кто? – Зоя подалась вперед. – "ФеноГен"? Бергер? Или кто-то еще выше?

– Не знаю, – Макар потер переносицу. – Но теперь мне придется действовать еще осторожнее. Официально я должен свернуть расследование.

– А неофициально?

Он посмотрел на неё с той же решимостью, которую она помнила по их совместной работе пять лет назад.

– Неофициально я продолжу копать. Но тебе лучше держаться в стороне, Зоя. Это может быть опасно.

Она усмехнулась.

– Поздно. Я уже по уши в этом деле. И не собираюсь отступать.

Макар покачал головой, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на восхищение.

– Ты не изменилась, – сказал он тихо. – Все та же упрямая Зоя Вержбицкая.

– А ты все так же пытаешься меня защитить, – парировала она. – Хотя знаешь, что это бесполезно.

Между ними повисла пауза, наполненная невысказанными словами и воспоминаниями.

– Что будем делать дальше? – наконец спросила Зоя, возвращаясь к делу.

– Нам нужны доказательства, – Макар выпрямился, снова становясь профессионалом. – Конкретные факты, которые свяжут смерти с клиническими испытаниями. Что-то, что нельзя будет замять "указанием сверху".

– Я могу попробовать получить образцы тканей Дорохова, – предложила Зоя. – Если у него те же изменения в легких, что у Громова и Соколова, это будет серьезным аргументом.

– А я проверю финансовые связи, – кивнул Макар. – Кто финансирует "ФеноГен", кто стоит за клиникой "Асклепий". Деньги всегда оставляют след.

Они обсудили детали плана, стараясь предусмотреть все возможные риски. Когда Зоя собралась уходить, Макар остановил её у двери.

– Зоя, – он говорил тихо, почти интимно, – будь осторожна. Правда. Эти люди не остановятся ни перед чем.

Она почувствовала его искреннее беспокойство и на мгновение позволила себе вспомнить, каково это – быть защищенной, любимой.

– Ты тоже, – ответила она. – Не рискуй карьерой из-за меня.

– Не из-за тебя, – покачал головой Макар. – Из-за справедливости. Как всегда.

Они смотрели друг на друга, и пять лет разлуки словно растворялись в воздухе. Зоя первой отвела взгляд.

– Созвонимся вечером, – сказала она, открывая дверь.

Вечер выдался промозглым. Моросящий дождь превращал улицы в зеркала, отражающие огни города. Зоя ехала домой, мысленно перебирая события дня. Встреча с Макаром всколыхнула чувства, которые она считала давно похороненными.

Пять лет назад их разрыв был болезненным для обоих. Она не могла предать своего наставника, даже зная, что Макар прав. Он не мог поступиться принципами ради отношений. Оба были слишком упрямы, слишком преданы своему делу.

И вот теперь судьба снова свела их вместе. Снова расследование, снова этические дилеммы. Только теперь они были по одну сторону баррикад.

Зоя припарковалась возле своего дома и несколько минут просто сидела в машине, слушая шум дождя по крыше. День выдался изматывающим, и все, чего ей хотелось, – горячая ванна и бокал вина.