Знахарка для северного лорда.

Ведь история про спящую красавицу имела вот такую вот эпичную концовку!

Сморгнув, я вернула себе серьезность.

– Как долго лорд Равель спит? – поинтересовалась я у вмиг погрустневшей Клементины.

– Более суток, – вздохнула женщина, усевшись на банкетку рядом с кроватью.

Да уж, спать больше суток, являлось очень плохим признаком, да и сам лорд явно не выглядел как жилец. Уж очень был он бледен и прозрачен. Будто неведомая болезнь выпивала из него все соки.

– Лорда мучили боли?

– В том-то и дело, что нет, – пожала плечами его тетушка. Голос ее стал совсем тих и говорил о жуткой душевной тоске и безнадеге. – Он просто стал слабым, и вот эти приступы пограничных температур, просто сбивали всегда с толку, как и кровь.

Я кивнула, задумавшись про болезни легких. Раз принц кашлял кровью, то возможно, его одолел легочный инфекционный недуг, который лечился очень сложно, но что-то мне подсказывало, что великие лекарские умы смогли бы обнаружить эту серьезную болезнь и начать лечение. Возможно, и лечили, да вот только ничего не помогало.

Могло ли это быть что-то иное?

В правой руке зарделось тепло, заиграло и слегка заискрилось на пальцах. Дар, чувствуя чужую боль рвался наружу, но я сложила ладонь в кулак, останавливая поток.

Я хотела разобраться сама, попробовать помочь лорду знахарскими способами, чтобы излечить этого человека.

Ощутив азарт, помогающий мне во многих вещах, я воодушевилась.

Открыв дорожный ридикюль, я достала оттуда пустой плотный мешок, сшитый из лягушачьей кожи. Я шила такие сама, они были одноразовыми и великолепно хранили жидкость.

– Нужно почистить кровь, леди Равель. Для этого я соединю экстракт одуванчика, клевера, целебный настой крапивы и выжимку лопуха со специальным водным раствором из горного ручья. Также, я волью вашему племяннику в рот, экстракт морских водорослей. Он почистит желудок и кишечник. Деликатно и без намека на жуткую диарею. Лорд, итак, слаб, поэтому, нам важно сначала вывести из его организма всевозможную скверну, а уж потом добавить сил особенными настоями.

– Вы можете делать так как считаете нужным, Лили, дорогая, – воодушевленно произнесла леди. – Я полностью доверяю вам.

Моих губ коснулась еле заметная улыбка, но деловой тон и собранность я никуда не убрала. Когда дело касалось врачевания, то я превращалась в того еще деспота, который не церемонился ни с кем. Даже с маркизами, вельможами и лордами.

Соединив мешочек с лекарством, я прицепила к нему тонкую длинную трубочку, сделанную из змеиной кожи с тонкой иглой на конце и найдя еле заметную вену лорда, воткнула ее, предварительно сделав жгут из плотной шелковой ткани.

Клементина, казалось, не дышала, пока я проделывала все эти манипуляции, усердно следя за моими движениями.

Капельницу я закрепила на стойках для балдахина. Потрогав вену и поняв, что она не вздувается, я растолкла морские водоросли до трухи, разбавила водой из горного ручья и взяв пипетку, приоткрыла рот лорда, чтобы влить экстракт.

Кристиан Равель даже не дернулся, пребывая будто не во сне, а в каком-то абсолютно другом пространстве.

– Надеюсь, это поможет ему прийти в себя, а я пока изучу все нюансы его болезни более подробно.

– Ты, вы, можете делать что угодно, Лили, только помогите, прошу вас. Кристиан, очень одаренный молодой человек и лучше, чем он, не может быть правителя северных земель.

– Я побуду с ним, пока весь раствор не попадет в кровь. Завтра капельницу нужно будет повторить, но только после того, как я пойму, что она не дала обратный эффект.

– Тогда, я оставлю вас, чтобы распорядиться на счет трапезы вечером. Уверена, вы голодны, – улыбка женщины коснулась ее рта. Она взглянула на молодого человека и оставила меня с ним вдвоем.

– Голодна как оборотень, – бросила я в сердцах, услышав громогласный рык в животе, готовый поднять с того света кого угодно.

Я снова подошла к лорду, отметив, что мужчине было не более тридцати лет.

Потрогала его прохладный лоб, прикоснулась к худой скуле и вздохнула.

Кристиан Равель обладал морозной, сдержанной красотой, от которой, пылкие красавицы сходили с ума.

Я вгляделась в его длинные ресницы, на минуту задумалась, какого цвета у него глаза и уселась рядом, оглядывая просторные покои, укомплектованные нужными вещами.

У окна стоял стол, рядом расположился глобус на деревянной подставке, множество шкафов с книгами, между которыми висели полотна картин. Особенно в глаза бросался один портрет. Красивая девушка с ярко-голубыми глазами и светлыми волосами притягивала взор. Фарфоровая кожа, кружевное декольте лавандового платья и живописный пейзаж в виде летнего сада за ней. Она улыбалась и источала нежность, как пахнущей летом пион.

Поднявшись с кровати, я подошла ближе к портрету, пытаясь уловить некую схожесть с Кристианом, но так и ничего не обнаружив, оказалась возле книг.

Научные труды, географические сводки земель, исследования механизмов и архитектуры городов, тяжелые и нудные исторические романы, от которых я бы начала чертыхаться без остановки, явно не были моими фаворитами.

Я снова повернулась к лорду, слегка скривившись.

– Конечно, заболеешь неведомой болезнью, читая такую скучную муть. Вот не то что изучение анатомического атласа или например, пару страниц любовного романа перед сном, – проговорила я вслух, скучающе разглядывая зеленые обои, покрывающие броским шелком стены.

В покоях Кристиана действительно было тепло и уютно. Камин недавно потух, но холодно не было, зато воздух был спертым и затхлым и помещение требовало перекрестного проветривания со всех сторон, чтобы вытеснить бактерии, которые и могли оказывать на лорда вот такой вот сонный эффект.

Я снова подошла к ридикюлю, достала тонкую иглу, протерла в специальном дезинфицирующем растворе и подняв руку мужчины, воткнула иглу в плотную подушечку пальца, в миг взяв капельку крови, которую я планировала смешать со специальной эссенцией, чтобы выявить инфекцию.

Результат показал, что инфекция имелась, окрашивая капельку крови в почти черный цвет. Я нахмурилась, все равно не уверенная в том, что легочная бактерия могла вызвать такой эффект, если, конечно, это не было вызвано индивидуальной непереносимостью, что я не могла полностью отрицать.

Я планировала лечить лорда по своей отведенной схеме несколько дней, а потом, если увижу результат, естественно положительный, сделать несколько уколов.

Наконец, манипуляции с капельницей были завершены, и я осторожно вытащила иглу и подготовила, чтобы выбросить.

Лорд продолжал где-то витать и не приходил в себя.

Я снова задержала на нем свое внимание, но никак на больном, а как на мужчине. И ужаснулась!

Наваждение какое-то!

Что я пялюсь-то на него?

Это точно этот спертый воздух с кучей пыльных существ!

Сгустились сумерки, я зевнула, стараясь смотреть на лорда исключительно в ключе врачевания, а не с тайными умыслами, посетившими мою голову.

– Госпожа, то есть Лили Блум, леди Равель и семья ожидают вас к трапезе.

В спальне Кристиана показалась Розинна, немного боязливо посмотрев на меня. Видно, думала, что я заставлю ее убираться. А я и планировала принудить, но немного в ином ключе, не желая дышать пылью видавшего кучу веков замка.

– Зайдем за баночкой джема в покои, – бросила я, остановившись в дверях спальни, – за лордом кто-то присматривает? Постоянно кто-то должен быть рядом!

Розинна застыла, хлопая глазами.

– Мы все навещаем его по очереди, да и Бартон, это правая рука Бертрана, постоянно тут.

Вздохнув, я пришла к выводу, что присмотром это было сложно назвать, поэтому, я решила основную часть времени проводить с лордом. По крайней мере, пока он не придет в себя и не окрепнет. Я не хотела даже допускать мысли, что после лечения он может умереть.

Трапезный зал, в который меня привела Розинна, оказался странным местом. Не из-за бесконечно-длинного стола с мощными резными стульями, казавшимися неподъемными, а из-за множества портретов, висевших на стенах.

Сначала, я подумала, что прислужница, перепутав коридоры, привела меня в картинную галерею.

С портретов, разных времен смотрели лица женщин и мужчин, детей и подростков.

У некоторых были такие безумные взгляды и некрасивые лица, что аппетит сразу же пропадал. Возможно, на это и было рассчитано!

Пока на тебя смотрят с укоризной, ты просто ограничиваешь себя в порциях и не перебарщиваешь!

– А вот и Лили Блум, наша спасительница! – воскликнула Клементина, идя ко мне на встречу. – Пойдёмте, дорогая, я познакомлю вас со всей семьей.

– Доброго вечера, – мой тон голоса являл миру любезность и сдержанность, – это вам. У нас в Эдельвейсе делают по истине вкусные закрутки на зиму.

Клементина расцвела, приняв пузатую банку, с таким видом, будто я вручала ей награду за хорошее отношение к малознакомым людям.

– Ягодное?

Я кивнула.

– Ежевичное, – ответила я, слегка потоптавшись на месте и оглядев собравшихся, коих было немного.

– Как мило, не правда ли? – улыбнулась леди Равель, – ах, я совершенно позабыла о приличиях! Это прекрасная госпожа Соре, а это мой сын Тео, супруг моей племянницы Изадор и мой отец, господин Одрик.

Я мимолетно оглядела семейство, не позволив заострить себе внимание на ком-то конкретном, даже на Тео, у которого на щеке некрасиво темнела большая родинка, покрытая мелкой порослью волос.

– Очень приятно с вами познакомиться!

– Прошу вас, присаживайтесь, – пропела Клементина, усевшись чуть правее от меня, с другой стороны стола.

Рядом со мной никто не сел, зато все семейство разместилось напротив.

– У вас очень необычный зал для трапез, – выдала я, оглядев утонченный сервиз из фарфора и столовые приборы из начищенного до блеска серебра.

– И правда, – вздохнула Клементина. Пока только она одна поддерживала со мной разговор, остальные лишь пялились и молчали. – Старинный, как сам замок. Трапезничая тут, мы никогда не забываем наших предшественников. Мы словно снова оказываемся с ними на трапезе.

– Необычно, – брякнула я, методично рассмотрев закуски на столе. Грибы в маринаде, маринованные овощи, мягкий, только что испеченный хлеб, паштет из гуся в миниатюрных розетках, нарезанный аккуратно говяжий отварной язык с хреном и окорок.

– Вы прибыли с востока?

Вопрос не застал меня врасплох. Собственно, я ожидала интерес к своей персоне, но деликатничала и изображала этикет как умела.

Изадор, супруг племянницы, сидящий прямо напротив меня, важно задрал подбородок. Его худое лицо и острые скулы всколыхнули во мне образ вампира. Этакое кровососущие, желающие испить новой крови!

Светлые, больше в желтизну волосы, были зачесаны назад, открывая достаточно высокий лоб, который должен был говорить о разумности, но почему-то разумностью не особо и пахло. Темно-карие глаза, узкий бледный рот и до странного, острый нос, выдавал неконтролируемую надменность и желание унижать направо и налево. От Изадора, ко всему прочему, исходило жуткое позерство. Роскошный сюртук с золотой строчкой, рубашка с воротником жабо, источали величие и уверенность пантеры. Вот только последнее явно не чувствовалось. Надменность была настолько напускной, что я сразу же пришла к выводу, что этот человек мне не нравился.

– Да с деревеньки Эдельвейс. Там еще тепло, в отличие от ваших мест.

Изадор посмотрел на меня как на идиотку. Я взгляд не убрала, не собираясь проигрывать ему в этой схватке.

– Где это вообще? Много ли часов пути? – не унимался умник, резко накалывая на вилку кусок окорока.

– В противоположных задворках, от замка «Воронье гнездо».

Клементина рассмеялась. Ее обычно веселило все, даже мелочи.

– Хм, остроумно! Знаете? – продолжил Изадор, – к нам приезжало столько шарлатанов, что уже и вера пропала. Неужто вы собрались нас удивить?

Насмешка не была скрытой, наоборот, молодой мужчина рвался в бой как бык, желающий сразу же растоптать свою жертву.

– Если только, удивить лорда Равеля тем, что постараюсь вернуть его к жизни.

Изадор прищурился.

– Тогда, вы наша надежда, очередная, – вздохнул молодой мужчина и кислая ухмылка прошлась по его узким белесым губам.

– Я верю Лили, в ней чувствуются знания и потенциал, а ты слишком критичен, дорогой! – покачала головой женщина, подзывая прислужников, держащих на подносах тарели с едой. – Я чувствую, что лорд Равель встанет на ноги уже в ближайшие дни.

В темно-карих глазах Изадора помимо насмешки, вспыхнуло что-то странное, словно сожаление. Я сморгнула, убрав с себя наваждение, решив, что мне почудилось.

– Как вы добрались? И почему не поехали с Аленом?

Теперь за допрос взялся юнец, являющийся сыном Клементины. Кучерявые, золотистые волосы, наполняли его образ ангельскими чертами. Светло-голубые глаза как у матери были наполнены интересом, хотя сам паренек, несмотря на ангельскую красоту, выглядел каким-то тщедушным и слабым, а еще и серым.

В голове сразу же пронеслась нездоровая мысль, что Изадор периодически пил кровь всех домочадцев и несмотря на бледность, казался живее многих.

– Я добиралась на волке, – сказала я, как раз в тот момент, когда перед носом предстало блюдо, как король вечера – аппетитный бочок постной свинины с овощным пюре. Рядом расположили дополнительную закуску, в виде свеклы в масляной заправке с грецкими орехами.

– На волке? – удивился Тео, – и где он сейчас? Могу ли я взглянуть на него?

Клементина, как всегда, улыбаясь, кашлянула.

– Теодор, мне кажется, мы замучили нашу гостью вопросами.

– Мне интересно с вами познакомиться, – простодушно пожала я плечами, так как от юнца, так и разило чистым мальчишечьим любопытством, которое хотелось удовлетворять. – Волк домашний, приученный к людям и смирный. Впадает в плохое настроение только когда голоден и ближе к полнолунию.

Наша поездка прошла немного сумбурно. Заблудились в трех соснах.

– Как же так? – глаза Клементины вылезли на лоб. – В северных землях простая навигация.

Не совсем!

– Произошло некоторое недоразумение. Я ненадолго доверилась Ульриху, так зовут волка, и мы завернули раньше. Попав в буран и немного растерявшись, я взяла все в свои руки и вот мы тут. Ни один волк не пострадал, – выдала я, беря в руки приборы. Есть хотелось жутко. Да и рассказывать, как было страшно, и вся жизнь прошла перед глазами, пока мы шли по тропе смерти, я не планировала.

– И лучше бы вы поехали с Базеном, – покачала головой Клементина, – дорога всегда такая непредсказуемая.

Это уж точно!

– В момент его приезда у меня были дела, и я не могла в один миг оставить тех, кто нуждался в моем врачевании, – немного слукавила я, не говоря о сомнениях.

– И что вы лечите, госпожа Соре? – не удержался от дополнительных сведений Изадор. Что имя, что его спесивая физиономия стали меня раздражать уже с первой встречи. – Бородавки и язвы?

Видимо, все должны были рассмеяться, но заместо этого с левой стороны стола раздался оглушительный режущий пространство зала кашель.

Проснулся еще один представитель северных голубых кровей.

Все странные и больные ей богу!

– Закрой свой рот, щенок! – гаркнул Одрик Равель. Губы его дрожали. Лицо, испещренное множеством пигментных пятен, тряслось, как и руки с длинными худыми пальцами. Наряженный в черный сюртук для солидности, он казался немощным стариком с задатками характеристик тирана, которые еще не успел растерять вместе с остатками разума. – Где мой эль?

О боги! Еще один любитель залить за воротник! Да что же за наказание?

– Прошу нас простить, Лили, мой отец плохо слышит и иногда путает реальность с вымышленными видениями. – Клементина слегка покраснев, кашлянула в кулак, продолжая улыбаться.

– Все я слышу, Бертран, где мой эль, чертило? – проскрежетал Одрик Равель, вполне себе сильным голосом, в котором читалась тень от властной и деспотичной натуры.

Главный управляющий материализовался быстро, будто отделился от стены, держа в руках кубок, в котором что-то плескалось. Неужто, эль?

– Прошу вас, милорд, – деликатно произнес управляющий, сделав профессиональную стойку и всучив Одрику питье. Последний, жадно хлебнул и скривившись, кивнул и затих.

Засунув в рот отрезанный кусок нежнейшего мяса, я тихо вздохнула, чувствуя напряжение.

Сколько там надо времени, чтобы ко всем притереться? Три месяца? Тогда и не стоит начинать!

– Мы даем отцу крепкую выжимку из солодки, под видом алкогольного аперитива. Так всем спокойнее. С возрастом, он стал немного нервным.

Клементина покачала головой, сделав глотов воды из бокала.

– Так вы не ответили, госпожа Соре, – кривая улыбка полоснула рот Изадора, – в чем вы мастер врачевания?

Что же ты никак не угомонишься!

– Вам предоставить полный список, Изадор? – вернула я ему вопрос, абсолютно не зная его фамильной линии. Уж Равелем он точно не был, а уточнять я не желала, решив то прикидываться дурой, то брать норовом. В общем, желала путать карты и оставаться загадкой.

– Не обязательно, – дернул плечом мужчина, – вы же понимаете, что я спрашиваю непросто так. Переживаю за лорда Равеля. Как никак на нем держатся северные земли. А тут приезжаете вы, представитель нетрадиционных методов и если что случится, то кого тогда нам винить? Вас?

Ну и урод!

– Изадор, ты очень критичен, мой дорогой, – вздохнула Клементина, – я наслышана о Лили Блум только в хорошем ключе. Да и ты сам понимаешь, как бы мы не отрицали очевидного и верили слепо во все что только можно, Кристиан совсем плох и ему поможет только чудо. Так почему этим чудом не может быть прекрасная Лили?

Изадор поморщился, а я почувствовала новый прилив азарта.

Захотелось вытащить лорда Равеля с того света любыми способами, только доказать этому мерзкому выскочке, что ему пора заткнуться.

– Видно, как вы переживаете за лорда, – вздохнула я, чувствуя какое-то нездоровое сверление справой стороны. – Как хорошо, что у него есть такая крепкая семья.

– У вас, семья есть? – прищурившись, поинтересовался выскочка.

– Исключительно дальние родственники, – уклончиво высказалась я, подумав про алконоста, русалку и лешего, служившими мне родней. Странно, я уже по ним скучала, а изначально думала, что хоть отдохну от их бесконечной деятельности вокруг меня.

– Вам, наверно, одиноко, – вздохнул Тео, которого мне стало жаль. Это огромное пятно на щеке портило его особенную юношескую красоту.

– Нисколько, я постоянно занята, – отмахнулась я, продолжая чувствовать какое-то надоедливое сверление.

Повернувшись к двери, я увидела мужчину, лет так сорока пяти, который с особенным удивлением всматривался в мое лицо, будто желая что-то там прочесть. Мы встретились взглядом, я прищурилась и отвернулась, ощущая, что эти два больших глаза будто трогают меня.

– Госпожа, вам что-то еще нужно? – влез в разговор Бертран, обращаясь к леди Равель, – вина? Сладостей?

Клементина покачала головой, пока я, ощущая напряжение в своем теле, снова не повернулась к коренастому мужчине, внешне похожему на Бертрана. Только у последнего не было такой кучерявой шевелюры как у управляющего.

Наконец, ужин исчерпал свое время. Я мечтала лечь спать, но мне еще нужно было успокоить Клементину сбором «Ночное равнодушие» и проверить лорда.

Покои я свои нашла, с помощью прислужницы. Если бы не она, встретившаяся мне на темной лестнице, я бы заплутала тут в бесконечности.

Взяв ридикюль с лекарствами, я упросила эту же прислужницу в сером платье и без намека на мимику, отвести меня к леди Равель.

– Дорогая, вы не обращайте внимание на Изадора. Он бывает иногда невыносим, но все, потому что, относится к Кристиану с особым трепетом.

Что-то кроме желчи я ничего не заметила!

Улыбка коснулась моего рта, пока я доставала капли, чтобы угомонить женщину.

В ее покоях было тепло, синяя цветовая гамма наполняла комнаты не только приглушенным светом, но также праздностью и аристократическим лоском.

Место мне показалось уютным и относительно чистым, хотя хорошенько протереть мебель и выстирать шторы, сыграло бы свою роль.

– Это чувствуется, – согласилась я с ней, – а где же ваша племянница?

Мой вопрос выдавал лишь праздный интерес и желание перевести тему с противного идиота на что-то более нейтральное.

– У нее встреча с подругами в горной гряде Монткрик. Через несколько дней Виктория пребудет. Она понравится вам, Лили. С Изадором Пейном, они прекрасная пара.

Видимо, Клементина всегда на все смотрела исключительно в розовом свете, где по облакам прыгали разноцветные единороги.

Я же, уже была насторожена, так как этот господин Пейн, мне совершенно не понравился.

– Думаю, вы правы и мне хочется верить, что я смогу порадовать леди Викторию тем, что вашему племяннику станет лучше.

– Это была бы прекрасная новость! – вздохнула женщина, пока я разбавляла в воде капли, – за вечерней трапезой совсем забыла поинтересоваться.

Я передала леди Равель бокал с успокоительным и кивнула.

– Завтра пребудет моя старая знакомая. Ее внучка болеет странной сыпью. Вы не могли бы посмотреть? Могу сразу же сказать, что ваш труд будет оплачен.

– Мне не будет сложно осмотреть ее, а пока, вам нужно отдыхать, а я навещу лорда Равеля.

Клементина снова улыбнулась. Улыбаться, это было ее главной привычкой, которая не покидала ее никогда.

– Лили, вы же видели моего сына, – печаль отразилась в бледно-голубых глазах женщины, – я родила его поздно, удивив всех не только тем, что душа пришла ко мне на склоне лет, но и его меткой на лице. Видно, я за что-то наказана.

– Много смотрелись в зеркало во время беременности? – не веря во все эти бредовые предрассудки, которые люди себе навешивали как ярлыки.

Леди Равель захлопала глазами.

– Мой мальчик обречен на бесконечное показывание пальцами.

– Уверена, что это лишь его единственное увечье. В остальном он может показать мастер-класс, так как выглядит крайне разумным, – произнесла я, желая добавить, что в отличие от вампира Изадора, но вовремя прикусила язык. Возможно, мое мнение о супруге леди Виктории могло быть ошибочным. – Чтобы вы совсем успокоились сегодня, я подумаю, что смогу сделать для Тео. Вдруг в моем сундучке волшебных втирок найдется что-то по истине помогающее?