Цена жизни

– «Мира Орфармуд», – прочитал он вслух имя отправителя. Его брови чуть приподнялись. Он повертел конверт в руках, и его взгляд зацепился за имя получателя. «Корунд Арумфорд».

Хаббл замер, чувствуя, как по его спине бегут мурашки. Он видел, как лицо молодого управляющего изменилось. Легкая любопытная улыбка сползла с его губ, уступив место странной, напряженной задумчивости. Эдмунд отступил на шаг, унося конверт с собой.

– Я займусь этим лично, мистер Хаббл. У вас и так много дел.

– Но, сэр… правила… – попытался, было, возразить клерк, но Эдмунд уже повернулся к нему спиной, его внимание всецело поглотила бумага в его руках.

Эдмунд Кортуфен прошел в свой кабинет, щелкнул замком и сел за массивный дубовый стол. Он положил конверт перед собой и уставился на него, будто ожидая, что тот заговорит.

«Орфармуд». Он медленно провел пальцем по буквам. «Арумфорд».

Сердце его учащенно забилось. Это не могло быть простым совпадением. Пять лет. Целых пять лет он изредка возвращался мыслями к тому дню. К тому странному, солнечному дню рождения ее брата, после которого Миранда Арумфорд бесследно исчезла. Он помнил ее приятный голос, ее чуть уловимое смущение, ее решительный побег за братом. Помнил невероятный рассказ мальчика о произошедшем. А потом – слухи о магическом взрыве в том самом переулке и исчезновении дочери часовщика.

Он, тогда еще студент, даже пытался навести справки. Из чистого, отчасти юношеского чувства долга и смутной симпатии к той тихой, но невероятно упрямой девушке. Но ее следы растворились в дыму ронгардских трущоб. А спустя некоторое время после трагедии Арумфорды стали сдавать свои позиции, кое-как сводя концы с концами, сходя с пути общения с Кортуфенами. Последний раз Эдмунд приезжал к ним года три назад. Фиона будто постарела на десяток лет, Франк стал еще более сдержан в эмоциях, а юный Корунд так и остался непоседой. Он стал для них тяжким грузом и постоянным напоминанием о той трагедии. Поэтому Эдмунд нисколько не удивился новости, что теперь семья держит своего сына на почтительном расстоянии – в университете без посещений и даже не встречается с ним в праздники, как то заведено в других семьях.

И вот теперь. Случайность? Глупая, нелепая анаграмма, на которую разгадал только он, потому что помнил эту фамилию. Потому что все эти годы в глубине души надеялся, что она жива. Что она не разделила судьбу тех, кого находят в руинах после магических взрывов.

Он взял перо, обмакнул его в чернила и на чистом листе вывел: МИРАНДА АРУМФОРД.

Затем ниже: МИРА ОРФАРМУД.

Да, это было оно. Слишком просто. Слишком наивно. Прикрытие, которое мог придумать кто угодно в панике. Но именно его простота и делала его почти гениальным. Кто, кроме человека, знавшего старую фамилию, мог бы увидеть эту связь?

Эдмунд откинулся на спинку кресла. Что ему теперь делать? Промолчать? Тогда судьба многих невинных людей поблизости от нее будет под большой угрозой. Сообщить в инквизицию? Почему-то сердце предательски замерло от мысли, что девушку попросту казнят, не задавая вопросов и не проводя никаких следствий. Доложить в магическую полицию? У него не было доказательств, лишь подозрение, рожденное игрой букв. Но если это и правда она…

Он посмотрел в окно на задымленные крыши Ронгарда. Миранда Арумфорд. Тихая, скромная девушка, читающая научные журналы и разбирающаяся в механике. И Мира Орфармуд – ювелир с сомнительной репутацией, чье имя частенько начало всплывать в расследовании о фальшивках, с которыми ему, как правой руке директора банка, приходилось сталкиваться.

Он почувствовал внутри необъятную волну эмоций, мыслей и целей. Выгода, долг, чувства – все слилось в одно. Он должен был узнать правду. Возможно, даже не как управляющий банка, а как тот самый молодой человек, который когда-то предложил ей руку, чтобы пройти к обеденному столу. И теперь судьба, в виде нелепой анаграммы, снова свела их пути.

Эдмунд аккуратно сложил листок и убрал его в внутренний карман сюртука. Он не знал, к чему приведет эта игра, но одно было ясно: его тихая, размеренная жизнь подходила к концу. Охота началась. И на этот раз приз обещал быть куда ценнее, чем выгодная брачная партия или повышение по службе.

* * *

Тем временем в лавке «Золотая находка» рабочий день подходил к концу. Последний луч солнца, пробившийся сквозь вечную пелену смога, упал на витрину, заставив на мгновение сверкнуть пылинки, кружащиеся в воздухе. Миранда проводила взглядом очередную клиентку – жеманную даму, купившую брошь-бабочку «для племянницы», – и с облегчением повернула ключ в замке, щёлкнув засовом.

Тишина, наступившая после ухода посетителей, была густой и почти осязаемой. Она принесла с собой не покой, а лишь смену одного напряжения на другое. Дневные тревоги – бдительный взгляд каждого входящего, дрожь в руках при виде мундира за окном – сменялись вечерними. И самая главная из них должна была вот-вот постучаться в дверь.

Прежде чем заняться подсчётом дневной выручки, Миранда обошла лавку, проверяя ловушки. Её пальцы, привыкшие к тончайшей работе, скользнули по едва заметным швам в панелях пола, проверили натяжение почти невидимой проволоки у входа, ведущей к зазубренной стальной пластине, спрятанной за косяком. Каждый механизм был её детищем, плодом бессонных ночей и парализующего страха.

Память, неумолимая, как время, отбросила её на два года назад. Тогда её защита была куда проще – прочная дверь с добротным замком да наивная вера в то, что «Золотая Тень», взявшая под крыло её лавку, отпугнёт любых недоброжелателей. Как же она ошибалась.

Однажды ночью, когда город утонул в липком предрассветном тумане, в дверь постучали. Не настойчиво, а как-то уж слишком тихо, почти вежливо. Она, глупая, подумала, что это Мартиас с внеочередным «поручением», и приоткрыла засов. В проём втиснулись трое – не уличная шпана, а крепкие, молчаливые мужчины в простой, но добротной одежде, с лицами, не хранящими ни единой эмоции. Грабители-профессионалы, нарочно выбравшие час, когда смена мафиозных «охранников» заканчивалась.

«Мы просто заберём твои камушки, девочка, и уйдём. Не дури», – сказал тогда один, и в его плоских, как у змеи, глазах не было и тени блефа.

В тот миг её охватила не просто паника, а всепоглощающий, леденящий душу ужас. Она осталась одна. Надеяться было не на кого. Её магия, всегда готовая вырваться наружу, была бессильна – одно неверное движение, и она либо не сработает, либо убьет нападающих, либо ее, либо взорвет весь квартал.

Они обыскали лавку с ужасающей эффективностью, ломая замки и сгребая в мешки даже самые дешёвые безделушки. А потом один из них, со шрамом через всё лицо, нашёл тайник под половицей. Там лежали не только её личные сбережения, но и мешки золотых монет, тех самых, что она по принуждению создавала для «Тени». Монеты, которые стали бы её смертным приговором, если бы их обнаружили у грабителей.

«Ну что ж, – равнодушно протянул тот со шрамом, – теперь и за тобой придут. Полиция любит таких мастеровитых».

И тогда в ней что-то щёлкнуло. Отчаяние сменилось холодной, яростной решимостью. Пока двое рылись в прилавке, она незаметно наступила на особую плитку у стеллажа с инструментами. Раздался резкий, сухой щелчок, и с потолка, из скрытой ниши, опустилась прочная сеть, сплетённая из стальных нитей. Она накрыла одного из грабителей, а второй от неожиданности споткнулся о выдвинувшуюся из-под плинтуса планку с шипами. Его крик, полный больше ярости, чем боли, почти закладывал уши.

Третий, со шрамом, был умнее и быстрее. Он увернулся и рванулся к ней, но Миранда уже отскочила к прилавку и стремительно нажала на другую крошечную кнопку. Из-за косяка двери с шипением вырвалось облако едкого дыма, слепящего и вызывающего кашель. Грабитель задохнулся, ослеп, и она, с закрытыми глазами и задержав дыхание, собрала всю силу и ударила его увесистой медной чернильницей по голове.

Они лежали на полу. Один без сознания, второй, запутавшийся в сети, и третий, хрипящий и ослепленный. А она стояла над ними, дрожа от перенапряжения, с трясущимися руками и пониманием одной простой истины: чужая защита ненадёжна. Доверять можно только себе. И той хитроумной системе обороны, которую она сама создаст.

С тех пор лавка превратилась в крепость. Ловушки стали сложнее, изощрённее, а её вера в покровительство «Тени» испарилась, как утренний туман. Они были не щитом, а тюремщиками, чья «забота» заключалась лишь в том, чтобы их ценная собственность не сбежала и не сломалась.

Воспоминания рассеялись, мазок краски в воде. Миранда вздохнула и потянулась к ящику с выручкой, как вдруг снаружи раздались приглушённые крики, лязг металла и тяжёлые шаги. Сердце на мгновение замерло. Неужели снова?

Она подкралась к замочной скважине, превращённой в подобие смотрового окошка. На улице, в сгущающихся сумерках, творился хаос. Троих коренастых парней в потрёпанных куртках с силой прижимали к стене противоположного дома двое мужчин в тёмных, неброских плащах. Те, что в плащах, двигались с отточенной, безжалостной эффективностью. Один короткий, хрустящий удар – и самый крупный из нападавших беззвучно осел на мостовую.

– Вали отсюда, мусор, – раздался спокойный, низкий голос одного из «спасителей». – И передай своим, что лавка Эливана Паргоса под защитой. Следующим повезёт меньше.

Грабители, те, что могли двигаться, поспешно ретировались, волоча за собой товарища. Человек в плаще, тот самый, что говорил, повернулся к двери лавки. Его лицо было скрыто в тени, но Миранда узнала его – Риккерт, один из старших сборщиков «Тени», человек, чьё присутствие означало серьёзные разговоры.

Он не постучал. Просто подождал. Миранда, сжав зубы, отодвинула засов.

Риккерт вошёл уверенно, словно в свою собственную прихожую. В его глазах цвета мокрого асфальта не было ни единой эмоции, кроме отстраненной оценки, что всегда вызывало неприятный холодок по спине Миранды. В сочетании с грубым лицом, испещрённым мелкими шрамами, он и вовсе создавал впечатление жестокого убийцы, лишь по воле случая пришедшим за деньгами, а не за жизнью.

– Беспокойный вечерок, – произнёс он, окидывая лавку беглым, но ничего не упускающим взглядом, подмечая все приготовления Миранды к вечеру.

– Благодарю за помощь, – сухо сказала Миранда, оставаясь у прилавка, держа дистанцию.

– Пустяки. Работаем. – Риккерт медленно прошёлся вдоль витрины, проведя по стеклу пальцами в тонких кожаных перчатках. – Начальство довольно. Твои «поделки» идут на ура. Рынок насыщается. Полиция, кстати, сегодня будет патрулировать другую улицу. Случайно так вышло. Поэтому рекомендую идти домой по длинному маршруту. Так, на всякий случай.

Миранда кивнула. Она понимала этот язык намёков. «Поделки» – это фальшивые золотые монеты, которые она вынуждена была создавать. «Случайно» – значит, карманы нужных людей в полиции были щедро наполнены, чтобы их взгляд не задерживался на её лавке. Эта «крыша» была одновременно и клеткой: с одной стороны, её защищали от мелких хулиганов и слишком ретивых стражей порядка; с другой – сажали на крючок, делая соучастницей крупной аферы, способной подорвать экономику города. Выйти из этой игры было равносильно самоубийству. «Тень» не отпускала своих. К тому же именно благодаря их работе с ее документами ни у кого не возникало вопросов о существовании девушки по имени Мира Орфармуд.

– Месячная плата, – напомнил Риккерт безразличным тоном, остановившись напротив.

Миранда молча протянула ему заранее подготовленный плотный кошель. Он был тяжёлым. Пятьсот золотых. Цена молчания и их «защиты» на месяц.

Риккерт, не глядя, сунул кошель во внутренний карман.

– И есть поручение, – добавил он, и в его голосе впервые прозвучала некая усталая значимость. – К пятнице. Как обычно, сотню. Стандартного качества. Не подведи.

Сотня золотых монет. Идеальных, неотличимых от настоящих. Сотни маленьких бомб, каждая из которых могла стать уликой против неё. Она вздохнула, пока в голове вновь пронеслись болезненные воспоминания.

Тогда маленькой Миранде, оказавшейся на улице наедине со своим даром, нужно было на что-то жить. Как и все подростки, она действовала по наитию, не ведая, что за наспех созданные монетки золота “из воздуха” тоже придется платить. Маленькое юное дарование быстро привлекло внимание не нужных лиц. На тот момент она ничего не придумала лучше, чем соврать, что научилась у родителей создавать фальшивки путем напайки меньшего количества золота на дешевые металлы. Она не успела и глазом моргнуть, как ей дали невозможное задание по созданию целой серии золотых монеток из маленькой горсти золотого брака и грязных металлов в обмен на ее собственную жизнь. Пусть тогда это было дешевым блефом, но он заставил Миранду снова тайком изменить законы мира, сделав невозможное возможным.