Развод в 45. На осколках прошлого

Я повернулась, глядя на свое отражение в профиль. Это было тело женщины. Не девочки, как Лика. В нем была история. В нем была сила, о которой я сама позабыла. Мышцы, хоть и не накачанные в спортзале, были упругими от летних работ в саду, от прогулок с коляской, от бесконечных забот. Кожа на плечах и ключицах сияла влажным жемчужным блеском.

Я выпрямила спину. Подняла подбородок. В отражении увидела не жертву, а соперницу. Мои козыри были не в мимолетной юности, а в этой самой, выстраданной красоте, в гармонии линий, которые время пока только отточило, а не уничтожило.

Тело было моим активом. Это внезапное озарение, – согревало и придавало бесшабашной смелости. Они все так хотели видеть меня сломленной и увядшей? Пусть посмотрят повнимательнее. «Устаревший формат»? Точно нет. «Лимитированная классика». Да. И в ее ценности я сейчас сама убедилась, глядя в зеркало.

Я вышла из ванной, завернувшись в полотенце, и моя кожа горела. Не от воды, а от странного, забытого чувства – гордости за саму себя. За то, что я все еще здесь. И мой «бренд», как выяснилось, обладал не только интеллектуальной, но и весьма ощутимой физической ценностью. Я одевалась не как на войну, а как на деловые переговоры, поэтому ничего лишнего. Красивое белье для меня и строгий образ на встречу. Водолазка, пиджак из шерсти, лаконичный крой, джинсы. Никаких логотипов, кричащих цветов или попыток выглядеть моложе. Только моя собственная, выстраданная элегантность. И не надо накладывать много макияжа, всего-то выровнять тон и подвести глаза – чтобы они смотрели четко и прямо.

Я поймала свое отражение в зеркале прихожей. Передо мной стояла не жертва. Не униженная жена. Можно лишь чуть-чуть изменить себя – и вот она, женщина с опытом, с деловой хваткой. Та, которую когда-то боялись конкуренты и уважали клиенты. Ее бренд, может, и был временно отправлен на полку, но его уникальность – та самая глубина и подлинность, о которой говорил Игорь, – никуда не делась. Я вспомнила неожиданную встречу в «ЦЕХе», наш разговор с Игорем и его слова вселили чувство уверенности.

Прихватив сумку, я пулей вылетела из квартиры, не оглядываясь. Мне предстоял важный разговор. Не с соперницей, нет, с живым воплощением того рынка, который объявил меня банкротом. И я должна была доказать, что мои активы куда более ликвидны, чем им кажется.

***

Она назначила место – кафе с большими окнами на оживленный проспект, место паломничества таких же, как она, подтянутых и успешных. Я пришла раньше, чтобы оглядеться, собраться с мыслями и занять удобную позицию. Более всего мне понравился столик в углу, откуда было видно весь зал. Мой щит – простая темная водолазка и джинсы. Ее территория – глянец и дорогие бренды.

Лика вошла, как модель выходит на подиум. Таким девушкам мужчины смотрят вслед, с чувством досады и восхищения. Но им не перепадает даже робкой надежды. Длинные ноги, сапоги на каблуках, капюшон кашемирового пальто, идеальный мейк, собранные в тугой пучок волосы. Томный взгляд пронизывал и оценивал, отсеивая ненужное и оставляя нужное только ей. Каждый шаг был отточен, каждое движение – часть перформанса. Она заметила меня и вздрогнула, она знала меня только по фото и была неприятно удивлена. Легкая улыбка тронула ее губы – не дружелюбная, а снисходительная, словно она делала одолжение, соглашаясь на эту встречу.

– Светлана? Очень приятно. Спасибо, что нашли время.

Ее рукопожатие было быстрым и прохладным. Она села, заказала смузи со шпинатом и имбирем, даже не взглянув в меню. Я ограничилась водой. Мой желудок был сжат в тугой комок.

– Я ценю ваш зрелый подход, – начала она, отпивая свой зеленый коктейль. Ее колкий взгляд скользнул по моей водолазке, волосам, и я поймала в нем мгновенную оценку. «Не в формате». – Предлагаю поговорить, как рациональные люди. Без истерик.

– Я не склонна к истерикам, – парировала я, и мой голос прозвучал на удивление ровно. – Это, видимо, следующий пункт в вашем сценарии.

Лика проигнорировала колкость.

– Я полагаю, вы в курсе ситуации. Андрей и я… мы представляем собой очень сильную синергию.

– Она произнесла это слово с таким придыханием, будто это было священное заклинание.

– Мы – это стратегическое партнерство. И в бизнесе, и в жизни.

Синергия. Партнерство. Слова, которые Андрей когда-то использовал, рассказывая о наших общих планах на жизнь. Теперь они относились к кому-то другому. И их произносил абсолютно чужой человек.

Вспомнился наш старый диван, купленный в кредит, на котором мы сидели, прижавшись друг к другу, и строили планы. Он держал мою руку и говорил: «Вместе мы сила, Светка. Мы команда». А теперь эта «команда» стала «стратегическим партнерством» с этой бездушной куклой.

– Я понимаю, что это может быть болезненно, – продолжала Лика, глядя на меня с фальшивым сочувствием. – Но ваш брак… давайте смотреть правде в глаза. Это неудачный ребрендинг. Продукт устарел, упаковка не отвечает запросам рынка. Андрей хочет обновить линейку, выйти на новый уровень. А я – его новое лицо. Мы с ним на одной волне.

У меня перед глазами поплыли картинки: его лицо, склонившееся над коляской, в которой спала Алиса, юношеское и счастливое. Его лицо, уставшее после провальной сделки, которое я гладила по щеке, говоря: «Ничего, все наладится». Все эти лица, вся эта история – теперь мой «устаревший продукт».

– Вы с ним… Вы его тащите назад. Ваши советы и концепции – вчерашний день, – ее голос стал жестче, в нем исчезли следы мнимой учтивости. – Вы тормозите его рост. Тормозите его бренд. Не мешайте ему расти. Я для Андрея готова сделать все. Он мне доверяет.

Я слушала и все больше удивлялась своей трансформации. В голове промелькнули образы. В этот момент я перестала быть женой. Перестала быть женщиной, которая вдруг оказалась «за бортом». Я стала чем-то другим… Чем-то серым, неодушевленным. Точно. Неудачным рекламным щитом. Той самой дурацкой вывеской, которую вешают на глухой стене, мимо которой все давно уже ходят другой дорогой. И которую наконец-то решили снести, чтобы освободить место для чего-то нового, яркого, соответствующего духу времени. Б-р-р.

Я смотрела на ее идеальные черты, на ее холодную уверенность, и меня охватила не ярость, а странное спокойствие перед бурей. Лика говорила на языке, который я когда-то знала в совершенстве. Бренды, позиционирование, целевая аудитория. В этом языке не было места любви, тоске по ночам, общим шрамам и памяти о том, как пахнет детская голова твоего ребенка.

Я медленно поднялась. Мне нечего было ей сказать. Что я ждала от этой встречи? Все аргументы были на ее стороне – стороне молодости, красоты и «синергии». Я вдруг поняла, что мое поле битвы в другом месте.

– Желаю вам удачи в продвижении вашего… общего бренда, – выжала я, и мой голос был тихим, но не дрогнул. – Надеюсь, ваша целевая аудитория оценит.

Я вышла на улицу, и холодный воздух обжег легкие. Эмоциональный удар был точен и безжалостен. Он не бил в сердце, он бил в самое основание моей идентичности. Я шла по улице, и мне казалось во всех красках, что я тот самый старый билборд с облезшей краской, на который никто не обращает внимания. Умирающий бренд. И это осознание было страшнее, чем боль измены.

Глава 5

После встречи с самоуверенной Ликой, я чувствовала себя выжатой, как лимон. Ее леденящие слова, выбили из-под ног последнюю почву. Я была не женой, не любовницей, не соперницей. Я была «неудачным проектом». И сейчас мне предстояло встретиться с главным акционером нашего разваливающегося семейного предприятия, чтобы выслушать вердикт.

Оставшись одна в квартире, я поняла, что не могу сидеть на месте. Нервы звенели во мне, как натянутая струна, заставляя двигаться. Я ходила по комнатам, выхолощенным, идеальным залам, которые были не домом, а витриной. И с каждым шагом память впивалась в меня острыми коготками.