test_test1TECHN-4521

– Даш, я знаю примерно столько же, сколько и ты, – я вздохнула, – но мне кажется, что инициалы «О.Л.» – это «Ольга Львовна», та, о которой мы читали в легенде. Ольга Львовна Оленина.

Глава 12

– Оленина? – зачем-то переспросила Дашка и снова взяла записку в руки. Понюхала, осмотрела со всех сторон, разве что на зуб не попробовала и, вздохнув, положила обратно на стол. – Ты хочешь сказать, что это была та самая дама, которая рассказывала молодому князю Дмитрию Оленину и его юной невесте легенду о знаке и Трилистнике?

– Она самая, – я осторожно взяла в руки загадочное послание, – мне кажется, нет никаких сомнений, что княгиня связана с теми событиями, о которых рассказывала. Как, может быть, и весь род Олениных. Не исключено, что они выступают своего рода хранителями или сторожами артефакта. Помнишь, чем заканчивалась эта сцена в книге?

– Дословно? Нет, я была в таком шоке от услышанного, что финал почти не запомнила, – виновато сказала подруга.

– Там говорилось, что старая княгиня отвернулась от племянника, чтобы никто не заметил багровых огоньков, сверкнувших в её глазах, – я постаралась максимально точно воспроизвести текст книги, – то есть она сама прекрасно знала, что является, так скажем, не совсем обычным человеком… если вообще человеком. И наверняка передала потом свои обязанности, если можно так выразиться, кому-то из потомков. Может быть, этому самому Дмитрию, а может, его будущей жене, Мари. Или кому-нибудь из их детей или внуков.

– И она хочет, чтобы ты пришла в какое-то непонятное место? Зачем?

– Ты меня спрашиваешь?! – я изумлённо посмотрела на подругу. – Даш, я знаю ровно столько же, сколько и ты. И тоже не имею ни малейшего представления о том, что подразумевается под «указанным местом». Может, там какая-нибудь карта есть?

– Если только скрытая, – Дашка снова потянулась к записке, – знаешь, бывают такие чернила, которые становятся видны только при нагревании или ещё при каких-то условиях. Может, тут такие же?

– Нужно вместе с Женькой смотреть, – решительно сказала я. – Он у нас всё-таки самый трезвомыслящий, согласись. И, как мне кажется, разбирается во всей этой фигне намного лучше нас с тобой. Хотя призрака, пользующегося невидимыми чернилами, я представляю откровенно плохо.

– То есть призрак, пользующийся обычными чернилами, в твою картину мироздания укладывается?!

– Тоже с трудом, – вынужденно призналась я, – хотя, знаешь, в последнее время горизонты моего сознания существенно раздвинулись, как сказал бы Кир. Настолько, что я не отказалась бы слегка сдвинуть их обратно.

– Насчёт Самойлова я согласна, – помолчав, кивнула Дашка, – у нас вообще лучше всего думать получается втроём, ты заметила? Наверное, это потому что мы – тот самый мифический Трилистник?

– Видимо, – я почувствовала, что снова хочу спать: наверное, вызванный ночным визитом всплеск адреналина прошёл, и организм потребовал свою законную порцию сна. – Даш, ты как хочешь, а я лягу и попробую хотя бы подремать.

– Наверное, я тоже, – прислушавшись к своим ощущениям, кивнула подруга, – а то буду потом как варёная весь день. Ладно, Лизхен, будем надеяться, что больше к нам сегодня никто не заявится, а потом сядем с Женькой и обсудим всё.

С этими словами Дарья тихонько выскользнула в гостиную, а потом я услышала, как негромко щёлкнул замок на двери её комнаты.

На всякий случай проверив, закрыты ли окно и дверь на террасу, я вернулась в кровать и задумалась: почему эту записку принесли именно мне? И чего ждать от этой встречи? Идти туда одной или вместе с ребятами? Наверное, приглашают только меня, так как в ином случае в записке было бы сказано «приходите», а не «приходи». А может, это очередная проверка? Ну, в том плане, что пойдут ли со мной два других участника Трилистника, чтобы защитить и помочь? Ответа у меня нет и, в общем-то, быть не может.

Не вызывает сомнений только одно: идти нужно обязательно. Опаснее, чем есть, уже вряд ли будет – во всяком случае, очень хочется в это верить! – а узнать что-то новое шанс есть. Не просто же так меня позвали на встречу. Если бы хотели убить, то запросто могли бы сделать это прямо ночью, не откладывая на несколько дней и не выстраивая такую сложную комбинацию.

Господи, как же разобраться в том клубке интересов самых разных задействованных сторон, которые собрались в «Серебряном»?! Я же не великий сыщик и не гениальный стратег, я самая обычная среднестатистическая девушка. Если честно, я никогда и не мечтала оказаться в центре лихо закрученной интриги да ещё и с мистической составляющей. Иногда мне даже сейчас кажется, что всё это не на самом деле, что это чья-то затянувшаяся дурная шутка, что Марк – самый обыкновенный парень, а не вампир, а Несс – просто заносчивая стерва, а не ходячий мертвец. И всё остальное, включая странные туманные локации и чавкающих в темноте монстров, это просто глюк.

– В потолке открылся люк, ты не бойся – это глюк, – прошептала я сама себе, и прозвучавший в комнате голос словно разрушил давящую тишину. Сразу стало легче дышать…

После этого я откинулась на подушку и закрыла глаза, почти сразу провалившись в сон, наполненный смутными видениями, которые наслаивались одно на другое и в итоге перемешивались в какую-то совершенно невнятную мозаику.

Вот молодая голубоглазая девушка куда-то крадётся по мрачному коридору, освещая себе путь свечой, пламя которой трепещет на сквозняке. На хорошеньком личике застыло решительное и даже упрямое выражение. Незнакомка явно прекрасно понимает, что делает, и знает, что вряд ли впереди её ждёт что-то хорошее. Но куда она направлялась, так и осталось для меня тайной, так как видение растаяло, сменившись следующим.

Старик, в облике которого уже почти не осталось ничего человеческого, с алыми глазами и непропорционально длинными конечностями, горбатый, с кожей, больше напоминающей чешую, что-то шептал, простирая длинную костлявую руку над чёрным плоским камнем. На алтаре – откуда-то я знала, что это именно он – лежал тёмно-красный камень, пульсирующий в такт ударам чьего-то сердца. И с каждым произнесённым словом камень вспыхивал всё ярче, постепенно погружаясь в алтарь, чтобы через несколько мгновений исчезнуть в нём полностью.

Немолодая женщина в старинном платье склонилась над колыбелью, в которой сладко спит младенец с ангельской внешностью: светлые волосы, румяные щёчки, носик пуговкой… Абсолютно сладкая карамельная красота, хоть на открытку, но стоит женщине отвернуться, как малыш просыпается, и я невольно вскрикиваю, так как его глазами на меня смотрит сама тьма. Жадная, голодная и совершенно беспощадная. И она, эта тьма, увидев меня, радостно взвыла, хотя я не услышала ни звука, и рванулась ко мне…

Я вынырнула из сна, задыхаясь, словно после быстрого бега, и какое-то время просто лежала, тупо таращась в потолок. Нет, с такими снами я скоро предпочту вообще не ложиться: никакого здоровья не хватит. Я невольно поёжилась, вспомнив злую радость тьмы, от которой убежать получилось только каким-то чудом.

Часы показывали половину восьмого, и я поняла, что пытаться уснуть уже бессмысленно, да и как-то страшновато было после последнего видения. Поэтому, вздохнув, выбралась из-под одеяла и отправилась умываться.

После завтрака, во время которого Марк продолжал оказывать мне всяческие знаки внимания, а Женька был погружён в какие-то свои мысли, я отправилась к Виктории, чтобы разобраться с тортом и загадочным пакетом.

День рождения, тот, который официальный, был завтра, поэтому я заглянула к Карине и договорилась с ней о том, что торт мы поставим в её холодильник, а завтра все вместе его съедим, благо будет выходной и на уроки никому не нужно.

Виктория нашлась на своём рабочем месте и, равнодушно кивнув мне, показала на здоровенную коробку, стоящую на столе неподалёку от входа. На коробке лежал небольшой прямоугольный пакет, перевязанный золотистой ленточкой. На прикреплённом бланке было указано, что пакет для Морозовой Елизаветы Денисовны, пансион «Серебряное».

– А это от кого? – я вопросительно взглянула на администратора.

– Ни малейшего представления, – не отрываясь от заполнения каких-то бумаг, ответила Виктория, – его привезли вместе с тортом. Мы пользуемся услугами одной конкретной транспортной компании, так что все посылки привозят они. Видимо, это что-то вроде попутного груза, я логистическими подробностями не интересовалась. Забирай, пока торт не испортился.

– Да, спасибо, – я осторожно взяла пакет, оказавшийся неожиданно тяжёлым, и аккуратно, словно в нём могла оказаться бомба, отложила в сторону. – Я торт отнесу, а потом за пакетом вернусь, ладно?

– Мне всё равно, как хочешь, – отмахнулась Виктория, – но я его сторожить не буду, у меня других дел по горло.

– Да кто его тут возьмёт-то, – улыбнулась я и окликнула очень удачно показавшегося в холле Марка, – помоги мне, пожалуйста!

– О! Тортик! – радостно воскликнул парень, и мне ничего другого не оставалось, как только тоже просиять в ответ. – Куда нести, Лизхен? К Карише, я правильно понимаю?

– Да, если тебе не сложно, – я благодарно кивнула, – он не столько тяжёлый, сколько неудобный из-за коробки. Зато наверняка вкусный.

– Отлично, – легко, словно торт весил не пять килограммов, а один, Марк подхватил коробку и бодро зашагал в сторону кафе, – Лизхен, не отставай, а то сожру половину и скажу, что так и было.

– Только попробуй!

Виктория посмотрела нам вслед и только головой покачала, мол, вроде взрослые почти, а мозгов, как у первоклассников. И я подумала: интересно, а она в курсе того, насколько необычная здесь собралась публика? Или она вообще одна из… даже не знаю, как сказать правильно. Мы же только про учеников выяснили, а про взрослых – нет. Не исключено, что в «Серебряном» вообще все педагоги и обслуживающий персонал – не люди, может же такое быть? Да запросто!

Так как торт унёс Марк, я взяла перевязанный золотой лентой пакет и ещё раз попыталась угадать, от кого он. Обострившееся в последнее время чутьё настоятельно шептало, что этот внезапный подарок как-то связан со всей творящейся здесь чертовщиной. Именно поэтому открывать его в одиночестве мне было просто-напросто страшно. Поэтому я решила, что распаковывать подозрительный пакет буду вместе с ребятами.

Когда я подошла к кафе, Карина уже с помощью Марка запихнула – не без некоторого труда, правда – огромную коробку в холодильник и теперь варила блондину кофе. Я присела за один из столиков, кивнула сидевшей неподалёку и что-то читающей Лиле и положила загадочный подарок рядом с собой на соседний стул.

– Завтра будем праздновать?

Марк подсел ко мне за столик и неожиданно втянул носом воздух, словно принюхиваясь к чему-то. При этом в его красивом лице на мгновение промелькнуло что-то донельзя хищное и опасное, но это произошло так быстро, что я даже не была уверена, что мне не показалось. От излишней подозрительности, так сказать.

– Обязательно, – кивнула я, – я за ужином объявлю, что всех приглашаю в кафе на кусочек торта. Он большой, по идее, всем хватит.

– Я тогда свой подарок тоже завтра вручу, – подмигнул Марк, – ты же не думала, что я упущу возможность ещё немножко подразнить Самойлова. Хотя, мне кажется, ты вполне можешь рискнуть и пойти с ним дальше разговоров и поцелуев. Посмотри, какой он хмурый ходит, да и на меня так смотрит, словно прикидывает, с какой стороны лучше заехать мне в челюсть.

– Согласна, – кивнула я, – проверку тобой Женька вполне прошёл. Кстати, а как тебе Стеша? Ну, раз уж у нас тут такой откровенный разговор случился.

– Вяземская? – слегка удивлённо спросил Марк. – Нормально, а что?

– Ну, мне кажется, ты ей нравишься, – с лёгким сердцем сдала я соседку, помня о том, что настоящая Стеша Вяземская находится вообще неизвестно где. Может, благополучно дома живёт-поживает, а может, учится себе в какой-нибудь Швейцарии и знать ничего не знает. Просто о других раскладах даже думать не хочется.

– Я много кому нравлюсь, – блондин ухмыльнулся и погладил себя по голове, – потому что Марк хороший и красивый, Марка все любят, Марк просто само очарование.

– Ты забыл добавить про то, что Марк ещё и очень скромный, – я засмеялась и подумала о том, что, несмотря ни на что, не получается у меня думать о приятеле как о вампире, то есть существе по определению опасном и безжалостном.

– Да, не без того, – Марк состроил умильную рожицу и тоже хихикнул, – просто сокровище, правда?

– А тебе она что, совсем не нравится?

– Ну почему, – блондин задумался, – она симпатичная и прикольная. Но я пока как-то не готов к серьёзным отношениям, понимаешь? Мне все девчонки нравятся: и ты, и Стеф, и Дашка, и даже Клео, хотя она, как по мне, так слегка не в себе.

– Тут ты не прав, – вступилась я за подругу, – не в себе у нас Степанцова, а Клео просто живёт в своём мире, никому его не навязывает, и вообще она очень классная. Вот Кир это разглядел, а ты нет.

– Степанцова – это да, вот уж кадр… Всем на зависть, – блондин сделал большие глаза и шепнул, – хочешь, скажу, что я узнал? Совершенно случайно услышал…

– Ну?

– Она сегодня вечером встречается с директором, – тоном опытного заговорщика проговорил Марк, – будет его соблазнять, я тебе точно говорю, Лизхен!

– Откуда такие эксклюзивные сведения? Это тебе сама Люся поведала?

– Говорю же – случайно услышал. Я проходил мимо кабинета директора и услышал, как она сказала Ивану Дмитриевичу что-то типа того, что сейчас не время для серьёзного разговора, а вот вечером она будет ждать его возле библиотеки. Что он ответил, я не знаю, но не исключено, что он и придёт, чисто ради прикола.

Я не стала спрашивать, куда и откуда шёл Марк, ведь чтобы услышать разговор, ведущийся в кабинете директора, нужно специально туда прийти. «Проходить мимо» там просто некуда и неоткуда: дверь в кабинет находится в небольшом закутке.

– Как занятно, – мне даже не пришлось изображать интерес, так как информация была любопытной. Не исключено, конечно, что Марк всё это придумал, но какой смысл в подобной лжи? Правильно – никакого.

– Жаль, что вечером у нас репетиция дурацкого мероприятия, а то я непременно сходил бы послушать, – небрежно проронил Марк, старательно не глядя на меня, – спор-то на вкусняхи никто не отменял!

– Уверена, Ивану Дмитриевичу Люся вообще никак не интересна, – заявила я, лихорадочно соображая, для чего Марк вообще затеял весь этот разговор. – Возможно, именно это он и собирается ей объяснить. В любом случае, мы сможем только наблюдать и строить предположения.

– Это тоже прикольное занятие, – сверкнул улыбкой Марк и лениво потянулся, – ты остаёшься или идёшь?

– Иду, – я поднялась, прихватив со стула свёрток, и заметила, как Марк снова едва заметно поморщился. Интересно, а не на содержимое ли пакета он так реагирует? Может, там тоже какой-нибудь артефакт, который вампир и подобные ему чувствуют? Надо поскорее позвать Дарью и Женьку, чтобы всем вместе открыть таинственный подарок.

– А это у тебя что? Подарок?

Блондин всё же не выдержал и показал на пакет, который я держала в руках.

– Да, передали вместе с тортом, – небрежно ответила я, – наверное, подарок от отца или от кого-нибудь из друзей. Всё-таки не каждый день исполняется восемнадцать, правда?

– Это точно, – засмеялся Марк, как мне показалось, слегка натужно, – небось какая-нибудь безделушка?

– Наверное, – я пожала плечами, – папа обычно дарил мне украшения, возможно, и в этот раз тоже. Если это от него, конечно. Тогда отнесу в хранилище, пусть лежит.

– Ну и правильно, – согласился Марк, – как известно, лучшие друзья девушек – это бриллианты.

Когда мы подошли к гостиной мальчишек, оттуда как раз вышел Самойлов, который насупился, увидев нас с Марком, и хотел уже пройти мимо, но блондин его остановил.

– Лизхен решила, что я ей не подхожу, и тем самым разбила мне сердце, – сообщил он, – так что я в слезах отступаюсь и признаю, что проиграл. Не поминайте лихом, как говорится. Попробую найти утешение в других объятиях!

– Клоун, – фыркнул Женька, а Марк, помахав нам ручкой, удалился к себе, театрально вытирая несуществующие слёзы.

– Жень, дело есть, – негромко сказала я, подхватывая Самойлова под руку и увлекая за собой.

Глава 13

– Случилось чего? – шёпотом уточнил Женька, шагая рядом со мной, – всё нормально, Лизхен?

– Потом, всё потом, – буркнула я, чуть ли не на буксире затаскивая друга сначала в нашу гостиную, а потом в свою комнату. – Сиди тут, я сейчас Дашку позову.

К счастью, подруга оказалась у себя и даже не стала задавать лишних вопросов, а молча слезла с дивана и безропотно отправилась со мной.

Оглядев встревоженных моим поведением ребят, я закрыла дверь, проверила окно и только после этого успокоилась.

– Ты что-нибудь понимаешь? – Дашка повернулась к внимательно наблюдающему за мной Самойлову. – Какая муха её укусила? Надеюсь, это была не Несс?!

– Сейчас расскажет, – парень пожал плечами, – сядь, Даш, не маячь хотя бы ты.

Наконец я положила на стол перевязанный золотой ленточкой и выглядящий совершенно безобидно пакет.

– И? – Дарья с интересом рассматривала свёрток, но трогать его не спешила. – Что это такое?

Я начала рассказывать, начав с того момента, как вчера Вера Борисовна сообщила мне о том, что кроме торта доставили ещё и некий пакет. Наверное, что-то ребята знали и без меня, но никто не перебивал и не торопил, наоборот, оба слушали предельно внимательно. Рассказала я и про странную, как мне показалось, реакцию Марка, и про его как бы подслушанный разговор директора и Степанцовой.

– Думаешь, он специально это придумал? – задумчиво проговорила Дашка. – Ну, насчёт Степанцовой… Может, ему зачем-то надо, чтобы ты одна пришла поздно вечером к библиотеке?

– Не слишком ли сложно? – Женька с сомнением покачал головой. – Можно было просто позвать Лизхен на разговор, она бы не отказала.

– Ты не понимаешь, – не согласилась Дашка. – Если бы Марк сам позвал Лизхен, то она могла бы сказать мне или тебе, что ушла встречаться именно с ним. А так если она и пойдёт, то наш блондинчик точно не при делах. И случись что – к нему никаких претензий.

– Ты права, Даш, – вынужденно согласился Самойлов, – про это я как-то не подумал вообще. Надеюсь, никто из вас не собирается туда идти?

Мы с Дашкой скромно потупились, и Женька, помолчав, сказал всё, что он думает по этому поводу, почти не стесняясь в выражениях. Через минуту или он выдохся, или запас нецензурной лексики закончился, но Самойлов замолчал, тяжело дыша и сердито сверкая глазами из-за очков.

– Даже не думайте, – буркнул он, – если всё так, как мы подозреваем, то там наверняка небезопасно. Вам проблем мало, что ли?! Если Марк всё это не придумал, то там мы увидим Степанцову, которая будет в засаде караулить директора. Подслушать, о чём они будут говорить, у вас всё равно не получится: вас просто заметят. Или унюхают… или ещё что. И скормят тому, кто бродит в тумане и всё время хочет жрать, несмотря ни на какие запреты. Это-то хоть вы понимаете?!

– А если придумал? – Дашка явно не собиралась отказываться от идеи пойти к библиотеке.

– То там тем более будет приготовлена какая-нибудь подлянка. Для особо любопытных.

– И что делать?

– Ничего, – сказал, как отрезал, Самойлов, – мы ничего не видели, не слышали и даже мимо не проходили. Ясно?! Или мне у вас под дверью наблюдательный пост устроить?

– Тебе никто не разрешит, – хихикнула Дарья, – но ты нас почти убедил. Но давайте не забывать, что у нас есть ещё один момент, требующий обсуждения: таинственный подарок, который получила Лизхен и на который, похоже, так непонятно реагировал Марк.

Мы все трое уставились на свёрток, выглядевший мирно и даже нарядно. Небольшая коробочка, в которой лежало что-то достаточно увесистое, была аккуратно упакована в бежевую бумагу с мелкими розочками и перевязана золотой лентой. Данные получателя были явно напечатаны на принтере, так что служить подсказкой тоже не могли.

– Надо открыть, – зачем-то проговорил Женька, словно это и без слов не было понятно, – Лизхен, развязывай ленту.

– Я боюсь, – честно призналась я, – и мне даже ни капельки не стыдно. А вдруг там яд какой-нибудь? Я читала, что какому-то политику или даже нескольким в начале века прислали так в конверте сибирскую язву.

– Было такое, в США, там сенаторам и журналистам каким-то прислали, – кивнул Женька, – но я не думаю, что здесь что-то такое. Опять же – уж больно заковыристо. Отравить тебя можно было при желании намного проще.

– Спасибо тебе, добрый человек, – я с трудом поборола желание стукнуть друга по умной голове чем-нибудь увесистым. – Ладно, открываю… Только вы на всякий случай отодвиньтесь подальше, ладно?

К счастью, друзья не стали со мной спорить, а молча отсели на мою кровать, не сводя встревоженных взглядов с загадочного свёртка. Мысленно перекрестившись, я пододвинула к себе пакет и осторожно потянула за золотую ленточку. Она с тихим шорохом развязалась и скользнула на пол, а Самойлов шумно выдохнул.

– Извини, – тут же улыбнулся он, – просто очень это всё… волнительно, скажем так.

Я кивнула и взятыми заранее со столика маникюрными ножничками осторожно разрезала скотч, которым была скреплена бумага. Ничего не произошло, и я, невольно задержав дыхание, развернула обёртку, в шуршании которой мне послышалось что-то зловещее.

Под двумя слоями подарочной бумаги оказалась небольшая деревянная шкатулка, вся покрытая какими-то не то узорами, не то рунами.

– Прикольная штука, – Дашка, смешно вытянув шею, пыталась рассмотреть коробочку, – ты что-нибудь чувствуешь, Лизхен? Может, от неё какие-то флюиды идут, которые Марк заметил?

– Ничего, – я на всякий случай ещё раз прислушалась к своим ощущениям, но ничего не обнаружила, – может, она именно для нас опасности не представляет?

Какое-то время мы сидели, гипнотизируя таинственный подарок взглядами, но шкатулке, судя по всему, на это было абсолютно наплевать. Она стояла себе на столе и не подавала никаких признаков жизни, если можно так сказать.

– Открывай, что ли, – не слишком уверенно сказал наконец Женька, – или хочешь, я открою?

– Наверное, нужно мне, иначе её прислали бы тебе или Дашке, – вздохнула я, смиряясь с неизбежностью, – будем надеяться, что ничего не случится.

– Слушай, давай сначала потыкаем её чем-нибудь, – сказала подруга, протягивая мне взятый со стола карандаш, – ну просто на всякий случай.

Я даже спорить не стала, послушно взяла карандаш и несколько раз осторожно толкнула шкатулку. Ничего не произошло, и я очень аккуратно, как готовую в любой момент взорваться бомбу, взяла загадочный подарок в руки.

Коробочка оказалась достаточно тяжёлой и почему-то очень холодной, словно внутри неё был спрятан кусок льда.

– А как её открыть?

– Руками, Лизхен, как ещё-то, – Женька нервно хрустнул пальцами, – да открывай уже, никаких ведь нервов не хватает!

Дашка промолчала, но по тому, как она кусала губы, я видела, что подруга с трудом сдерживается, чтобы не присоединиться к Самойлову.

Я глубоко вздохнула, не стесняясь, перекрестилась и подцепила ногтем тяжёлую крышку, на которой красовалась какая-то особенно заковыристая загогулина.

Вопреки ожиданиям ничего ужасного не произошло: коробочка преспокойно открылась, продемонстрировав нам выстеленное потёртым алым бархатом нутро. На явно знавшей лучшие времена ткани лежало кольцо.

– Почувствуй себя хоббитом, – озадаченно прокомментировала увиденное я, не торопясь прикасаться к подарку, – как вы думаете, это оно? Кольцо Всевластия?

– Не, не похоже, – на полном серьёзе отозвался Женька, – то было гладкое и с буковками, а это с зелёным камешком и вроде как без надписи.

– Там, чтобы буквы появились, надо было в огонь кинуть, я точно помню, – возразила ему Дарья, – а где мы тут его возьмём? Костёр разведём? Так не дадут ведь…

– Вы что, серьёзно это обсуждаете? – я с подозрением посмотрела на друзей. – Я пошутила вообще-то.

– Ну, знаешь, Лизхен, в каждой шутке есть только доля шутки, – философски пожал плечами Самойлов, – раз вокруг того, чтобы передать тебе это кольцо, кто-то затеял такие танцы с бубнами, то эта штуковина, – тут он ткнул пальцем в коробочку, – вполне может оказаться нашим местным аналогом великого кольца.

– Чур, я тогда буду Леголасом, он мне всегда нравился, такой хорошенький! – тут же отреагировала Дашка.

– Ненормальные, – я покачала головой, но от того, что друзья изо всех сил старались меня подбодрить, на сердце потеплело.

– Ну а если серьёзно, то надо брать и надевать, – отбросив веселье, очень серьёзно сказала Дарья, – только прислушивайся к себе и чуть что не так – сразу снимай, ну его на фиг.

– Я вспомнил! – Женька так неожиданно хлопнул себя ладонью по лбу, что мы с Дашкой вздрогнули. – Я всё думал, где я видел вот точно такую фиговину. А сейчас вспомнил… Я с год назад увлёкся всякими такими штуками… ну типа рунами, шифрами, всё такое. И в одной книге были изображения рун с толкованием. И я совершенно точно видел там вот такую. Она, насколько я помню, называется «ведение» и помогает найти выход из сложной ситуации, принять единственно верное решение из нескольких возможных, помогает установить, так сказать, причинно-следственные связи. Это такой своеобразный ключ к информационному полю, понимаете?