Цена жизни

Анастасия Каплий

Цена жизни

Жизнь не имеет цены…

пока не придётся её назначить.

Глава 1. Все началось с монеты

Золотая монетка со звоном катилась по полу мастерской. И звон этот был тяжелый, как смертный приговор. Миранда застыла, следя за её дрожащим движением. Вот она задевает трещину в полу, вот подпрыгивает на стыке досок… Еще миг, и остановится у ботинок инквизитора. Следующий – и жизнь Миранды вновь разделится на «до» и «после». Девушка даже удивилась про себя тому, как похожи эти два момента: этот, когда всё вот-вот рухнет, и тот, в подворотне, где она впервые изменила правила мира.

Вот только тогда монета в её руке становилась золотой слишком медленно – будто не решалась спасти брата. Теперь же – неслась слишком быстро – прямо к человеку, для которого цена её дара была обозначенной и понятной. Костёр.

«Чёрт, – мысленно выругалась Миранда, – опять деньги решают мою судьбу».

Между тем взгляд все так же был во власти катящегося по полу желтенького кругляшка, заставляя всю жизнь промелькнуть перед глазами…

… То было ясное весеннее субботнее утро. За окном, на удивление, стояла солнечная погода, что в дождливом Ронгарде было большой редкостью. Сегодня в семье Арумфорд должно было состояться торжество с приглашенными гостями – двенадцатилетие Корунда, младшего брата Миранды. А поскольку отец семейства, Франк Арумфорд, очень беспокоился за судьбу своего маленького бизнеса по производству часов, то по совместительству это были и смотрины. Все же шестнадцать лет – уже достаточный возраст, чтобы заранее присматривать жениха.

Именно поэтому Миранда уже второй час стояла перед зеркалом в своей комнате, разглаживая складки на лучшем изумрудном платье, скромно украшенном белым кружевом у воротника и плечиках. Мать настояла на том, чтобы дочь "выглядела, как подобает", поэтому грязные перчатки, сломанные механизмы, отвертки и масла пришлось оставить в мастерской, и лечь спать пораньше, а не как обычно. Впрочем, она слишком любила Корунда, чтобы пропустить его праздник, поэтому выполнила это поручение матери без обычного недовольства.

“Так, вроде бы на этот раз синяков под глазами нет,” – заметила Миранда про себя, подходя к зеркалу ближе и высматривая на личике следы прошлых рабочих ночей.

В этот момент она посмотрела в дальний уголок ее комнаты, где лежала аккуратно и красиво упакованная причина последних бессонных ночей: подарок Корунду, самодельная механическая машинка на основе часового механизма. Ради этого она работала в темное время суток, чтобы брат не догадался ни о чем. Был риск, что из-за постоянного недосыпа она и вовсе проспит столь значимый день, ради которого все и совершалось.

– Миранда-а! – донесся снизу мелодичный голос матери. – Золотце-е! Спускайся скорее, гости вот-вот приедут!

Миранда закатила глаза к небу со вздохом и бросила последний взгляд в зеркало. Отражение возвращало ей образ, привычный для таких приемов: густые каштановые волосы, собранные заколкой в виде белой лилии в элегантную, но не вычурную прическу, открывали плавные линии лица с высокими скулами и упрямым подбородком. Но главным в ее образе всегда были ярко-зеленые глаза, цвета весенней листвы, сейчас поблескивали озорством, которое она тщательно пыталась скрыть. Бледная, почти фарфоровая кожа контрастировала с темными волосами, выдавая ее нелюбовь к долгому пребыванию на солнце. Стройная фигура в полукорсетном платье казалась хрупкой, но прямая осанка и собранный взгляд говорили о внутреннем стержне. На руках надеты аккуратные тонкие белые перчатки. Она производила впечатление милой, но ничем не примечательной девушки. Именно такой её и видели все – послушной дочерью часовых дел мастера, готовой к замужеству.

Ее чертежи новых часов, исписанные заметками научные журналы, дневник с мечтами о собственной выставке со своим творениями – все было убрано в комод подальше от глаз, чтобы их ненароком не убрала служанка.

В гостиной уже царило оживление. Мать Фиона порхала между комнатами, то и дело поправляя цветы в вазах и стирая несуществующую пыль с полированной мебели. Её щеки горели румянцем волнения, а в карих глазах плясали искорки радости. Миранда, глядя на такой вид матери и ее слегка растрепанные вьющиеся каштановые волосы, собранные в пучок, не смогла сдержать улыбки.

– О, Миранда! – Фиона всплеснула руками. – Какая же ты красивая в этом платье! Покрутись-ка. Да. Это бесподобно! Тебе очень идет! Правда, Франк?

Отец поднял взгляд от газеты, которую читал, сидя в своем любимом кресле. Франк Арумфорд был мужчиной средних лет с проницательными серыми глазами и привычкой всё просчитывать наперед. Его стать подчеркивалась несколькими прядями благородной седины в его черных волосах. Даже сейчас, оценивая наряд дочери, он думал не о красоте, а о том, какое впечатление она произведет на потенциальных женихов.

– Достойно, – коротко кивнул он. – Скромно и со вкусом. Думаю, Кортуфенам должно понравится. Их старший Эдмунд, надеюсь, тоже положит глаз. Он подает большие надежды в банковском деле. Если все сложится, то тогда…

– Франк, – мягко одернула его жена, – прошу, не сейчас. Сегодня же день рождения Корунда. Давай, хотя бы сегодня ты не будешь о бизнесе?

– Не переживай, мама. Я уже взрослая. Так ведь, папа? – с достоинством произнесла Миранда для матери, украдкой подмигивая отцу.

– Верно, – улыбнулся он одобрительно, – кхм, но сегодня действительно стоит ослабить хватку, в честь дня рождения Корунда, – слегка откашлялся он, заметив упрекающий взгляд Фионы.

Как по команде, в гостиную ворвался Корунд – копия отца, только с материнскими карими глазами и неуемной энергией. На нем был надет новый костюмчик, который он уже успел помять, играя во дворе.

– Миранда! – мальчишка подбежал к сестре и обнял её за талию. – Ты видела, что мне подарили? Настоящий компас! И он показывает, где север!

Миранда улыбнулась искренней широкой улыбкой. Корунд имел такой заряд энтузиазма, что невозможно было не улыбнуться на его детскую непосредственность. Да и чего таить греха? Миранда любила свою семью всем сердцем и была готова ради нее на многое. Даже на то, чтобы на один вечер вновь стать образцовой дочерью.

– Покажешь мне потом? – улыбнулась она брату, осторожно поправляя ему воротничок. – А сейчас постарайся вести себя как джентльмен, иначе папа тебя снова оставит без сладкого, – подмигнула Миранда.

– Карета! – неожиданно доложила служанка, выбежавшая из прихожей. – Они приехали!

Семейство Кортуфен оказалось именно таким, каким Миранда его запомнила еще с прошлого их посещения: респектабельным, хорошо одетым и правильным. Глава семьи, мистер Кортуфен, крепко пожал руку отцу, после чего стремительно перешел к обсуждению дел и перспектив банковского сектора. Его жена сразу же нашла общий язык с матерью, восхищаясь убранством дома.

А Эдмунд… Эдмунд был ровно таким, каким должен быть подходящий жених и воплощение респектабельности. Светлые волосы цвета спелой пшеницы были уложены с безупречным пробором, а его костюм сидел на нем безукоризненно. Светло-голубые глаза оценивали Миранду со спокойной мягкой и почти теплой вежливостью. Его черты лица были правильными и сглаженными, словно отполированными – прямой нос, четкий контур губ, высокий лоб. Он выглядел, как идеально созданный манекен, лишенный каких-либо резких черт или эмоций. Как довершение великолепия этого образа – 20-летний возраст, хорошие манеры, обучение в престижном университете Ронгарда.

Они уже встречались на прошлых званых ужинах, когда их отцы нашли общий язык после удачной деловой сделки. И хоть Миранда была еще слишком юна для полноценного брака, но и она, и Эдмунд уже придерживались отведенной им роли. Справедливости ради, эту роль им даже в какой-то мере нравилось исполнять.

– Мисс Арумфорд, – Эдмунд изящно приложил руку к груди в полупоклоне, – позвольте сказать, что вы выглядите очаровательно, – сказал он, предлагая ей локоть для прохода к обеденному столу.

– Благодарю вас, мистер Кортуфен, – ответила Миранда, делая книксен и принимая его предложение. Она мысленно отметила, что его ладонь мягкая, без единой мозоли. Руки человека, чья работа никогда не была связана с физическим трудом.

Немного позже прибыло еще две семьи, являющихся близкими друзьями Арумфордов. Как ни странно, все они были по совместительству партнерами по бизнесу отца. Блесторы – семья с небольшой лавкой кузнечного дела, Глатмиры – стеклодувы.

За обедом разговор лился гладко. Фиона рассказывала забавные истории о детях, мистер Кортуфен делился новостями из банковского мира, а его жена интересовалась, умеет ли Миранда играть на пианино и знает ли последние постановки Ронгардского театра. Остальные гости были заняты обсуждением проблем своих производств, будто бы нахождение здесь было формальной обязанностью, которую несколько раз в год было необходимо выполнять.

– О да, – с гордостью ответила за дочь Фиона, отвечая на очередной вопрос леди Кортуфен, – Миранда очень образованна. Ее не оторвать от научных журналов! А еще она разбирается в механике лучше многих мужчин!

Миранда, понимая на какой тонкий лед по своей неосторожности заходит мать, встретилась взглядом с отцом и едва заметно кивнула. У них было безмолвное взаимопонимание и договор. Он – понимал и в какой–то степени поощрял увлечения дочери, а в обмен она демонстрировала послушание и принятие своей роли в семье.

– Кхм-кхм. Конечно, это всего лишь хобби, – поспешно добавил Франк. – Девушке полезно иметь разносторонние интересы, но главное для женщины – создать уютный дом.

– Совершенно верно, – внезапно с легкой улыбкой заметил Эдмунд, не отрывая внимательного взгляда от Миранды. – Хотя некоторая осведомленность в современных достижениях только украшает даму.

Миранда на это благодарно и ярко улыбнулась, засчитывая в голове Эдмунду несколько пунктов к статусу “прекрасный будущий муж”. Она давно смирилась с тем, что в Ронгарде женщине приходится искать окольные пути к своим мечтам. Если замужество с Эдмундом даст ей возможность заниматься любимым делом под прикрытием "дамских увлечений", то почему бы и нет? Тем более, он был хорош собой. А может, со временем она даже найдет способ применить свои знания механики в банковском деле, тогда сможет даже прославить свое имя?

Между тем Корунд весь обед вел себя образцово, только изредка постукивая ложкой по тарелке в такт какой-то своей внутренней мелодии. Даже когда подали его любимый торт, под пристальным намекающим взглядом Миранды он сумел удержаться от того, чтобы не начать его уплетать руками, как часто любил делать в последнее время. Дальше все было традиционно. Поздравления от матери и сестры. Напутствия от гостей. Угощения. Наконец, отец семейства взял заключительную речь, в которой особенно живо и ярко поздравлял сына, не забывая напомнить, что Корунд – надежда и опора будущего бизнеса и защитник Миранды. Впрочем, было заметно, как юному Арумфорду было неуютно, и его взгляд будто бы выискивал что-то в окружающей обстановке с особым напряжением.

Как это часто бывает в неидеальном мире, все в этот день не могло пройти идеально. Едва праздничный обед закончился и началась экскурсия по дому для гостей, как тут…

– Папа! – Корунд, сияя, подбежал к отцу, едва тот отошел от гостей. – А можно ко мне вечером еще друзья придут на день рождения? – с вопрошающим взглядом чуть наклонил он голову набок.

Франк Арумфорд нахмурил брови, но пока сохранял добродушный тон. Присутствие важных гостей обязывало. Он понимал, что должен бы отложить этот разговор на потом, но настойчивость мальчика и внутреннее чутье не позволило ему так просто это сделать.

– Что за друзья? Из твоей школы? Надеюсь, это не тот хулиган Винс, с которым тебя в прошлый раз чуть не выгнали с урока?

– Н-нет… – Корунд потупил взгляд, переминаясь с ноги на ногу. – Я с ними не в школе познакомился. Они… они просто крутые!

В голосе Франка появилась стальная нотка.

– Я тебя слушаю, Корунд. Кто их родители? Где они живут? Как их, наконец, зовут?

– Ну… Их зовут Волк и Лис… – выпалил Корунд, загибая пальцы. – Им по тринадцать. А где живут… я не спрашивал. Они сильные и сами по себе! – пламенно заявил он.

Услышав это, подошла Фиона, и на ее лице застыла маска ужаса. «Волк и Лис» – прозвища, не оставляющие сомнений в происхождении «друзей».

– Сами по себе в тринадцать? – Франк еще сильнее нахмурился, представив все возможные последствия. – Корунд, ты хоть понимаешь, что это значит? Это беспризорники! Низшие слои общества! Отбросы!

– Они не отбросы! – вспыхнул Корунд, его голос задрожал от обиды. – Они мне друзья! Они знают все потаенные места в городе, умеют разжечь костер без спичек и…

– И, скорее всего, мастерски воруют кошельки! – всплеснула руками Фиона, ее шепот был полон отчаяния. – Корунд, я же тебе сто раз говорила! Не общайся с кем попало! Они тебя, упаси Создатель, оберут до нитки, а то и хуже…

К разговору, сделав несколько вежливых шагов, присоединился мистер Кортуфен. Его бархатный голос прозвучал твердо:

– Полагаю, ваша супруга совершенно права, Франк. Но есть аспект и куда более серьезный, чем карманные деньги. Мальчики, живущие на улице. Хм. Они ведь поголовно уклоняются от ежегодной инквизиторской проверки. А этот возраст… тринадцать лет… – он многозначительно посмотрел на собравшихся. – Самый опасный. Дар может проснуться в любой момент.

Слово «маг» повисло в воздухе, холодное и тяжелое, как надгробная плита. Гости зашептались, переглядываясь с опаской.

– Но они же нормальные! – пытался отчаянно оправдаться Корунд, чувствуя, как почва уходит из-под ног. – Они не какие-то там маги! Они просто… живут!

– «Нормальные»? – Франк заговорил сквозь зубы, с трудом сдерживая гнев. – Нормальные, говоришь? А ты читал сводки новостей, сынок? Видел, что остается от дома, когда в нем «просыпается» такой «нормальный»? Обугленные руины! И это в лучшем случае! Инквизиция не зря проводит проверки с двенадцати лет! Чтобы выявить эту скверну ДО того, как она кого-нибудь убьет!

– А эти твои «друзья» ее избегают! – добавила Фиона, и в ее глазах стояли слезы. – И ты хочешь привести такую заразу в наш дом? Ради чего?

– Ради дружбы! – выкрикнул Корунд, и его собственный голос сорвался на фальцет.

На мальчика обрушилась лавина осуждения. Лишь Миранда, стоявшая чуть поодаль под руку с Эдмундом, почувствовала себя так, будто бы это именно ее отчитывают, а не брата. Она ощущала, насколько тот привязался к тем мальчишкам, которые в его глазах были самым крутыми на свете. И сейчас, прямо ему в глаза, эту незыблемую истину попирали, осуждали и затаптывали. Вот только сказать что-то в защиту брата она попросту не успела.

Корунд стоял, сжимая кулаки, его лицо пылало от обиды и несправедливости.

– Да вы… вы ничего не понимаете! – выдохнул он срывающимся от слез голосом и, развернувшись, бросился прочь.

Все гости застыли в недоумении. Франк тоже был в изумлении от реакции собственного сына, который слишком быстро стал неуправляемым сорванцом в противовес его покладистой старшей сестре. Фиона всплеснула руками и, наверняка, если бы не годы и воспитание, пустилась бы за ним вслед.

– Не беспокойтесь, я догоню его и поговорю с ним, – тут же сказала Миранда, прихватывая подол платья чуть повыше и побежала за братом, совершенно не думая, как она сейчас выглядит для потенциального жениха и его семьи. Для нее брат был важнее.

Эдмунд не успел даже среагировать. Он проводил ее спину взглядом, невольно протянув руку ей вслед. Он хотел побежать за ней, но что-то остановило его.

Миранда пулей выбежала на оживленную Торговую улицу, где густой, липкий воздух представлял собой гремучую смесь ароматов жареных каштанов, едкого угольного дыма и дешевой, сытной похлебки для рабочих. Вывески многочисленных мастерских – «Магазин обуви Ботинграфа», «Аптека Гринбальда» – покачивались на ветру, их потускневшая позолота и стандартный шрифт кричали в попытках сохранить видимость респектабельности в этом кипящем котле города. Под ногами стучала брусчатка, испещренная трещинами от колес грузовых телег, словно город не поспевал и не выдерживал тяжести прогресса. Из открытых окон механиков доносился лязг шестеренок и проклятия подмастерьев. Периодически мелькали плакаты с символами инквизиции “Следите за ближним, как Создатель следит за нами! Если вы увидели кого–то подозрительного: Сообщите и получите награду!”.

Это был район «полукровок» – не нищих, но и не аристократов. Лавочники в засаленных фартуках торговались с фабричными, смазчики в промасленных куртках чинили паровые агрегаты прямо на тротуарах, а по вечерам здесь прохаживались клерки из банков, пряча портфели под полами пальто. На углу, как всегда, толпились беспризорники, играя в кости на медяки. Один из них, рыжий мальчишка с шрамом на щеке, крикнул Миранде:

– Эй, часовщица, шестеренку не подбросишь? На память!

Но она уже сворачивала в переулок, где торговая ширь резко обрывалась. Брусчатка сменялась грязным булыжником, нарядными фасады – почерневшими кирпичными стенами фабрик.

Промышленный район Ронгарда жил своей жизнью: громкой, грубой и бесцеремонной. Механизмы гудели, как разбуженные великаны, по улицам сновали рабочие в промасленных куртках, спешащие на смену. Миранда замедлила шаг, озираясь: где же Корунд? Ее взгляд скользнул по узкому переулку между зданий. Именно там, в полутьме, мелькнул знакомый силуэт.

– Раз так, то отдавай нам деньги! Мы ведь хотим отметить твой день рождения, Корунд!

– Н..но… у меня.. у меня нет ничего!

– Не ври! Ты же из Этих, у вас всегда есть “карманные расходы” – слышались грубые язвительные голоса вперемешку с напуганным, почти плачущим голосом Корунда.

Тем временем Миранда уже входила в переулок. Сердце упало. Она сделала шаг вперед, и тень от её фигуры легла на стену, рядом с которой двое весьма рослых и крепких паренька зажали в угол ее сравнительного щуплого брата.

– Кажется, вы не ту компанию выбрали, – сказала она тихо, но так, чтобы каждое слово било, как молот по наковальне, пародируя манеру речи отца.

Хулиганы обернулись. Узнав в ней «дочку часовщика», заколебались: семья Арумфорд была известной и имела связи. Мелкому сорванцу могли и не поверить, что именно произошло в переулке, чего не скажешь о старшей дочери. Однако один из них не сдался:

– И что? Побежишь жаловаться? – ухмыльнулся он. – Ну, беги-беги. А мы пока твоего братика поздравим. Или хочешь, чтобы наши старшие и тебе «нос поправили»?

Миранда в этот момент поняла прекрасно только одно: они с братом угодили в очень неприятную историю. И если эти парни позовут еще и “старших”, то все может закончиться еще и похищением с шантажом! Она сжала кулаки почти до бела. Разум судорожно соображал, что ей делать.

– Чего уставилась? – один из парней пнул Корунда сапогом по ноге, и тот всхлипнул. – Давай, богатка, решай быстрее.

Миранда впилась ногтями в ладони.

– У меня нет денег.

– Врёшь! – второй хулиган рванулся к ней, лисьими глазками высматривая украшения. – Такие, как ты, всегда при деньгах.

Она отшатнулась, наспех нащупывая в складках платья единственный медяк, которого явно будет мало.

– У меня совсем нет денег! – выпалила Миранда.

– Ну, раз нет… – пожал плечами первый и тут же ударил Корунду под дых. Удар со свистом выбил воздух из легких и сложил мальчика пополам.

В тот момент в естестве Миранды что-то щелкнуло. Грудь сжало, будто тисками, в глазах потемнело, а медяк в руке внезапно стал тяжелым, как свинец. Она не понимала, что происходит, но её пальцы сами сжались вокруг монеты, которая теперь казалась раскаленной. Это потрясение для самой Миранды длилось не больше мига, но в реальности оно происходило слишком медленно. Корунд уже сполз на землю, и хулиганы грозились продолжить свое грязное дело.

– Да подавитесь вы этим! – выкрикнула она и в сердцах бросила монету в хулиганов. Золотой блик мелькнул в воздухе, и всё вокруг словно взорвалось тишиной.

– О! Золотая! – воскликнул один из хулиганов, наконец-то рассекая голосом возникшую тишину, и тут же убегая за ее звоном в сторону.

– Дай мне! – вторил ему второй, пытаясь его обогнать и добраться до монеты первым.

Они совершенно забыли о брате и сестре, чем тут же воспользовалась Миранда, помогая брату подняться и бежать прочь. Она еще не успела толком осмыслить происходящее, но уже в эту минуту чувствовала, что ее жизнь больше не будет прежней.

Все остальное Миранда помнила туманно. Вот она идет по улице с братом, осознавая, что теперь является самой настоящей опасностью для семьи. Вот она слышит объявление о произошедшем магическом взрыве. Вот она видит целый отряд инквизиторов, направляющихся к месту трагедии. Вот она провожает брата к полицейскому отряду, чтобы они о нем позаботились. А вот она сбегает в неизвестном направлении от всех…

… А спустя 5 лет монетка докатилась до сапога высокого, статного мужчину со светлыми, собранными в безупречный пучок волосами. Его волевое лицо с пронзительными серо-голубыми глазами, способными, казалось, заглянуть в самую душу, было бесстрастно. Черный костюм с серебряной вышивкой и брошь в виде серебряного пса на фоне священного символа Церкви Создателя довершали образ безжалостного служителя закона. Это был инквизитор Вейн, прибывший в лавку Миранды, чтобы проверить их кассу на наличие поддельных золотых монет, наводнивших весь Ронгард.

Суровый взгляд тут же зацепился за эту монету, которая случайно выпала из кармана Миранды и прикатилась к нему.

– Позвольте, – сухо и сдержано произнес он, поднимая ее с пола и пристально рассматривая, – кажется, это то, что мы ищем.

Инквизитор поднял пронзительные глаза на Миранду, которая встретила его холодным спокойным выражением лица, уже давно научившись скрывать эмоции за масками.

– Я постараюсь оказать вам всякое содействие в следствии, – со всей серьезностью ответила она, отчаянно стараясь себя не выдавать.

Тут дверь лавки вновь открылась с характерным перезвоном колокольчика над ней, впуская детектива магической полиции, Алана Торнфилда. В дверном проеме стоял высокий мужчина в синем мундире, который, казалось, был отлит по его фигуре. Его атлетичное, широкоплечее телосложение и прямая, как клинок, осанка без слов говорили о профессии. Взгляд его глаз цвета морской волны был пронзительным и цепким, будто сканировал комнату и ее хозяйку за долю секунды. Темные, коротко стриженые волосы лежали слегка небрежно, а на переносице виднелась едва заметная горбинка – след старого перелома, придающий его мужественному лицу с квадратной челюстью оттенок суровой привлекательности. Все в нем, от сжатых кулаков до готовности во взгляде, кричало о силе и контроле.

В этот момент Миранда поняла – на этот раз ей не сбежать.

Глава 2. Враги, друзья и прочие прелести жизни

Это была натуральная иллюстрация молота и наковальни. Светловолосый инквизитор, не чувствующий магию, но идеально и цепко подмечающий множество деталей, который отлавливает уклоняющихся от регистрации магов для последующей их казни. В противовес ему – крепкого телосложения темноволосый детектив магической полиции с ярким, жгуче–зеленым взглядом, прекрасно чувствующий магов и задерживающий их для ссылки в резервации. Представители двух лагерей борьбы с общей проблемой, но разными методами.

И сейчас Миранда – она же теперь Мира Орфармуд – стояла перед этими разными мужчинами, как девица на выданье. Пять лет жизни в тени стерли из ее облика все следы доброй дочки часовщика. Те же каштановые волосы были туго стянуты в практичный пучок, скрывая свою природную волнистость. Те же зеленые глаза, но теперь в них плескалась не детская игривость, а холодная, отполированная осторожность, словно поверх весенней листвы намертво встал лед. Лицо осталось тем же утонченным, с высокими скулами, но застыло в маске вежливой отстраненности. Даже свою аристократичную бледность она превратила в особенность затворницы, посвятившей себя кропотливому ремеслу. Мужчины же, которые все еще сверлили взглядами то ее, то друг друга, глядя на нее, вряд ли смогли бы так просто представить ее улыбающейся.

Они оба, очевидно, охотились за магом, чьи драгоценности и деньги кругом гуляли из рук в руки и рушили экономику города.

Золотая монета лежала на ладони инквизитора Вейна, сверкая холодным блеском под светом лампы. Его пронзительный взгляд изучал гравировку, затем медленно поднялся на Миранду. Взгляд был как лезвие – точный, безжалостный, готовый в любой момент рассечь её защиту.

– Позвольте поинтересоваться, мисс Орфармуд, откуда у вас такая… “интересная” монета? – голос Вейна звучал почти любезно, но в каждом слове чувствовалась сталь, пока на устах была холодная, вежливая, снисходительная полуулыбка.