Эти двое

Угрозы. Ноябрь

Прозвенел звонок с последнего урока. Юна, вскочив с места, счастливо подбежала к своим друзьям, но не успела открыть рот, как на весь класс раздалось:

– Уточнение! – загорланила Ева, водрузив себя на самое видное место – у доски. – Тут нужно уточнение! Майя будет не просто делать стендап: она, как она сама сказала, прополощет всех со сцены! Так что ведите мам, пап, дедушек и бабушек, и пусть они послушают, как вас клянут на чём свет стоит!

Артур мученически закатил глаза: он ожидал этого. В самом конце урока учительница, светясь радостным любопытством, поинтересовалась, готовил ли кто-нибудь номера для конкурса, и расспросила каждого, кто поднял руки. Майя отвечала последней. Еве подвернулся удачный случай: после звонка учительница унеслась из класса, а одноклассники оставались на местах, болтая и складывая вещи в рюкзаки.

Их класс уже давно привык к Еве и побросал на неё бесстрастные взгляды, не прерывая болтовни и сборов.

– Я думаю, нам надо сделать так же, – спокойно решила Ада, глянув на недовольное отсутствием внимания лицо Евы.

– Злословить? – не поняла Юна. – А, ты имеешь в виду не обращать внимания? Слушайте, я по поводу сегодня. Мы с мамой решили, что у школы – самый вариант. Тут и нам с вами недалеко, и парковка есть. Встретимся на парковке? В семь?

– А, это сегодня? – наморщила нос Майя: она совсем забыла про вечеринку. – А твоя мама с нами, что ли, пойдёт?

– Нет, она отвезёт нас, – чуть не прыснула Юна.

Юна не замолкала и, пока они собирались, взахлёб рассказывала о вечеринках в «Ноте» (так назывался их клуб): какие там интересные люди, какая классная музыка и, главное, что там было полно алкоголя.

– Как будто мы собираемся пить, – презрительно фыркнула Майя.

Ада и Артур, к её изумлению, оставили это без ответа.

– Если соберётесь, – возбуждённо тараторила Юна, – то много, пожалуйста, не пейте. Мама нас ещё обратно повезёт, а она думает, что там всё чинно – никакой выпивки. Мы должны выглядеть трезвыми.

«Ещё и маме врёшь», – презрительно подумала Майя: она не могла заставить себя полюбить Юну.

Они уже подходили к выходу из школы. Мальчик в очках – тот самый, который, по словам Ады, следил за ними – тот самый, с которым не так давно столкнулась Майя – стоял у стены и неподвижно смотрел на приближающуюся к нему компанию.

Майя перестала слышать щебет Юны и с испуганной настороженностью поглядела на мальчика. Его губы, к её ужасу, приоткрылись, когда она поравнялась с ним.

– Майя… – еле слышно произнёс он. Он знал её имя!

Она отвела глаза, чтобы не провоцировать его говорить дальше.

– Я убью тебя… – донеслось ей вслед.

***

Майя решила не заморачиваться: она шла на вечеринку, а не на показ мод. Облачившись в джинсы и кофту, она, сказав маме с папой, что собралась в гости к школьной подруге, отправилась к парковке у школы. Зазвонил телефон: экран светился именем «Макс».

– Чего?

– Звони или пиши, если что, ладно? – взволнованно проговорил Макс: он знал, куда она на самом деле шла.

– Не нужно нянчиться со мной, – свела брови Майя. – Нас и так мама Юны увезёт и привезёт.

– Ну вдруг.

– Хорошо, если вдруг, то обязательно, – недружелюбно ответила она. – Пока, ладно?

Лицо Майи застыло в раздражённой маске: теперь она была недовольна не тем, что Макс пас её, как маленькую девочку, а тем, что она огрызнулась на его искреннее беспокойство.

Ада и Артур уже пришли. Они, в отличие от Майи, не надели шапки, а их куртки были расстёгнуты: они терпели холод, лишь бы не помять свой внешний вид. Оба приложили много усилий к причёскам, наведя взъерошенный объём, лёгкая проволочность которого говорила о большом количестве фиксатора. Кроме этого, Ада нарисовала на веках чёрные стрелки, а Артур небрежно нанёс на ногти чёрный лак; «это модно у музыкантов», – прокомментировал он. Одежду они тоже подобрали под стать: на Аде было велюровое серое платье (которого Майя ни разу на ней не видела), украшенное толстым колье, Артур же приоделся в широкие мешковатые джинсы, расстёгнутую клетчатую рубашку и чёрную футболку с принтом. Майя окинула взглядом свои обтянутые голубыми джинсами ноги, оканчивающиеся бежевыми угги, и её раздражение распалилось ещё сильнее.

Она сидела, сжав руки на груди, пока Юна и её мама, восседавшие на передних сидениях машины, сменяли одну весёлую тему другой. Она была угрюма и косилась на радостно подхватывающих разговор Аду и Артура. Она хмурилась, когда они все, помахав маме Юны, прошли в клуб, разделись и вошли в зал с неприятно громкой музыкой. Она мрачно поглядела на компанию, которую представила им Юна; она даже не запомнила их имён.

Майя нашла незанятый диванчик, присела на него и принялась обводить полутёмную вечеринку унылым взглядом. Она нашла глазами Юну: та весело чирикала в компании каких-то девушек с разноцветными волосами. Майя перевела взгляд на Артура, и её настроение упало ещё ниже: его рука, увешанная браслетами из тканей и кожзаменителя с заклёпками, держала банку с пивом, из которой он каждые десять секунд делал затяжной глоток. Майя отыскала глазами Аду, и её настроение сдало окончательно: помимо того, что Ада, как и её брат, любовно прижимала к себе банку пива, она ещё и стояла рядом с каким-то парнем постарше и так беззастенчиво флиртовала с ним, что Майя не узнала её: она не подозревала, что Ада была на такое способна.

Майю захлестнуло острой печалью: она думала про свой уютный мирок со светлой квартирой, добрыми родителями, понимающим братом, школой неподалёку от дома и парой лучших друзей… Бездушный и пронизанный бьющей по голове музыкой полумрак, полнящийся чужих людей, которые как хищники атаковали друг друга предложениями выпить, поболтать или потанцевать, превратился в преисподнюю, полную самоуверенных, снисходительных и равнодушных созданий, готовых насмехаться над её тягой к привычному комфорту. Наверняка никто из них не понял бы её интересов и образа жизни; наверняка их дни состояли из развязного флирта, банок пива и похмелья.

Майя вытащила телефон и открыла переписку с Максом. Она с пронзительным сожалением вспомнила свою сегодняшнюю грубость: в свете нового окружения брат казался ангелом из покинутой ей сказочной страны.

«Ты говорил, тебе можно писать))», – напечатала она ему.

«Чё, скучно?» – тут же ответил он, согрев её сердце готовностью к переписке: наверняка он держал телефон под боком, ожидая от неё сообщения или звонка.

«Да как-то… Непривычно что ли. Все бухают и походу тут больше нечем заняться. Сижу, головой верчу».

«Пиши шутки».

«Шутки!» – осенённо подумала Майя. Она не могла занять тело, но могла занять мозг! Тем более что вокруг ходило, разговаривало, пило и плясало огромное количество материала. Майя приметила пару человек из компании, с которой её недавно познакомила Юна.

«Что общего между вечеринкой и экзаменом по истории? – пришла ей в голову мысль. – И там, и там нужно запоминать много имён».

Майя повела взглядом по другим людям: многие из них заходились в танце, пытаясь полупрыжками попасть в гремящий бодрый ритм.

«Какой самый популярный танец на вечеринке? Тот, который ты не умеешь танцевать».

Пожалев о том, что она не взяла с собой блокнот для шуток, Майя открыла заметки в телефоне и записала туда свои сочинения. Ей пришло сообщение от Макса:

«Оцени, чё придумал. Ты можешь выйти прямо в форме, типа вышла как есть, отметить что все типа принарядились и у всех реквизит, и сказать, что тебе ничего этого не надо, потому что ты сделала стендап и тебе нужны только ты и микрофон. Делаешь паузу и потом такая “а чё, так можно было?”»

«Это ты должна таким тоном сказать, как будто это они вопрос задают, а не ты, а ты просто их мысли транслируешь. Как-то так», – написал он следом.

«Хмммм, можно… – напечатала Майя. – Такую сложную подачу блин тренировать надо».

«Так тренируй, у тебя полно людей вокруг!»

Майя, тепло улыбнувшись телефону, продолжила думать:

«Самый популярный танец – который ты не умеешь танцевать. Тогда самый неудачный подкат, это “хочешь посмотреть, как я танцую”?»

– Чё одна? – вдруг послышалось справа, и диван прогнулся.

Майя, вздрогнув, резко обернулась к незамеченно подкравшемуся парню лет девятнадцати или двадцати. Вероятно, он считал, что был неотразим: на это намекала его скользкая ухмылка и напомаженные назад волосы, чёлка которых, отказываясь лежать с основной массой, стояла почти вертикально, клонясь в сторону лба и не проигрывая ни воску для волос, ни гравитации. У парня были высокие скулы, раскосые глаза и чисто выбритое лицо; его ноги были обтянуты тёмными джинсами, а торс – лёгкой кофтой, которая, судя по всему, была на размер меньше, чем нужно: она немного оголяла живот, хвастаясь его сухим накачанным прессом, и треугольником растягивалась на груди, поддерживаемая перекрёстной шнуровкой.

– Не знаю… – не нашлась с ответом Майя, вспомнив, что он спросил, почему она была одна, и покосилась на выбивающиеся из-под шнурка волосы на его груди; этот парень был представлен ей сегодня, но она не помнила его имени. – Знаешь, какой у одиночек самый популярный танец на вечеринках? – она наконец-то нашла язык, справившись со смятением.

Парень удовлетворённо повёл бровями: может, он думал, что она не захочет поддержать разговор.

– И?

«Макс бы предложил чё-нибудь, прежде чем спрашивать ответ».

– Танец с телефоном. Они имитируют занятость в нём, чтобы к ним никто не подходил, – сказала Майя, озвучив сочинённую минутой назад шутку.

Вдруг она с ужасом подумала, что это могло прозвучать, как «отвали». Она не хотела быть грубой в такой враждебной среде: многие безостановочно пьянели – мало ли что они могли сделать в ответ на грубость.

– Это намёк? – слащаво улыбнулся парень.

– Нет, – с облегчением выдохнула Майя. – Это шутка. Я сижу, шутки придумываю для своего номера.

Парень с преувеличенным и даже немного покровительственным изумлением приподнял брови.

– «Твоего номера»? А где ты выступаешь?

– У нас в школе будет конкурс талантов. Я готовлю стендап.

– М-м, – с нарочитой вежливостью протянул он.

– У нас причём много кто будет выступать. Кто танцует, кто фокусы показывает, кто поёт. У всех костюмы, реквизит, а я просто так выйду: мне только микрофон нужен. – Майя сделала намеренную паузу. – А чё, так можно было?

– Ты у меня спрашиваешь? – не понял парень.

«Спасибо, Макс, за попытку, но так себе шутка. Не зашла».

– Да не, это тоже типа шутка…

– А ты по жизни забавная?

– Хочется верить, – пожала плечами Майя.

– Хочешь быть комиком?

– Я ещё не знаю, кем я хочу быть, – серьёзно ответила она.

– Есть вопросы попроще, – томно проговорил парень. – Выпить хочешь? Я принесу.

– Я не пью.

– Что, вообще?

– Воду, – не удержалась Майя, вызывающе посмотрев ему в глаза.

– Ты правда забавная, – сказал парень, не убирая сладкоречивой полуулыбки. – А чё не пьёшь?

– Мы ещё в детстве решили не пить.

– «Мы» – это кто?

– Я и Макс. Это мой брат. Мы с ним решили, что никогда не будем даже пробовать.

– Похвально, – парень в очередной раз повёл бровями. – А почему вы так решили?

«Потому что мы сошлись на том, что добровольно начинают употреблять вредные вещи, на которые можно легко подсесть, только придурки с жижей вместо мозга».

– Да много почему. Из-за здоровья, к примеру. Чтоб поддерживать сразу.

– Похвально, – повторил парень. – Здоровье – это похвально, но расслабляться тоже надо. Как ты расслабляешься? – он подвинулся к ней.

Майя поморщилась от нарушения её личного пространства. Мама учила их, что у каждого человека было своё неприкосновенное личное пространство.

– По-всякому.

– Например? Куришь?

– Нет.

– Я тебе могу кое-что интересное предложить, – придвинув к ней своё лицо, прошептал парень. – Это тебе не алкоголь и не курево, а чё покруче. Я как бы это всем не предлагаю – это для избранных, но тебя могу провести куда надо. Хочешь?

– Э-э… нет. Нет, спасибо.

Она с отвращением ощутила его руку у себя на плече.

– Хочешь, потанцуем? – пробил ей в ухо воздух его речи.

– Я не люблю танцевать, – сжалась Майя.

– Я научу.

– Майя, вот ты где!

Она резко поглядела в сторону звука: к ним приближалась улыбающаяся во все зубы Юна. Парень осторожно убрал ладонь с плеча Майи и, украдкой соскользнув с дивана, ушёл. Юна бодро плюхнулась на его место.

– Чего тебе?

– Тебя явно было с ним неуютно, – виновато сощурилась Юна.

– И ты прибежала меня спасти? – презрительно бросила Майя, терзаясь уязвлённой гордостью.

– Я бы сказала «помочь». И… это… извини за такой комментарий, но… Ты первый раз на вечеринке?

– На такой – да, – брякнула Майя, пожалев о скоропалительно озвученной правде.

– Просто ты мне меня напомнила, – добродушно сказала Юна. – Я когда первый раз пришла на такое, тоже отсиживалась. Просто… мне по-своему приятно, что кто-то так же сделал. Я когда в самый первый раз пришла, думала, вообще одна такая. Я имею в виду, что я думала, что все только и мечтают, как бы первый раз в жизни напиться и потусить с кем постарше, а я не мечтала. Знаешь же, что самое страшное можно сказать ребёнку?