Литературный секс

А где здесь искусство? С чего это вдруг немцы решили, что гильотинирование (или отравление «Циклоном Б»?) пророков имеет какое-то отношение к свободе творчества, а не к ностальгии немецких бюргеров по недавнему прошлому нацистской Германии?

Не больно ли то общество, в котором публично сжигают Коран, рисуют карикатуры на пророка Мухаммеда, но при этом басня «Моя борьба» известного немецкого «прозаика» спокойно лежит на книжных полках супермаркетов и дожидается своего очередного почитателя?

2011

Таланты

и

главВреды

Если ваши произведения переживут вас

на сто лет, вы – талантливый автор

если на тысячу, вы – гений.

В. М. Лифинский

Издательство, кабинет главвреда (все главреды по должности обязаны быть главвредами):

– Анечка, зачем вы опять мне это несёте, я же сказал, чтобы вы всю корреспонденцию, не читая, выбросили в корзину. А почему вы плачете?

– Леонид Петрович, я так и сделала, но верхний листок непроизвольно стала читать… и не могла остановиться. Очень талантливо написано, как новеллы у Проспера Мериме. Я даже не знаю, с чем это мне можно сравнить. По пронзительности и восприятию напоминает одновременно и «Нежность» Анри Барбюса, и письма из «P. S. Я люблю тебя» Сесилии Ахерн, и «Гранатовый браслет» Куприна. Я так увлеклась, что и не заметила, когда у меня появились слёзы на щеках…

– Ладно, Анечка, оставляйте, я посмотрю.

– А вы, Николай, что это за стопку подбородком поддерживаете?

– Это столько у нас, Леонид Петрович, за праздники накопилось.

– И что же там? Есть ли какая-либо художественная, культурная, историческая или иная ценность?

– Ну что вы, Леонид Петрович, когда же это она была? Слава богу, что в текстах нет материала, подпадающего под запреты и ограничения действующего законодательства. Но ценность в этих «трудах» всё же есть: все без исключения авторы готовы оплатить издательские работы. Будете смотреть?

– Я уже и так смотрю. Мне столько всего накидали из бухгалтерии, что голова кругом. Я не про свет с водой и аренду, тут и так всё взлетело «мама, не горюй», но вот это… уму непостижимо, как подорожала немелованная и мелованная бумага, картон, краска для печати, оборудование для производства и отделки бумаги, переплетные машины, оборудование для флексографии, офсетной, высокой и глубокой печати…

Как здесь не сказать огромное спасибо графоманам за то, что издательство до сих пор работает и третье десятилетие держится на плаву. Ты что стоишь?! Ну-ка мигом неси все «шедевры» в типографию, раз первым прибегаешь за зарплатой.

2024

Мама-мия

(Италия

и

талия)

Я достаю из широких штанин, чтобы все видели, я — гражданин, а не какая-то гражданка…

Мандато Паспорто,

итальянский поэт

Закоренелому бабнику, почётному ветерану ожесточённых постельных войн, контуженному на юбочном фронте, ничто не ласкает так слух за границей, как слово donna, frau, pani, femme, woman. Красота внутреннего мира женщин без внешней грации изящных поз и жестов может только нравиться, но не пленять душу «руссо туристо». Но кто же из наших мужчин едет в заморские страны только для созерцания духовной женской красоты?

Возьмем, например, красавиц Италии. Как тут с ума не сойти от бесподобной Моники Белуччи? Какие бедра, грудь и талия! И-талия! Нет, вы совсем не поняли, вслушайтесь: И-талия! Исколесив пол-Европы, скажу без колебаний, что самые красивые иностранки – это те, которые не боятся пьяных русских. И одни из наиболее бесстрашных – апеннинские девушки. Разве можно, зная это, не любить Италию?

Вспомним наших великих классиков… «Италия – роскошная страна! / По ней душа и стонет, и тоскует. / Она вся рай, вся радости полна, / И в ней любовь роскошная веснует. / <…> Земля любви и море чарований! / Блистательный мирской пустыни сад!» (Н. В. Гоголь).

Или вот ещё (цитирую по памяти, – могу и ошибиться): «Какой же русский не любит быстрых итальянок. Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «чёрт побери всё!» – его ли душе не любить итальянок? Их ли не любить, когда в них слышится что-то восторженно-чудное?»

Именитый критик вторит ему с не меньшим восторгом (прошу извинить меня, если память подвела): «Любите ли вы итальянок так, как я люблю их, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить итальянок больше всего на свете, кроме блага и истины? <…> Но возможно ли описать всё очарования итальянок, всю их магическую силу над душою человеческою?»

Рейс через Рим авиакомпании Alitalia, продолжительностью в пол-литра, и вы в Венеции. Итальянцами нельзя не восторгаться. Как они замечательно, утонченно, с неприкрытой радостью и нежностью в голосе переводят на свой музыкальный язык любимое русское восклицание «твою мать»! Сколько высшего пилотажа, заразительного азарта и неподдельного восхищения в их «мама-мия»?!

Венеция! Вы посмотрите на эти замечательные каналы! Мама-мия! Как много красивых женщин ходит по их берегам! И каким надо быть идиотом, чтобы вместо прекрасных венецианских девушек искать каких-то крашенных гандольеров!

Ребята, плюньте на этих гребцов, они все как один непьющие. Это вам не наши «гандольерки», воспетые советскими зодчими. Сколько их, бедных, одиноко стоящих с веслом на постаментах, тоскует до сих пор в парках и стадионах России?!

Вы только взгляните на туристическую карту Венеции. Мама-мия! Какое созвездие баров и ресторанов! Кто из нас не любит элитарный отдых с вином и женщинами? Главное – не надорвитесь, часто опрокидывая рюмку, берегите свое здоровье, иначе больными много водки не выпьете!

Мужики, не теряя времени, идите скорее в бар неподалеку от площади Сан-Марко. Там всегда музыка и людно, только помните, что пьяному русскому знания иностранного языка лишь мешают и, главное, совершенно ни к чему.

Не понимаю, почему иностранцы наш родной и великий осилить не могут, хотя орут на каждом шагу, что русские весь мир заполонили? Венеция, тоже мне Европа называется! Что мешает гостеприимным макаронникам выучить наш могучий язык, пусть и не в совершенстве? А мы и без их итальянского прекрасно умеем жестами разговаривать. Вот ты, у барной стойки, да – ты, выпить хочешь? Почему бы мне, галантному русскому кавальеро, не предложить полупьяной итальянке помечтать со мной на великолепной, как изящная гондола, венецианской кровати?! Для чего тогда мы в России, как проклятые, целый год сутками вкалываем?

Кто лучше? Блондинки или брюнетки? Тоже мне нашли загадку! При закрытых шторах и открытой бутылке, когда море по колено (и не только море), все девушки лучше. Женщины, как известно, делятся на две категории – на дам и на не дам! Кто из них быстрее «дама», та и самая красивая. Бери всегда ту, которая ближе к тебе стоит. До дальней, если сильно штормит, можешь и не дойти. Итальянский бар – это вам не Гнесинка и не собор Святого Марка!

Как, как тебя звать? Говори громче, а то долбанная музыка грохочет так, что стены и крышу качает. Музыку наши Иваны заказали? Да мы Иванами давно уже никого не зовем. А ты сама откуда? Шведка из Швеции? Мама- мия! Удивительное сочетание. А где же твой «шведский стол» и «шведская семья»? Да ладно, я шучу. А откуда ты русский так хорошо знаешь?

Говоришь, часто в городе на Неве бываешь? А тут что делаешь? Отдыхаешь? Да кто же так отдыхает? Пошли ко мне! В моем номере всё для отдыха есть, одной только выпивки на неделю хватит. Не пьешь? Не переживай, научу!

Кто из нас, мужики, не знает, что самый короткий путь к сердцу женщины лежит через градусы? Как известно, лучше водки хуже нет! Вот только жаль, что пути водки неисповедимы и нам не дано предугадать куда она, родимая, нас занесёт. Что говоришь? Потанцевать пришла? Мама-мия! Да, на моей двуспалке хоть вдесятером танцуй и спортивной эквилибристикой занимайся!

До сих пор не понимаю, почему за бугром принято считать, что горячая женщина гораздо лучше холодной водки? Какой дурак придумал две святыни сравнивать?!

Ты, что?! Американских фильмов насмотрелась? Зачем меня в коридоре раздеваешь? Давай хоть до холодильника подождем. Ты смотри, даже морозилка нипочём! Это сколько же в ней градусов? Что значит «нэй» (нет)? Тут и ста грамм не будет. Не ставь на стол, а то обижусь! Да пойми ты, наконец, что у русских нет ничего страшнее этой обиды! Что значит «не пьешь»? Вот только не надо нас, маленьких, дурить!

Ни хрена себе! Это что же за наколка у тебя на левой груди? Сдается мне, что этот анфас я уже где-то видел. Говоришь, раньше дурой была? Портрет Ди Каприо? Когда? Двенадцать лет назад! Теперь понятно, почему у него морда так сильно вытянулась. Лучше б сделала тату, сама знаешь чего. С годами глаз бы только радовался!

Ты, похоже, такая же любительница «портретов», как наши зеки: «…а на левой груди профиль Сталина, а на правой – Маринка анфас». Кто такие зеки? А это такие туристы, которые путешествуют по родной стране за счет государства.

Это что за иероглифы у тебя на спине и заднице? Японские? Мама-Мия! А почему так сильно на китайские смахивают? Поговорки «Страны Восходящего Солнца»? Как переводятся? «Хорошей мастерице любой инструмент хорош». Сильно сказано! «Спешащий краб в свою нору не попадет». Не слышал. Мудро, что тут еще скажешь!

А это что за цветная змейка обвивает правую ногу по самое никуда? Что значит, присмотрись? Мужские имена? Anders, Peter, Lars, Thomas, Karl, Mikael, Erik, Johan, Коля, Axel… Мама-Мия! Сто тридцать семь наколок! Ну, вы скандинавки, «даёте»! А что моих соотечественников так мало? Редко в Питере бываешь, а хотелось бы чаще. Что чаще? Сколько, сколько? Мама-мия! Да ты точно не лентяйка! Теперь ясно, для чего ты столько свободного места на левой ноге приберегла.

Где так лихо научилась мужиков уламывать? Самоучка? Вот это у тебя талант! Прямо шведская Марья-Искусница! Почему, объясни тогда, везде русских, а не шведок боятся? Больше вас пьем? С чего ты взяла? Да я тебе больше наливаю, чем себе, вот посмотри! И запомни, русский недостаточно пьян, если может лежать, не держась за пол! Почему ругаюсь? Так ведь русская речь без мата, что шведский стол без салата!

Путешествуя по «городам и весям», я сделал для себя удивительное открытие: «От томатного сока, выпитого накануне, голова утром болит меньше, чем от водки!» Сказочные былинные богатыри всегда побеждали Змея Горыныча, но ни одному из них так и не удалось одолеть «зелёного змия»! Зная это, я без тормозов не пью, чтобы не страдать «асфальтной болезнью» и не «ходить по земле лёжа, как змий».

Почему большинству немок и скандинавок не нравится наш русский юмор? В Дрездене как-то в разговоре со знакомой немецкой студенткой я похвалил Польшу, так она сразу обиделась. Я, смеясь, всего лишь сказал ей, что мне полячки больше нравятся! В Польше, говорю ей, всё по-честному, – у кого больше, тот и пан! Стоит только русскому приехать в Варшаву, снять штаны на центральной площади, как все полячки начинают мило щебетать: «О, к нам пан приехал!»

В жизни путника, поверьте, нет ничего страшнее, чем отсутствие чувства юмора у симпатичной иностранки, как, например, у «моей» шведки.

– Что, говоришь, пора нам мосты разводить? Мама-мия! Поэтично про ноги сказала! Недаром французы говорят, что красивые женские ножки перевернули не одну страницу истории. Признаюсь, и мне поэзия не чужда, взять хотя бы творчество Баркова и его бессмертного Луку – русского пьющего Гамлета, подло убитого во время постельной дуэли Луки с купчихой.

А ведь Иван Семёнович всех предупреждал: «От чрез- мерной страсти / Возможны горе и напасти». Так что, путешествуя за границей, не грех было бы нашим «руссо туристо» помнить про «облико морале».

Покидая гостеприимную Италию и «свою» шведку, я не испытывал особой грусти. Любая заграница, какая бы она прекрасная ни была, для русского человека – чужбина, пусть и привлекательная.

Как удивительно точно об этом сказал Ф. Достоевский:

«Родина свята для русского сердца, потому что Родина для него высшая и последняя правда… Но если тот же англичанин или швейцарец скажет, что можно жить, вовсе не любя родину, тут же заслужит навечное презрение к себе русского человека. Но ежели русский скажет ему, что он не любит свою родину, – не верьте ему: он не русский».

Наши классики знали толк в «далеких заграницах», некоторые из них находились там годами, но без России себя не мыслили, как, например, И. С. Тургенев: «Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без неё не может обойтись. Горе тому, кто это думает, двойное горе тому, кто действительно без неё обходится!»

С похмелья мысли нередко набекрень и не к месту. Как говорят в таких случаях: «Никогда такого в голову не приходило, и вот – опять». Видимо, поэтому в самолёте, думая о Венеции, мне вдруг почему-то вспомнились иронические стихи «Прощание с Петербургом» Аполлона Григорьева: «Прощай, холодный и бесстрастный / Великолепный град рабов, / Казарм, борделей и дворцов / С твоей претензией – с Европой».

Люблю путешествовать. Вот только жена своим ехидством достает: «Ты за границей – спрашивает, – из гостиницы когда-нибудь выходишь? Что это у тебя за дурацкая привычка каждый раз один и тот же натюрморт из своей красной рожи и пустых бутылок фотографировать?»

Наградил же меня Бог женой, ничего в жизни не видевшей, кроме своей любимой кухни! И ещё учит, что мне в Европе делать! Ей никогда не понять, что все памятники и музеи одинаковы, а все девушки разные.

Посмотрите на безумно очаровательные женские изгибы – мама-мия! – и вы поймете, что некрасивых женщин не бывает, если вы, разумеется, разбираетесь в абстрактном искусстве и женской красоте.

2013

Графомания

не

порок,

а

болезнь

«В начале было слово», а не лопата, поэтому графоманов в 1000 раз больше землекопов.

В. М. Лифинский

Графоман — это Сизиф, поэт Гаврила и бравый солдат Швейк в одном лице.

В. М. Лифинский

Как известно, лучшее средство с похмелья – не пить накануне! Это знает каждый, но не каждый этому следует. Почему? Да потому что похмелье – первая стадия алкоголизма, поэтому алкоголики и похмеляются (выжимают сок из бутыли водки).

Похмелье или «синдром второго дня» бывает только у алкоголиков. У здорового человека если голова и болит утром после «вчерашнего», то это ещё не болезнь, а всего лишь постинтоксикационное состояние, схожее с похмельем, после которого от выпитого поутру спиртного здоровье у него не «поправляется», а лишь ухудшается, в отличие от алкоголиков.

К чему этот ликбез? А без него трудно будет понять, почему графоманов надо жалеть, а не критиковать и не смеяться над ними, поскольку это такие же больные люди, как и алкоголики.

Не верите? Вот доказательства: любой нарколог, как и каждый мудрый редактор, вам подтвердит, что признаков алкоголизма и графомании много, но только пять из них обязательно присутствуют у каждого, подчёркиваю, у каждого алкоголика и графомана. Давайте разберём все эти признаки по порядку.

Первый признак – патологическое влечение (тяга) к алкоголю. Точно такая же безудержная тяга к писательству есть и у каждого графомана. Мне возразят, что графоман под шквалом критики может закинуть свою прозу или стихи куда подальше. Верно! Но это уже будет не графоман, а нормальный здоровый человек, который понял, что «заблудился», и начнёт рисовать или сочинять музыку, если он действительно творческая личность. Или возьмёт лопату и станет, может быть, похожим на Мичурина, который никак не хуже Чехова или Айвазовского творил и сочинял.

Рискну предположить, что самым «известным» в мире графоманом и автором, на мой взгляд, слабеньких стишков, судя по неудачному переводу, был стяжатель «лавров» (А. С. Пушкин, 1819) Герострат, который в 356 г. до н. э. сжёг храм Артемиды, считавшийся одним из семи чудес света. Об этом в главе «О желании славы» пишет римский критик I в. н. э. Валерий Максим (см. Достопамятные деяния и изречения, рус. пер.: СПб., 1772. – С. 398).

Второй признак – потеря контроля над количеством выпитого. Как говорила одна знаменитость, – «Я пьянею от одной рюмки, вот только не помню от 15-й или 17-й». А теперь пусть кто-нибудь назовёт хотя бы одного графомана, который бы написал всего лишь пару рассказов или стихов, и на этом остановился. Бездарь может вымучить одну поэму, но при этом он так и останется бездарем. А графоману мало быть тусклым, ему хочется светиться на людях, как светится солнце днём или маяк ночью, ведь жизнь коротка, а ему надо успеть наварганить на многотомник, чтобы сравняться хотя бы в этом с классиками. Конечно, большинство графоманов помельче, и они не ставят перед собой столь грандиозную задачу, но от этого не перестают быть графоманами, пусть и миниатюрными (статистику и градацию графоманов, если есть желание, можете посмотреть в моей статье «О графоманах на Проза.ру»).

Третий признак (пожалуй, самый главный), – утрата защитного рвотного рефлекса. Позвольте мне на минутку перевоплотиться в писателя В. В. Ерофеева (его жизнеописание было отмечено самой крупной российской литературной премией), и от его имени дать вам совет (далее перечисленные «напитки» воспринимайте как пародию на «прозу» графомана). Если вас не рвёт после перепоя, особенно если употребили в большом количестве тройной одеколон или Бориса Фёдоровича (клей БФ на спирту), не говоря уж о Полине Ивановне (политура – рекомендую её попробовать, Венечке она бы очень понравилась), то срочно бежите кодироваться! Отсутствие рвотного рефлекса – это самый надёжный признак алкоголизма! А теперь скажите, пожалуйста, можете ли вы в самом страшном сне представить, что графомана тошнит от его «шедевров»? То-то! Да как же его будет тошнить, если он убеждён, что кругом сидят одни тупые безграмотные издатели и больные на голову критики, ничего не понимающие в «настоящей» литературе, и не способные по достоинству оценить всё величие пусть и не его писанины, то хотя бы могучую даровитость автора, если даже на лбу у него «дар» выступает, когда он пыхтит и «творит вечное».

Четвёртый признак – увеличение толерантности (выносливости к спиртному и писательству). Тут всё просто: «Пью больше других и не пьянею» – это признак 2-й стадии алкоголизма. Если вы раньше пьянели от 200 граммов коньяка, то сейчас вам надо выпить пол-литра, чтобы войти в своё комфортное состояние. Как понять пьяны вы или нет? Если вы способны лежать, не держась за пол, вы ещё не пьяны по-настоящему. Вам также, полагаю, полезно будет знать, что алкоголика губит как выпивка, так и её отсутствие. То же самое смело можно сказать и о графомане. Чем больше он пишет, тем выше у него толерантность (выносливость к «творчеству»), а значит тем больше он способен написать. И здесь от человека уже ничего не зависит, так как он серьёзно болен и нуждается в лечении.

Если графоман и вовсе не будет «шедеврить», то у него, не исключено, появятся проблемы с психикой (см. P. S. в конце статьи), и своё признание он получит на больничной койке от пациентов, которые будут его «величать» или Достоевским, или Есениным.

Принято считать, что водка – волшебная жидкость, которая превращает чёрную тоску в белую горячку, а графомания – волшебная палочка, которая ваши «произведения» превращает в коммунальные платёжки, поскольку в силу ч. 5 ст. 30 ЖК РФ собственник обязан оплачивать услуги по обращению с ТКО, даже если он и не выбрасывает свои «поэмы» в мусорный контейнер, но при этом «поэт» всё равно обязан платить за вывоз мусора (ч. 11 ст. 155 ЖК РФ).

Толерантность – особая гордость большинства графоманов. Много писать и при этом не уставать писать – это не показатель крепости здоровья графомана, а признак 2-й стадии прогрессирующей графомании.

Пятый признак – систематическое потребление алкоголя. От этого как очень просто, так и крайне сложно избавиться. Почему? А всё дело в воли пациента, которая заставляет его побеждать, когда рассудок говорит ему, что он повержен и ему не выйти из заколдованного круга… Убеждён, что каждый знаком с творчеством Есенина, но вряд ли кто-либо из знатоков перечислит все клиники, в которых поэт лечился от алкоголизма. Кстати, В. Шукшин гордился тем, что его исцелял доктор-старичок, который когда-то врачевал С. Есенина. А вот В. Высоцкий (с его- то умом), всё пытался найти такого врача, который бы вы- лечил его так, чтобы он мог «пить как все». Совершенно абсурдная затея, если у человека нет железной воли! Да и откуда ей взяться у алкоголиков?

Графомания и алкоголизм неизлечимы, и с этим ничего не поделаешь. Даже если вы не пьёте последние 20 лет, вы всего лишь для врачей непьющий алкоголик. То же самоё можно сказать и о графоманах. Если они много лет ничего не пишут, то от этого не станут талантливее и здоровее. А если опять сорвутся, то забарабанят по клавишам с такой скоростью, с которой алкоголику и не снилось наливать.

Подведём итоги. Есть ли желающие аргументировано опровергнуть все пять пунктов моего «больного» воображения? Почему «больного»? Да потому что я убеждён, что тихий (подчёркиваю, тихий), алкоголик безобиднее тихого графомана. Посудите сами, сидит какой-нибудь внучок при плотно закрытых занавесках с флягой дедушкиного самогона и банкой бабушкиного рассола, и тихо попивает свой «эликсир молодости». Ни бабка Пелагея, ни дед Онуфрий, ни соседка Фёкла, ни кот Артём его не видят так хорошо, что даже глаза радуются. А что делают тихие графоманы (я про агрессивных и буйных молчу!)? Да по-тихому пакостят так, что по всему литературному полю стоят их огромные стога бумажной и электронной «соломы», которые ни один читатель в здравом уме не станет раскидывать, чтобы найти иголку нового Брюсова или булавку знаменитой Друниной. При этом сами графоманы почему-то желают лечиться у лучших врачей, и не хотят идти к лекарям-графоманам (шарлатану дяде Пете и повитухе тёте Клаве).

Но не всё так плохо в доме Облонских, хотя жена и знает, что муж-алкоголик был в связи с француженкою-графоманкой. Одно радует жену, что ни графомания, ни алкоголизм не заразны, и не передаются ни воздушно-капельным, ни странично-книжным путём. И эта её «радость» также роднит графоманов и алкоголиков.

Поскольку я православный атеист, позволю себе бросить камушек и в небесный литературный огород. Сдаётся мне, что никто не любит так читать святые писания, как графоманы, поскольку нет лучшего бальзама на их души, чем чтение подобных книг. Вот где безгрешных графоманов воистину не счесть.

Почему Господь наградил пророков безудержным писательством, одному Богу известно. Я каким-то невероятным образом умудрился перечитать почти всего Солженицына (тоже ещё тот «пророк»!), с его кондовым языком, а вот одну только Библию за последние 10 лет так и не могу осилить, и это при моём-то упорстве! Разумеется, всю вину беру на себя (видимо, не дорос ещё до столь Великих книг, как и знаменитый итальянец Умберто Эко, которому приписываю вот эту реплику: «…17% про- читавших библию от начала до конца, сходят с ума»). Если нашим небесным отцам и пророкам разрешается графоманить по белому (без дефиса), то почему нельзя этого делать по-чёрному «простым смертным»? Как тут не вспомнить древнегреческого исполнителя застольных песен и частушек Анакреонта (род. ок. 570 г. до н. э.), который «сплагиатил», я в этом убеждён, у русских поэтов (видимо, у Ивана Баркова – учителя А. С. Пушкина), бессмертные строки и переделал их в свой злобный пасквиль с целью опорочить светлое имя бабки Степаниды:

Пишет вошь, пишет гнида,

Пишет бабка Степанида,

Пишет северный олень,

Пишут все, кому не лень!

Вот такое биполярное расстройство и раздвоение личности. С одной стороны, грех не жалеть больных графоманией людей, а с другой стороны, – ещё больший грех не видеть тот вред, который графоманы наносят молодым людям с неокрепшей головой и некоторым взрослым дядям, потерявшим здравомыслие.

Могу и ошибиться, но сдаётся мне, что алкоголизм от графомании отличается (?), скорее всего, лишь термином, что не так уж и важно, но мало чем отличается по сути, что важно. Разница лишь в том, что одни больные потребляют материальную пищу (алкоголь), а другие питаются духовной пищей (писательством), поэтому первые – алкоголики, а вторые – писаголики, что звучит непоэтично, поэтому переименуем их в писяголики, что звучит гораздо приличнее, чем член, например, Союза писателей, хотя по рангу первые до вторых также далеки, как графоманка-трудоголичка С. Алексиевич далека до Нобелевской премии.