Игра в князя

Анна Хешвайн

Игра в князя

Глава 1

В трактире, выстроенном в предгорье, но все же выше остального мира, лучше всего готовили эль и тушеную картошку. Настолько хорошо, что в какой-то момент от этих блюд начинало тошнить. Публика в этом трактире мнимо одиозная – пьянчуги в поношенных плащах. Если же вглядеться, то можно различить странников, ищущих прозрение в своем пути, и закоренелых деревенских, что в данное заведение заходили так же часто, как в собственный сортир. Но если вглядеться еще настойчивее да подключить некое пятое чувство, третий глаз, второе зрение или же просто здравый смысл, то можно заметить, что некоторые пьянчуги держат себя уж слишком хорошо, а твердость их походки была прямо пропорциональна степени опьянения – чем больше в их желудках эля, тем четче их шаг.

Это было начало февраля. Место: Юго-Восточный край, территория княжества Уюмей, горный хребет Асальмион, предгорье пика Вешты, поселение Арна.

У Терезы Анцафел всегда были беды с географией. Она безбожно путала названия городов, с трудом могла перечислить все имеющиеся княжества, треть из которых едва могла указать на карте и лишь у нескольких из них назвать столицы. Тереза могла легко ориентироваться в лесу, в темноте, в любом замке мира, в какой ее ни заведи, но сообразить, как ориентироваться по картам местности было для нее непосильной задачей. Так уж вышло, что достигнув успеха в каком-либо навыке, неминуемо останешься неучем в навыке другом. Тереза превосходно взламывала замки, скрывалась от преследования и дралась, но стыдливо прятала глаза, когда необходимо было припомнить название какого-либо города и путь до него.

Но дорогу к Арне она проложит даже сквозь сон из любой точки мира. Потому что пик Вешта и стал кошмарным сном.

Проснувшись от неглубокого сна, Тереза долго смотрела перед собой, вслушиваясь в полуночный гул Нан Этая. Она вообще не собиралась спать, просто так получилось. Перед тем как провалиться в дрему, пришлось несколько часов высиживать за деревьями без видимых перспектив выпрямить спину. Из-за этого, собственно, дух сна на нее и напал. Настиг ее среди узловатых корней сосен, среди лысых кустов шиповника.

– Беда, – прокомментировала Тереза свое положение, выпрямляя затекшие ноги.

Перед этим она не спала много дней, да только это не оправдание. Проблема не столько в том, что уснула она на голой земле, покрытой снегом, привалившись к стволу дерева, а более всего в том, что совсем рядом Нан Этай, невзрачный трактир, что на самом деле был связной точкой Гончих. В это захудалое пристанище пропойц все время заходили люди, там никогда не было пусто. Да вот только большинство постояльцев – наемники. А от них Терезе приходилось скрываться. И совсем никак нельзя было засыпать рядом с подобным местом.

Тереза знавала Гончих, что разменяли по третьему столетию, и, по их словам, Нан Этай уже был в то время, когда они еще слыли заносчивыми юнцами. Ходили слухи, что Нан Этай – первая и самая главная башня Гончих. Старее, чем Стараца и главнее, чем Паса. Пусть и размерами скромнее.

Тереза перестраховывалась – защищала себя от обморожения во время вынужденного выжидания, а также от чужого внимания. Вероятно, это настолько вошло в привычку, что даже уснув, она поддерживала на себе морок невидимости, созданный при помощи воздушного элементаля. Или Бог Судьбы ее уберег от такого позорного провала. Тереза делала ставку на второе. Если бы ее так просто поймали, Богу-судьбоносцу это было бы неинтересно.

Сидеть под сосной пришлось с того момента, как солнце скрылось за пиками гор. Несколько часов терпеливого ожидания. Это было нужно для того, чтобы продолжить свой путь дальше и выше. Оставалось преодолеть последний подъем, и она на месте, наконец-то в Торан Паса. И хоть за спиной месяцы и тысячи километров дороги, все же последние несколько часов и еще несколько километров представлялись наиболее тяжелыми. И не было обходного пути, не было иной возможности, как, полагаясь на собственные ловкость и везение, закончить начатое. Гончие не дураки, они оберегают свое пристанище. Чтобы добраться до Торан Паса, необходимо пройти мимо Нан Этая, связного центра, кишащего как местными арнийцами, так и мутными личностями в багровых жилетах. Да что там, этот трактир держит тот, кто сменил багровый жилет на фартук, а меч на полировочную тряпку для стекла. И всего одна тропа, одна единственная, ведущая вверх.

Обычно дорога в Торан Паса занимает месяц при хорошей погоде и благоприятных условиях. Это если не использовать телепортацию. С телепортацией, конечно, всегда все быстрее. И если телепортация была тем навыком, который Терезе давался так же тяжело, как и географическая наука, то погода и иные условия не зависели от нее. В этом случае она уповала на благословение богов, которые, в свою очередь, благословлять не спешили. То ли из врожденной вредности, то ли из-за собственного отсутствия на этих землях.

В декабре и январе Северный край отличается буйством снегопадов. В мире мало чего непревзойденного, но есть то, перед чем отступает даже магия – природные стихии. На пути Терезы встретилось небывалое – один из порталов, настроенных на переход между соседними городами, занесло снегом. Пришлось несколько дней ждать, пока пурга стихнет, чтобы продолжать свой путь.

В Юго-Восточном крае эта пора отличается более терпимой погодой. Во всяком случае, Терезе было легче пробираться под моросящим дождем и сумасшедшим ветром, чем по метровым сугробам. С ветром она хотя бы могла договориться. Но время было безвозвратно утрачено в тех снегах – целый месяц она выбиралась только из Северного края.

И если бы только погода ставила палки в ноги. Были еще и иные условия, заставляющие оседать на одном месте дольше, чем на один день в губительном ожидании. Это оказался трудный и долгий путь. Легко быть уверенным и неуязвимым колдуном, когда вокруг тебя те, кто в лучшем случае может заговорить нитку с иголкой. Гораздо сложнее оставаться неуязвимым, когда все вокруг точно такие же неуязвимые.

Все чаще приходилось себе напоминать, зачем же она это делает.

– Ради Рея, – одними губами произносила она. – Ради его души. Ради нашего будущего.

Она возвращалась в башни, чтобы пробраться в Торан Стараца, где есть библиотека, скрывающая в себе древние письмена, таящие ответы на все вопросы мироздания. Тереза хотела найти там ответ на вопрос: «Как не дать душе человека сгореть?»

Рей был демоном. Стал человеком. Он вновь на пути к тому, чтобы стать демоном. И это не только черная кровь и черные глаза. Это отсутствие милосердия, чуткости, доброты. Отсутствие души.

Он отказался от ее помощи. Он прямо сказал, что не примет ее попыток спасти его. И поэтому она стерла ему память, чтобы он не считал, что она пошла вразрез с его волей. Жаль, что себе не могла стереть память. Тогда ее хотя бы не терзало знание, что ищет она лишь ветер в поле. Алекто пытался ее убедить, что все бесполезно. Сам Рей говорил, что способа нет. Тереза отчаянно упрямилась.

И вроде бы в текущем моменте стоило слиться с ветром в поле и не навлекать на себя беду. Ее-то душу – или хотя бы тело! – вряд ли кто-то ринется спасать так же яро.

Александр ван Нюренар, князь Джахары, всю жизнь свою прожил в стенах Торан Старацы. Став взрослым, он решил, что имеет право распоряжаться своей жизнью. Торан Стараца так не считала. Немного прошло времени, прежде чем клан выстроил целую логическую цепочку с ключевыми фигурами, на которые пал их гнев. Итак, Рей Коттерштейн. Джахарианский Миротворец, бывший демон и ныне человек, что посмел вторгнуться в обитель и искусить бедного наемника, польстив ему возможностью возглавить целое княжество. И кто на такое не согласится? Тут и умелым искусителем быть не надо, чтобы сыграть на тщеславии молодого и заносчивого колдуна, коим Александр и являлся. Вторая ненавистная персона – Тереза Анцафел. И без того имеющая сомнительную репутацию, потакающая миротворческим силам одного далекого северного княжества, возымела репутацию еще более скверную. Без нее, как считали в клане, Рей Коттерштейн не добрался бы до Торан Паса и не выманил бы из соседней башни, Старацы, все того же Александра. Ну и Александра они ненавидели, разумеется. Просто за другие грехи.

Прислонившись спиной к дереву, Тереза внимательно слушала. Наступал так называемый перевалочный час. Арнийцы в сомнамбулическом припадке выползали из трактира, намереваясь возвратиться по домам. Вот один случайно оступился и толкнул другого. Третий махнул рукой, нечаянно задевая четвертого. Началась потасовка.

Выждав несколько секунд и убедившись, что драка поглотила абсолютно всех находящихся в трактире, Тереза отстранилась от дерева и быстрым шагом направилась прямо сквозь чащобу. Идти придется косогором, непрестанно рискуя оступиться на крутом склоне и напороться на какой-нибудь сук или переломить себе позвоночник – приходилось все время клониться вбок, чтобы держать равновесие. Снег тут хрусткий, глубокий, местами обретший твердость камня и скользкость льда. Идею идти по более удобной тропе Тереза отмела сразу. Когда ее заметят, то остановят, а когда узнают, кто она – убьют. В лучшем случае сразу.

Бывших Гончих не бывает. Если уходишь из башен, то башни вскоре пойдут за тобой. Они никого не отпускают и не всегда убивают сразу. Такая же логика применяется и к тем, кто пошел против башен.

Вернуть Алекто Норена в родную обитель не казалось Гончим верным решением. Он убил предводителя, но решил не занимать освободившийся пост. Убил и был таков. В этом клан видел особенную издевку в свой адрес и дополнительную причину для ненависти. Просто убить его, пробравшись ночью в его покои – слишком просто и совсем непоказательно. А вот устроить настоящее побоище на той земле, на которую Алекто променял башни – очень показательно.

Вот уже два месяца, как началась охота на демонов. Об этом уже пестрели заголовками все газеты, во всех краях. Так наемники, инкогнито, конечно же, выражали свой протест Алекто Норену за то, что тот предал клан и ушел, сопровождаемый демоном. То, что Рей Коттерштейн человек, они считали лишь мелким временным допущением. Оскорбленная предательством одного из своих сыновей, Торан Паса решила хорошенько отомстить перебежчику, сменившему багровый жилет на княжескую мантию. Черная кровь полилась с горных пиков, смешиваясь с реками и впитываясь в каменистые склоны.

Первые три жертвы этой охоты носили багровые жилеты Гончих. Их выловили по отдельности в разных местах, но привели в Джахару, перерезали глотки и издевательски оросили темной кровью землю вдоль территориальной границы, тщательно следя, чтобы ни капли не попало на землю соседнего княжества. И сделали это Гончие.

Гончим всегда было свойственно извращенное чувство общности.

Все это свершилось в тот же день, когда Алекто Норен, он же Александр ван Нюренар, торжественно устроился на княжеском троне. Стоило первым трем истечь черной кровью, как запустился уничтожающий мир и порядок процесс. Клан Гончих преуспел в своем плане подложить свинью Заклинающему слова. Всего-то и требовалось, что подтолкнуть, подать пример. Дальше простые люди и колдуны охотно подхватили гибельное шествие и продолжили его уже без участия наемников. И все это на землях одного северного княжества – ни шагу за границу, ведь наемники вполглаза, но да следили за соблюдением этого нюанса.

Все края, кроме Северного, вздохнули с облегчением и усилили патрули на границах. Охота зародилась на Севере, и никто не хотел впускать ее к себе. Другие надеялись, что пролитая черная кровь не дотечет до них, а замерзнет и льдом останется в пределах Северного края. Пройдет не много времени, когда соседние северные княжества сделают то же самое, обособившись от Джахары, как от прокаженной.

В древних сказаниях и легендах это называлось предвестником Черного Занавеса. Когда люди убьют слишком много демонов, демоны придут убивать людей.

Тереза отчасти чувствовала свою вину. Стоило отговорить тогда Мору, не соглашаться на ее безумный план привести в Джахару ее сына, от которого она сама же отказалась еще при его рождении. Будь тогда Тереза настойчивее, жестче, не было бы всего этого. А Бешеного Пса они убили бы каким-нибудь другим способом.

Еще, Тереза считала, что не появись Алекто Норен, у Рея было бы меньше соблазнов. Разумеется, он сам сделал свой выбор. Но колдун из Гончих поступил очень некрасиво – дал человеку надежду. С личной выгодой, с нарочито благими намерениями. И можно было бы поверить, что Алекто Норен действительно так сильно уважает Рея Коттерштейна, так сильно ему сочувствует и так сильно в нем нуждается, что искренне хочет помочь вернуть силы демона и при этом избежать смерти, но была в этом всем одна несостыковка. Алекто Норен сын своей матери. Поэтому Тереза отказалась принимать на веру то, что решения нет. Рей ее отговаривал потому, что увидев в ней наконец ту, которую он много лет назад потерял, не захотел потерять ее снова. Конечно, ради этого он был готов наговорить что угодно, лишь бы Тереза отступилась. Алекто совершенно точно преследовал другую цель. Он не хотел, чтобы одна ведьма помешала ему заполучить личного демона на коротком поводке. Но Алекто сказал ей, как попасть в Торан Старацу. Легко, без колебаний. Предупредил обо всем, что нужно было знать. Эта его покладистость все же немного колебала ведьмину уверенность.

По отрогам гор гуляет ветер. Заснеженные пики расплываются в мареве пурги, окутавшей их, как вуаль голову невесты. Или саван холодное тело. Но горы не бездыханны. Они дышат, издавая протяжный, гулкий звук – вздох. К рассвету Тереза дошла до Торан Паса, непривычно тихую и замедленную.

Гончие были заняты – Торан Паса уже балансировала в состоянии частичного признания нового вожака. Лишившись предводителя, клан наемников увяз в неминуемом – грызне за власть. Даже воздух в горном цирке был сгущен, но не от магии, а от повисшего напряжения.

Тереза перевела дух. Еще будучи неофитом, едва попав в Торан Паса, ей удавалось не привлекать к себе внимания. Для Гончих она была невзрачной девчонкой, сломленной, исхудавшей, ни на что негодной. Настолько она никого не заботила, что ее даже никто не травил. Такое редкость среди Гончих. Вот и теперь Тереза прибегла к этой своей способности, не имеющей отношения к колдовству. Вековая закономерность, что в мире полном магии, колдуны все чаще опираются на свои человеческие навыки. Это неодаренные люди стремятся найти решение в чем-то сакральном, мистическом. Истинные маги берут все самыми примитивными способами.

Выйдя из редколесья, Тереза оказалась в укрытой снегом долине. Чуть впереди покрылось толстым слоем льда озеро, а сразу за ним стояла и сама башня, Торан Паса. Рядом с ней, прямо на улице, обеденные столы с лавками. Как их поставили с начала времен, так они там и стоят. Гончих здесь немного, спозаранку мало кто любит выползать на мороз. Еще и вышедшее солнце, отражаясь от снега, ослепляет.

Ходить в маске среди своих было непринято, это сразу бросалось в глаза. Поэтому Тереза надвинула капюшон, чтобы уши не мерзли, и натянула до самых глаз обычную тканевую маску, чтобы нос от холода не отвалился. Она занялась привычными делами, двигаясь спокойно, размеренно. Подхватила разбросанные шесты, отнесла их к стендам у стены, ставя на положенное место – шаг за шагом, мимо наемников, что пока даже не смотрели в ее сторону. Так она и добралась до заветного прохода, скрытого в каменных складках каменистой горной стены.

«Смогла», – облегченно выдохнула Тереза, продираясь по узкому каменному лазу, стесывая кожу с багрового жилета. Это оказалось проще, чем она думала.

Торан Паса заняла цирк между пиками Вешта и Чарой, присвоив себе водопад Кобылий хвост и озеро, которое в простонародье носило название не очень привлекательное – оно пополнялось в основном благодаря единственному водопаду и известно, какая жидкость из-под кобыльего хвоста может появиться. Но у озера имелось и нормальное название – Серебряное.

Торан Стараца окопалась в цирке между Чароем и Игольным рядом – многозубчатым пиком. Казалось, что этот кар в настоящей осаде и защищается от всего мира. У Торан Старацы не было озера, как и водопада, зато одна натоптанная тропка уходила к обрывистой скале, полет с которой мог занять целую жизнь.

Стараца именно что окопалась. Покуда Паса соблюдала все рамки, делающие ее башней, и смотрела крышей в небо, Стараца ушла в горную глубину на столько же этажей, сколько было в Паса. Зеркальный двойник, только вверх тормашками.

В Торан Паса под самой крышей располагалась одна из тренировочных площадок – между собой Гончие называли ее бальным залом, потому как паркет там идеально подходил для танцев. В Торан Стараце, в самой глубине, располагалась библиотека. В ней не было окон. Ни сбежать, ни выброситься, ни проветрить помещение. Собственно, дверь и та была всего одна. Так что с точки зрения скрывания от преследователей – самое худшее место.

Будь обстоятельства другими, Тереза вдоволь исходила бы Старацу, изучая каждый ее закуток, и горный цирк, что окружал ее. Но в этот раз даже самое обыкновенное любопытство истаяло под гнетом поставленной задачи. Даже набирающая обороты охота на демонов не особо тревожила Терезу, потому как ее голова была занята только одним – Реем.

Он увидел ее лицо, он касался ее, говорил с ней, и это его не сломило. Он выдержал, принял. Они могли бы начать сначала. И могут. Определенно еще могут.

Терезе удалось наконец пролезть в недоступную некогда Торан Старацу с ее обширной древней библиотекой. На пути к ней она кралась темными пустующими коридорами, искусно теряясь в столпотворениях Гончих-старейшин, оставаясь незамеченной. Ей удалось скрыться у всех на глазах и добраться до своей конечной цели. Спустя два месяца.

Торан Старацу отличало удивительное безмолвие и спокойствие. Смута, воцарившаяся в другой башне, совсем не коснулась старейшин. Более того, многие из них даже ухом не повели, когда разразилась грызня за власть. Как занимались своими изучениями забытого и запрещенного, так и продолжили.

Из Торан Паса сюда никто не приходил – не позволено даже в такие неясные времена. А старейшинам до Гончей, о существовании которой в своих стенах и не подозревали, дела совсем не было. Если кто и устремлял излишне пристальное внимание на дальний стол среди стеллажей, то в конечном итоге все равно отворачивался. Тереза умела ловко отводить взгляд от себя, даже если смотрели прямо на нее. Единственные, от кого было не скрыться – бесплотные духи. Но даже они в Торан Стараце отличались тихим нравом.

Тишина и покой, что царили в библиотеке, собранной по кусочку со всего мира, действовали завораживающе – в этом сумрачном мире из страниц и чернил скрывалось потаенное, волнующее, действительно важное.

***

Уловив в воздухе легкое колебание, Тереза оторвалась от книги. Шевельнула пальцами, взывая к сильфу и отправляя того на деликатную разведку. Очень скоро оказалось, что в этом не было нужды. Некто, заявившийся в библиотеку Торан Старацы, не думал скрываться. Тереза споро придумала другой план – поднять сильфа и скрыться во взметнувшемся облаке пыли. Благо, пыли тут было предостаточно, легко можно устроить настоящую бурю.

– Я искала тебя по всему свету и нашла здесь.

Тереза вскочила, отчего грохот отъехавшего стула заполнил всю библиотеку. Книги задрожали, зашелестели, им не нравились резкие движения, колеблющие пространство и нарушающие тишину.

– Мы знакомы? – настороженно спросила Тереза, привычным движением кладя одну руку на рукоять кинжала, а другую вскинув вверх для магической атаки.

Перед ней стояла женщина. Гончая в кожаном жилете до колена. Значит, из Торан Паса. Высокая, стройная, прямая как сосна. Абсолютно лысая голова и остроконечные уши. Эльфийка. За спиной простенькая сулица, такая же острая, как уши.

– В некоторой степени, – отозвалась наемница. – Также в некоторой степени я тебя уже убила.

– Карающая вероломных, – ответ нашелся мгновенно. Эльфийка кивнула, продолжая стоять без движения. Разве что пальцы нервно подрагивали, чуть касаясь бедра. Тереза с опаской поглядывала на мнимо расслабленную руку. – Долго же ты меня искала. Не старалась?

Была в клане Гончих категория наемников, которых относили к мифологическим созданиям. В их существовании сомневались даже сильнее, чем в присутствии богов. Своего рода божественный пантеон Гончих. Потому что помимо вычурных имен и сомнительности существования, эти создания значились в истории как те, кого еще никому не удалось превзойти. И если верить легендам Торан Паса, то эти личности повлияли на мир гораздо больше, чем природные катаклизмы, смены власти и иные вехи, что знаменуют изменения в жизни народов. И Карающая вероломных была частью этого пантеона. Уже как год Тереза ждала ее появления по свою душу, но отчего-то смотрительница за соблюдением законов Гончих не спешила появляться, чем породила робкую надежду на то, что одним врагом в жизни может быть меньше. Но вот она пришла.

Ее никто не знал в должной степени, чтобы иметь какой-то план ей противостоять. Все, кого она карала, теряли возможность поделиться собственным мнением на этот счет. Какой она боец, какие у нее способности, каким образом она умудряется не пятнать свою репутацию провалами?

– Ты умеешь заметать следы. Молодец.

Минутная тишина, давящая своей неловкостью. Тереза пробежалась взглядом по стенам, потолку, книжным стеллажам, продумывая банальный план бегства. Но путь к спасению был только один, и его закрывала Карающая вероломных. Больше путей нет, только если сквозь землю, но это уже не ее стихия.

Тереза негодовала. И из всех ее недоброжелателей появилась именно Карающая вероломных. Именно сейчас. Терезу злило, что больше винить некого, кроме как саму себя. Оставалась еще невезучесть, но она была неотъемлемой частью, которая, вроде как, сама ни на что не годна, только в совокупности со всем остальным естеством Терезы. В происходившем точно не виновата Мора Розы. И даже не ее сын Алекто, и не покойная сестра Валерия. Тереза сама пришла в это место, понимая, что она теперь в серьезной опале. Добровольно. Ей и так удавалось уходить от возмездия больше года, рано или поздно ее должны были найти. Но как будто бы лучше бы это был кто-то другой, тогда оставался хотя бы маленький шанс на благоприятный исход. От Карающей вероломных, как и от Торан Паса, никто не уходит. Карающая вероломных и есть Торан Паса в этом вопросе. Именно она идет за теми, кто самовольно уходит из клана или предает его.

Пожалуй, стоило вновь обратить свой взор на Бога Судьбы. Такое фатальное невезение уже нельзя назвать случайным провидением, хотя злая насмешка судьбы все больше приобретала оттенок неминуемого. Винить Бога Неизбежности, своенравного и неумолимого, Тереза пока не рисковала. Все же по душе было костерить судьбоносца. Это уже было привычным.

– Говорят, что преступники возвращаются на место своего преступления, чтобы освежить воспоминания. Я считаю, что заложники точно так же возвращаются в место своего заключения, – невозмутимо проговорила Карающая вероломных.

– Чтобы освежить воспоминания? – скептично поинтересовалась Тереза.

– Нет, определенно чтобы снова оказаться в заложниках, – припечатала Гончая. – Думаю, ты взяла имя Непойманного ветра для того, чтобы тебя однажды поймали. Ты суешь голову в пасть бешеной собаке. Суешь, понимаешь, что пасть для тебя маленькая, вытаскиваешь, выжидаешь в надежде, что пасть увеличится, и снова суешь. И зачем тебе это?

– Стаж нарабатываю, – пробурчала Тереза. – Быть предателем с первого раза плохо выходит.

– Так ты признаешь, что предала клан?

Тереза прикусила язык. Голова уже работала, просчитывая варианты.

– Я пыталась подружиться с кланом, – ответила она, оттягивая момент, когда придется драться за свою жизнь. – Но моя дружба клану не нужна. Если бы Торан Паса умерила свои собственнические замашки, то всего этого бардака не было бы.

– Я тоже так считаю, – на удивление кивнула Карающая вероломных. – Будь во главе толковый вожак, то он использовал бы новоиспеченного князя. Гончий на троне! Кто бы мог подумать, что такое возможно? Определенно Джахара самое глупое княжество. Никто в здравом уме не согласится на такого правителя.

Терезе стало обидно за свою родину, но она не стала говорить, что княжество, собственно, никто не спрашивал. Оно даже не в курсе, какие скелеты в шкафу у новоиспеченного князя и что среди этих скелетов затесался багровый жилет наемника из Гончих.

– Я говорила о том, что можно было и не поднимать такую бучу из-за того, что кто-то решил уйти из клана. Тем более, Алекто Норен не такая важная птица, чтобы развязывать из-за него войну.

– Ценность кроется не в положении, занимаемом в иерархии. А в знаниях и умении эти знания использовать, – цыкнула эльфийка.