Купол раздора

Он стоял на пешеходном переходе в окружении таких же бедолаг с зонтиками, чаще всего очень древними и уже ржавыми. Рядом с ним несколько человек кашляли, причем достаточно угрожающе звучал этот кашель.

На противоложной стороне улицы стоит веселый паренёк в бежевой куртке. Вдруг к нему подбежали вооруженные люди в форме, одетые в черные балаклавы, шлемы. Они нанесли ему удар в затылок, схватили обмякшее тело и понесли энергичными шагами в сторону тонированного автобуса.

Эта картина должна была бы напугать людей, но человек такое существо, которое ко всему привыкает. И максимум реакций, которые может получить этот бедный парень от безликой толпы зевак, – лишь любопытный провожающий взгляд. Паша, который недавно влился в ряды повстанцев, хоть и на статусе пока лишь внемлющего, испытывал больше эмоций, чем другие. Знал, что он теперь из тех, кто должен бороться с этим, его сердце стучало о ребра, кулаки сжались до посинения костяшек. Но тут его толкнули – это толпа двинулась по пешеходному переходу, ведь светофор окрасился в зеленый.

Машина с парнем в бежевой куртке умчалась, не оставив и следа, и Паша был уже на другой улице. Мимо снова прошел кашляющий человек, который, кажется, даже не думал о том, чтобы прикрыть рукой свою пасть, он выплевывал болезнь вперед себя на всех, уподобляясь лающей собаке.

День на заводе не предрекал ничего интересного: нужно выполнить план, отчитаться… Быть может, состоится разговор с молодым борцом с несправедливостью, который вводил потихоньку Павла в курс дел.

Подполье на заводе занималось вещами крайне опасными для их жизни – поставляли оружие, медикаменты и другие труднодоступные предметы с производства партизанскому движению. А Максим, сначала казавшийся весельчаком, который лишь занимается болтологией, служил связным между народом – так называли низшую из трех ступеней в иерархии повстанческого движения, в котором выше находились партизанские ячейки и командный штаб, – и теми людьми, которые воплощали силовым путем и подкупом планы подполья в жизнь.

Но главная мысль, не покидающая сознание, которая могла скрасить эти трудовые будни, состояла в том, что вечером у него запланировано рандеву с Верой. Они общались уже достаточно давно, поэтому их свидания были уже не такие робкие, как прежде. Их можно было уже с уверенностью назвать парой.

В то же самое время в Городе-1, что окружен от мира своей стеной и своей реальностью, непогоды не было. Нет, это не магия и не заслуга Манчилова или Градова младшего. Просто циклон обошел их стороной. И слава Богу! Ведь если бы розы побило градом, то Манчилов пришел бы в истинное негодование. Улочки были все так же убраны, цветы благоухали и все преисполнено благолепием.

У пруда в шикарном ландшафтном парке прямо на траве сидел Жорик Вагончик, эффективный управленец этого маленького рая на земле. К нему подкрался сзади невысокий черноволосый мужчина и указательным пальцем ткнул резко в бок. Последовал гогот. Жора дернулся и испуганно, а потом обиженно осмотрел напавшего.

Это был Ноздрин Павел Павлович, советник президента и заместитель министра национальной безопасности. Тридцатипятилетний, с густой шевелюрой и усами, с румяными щеками. Был он гулякой, каких свет не видывал, и, по мнению Жоры, человеком дрянным, всегда пьющим, врущим и распускающим слухи. В общем говоря, связываться с ним не стоило.

Ноздрин с широкой ухмылкой на лице стал фамильярно шутить, подшучивая над внешностью мэра. Он всегда был готов рассказать сплетни или пошлый анекдот, часто сопровождаемый сердечным смехом. Несмотря на свою репутацию неисправимого гуляки, Ноздрин справлялся со своей работой на удивление эффективно, по крайней мере устраивал начальника.

Однако по ночам его часто можно было найти в одном из местных баров за игрой в карты или выпивкой с друзьями. Его громкий смех эхом разносился по улицам городка, когда он, спотыкаясь, возвращался домой после долгой ночи веселья. Его начальство часто раздражалось всеми его выходками, но они не могли отрицать, насколько полезно было иметь его рядом в трудные времена, поскольку ему всегда удавалось поднять настроение шутками.

Павел Павлович начал очередную свою историю:

– Вагончик, вот ты тут на природе прохлаждаешься, а я – знаешь, что?! Не знаешь! Еду по городу, сам за рулем – ты знаешь, что я водителей не терплю. Какой русский не любит быстрой езды? Я сам люблю порулить! И вижу через дорогу идет посол Мэтлок. Останавливает он мою машину, рукой машет. Заглядывает ко мне и говорит: «Павел Павлович, рад встрече, как же хорошо, что вы есть!». Так и говорит, веришь? Ну! Похвалил меня, справляюсь со службой, говорит, только вот займи денег, говорит. Ну, я не дурак отказать. Сказал: «Ждите, будет!». Слышишь, Жор, займи сто тыщ? Сам понимаешь, дело важное, а у меня все деньги в обороте… Да и людям я, знаешь же, помогаю всем, кто просит – малоимущим, этим вот всем. А?!

Жора брови приподнял от удивления способностью этого человека врать не краснея. Впрочем, щеки были всегда у него румяны от пьянства и горячности, и даже если бы тот покраснел, то вряд ли было бы это заметно. Молодой мэр заявил:

«Да у самого лишнего нет! Ты ли не знаешь, отец меня не сильно балует. Я службу несу, жалование получаю, на жизнь трачу. Ну от…»

Ноздрин вклинился в речь, сделав недовольную гримасу, и заявил:

– Ну ты жук, ну даешь! Знаю я все! Не веришь мне? Тебе свидетели нужны? Или зажал? Ну есть у тебя, есть! – и он стал за плечо трясти собеседника, будто желая вытрясти из него монетки, как из копилки. Такое панибратство не понравилось Георгию, и он отпихнул руку, сказав: «Хватит! Право, невозможно с тобой нормально говорить. У меня работа! Я ухожу.».

Советник Его Величества Президента окликнул:

«Стоять! Ладно! Баста! Есть идея. По работе твоей… Флаг!»

– Что флаг? Какой флаг? – спросил Гоша.

Ответ был громкий на эмоциях:

– Ну ты, право, даешь! По твоей же части, мэр ты или собака какая? Городу нашему нужен флаг. Ну или герб, или и то, и другое. Мы тут живем, а знака нет, гимна нет. Ты чем вообще занят, брат? – Георгий посмотрел на собеседника как на идиота.

– Мы что, страна, по-твоему? Как Ватикан? Мы в России живем, в Городе-1. К какому лешему нам гимн? Иди к отцу работай, хватит. – Георгий повернулся и стал уходить по тропинке.

Пашка опешил и крикнул вслед: «Гад ты, а не человек! Скотина этакая! Я к тебе пришел, как брат твой, помочь предложил человеку! Да и идеи тебе даю, ты…».

Жора ушел, игнорируя слова, отдаляясь от их источника, и пошел в свое скромное здание мэрии. Это, безусловно, был такой же красивый особняк, как и другие в этом островке жизни, увитый плющом, c колоннами. Но была мэрия меньше, чем все соседние дворцы жителей. Для местных это, скорее, конура была. Убранство внутреннее очень скромное, можно сказать, аскетичное.

Город был щедро усыпан буйной зеленью, парками. В целом жизнь внутри городка была неравной, но все же даже для обслуживающего персонала она была намного лучше, чем то, что большинство людей выносило за ее воротами; вот почему так много предпочли остаться лояльными, несмотря на любое жестокое обращение, с которым они могли время от времени сталкиваться со стороны тех, кто находится выше по социальной лестнице.

Мэр хотел найти покой в своем кабинете, отдохнуть и начать работу, но ему этого не дал сделать стук в дверь, который разнесся эхом по коридорам. Пришел к нему не абы кто, а министр финансов России – Клим Александрович Плюшин. Пожилой, сгорбленный седой человек, в порванном местами костюмчике не первой свежести, в старых очках с позолотой и следами усталости на лице. Жора встал.

– Садись, Георгий. Я по делу. Министерство наше сейчас не в лучшем положении. Финансов не хватает, впрочем, как и всегда… Бюджеты трещат по швам. А я, ты знаешь, делаю свою работу исправно. – Плюшин внимательно осмотрел комнату на предмет лишних вещей. – Сам гол как сокол, пешком сюда пришел. Водитель денег хочет! Берегу каждую копеечку одну к одной во благо страны, а тут у вас? Что такое? Слышал, фонари уличные у вас по ночам горят, бензин жрете, как не в себя…

Я понимаю, папа твой, Алексей, имеет право еще что-то да прибрать, но сколько вас, дармоедов, развелось. Что ни теща чья-то, что ни племянник – так сразу кабинет ему, машину, дом. Не много ли? А вы такие не одни. Город-6 вот под Сочи тоже краев не видит. Корабли чуть ли не строят парусные на потоке. И все себе! А как я отчитываться буду? Приедет ко мне Мэтлок – я уже не знаю как в глаза смотреть. Сам я машину свою продал, все продал, а вы! Дармоеды… Учти, смотри мне, я следить буду за вами. И что рот открыть пытаешься, не надо мне твоих оправданий!

Клим Александрович закончил свою речь, щелкнул выключателем, погасив весь свет, и ушел, недовольно качая головой и кряхтя что-то. Жора стоял, опешив от этого урагана, ворвавшегося к нему. Затем сел, ухмыльнулся, начал перебирать бумаги.

За окном проезжал автомобиль. Единственный в своем экземпляре лимузин, бронированный, как танк. Внутри играла музыка: «Replay» в исполнении афроамериканского исполнителя lyaz. Алексей Градов смотрел в окно и покачивал головой в такт музыке.

Он был одним из немногих, кто имел доступ к современной зарубежной музыке, а самое главное – ничего не тревожило его вестернизированное, или просто беззаботное, сознание, пока он ехал мимо развалившихся поселков, мимо бредущих понуро по тротуарам людей. Наконец, он увидел кремль, пришел в свой роскошный кабинет. Его секретарь доложил, что с визитом к президенту направляется посол.

– Ну какого черта? Так хорошо день начинался… – сказал Градов.

Дж. Мэтлок незаметно вошел в кабинет, но потом щелкнул каблуками, обозначая свое присутствие:

– Алексей, до сих пор не привыкли, что мне не нужно предупреждать о своем визите? Садитесь. Знаете, как все же хорошо, что Вы тогда пришли к власти… Ведь были среди оппонентов и более упрямые товарищи – с ними бы не поладили. Я ценю Вас, но всему есть предел. – иностранец быстро перешел к делу, – показатели поставок упали, особенно критическая ситуация с газом и электричеством, что вы производите для Ваших соседей. Есть и другие вопросы. Ваш ближни2 круг потерял контроль. Слишком мало работают и слишком много забирают. Мое руководство недовольно, а самое страшное, что они готовы на меры и хотят повторить 1999 год. Думаю, не стоит напоминать о…

– Ты, как смеешь?! Погибла и моя родня! Ради вас я построил эту систему, я выстроил лояльность масс и элит, чтобы вы забирали то, что принадлежит мне… народу. 20 миллионов человек ушло из жизни, это не волнует тебя или твоих дружков? Ни капли не гложет? – резко прервал президент.

– Давай не будем переходить на личное, что там меня волнует – мое дело. Не я принимаю такие решения! Ты знаешь. Поступило распоряжение донести тебе, что если все требования не будут выполнены – будет запущено PBIO-2. Если думаешь, что это шутки, то скажу тебе одно – предупредительный выстрел уже сделан. Пока мы стоим здесь, в уютном кабинете, в окружение этих картин и лепнины, там на улице уже кашляют люди. Выйди как-нибудь к народу, посмотри, если не боишься, – усмехнулся посол. – Не переживай, это не летальный штамм, все под контролем, но видит Бог… Мы не хотим жертв, и следующий шаг моего правительства будет зависеть от твоих действий.

Градов хотел было его перебить, но Мэтлок махнул рукой, будто рядом была назойливая муха.

– Рот закрой, я договорю сначала. Есть еще несколько вопросов, кроме проблем с производством и возросшим недовольством в обществе. Последнее вылилось в то, что партизанское движение наносит ущерб нашей инфраструктуре, заводам, в конце концов, этот ваш сброд атаковал экспортную базу «Кавказ». Атака отражена, но погибли наши военные, поставки временно остановились – кто за это будет отвечать?

Во-вторых, твое окружение должно взяться за ум. Они менеджеры, так пусть выполняют свою работу, а то складывается ощущение, что они инвесторы, занимающиеся вкладами в недвижимость и брюхо, а не управленцы, поставленные для развития отраслей.

И пока ты не начал говорить, я скажу главное. Вакцина есть, эффективность доказана, и мне лично ничего не угрожает, как и всем нашим людям. Если ты улучшишь показатели и раздавишь партизанское движение – проект не будет запущен. Если ты очень постараешься для этого, но результат будет неощутим – мы запустим PBIO-2, а вакцину получишь только ты и те, кто встал на верный путь и сделал всё для исправления ситуации. Отныне контроль будет более тщательным, а все указания изложены в документах в этой папке.

И еще, запомни… Я был тут еще при Горбачеве, я здесь и сейчас. А ты? Незаменимых нет, как якобы говорил ваш вождь. Настроения обсуждать что-либо у меня нет, вечером планирую в бассейн. Ариведерчи.

Он закончил речь, приложил палец к губам, показав, что рот открывать не требуется, кинул папку на стол и ушел с легкой походкой.

– Тварь, – процедил сквозь зубы Градов, будучи в злобе, но не желая быть услышанным и нарваться на неприятности. Он сел за стол и закурил, чувствуя себя униженным. Каждый день он ощущал себя королем мира, все ползали в его ногах, а тут его мир треснул в очередной раз, напомнив, что роль его второстепенна. Он не могущественный президент суверенной страны, а лишь марионетка, которой помыкают безнаказанно внешние силы. Организация "CROSS" поставила на нем крест.

В Россию едут гости

Андриус вышел из вагона – конечная остановка. Псковская область. Он шел по базе, катил за собой чемодан, жевал жвачку и с надменным видом озирался. Вокруг сновали военные с шевронами Креста, не забывая отдавать честь, ходили люди в штатском, жизнь кипела.

Экспортный центр «Псков» был перевалочным пунктом для грузов. Сюда прибывали по подземным тоннелям поезда из других населенных пунктов, находящихся в окрестности. Тут осуществлялась сортировка товаров и их учет, здесь же находился и научно-исследовательский центр. Есть больница, магазины, кафе… Целый мирок, который окружали надежные стены, минные поля, а в воздухе можно было заметить дроны. Многие километры лесов отделяли их от обитаемого мира.

Агент встретился с директором базы, полковником Майлзом. Андриус проверил отчетность, забрал с собой несколько копий, прошел с экскурсией по всем важным отделам и осмотрел составы. Параллельно с этим вел учет в своем блокноте, не показывал эмоций и только кивал. Тут же он был вынужден переночевать.

На следующий день иностранец отправился в Москву и первым делом решил посетить посла Мэтлока. Он приехал к посольству, бесцеремонно показал охраннику свое удостоверение и молча ждал.

Его пригласили в кабинет, где, осмотревшись, молодой человек уселся в кресло, поправил свое зализанные назад волосы и, взглянув на посла, вставшего перед ним, начал свою речь:

– Джон, садитесь. Устал с дороги, но давайте обсудим все вопросы и разойдемся по своим делам. Вы знаете кто я, я знаю все о Вас. Как, кстати, Ваша новая книга? Успешно продвигается?

– Да-да! Спасибо. Я приятно польщен, что Вы в курсе о моей скромной писательской деятельности… Я сегодня был у Градова, все сообщил, все, что мне говорили. Он, думаю, понял ситуацию. Надеюсь, начальство будет удовлетворено!

– Да, знаю, мне уже отчитались о Вашем визите. А прямо сейчас Градов едет в машине домой. Я получаю всю информацию с мест, Джон. Хочу обсудить несколько вопросов.

Во-первых, как Ваши связи с «Сибирью», все под контролем? Мы в последнее время получаем мало информации оттуда… Меня интересует в особенности их мнение по колонии №22 и испытательном полигоне «Сибирь», нас волнует безопасность этой территории, так как партизанское сопротивление в тех лесах не дает покоя моему руководству – глядишь, устроят очередной прорыв.

Я вынужден направить туда своего человека, предупредите ведомства. Далее, я обязан провести инспекцию предприятий, крупных городов по стране, мне и моим людям нужны будут все бумаги, пропуска, легенды. Все это лежит на Вас и ваших людях в министерствах. Начинаем мы послезавтра, поэтому у Вас есть один день на решение задач. Все доступно объяснил? Могу откланяться?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.