Повелители стихий: начало

Тревога и не думала ослабевать, наоборот, она лишь крепла. Отец положил руку на плечи сыну, но не нашёл, что сказать.

Скоро послышалось, как открывается гаражная дверь: приехали мама и Сью. Отец пошёл помогать с сумками, а Дэш поднялся в комнату. Ему хотелось, чтобы отец поскорее рассказал всё маме, но совсем не хотелось видеть её реакцию. Она, конечно, расстроится, узнав о вынужденном отъезде, вероятно, начнёт переживать.

– Дэ-э-эш! – раздался голос Сью, она бежала за ним по лестнице. – Смотри, что мы делали сегодня в школе!

Она протянула листок с рисунком корявого человечка с огромными серыми глазами и ярко-жёлтыми волосами, больше похожими на веник. Дэш улыбнулся:

– Неужели это я?

– Ага, – радостно кивнула Сью. – Тебе нравится?

– Рисунок просто супер!

Сью просияла.

– Пойду, повешу на холодильник!

Она побежала вниз. Дэш проводил её взглядом, зашёл в свою комнату и закрыл дверь. Плотные синие шторы практически не пропускали свет, кровать не убрана, вокруг вещи разбросаны. Он включил настольную лампу, взялся собирать вещи со стула, кресла и комода и раскладывать на две стопки: то, что отправится с ним в грядущее путешествие, и то, что останется дома в шкафу. В итоге первая стопка получилась совсем маленькой, он открыл шкаф и стал выискивать, что можно было бы добавить к трём футболкам, рубашке и паре носков. В итоге к ним присоединились двое джинсов, свитер и ветровка. Немного поразмыслив, он добавил ещё и тёплую куртку, вспоминая рассказы о лютой русской зиме, длящейся до самого лета.

Дэш опустился в кресло, и в голову одна за другой поползли малоприятные мысли. Их очень кстати прервала вошедшая в комнату мама. Она присела на подлокотник, положила руку на плечо. Ей ничего не нужно было говорить, успокаивало одно её присутствие. Они просидели в тишине минуту-другую, а потом Дэш спросил:

– Мам, что мне сказать Лиз?

Мама понимающе, но в то же время грустно улыбнулась.

– Хм… Надо хорошенько подумать… Скажи ей правду, но не всю. Ты же не хочешь её напугать? А когда вернешься, сможешь объясниться совершенно открыто.

Как и ожидалось, вечером позвонила Лиз. Разговор начался с допроса о том, почему Дэш опять пропустил школу, – пришлось врать, что ему до сих пор нездоровится, – а закончился нескладным рассказом о планирующейся поездке к другу детства.

– Посреди учебного года? – недоверчиво спросила Лиз. – А экзамены?

– Я же ненадолго. Просто появилась хорошая возможность…

– И когда улетаешь?

– Дня через два-три.

– А возвращаешься?

Дэш ответил не сразу, он и сам желал бы знать.

– Точных сроков пока нет…

– А почему ты мне рассказываешь о поездке только сейчас?!

– Это решилось сегодня утром, – оправдывался Дэш, – хотя бы тут не пришлось врать.

Лиза тяжело вздохнула:

– Ты идёшь завтра в школу?

– Скорее всего, нет…

– Понятно. Тогда я́ зайду к тебе.

***

Как и обещала Лиз, она заглянула к нему на следующий день после уроков: встревоженная, не понимающая, что происходит. Дэшу пришлось объясняться, откуда у него рана, оправдываться за скрытность и отвечать на десятки других вопросов, например, почему нельзя сначала окончить школу, а уже потом ехать куда бы то ни было. Лиз, похоже, не убедили его невнятные объяснения. Она ушла расстроенной, а Дэш остался с тяжёлым сердцем и пустыми мечтами, что всё как-нибудь разрешится само собой.

Отныне, просыпаясь, он первым делом смотрел в окно, надеясь не увидеть машину Леманна, но синий седан стоял на месте. Теперь дни проходили в мрачном, нервозном ожидании сигнала к действию. Дэш, пытаясь занять руки и мысли, целыми днями перебирал вещи, выискивал то, что можно взять с собой. Если он не занимался сборами, то просиживал часы перед телевизором. Иногда отвлекался на то, чтобы объясняться с друзьями, о том, где он пропадает, а иногда на то, чтобы послушать наставления отца, по поводу Силы, Искателей и Хранителей.

Всё казалось до странности нереальным, Дэш по-прежнему не мог уловить в себе хоть какие-то изменения, не замечал ничего необычного. Разве что… тот случай с напарником Леманна. Дэш всего лишь его оттолкнул, а парня передёрнуло так, будто через него пропустили высоковольтный разряд. Может, это и было проявление Силы? Или Дэш искал то, чего нет?

Через четыре дня позвонил мистер Князев. К тому времени дядя Эрл как раз подготовил документы, оставалось купить билет, сложить вещи в сумку и можно отправляться в аэропорт.

За день до отъезда отец отвёз Сью к бабушке и дедушке. К вечеру пришла Лиз и, к радости Дэша, осталась с ночёвкой. Она не держала на него обиды, но не преминула воспользоваться возможностью и ещё раз попыталась выяснить подробности предстоящего путешествия на другой конец мира. Дэш просто повторял то, что уже говорил ей не единожды. Когда пришла пора выезжать, когда все топтались на пороге, Лиз чуть прослезилась. Она наградила Дэша поцелуем, и в этот момент он особенно остро ощутил, насколько тяжело даётся прощание – намного тяжелее, чем он ожидал. Дэш выдавил слабую улыбку и стиснул зубы, чтобы, чего доброго, не разрыдаться самому.

Лиз отправилась домой, а Дэш с родителями в аэропорт. Синий седан, стоявший напротив дома несколько дней подряд, последовал за ними, но на одной из кольцевых развязок от него удалось оторваться, и дальше они ехали без хвоста.

Пирсы оставили машину на стоянке. Солнце уже заходило за горизонт, небо окрасилось в лиловые оттенки, зажглись фонари и ночная иллюминация зданий. Оставшийся до отлёта час семья провела в зале ожидания. Отец без перерыва уточнял детали плана, а мама сидела, обхватив рюкзак и отрешённо глядя на экран с расписанием рейсов. Когда раздался звуковой сигнал и холодный женский голос известил о начале регистрации на рейс Дэша, она ещё сильнее стиснула рюкзак.

Люди вокруг оживились. Те, кто читал газеты и книги, поспешно их прятали в большие сумки. Многие торопились занять очередь у стойки регистрации пассажиров, устав от ожидания. Другие, как Дэш, не спешили расстаться с близкими.

Отец передал сыну документы, билет, пачку денег и кредитную карту. Дэш спрятал всё во внутренний карман куртки. Мама отдала рюкзак отцу и заключила сына в объятия. Дэш был намного крепче неё и выше на четыре дюйма, но сейчас он ощущал себя пятилетним мальчишкой. Дэш осторожно посторонился, и мама его нехотя отпустила. В уголках её глаз собрались слёзы, но было заметно, как старательно она пыталась их сдержать.

– Ну ладно, – сказал отец хрипловатым голосом. – Уверен, что Хранители уже предпринимают попытки всё уладить. Они свяжутся с вами, скажут, как действовать, что делать… Вряд ли расстаёмся надолго.

Дэш кивнул. Отец обнял его и похлопал по спине. Холодный женский голос снова пригласил пассажиров на регистрацию. Дэш повесил рюкзак за спину, взял сумку и встал в очередь за железным турникетом, отделяющим тех, кто отправляется в путь, от остальных.

Очередь стала продвигаться значительно быстрее, скоро Дэшу пожелали приятного полёта и забрали сумки в багажный отсек. Через несколько минут он стоял на трапе, оглянувшись назад, на здание аэропорта. Из огромных стеклянных окон лился тёплый свет, виднелись фигурки людей, поспешно шагающих кто куда, но взгляд Дэша был прикован лишь к двум из них. Те стояли, обнявшись, и когда он поднял руку в знак прощания, поднялись и их руки.

Миловидная стюардесса поторопила Дэша войти в салон, проводила до его места у иллюминатора и вручила памятки о том, как вести себя в случае крушения, пожара и захвата самолёта террористами. На соседнее сиденье рухнул тучный парень, занимая собой всё свободное пространство, он сразу же нацепил наушники и надел маску на глаза, игнорируя стюардессу, которая начала объяснять пассажирам, как пристегнуть ремень и зачем нужна кислородная маска. Дэш тоже не слушал – не мог сосредоточиться.

Закончив, пожелание приятного полёта последовало и от стюардессы. Небольшая заминка, и вскоре самолёт пришёл в движение. Какое-то время в иллюминаторе виднелись сигнальные огни взлётной полосы, но скоро они исчезли, и теперь Дэш видел только своё отражение на чёрном фоне ночного неба. Решительности значительно прибавилось, первый шаг сделан.

Глава 3. Яд, послание и возвращение

– Князев! – возмущённый окрик прозвучал прямо над ухом.

Денис вздрогнул, разлепил глаза. Над ним грозной тучей нависал Анатолий Семёнович – невысокий, круглолицый мужчина с густой седой шевелюрой и пышными усами, его начальник и бригадир в одном лице.

– Я не понял, ты спишь, что ли?! – ворчливо спросил он.

– Нет, – пробормотал Денис, поднимаясь с пыльного мешка.

Он присел всего на минутку и сам не заметил, как задремал.

– Смотри мне! – пробурчал Анатолий Семёнович. – Кто не работает, тот не ест! Знаешь такое выражение?

– Да, слышал. Простите, – проговорил Денис, торопливо взвалил себе на спину один из мешков и, стараясь не выказывать смертельной усталости, зашагал к грузовику.

Денис не собирался терять место в бригаде, он уже год работал под началом Анатолия Семёновича и получал приличные деньги для того, кому ещё не исполнилось восемнадцати и кто не мог отрабатывать полную смену. Его приняли в обход сопутствующей случаю бюрократии, и вряд ли кто-то ещё будет столь же великодушен.

– А ну пойди сюда, – позвал Анатолий Семёнович, когда Денис вернулся за очередным мешком.

Тот подошёл. Начальник по-отечески положил ему на плечи руку и отвёл немного в сторону, чтобы их разговор не слышали другие работники.

– Ты чего такой квёлый? – поинтересовался Анатолий Семёнович.

– Не спал сегодня, – честно ответил Денис. – Устал немного…

– А-а… Снова отец?

Начальник знал о его жизни намного больше, чем принято знать руководителю о своих подчинённых, но если бы Денис не был с ним откровенен, то вряд ли ему досталось бы это место.

– Школа. На сей раз. Скорее бы это закончилось…

– Ты только не вздумай бросить учёбу. Тут осталось-то! Добей последние месяцы.

– Добью, куда мне деваться… – кивнул Денис.

– Вот! Другое дело, – Анатолий Семёнович ободряюще сжал плечо Дениса, а потом добавил: – Иди-ка ты домой, поспи, отдохни, выйдешь в следующую смену.

– Да не, – отмахнулся Денис, – что ребята подумают?

Он кивнул на напарников – мужчин от тридцати и старше, – устроивших себе перекур.

– Ничего не подумают! Ребята же понимают, как тяжело и учиться, и работать… Ты вообще большой молодец, Денис, сейчас таких мало. Большинство лучше на шею родителей присядут и ножки свесят.

Денис выдавил ироничную усмешку.

– Спасибо за понимание, но домой не пойду, – твёрдо сказал он. – Некогда отдыхать, ведь кто не работает, тот не ест.

– Ну, сам смотри. – Анатолий Семёнович махнул рукой и отправился разгонять работников, чей перерыв сильно затянулся: – Чего бездельничаем? У нас сроки горят!

Обычно ночные смены их бригаде не ставили, но муниципалитет ко дню города затеял построить у въездной стелы фонтан. На строительство отводилось меньше месяца, из-за чего работать приходилось даже по ночам. Денис не считал это большим неудобством, однако сегодня он отдал бы многое за возможность вздремнуть.

Когда смена, начавшаяся в половине одиннадцатого, подошла к концу, часы показывали без пяти шесть. Единственное, о чём мечтал Денис, – поскорее добраться до дома и хорошенько выспаться. Ни о какой школе и думать не хотелось. Оказаться в теплой уютной постели – цель номер один, и он горячо верил: ничто не сможет ему помешать.

Добравшись до дома, Денис тихонько, чтобы не разбудить наверняка ещё спящего отца, открыл входную дверь квартиры, зашёл на цыпочках и с удивлением услышал знакомый женский голос, принадлежащий Екатерине Фёдоровне – его классной руководительнице, преподавателю английского языка:

– Сергей Петрович, я понимаю, Денис взрослый и давно может отвечать сам за себя, и тем не менее настоятельно советую провести с ним воспитательную беседу. Его успеваемость оставляет желать лучшего, а на носу экзамены. Вы же понимаете, чем это чревато?

Денис предпочёл остаться незамеченным: он направился было к себе в комнату, но не успел сделать и шага, как под ногами предательски скрипнула половица.

– Денис, иди сюда! – раздался хрипловатый голос отца.

Тот замер и остался стоять за стеной в коридоре в надежде, что отец решит, будто ему послышалось.

– Сколько раз мне нужно повторить, чтобы до тебя дошло? – прикрикнул отец. – Сюда иди! Быстро!

Денис стиснул кулаки и прошёл в зал. Его отец сидел в старых, истрепанных трико и майке, годной только на тряпки. Под глазами у него залегли огромные мешки, на лице недельная щетина, жирные волосы торчали в разные стороны – если бы Денис его не знал, то вполне мог подумать, что в квартиру забрался какой-то бомж. Напротив, на краешке кресла, словно цветущая роза в клумбе чахлых сорняков, сидела утончённая девушка в безупречно белой блузке, узкой тёмно-синей юбке и пиджаке в тон. Ей явно было не по себе в такой обстановке. Денис почувствовал, как заливается краской.

– Здрасте, – сказал он тихо, войдя в комнату.

Екатерина Фёдоровна приветливо улыбнулась, а отец одарил его надменным взглядом и требовательно спросил:

– Где ты шлялся? Почему ты не в школе?

– Н-ну… Я… – протянул Денис, пытаясь сообразить, как скрыть, что у него есть работа, а, следовательно, и деньги. – Мне надо было…

– Что ты мямлишь? Тебе задали вопрос – отвечай! – отец рывком вскочил с кресла, перепуганная Екатерина Фёдоровна тоже резко поднялась.

– Сергей Петрович, уверена, у Дениса есть объяснение, – проговорила она. – Если вы дадите ему возможность…

– Не надо меня учить воспитывать сына! – рявкнул отец. – Сосредоточьтесь на своих обязанностях, а я займусь своими.

– Извините, – пробормотала Екатерина Фёдоровна, голос её задрожал, – я не собиралась вмешиваться, просто я искренне переживаю за вашего сына. Ему нужна помощь, а не упрёки.

– Ремня ему нужно всыпать, – сказал отец, сверля взглядом Дениса. – Распоясался…

– Извините, – снова повторила Екатерина Фёдоровна. – Я совершила ошибку, придя сюда. Сожалею.

Она направилась к выходу, её каблуки тихо простучали по полу, через секунду мягко закрылась дверь.

Уши Дениса горели, он ужасно злился, что учительница увидела эту неприглядную часть его жизни. Он немного постоял перед отцом, борясь с желанием высказать всё, что накипело, а потом развернулся и пошёл к себе в комнату, понимая, что говорить о чём-либо просто бессмысленно.

– Где ты шатаешься второй день? – бросил вдогонку отец.

– Какая тебе разница? – процедил Денис сквозь стиснутые зубы.

Двумя широкими шагами он пересёк коридор и, зайдя в свою комнату, захлопнул дверь. Следом в комнату влетел отец. Его рука вцепилась в предплечье, Денис одёрнулся – пальцы сомкнулись сильнее. Он дёрнул руку резче, отцовская хватка неожиданно расцепилась – Денис потерял равновесие. Он рухнул на пол, ударившись головой о ножку кровати. От боли зазвенело в ушах, перед глазами засверкали разноцветные вспышки.

Денис отполз к стене, оперся на неё, приложив руку к затылку, и поднял взгляд на отца. Тот стоял над ним, тяжело дышал, раздувая ноздри, как разъярённый бык. В покрасневших глазах не было ни вины, ни сожаления.

– Последний раз спрашиваю, где-ты-был? – повторил отец с нажимом на каждое слово.

– И с каких пор тебя стало волновать, где я пропадаю? – язвительно спросил Денис.

– Либо ты ведёшь себя так, чтобы мне не приходилось краснеть, либо я займусь твоим воспитанием!

Денис злорадно расхохотался. Отец присел на корточки перед ним, посмотрел в глаза и тихо проговорил:

– Смелый стал? Уже не вздрагиваешь от любого звонка в дверь? И Искатели тебя больше не пугают? Я не обратил внимания, давно ли ты перестал, чуть что, прятаться за моей спиной?

– Давненько, – с напускной сдержанностью ответил Денис. – С тех самых пор, как для тебя стакан стал дороже меня!

– Стакан?! – глаза отца вспыхнули яростью.

Он замахнулся на Дениса ладонью, тот подобрался и прикрыл голову руками, готовый получить удар. Но отец остановился, когда между его ладонью и Денисом оставались считанные миллиметры, он сжал кулак, ударил по стене, поднялся и отошёл к окну. Отец молчал не меньше минуты, а затем, глядя вдаль, надломлено проговорил:

– Вот переживёшь то же, что и я, может, поймёшь…

– Ты сам всё разрушил! – выпалил Денис. – На себя наплевать, так обо мне бы подумал!

Отец обернулся к нему лицом:

– А тебе-то чего не хватает? – усмехнулся он. – Живи и радуйся!

– Радоваться? Чему? Что мой отец законченный алкоголик? Что в школе сущий ад? Что в прошлом один мрак и в будущем вряд ли станет лучше? – Денис задыхался от гнева. – Да ты хотя бы замечаешь, что у нас холодильник всегда пустой?!

– А ты вместо своих дурацких книжонок лучше купи себе чего-нибудь пожрать! – сказал отец, махнув на стопку учебников по английскому. – Дамочка, которая приходила, сказала, у тебя только по иностранному хорошие отметки. Зачем тебе английский? Ради чего усердствуешь? Поедешь мамку искать? Какие планы? Поделись!

– Тебя не касается! – фыркнул Денис, поднимаясь на ноги. – А свои деньги я буду тратить на то, на что захочу!

Отец шагнул к письменному столу, где высилась стопка разговорников и учебников по английскому языку, специальных журналов и словарей. Он взял одну из книг, небрежно пролистал, изучил обложку, потом вдруг сгрёб стопку в охапку, повернулся к окну, открыл его.

– Нет, стой! – крикнул Денис, бросаясь к нему, но книги уже полетели вниз.

Прихватив с собой стул, отец вышел из комнаты. Он захлопнул дверь, подпёр её стулом снаружи и проговорил:

– Не выйдешь до тех пор, пока не сделаешь все уроки! Я проверю! И мне плевать, сколько времени это займёт, если понадобится, месяц просидишь под замком! И два, и три! Ты меня понял?

– Псих! – заорал Денис и с силой пнул дверь.

Из коридора послышались шаркающие шаги – отец удалился в зал.

Денис подошёл к окну, посмотрел вниз. Журналы, книги, отдельные экземпляры из которых стоили немалых денег, и тетради валялись на асфальте в растяжку на несколько метров. Там лежало всё то, чем Денис любил занимать себя бессонными ночами, то, что помогало отвлекаться от тягостных мыслей, и то, в чём он был по-настоящему хорош. Вспыльчивость и безумие отца озадачивали – похоже, приступы белой горячки перешли на новую стадию…

Приблизительно через полчаса из зала послышался горловой храп. Это означало, что отец заснул, и разбудить его теперь мог разве что ядерный взрыв. Денис взял рюкзак и, не боясь навести шума, пару раз протаранил плечом дверь – подпиравший её стул рухнул с жутким грохотом. Храп тут же прекратился. Денис выбрался из комнаты и шустро прокрался к выходу.

– Куда?! – донеслось из зала.

Пока Денис возился со шнурками на кроссовках, в прихожую, пошатываясь, вывалился отец.

– Куда?! – проскрежетал он.

Денис юркнул за дверь, прихватив джинсовку, и побежал вниз по лестнице.

– Вернись немедленно! – бросил отец вдогонку с лестничного пролёта. Его голос разнёсся по всему подъезду: – Денис! Я должен тебе сказать кое-что важное! Стой, говорю! Это касается их…

Продолжения Денис не услышал. Он вылетел на улицу, сразу направился за дом, куда выходили окна из его комнаты, быстро собрал книги в рюкзак и поспешил убраться подальше.

Несмотря на смертельную усталость из-за минувшей бессонной ночи, возвращаться домой он не собирался. Денис посмотрел на часы: в школе уроки ещё не закончились, значит, к Антону не зайти, а после уроков друг отправится на тренировки… Денис медленно поплёлся вдоль домов, мысленно перебирая места, где можно было бы провести остаток дня, а ещё лучше вздремнуть. Неплохим вариантом показалась библиотека, очень кстати подвернувшаяся на пути.

Денис зашёл в пустующий читальный зал, не глядя взял с полки книги поувесистее, сел за стол, скрылся за толстым словарём и вскоре задремал. Его разбудили в восемь. Библиотекарь выглядела недовольной, но ругаться не стала, лишь сказала, что пора на выход.

По вечерним улицам гулял холодный ветер, пробирающий до самых костей. Денис осмотрелся: через дорогу от библиотеки призывно мигала вывеска круглосуточного кафе. За неимением других идей, он направился туда. Небольшое помещение встретило его уютом. В зале почти никого не было: только официантка, охранник и одинокая фигура в дальнем углу. Денис выбрал столик у окна, заказал себе две чашки кофе и пиццу, а после достал из рюкзака один из журналов и принялся его листать.

Заказ подали примерно через двадцать минут. Денис взялся за кофе, тянул его как можно медленнее, продолжал листать журнал и изредка поглядывал на улицу, где вспыхивали светом окна многоэтажек и в них, словно крохотные рыбки, то и дело проплывали силуэты людей.

Время перевалило за полночь, в кафе ничего не менялось: посетителей не прибавилось, охранник так и сидел на своём посту у входа, а официантка скучала, устроившись за барной стойкой. Ночь, казалось, замерла и стала вечной. Играла ненавязчивая музыка, она была единственным звуком, нарушающим абсолютную тишину, но одновременно и подчёркивающим её.

Через час другой девушка, видимо, решила разнообразить рутину и проговорила:

– Молодой человек, – голос прозвучал слишком громко для столь маленького, погружённого в тишину помещения. – Это кафе, а не ночлежка.

Денис оторвался от журнала. К его облегчению, замечание было адресовано не ему. Официантка смотрела на другого посетителя – он поднялся, бросил на стол несколько купюр и направился к выходу. Денис чуть не поперхнулся, узнав в засидевшемся посетителе Сухина. Сухин, проходя мимо, бегло на него глянул, тоже узнал и остановился.

– Князев? – удивился он, присаживаясь за столик. – Не спится?

– Свали, – грубо буркнул Денис.

– Ой! – Игорь изобразил испуг. – А то что? – весело спросил он и взял кусок давно остывшей пиццы. – Наконец-то осмелишься продемонстрировать, на что ты способен? Или просто снова нажалуешься директору?

– У вас проблемы? – спросил охранник, поднимаясь с насиженного места.

– Никаких проблем, – сказал Игорь, откусил кусок от пиццы, вернул её на тарелку, потом склонился к Денису и шепнул на ухо: – Скоро увидимся. А пока наслаждайся вечером, пиццей, ну и вообще…

Сухин покинул забегаловку, официантка проводила его взглядом и с некоторым напряжением посмотрела на Дениса.

– Можно ещё кофе? – попросил тот.

***

За ночь желания вернуться домой не появилось, но перспектива провести на улице ещё и день совсем не радовала. В школу сегодня идти было не нужно, библиотека в воскресенье закрыта. Денис собирался напроситься в гости к Антону.

Их дома разделял общий двор: с одной стороны, хорошо – до друга рукой подать, с другой – имелась опасность натолкнуться на отца. Но риск казался оправданным.

С большой надеждой на то, что Антон дома и уже не спит, Денис набрал номер его квартиры на домофоне.

– Да? – прозвучал голос друга.

– Привет, это Денис. Можно зайти?

Дверь тут же открылась.

Антон встречал Дениса с взъерошенной головой, изо рта торчала зубная щётка:

– Подожди в комнате. Я сейчас.

Денис прошёл в комнату, сел за письменный стол. Через минуту из прихожей послышалась какая-то возня, а затем приглушённый голосок мамы Антона.

– Не успел глаза продрать – друзей приглашаешь. И каких! – прошипела она. – Я, кажется, говорила, чтоб ты не якшался с этим мальчишкой.

– Мам!

– Что, мам? Посмотри на его отца. У этого, думаешь, будет по-другому? Зачем тебе такие друзья?

– Ты вроде на работу торопилась?

– Торопилась! А ты давай-ка…

– Пока, мам, – прервал её Антон и поскорее захлопнул дверь.

Денис вышел из комнаты.

– Твоя мама права, – сухо сказал он. – Лучше мне уйти…

– Да-да, обязательно, – фыркнул Антон и подтолкнул Дениса обратно в комнату. – Но сначала жду объяснений, чего ты на ногах ни свет ни заря.

Денису пришлось подробно рассказать про внезапно проснувшуюся у отца родительскую ответственность, про визит Екатерины Фёдоровны и про ночь, проведённую в кафе. О встрече с Сухиным тоже упомянул – всё-таки странно было видеть его без постоянного атрибута в виде преданной свиты. Антона история про Сухина совсем не впечатлила, он лишь выразил надежду, что родители настолько устали от бестолкового сына, что в воспитательных целях решились отправить его на вольные хлеба – сомнительная теория, но обсуждать её они не стали. Антон больше озаботился временным отсутствием ночлега у Дениса.

– Оставайся у меня, – предложил он, дослушав рассказ о переполненных событиями прошедших сутках. – Всяко лучше, чем кантоваться по кафешкам.

– Твоя мама не обрадуется.

– Это мы решим.

– Не, спасибо. Вечером опять на смену. Но от возможности немного вздремнуть не откажусь…