Матриарх

Он подставил крыло для спустившейся в купальню зелотки. Та взяла мочалку и стала аккуратно протирать перепонку крыла и с немалым знанием проходить ею вдоль мышц конечности. Аарко расслабленно прикрыл глаза. Понимая, что сейчас может банально заснуть, громко произнёс, с усилием разлипая тяжёлые веки и устало поглядев на Анооши:

– Вы хотели меня увидеть, посол. Ваше желание исполнилось. Я слушаю.

Та невежливо приоткрыв рот, с диким интересом смотрела на необычное мытьё чёрного дракона. В домене Матриарха всякий приручался самостоятельно решать бытовые вопросы и если и с чьей-то помощью – то с помощью другого дракона. То, что она видела, подкупало своей новизной и экзотикой. Тиран с иронией подумал, что возможно всезнайке Саам есть чему поучиться и у «кровожадных чёрных варваров».

Тем временем горянка перелезла на спину тирана, фактически оседлав его. Во время купания это делать не возбранялось. Теперь она чистила скребком драконову шею, периодически обрабатывая её пихтовым маслом. Аарко очень грациозно выгнул её, довольный тем, что у обычно непробиваемого посола ярко загорелись щёки. Самец знал, что он весьма красив хоть и строгой красотой. Для чёрных самок он вообще считался идеально сложенным драконом. Покрасневшая драконья монахиня, сидевшая на нём, тоже сглотнула и задержалась на секунду, но тут же принялась за работу дальше. Чёрный дракон весело фыркнул, на одинаковую реакцию от таких совершенно разных женщин. Спать ему расхотелось, что уже было неплохо.

– Я смотрю, госпожа, вам нравятся некоторые наши обычаи? – насмешливо поинтересовался самец в купальне.

– К великому сожалению, Владыка – лишь прискорбно малое их количество, – ровно улыбнулась дисциплинированная дракона, но с подозрительными искрами во влажном взоре.

– А не желаете ли присоединиться? – озорно и подкупающе улыбался чёрный самец.

Следить за внутренней бурей пухленькой драконы было чистым удовольствием. Аарко уже не жалел о том как прошёл сегодняшний, в целом отвратительный день. Железная дисциплина, вбитая в неё Икииром, кто занимался подготовкой всех дипломатов Матриарха, боролась с профессиональным и личным любопытством, а так же природным гедонизмом чёрных драконов. Все три зелота так же ненавязчиво смотрели за душевными терзаниями гостьи, непроизвольно улыбаясь. Через пару десятков секунд Анооши выпалила:

– ДА! То есть, да! То есть… извините, Владыка… – теперь у неё горела и шея и перепонки крыльев, что не видели люди, но прекрасно видел дракон в купальне. Но зелоты всю жизнь жили бок о бок со своими бронированными божествами, и для понимания реакции самки им не нужен был видимый румянец.

Дружелюбный смех тирана чёрных, что она никогда до этого не слышала, стал призом для её ответа. Фанатики, разумеется, смеяться не собирались, ограничившись вежливыми улыбками. Самец приглашающе повёл крылом, и госпожа посол робко приблизилась к краю купальни. Она суматошно принялась спускаться по ступеням, но толстенькие её задние ноги с непривычки поскользнулись, и пискнувшая чёрная самка съехала всем своим приличным весом в купальню хвостом вперёд. Поднялась нехилая такая волна, окатившая тирана полностью. Тот задержал дыхание, пока не сошла вода, неосознанно прикрывая крылом человеческую женщину, что так же неосознанно прижалась к его шее, обняв за неё и зажмурившись. Все банные принадлежности горянки теперь плавали вокруг драконов. Воды в бассейне уменьшилось на треть, всё вокруг было мокрым, добавляя влажности и духоты.

На Владыку чёрных драконов смотрела, вытянув голову из под воды, лежащая хвостом вперёд, в самой неприличной из возможных поз, госпожа посол. Её взгляд был сокрушённым и несчастным. Аарко разобрало на истерический хохот, что ещё больше ранил самку рядом с ним, но тиран никак не мог остановиться, выплёскивая накопившийся за долгое время стресс. Он продолжал неестественно хохотать, как вдруг почувствовал ласковое и настойчивое давление за обоими своими ушами. Горянка, встав ногами на спину дракона, энергично тёрла чувствительную шкуру на его голове. Истерика самца резко пошла на убыль, и покосившийся на драконью монахиню тиран украдкой бросил ей взгляд полный благодарности. Взор маленькой женщины посветлел от счастья, и она поспешила поклониться, опустив голову к его спине.

Теперь дико гореть пришло время вождю племени Льда и Серы. Он осторожно крылом ссадил с себя зелотку на край купальни, дав знак подождать и обняв самку, вернул её в нормальное положение. Неожиданно нежно для «злого повелителя», потеревшись своей чёрной шеей об её, тихими спокойными словами в прижатое к голове посла ушко, извинился за свой неуместный смех. Хоть и потрясённая инцидентом, Анооши была действительно хорошо вымуштрована и, быстро собравшись, с неподдельной благодарностью приняла и помощь и извинения, немного потерянно улыбаясь и поднимая свои уши обратно. Монахи принялись заново наполнять несколько опустевшую купальню горячей водой. Женщина тем временем вылавливала в купальне всё, что у неё унесло падением драконы, заново готовясь ухаживать за своим повелителем. Тиран, сосредоточившись, вызвал из своей груди небольшого огненного элементаля в виде своей уменьшенной копии, приказав тому высушить всё, что залило вокруг бассейна. В глазах посла промелькнул шок от удивления, который тут же исчез под воздействием чьей-то в разы более сильной воли. Это не заметил ни занятый хозяин замка, ни его слуги, но подметил ещё один зелот, о присутствии которого гостья не догадывалась. Глаз украшения на груди Анооши мерно проблескивал, и соглядатай, сидящий в тайной обзорной камере забыв, о чём собирался записать в протокол наблюдения, задумчиво застыл.

Маленький огненный дракончик на удивление ладно справлялся со своей задачей, быстро убирая воду с камней купальни и просушивая вымоченные полотенца. Посол с восторгом смотрела на маленькое чудо, забыв про недавние неприятности.

– Никогда не думала, что увижу такой уровень владения стихиями воочию, владыка Аарко. Полагала, что в наше время в Алантуре не осталось хороших магов…

– А вы ведь сами родом с этих мест, Анооши? – спросил чёрный дракон, улыбаясь. Горянка залезла в воду, возвращаясь к своему господину, и была поднята крылом на его спину.

– Да, владыка, примерно триста лет назад я покинула эти места, мигрировав на восток за своим супругом, – кивнула дракона, снова легко потеплев, увидев, что один из фанатиков-мужчин так же вооружился всем необходимым и поплыл к ней.

– Не волнуйтесь так, госпожа, монахи прекрасно знают, что нужно делать, – Аарко улыбался всё сильнее, следя за гостьей. Последняя обречённо застыла с беспомощным выражением во взгляде.

Зелот, показав многолетнюю сноровку, ловко забрался на нервно подрагивающую самку. Кинув взгляд в глаза владыки, прочёл его пожелания, почтительно кивнул и стоя ногами на спине – принялся растирать шею гостьи, начиная с затылка и далее вниз.

Самка прикрыла глаза, прислушиваясь к себе и привыкая к новизне чувств. Какое-то время в купальне стояло молчание, разбавляемое гулом огня в колонке, тихим шипением делового огненного дракончика, что бодро заканчивал уборку. А так же характерным звуком энергично растираемой драконьей чешуи. Разбирающиеся, на слух могли бы определить – насколько крупное зерно чешуй у шкуры конкретного дракона. У горца, что массировал и чистил её, были неожиданно сильные руки. И весьма нежные. Посланница Матриарха начала потихоньку расслабляться. Горянка же ухаживала теперь за левым, расправленным для её удобства, крылом повелителя.

У чёрной самки участилось дыхание. Ситуация была слишком ненатуральна для её воспитания Восточных драконов. Подобное ожидалось от представителей её вида, но то что делали эти маленькие люди, отличалось даже от того что могли сделать её сородичи. Зелот принялся деликатно выминать ей мускулы крыльев, оседлав её, и Анооши вообще поплыла в пространстве. Аарко с огромным удовольствием следил за смесью стыда, интереса и удовольствия у своей гостьи. Так же тиран внимательно смотрел на посольскую регалию на груди самки, не без оснований полагая, что это не просто украшение, но и повода избавиться от него не было никакого. «Что ж, если за нами и следят, то так возможно даже к лучшему» – мысленно усмехнулся вождь драконов. Огненный дракончик, тем временем, закончил работу и вернулся в уютную для него теплоту груди чёрного дракона.

Хозяин крепости был немного в замешательстве. Ему следовало задавать вопросы, но и прерывать удовольствие для гостьи ему не хотелось. Неожиданностью стало для него, что посол начала говорить первой, прервав затянувшееся молчание.

– Я… предлагаю вам пока поглядеть на это, – распаренная внешне и внутренне самка опустила лапу к своему колье посла и в ней материализовалась крупная жемчужина светящаяся изнутри молочно-белым. «Еще и сумка» – с удовлетворением подумал чёрный дракон. Он взял драгоценность себе в лапу и поднёс к своей морде. Камень памяти. Хорошо. Тиран сосредоточился, проникая в суть маленького предмета и…

… глазами кого-то другого увидел себя в Месте Крови клана Трёх Когтей. Этот клан не был соседним с его владениями, но граничил с его вассалами – кланом Падшего Камня. Забавная, однако, разведка у Драхескара. Грамотно зачарованная магическая запись надёжно защищала шпиона от раскрытия, вырезая всё то, что могло определить его личность, путая в воспоминаниях, в том числе, и его положение в пространстве. Единственное, что Аарко мог сказать наверняка – это был, очевидно – какой-то драх, ибо другие расы могли там находиться только в качестве пищи, но не очень большой по размерам, судя по расстоянию от глаз до земли.

… Сначала было много крыльев, спин и хвостов. Стоял возбуждённый гул, воняло немытыми телами. Наблюдатель пытался выбрать более удобную точку обзора, пробегая, как ящерица, на четырёх ногах вокруг грубой арены. Наконец шпион запрыгнул на кривое нагромождение из четырёх каменных глыб и повис на них, затихнув и обращая свой взор, а значит и взор Аарко на происходящее внизу.

Взору открылась панорама из кургана собранного из огромных каменных глыб в подобие форта, и не менее грубой круглой площади перед ним, чья безжизненная земля была проклята, ибо служила клану кроме арены ещё и местом казней. Далее были видны голубоватые вершины южной части хребта Алантура, где собственно и была зона контроля означенного клана. Ну и высокогорный лес перед ними. В самой арене кругами медленно ходили два чёрных бойца. Среди чёрных и редких зелёных тел зрителей, ярко выделялись белоснежное и золотое, что сидели у самого края боевого круга, прикрытые с обеих сторон четырьмя чёрными драконами в полной броне и шлемах драхескарских офицеров. На серой поверхности арены бы видна тень от носа военного драконьего дирижабля. Аарко было дико интересно поглядеть на него, но, к сожалению, у шпиона были другие задачи.

Хм. Похоже крошка Саам решила сделать очередной ход и наехала на Трёх Когтей. Это было немного странно. Они никак не граничили с её доменом, но это было не так важно. Анклавами драконьих владык не удивишь. Но сама цель была, мягко говоря, не заслуживающей, по мнению вождя Льда и Серы, затраченных сил. Да, они не были вассалами Аарко, так что по сути ничто ей не мешало наложить на клан лапу. Да вот только «клан» этот давно стал сборищем опасных, наполовину одичавших тварей, которые даже по меркам чёрных драконов выглядели мерзко. У них постоянно менялись «вожди», уж, на что привычные к подобной жизни, самки не выдерживали и бежали в более адекватные кланы. Да, парни там были реально крутые. Но кроме этого у них не было ничего. Лишённые воспитания, целей и маломальской поддержки эти дурно пахнущие и страдающие от множества болячек, драконы уже мало чем отличались по повадкам от гигантских сомбрийских варанов греющихся на пляжах Евлужии.

Взор соглядатая Матриарха обратился непосредственно на арену. По ней по-прежнему вышагивали, не отводя друг от друга глаз, два чёрных дракона. Один из них был молодым, гибким и хорошо сложенным. Большие карие глаза внимательно следили за своей, гораздо более старшей, монструозной копией, бугрящейся мышцами и покрытой белесыми наростами на крупной чешуе по всему телу. У его прищурившегося противника была нарочито ленивая походка, он вальяжно шаркал всеми четырьмя ногами. Булава его хвоста чертила борозды на серой пыли лобного места.

Так-так. Премудрый ангелочек захотел себе четвёртого самца. И надо понимать -поставила на сына вождя Трёх Когтей. Вождя он знал хорошо. Очень крепкий мужик, с незапамятных времён разучившийся говорить. Соответственно никто не знал его настоящего имени, и звали его просто Валуном. Отличный боец, пересекались – и не раз, полагающийся на инстинкты и природную быстроту. Обычный противник не мог даже представить, что такая туша может двигаться настолько молниеносно. Собственно благодаря ему клан и не был вассальным Льду и Сере. А сейчас, с учётом того, что зелотов у Аарко становилось всё меньше, об экспансии он и не думал.

Мальчика он знал, но не лично. У него были свои соглядатаи, хоть не такие как у Матриарха, но это этого не менее эффективные. Решительный и думающий парень, у Аарко на него были некоторые идеи, но не было времени реализовывать. Он напоминал тирану его самого. Старался как-то улучшить жизнь в клане. Но, пройдя множество дуэлей, смог это сделать только для своей единственной наложницы, отобрав её у семьи и поселив в своей пещере. При этом ему пришлось сражаться, собственно, кроме спятившего папаши – ещё с матерью и с двумя её братьями. В конце концов, он был вынужден вообще отослать её в другой клан хоть и подальше от себя, но главное – подальше от дремучей клановой атмосферы. Аарко уже достаточно знал лукавую белую королеву драконов, чтобы понимать, что молодой самец из первобытного клана в жизни бы не устоял перед ней и её речами. Не зря же на родном Западе певчих называли «драконы-ангелы».

В общем, этот задуренный «самой соблазнительной драконой в мире», как говаривают в льстивых байках про неё, молодой сын вождя таки решил бросить вызов собственному отцу за контроль над кланом. Ну-ну. Владыка чёрных тут поставил бы на Валуна. Но с другой стороны Матриарх очень хорошо разбиралась в самцах. Либо кое-что знала, что не знал он. В любом случае эта женщина умела и любила играть в сложные игры.

Бой неожиданно затянулся. Сын хорошо изучил стиль отца и легко избегал быстрых и смертоносных атак родителя. Очень тяжёлый Валун начал выдыхаться. Он злился и чаще ошибался. Один раз даже порезал себе висок шипованным концом собственного хвоста, вызвав презрительный смех белой драконы, что неотрывно наблюдала за поединком. Вождь рассвирепел и попытался неожиданно атаковать сына слёту, разогнавшись в три скачка и работая полусвёрнутыми крыльями, взлетел. Но уставший дракон уже стал гораздо медленнее. Молодой дракон, набрав в грудь воздуха, выпустил огненное облако в морду противника и тут же стал поворачиваться всем телом размахиваясь булавой на своём хвосте. Огонь практически не причинял вреда чёрным драконам, но вождь был вынужден зажмуриться… и его морда смачно соприкоснулась с природным оружием на хвосте собственного сына. Валун полетел кубарем, разбросав все конечности в стороны и падая на спину. Его и так узкие глаза с ненавистью сощурились в две щёлочки, видя последние секунды перед решающим броском собственного сына. Тот, закончив удар хвостом, с двух своих сильных ног прыгнул на отца, так же помогая себе крыльями. Но его правая лапа попала в, засыпанную мягкой пылью, трещину в окаменевшей почве лобного места и, вывихнув лапу, он упал на живот слева от отца.

– Ха! – в энергичном коротком возгласе вождя эмоций было больше чем в какой-нибудь цветастой балладе. Тяжёлый шипованный хвост отца описал широкую хлёсткую дугу, и с отлаженной веками точностью ударив в голову сына – разбил её.

На морде Икиира было то, что Аарко никогда ещё не видел – смятение и шок от нелепой смерти юноши. На саму Саам было страшно смотреть. Её глаза были полны горечью и болью, голова медленно клонилась к земле. Она нелепо скрючилась как горгулья. Тем временем победно надсмехающийся Валун поднялся и, животно урча, могучими лапами стал раздирать горло и грудь убитого сына, принявшись лакомиться свежим мясом.

Золотой дракон не успел остановить жену. Певчая дракона телепортировалась к вождю в нарушении всяких обычаев. Валун лишь успел поднять свою довольную окровавленную морду к евлужианке, после чего в звуках, которые он стал издавать не было и признаков разумной жизни. Очи Саам горели неземным голубым светом, бледно светящимися крыльями она энергично рубила воздух, своей волей, с пугающей лёгкостью отрывая от повисшего перед ней громадного самца всё, что только выступало из его тела, кроме головы. Несколько крупных самцов бросились было на арену, но дракона прижав уши, широко раскрыла рот. Крика никто не услышал, зато конус перед её головой теперь состоял из поваленных как кегли чешуйчатых существ – воинов шедших на помощь своему владыке и массы зрителей, что были за ареной. Опомнившийся Икиир расправил свои большие крылья и потусторонне завыл, призывая эманации Шаардана. Магический ужас обычно не действующий на нормальных чёрных драконов был достаточно эффективен против одичавших. Все четыре чёрных гвардейца охраны бесцеремонно резали одного прорвавшегося к матриарху самца, что избежал боевого крика, буквально на куски, своими зазубренными клинками, закреплёнными вдоль их бронированных лап. Шпион бесстрастно фиксировал, как в панике чешуйчатые существа бросились прочь, топча друг друга, подальше от этого места.

На месте казней почти никого не осталось. Дракона с бессильно опущенными крыльями стояла на задних ногах, сжав правую лапу в кулак. Перед ней висело истекающее остатками крови тело вождя. В его глазах кроме бесконечной боли было только непонимание происходящего. Саам глядела в эти пустые обиженные, полные боли, глаза несколько мгновений. Потом страшно закричала. Уже слышимо. Картина воспоминаний, что видел тиран, помутнела и задрожала. Попадали на этот раз все вокруг, включая не ожидавшего этого золотого дракона. Матриарх сжала лапу в кулак окончательно и изо рта изувеченного чёрного дракона, выплеснулся кровавый поток, попавший на стоявшую вплотную пернатую самку, который, быстро иссяк. Женщина упала в пропитанную свежей кровью пыль арены, скорчившись и тихо скуля. Через несколько секунд останки вождя грудой мяса шмякнулись рядом с ней.

Золотой дракон встал первым и, тряся оглушённой головой, решительно направился к жене. К ней же стали медленно подходить четыре самых крупных самца клана, уже наизготовку. Недооценивать певчую дракону теперь никто бы не стал. За сильнейшими стала медленно собираться толпа из остальных членов племени. Икиир взял свою жену и усадил на себя, укрыв крыльями полностью оставив только убитую горем и поражением мордочку Саам. По бокам встали все четыре чёрных дракона Матриарха. На их мордах была написана мрачная решимость драться за свою королеву, во что бы то ни стало. Икиир жутко ухмыльнулся, покатав в оскаленной пасти сгусток жёлтой плазмы. Он сплюнул перед самцами, и та с шипением ушла сквозь камень арены куда-то вглубь. Четверо остановилось. Один из них вышел вперёд.

– Убила. Сама. Нехорошо, – говорил чёрный ящер с трудом, но понять его было можно. – Валун победил честно. Самка убила подло. Самке не быть вождём клана.

Матриарх прикрыла глаза. С громадным усилием воли и в крепких объятиях мужа, она пришла в себя и медленно открыла глаза. Взгляд её был хоть и был по-прежнему расстроенным, но уже спокойным.

– Мне не нужно быть вашим вождём. Тот, кто должен быть им – погиб.

– Нарушила обычай. Женщине – покинуть нас. Не возвращаться, – осуждающий глухой голос бил по барабанным перепонкам драконы. – Защитник твой проиграл. Но ты победила. Выбирай трофей. И убирайся.

На секунду мордочкой дракона прижалась к груди Икиира. И ответила:

– Две самки. Два самца. И я признаю величие вашего клана.

Говоривший с ней поглядел направо. Потом повернул голову налево. Возражений особых не увидел и мрачно кивнул.

– Так и будет. Выбирай и убирайся, подлая женщина, – зверь развернулся на всех четырёх лапах и вышел с круга. За ним вышли и остальные, недоверчиво поглядывая друг на друга. Обстановка тут снова медленно накалялась. Драхескарцы не теряя времени выбрали четыре молодых дракона из той немногой молодёжи что ещё оставалась в Трёх Когтях. Ни Икиир, ни Саам не церемонились и просто волей подавили робкое возражение своих свежих трофеев. Старшие же клана больше переключались друг на друга – назревал бой за освободившееся место вождя. Матриарх и её свита вместе с пленниками взлетели вверх – к дирижаблю. Аарко помянул соглядатая незлым словом – он опять не поднимал голову вверх и не показывал инженерное чудо Драхескара. Шпион же продолжал своё дело, несмотря на то, что основные актёры, участвующие в драме покинули сцену.

Дальше воспоминания уже были обрезаны, поединки были вырезаны, показаны лишь смертельные удары сражающихся и причудливо развороченные трупы еще пятерых самцов. Шестой победитель терзал плоть павших объявляя себя новым вождём Трёх Когтей. Клан ослаб после аферы Матриарха, но по-прежнему представлял опасность.

Владыка Аарко вынырнул из воспоминаний. Задумчиво вертя и подбрасывая жемчужину, он не сразу осознал, на что он смотрит. Уже изрядно уставший монах, сидя на разомлевшей самке, задом наперёд – массировал ей хвост, проводя от крупа в сторону кончика. Зелот не смел отвлекать занятого просмотром артефакта повелителя, а горянка, что видимо была старшей хмурилась, запрещая ему останавливаться. Дракона же находилась в прострации, мелко дрожа всем телом с каждым проходом гудящих от усталости рук человека. Одной лапой Анооши держалась за край купальни, вторая уходила куда-то в воду под её живот. Мужчина не знающий, что ему делать дальше, умоляюще глядел на владыку.

От такого зрелища злость на Саам погубившую, своими игрищами хорошего дракона быстро сошла на нет. Да и увиденное достаточно явно показало, что матриарх и так мастерица наказывать саму себя. Тиран собрался и выдал достаточно громкий, но максимально мягкий фырк носом у ушка посла. Буквально на грани простого выдоха. Анооши вздрогнула и просто загорелась вся целиком, осознав, что всё это время делала она, и что делали с ней.

Хозяин замка вылез из купальни, подав послу сильное полусложенное крыло.

– Нас сейчас оботрут и смажут маслом, госпожа. Не смущайтесь так. Я искренне рад, что вам понравилось, – голос его был мягок и ободряющ. Тиран умел быть обходительным. Конечно, не как восточники, но всё же – не из варановой ямы вылупился.

Самка осторожно ухватилась за предложенное крыло обеими лапами, оценив силу и сложение Аарко. Усилие от не самой лёгкой драконы было значительным, но мышцы крыла даже не задрожали. Было видно, что тиран ей сильно понравился. Что не мешало ей в её работе. На этот раз полненькие ножки, хоть и разнеженные водными ласками вынесли по ступенькам свою хозяйку без приключений. Самец отвёл гостью к тёплой колонке, где грели воду для купальни, усадив её на циновку перед ней и сев рядом. Зелоты принялись вытирать драконов и осматривать чешую на предмет болячек и сколов.

– Что ж. Я оценил представление, которое дала ваша госпожа, – мрачно начал тиран, отдавая послу жемчужину. Та поднесла её к своему колье, и она исчезла. – Минус семь самых сильных драконов клана. Достойный результат для той, кто ставит жизни драконов превыше всего.

Монахи протирали драконов, а зелотка неожиданно нежно нажав на мышцы правого крыла, заставила удивлённую дракону непроизвольно раскрыть его. Горянка достала мазь из горных трав и мумия и стала втирать её в, порванную недавним неудачным приземлением в кустарник, перепонку.

– И такое эмоциональное признание своей неудачи. – Аарко наблюдая за послом, продолжал размышления. – А так же такое грубое раскрытие своих методов разведки, мы ведь на грани войны, так? Или уже нет? Ваша певчая птичка никогда ничего не делает просто так. Что это, госпожа? Знак доверия к грубому варвару с Запада? Во всяком случае, это точно не глупость.

Анооши раскрыла левое крыло уже самостоятельно, тепло улыбнувшись горянке. Та, в отличие от дисциплинированных мужчин, блеснула белыми зубами в открытой улыбке и, найдя внизу перепонки еще дырок, принялась обмазывать их края.

– Госпожа не давала приказа как-то комментировать то, что вам передали. Она приказала передать.

– Полагаю, вы видели содержание артефакта?

Удивление посла было искренним.

– У нас как-то не принято совать нос в личную переписку. Это унижает в первую очередь смотрящего. Тем более в переписку королевской семьи, – взгляд Анооши был таким, будто она увидела на самце жирную кляксу. Ну да, чёрные драконы обычно такими моральными костылями не обременены. Извините, госпожа посол. Аарко фыркнул.