Измена. Ты моя тайна…

– Ну хватит, – первый не выдерживает он и пересаживается ко мне за столик.

В кафе никого нет, как раз утренние часы, до прихода наших студентов еще час.

– Маш, давай уже перестанем играть в эти игры, – предлагает Матвей, – Или ты правда хотела неделю наблюдать, как делают аборты?

– Пережила бы, – недовольно фыркаю я, – А ты со своими моргами не переборщил? Стоять каждый день и наблюдать за вскрытием?

– Почему наблюдать, я бы поковырялся где-нибудь с удовольствием.

– Фу! – морщусь я.

– Да ладно, – пошутил я. Мне, как хирургу ковыряний хватает.

– На том и остановимся, – соглашаюсь я.

– Пусть так, теперь придется всю неделю в задницу… – обрывает свою речь Матвей, видя, как в кафе входит Лиля и высокий, широкоплечий мужчина.

– Андрей Никифорович, – представляется нам новый врач, что будет здесь на время практики, – Рад познакомиться.

– Конкурент, однозначно, – расплывается в улыбке Матвей, намекая на внешность новенького.

И правда, там есть на что посмотреть: мышцы бугрятся под натянутой белой футболкой, под серыми джинсами явно тренированные ноги. Но больше всего меня радуют длинные волосы пшеничного цвета, забранные в аккуратный хвост. Я прекрасно знаю, как Любимов относится к таким прическам у врачей, ой что будет.

Улыбаюсь, разглядывая Андрея. А он интересный, лицо словно высечено из камня, резкие черты смягчают лишь красивые губы. Глаза голубые, слишком серьезные. Взгляд изучающий и какой-то дикий, что ли. Н-да, тяжело Агафонову придется с таким конкурентом. Наверняка на такого сурового мужчину женщины как на мед слетаются. Вон Лиля и то смотрит обожающим взглядом. Так, стоп, надо ее остановить, а то еще влюбится.

– Лиль, пойдем, носик попудрим? – предлагаю подруге.

– Мне и здесь хорошо, – немного не в тему отвечает Лилька.

Ну все, поплыла. Она у нас такая, веселая, влюбчивая, правда быстро остывает, но на пару свиданий успевает сбегать. Нет, она не легкомысленная, просто такая вот, восхищенная, что ли. Любит все красивое, необычное, интересное, а тут такой кадр. Сам в руки лезет. Хотя, как мне кажется, со стороны Андрея никакого интереса я не заметила. Так это еще хуже. Если бы он начал бегать за Лилькой, ухаживать, завоевывать, она бы в его сторону и не посмотрела.

– Лиля, пойдем, мне нужно с тобой посоветоваться, – снова дергаю подругу за рукав ее формы.

– Аа? – наконец, переводит на меня затуманенный взгляд, – Иду я, да.

Встает из-за стола и идет за мной, словно заторможенная. В коридоре ловлю ее и затаскиваю за пальму в углу, где раньше стоял кофейный аппарат.

– Так, в руки себя взяла, нового врача из головы выкинула, – шиплю на Лильку.

– Зачем? – искренне удивляется она.

– Не твой формат.

– Чо это? Он такой…

– Никакой он, ясно, – сердито вдалбливаю в Лильку, чтобы пришла в себя, – Практику проведет и уедет, все, точка.

– Насовсем? – дует губы подруга.

– Ага, и писем не напишет.

– Ну не знаю, он на меня так смотрит, что у меня пальцы на ногах подгибаются, – продолжает свое Лиля.

– Таак… Не одно, так другое, – обреченно вздыхаю я, – Мало мне своих проблем еще и за тобой теперь приглядывать. Не влюбляйся в него, Лиль, пожалуйста.

– Поздно, Маш, с первого взгляда меня повело, – признается подруга.

– Все, нам всем конец, – делаю лицо-рука, – Это будет не обучение практикантов, а какой-то квест. Пошли, пройдем его вместе, только попробуй драму тут устроить.

– Мне кажется, я его люблю, – томно вздыхает Лиля.

Мать моя женщина, я точно не выживу эти два месяца.

Глава 10

Рассматриваю практикантов: три девушки и двое парней. Третий курс медицинской академии.

– Я думала, будет хуже, – произносит Лиля, – В прошлом году Любимый девятерых подогнал. Из них трое гениев, я замучалась отбиваться от лекций.

– Так, по порядку рассчитайсь! – гаркает Матвей, что даже я подпрыгиваю.

– А чо сразу так-то? – возмущается один из студентов, явно мажорный, что пошел платно. Видимо, родители сунули, – Не в армии ни хрена.

– А ЧО, туда хочешь? – троллит его Матвей.

– Неа, меня родители давно выкупили, – ухмыляется парень.

– Ф.И.О. огласи, – рычит Матвей.

– Воронцов Потап Петрович, – сверкая винирами, хвалится парень и ждет нашей реакции.

Нет, я знаю кто такой Воронцов, а вот Матвей по ходу нет.

– Иии? – вопросительно поднимает брови Матвей.

– Как это иии? – возмущается мажор, – Папа сказал, чтобы я здесь отбыл два месяца, можно я в кафешке часок посижу и уеду?

– Таак… – произносит Матвей и даже мне от этого его так, становится страшновато, – Следующий!

– Зотов Иннокентий Семенович, – по стойке смирно отчитывается явный ботаник с очками в пол-лица. Долговязый, худющий, волосы патлами лежат на плечах нечесаные.

– Ботан, – ворчит Матвей.

– Никак нет! – оглушительно кричит парень.

– Смирно, боец, – вздыхает Матвей, – Зачем сюда пришел?

– Людей лечить!

– Чем?

Зависает, делая задумчивый взгляд в потолок.

– Так, пока этот перезагрузится, идем дальше. Ты? – указывает ручкой, которой что-то пишет в блокноте Матвей, на девушку, явно из мажористой гвардии.

– Не Ты, а Вы, – жеманно отвечает она, поигрывая длинным блондинистым локоном. На ней довольно открытое трикотажное платье с низким декольте, туфли на высоком каблуке. На лице смоки айс, губы в два раза больше.

– Таак… – снова пишет что-то в блокноте Матвей, – Будешь у нас Глафира.

– Почему это?

– Имя свое быстро не назвала, а мне некогда. Если первые два у нас Потап и Иннокентий, то Глафира здесь в самый раз.

– Я папе расскажу!

– До и ладно, – соглашается Матвей, – Следующий!

– Дуня, – еле слышно произносит рыженькая девушка, очень даже хорошая.

– Опа, ну я вообще в аху…– толкаю в бок Матвея, и тот обрывает свою пламенную речь на полуслове, – Ах да, субординация. И откуда ты, Дуня?

– Из ветеринарной академии, – отвечает девушка.

– А здесь зачем? – откровенно удивляется Матвей, да и мы все смотрим на нее, как на ненормальную

– Учиться хочу, больше папа никуда не пускает, – признается рыженькая.

– Жесть, – вдруг оживает Андрей, а мы переводим все взгляды на него, – А что? Я сам бы сбежал куда угодно, – поясняет он.

– Ладно, вернемся к нашим баранам, сорри, практикантам, – поправляет себя Матвей, – Ты кто?

– Люба, – с улыбкой заявляет какое-то небесное создание. У нее на лбу написано, что она где-то летает и никак не приземлится.

– Хотя бы одно человеческое имя, – восхищается Матвей, – Но тебя я запомнил! – указывает ручкой на Потапа.

– Да не Глафира я, а Света! – обиженно визжит Барби.

– А все, поздно, – разводит руками Матвей, а я хмыкаю.

Веселая у нас будет практика. Идем по отделению. У нас как бы сейчас клизма. Останавливаемся около одной из палат. Мы обязаны брать по плану несколько человек под городской бюджет. К платникам практикантов не загонишь.

– Сейчас тихо заходим, ставим всем клизму и уходим, – почему-то шепотом поясняет Матвей, – Поняли?

– Я не буду, – хором заявляют Потап и Графира, тьфу, Светлана.

– Андрей, в морг их, – тут же приказывает Матвей.

– Чо сразу в морг-то? – пугается Потап.

– Значит, действуем по моему плану, – огрызается Матвей.

– А лекции будут? – спрашивает Светлана.

– После практики, сколько угодно, – улыбается Матвей, а мне так и хочется шваркнуть его по лбу, – Так, здесь пять больных, ваше дело поставить каждому кружку Эсмарха, пленных не брать. Действовать осторожно, тихо и нежно.

– А если будут сопротивляться? – задумчиво произносит рыжая.

– Отключаем и берем свое, – не задумываясь советует Матвей, а я пихаю его в бок, – Тогда кто-то идет в морг.

– Расчленять будем? – радостно произносит Иннокентий.

– Изучать, Кешенька, изучать, – подсказывает Матвей, а я уже не знаю, что делать. То ли бежать жаловаться Любимову, то ли терпеть весь этот цирк, – Марьиванна, за мной, – подталкивает меня под мягкое место Матвей, вызывая шипение.

– Вау, Марьиванна сегодня не в духе, обходим ее стороной, – идет вперед Матвей, открывая дверь в палату, – Здрасте, плановый осмотр. Легли на левый бок, терпим.

После палаты с больными выходим молча. Даже Потап присмирел. Матвей заводит всех в свой кабинет и включает чайник.

– А теперь, лекция, – произносит Агафонов, – Кеша, что можно сказать по цвету, фракциям и остаточным признакам?

– Первая кровать, довольно тучный мужчина, на вид 55 лет, явное ожирение. Забит толстый кишечник, закупорены нижние сосуды, – докладывает ботаник.

– Назначение?

– Колоноскопия, узи брюшной полости, анализ крови на воспалительный фермент…

– Глафира? – переводит взгляд на девушку, что разглядывает свои ногти.

– А я-то тут при чем? – искренне удивляется она.

– Дуня?

– Я бы еще отправила на соскоб и ЭКГ, – смущается рыженькая.

– О как, ну давай, попробуем, – удивляется Матвей, – Собачкам тоже ЭКГ делают?

– А как же? – широко раскрывает красивые глаза Дуня, – У них такие же болезни сердца, как у человека…

– Мило как, – кривит губы Люба.

– Хорошо, завтра план лечения по каждому больному в письменном виде мне на стол, – дает указания Матвей, – Дуня, Кеша и … Глафира с нами, остальные в архив.

– Да ладно! – возмущается мажор, а Светлана заводит глаза, – Ну капец…

– Расходимся по одному, Марьиванна ко мне в кабинет, – продолжает Матвей, и мы со вздохами все ползем по местам.

Не ожидала я, что все будет именно так.

Глава 11

Иду по коридору клиники, тороплюсь на прием. Сегодня у меня приемный день, пришлось сдвинуть их до двух раз в неделю. Практикантами занимаются Матвей с Андреем. Мы с Лилей работаем.

Дверь в кабинет Любимова открывается и выходит Рита.

– О, привет, а я как раз к тебе, – радуется подруга.

Надо сказать, жизнь с Любимовым пошла Рите на пользу. Она стала совсем другой. Более спокойной, веселой. Видно, что женщина счастлива и любима. А небольшой аккуратный животик тому доказательство. Рита в джинсовом комбинезоне и белой водолазке, на ногах кроссовки. Волосы заплетены в две толстые косички, на кончиках заколки – бабочки с синими крылышками.

– У Ани одолжила? – хмыкаю я, тронув крылышко.

– Нет, мы на двоих покупаем, – смеется Рита, – Ты помнишь, что у меня в субботу день рождения?

– Конечно, я приду.

– Я тут подумала, нужно мне нового врача приглашать?

– Зачем? – пугаюсь я, – Матвей вроде бы друг Сергея, а не твой.

Перспектива провести время с Матвеем в неформальной обстановке меня пугает, если честно.

– Я не про Матвея, он будет, – отмахивается Рита, – Андрей, кажется.

– Аа, ты про него… Знаешь, на него, по-моему, Лилька запала.

– Да что ты говоришь? – то ли радуется, то ли удивляется Рита, – Тогда обязательно нужно пригласить.

– Да она глаз с него не сводит, может, им и не нужно так близко сходиться, опять потом слезами все зальет, – фыркаю я.

– Если нужно, они и без нас сойдутся, – улыбается Рита, – Что-то ты мне последнее время не нравишься, проблемы? Как твой… Этот… Забываю все время его имя.

– Павел, – вздыхаю я.

– Точно, Павел. Зови его с собой, хватит вам прятаться ото всех. Познакомишь нас.

– Даже не знаю, я пока не готова к таким отношениям.

– Машка, тебе нужно замуж, семью создавать, детей рожать, а ты все одна и одна, – начинает свою песню Рита.

– Не начинай, – останавливаю ее нравоучения, – Сама разберусь.

– Хотя бы подумай.

– Ладно, все, мне пора, – чмокаю подругу в щеку, получаю указания насчет субботы и бегу переодеваться.

Павел, с которым я встречаюсь последние три месяца, всем хорош в качестве жениха. Бизнесмен, не был женат, детей не имеет. Но слишком правильный, что ли. Последнее время я немного устала от его правил. Встречаться не более двух раз в неделю, в выходные ему не нравится, что я уезжаю к маме, а ехать со мной он ни разу не предложил. Правда, я и сама не приглашала. В мои планы не входило знакомить его с мамой, да и вообще, я пока была не готова к этому.

Вот и сегодня, мне нужно как-то ему сообщить, что в эти выходные я опять не смогу с ним встретиться. Снова начнутся упреки, разговоры с выяснением отношений. Нет, как мужчина он устраивал меня в плане редких встреч, для здоровья, так сказать. Да и ухаживал Павел красиво: рестораны, подарки, театры… Но вот не трогает меня и все тут, не плыву я от него как Лилька от Андрея. Да и ни от кого не плыву. Был лишь один человек, от которого моя душа пела, а потом также обливалась кровью.

– Занята? – звонок Павла застал меня в кабинете, когда прием уже был окончен и я собиралась домой.

– Нет, уже выхожу, – ответила ему, натягивая на себя темно-синее платье и застегивая ремешки туфель.

– Помнишь, что сегодня наш день? – произносит практически нежно Павел, как будто я могла забыть. Каждый раз ждала нашу встречу только для того, чтобы она быстрее закончилась. Понять не могу, что со мной происходит.

– Может, не сегодня, Паш? – ступаю на скользкую почву. Знаю, что ему это не понравится и причины отказаться от свидания у меня нет. Этот человек даже мой женский календарь ведет, – Устала я что-то за неделю.

– Я за этим и звоню. Забронировал столик в ресторане, твой любимый. Ты давно хотела туда сходить.

– Можно отменить? Я хотела этот вечер провести одна, – понимаю, что все это звучит несерьезно, и тяжко вздыхаю.

– Я уже жду тебя, Мария. Поедем на моей машине, ты наверняка захочешь выпить бокал вина, – невозмутимо заявляет Павел, а я закусываю губу, чтобы не заорать.

Хочется затопать ногами, возразить ему, послать к черту. Почему я этого не могу сделать? Павел мне нравится? Как мужчина да, как любовник так себе, но как моя пара совершенно нет. Мне скучно от его занудства и за то, что все решают за меня. И так постоянно.

– Могу я поехать к ресторану сама?

– Мария, ты же знаешь, что это выглядит некрасиво… – начинает Павел, а я резко его перебиваю, что делаю первый раз за наши отношения:

– Поняла тебя, хорошо, поедем, – беру сумочку и пальто из шкафа.

Закрываю кабинет и спускаюсь по лестнице, оставляю ключи на ресепшен, прощаясь с персоналом. Выхожу на крыльцо клиники, вдыхая свежий воздух после дождя. Вот и мне хочется так дышать: свободно, без каких-либо рамок и ограничений. Но нет, прямо напротив стоит блестящая лаком черная машина представительского класса. Водитель проворно выбирается и открывает мне заднюю дверь. Сажусь на кожаное сидение цвета кофе с молоком, вдыхаю дорогой запах парфюма Павла.

– Это тебе, – с улыбкой протягивает мне букет из нежных белоснежных лилий, – Ты на что-то обиделась?

– Нет, прости, – смотрю на мужчину, отмечая его холеную красоту, гладко выбритый твердый подбородок, серые глаза под нахмуренными бровями, несмотря на то что он пытается улыбаться. Я даже поцеловать его сейчас не могу, только когда будем наедине. Какие тут чувства?!

– Поехали, – дает указания водителя Павел, и машина мягко трогается с места.

Тоскливо смотрю в окно на свою машинку, что остается на стоянке для персонала. Рядом с ней только черное Пежо Матвея, все уехали домой. Внезапно ловлю себя на мысли, что пора ставить точку. Ничего у нас с Павлом не получится, а тянуть эти ненужные отношения мне неприятно.

– Паш, все не решалась тебе сказать, – поворачиваюсь к нему и беру за руку, – Наши отношения слишком идеальны для меня. Я тут подумала, что не такая женщина тебе нужна. У нас мало общего мы занимаемся каждый своим делом, даже живем отдельно. Прости, но у нас ничего не получится, – смотрю в его прищуренные глаза, которые в темноте словно сверкают от раздражения.

– Я понял тебя, Мария. Согласен, дальше тянуть было глупо. Хотел сделать все по правилам, поэтому… Вот, – Павел достает из кармана пиджака коробочку и открывает ее.

Смотрю на кольцо, что блестит в темноте алмазными гранями.

– Выходи за меня, Мария. Мы идеально подходим друг другу, – произносит Павел, протягивая мне кольцо, – Мне давно пора жениться.

Все, клетка захлопнулась. Тут или рвать, или соглашаться.

Глава 12

Выхожу из своего кабинета, намереваясь спуститься в архив и отправить зеленых практикантов по домам. Сергей уехал домой раньше, у Риты завтра день рождения. Поехал забрать подарок, что заказал. А мне нужно съездить на несколько часов домой и вернуться на ночное дежурство. Если получится, даже смогу поспать у себя в кабинете. Оказалось, что у меня офигенно удобный там диван, только белье с кожаной обивки постоянно сползает. Приходится подтягивать каждый раз, а без него задница преет. Но сам диван хорош, для спины особенно.

Прошел мимо кабинета Маши, дернул ручку на двери, закрыто, ускакала уже стрекоза. Сегодня весь день от меня прячется. Я страшный такой или вину свою чувствует. Хотя иногда мне кажется, что Мариванна и не помнит, как все между нами было. Мне представлялось все несколько иначе, а для нее, видимо, обычный трах в командировке. Ну что, бывает, я и сам такое практиковал. Ладно, хочет, пусть пока хвостом вертит.

Только подхожу к архиву, как дверь открывается, долбанув об косяк, и оттуда вылетают мои студенты. Потап на ходу застегивает ремень на джинсах, а Глафира- Светлана поправляет юбку.

– Да ничего мы там не делали! – кричит он в открытую дверь и пуляет туда книгу, что держал подмышкой.

– Я тебе сейчас покажу, окаянный! – выбегает в след за ними наша уборщица, Нина Семеновна. Габариты у нее для боевых действий самые подходящие, а в плюсе с оружием вообще убийственная сила.

Настрой у нее, надо сказать, боевой: в одной руке швабра, а в другой ведро. Замахивается на Потапа и снайперским ударом бьет ему шваброй между глаз.

– Ни стыда, ни совести, совсем оборзели! – кричит Нина Семеновна и замечает меня, – Ой, здрасти, Матвей Николаевич, – сдувает воинственно челку с глаз.

– Что происходит? – сдвигаю грозно брови, разглядывая практикантов.

– А чо она дерется сразу?! – начинает жаловаться Потап, – Мы сидим, спокойно работаем с документами…

– Спокойно?! Я тебе сейчас дам спокойно! – замахивается пустым ведром в Потапа уборщица, – Захожу, а они сидят друг на друге и ЭТО!

– Что это? – с интересом смотрю на Нину Семеновну.

– Да? – поддакивает Потап.

– Сношаются, вот что! – подобрала красивое слово уборщица.

– Мы целовались! – включается в спор Глафира, покрываясь красными пятнами.

– Целовались?! Это так теперь называется?! – прикладывает руку к своей необъятной груди Нина Семеновна и закатывает глаза, – Ой, ой, еще, быстрее, сильнее, медленнее…

Уборщица так вошла в роль с этими стонами, что даже я проникся. Смотрим на нее, открыв рты. Первым приходит в себя Потап.

– Тьфу, представил, гадость-то какая!

– Вот и я про что! – прерывает свой страстный монолог Нина Семеновна, – Извращенцы!

– Что сразу извращенцы-то? – возмущается мажор, – Скучно нам было, никого нет, вот и провели время с пользой.

– Так, марш в мой кабинет! – наконец, оживаю я, – А вы, Нина Семеновна, не распространяйтесь тут. Я их сам накажу.

– Хорошо, Матвей Николаевич, конечно, – суетится уборщица, – Я могила!

Делает характерный жест у своих губ, а я понимаю, что завтра об этом будет знать вся больница. Ну да и ладно, что же теперь, убиваться, что ли.

В кабинете разношу этих практикантов в пух и прах:

– Вы что тут устроили?! Вам все равно где? Не могли дома встретиться, – негодую, хожу по кабинету, а в душе на смех пробивает.

– А что такого? – возмущается Потап, – Мы никому не мешали.

– Еще бы вы мешали! Потерпеть не могли?

– Невтерпеж было.

– А то первый раз увиделись, – хмыкаю я.

– Вообще-то, первый раз в архиве, я не такая, – томно добавляет Глафира, которая уселась на мой диван и положила ногу на ногу, играя туфлей на высоком каблуке.

– Таак… – останавливаюсь напротив нее, – Туфли сменить на нормальную обувь, завтра увижу на каблуках, отстраню от практики и, Потап, раз ты за девушкой ухаживаешь, тогда иди, смой с нее эту тонну косметики. Глаза как у панды.

– Я?! – удивляется мажор, – Да я ее пять дней как знаю, мы даже не встречаемся!

– В смысле не встречаемся? – возмущается Глафира-Светлана.

– То, что было в архиве, ничего не значит, – как истинный мужчина отмазывается Потап.

– Ну ладно, уберу тебя из Листаграма тогда, – тянется к своей сумочке и достает телефон Глафира.

– Нет, я все понимаю, но элементарные задатки морали должны быть, – во мне еще играют остатки возмущения произошедшим, но я понимаю, что без толку все.

– Мы же не срем посреди лифта, – фыркает Потап.

– Ну и на этом спасибо. Встали и пошли вон из моего кабинета умываться. Через пять минут покажешь мне свое личико, – киваю Глафире.

– А как я домой без макияжа пойду? – начинает ныть она, – У меня тени и тушь стойкие, без специальной мицелярки не смоешь!

– Умываться! – выкрикиваю я и их сдувает из кабинета.

Через пять минут заглядывают, являя на божий свет красну-девицу, Глафиру Светлановну. Присвистываю, оглядывая довольно симпатичное без этих вот смоки айс лицо. У девчонки красивые глаза, приятные черты лица. Ничего этого незаметно, когда она в макияже, только глаза и видно.

– Завтра и остальные дни практики только в таком виде, – строго говорю ей.

– Меня подруги не узнают, – хнычет она.

– Главное, чтобы я узнал. А сейчас уйдите с глаз долой, чтобы до понедельника вас не вспоминать, – отмахиваюсь от них и наконец, еду домой.

По дороге заезжаю в ювелирный магазин, покупаю Рите в подарок довольно симпатичный золотой браслет. С чувством исполненного долга принимаю душ и валюсь на диван в гостиной, чтобы немного поспать. Уже уплывая в другую реальность, слышу телефон, который вибрирует на тумбочке. Не разлепляя глаз, отвечаю и морщусь от противного голоса Лены:

– Матвей, я прилетаю на следующей неделе и привезу Стасика, будь добр нас встретить, – сообщает бывшая жена.

– Лена, бл**, мы же все обговорили, – цежу сквозь зубы, сна ни в одном глазу, – Зачем ты все портишь?!

– Это ты все решил, а не я, будь добр встретить своего сына и жену.

Лена отключается от разговора, а я какое-то время лежу, впирая невидящий взгляд в потолок. Опять все заново.

Глава 13

На день рождения Риты еду с охапкой воздушных блестящих шариков и подарком в красивой обертке и… С Павлом. Я не приняла кольцо, но мне его просто дали поносить, именно так и сказал Павел.

– Пусть это кольцо будет у тебя. Понимаю, тебе нужно подумать, но мне так приятно, когда оно сверкает на твоей руке. Если ты передумаешь…

– Я не сказала да, – наконец, могу вставить хотя бы слово в его обвинительную речь, – Ты меня не слышал? Или не слушал. Я сказала, что мы вряд ли подходим друг другу, слишком мало времени прошло, а ты что мне ответил?

– Что ты отдашь мне кольцо, если передумаешь, – невозмутимо произносит Павел.

– Бесполезно все, – вздыхаю я, отворачиваясь к окну машины.

Павел берет мою руку в свою и надевает кольцо.

– Я хочу, чтобы ты его носила, как знак моей любви.

– Господи, ты меня не слышишь, – закрываю лицо руками и качаю головой, – Лучше забери его сейчас, я не выйду за тебя замуж.

– Мария, ты просто устала, – произносит Павел, – Сколько тебе нужно? Месяц, два? Ты поймешь, что я твой лучший выбор.

– Мы можем проверить, – неожиданно усмехаюсь я, – Завтра я иду на день рождения подруги, ты приглашен. Познакомлю тебя с друзьями, пообщаемся. Если тебе там понравится, мы попробуем еще раз.

– Конечно, что там, может, не понравиться? – удивляется Павел, – Не думаю, что ты заводишь неправильные знакомства.

– О чем ты говоришь? – возмущаюсь я, – Какие неправильные, Паш. Ты себя слышишь? Или у тебя есть критерий дружбы?

– Для всего есть свои критерии.

– И для любви?

– Особенно для нее. Чтобы создать семью, одной любви мало. Здесь должна быть взаимная поддержка, соответствие статусу…

– Все, я поняла. Лучше не продолжай, – отмахиваюсь я, – Отвези меня домой, я устала, правда.

– А как же ужин?

– В следующий раз, извини.

И вот сегодня я снова еду с Павлом в его машине домой к Рите. Хорошо, что мне не нужно с ним особо разговаривать. Он уткнулся в свой ноутбук, что-то делает, просматривает документы из толстой кожаной папки. Вообще, не понимаю, зачем ему все это нужно, если столько дел.