test_test1TECHN-4521

Не успела я поднять руку, чтобы постучаться к Дашке, как дверь распахнулась, и я увидела подругу, которая с точно таким же подчёркнуто сосредоточенным выражением на лице держала в руке англо-русский словарь.

– А я к тебе, – хором произнесли мы, и прозвучало это настолько забавно, что и я, и Дарья не выдержали и засмеялись.

– У дураков мысли сходятся, – фыркнула она и отошла в сторону, пропуская меня в комнату.

– Я просто поняла, что рехнусь, если не поделюсь соображениями с кем-то, кто в теме, и кому я могу доверять.

Привычно забравшись в кресло возле окна, я посмотрела на Дашку, которая зачем-то ещё раз выглянула в гостиную и только потом закрыла дверь. Потом подруга подошла к небольшому приёмнику, вмонтированному в стену, – у меня в комнате был такой же – и выбрала какую-то музыкальную волну. И только после этого она уселась в кресло, предварительно подтащив его поближе к моему.

– Чувствую, как становлюсь параноиком, – пожаловалась она, – мне уже повсюду мерещатся враги и потусторонние шпионы. И я точно так же решила, что одна голова хорошо, а две, как говорится…

– А две – это уже генетическая аномалия, – невесело улыбнулась я. – И к каким выводам ты пришла?

Дашка какое-то время молчала, хмуро глядя перед собой, а потом внимательно на меня посмотрела:

– Я слышала, что говорил Марк, когда пришёл к Стеше, – медленно начала она, – но не видела. Расскажешь?

– Само собой, – кивнула я и начала вспоминать, стараясь не пропустить ни одной, даже самой маленькой и на первый взгляд незначительной детали. Завершила тем, что озвучила свои догадки по поводу Марка, и вопросительно взглянула на непривычно молчаливую Дашку.

– А что мы знаем о том, как определить вампира? – помолчав, спросила подруга. – Я их, если честно, только в «Сумерках» видела. На этом мои познания о мире вампиров заканчиваются.

– У меня не намного лучше, – призналась я, – знаю, что вампиры не любят прямой солнечный свет. Не сгорают на нём, а просто некомфортно себя чувствуют, могут получить ожог. Что ещё? Кровь пьют, но это все знают. Вроде бы видят в темноте, но не поручусь. И ещё они типа быстрее, сильнее и так далее.

– Ну, по сравнению со мной ты просто крупный специалист по вампирам, – уважительно хмыкнула Дарья, – и что из этого подходит Марку?

– А вот в том-то и дело, что ничего, – вздохнула я, – на солнце он совершенно спокойно передвигается, а что капюшон накидывает, так это дело вкуса, поэтому в качестве аргумента вряд ли подходит. Видит ли он в темноте, я представления не имею, вот не интересовалась вообще. На физкультуре он так же, как и все: сейчас нормальной спортивной подготовкой мало кого удивить можно. Тренажёрка и всё такое… Ну и насчёт крови – тут у нас тоже информации ноль.

– Слушай, а он же выходил тогда из медкабинета! Ну, помнишь, ночью! – неожиданно воскликнула Дашка и даже из кресла выбралась, чтобы беспокойно забегать по комнате. – А вдруг там хранятся запасы крови? И он ходит туда ночью восстанавливать силы?

– Слушай, чтобы кровь хранить, нужны особые условия, её же не будешь просто в тумбочке держать, к тому же… – начала я и вдруг вспомнила высокий белый шкаф в кабинете Юлии Борисовны, который вызвал у меня тогда какую-то смутную тревогу.

– Ты что-то вспомнила?

– Знаешь, когда я только приехала, меня отправили на медосмотр или что-то такое, – задумчиво проговорила я, – сейчас уже не вспомню в подробностях, но точно была одна странность. Мне там было как-то не очень уютно, но тревога странным образом усиливалась, стоило мне взглянуть на высокий белый шкаф. Он стоял в самом углу и, судя по мигающей зелёной лампочке, это был не то холодильник, не то бокс для хранения чего-то другого, но явно скоропортящегося. Как только я смотрела на него, ощущение опасности накатывало с новой силой, но стоило отвести взгляд и посмотреть в сторону, как беспокойство не уходило полностью, но становилось гораздо слабее.

– Может, это как раз и было хранилище для крови?

Карие глаза Дашки стали совсем круглыми, но в её словах было рациональное зерно. Более того, я чувствовала, что подруга права, и с этим белым шкафом связано что-то важное.

– Значит, получается, что у Марка есть ключ, чтобы он по ночам мог ходить туда и подкрепляться хранящейся в шкафу кровью. А Юлия Борисовна – его сообщница, потому как откуда бы ещё блондин мог взять ключ. Нам нужно убедиться, что наши догадки верны!

– И как ты собираешься это сделать?

Я в принципе была согласна с Дарьей, но пока абсолютно не представляла себе, каким образом мы можем пробраться в кабинет Юлии Борисовны и посмотреть, что она прячет в шкафу.

– Нужно советоваться с Женькой, – решительно заявила подруга, – у него мозги как-то так устроены, что он может придумать относительно законный способ проникновения в медкабинет, я не сомневаюсь.

– Сейчас пойдём?

– Нет, попозже, – подумав, определилась Дашка, – слушай, а ведь раз Золотницкая от него шарахнулась, значит, он не планировал её возвращение? Если бы мы не сунулись туда, то никто и никогда её не нашёл бы и не вытащил бы в этот мир. Почему-то мне кажется, что сама она не смогла бы выбраться оттуда. Значит, если нас и подтолкнули, то это был не Марк, это совершенно не в его интересах.

– К Женьке, – подумав, кивнула я и первой направилась к двери, – нам нужны его рациональные мозги.

Выйдя в гостиную, я молча остановила Дашку и на цыпочках прокралась к двери Стеши. Прислушалась, чуть ли не приложив ухо, но из комнаты соседки донёсся лишь негромкий спокойный разговор. Разобрать слова было невозможно, а совсем уж откровенно подслушивать я не стала. Главное, что Стеф в порядке, а то как-то доверия у меня к Марку практически не осталось.

Зато в гостиной мальчишек нам повезло гораздо меньше: в кухонной зоне возился с чайником Гера. Перед ним стояла чашка, из которой выглядывал хвостик чайного пакетика, и тарелка с крекерами. Увидев нас он сначала удивился, но тут же просиял гостеприимной улыбкой.

– Какие люди! Девчонки, вы к кому? Надеюсь, ко мне?

Тут он игриво подмигнул Дашке, которая через силу ему улыбнулась.

– Нет, Гера, – я решила, что лучше мне говорить, а то от Дарьи он так быстро не отстанет, – мы к Самойлову, у нас вопрос по английскому.

И я продемонстрировала разочарованному парню тот самый англо-русский словарь, с которым Дашка открыла мне дверь. Зачем я прихватила его с собой, я и сама не знала: а вот надо же, пригодился.

– А может, я помогу? – тут же предложил он свою помощь. – У меня с английским тоже неплохо, между прочим.

– Ну да, – фыркнула Дашка, – в этом мы все на вчерашнем уроке могли убедиться!

Гера смутился, но ненадолго: я уже поняла, что с самомнением у Дашкиного поклонника всё было в порядке.

– Это мне просто тема неудачная досталась, – пожаловался он, – а было бы что-нибудь другое, я запросто рассказал бы. А про театр – ну откуда мне про него чего знать? Я в него что, хожу, что ли?

– Ладно, Гера, нормально всё, я пошутила просто, – успокоила приятеля Дарья, – так-то я просто с Лизхен за компанию иду, а то про них с Самойловым уже только ленивый не сплетничает. А так я как эта… как там её… дуэнья, вот!

– Следишь за нравственностью? – хмыкнул Гера, как ни странно, знавший, кто такая дуэнья. Может, он тоже не тот, кем кажется? А может, ему просто удобно выглядеть недалёким качком – с такого спрос меньше. Во всяком случае, за те две недели, что Дашка с ним общалась, она не смогла заметить ничего подозрительного, как ни присматривалась.

– А что делать? Долг подруги обязывает, – театрально вздохнула Дарья. – Так что пришла… бдить.

– Ну давай, бди, – хохотнул Гера и уточнил, – а про кафе со мной помнишь? Пусть о нашей нравственности тоже начнут сплетничать, а? Я вот, к примеру, был бы совершенно не против.

От необходимости ответить что-то конкретное Дашку избавил Самойлов, открывший дверь и удивлённо нас рассматривающий. Как-то сложилось так, что мы общались или где-то на нейтральной территории, или у меня, реже – у Дашки. А тут мы обе заявились к нему – есть, от чего насторожиться.

– Мы к тебе, – торопливо сообщила Дарья, чуть ли не вталкивая Женьку в комнату, – Гера, давай встретимся в кафе около половины седьмого, хорошо?

– Отлично, – он довольно кивнул, – правильно говорят, что упорство – лучшее средство при завоевании девушки.

– Мысль смелая, хотя и спорная, – успел сказать Самойлов прежде чем мы закрыли дверь. – Девчонки, чего случилось-то? Вас пыталась покусать Золотницкая?

– Не смешно, между прочим, – очень серьёзно проговорила Дашка, и друг откровенно смутился, – мы пришли советоваться, Жень. Сегодня к Лизхен прицепился Марк…

Я ещё раз во всех подробностях пересказала свой разговор с Марком, его беседу со Стешей и под конец изложила наши с Дашкой соображения по поводу его вампирской природы и хранящейся в медкабинете крови.

Женька внимательно нас выслушал и даже не подумал иронизировать или опровергать наши не слишком логичные умозаключения. Наоборот, достаточно часто кивал: видимо, наши догадки каким-то образом совпадали с его предположениями.

Наконец я выдохлась и выжидательно уставилась на Самойлова. Он какое-то время сосредоточенно молчал, потом несколько раз тяжело вздохнул и выдал:

– Согласен, нужно каким-то образом проникнуть в медицинский кабинет и попробовать узнать, что находится в шкафу. Если там действительно кровь, то это будет более чем серьёзным аргументом в пользу того, что Марк – вампир, как бы дико это ни звучало. Осталось понять, как это можно провернуть и при этом не спалиться.

– Насколько я знаю, дубликаты всех ключей есть у Виктории, но она держит их в сейфе и уж точно нам не даст, – начала рассуждать вслух Дарья, – с Юлией Борисовной договариваться тоже бессмысленно, особенно если учесть, что она, скорее всего, в курсе того, кем является Марк. Я исхожу из того, что наши предположения верны…

– А через окно?

– Думаю, там стоят решётки, – тут же отмёл мою идею Женька, – у меня вариант только один, хотя и его я бы простым точно не назвал.

– Излагай, – мы с Дашкой переглянулись и дружно уставились на друга и, не побоюсь этого слова, сообщника.

– Единственный ключ, который мы можем спереть – это тот, что хранится у Марка, – сказал Самойлов решительно, – потому как те, что у Виктории и Юлии Борисовны, нам абсолютно точно не светят. А Марк, я надеюсь, не так уж пристально этот вопрос контролирует по одной простой причине: он не в курсе, что кто-то знает о наличии у него ключа. Остался пустяк – придумать, как это сделать. Не знаю, как у вас, а у меня в таком деле опыта ноль.

– Нужно проследить за ним, когда он снова пойдёт за кровью, – Дашка подалась вперёд, её карие глаза горели охотничьим азартом, – посмотреть, куда он положит ключ, а потом отвлечь его так, чтобы он вышел из своей комнаты. И, пока кто-то из нас будет заговаривать ему зубы, другой быстренько зайдёт в комнату и стащит ключ. А потом можно будет его подбросить обратно или ещё что-нибудь придумать.

– В целом план неплохой, – после непродолжительного молчания согласился Женька, – тут главное – не пороть горячку, а всё просчитать и продумать. Потому как если Марк нас застукает, мы совершенно точно не сможем объяснить, зачем нам это понадобилось. Но, Даш, ты молодец! Здорово придумала!

Дашка довольно покраснела и подмигнула мне, мол, не только Самойлов думать умеет, мы тоже ого-го чего можем.

– Когда следить пойдём?

– Можно не следить, – Дашка довольно улыбнулась, – вы что, забыли про мою камеру?

– А она что, до сих пор там в цветке?! – совершенно искренне изумился Женька.

– Ну а куда она денется? Я её не забирала, так что, думаю, несколько дней она точно записывала. Можно просто посмотреть только вечернее время. И попробовать найти закономерность.

– Дашка, ты гений! – я обняла подругу, которая довольно побурчала что-то типа «да, я такая, хвалите меня!».

Глава 8

С Золотницкой мы увиделись за завтраком, на который она пришла в компании Ники, весело что-то рассказывающей. Выглядела Несс как обычно, правда, вместо цепочки с кулоном на её шее красовался достаточно широкий бархатный чокер, украшенный крупной жемчужной подвеской. Он резко контрастировал с её бледной кожей, но выглядел эффектно, тут не поспоришь. К тому же Несс подобрала соответствующие серьги и браслет, так что всё выглядело вполне логичным, этакий брутально-гламурный комплект.

Встретившись со мной взглядом, Золотницкая на несколько секунд задумалась, а потом едва заметно кивнула нам с Дашкой в знак приветствия, повергнув тем самым в состояние культурного шока. До сегодняшнего утра ни одна из нас подобного внимания со стороны высокомерной блондинки не удостаивалась.

– Интересное украшение, – с трудом придя в себя от вежливости Несс, заметила Дарья, – концептуальное такое, да? А что шею надёжно закрывает… так это чистая случайность.

– Слушай, а у них эти следы потом исчезают или так и остаются навсегда? – вдруг заинтересовалась я. – Не будет же она вечно в чокерах ходить, верно?

– Ну ты нашла у кого спросить, – фыркнула Дашка, – я-то откуда знаю?

– А как думаешь, с чего вдруг она с нами поздоровалась? Потому что помнит, кто её вытащил из того непонятного места, куда её запихнул вампир?

– Наверное, – Дашка пожала плечами, – других объяснений я не вижу. Но тогда получается, что она всё помнит, хоть и лежала самым настоящим трупом и пялилась в небо мёртвыми глазами. Бррр… Как вспомню, так вздрогну, честное слово.

– Получается, что так, – я покосилась на Несс, которая разговаривала с девочками из своей группы и спокойно завтракала, – смотри, она ест нормальную человеческую пищу.

– Так и Марк ест, мы сколько раз вместе за столом сидели, – продолжила рассуждать Дарья, – значит, это точно не показатель. Нужно искать другие свидетельства его… ммм… природы.

Обсудить этот вопрос подробнее нам не дали, так как в столовую ввалились остальные участники нашей компании.

Я старалась наблюдать за Марком осторожно, чтобы, не дай бог, не привлечь его внимания. Блондин вёл себя совершенно так же, как и всегда: шутил, подкалывал всех подряд, болтал без умолку. Но при этом он ни разу не посмотрел в сторону того стола, за которым сидела Золотницкая. Она же пару раз взглянула на Марка, но прочитать что-нибудь на бледном лице я не смогла: видимо, Несс взяла себя в руки и теперь старалась скрыть любые эмоции. Хотя раньше она посматривала на Марка с откровенным интересом, что злило Стешу невероятно.

Тут я вспомнила, как Ника сказала, что перед исчезновением Золотницкая с кем-то разговаривала в своей комнате и угрожала что-то кому-то рассказать. Возможно, она как-то узнала, что Марк вампир, и решила его шантажировать? А он, в свою очередь, чтобы она не проболталась, заманил её в туман и там убил? Может такое быть? С учётом творящейся в «Серебряном» чертовщины – запросто. Да, выглядит, как в малобюджетном фильме ужасов, но разве наше пребывание здесь не вписывается в эту концепцию, так сказать? И что с того, что миляга Марк совсем не похож на хладнокровного убийцу? Степанцова вон тоже выглядит девочкой-отличницей, а на самом деле вообще непонятно кто.

– Жень, – я повернулась к сидевшему рядом со мной Самойлову, – мне бы с тобой пошептаться.

– С Дашкой или совсем вдвоём?

Казалось, Женька совершенно не удивился и теперь просто уточнял детали, а я в очередной раз подумала о том, как мне повезло с другом. А ещё очень чётко поняла, что если мы умудримся выжить, то я поеду с ним в Казань… или в какой-нибудь другой город, мне совершенно не принципиально.

– Можно и с Дашкой, – подумав, решила я, – даже правильнее будет с ней. Нам сейчас нельзя друг от друга вообще никаких тайн иметь. Не спрашивай меня, почему, я не знаю… просто чувствую.

– Секретничаете? – озорно подмигнул нам Марк, но мне показалось, что его веселье было слегка неестественным, словно он изо всех сил старался поддерживать имидж раздолбая, но давалось ему это сегодня с определённым трудом.

– Конечно, – кокетливо улыбнулась я, – а то все следят за нашей нравственностью, так и норовят компанию составить, чтобы мы, не дай бог, не нарушили какое-нибудь местное правило.

– А тебе хотелось бы побольше свободы?

– Само собой, – я усмехнулась, – а кому бы её не хотелось?

Марк ничего не ответил, но многозначительно хмыкнул.

Поговорить нам удалось только во время большой перемены, когда мы традиционно заняли свой угловой столик в кафе.

– Выкладывай, – щедро сыпанув в свой кофе корицы, заявила Дарья, – наверняка ты что-нибудь придумала.

– Есть такое, только мне нужно, чтобы вы мне подыграли, – не слишком уверенно сказала я, потому что сейчас, когда предстояло озвучить пришедшую мне в голову идею, она стала казаться ужасно глупой.

– Да мы-то всегда готовы, правда, Жень? – Дашка слегка толкнула локтем задумчивого Самойлова.

– В общем, я придумала, как нам отвлечь Марка, – начала я, – только не знаю, одобрите ли вы мою идею.

– Чтобы сказать «да» или «нет», нам нужно её услышать, – Женька, в отличие от Дашки, был серьёзен.

– В общем, как только мы выясним, когда Марк ходит в медкабинет, нужно будет выбрать вечер, когда он никуда не пойдёт. Я, – тут я виновато покосилась на Женьку, – вызову его на личный разговор и скажу, что хочу для вида закрутить с ним роман. Типа чтобы убедиться, что действительно нравлюсь тебе, Жень. Это разговор не быстрый, к тому же я постараюсь увести его подальше от гостиной. Ну, чтобы наверняка никто не услышал. И за это время нужно будет вытащить ключ. Это, конечно, пока очень сырой вариант, но другого у меня нет.

Какое-то время друзья молчали, видимо, обдумывая услышанный план, и с каждой минутой я чувствовала себя всё глупее и глупее. Тоже мне, мисс Марпл нашлась, придумала детективный сценарий, курам на смех.

– Надо доработать, но сама идея неплохая, – наконец-то высказался Самойлов, и я почувствовала, как с души упал огромный камень, – я, конечно, не в восторге от того, что ты собираешься вести подобные разговоры с Марком, но понимаю, что у нас с Дашкой и такого сценария нет. Но ты уверена, что он купится на такую легенду?

– Нет, конечно, – я вздохнула, – но не попробуем – не узнаем, правда же? В любом случае, для начала надо забрать камеру и посмотреть, когда он ходит в медкабинет. Не каждый же день: так и попасться можно. А может, он вообще не вампир? – с непонятной мне самой надеждой добавила я.

– Ага, а в медкабинет по ночам исключительно за аспирином ходит, – скептицизма в голосе подруги хватило бы на всю нашу компанию. – Лизхен, ну ты же сама не веришь в то, что говоришь.

– Не верю, – не стала спорить я, – но как-то всё равно хочется, чтобы Марк оказался обычным парнем, пусть со своими секретами и тараканами, но… человеком. Понимаешь?

– Нам всем этого хотелось бы, – понимающе улыбнулся Женька, – но есть реальность, которую мы изменить не можем. И наша задача сводится к тому, чтобы как-то уцелеть и не сдохнуть на алтаре во имя каких-то совершенно непонятных и не слишком приятных целей. А с остальным как-нибудь разберёмся, я уверен.

Камеру из цветка забрать оказалось достаточно просто: пока я отвлекала Викторию разговорами о статусе своего заказа, Дашка, спрятавшись за Самойлова, быстренько вытащила её и спрятала в карман.

На уроке истории Самойлов, как мы и договорились, вызвался подготовить сообщение, а мы с Дарьей, под добродушные комментарии одноклассников, сказали, что будем ему помогать. Аристарх Филиппович, пожилой преподаватель истории и обществознания, тоже с некоторым трудом сдержал улыбку, но возражать не стал.

– Совместный труд, для моей пользы, он объединяет, – мурлыкнул Кир, очень здорово подражая коту Матроскину, и по кабинету прокатился негромкий смех.

– Завидуй молча, – хохотнул Самойлов, – как говорится, в большой семье клювом не щёлкай.

– Господа, давайте вы поупражняетесь в остроумии в свободное от урока время, – остановил мальчишек Аристарх Филиппович, уже прекрасно знающий, что такая шутливая перепалка может длиться бесконечно. И я неожиданно подумала: интересно, а историк в курсе, какая мистическая хрень тут творится? Выглядел он исключительно разумным и интеллигентным человеком, но то, что в «Серебряном» нельзя доверять внешности, было уже понятно. Может, он днём симпатичный пожилой преподаватель истории, а по ночам в тумане ползает и жрёт нечаянных свидетелей?

После обеда мы, вооружившись для видимости учебниками и тетрадями, отправились в компьютерный класс, где, совершенно не прячась, устроились за одним из столов. Женька открыл тетрадь, Дарья – учебник, а я создала обычный вордовский файл и красиво напечатала: «Парламентаризм в России начала XX века». Подумала, выделила надпись жирным шрифтом, а потом добавила курсив. Получилось очень симпатично, как по мне.

Дашка между тем осторожно вставила в ноутбук переходник с картой памяти и теперь возилась, настраивая параметры просмотра. Мы заранее договорились, что мы с Самойловым изображаем бурную деятельность по написанию доклада, а Дашка смотрит записи. Камера наблюдения моргала в углу красным глазом, но мы специально выбрали стол в самом углу, там, где за спиной точно никакого подсматривающего устройства не было. А издали всё было хорошо: сидят трое учеников, что-то печатают, то в тетрадь смотрят, то в учебник. Красота!

– Нашла, – негромко, с явным облегчением в голосе сказала Дашка, – смотрите, это суббота, времени… половина первого ночи. Запоминайте, любая мелочь может быть важной.

Я кивнула, набирая в документе какую-то фразу из параграфа, в смысл которой даже не пыталась вникать. Главное, что любой, кто сейчас заглянул бы в кабинет или посмотрел бы в камеру, увидел бы трёх подростков, что-то серьёзно обсуждающих и печатающих текст то ли доклада, то ли реферата.

– Смотрим дальше, – шептала Дашка, – воскресенье пусто, так… понедельник тоже… А вот во вторник есть, и снова примерно то же самое время. Смотрите: Марк прошёл в сторону медкабинета в ноль двадцать три, а вышел в ноль пятьдесят. Хватит этого времени на то, о чём мы с вами говорили?

– Не знаю, но, наверное, должно, – не слишком уверенно ответил Женька, – да нет, точно должно хватить. Смотрим дальше.

В итоге мы выяснили, что Марк наведывался в медкабинет раз в три дня: в субботу, во вторник и в пятницу. На большее батареи в камере не хватило, но в принципе выводы можно было сделать.

– Получается, что он должен пойти туда сегодня, – мысленно отсчитав дни, сказала я, – значит, завтра можно попробовать спереть ключ и проверить, что же в этом шкафу. А послезавтра вернуть ключ обратно… Хотя загадывать не будем, многое будет зависеть от того, что мы узнаем.

– А вдруг там сигнализация? – тут же всполошилась Дарья.

– Точно, Юлия Борисовна что-то такое говорила, – я почувствовала, что готова заплакать от отчаяния: мы ведь так хорошо всё придумали!

– Да ну, бросьте, девчонки, – успокоил нас Самойлов, – нет там никакой сигнализации. Смотрите, мы несколько визитов Марка изучили, как-то я не заметил, чтобы он что-то отключал, да и на пульт сигнал бы пришёл, наверное. Мне кажется, Юлия Борисовна тебе просто на всякий случай так сказала, мол, тут всё под контролем.

– Ну, может быть, и так, – спорить не было ни малейшего желания, да и смысла тоже. Всё равно никто из нас не может доподлинно знать, есть там сигнализация или нет.

– А сегодня надо попытаться посмотреть, куда он кладёт ключ, – перешла к основному вопросу Дарья, – а потом, Лизхен, будет твой бенефис. Впрочем, об этом мы подумаем уже завтра, а сегодня снова отправляемся следить. Блин, когда я сюда ехала, то думала, что сдохну с тоски, а тут такая бурная жизнь, что я даже согласилась бы сбавить обороты, если честно. Я уже скоро месяц, как нормально не высыпаюсь: то одно, то другое, то третье. Сегодня вот опять полночи потратим на разведку.

– Согласен, – кивнул Самойлов, – недавно об этом же думал, мы уже даже как-то обсуждали эту тему.

– А ты ещё бегать меня заставляешь утром, – я с упрёком посмотрела на подругу.

– И буду дальше заставлять, – совершенно не смутилась она, – просто потому что, Лизхен, не исключено, что однажды именно от твоей физической подготовки будет зависеть твоя жизнь.

Эта фраза как-то невольно стала финальной в разговоре, и дальше мы действительно занимались исключительно историей, так как сами вызвались – надо делать.

Время пролетело незаметно, и я даже удивилась, когда ко мне в дверь поскреблась Дашка, чтобы отправиться «на дело».

Охранника традиционно в холле не наблюдалось, а из его каморки доносились звуки стрельбы и крики. Видимо, он смотрел какой-то боевик или детектив. Ну и замечательно: нам же спокойнее будет. Проскользнув через холл, мы спрятались за кадкой с разлапистым цветком, которая очень удачно стояла возле колонны, так что места хватило всем.