Погодница

Несмотря на то что, судя по всему, мне удалось захлопнуть аномалию, голос начальника продолжал бить наотмашь:

– Тебе повезло, что соседний патруль проходил мимо. А то остались бы от тебя рожки да ножки.

Игнат мягко улыбнулся, пряча взгляд, и помогая мне подняться. Я старалась не сильно виснуть на технике, но голова продолжала идти кругом.

– Где Кеша? – первым делом спросила я. Нахождение моего друга казалось важнее всех упрёков и оставленных смерчем разрушений.

Сергей Родионович хмыкнул.

– В отделе уже, увязался вслед за Ольгой и Борисом, выпрашивает бургеры, оперируя тем, что после сложной операции скинул вес.

– Это правда? – одними губами спросила я Игната.

– Да, – так же ответил он.

– Что вы там переглядываетесь?! – взвился Сергей Родионович. – Лучше скажи, почему так поздно воспользовалась барометром и позволила затянуть себя в воронку? Вроде ж не стажёрка, Сивцова, уж давно!

В ушах зазвенело. Начальник явно находился не в духе, и я понимала почему. Халатность в работе могла привести к непредсказуемым последствиям, в худшем случае – к жертвам среди обычного населения.

– Я… я почувствовала что-то знакомое, – пробормотала я, отводя взгляд. – Как будто… воспоминание, ваниль, корица… запах. Это сбило меня с толку.

Сергей Родионович недовольно поморщился.

– Воспоминания, значит? А если бы этот твой «знакомый запах» вырвался наружу и устроил тут локальный апокалипсис? Что тогда?

Я молчала, чувствуя, как румянец стыда заливает щёки.

Игнат, заметив мою растерянность, попытался сгладить ситуацию:

– Сергей Родионович, главное, что всё обошлось. Юлия справилась, аномалия нейтрализована. Разберёмся позже, что там за «воспоминания».

– Ладно, – смягчился начальник, вздыхая. – Отвезёшь её в отдел, Игнат. Пусть придёт в себя. И доложишь мне потом всё подробно, Сивцова. И чтобы никаких «ванильных булочек» больше!

Игнат подвел меня к служебной машине. Усевшись на пассажирское сиденье, я закрыла глаза, пытаясь унять пульсацию в висках. «Ванильные булочки… корица… мёд…» Откуда этот запах? И почему он вызвал такую бурную реакцию аномалии? Нужно будет покопаться в памяти, пока Кеша не слопал все бургеры в отделе.

Мотор мягко загудел, стоило технику провернуть ключ в замке зажигания и нажать на педаль газа. Я отвернулась к окну, рассматривая мимо проплывающие улицы Ириса – самого обычного и в то же время магического города, в котором старенькие панельные многоэтажки соседствовали с деревянными колодцами, а детские площадки из яркого пластика нередко облюбовывали мелкие домовые, которых периодически приходилось депортировать обратно в их избы на окраине.

– Не переживай ты так, – с заботой в голосе посоветовал Игнат, продолжая смотреть только на дорогу. – На самом деле, Сергей Родионович так вызверился, потому что не ты одна пострадала. Ещё нескольких наших накрыло.

А вот это было необычно. Оторвавшись от видов Ириса, я села так, чтобы видеть профиль Игната и его эмоции. Парень прикусывал губу, а на пухлых щеках поселились неровные пятна болезненного румянца. Так наш техник выглядел только в двух случаях – когда очередное происшествие в городе казалось впечатлительному парню слишком уж сложным или когда я случайно оказывалась настолько близко, что неизменно краснеющий техник начинал терять дар речи.

– Подробнее, пожалуйста, – попросила я, видя, что сам Игнат продолжать не собирается. – Что ещё случилось?

Парень замялся. Откинув кучерявую чёлку со лба, он кинул на меня озадаченный взгляд, но тут же вернулся к дороге.

– Нине досталось в водовороте на Ларино, говорит, что озеро словно живое начало выходить из берегов и затягивать. А Глебу досталось от молнии, она прошла через плечо.

– Что?! – Я аж подпрыгнула, но, спохватившись, где нахожусь и что мешать управлению машиной – не самое благоразумное решение, постаралась успокоиться, медленно выдохнув через нос. – Глеб в порядке? Он что, попал под грозу? Раньше такого…

– Не было, – понимающе закончил за меня Игнат. – Да, повторяется рассказ Нины о «живом сознании» явления. Рука цела, сам Глеб отделался шрамом и подожжёнными кончиками волос. Но жить будет.

– И как?.. – я запнулась, вспомнив, что сама смогла захлопнуть смерч, вот только не без последствий, Нине же и Глебу, судя по рассказу техника, пришлось и того хуже. – Как они справились в итоге?

Игнат пожал плечами. Машина въехала во двор бюро, и, припарковавшись, парень заглушил мотор, вылезая первым и галантно подавая мне руку. Приняв знак поддержки, всё ещё чувствуя боль в висках, я позволила вести себя под локоть, пока мы с коллегой поднимались по ступенькам «Погодницы».

– Да, в сущности, никак, – наконец, видимо о чём-то долго думая, прошептал Игнат, пока мы шли мимо пропускного пункта к нашим рабочим столам. – Ребята в два голоса твердят, что им пришла бы крышка, но в какой-то момент природные аномалии сами исчезли. Без использования приборов, без их личной магии, просто пропали.

Внутри бюро царила привычная суета, но даже она казалась приглушённой после пережитого. Ольга как раз выносила из кухни поднос с бургерами, а Кеша, вцепившись в её рукав, что-то эмоционально доказывал, активно жестикулируя крыльями. Нина сидела за своим столом, задумчиво глядя в монитор, а Глеб, с обгоревшими кончиками волос, рассказывал что-то Сергею Родионовичу, который слушал его, нахмурив брови.

– Быстро они добрались, – я поджала губы, понимая, что отдыха от начальника ждать не придётся.

Игнат равнодушно пожал плечами.

– Наверное, не стали задерживаться и сократили путь через Восточный мост. Я там ездить не люблю, с водяным в прошлый раз поссорился, он грозился колёса проколоть. Кстати, воды хочешь? – Игнат наклонился к моему уху, стараясь говорить так, чтобы нас не заметили раньше времени.

– Лучше чего-нибудь сладкого…

Я почувствовала знакомое ощущение дежавю, как будто всё это происходило и раньше. Запахи ванили и корицы снова возникли в памяти, вызывая лёгкую тошноту. Постаравшись прогнать наваждение, я направилась к своему столу, но тут же была перехвачена начальником.

– Сивцова, живо ко мне! – скомандовал он, не давая времени на возражения. Пришлось, оставив Игната, гадающего, что же мне принести, пройти в кабинет Сергея Родионовича. Тот жестом указал на стул. – Выкладывай всё, что помнишь. Подробно. И никаких «воспоминаний о булочках».

Я вздохнула и начала свой рассказ, опуская только самые личные моменты, связанные с запахом. Кабинет начальника наполнился тихим бормотанием, прерываемым лишь редкими вопросами и недовольным хмыканьем. Когда я закончила, Сергей Родионович потер переносицу и устало откинулся на спинку кресла.

– Не хотел я этого делать… но, видимо, придётся соглашаться с вышестоящими. Выслушав ваши с Ниной и Глебом рассказы, другого варианта я просто не вижу. – Начальник впервые казался мне потерянным. Всегда собранный, всегда громкий, язвительный, слишком требовательный не только к подчинённым, но и к самому себе, в эту минуту Сергей Родионович будто постарел на десяток лет, растеряв большую часть уверенности.

– Могу спросить, о чём именно идёт речь? – рискнув поинтересоваться, не зная, выльется ли мне подобное любопытство в очередной выговор, я внутренне сжалась, борясь между желанием знать первые новости и потребностью поскорее убраться из кабинета начальника.

Сергей Родионович стукнул по столу ладонью, не сильно, но как-то отчаянно.

– Да не секрет это, Сивцова. Просто надеялся избежать подобных изменений в работе нашего бюро, но… Да, нам необходимо подкрепление.

– Подкрепление?

В «Погоднице» значился десяток сотрудников, и ранее начальник, в пылу планёрок, даже позволял себе высказывания в духе: «Уволить половину из вас надо!», «Нахлебники!» и «Да тут и половина из вас ни за что зарплату получают!». Теперь же Сергей Родионович собирался пополнить штат? Чудеса… У меня складывалось впечатление, что это не меня приложило головой об землю, а именно начальника…

– Орден Ветра подал запрос о переводе пятерых их сотрудников в наше бюро. Вышестоящие одобрили, но я сопротивлялся как мог. Нечего тут этим солдафонам делать. Рыцарей нам только не хватало…

У меня отвисла челюсть. И я даже не пыталась скрыть своего шокированного состояния.

– Рыцари Ветра? В «Погодницу»? – переспросила я, не веря своим ушам. Орден Ветра – элитное подразделение, занимающееся самыми опасными и непредсказуемыми преступниками. Его рыцари славились своим жестким подходом, эффективностью и… полным отсутствием чувства юмора. Как и магии… Но последнюю они компенсировали мечами и грубой физической силой. Их методы кардинально отличались от наших, более научных и осторожных. Какого лешего они забыли в нашем тихом мирке метеобюро?

Сергей Родионович раздраженно махнул рукой.

– Вот и я о том же! Но приказ есть приказ. Говорят, участившиеся аномалии требуют более радикальных мер. Видимо, наверху решили, что наша команда недостаточно… боеспособна. Скорее всего, в аномалиях подозревают кого-то из сбежавших магов-отступников. – В его голосе слышалась горечь и обида. Начальник внутренне всегда гордился своим коллективом, пусть и критиковал его без устали. Теперь же компетентность всех сотрудников ставили под сомнение.

– И когда они прибудут? – поинтересовалась я, стараясь осознать масштабы грядущих перемен, боясь даже представить, что будет, когда эти суровые вояки столкнутся с нашей Ольгой и её бургерами или с Кешей, пытающимся объяснить сложность измерения грозового потенциала при помощи пантомимы, что всегда плохо ему удавалось ввиду его происхождения и птичьей мимики…

– Завтра, – отрезал Сергей Родионович. – Поэтому сегодня работаем в усиленном режиме. Хочу, чтобы к их приезду все отчёты были на столе, все данные проверены. Покажем этим… рыцарям, что «Погодница» тоже кое-чего стоит. И да, Сивцова, никаких “соплей” в официальных отчётах. Понятно?

Я кивнула, поднялась со стула и направилась к двери. В голове роились мысли. Рыцари Ветра… Это точно к добру не приведёт.

Весь оставшийся день прошёл в лихорадочной работе. Каждый сотрудник, чувствуя надвигающуюся бурю, трудился с удвоенной энергией.

Ольга, обычно жизнерадостная и разговорчивая, молча готовила барометры, заряжая их магией и каплей той или иной стихии в чистом виде, стараясь сделать их максимально действенными.

Кеша, забыв про свои язвительные подколы и анекдоты, отмалчивался на шкафу и даже не кукарекал.

Сергей Родионович, словно генерал перед битвой, лично проверял каждый отчёт, не упуская ни единой детали. Да и мне самой пришлось изрядно потрудиться.

Вечером, покидая бюро, я не могла отделаться от чувства неминуемой катастрофы. Рыцари Ветра – это воплощение порядка и дисциплины, а «Погодница» – это хаос творческой мысли и нестандартных решений. Их столкновение неизбежно приведёт к взрыву, и я боялась представить, кто пострадает больше.

Покинув рабочее место, мы с Кешей, вновь устроившемся в моей сумке, медленно брели по направлению к дому.

– Юль, а Юль? – позвал фамильяр, клювом приоткрывая застёжку сумки и выглядывая наружу.

– Что тебе, Кеш?

Разговаривать не хотелось. Я сосредоточенно пинала камешки, попадающиеся под ноги, и думала, а не посетить ли аптеку перед тем, как оккупировать дома кровать, завернувшись в одеяло наподобие царской шаурмы, и пролежав так до самого утра.

– Почему все так переполошились? Ну, подумаешь, пришлют пару дядек, ничего, поработаете, притрётесь, авось Оля себе кого охомутает, вон девка уже в бальзаковском возрасте, а всё одна ходит.

Я усмехнулась подобному определению.

– Кеш, я, конечно, младше нашей стихийницы, но тоже одна хожу.

– Ты не одна, – недовольно протянул фамильяр, – ты со мной. Это совсем другое.

Я вздохнула, понимая, что Кеша в своём репертуаре. Всегда найдёт, как приободрить, даже если сам не понимает, насколько нетактично его утешения звучат.

– Спасибо, Кеш, за поддержку. Но дело не в этом. Рыцари Ветра – это не просто "пара дядек". Это… как если бы в театр абсурда внезапно ворвался отряд спецназа. Всё перевернётся с ног на голову. Наши методы, наша атмосфера… всё, что мы так ценим, может исчезнуть.

Кеша замолк, видимо, осознав серьёзность ситуации. Он, хоть и был фамильяром со своеобразным чувством юмора, всё же любил «Погодницу» не меньше остальных сотрудников. Это был его дом, его семья. И сейчас эта семья столкнулась с угрозой, которую Кеша, как и все остальные, не мог до конца оценить.

– Может, всё не так страшно, Юль? – неуверенно проговорил он через некоторое время. – Вдруг они нормальные ребята? Ну, не станут же эти рыцари сразу мечи доставать и ломать наши барометры.

Я остановилась и посмотрела на фамильяра. В его чёрных глазах-бусинках плескалась тревога.

– Кеш, я надеюсь, что ты прав… Ладно, – встряхнув головой, прогоняя весь пессимизм, но тут же стараясь пригладить безобразие, которое именуется «отросшее каре», я выдавила улыбку, – заскочим в аптеку, а после сразу домой. Мы, кажется, с тобой то шоу не досмотрели?

Петух оживился, даже пёрышки на крыльях засияли ярче.

– Это где «звёздам» плохо, но от этого хорошо всем обычным людям?

– Да, Кеш, – я прыснула от смеха, – именно оно.

Свернув за угол и собираясь привычно шагнуть к вывеске с красным крестом, предвкушая не только покупку обезболивающего, но и гематогена, вкус которого я любила с детства, я замерла. Впереди оказался пустырь. Не аптека, расположенная в знакомом, выкрашенном жёлтой краской, стареньком одноэтажном здании, а продолжение улицы, словно бы строение просто снесли, открывая путь к проспекту, обычно скрытому за ним.

– Что?..

– Что застыла? – Голова Кеши показалась из сумки, но, увидев то же, что и я, петух открыл клюв. – Не понял… Куда нас занесло? Юль, ты со своими рыцарями совсем спятила и топографическим кретинизмом заразилась?

Сердце подпрыгнуло. Я не могла понять, что происходит. Неужели я сошла с ума? Но Кеша видел то же самое. Значит, это не галлюцинация. Осторожно, словно боясь спугнуть видение, я сделала шаг вперёд. Пустырь оставался пустырём. Ни намека на аптеку, ни обломков здания. Только пыль, редкие кусты и бетонные плиты, словно кто-то спешно оставил недостроенные фрагменты начального фундамента.

– Может… может, мы не туда свернули? – пробормотала я, хотя прекрасно знала, что это не так. Этот маршрут я проходила сотни раз. Каждый камень, каждый поворот были зазубрены в памяти. Кеша молчал, ошарашено озираясь. Он-то точно не мог ошибиться, фамильяры обладают поразительной памятью.

Я достала телефон и дрожащими пальцами набрала номер Лиды, второй нашей стихийницы, работающей в архивном блоке, она, возможно, смогла бы объяснить, что тут творится. Гудок, второй, третий… В трубке раздалось сухое: «Абонент вне зоны доступа». Словно в подтверждение моих опасений, сеть пропала. Индикатор на телефоне показывал отсутствие сигнала.

В голове набатом стучала мысль: аномалия. Но не обычная, погодная аномалия, с которой мы сталкивались каждый день. Это было что-то другое, что-то гораздо более серьёзное и… зловещее.

– Утром аптека была на месте, – немного придя в себя, напомнил Кеша.

– Была, – отозвалась я, принявшись обходить пустырь по широкой дуге, чтобы выйти на бульвар и миновать странное место.

– И сплыла, – слишком будничным тоном заметил фамильяр.

– Угу.

В то, что за время рабочего дня кто-то успел настолько быстро и, главное, чисто снести здание, даже без учёта того, что оно являлось историческим, а значит, никак не могло подвергнуться подобному кощунству, верилось с трудом. В голове упрямо билась абсолютно иррациональная мысль, но за меня её озвучил всё-таки спокойный, хоть и слегка нахохленный фамильяр:

– Аптека просто исчезла?

– Это бред.

– Согласен, но остаётся ещё вариант с коллективной галлюцинацией.

– Это тоже бред.

– А что тогда? – Кеша, не желая униматься, теперь пытался склонить меня к нашему общему помешательству. – Не могло же здание взять, отрастить ножки и уйти? Кемпинг избушек на курьих ножках находится за рощей, да и аптека мало походила на одну из их родственниц, даже фундамент слишком тяжелый и основательный…

Вспомнив лёгкие бревенчатые избушки, в количестве трёх десятков взрослых и небольшого выводка из избушат, проживающих в северной части Ириса, за рощей Сказок, я мысленно согласилась с доводами фамильяра: – Аптека не могла уйти сама. А вот исчезнуть? Но… Сама? Или с чьей-то помощью?..

Внезапный порыв ветра взметнул пыль с пустыря, заставив меня зажмуриться. Инстинктивно прикрыв сумку с Кешей, я попыталась удержать равновесие. Когда пыль осела, я увидела… дорогу. Обычную асфальтированную дорогу, по которой проносились машины. Никакого бульвара, никаких домов, только полотно серого асфальта и уходящие вдаль огни фар.

– Это что ещё такое? – прошептала я, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом.

Кеша молчал, притихший и, кажется, испуганный по-настоящему.

Я шагнула на дорогу, не понимая, что делаю. Машины мчались мимо, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я стояла на обочине, словно призрак, выпавший из реальности. Ощущение было такое, будто меня вырвали из привычного мира и бросили в какой-то параллельный, чуждый и равнодушный.

– Юль, уходим отсюда, – просипел Кеша из сумки. – Мне это не нравится. Тут… чужое.

И он был прав. Это место было неправильным. Здесь не было привычного запаха города, шума шагов, детского смеха. Только гул моторов и холодный свет фар. Я развернулась и побежала обратно, к проклятому пустырю. Лишь бы вернуться в знакомую неизвестность, чем оставаться в этой пугающей определённости. Добежав до границы пустыря, я оглянулась. Дорога исчезла. Снова пыль, кусты и бетонные плиты. Но что-то изменилось. Воздух стал тяжелее, словно наполнился электричеством. И чувство… чувство, что за нами наблюдают.

Обернувшись, надеясь развеять свой глупый страх, убедившись, что за спиной никого нет, я отшатнулась, едва не упав на землю вместе с Кешей. В проходе между домами стоял крупный белый волк, из-под лап которого вились голубые ленты молний, а на морде проступал странный красный узор, вроде маски, оплетающий жёлтые глаза и спускающийся на нос хищника.

Я моргнула. Видение пропало, словно и не было никакого волка, но головная боль усилилась, а голос Кеши избавил от последней надежды на то, что мне всё просто почудилось:

– Юль, мне кажется, в Ирисе появились проблемы пострашнее рыцарей Ветра…

И что-то мне подсказывало, что мой фамильяр в очередной раз прав.

Глава 3

Не помню, как именно мы добрались до дома, а также последующий вечер, который прошёл словно в вязком киселе из мыслей и переживаний, но когда я наконец заснула, перед этим навешав на дверь и окна дюжину новых защитных амулетов и проверив телефон, упрямо показывающий отсутствие сигнала, я провалилась в очередной кошмар, состоящий из футуристических клубков проводов, крови на отполированном полу и одним и тем же взмахом мужской руки с зажатым в ней кинжалом. Не мудрено, что утром, механически собравшись на работу и подхватив такого же засыпающего на ходу Кешу, я стояла на очередной планёрке хоть и в числе первых, но явно в одном из своих худших состояний.

– Ты как? – шепнул Игнат, наклонившись так, чтобы Сергей Родионович, нервно меряющий кабинет шагами, не услышал вопроса.

– Сойдёт, – поморщилась я. – Где Нина и Глеб?

От меня не укрылось, что двух коллег, также как и я вчера задействованных в устранении природных аномалий и получивших травмы в кабинете начальника, не наблюдалось. Беспокойство наложилось на собственные переживания и непонятные видения вчера вечером, а потому я начала ёрзать на стуле, с опаской посматривая в сторону двери, на которую Сергей Родионович, напротив, бросал взгляды, полные сумасшедшей смеси надежды и презрения. На мой взгляд, абсолютно противоположные эмоции, но на лице начальника они сменялись так быстро и отчётливо, что впору было начинать беспокоиться не только об отсутствующих коллегах, но и о душевном здравии начальника.

– Наш деспот дал им выходной, сказал, что всё равно сегодня задействует не всех членов бюро.

В голове закрутились шестерёнки мыслительного механизма. По всему выходило, что я попала в то несчастливое число «задействованных», раз мне о возможности отгула даже никто не заикнулся. Метания Сергея Родионовича и общее напряжение стали ещё более ощутимыми.

Напольные старинные часы, которыми начальник так гордился, самолично протирая и не разрешая никому из бюро даже косо смотреть в сторону рухляди, подаренной ему одним из заезжих магов центрального округа, пробили полдень. Будто только этого и дожидаясь, как звуков горна перед боем, дверь кабинета открылась, пропуская пятерых рослых парней.

Сергей Родионович вытянулся по струнке, нацепив на лицо «приличное выражение», которое разоблачал нервно подрагивающий левый глаз, а я сглотнула, пытаясь не так явно пялиться на новоприбывших, особенно на мечи за их спинами… И даже не грозный блеск металла обескураживал, а то, как средневековое оружие контрастировало с их одеждой – простой и понятной – рубашками, футболками, джинсами и кедами…

«Ролевики на минималках», – пронеслось в голове не иначе как от нервного напряжения.

– Доброго дня, мы уж заждались рыцарей Ордена Ветра, – любезно, но приторно протянул Сергей Родионович. – Прошу, проходите. – Начальник указал на свободные стулья за нашим столом и поспешил занять своё кресло во главе него.

– Благодарим, можно в дальнейшем просто по именам, – кивнул тот, что стоял в центре. Он казался старше остальных гостей, и судя по прямому решительному взгляду человека, привыкшего командовать, являлся кем-то вроде их «старшего в отряде».

За столом повисла натянутая тишина. Рыцари, как их представил начальник, не спешили рассаживаться, словно принюхиваясь к обстановке. Тот, что заговорил первым, окинул взглядом каждого из нас, задержавшись на секунду дольше на Кеше, выглядывающем из моей сумки. Лицо рыцаря оставалось невозмутимым, но я почувствовала, как от такого внимания у фамильяра встали перья дыбом. Ну и ну, значит, он наконец-то понял, почему я так опасалась этих ребят.

– Итак, господа, – начал Сергей Родионович, нарушая молчание. – Как вы знаете, в Ирисе участились случаи аномальной активности…

Я машинально кивнула, но мысленную поправку сделала: «Аномальной активности» не было, были чётко выраженные проявления магической энергии, выходящие за рамки обыденности. Бесконтрольное волшебство, проще говоря. И судя по всему, эти ребята из Ордена Ветра знали больше нашего.

– Нам известно, – перебил «старший». – И мы здесь для того, чтобы помочь. – Он говорил уверенно, но что-то в его взгляде не давало мне покоя. Слишком правильный, слишком отточенный. Будто заучил текст и теперь пересказывает его, не вкладывая ни капли души. Или это просто паранойя? – Наше начальство подписало взаимовыгодное сотрудничество, – всё-таки сев, чем показал пример тут же занявшим свободные места следом за ним остальным рыцарям, «старший» передал Сергею Родионовичу скрученный свиток, – ознакомьтесь и подпишите, – сухо закончил он.

Мой начальник развернул свиток, бегло пробежав по рукописному тексту глазами и, поставив размашистую печать, вытянул бумагу на ладони. Белое пламя, лизнув свиток, быстро поглотило договор между двумя ведомствами, засчитав соглашение как нерушимое магической клятвой.

– Отлично, – отряхнув руки от невидимого пепла, кивнул Сергей Родионович, – тогда приступим к распределению напарников?

«Напарников? – голова вновь пошла кругом. – Нас что, собрались объединять с… этими в прямом смысле?» Мне показалось, что среди моих коллег не осталось ни одного, кто бы не стал мысленно прокручивать это слово. Взгляды Ольги и Игната перемещались с одного рыцаря на другого, а Лёша и Боря, обычно занимающиеся патрулированием центра и двух главных улиц, прилегающих к нему, понимающе хмыкнули, сложив руки на груди.

– Приступим, – согласился «старший» из отряда. – Мы ознакомились с личными делами ваших сотрудников, и исходя из них возьму на себя неслыханную наглость, – губы рыцаря растянулись в ухмылке, явственно показывающей, что своё самоуправство он таковым не считает, – мои ребята: Павел, Руслан, Ярослав и Роман объединяются соответственно порядку с Ольгой, Алексеем, Борисом и Юлией. Я же, позвольте представиться – Александр, составлю рабочий тандем с вашим техником Игнатом, руководство решило, что моих знаний хватит для того, чтобы ваши приборы вышли на новый уровень.

Я перестала слушать Александра в тот момент, когда коротко кивнул названный и назначенный мне в пару Роман. Высокий, светловолосый рыцарь Ордена приковал всё моё внимание, столь же внимательно, но с некоторым пренебрежением рассматривая меня и Кешу.

По сути, все из прибывших парней в чём-то оказались схожи – атлетическое телосложение, рост, опять-таки эти мечи… но в лёгкой небритости Романа скользила некоторая небрежность, а рубашка, в отличие от тех однотонных и строгих, что выбрали его собратья по оружию, была клетчатой, чуть мятой и совершенно… не устрашающей. Хоть и в остальном этот рыцарь, вдруг ставший моим напарником, выглядел весьма внушительно, отчего его снисходительный взгляд покоробил только больше: – «Ага, значит, ведьма тебе не подходит в достаточно хорошие напарницы? Ну, посмотришь ты у меня ещё…» – я знала, вернее, слепо верила тем слухам, что изредка долетали об их закрытом Ордене, в котором содержалось ещё меньше воспитанников, чем в моей родной магической школе, но все они сходились в одном – рыцари презирали магию, не доверяли ей и, так как в основном занимались уничтожением преступников, в том числе и наделённых способностями, либо же выходцами из нечисти, то и к таким добропорядочным ведьмам, как я, относились холодно. Как к существам второго сорта, ни на что не способным без магии и слишком сочувствующим «криминальным слоям общества», что являлось абсолютной неправдой. Профдеформация, так сказать.