Измена. Ты моя тайна…

Диана Фад

Измена. Ты моя тайна…

Глава 1

– Наша конференция закончена. Я очень рад, что вы смогли уделить три месяца своего времени, и надеюсь, что многому научились. Весь наш преподавательский состав благодарит вас за внимание, – профессор, хирург-кардиолог Сердечного центра сходит со сцены и его окружают благодарные участники трехмесячной конференции.

Я тоже спешу выразить свое восхищение его опытом и ищу в толпе мужчину, что стал мне так близок за это время. Но его нет. Сегодня последний день, а завтра я уже уезжаю. Чемодан собран, виза заканчивается через два дня, а я… Не хочу уезжать. Вот так, в чужой стране, я встретила своего соотечественника и пропала. Причем так, что голову потеряла напрочь. Мужчина моей мечты, мой идеал, мое увлечение, которое переросло в месяц горячих и страстных встреч.

Так бывает, сошлись на одном из визитов в центр хирургии, столкнулись практически лбами в коридоре, а дальше вспышка, помутнение разума, голова с плеч. Именно так я назвала это свое состояние. Вечно одергивающая себя, противница легкомысленных связей, не прыгающая в постель на первом свидании… Так я думала про себя и ошиблась. Он покорил меня, затянул в омут, из которого я до сих пор не могла выбраться.

Что я ждала, предложения? Ну, мечтать не вредно. Если честно, хотелось, да. Плохо представляла себе будущее с этим красавцем, наверняка бабником и разбивателем женских сердец. Мы совершенно друг другу не подходим, если только не в профессиональном плане. Я кардиолог, он хирург, казалось бы, одно направление – медицина, а нет. Он в своем кабинете и операционной, я в своем. Разные страны, разные клиники. Да и разговора у нас серьезного еще не было. Так, проскользнуло между строк, что было бы не плохо как-то не расставаться… Для меня это что-то значило, для него…

Выхожу из здания консультационного центра и ловлю такси, предвкушая встречу с любимым человеком. Сегодня нужно обязательно поговорить, решить, что нам делать дальше. Мне придется уехать, чтобы оформить новую рабочую визу. Пара предложений остаться здесь у меня есть, и одно я уже практически приняла. Остались только формальности и самое главное – нужна ли я здесь ему.

Дом стоит на тихой улочке с невысокими заборами, увитыми плетистыми розами. Красная черепичная крыша, открытая чугунная калитка. Торопливо вхожу, цокая каблучками по серой брусчатой плитке. Поднимаюсь на каменное крыльцо, замечая его машину под навесом и еще одну иномарку, которую раньше здесь не видела. Возможно, у моего любимого сейчас гости, поэтому его не было на конференции? Надо бы уйти, но руки уже дергают тяжелую деревянную дверь, впуская меня в прихожую милого дома в чисто европейском стиле.

Не разуваясь, прохожу по деревянному полу, заглядываю в гостиную, где никого нет. Поднимаюсь по лестнице и замираю у спальни с приоткрытой дверью.

– Я так скучала, – томный мелодичный голос не сразу проникает в мое сознание.

– Лена… – недовольный, но какой-то ленивый ответ, а скорее сам голос заставляет меня примерзнуть к месту.

– Ну что Лена? Я приезжаю, а ты даже не встретил меня. Ничего, что у нас через неделю свадьба?

– Ты опять начинаешь.

– Знаешь, если бы не желание стать твоей женой, я бы и не подумала за тебя выходить. Мне кажется, что пока меня не было, у тебя здесь кто-то появился, – женщина всхлипывает, едва сдерживая рыдания.

– Ты, как всегда, преувеличиваешь, – в голосе моего бывшего любимого недовольство, он раздосадован, практически зол.

– Нет, я права, как всегда, и даже наш ребенок тебя совершенно не волнует!

– Лена!

Дальше я уже не слышу, срываюсь с места и едва не падая на лестнице, устремляюсь к выходу из дома. Лишь за калиткой, прислоняюсь спиной к забору и стекаю, закрыв лицо руками. Дура, какая дура! Неужели меня жизнь ничему не научила? Поверила такому, как этот… Идиотка! Ритка бы сейчас отругала меня и была права. Нужно уезжать отсюда, пока еще могу держать себя в руках. Хочется вернуться в дом и вцепиться ногтями в морду этому любвеобильному гаду. Располосовать его самодовольное красивое лицо и уйти, гордо подняв голову. А уже потом рыдать у себя в номере, зализывая свои раны на сердце. Не вспоминать его никогда. Забыть, выбросить из своей жизни все, что принесла мне эта влюбленность. Заточить свои чувства в броню и засунуть глубоко-глубоко, чтобы не было больно, как сейчас.

Самолет в четыре утра, и я не спала ни минуты. Едва успеваю на самолет, так как полночи просидела у себя в номере, просто глядя в окно на ночные огни Берлина. Аэропорт Тегель, выход по рукаву, и вот я в кресле. Прислоняю разгоряченное лицо к прохладному иллюминатору и прикрываю глаза.

– Ты сразу спать? – смеется моя новая знакомая, с которой мы прожили в одном номере три месяца. Марина тоже кардиолог, только из Санкт-Петербурга, и мы хорошо сдружились за это время, – Твой так и не пришел проводить?

Она в курсе моего мимолетного романа и думает, что это была лишь ничего не значащая связь. Впрочем, для него так и вышло, когда для меня он чуть не стал частью всего моего мира.

– Нет, мы расстались заранее, – вру ей, пристегивая ремень. Не говорить же. Что я всю ночь смотрела на загорающийся от его звонков и смс экран телефона. Мне было больно смотреть, что этот мужчина что-то от меня хочет, но ответить я не могла, а отключить телефон не посмела. Так, он хотя бы был, пока в моей жизни в эти последние перед отъездом часы.

– Ну и ладно, все равно с таким мужиком долго не прожить, слишком хорош. Получила удовольствие и забудь, – продолжает Марина, пока самолет выезжает на взлетно-посадочную полосу.

– Согласна, – отвечаю ей и открываю телефон, блокирую номер, с которого мне звонили, и выключаю.

В Москве у меня будет местная симка, эту я брала здесь, в Берлине. Прощай, моя любовь. Я, к сожалению, для тебя не стала чем-то большем, чем мимолетная интрижка. Или к счастью, как посмотреть.

Глава 2. Пять лет спустя

Аэропорт Внуково как улей. Кругом люди с чемоданами, тележками. Куда-то бегут, торопятся. Иду на выход, получив свой багаж, и выискиваю в толпе знакомое лицо. Меня встречают. Жаль, что не симпатичная сексуальная девушка, а мой друг, золотой хирург, Сергей Любимов, тоже сойдет. А вот и он. Как всегда, все женские взгляды направлены в его сторону. Джинсы, белый тонкий джемпер, через руку перекинута кожаная куртка. Лениво посматривает по сторонам и замечает меня. Улыбка цветет во все его лицо, и скоро мы уже обнимаемся, хлопая по плечам.

– Агафон, – смеется Сергей, – Возмужал, заматерел, плейбой хренов.

– А сам-то, глаз не мог отвести, пока к тебе шел. Как на первое свидание, бл**!

Смеемся, подхватывая мой чемодан, и идем на парковку. Нас провожают женские взгляды, я привык, да и Любимов тоже. Мы как два красивых самца, вечно в центре женского внимания. Я так вообще мечта, блондин, дзюдоист и бабник, то да, не отнять. А женщины, они же за версту мужика чувствуют, стойку принимают. А я что, хорош, упакован, но разгильдяй еще тот. По крайней мере, был раньше. Сейчас немного пообтесался. В Европе с этим туго. Попробуй взглянуть на медсестру благосклонно, мигом жалоба прилетит. Там все такие недотроги и порядочные. Только вот порнуха почему-то самая лучшая немецкая. Так, не туда меня унесло.

– Как твои? – спрашиваю Сергея, когда выруливаем с платной стоянки, – Макарыч?

– Здорово, болтун, больше тебя, – улыбается друг, – Ты меня выручил, прямо любовь к тебе испытывать начал, – хохочет он, выезжая на МКАД.

– Давно подозревал, что ты ко мне неровно дышишь, – смеюсь в ответ.

– Нет, правда, Матвей. Я просто зашиваюсь. Один хирург на все отделение – это перебор. Рита уже стонет от нагрузки дома. Двое детей, шутка ли.

– Я бы сказал, что от этого есть хорошее средство, называется презерватив.

– Да знаю я, но мы сами хотели, а сейчас… – отмахивается Сергей.

– Что?

– Рита беременна.

– О Господи, вы плодитесь как кролики, – уже смеюсь в голос.

– Не в этом дело, у Риты считай, второй ребенок будет.

– А что? Анютка у вас большая уже.

– Двойня, – страдальчески произносит Сергей, а я смотрю на него выпучив глаза от удивления.

– Ну ты и снайпер твою мать, – снова ржу, – Если учесть, что первый ребенок не…

– Об этом лучше не говори при Рите, – бросает строгий взгляд на меня Любимов, – У нас – все дети наши.

– Да я не про это, – хлопаю друга по плечу, – Завидую тебе. Общие дети вам просто необходимы, но сразу двое… Детский сад какой-то! – смеюсь открыто и получаю подзатыльник от Сергея.

– Еще получишь, сейчас, – грозит друг, и мы сворачиваем к его дому.

Мне всегда нравилось останавливаться у Сергея, а сейчас особенно. Я не был в России почти шесть лет, тогда друг еще жил лишь с дочкой от первого брака, Анечкой. Мать Ани канула в неизвестность, после последнего своего приезда. Она жила в Америке, и дочь ее практически не помнила, да и зачем ей. Теперь у Ани была Рита, которая любила дочку Любимова как свою. Позже у них родился еще ребенок, Макар, но это тоже не их общий ребенок. Рита пришла к Сергею, уже будучи беременной от бывшего мужа. В итоге эта замечательная семья воспитывала до сей поры двух детей, а общих нет. И вот теперь сразу двойня, охренеть просто!

Рита встречает нас на крыльце, в длинной теплой вязаной кофте, сером домашнем платье, а рядом с ней Аня. Прыгает от нетерпения, выглядывая меня. Странно, я такой человек, не особо люблю детей, особенно мелких, а вот они ко мне тянутся. Девочки, понятно, но и мальчишки тоже. Если прихожу куда-то на семейный праздник, то все, дядя Матвей в центре детского внимания, иногда выпить не дают нормально.

– Мотя! – бежит ко мне Аня, а я подхватываю ее на руки и целую в пухлые щеки. Тяжелая какая стала.

– Девушка, вы кто? – смотрю на нее удивленно, а Аня смеется, показывая частично потерянные передние зубы, – Не видели, где тут дочь моего друга, такая маленькая конфетка-карамелька?

– Да я это, Мотя! – лупит меня по лбу.

– Ай! – притворно завываю я, – Я вас не знаю, я маленькую девочку помню!

– Аня! Остатки мозга ему отобьешь, хотя чего там отбивать, – отмахивается Сергей и достает мой чемодан.

Поднимаюсь на крыльцо и целую в щеку Риту. Хороша, чертовка. Любимов отхватил себе жену, такую красавицу, что глаз не отвести, а аккуратный животик ее делает еще привлекательнее.

– Матвей, – улыбается Рита, подхватывая меня под локоть, и тащит в дом, – Как я тебя ждала! – говорит с томным придыханием, стреляя взглядом в Любимова.

– ЭЭ! – возмущается тот, – Мы так не договаривались!

Идет за нами с чемоданом, а я тащу на спине Аню.

– Как детей делать, так я, а как ждали, так его?! – возмущается Сергей, и мы смеемся, заходим в дом.

Дом у Любимовых – именно дом. Даже дышится спокойнее, уютнее. Сама атмосфера пропитана любовью и смехом. Здесь любят друг друга, заботятся. И мне здесь, как коту у камина, погреться, шерстку вычесать, помурлыкать.

– Ну что, Рита, обещал я тебе еще одного хирурга взять, вот он – Агафонов Матвей Николаевич, прошу любить и жаловать!

– Супер! Рожу сейчас от счастья! – смеется Рита, а я утопаю в тепле этой семьи.

У меня сейчас тоже могла бы быть такая семья, но я сам все сломал, сам все закопал на самое дно своих воспоминаний, а вот сейчас полезло наружу. Оно и к лучшему. Нечего вспоминать прошлое и жалеть о несбывшемся.

Глава 3

Вечер проходит просто замечательно. Мы жарим шашлык, пьем виски. Аня выбрала меня своим кумиром, и я с удовольствием болтаю с ней, расспрашивая про школу, про женихов. Видел ее маленькой еще на свадьбе Сергея и Риты, а затем они приезжали в Германию, через полгода после рождения Макара. Сейчас девочка вытянулась и стала похожа на Сергея. Да и Макарыч интересный, мы с ним почти час возились, собирая железную дорогу, что я привез в подарок.

Затем Рита увела детей наверх, укладывать, а мы с Любимовым налегли на виски. Разговор, как обычно, зашел о медицине. Сергей уже полноправно пять лет владел клиникой в Москве, и довольно успешно.

– Открыли зубное отделение, – рассказывает Сергей, – Посадил туда троих врачей и мало. Цены держим на уровне московских, но люди идут. Рита занималась детским отделением, но сейчас передает его своей подруге Лиле. Хочу, чтобы последние месяцы дома сидела. Ей тяжело носить двоих. Она у меня худенькая, на последних месяцах будет уставать. Беременность с Макаром далась ей тяжело: чуть не потеряли на первом триместре, а потом до самых родов бегала как коза. Пришлось даже дома запирать.

– Да брось, прямо так и запирать, – смеюсь я немного пьяно.

– А то, я из дома, а она следом за мной. Приедет в клинику и сидит там, планы свои рисует, как расширить и что внедрить. Надо сказать, есть у нее эта чуйка, тем более с ее деньгами. Вложили, новый филиал открыли. Гинекологию оснастили по последнему писку техники.

– Короче, любишь ты ее, – усмехаюсь я.

– Я?! – удивляется Сергей, – Да я ее обожаю! Вот сейчас пойду и цветов ей принесу.

– Откуда? Ночь на дворе, не доставку же заказывать, – смеюсь в ответ, и мы с Сергеем чуть ли не ползком спускаемся с террасы в сад.

– Моя женщина, моя, – упорно твердит он, нетвердо виляя по тропинкам сада, – Я должен ей цветы дарить.

– Дари, только сейчас мы их, где возьмем? – не соглашаюсь я.

– Видел тут, у соседей…

Дальше слышу только ругань, кто-то упал, лай собак и тороплюсь в ту сторону. Навстречу несется Сергей с каким-то веником в руке, с которого земля сыпется.

– Если что, это ты был, – на ходу сообщает мне, – Я тут живу, а ты приехал, какой с тебя спрос. Валим.

Бежим уже вместе и забегаем на террасу, тяжело дышим.

– Перестал бегать по утрам? – спрашиваю Сергея.

– Неа, жрать вкуснее стал и чаще, – смеется он, цепляя свой огромный веник с корнями и землей крепче в руках, – Пошел я, засыплю постель ромашками.

– Ну-ну, – смотрю ему в след и сгибаюсь от хохота. Представляю Риту в этом цветнике с утра.

Утром сидим хмурые, голова гудит, во рту кошки нас…гадили, короче. Рита, тоже сердитая, смотрит на Любимова волчицей. Выпиваем на пару с Сергеем целый кувшин холодного апельсинового сока и лишь потом смотрим на яичницу в своих тарелках.

– Любимая, передай мне соль, – сладчайшим голосом просит Сергей.

– Я тебе сейчас как дам! – тут же огрызается Рита, а я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, – Это надо такое устроить. И ты в этом тоже виноват!

– А я тут причем, – искренне пытаюсь уйти от расплаты.

– Еще скажи, что не видел, что он мне половину клумбы в кровать принес, – рычит Рита.

– Аа… – хочу сказать, но лишь хрюкаю от смеха.

– С землей! Я просыпаюсь, вся в комках земли, корнях, траве, и этот рядом храпит, пуская слюни, – продолжает ругаться Рита.

– Ээ, попрошу вот без ЭТОТ, – пытается восстановить свой статус Любимов, – Я жене цветы принес!

– Как дам сейчас! – сердится Рита, – Завтракаешь и идете убирать нашу спальню.

– А домработница… – начинает Сергей, но тут же замолкает, когда ловит разъяренный взгляд жены.

Убираем, выгребая землю и траву с кровати. Переглядываемся, едва сдерживая улыбки. Затем я сбегаю, чтобы принять душ, и в обед едем в клинику к Любимову. Я тут был пару раз, когда приезжал, и примерно представляю, как все устроено.

Проходим первый этаж, Сергей здоровается с персоналом. Представляет меня как своего заместителя.

– Здесь у нас гинекология, туда если захочешь, сам сходишь, – указывает на стеклянную дверь в левом крыле.

– Да нет уж, только по необходимости, – морщусь я.

– Придется брат, придется, – улыбается Сергей, – Здесь у нас хирургия, пойдем, покажу нашу операционную. Завтра с утра планерка, познакомлю тебя с ведущими врачами. Сегодня в воскресенье в каждом отделении только дежурный врач. В зубном тоже есть дежурный по выходным, но вызывают, только если поступил кто с острой болью. Детское отделение на шесть палат.

– И много детишек у вас?

– Бывают, конечно, сейчас три заняты. Один ребенок после аппендицита, второй – ногу сломал, третий – пока не поняли, второй день только. Ждем результаты анализов и МРТ. Головокружения частые. Положили на обследование. В понедельник назначен визит психиатра, кардиолога и невропатолога.

– Комиссии мучают? – спрашиваю Серея, когда мы, переодевшись в чистые бахилы и халаты, осматриваем операционную.

– Бывает, они любят по платникам с проверкой ходить, – пожимает плечами Любимов, – Ну как тебе?

– Знаешь, неплохо. Даже очень. Приятно будет здесь поработать.

– Тогда принимай, завтра введу тебя в штат и распределим нагрузку по операциям. Я очень рад, что ты приехал, правда. Надеюсь, что перетяну тебя обратно насовсем.

– Посмотрим, я, честно говоря, и сам уже думал возвращаться. Мать здесь одна, ехать ко мне не хочет. Так что работаем, Серый. Тебя разгружу, да и сам начну новую жизнь.

Глава 4

После клиники Любимова еду к матери. Она у меня живет в Подмосковье, и у нее ключи от моей квартиры. Надо бы машину купить, а то на такси неудобно кататься все время. Деньги у меня есть. Но сегодня воскресенье. Сергей мне дал пару адресов автосалонов, где хороший выбор. Придется завтра ехать.

У матери небольшой дом в Подрезково. Тихая улица позади высоток, рядом проносятся с шумом электрички. Раньше я не замечал их шума, а сейчас услышал. От всего отвыкаешь, впрочем, и привыкаешь быстро. Мать отсюда никуда. Был период три года назад, когда умер отец. Не могла здесь одна. Я ее забрал к себе в Берлин, но и там она выдержала всего полгода. Затем попросилась домой.

– Нечего мне тут делать, – заявила как-то утром, жаря на кухне блинчики на завтрак.

– Мам, а там, что одна будешь? – хватаю горячий блин и кидаю в рот.

Пока мама жила со мной, поправился на три килограмма. Сырники, блинчики, пироги, борщ наваристый – все это так вкусно, что не остановится.

– Там могила твоего отца, – поджав губы, заявляет мама, пододвинув мне вазочку со сгущенным молоком, – Родители там мои лежат, кто уберется?

– Сейчас все можно заказать и отсюда, хочешь? – предлагаю ей, а она смотрит на меня как на кретина, – Ладно, понял. Когда ехать хочешь? У тебя виза только через месяц закончится.

– Вот через месяц и поеду, а ты давай, возвращайся. Нечего тут тебе делать.

И уехала, отказалась от операции на сердце по замене клапана, что я ей предлагал.

– Сколько бог даст, столько и проживу, Коля меня уже ждет. Нечего живого человека резать.

Вот такая у меня мама, поэтому я к ней и не поехал вчера после самолета. Иначе не отпустила бы, пришлось остаться на ночь, а мне нужно было с Сергеем пообщаться.

Такси останавливается у дома, скрытого за раскидистым могучим дубом, и я выхожу, цепляя пакеты с подарками с заднего сидения. Открываю калитку, иду по вьющейся между яблонь тропинке. Кажется, что меня здесь не было давно, но и пять лет тоже много. Деревья выросли еще больше, дом на вид крепкий немного кренится на правый бок. На одном окне повело ставню. Но мама не дает делать здесь ремонт, ее все устраивает. А вот и она, собирает в плетеную корзину упавшие яблоки. Запах стоит такой, что хочется подобрать с травы румяную сладость и впиться с сочным хрустом.

– Мотя! – падает из рук мамы корзинка. Она раскрывает руки, куда я и ныряю с удовольствием.

Большой, взрослый мужик, а мама гладит по голове как ребенка. Целую морщинистую щеку, отмечая бледную кожу. Постарела, сдала. Вовремя я вернулся.

– Мама, – прижимаю ее к себе, маленькую, худенькую. Из-под цветастого платка выбились седые пряди. Я у них с отцом поздний ребенок и единственный. Поэтому мама уже в почтенном возрасте, в этом году будет юбилей.

– Как же так, почему не сказал, что приедешь? – возмущается мама, отстраняясь и оглядывая меня с головы до ног, – Совсем взрослый стал.

– Расту, – смеюсь в ответ, – Сюрприз хотел сделать, иначе ночь бы не спала.

Наклоняюсь, поднимаю корзинку, складываю яблоки. Впиваюсь все же зубами в одно из них, брызгая соком. Вкусное.

– Я бы приготовила что-нибудь вкусное. Шарлотку твою любимую, картошечки пожарила…

Мама суетится, пока мы идем в дом, усаживает меня на кухне, сама не знает, за что браться.

– Мам, сядь, я не голодный, – заставляю ее сесть на стол, выкладываю деликатесы, привезенные из Германии подарки и лекарства, – Вот это принимать утром и вечером по одной таблетке, обещаешь?

– Да зачем мне, Мотя, что я, немощная какая? – обижается мама.

– Я тебе как врач назначил, будем так считать и мам, давай все-таки сделаем операцию? – сажусь перед ней на корточки, – Ради меня, пожалуйста.

– Внуков мне лучше сделай, – фыркает она, – А у меня такой возраст, что пора уже их замуж отдавать, а я и в руках не держала. Дожить бы.

– Вот, заменим тебе клапан и доживешь.

– Нет, Матвей, мне почти семьдесят, какой клапан? Ты лучше расскажи, надолго приехал?

– Сергей позвал к себе в клинику, помочь нужно.

– Это хорошо, Сережа молодец, а жена у него красавица. Заезжает ко мне иногда, продукты привозит. Я говорила Рите, что не нужно, а она все равно приезжает. Последний раз с сыночком своим была. Вот и тебе такую жену нужно…

– Мам, не начинай.

– Ну а что, сколько мне еще ждать? Я, может, и живу ради этого, чтобы твоих детей на руках подержать!

– Тогда я никогда не заведу детей, – хмыкаю я, – Все, мам. Я приехал. Думаю, если все хорошо будет, вернусь насовсем.

– Вот это хорошо, услышаны мои молитвы, – обнимает меня мама, – В квартире твоей чисто, я убиралась недавно, все на своих местах. Туда поедешь или у меня поживешь?

– Пару дней мам. Завтра машину куплю и послезавтра к себе уеду.

– А остаться не хочешь? – хмурится она.

– Ты же меня знаешь, я одинокий волк, – смеюсь в ответ.

– Волки и то свою волчицу находят, и тебе пора, – не соглашается мама, а я пропускаю ее пламенную речь мимо ушей, – Ладно, все равно по-своему сделаешь. Иди, баню топи, а я пока ужин приготовлю.

– Баня! – с восторгом тяну я, – Сколько лет мечтал! А веники есть?

– А как же! Чаще нужно приезжать и мечтать не придется. Я так рада, что ты вернулся!

Получаю поцелуй в макушку, как маленький, и иду в свою комнату переодеваться. Кидаю сумку на односпальную кровать под вязанным цветастым покрывалом и сажусь, оглядывая комнату, где ничего не изменилось. Все тот же шкаф с моими вещами, старый стол, за которым я делал уроки. На стене дипломы по окончанию университета, ординатуры. Несколько грамот. Большой плакат в разрезе человека, который мама все грозилась снять. Там реалистично указаны все органы, сосуды, вены. Серега мне подарил на окончании университета, ему кто-то презентовал. Все целое, только бумага чуть пожелтела от времени. Вдыхаю полной грудью, чуть прикрывая глаза от удовольствия. Я дома. Теперь дома.

Глава 5

– Хороша, – Серега обходит мою новую машину, любовно проводит рукой по матово-черному капоту спортивного Порше, – Знаешь, на что можно любоваться бесконечно?

– На огонь и воду? – фыркаю я, гордо поглядывая на восхищенного друга.

– Неа, на красивую машину и женщину. Именно в такой очередности.

Смеемся, обсуждая достоинства тех и других, пока заходим в клинику. Сегодня здесь многолюдно. В воскресенье было тихо и в основном больные, что оставались на выходные. Сейчас в коридорах сидят те, кто по записи или просто идут люди с бумажками. У ресепшен стоит несколько человек и девочки в голубой медицинской форме и бейджиками на груди дежурно улыбаются.

– Добрый день, Сергей Геннадьевич, – здоровается с Любимовым персонал, бросая на меня заинтересованные взгляды из-под накрашенных ресниц.

– Здрасте, здрасте, – кивает всем хозяин клиники, а я отмечаю, что Сергей подобрал довольно симпатичную команду. Не знаю, как среди врачей, но на ресепшен и в коридорах девочки словно из салона красоты.

– Развел тут, гарем, – тихо присвистываю я.

– Ну-ну, у меня любимая жена есть, – хмыкает Сергей, пока мы идем в его кабинет, – Сейчас соберутся все врачи, я созвал экстренную летучку и буду тебя представлять. Оценки выставлять будут по десятибалльной шкале.

– Очень смешно, а мужики-то у тебя есть или только девочек красивых набираешь?

– А как же, врачей пятьдесят на пятьдесят, плюс санитары, охрана… – перечисляет Сергей, – Ты проходи в мой кабинет, я пойду пропуск тебе закажу. Фотографии принес?

Отдаю ему конверт, получаю ключи и открываю дверь в кабинет главного врача. В принципе тут все как в любой больнице, только довольно свежий ремонт, большой кожаный дорогущий диван, широкий стол буквой Т, пара кожаных кресел. Дорого богато, как я бы сказал, но так и должно быть в платной клинике. Я знаю, что у Сергея тут есть еще большой конференц-зал, а на втором этаже приличное кафе, Рита постаралась. И уже прорекламировала мне сие достойное заведение. Раньше стоял кофе-автомат, а теперь все время горячая выпечка из соседней пекарни, салаты, второе, даже супчик можно заказать. Готовят не сами, но все привозят свежее. Делаю себе мысленно пометку, что питаться буду здесь, не люблю готовить дома.