Авторский стиль

– Задумался, – исподволь вынуждала к откровенности баба Маня и сочувственно качала головой, разделяя его печальное настроение.

– Да кому я такой нужен – зануда угрюмый?

Он приехал в городок четыре года назад по каким-то делам на этом самом заводе. Городишко ему приглянулся, и он променял суетную жизнь мегаполиса на местную размеренную обыденность.

– И сколько ты будешь таскать за собой «архивы прошлого»?

Он взглянул в лицо бабе Мане. Светло-жёлтые, но невероятно добрые глаза видели в нём полного сил молодого человека, благородного и способного одолеть любые жизненные невзгоды.

А через год «зануда угрюмый» смеялся над шутками Анастасии, держал её крепко за руку и ничего не боялся. И Настя прижимала к себе букет цветов от Георгия и тоже смело смотрела вперёд. Завтра начиналось лето и счастливая жизнь с НИМ.

Ольга Вологодская

Авторский стиль неповторим, как отпечаток пальца, загадочен, как глубины океана, и порой недостижим, как самые далёкие планеты. Отчего, услышав несколько строк, мы сразу восклицаем: «Шекспир, Пушкин, Лермонтов, Цветаева!»? Как из нескольких десятков букв создаётся именно тот неуловимый, единственный. Почему одним это удаётся – другим нет? Талант? Гениальность? Отчего же гениальные Пушкин и Цветаева корпели над текстами, шлифуя строки? Значит – труд, оттачивание слова, самоотречение ради мастерства. В этом секрет? Или в балансе дара и труда? Знаю лишь одно: нельзя, поднявшись на одну из вершин, гордо заявить: «Я покорил Эверест, а значит, я достиг всего».

И вот я иду в горы снова и снова, покоряя одну вершину за другой, не важно, какой она высоты. Я пишу, переписываю, перечёркиваю, терзаюсь в сомнениях. И вот рождается он – тот самый неуловимый стиль. Рождается из круговорота жизни. Он как горные кручи, которые покоряешь вновь и вновь. Он как душа, что даётся при рождении в дар, но отточить её дано лишь самому человеку.

Посвящение туристам-альпинистам!

Я не знаю, в какие далиТы шагал, покоряя вершины,Знаю лишь, что тянулся к небуИ дороги назад не видел.Ты свободой дышал, споря с ветром,Мёрз в палатке, огня желая,Сросся кожей со льдом Эвереста,Джомолунгмы своей не зная.Отмахал половину планеты:От Эльбруса к Килиманджаро,На куски голубые конвертыРвал над пропастью, всё проклиная.Погибая в снежной лавине,Ты улыбке моей поверил.Вниз сошёл – к самой главной вершине,Постучав в незакрытые двери.

Не…

Не пожелаем недругуСмертельных ран и чаши воздаянья.Тем, что надеются разрушить мир в слепой тоске,Подарим луч из звёздного сиянья.Пусть сотни душ и рукПомолятся за тех,Кто ищет в мраке дней потерянную нить,Смиренно улыбаясь.Не посмеёмся мыНад жалкою судьбой чужих нам лиц,Бредущих в сумраке дорог на ощупь,Часто спотыкаясь.Не предадим друзейЗа жалкий звон монет,Что тщетной суетой своейВлекут вперёд – в раскрашенный СодомИ сад Гоморры, протягивая руки к Вавилону.Не отдадимся пустоте забавных мечт,Увеселеньям и позору.Не уподобимся врагам,Что суд вершат неправедный и скорый на расправу,И тем, кто рушит древний храмСебе в угоду и зевакам на забаву.Не разожжём огонь на поприще враждыИ не посыплем пеплом лживое страданье,Что лицемерной маской смотрит на миры,Кинжал сжимая за спиною мирозданья.

Левые правые

Отчего мы с тобою не вместе,Левый, правый берега?Левый, левый – требует мести,А я правая, но не права.Принимаю за правду лести,Унимая звенящую боль,Чёрный ворон – чёрные вести.Сколько ликов лживых, сколь?Столько веры в сердцах туманных,Что бредут между жёлтых строк.Голубое с зелёным правоВ белом истины – красный сток.Затуманились реки бравы,Захлебнулись в дубравах тиши.Светом светим – и всё же не правы,Измеряя размеры души.

Храм внутри тебя

Я не человек – я птица,Мои крылья – это небо,Поступь моя – земля.Кто ты, что посмел перечить мне?Кто я, что осмелился попрать тебя?Вместе мы – Вселенная,Порознь – чёрная дыра.В радости – победа над горем,В горе – пожелание радости,Ветер несёт нас по свету,Свет озаряет наш разум.Время любить не наступит,Если тебя пожирает пламя —Пламя, в котором ярость,Ярость презрения к миру.Чужды величия горы,Горы – бессмертию ровня,Нам не подняться столь вольно,Если тщеславия волныРушат сей храм изнутри.

Лариса Джейкман

Выросла в Астрахани, которая по сей день окутана духом древних мифов и легенд. Окончив институт и получив диплом экономиста, неожиданно сделала первые шаги в литературном творчестве: стала писать стихи, а затем прозу.

В настоящее время Лариса Джейкман – автор многочисленных повестей и романов в жанрах современной и исторической прозы. На некоторые её стихи написаны песни.

Является медалистом литературной премии имени А. С. Пушкина. Награждена дипломом финалиста Московской литературной премии-биеннале 2022–2024, дипломом победителя литературного конкурса «Астрахань. Это моя земля».

Живое вдохновение, которое Лариса черпает из общения с широкой читательской аудиторией, поддерживает её творческий потенциал.

Новый член семьи

Проснувшись ранним утром, Тимофей услышал, что из гостиной доносятся голоса. Самым противным из них был заискивающий дискант двоюродного брата Витьки. Явился голубчик не запылился и наверняка свору своих дружков привёз.

Разговор был явно оживлённым, мама с отцом, похоже, радовались гостям. Но было что-то ещё, о чём все говорили и даже восхищались.

Тимофей подумал, что пора вставать и идти приветствовать публику. В нём поднималось раздражение. Не любил он Витьку с детства. Хитрый, изворотливый, купи-продай с малых лет. Тимофей решил отвести черёд, позавтракать на веранде со всей толпой и потихонечку удалиться.

Виктор при его появлении отвесил шутовской поклон, а затем представил друзей: вихрастого молодого мужчину и двух невзрачных девиц, одна из которых, по-видимому, была его очередной пассией. Она неловко льнула к напомаженному, слащавому кузену.

– Приветствую, – сухо произнёс Тимофей, обведя всех взглядом. – Что тут у вас с утра пораньше за восторги?

– Тимочка, ты только посмотри, какого славного пёсика Витя принёс! Чудо просто. Мы хотим купить…

Он приблизился к корзине, застеленной клетчатой тряпицей, и увидел в ней собачонку, худую и дрожащую.

– Это Цезарь, – вякнула пассия Виктора по имени Люся.

А собака уставилась на Тимофея просящим взглядом, будто искала защиты. Или была слишком голодна.

– Нравится? – спросил отец, но в голосе его звучали ноты сомнения.

Дело в том, что совсем недавно умер их любимый пёс Курт, помесь немецкой овчарки и дворняги. Хороший был пёс, умный, служил верой и правдой лет пятнадцать. Мама плакала, отец переживал. Жалко им было животину и члена семьи.

Видимо, эта трагедия дошла и до Виктора, вот он и подсуетился. Понимал, что дорогую собаку с родословной они покупать не будут, и привёз этого Цезаря, явно беспородного, найденного где-то.

– А что тут может не нравиться, брат? Хороший пёс, здоровый. Молодой совсем. Да и просят хозяева недорого, – подхватил беседу Виктор.

И он назвал сумму, за которую Тимофей собирался найти отцу приличную собаку, а этот Цезарь никакого доверия у него не вызывал: слегка облезлый, с дрожащим телом и просящим взглядом.

– Да и не так уж дорого, – пробормотал отец, – действительно, почему бы…

– Замётано! – обрадованно воскликнул Виктор, потирая ладони.

– Папа, отойдём на минуточку, – встрял в намечающуюся сделку Тимофей и добавил: – Анатолий Иванович обдумает предложение. Нам нужно посовещаться.

Глаза Виктора недовольно блеснули:

– Пожалуйста, пусть обдумает. Только на этого пса есть уже желающие. Папа Люси с удовольствием купит, да, дорогая?

Люся заморгала глазками в ответ и неуверенно кивнула. К этому вопросу она была явно не готова.

– А давайте все за стол! – услышали они радостный мамин голос. – Всё готово, блинчики, чай горячий, творожники.

Тимофей успел обмолвиться с отцом парой слов, смысл которых сводился к тому, чтобы не спешить и не покупать у Виктора не пойми что, тем более за такую цену!

Все расселись вокруг стола, Люся поглядывала на Виктора, другая пара молча приступила к трапезе. У кузена на лице была демонстративно выставлена обида, как на витрине. Ну конечно, приехал из города, хотел облагодетельствовать, а тут такое недоверие и пренебрежение!

Чуткая и мудрая мама заметила его настроение и сказала:

– Витенька, не огорчайся. Мы подумаем насчёт собачки и, возможно, купим. Только попозже, хорошо?

– Хорошо, Маргарита Павловна, только Цезарь ведь не моя собака. Боюсь, что через неделю и цена будет уже другая. Но я знал, что вы очень чуткие и отзывчивые люди, и надеюсь, примете правильное решение. Я даже на эту неделю смогу оставить Цезаря у вас. Я договорюсь.