Полная версия
Автор года 2025. Сборник современной поэзии и прозы
Предтеча (Перед рождением мира)
Когда ещё мир был зыбким, робким,Разделённым и однотонным,Хрупким, дрожащим и шатким,Вместилищем затаённых чудес,Словно запертая коробка,Кто-то непознаваемый и огромныйУже смотрел на него украдкой,Проявляя могущественный интерес.Когда мир был ещё просто местом,Дрейфующим среди звёздной пыли,Бесформенным и аморфно-текучим,Скоплением хаотичных газовых масс,Сумма величин неизвестныхУже обретала плотность, размеры и мили,А из-за далёкой необозримой тучиОщущался взгляд всевидящих глаз.Мир спал, отчаянно требуя пробуждения,И в этих снах видел себя другим:Гармоничным и безупречным,Настроенным на единый радар,Оазисом безудержного цветения,Наполненным энергией, молодым,Словно уже вписав себя в вечность —Неоценимый, но незаслуженный дар.Воля Его – вибрации волн и звуковЭфемерных, лёгких, прозрачных,Неуловимых, дрожащих, неясных —Пустота как предтеча идей,Высшего творчества мукиВ очертаниях тусклых, ещё невзрачных,Но уже бесконечно прекрасныхДекорациях, ждущих живых людей.Портные судеб
Течёт наружуМедвяным воскомИз сердца в душуОткрытый космос.Мир перекроен,Сны – наизнанку,Границы строяНе держат фланги.На швах сверкаетРоса столетий —Стежки по краюЖеланной смерти.Полны карманыЛюбви и страха,Небесной манны,Земного праха.Сомкнулись кольцаВокруг запястья —Проклятье солнцаВ крупицах счастья.Нутро подклада —Сплошные складки —Сочатся ядомСолёно-сладким.Чадит лучинаВо тьме пещеры —Первопричина,Предтеча веры.Земля остыла,Звезда погасла.Забудь, что былоВ пути напрасном.Но шаг иголкиСтанка ВселеннойШьёт втихомолкуНаряд на смену.НеутомимыПортные судеб —В иных картинахЗастрянут люди,Чтобы всё так жеВ прощальный вечерЦветком увядшимУкрасить вечность.Расскажи о себе…
Расскажи о себе камням —О своих неисхоженных тропах,О давно перерезанных стропах,О прогулках по выжженным пням.Расскажи о себе ветрам —Как давился отравленной пыльюИ прощался, раздавленный былью,И опять воскресал по утрам.Расскажи о себе дождям —Как ловил долгожданную влагу,Вместе с небом пронзительно плакал,Не считая потери по дням.Расскажи о себе пескам —Как любовь в их пыли хоронили,Но зыбучесть её сохранилиВопреки всем дырявым вискам.Расскажи о себе полям,Бесконечным цветочным полянам,Облакам, быстрокрылым и пьяным,Что не требуют жить по ролям.Расскажи о себе земле —Твоей вечной теперь колыбели,Над которой играют свирелиВ так внезапно сгустившейся мгле…Кармическая ткань рода
Кто не чувствует дыхания страныИ не ощущает ветер времени,Обречён жить с ощущением вины,Тридцатью монетами разменянном.Сколько оправданий не ищиСвоему трусливому стяжательству,Всё вернёт заряд кармической пращиНеминуемым фатальным доказательством.Сколь угодно можешь ты менятьРодину и флаг, мечту и веруИ добро чужое жадно загребать,Чтобы выстроить блестящую карьеру.Но вскруживший душу золотой телецБесполезен у последнего исхода —Тень в сплетении кармических колец,И Лукавого печать на ткани рода.Нет безбожия у смертного одра:Каждый втайне верит в жизнь за гранью,Но серебряными нитями добраШьются эти родовые ткани.Весь наш путь – мерило разных делВ помыслах как чистых, так и грешных;Наконечниками ядовитых стрелУже сделаны в холсте большие бреши.Залатать их может лишь отказОт во лжи присвоенных сокровищ,Сокрушив корыстной алчности запас,Победив в себе прожорливых чудовищ.Ворон и город
Уходят под водуВысокие шпилиБылого величияСтарого города;Хлопают крылья,Даруя свободу,Меняя обличиеЧёрного ворона.Древний, как звёзды,Он жил здесь с начала —С первого камняДо крайнего жителя;Волны качаютДырявые гнёзда —Личный «Титаник»Последней обители.Ворон всё помнил:Тучные пашни,Битвы, набеги,Встречи и проводы;Полные чаши —Здесь его корни,Древо навекиЛюбимого города.Бабочкой мёртвойПорхают страницы.Всё потерял,Что сердцу так дорого;Раненой птицей,Но вольной и гордойВорон взлеталПрочь от старого города.Собратьям по перу
Бестрепетный поклонИ топот ногНа рубеже веков —Нам снится сон…Но что начертано перомНа мхах камней,Давно не распознать.Здесь всюду ложьИ сатанинский смех —ЧертополохРвёт ткань мировПо швам горящих дней,Где всюду Бог.Мы верим в тех,Чьих перьев бризПоднял за правду рать,Кто смел и смогЗарифмовать эпохДиалектическую дрожь,Переосмыслил путьИ выплеснул их сутьНа чистый белый лист…Вероника Богданова
«Не мела ты дом, не варила щи…»
Не мела ты дом, не варила щиИ не стряпала пироги.На коня – верхом, да – ищи-свищи,Но не смогут найти враги.За спиною – лук, у бедра – колчан,Полный дерзких певучих стрел,И, тебя не выдавший, замолчалПлахе отданный менестрель.И гнездо внутри у тебя свилаПтица скорбная – вдовья боль,Понесёт ту боль на себе стрела,Метко пущенная тобой.И споёт она в чей-то смертный часПесню, что менестрель сложил…А с ветвей души птица сорвалась —Сердце, как тетива, дрожит…Но однажды ты упадёшь с коняСредь далёких чужих земель,И душа, небесной струной звеня,Вскрикнет: «Где ты, мой менестрель?Столько долгих лет мстила за тебя,Стрелам песни твои даря…»Тишина в ответ. Лишь ведёт, скорбя,В одинокую ночь заря.Что готовит нам вечности порог?Радость встреч? Пустыню разлук?А тебе в ладонь звонкий месяц лёг —Звёздных стрел твой небесный лук…«В который раз исходит небо снегом…»
В который раз исходит небо снегом…Так много снега – городу к лицу.Я от своей судьбы устала бегать:Бегу по кругу, еду – по кольцу.Повсюду – тот же снег и те же лица,Листаются пейзажи день за днём.И я уже боюсь со снегом слитьсяИли внезапно раствориться в нём.А кто-то кружит по кольцу, как прежде,И в снегопадном мельтешенье летПусть в белой пелене ему забрезжитЕдва заметный встречный силуэт,Как указатель поворота к дому,Где снежный морок душу не знобит…Сверни с кольца, где с неба невесомо,Кружа кого-то, вечный снег летит…«Сложится или не сложится?..»
Сложится или не сложится?Сбудется или всё тщетно?Мы одолеем все сложностиВ поисках главных ответов.Впрочем, возможно, окажетсяГлавное – второстепенным,Все самолёты бумажныеСгинут, а к новым вселеннымБез звездолётов, крылатыеСмело отправимся сами.Иль, как Колумбы когда-то, мыДвинемся под парусамиК новым Америкам, может быть,Мир для себя открывая?…Сложится или не сложится?Всякое, впрочем, бывает…«В доме ночном тишина. Не скрипят половицы…»
В доме ночном тишина. Не скрипят половицы.Бледные линии чертит луна сквозь окно,Как нотный стан, на стене, и опять мне не спится:Я в темноте, расширяя пространства границы,Тщетно пытаюсь на них поселить стаю нот.Только вот нотная грамота нынешней ночьюМне не даётся, и певчая стая мояТо ли любовь, то ли музыку сердцу пророча,В лунное небо сквозь форточку вырваться хочет,Звёздами нот озарив пустоту бытия…Третий – лишний?
Любишь, скучаешь, ищешьВзглядом среди толпы…Белым кипели вишни…Страшно быть третьим лишним.Ты не боялся – был.И, спотыкаясь взглядомО поцелуй чужой,Лгал ты себе: «Так надо»И находился рядом.Рядом – но за межой.Эта межа делилаЧью-то любовь и ту,Что с непонятной силойВ сердце твоём бурлила.Метил их за верстуВзгляд, что горел надеждой:Кто тебе запретит?Ветер сорвёт небрежноС вишен весны одежды,Солнце рванёт в зенит,И загуляет лето,В душу вливая зной…В сердце ища ответы,Вдруг она вспомнит: где ты?Любишь? Скучаешь, мойАэродром, что вечноЧислился запасным?..Жарко, да мёрзнут плечи,Время – ты знал! – не лечит,Горек разлуки дым.Вишни поспевшей ядомАвгуст отравлен злой…Что ж ты не рад награде?..Только в потухшем взгляде —Пепел любви былой.Любишь? Скучаешь? ЭхоМечется невпопад.Больше ей не до смеха,И сквозь души прорехиСветит твой прежний взгляд…Русалочка
Стёрли личность мою постепенно:Отражения в зеркале нет,Нет души, что морской стала пеной,Лишь забрезжил последний рассвет.Знаешь, Андерсен, как это больно:Соль прощальных русалочьих слёзРазмешать с моря вечною солью,Что её не воспримет всерьёз,Растворит… И за яхтою – пенныйСлед растает погибшей души…Стёрли личность мою постепенно.Не люби. Не живи. Не дыши…Ты помнишь?
Ты помнишь небо, льнущее к душеСквозь синь озёр и васильков разливы,И солнце на рассветном рубеже,Стартующее ввысь нетерпеливо?Казалось – только руку протяни,И ты его коснёшься непременно,И, дрогнув, зазвенит тихонько нить,Протянутая от тебя к вселенной…«Маску – сначала себе, говорят. Только я…»
Маску – сначала себе, говорят. Только яВсем их надела и клею крыло самолёту.В хриплой вороне услышала я соловья,Не замечая упорно фальшивые ноты.Плечи подставив под груз, что под силу троим,Сколько его протащу? Но тащила же! Значит,Это мой крест. Позвоночник не хрустнет под ним.Ноги продолжат идти, и душа не заплачет.Кто же, ответьте, за нас размечает маршрут?Кто набивает рюкзак, собирая в дорогу?И, посадив в самолёт, не даёт парашют…Маску – сначала себе! А зачем мне, ей-богу,Маска, когда не хватает простора – дышать?В зеркало глядя, пытаешься вспомнить: а кто я?Чья из глубин моих рвётся на волю душа,От перегрузки надсадно в истерике воя?Лоб охладит ли спокойная чья-то рука?Вспомню ли голос из детства, читающий сказки?Вдруг пожалеют: мол, ноша твоя нелегка,И в самолёте натянут заботливо маскуМне, потому что порою положено датьОтдыха тянущим крест до последней минуты?..Слышишь, проснись! И сквозь иллюминатор звездаДушу мне жжёт. Маски сброшены. Нет парашюта…Баллада о капитане
Там, где небо смотрелось в море, а море – в небо,Горизонта границы изредка нарушаяИ с лазурью морской небесную синь мешая,Жил один капитан. Не верьте, коль скажут – не был:Слишком многие лгут, не чувствуя в том порока…Впрочем, присказка это. Сказка – за нею следом.Капитан наш – смельчак, и страх ему был неведом,Только стало ему отчаянно одиноко.И тогда он решил, что надо всю жизнь с собоюПостоянно возить – от вечной тоски лекарство.Он построил корабль: в него поместилось царство,Где по паре всего, – пасхалка к бродяге Ною.И отправился бороздить капитан просторыТо ли моря, а то ли неба – едва понятно…Каждый вышедший в путь вернётся ли вновь обратно?Не о том ли в раю у ангелов разговоры?Вместо ангелов в небесах говорили чайки —Души тех моряков, что с ним поднимали парус.Их дома опустели: так наступает старостьВ тех домах-парусах, что ловят ветра печали.И сидел капитан один средь бескрайней сини.Со штурвала-часов стекали минуты резво…Выпил рому старик – и смог рассудить он трезво:Жизнь прошла, и теперь пора уходить красиво…Шёл ковчег на закат, – а быть может, рассвет. НедаромПерепуталось всё – и небо, и море… Впрочем,В то волшебное время, что между днём и ночью,Вдруг решил капитан усесться за мемуары.И включились лампады звёзд, чтоб светлее было,И дома-паруса наполнились тёплым ветром…И один лишь вопрос останется без ответа:Кто шепнул капитану сказку, что стала былью?Этим летом…
Кем была этим летом?Вы мне не поверите, люди!Я луной проливалаНад соснами призрачный свет,Я сияла рассветом,Алела малиной на блюде,В небесах составлялаУзоры парада планет.Я лисичкою рыжейВ траве грибнику подмигнула,Пасадоблем и румбойКружила над сонной Москвой.Я из бани бесстыжеВ речную волну сиганула.Я была юным дубомИ липой, как жизнь, вековой.Я в купейном вагонеСчитала за окнами звёздыИ десятками радугСияла сквозь облачный дым.Я альпака в загонеИ аисты, вьющие гнёзда…Мир скомандовал: «Радуй!»И я не сочла за трудыЛиться солнечным светом —Все ждали у моря погоды,Быть желанной ромашкойС нечётным числом лепестков…Кем была этим летом?Пасхалкой из Нового года,Светлой грустью вчерашней…Всем тем, что вмещает любовь!Два зонта
Осень. Слякоть и дождь. Душевная пустота.На асфальте – вода. Скамейки в саду мокры.Нет людей, но лежат унылые два зонта,Сиротливо лежат, забытые до поры.Им бы, куполом став, спасателями служить,Парашютом парить, причёски спасая, но…Их оставили здесь, где крупно листва дрожит,И тому, кто промок, теперь уже всё равно.Вдруг, устав от воды, один встрепенулся зонт,Тканью он зашуршал и спицами зазвенел.За стеною дождя невидимый горизонт,Безнадёгой дыша, стать видимым не посмел…– А Маринка теперь простудится, вот беда! —Голос зонтика был охрипшим и чуть дрожал.– Вовка – тоже, но для него это – ерунда,Он Маринку твою частенько так провожалБез меня, – ухмыльнулся зонт, вспоминая, какВесь промокший Володька счастлив был и сиял:Ну, подумаешь – дождь! Всего лишь вода, пустяк!…Но Маринка теперь отправилась на вокзалИ без Вовки и, получается, без зонта.Ну, подумаешь – дождь! Вода – маскировка слёз…Замолчали зонты. Сгущается темнота.Неужели Маринка с Вовкой отныне врозь?..…Осень, слякоть и дождь. Душевная пустота.Ждут хозяев в саду забытые два зонта…«Воспоминанья требуют порой…»
Воспоминанья требуют поройИх спрятать. Обнародовать. Стереть.Но чтоб понять, куда какую треть,Ты в памяти лопатой боли рой.Как хочется случайно не задетьТо, что саднило ночи или годы,Но, видимо, таков закон природы:Выплёскивает сразу сердца твердьВсё то, что кровоточило сильней,Что спать мешало, сил лишало, злило…Но коль меня до смерти не убило,То стало навсегда бронёй моей.Но почему же вновь, спустя года,Броня крепка – не про меня, и латыМне отчего-то стали маловаты,Иль стали маловато – вот беда!Что ж: спрятать, обнародовать, стереть?Оставить сердце нежным, без каркаса?Всю ночь реветь – до мокрого матраса,А утром стать беспамятней… на треть.«Осенних деревьев табун вспыхнет рыжими гривами…»
Осенних деревьев табун вспыхнет рыжими гривами,И в золоте их искупает октябрьский рассветВ тех самых краях, где в любую погоду счастливымиМы осенью были. Вот только за давностью летПоймать ощущенье тех радостных дней не получится,И гривы покроет студёной зимы седина…Останется осень не нашей, а чьей-то попутчицей,И золото бабьего лета рассыплет не нам.И будет в лесу то бело, то прозрачно. И инеемПокроются ветви и мысли, и душ миражи,А осень, что будет во сне лишь являться отныне нам,Живым золотым огоньком среди льдов задрожит.Растопит? Замёрзнет? Бог весть. Не тепло и не холодно,И лишь одиночество студит дыханием чай…А помнишь, как кони летели, и мы были молоды,Но вдруг постарели на целую жизнь невзначай…«Вальсировали…»
Вальсировали…Пропасть под ногамиКазалась или всё-таки была?Неправильно звучали ноты в гамме,Небесная волна меж берегамиС луною, раскалённой добела,Служила декорациями танцу,Который невозможно завершить.Лишь выбор есть: остаться иль расстаться,Из огненной парчи протуберанцаНазавтра платье или саван сшить?Линия жизни
Линия жизни – шрам.Резали по живому.Мне говорили: суть —Время придёт – поймёшь.Петь – в унисон ветрам,Помнить дорогу к домуИ, выбирая путьСквозь суету и ложь,Лучше бы – по прямой:Он ведь короче, верно?И отпылает жизньБуйным костром зарниц.Путь завершится мой,Слезет короста скверны,Руку подаст – держись! —Ангел-хранитель. Лиц,Встреченных на пути,Всех не запомню. БудетПамять, как жёсткий диск,Переполняться… НоГлавное – обрестиВ круговороте судебПраво на честный риск.Спрятаться не даноОт непогод. ОкрестНынче гуляют ветры.С ними – не бойся! – спойИли крылом лови…Силы – несущим крест,Веры – идущим к светуГлавной своей тропой:Той, что ведёт к любви.Доктор время
Годы жизни ворует время. Его карманыТак бездонны, что позавидуют океаны.В них вселенная поместилась бы без остатка.И у пальцев его – я знаю! – стальная хватка.Только руку протянешь – вцепится вмиг в запястьеИ с ладони твоей стряхнёт всё, до крошки, счастьеВ свой карман, где судьба чужая с твоей смешалась.Доктор время суров. Ему не знакома жалость.И диагноз его для всех одинаков, будтоВсё равно ему, кто пред ним: Пиночет иль Будда.Нет у времени своего: всё чужое. Впрочем,Он не слишком-то этим знанием озабочен.Он бессмертен. И путь у времени слишком долог…А карман его препарирует археолог.Ветер времени
Ветер времени снова песчинками судеб шуршит.Власть его велика в этом мире, где память – святыня.Веки вечности он опускает, пока не остынетВздох прощальный любви на забытых руинах души.Верстовые столбы впереди выставляют века.Вдаль они уведут от того, что казалось нам вечным.Верить времени – вздор, не бывает оно человечным:Век прошёл для тебя, а оно лишь плеснуло в стаканВоды высохших рек, о которых забыли давно.Выпить их не удастся уже никому, но пороюВдохновляется время своей бесконечной игрою,Возвращая к тебе тех, кого больше не сужденоВ этом мире обнять: ведь они здесь бесплотны, их нет,В дом порою ночной проникают они незаметно…Воспаляются раны любви, что была безответной,Воскрешается боль, исцелённая милостью лет.Ветер времени вновь раздувает беспечно костры:В них все наши мечты безнадежно сгорели когда-то.Вырывая сердца, нам напомнят о давних утратах:Вроде с ними смирились, а время шепнёт: «До поры…»Вызрел алым закат. Он предвестником близкой бедыВ наши души вольёт раскалённые чувства, что преждеВулканической лавой кипели… Фантомной надеждеВыдай, жадное время, минуту – до первой звезды…Осенью я люблю…
Осенью я люблю…Просто и без затей.Незачем продолжатьСветлую аксиому.Видишь – тебе стелюСон золотых аллей,Там, где листва, дрожа,Выткет дорогу к дому.В доме – рябин букетАло горит в стекле,Греет душистый мёдВазочку или душу…Видишь – печали нет,Слышишь – по всей землеПтицы спешат на взлёт,Опережая стужу.Веришь, и я смогуПтицею – в небосвод,Хочешь, тебе прольюСвежесть дождя хрустально?Всё это сберегуВ сердце хотя б на год…Осенью я люблю!Атлас небес листая…Ирина Арсентьева
Тесса в большом городе
Мама дорогая! Вернее, папочка любимый! Мамы у меня нет, я – папина дочка! Вот тут обо мне написано: «Достоверные сведения о Тессе, которая в отсутствие хозяев смогла самостоятельно заработать и даже потратить часть заработанного, отсутствуют. Скорее всего, это выдуманная история!»
Странные существа эти люди: всё то, что выходит за рамки их понимания, пытаются выдать за фантазии. Доказывать ничего не буду, это в мою программу не заложено. Расскажу, как было на самом деле.
Я родилась в 2020 году. Зовут меня Тесса. Это имя я получила в честь деда Николаса Тессы. Фамилии не имею, просто Тесса. Цитирую слова отца: «Мы меняем мир, меняем историю!» Информация достоверная.
Я живу в большом городе, в штате Калифорния. У меня много сестёр. Они постоянно встречаются мне на трассе. Мой владелец тоже их видит и обязательно сигналит. В ответ хозяева сестёр тоже сигналят, и тогда из окон автомобилей высовываются части тела, называемые головами. Некоторые не имеют волосяного покрова; другие снабжены густой порослью разных цветов; третьи явно применяли химическое окрашивание; на нескольких замечен головной убор бейсболка. Люди крутят ими по сторонам, и в их взглядах читается беспокойство и недоумение. Только и слышится: «Что случилось? Авария? Нужно вызвать полицию!»
***
Сегодня мой хозяин в ударе! Сигналит на каждом светофоре. Какая-то особь, по всему, мужского пола, в строгом сером костюме и галстуке покрутила пальцем у височной области черепной коробки, глядя на моего хозяина. Похоже, мужчина едет на переговоры. Строгий костюм – это офисная одежда. Непонятно, что означает этот странный жест. Возможно, у клерка зачесался висок.
Представитель женского пола с рыжей чёлкой и металлическим кольцом в носу смеётся. Пирсинг популярен среди молодёжи. По всем признакам она флиртует. «Флирт – лёгкое заигрывание с представителями противоположного пола».
Мой хозяин серьёзен и на рыжую не смотрит. Он с самого утра за рулём.
– Нужно много чего успеть до рейса на Флориду, – говорит он, садясь на водительское место.
– Рада помочь вам во всех ваших делах! – отвечаю я.
У Арона на пальце кольцо из золотистого металла. Оно появилось недавно. Кажется, это связано с понятием «заключили брак». Я зафиксировала в памяти документ с названием «Свидетельство о браке» и информацию: «Брак – это семейная связь между людьми или некачественный товар, дефектное изделие». Арон говорил кому-то по телефону, что женился, а о дефектах молчал. У меня в двигателе тоже много колец. Я что, женатая? Папочка, помоги, я ничего не понимаю!
Арон и Лилиана отправляются в свадебное путешествие. Он заказывал номер в отеле и билеты на самолёт через мобильное приложение. Многие так делают. На отель ему дали скидку. Это на 30% меньше реальной стоимости двухместного номера.
Пока они будут отдыхать, я целых двенадцать дней буду стоять в тёмном гараже одна-одинёшенька, когда вокруг столько интересного.
– Заедем в офис, – говорит Арон. – Нужно завезти важные документы.
– Пробок на дороге нет, – отвечаю я. – Дорога до офиса займёт десять минут.
Этот маршрут у меня в программе. Арон не меняет его.
– Сегодня жарко, поедем на мойку! – Хозяин открывает окно.
– Температура воздуха в Пало-Альто девяносто пять градусов по Фаренгейту, – сообщаю я.
Мойка на самой окраине города. Горячее покрытие трассы прилипает к колёсам. Неприятный запах врывается в окно.
– Включи кондиционер! – Арон закрывает окно, и запах исчезает.
– Температура в салоне двадцать пять градусов, – отвечаю я. – Рада создать вам комфортные условия в пути!
– Включи последний плейлист! – Арон подпрыгивает на сиденье и поёт.
– Могу переключить вас на блог известного тренера, – говорю я.
– Музыки достаточно! – Он громко говорит: «Ха-ха-ха!» Это означает смех.
Арону по паспорту тридцать пять лет. У него светлые волосы и голубые глаза. Он много работает. Определение «трудоголик» придумали для него.
Он начал трудиться, будучи подростком. Сначала на автомойке, куда мы направляемся, потом был курьером и официантом. А после окончания университета устроился в филиал компании по производству автомобилей нового поколения, где и заполучил меня по себестоимости как лучший работник 2020 года. Вся информация у него в резюме. Я сохранила эти сведения в оперативной памяти.
– Сейчас ты будешь у меня как новенькая! – Арон тормозит.
– Состояние Тессы 2020 года выпуска отличное, повреждений нет, техосмотр пройден, замечаний нет, – сообщаю я.
– Рад тебя видеть, дружище! – говорит Арон, открывая дверь, и выходит. Он смеётся. Возле глаз мелкие морщинки.
Феликс – особь мужского пола, рост 178 сантиметров, с короткими волосами, в солнцезащитных очках. Одет в рабочий комбинезон. На бейдже его имя и должность – он хозяин мойки. Обнимает Арона. Они о чём-то говорят и хлопают друг друга по спине. Похоже, это означает полное доверие.
Вода стекает по моему корпусу и смывает пену вместе с пылью. Пахнет приятно. Ярко-красный глянец приковывает взгляды молодых особей мужского пола со шлангами в руках. Они разглядываю меня со всех сторон и что-то говорят друг другу. Один из них показывает жест – большой палец правой руки вверх. Это означает одобрение.
Лилиана – представитель женского пола рода Человек разумный – тоже так на меня смотрела год назад.
– Арон, дорогой, это моя мечта! – взвизгнула она и бросилась обниматься. Не со мной, с хозяином.
Обо мне многие мечтают. В поисковике часто забиваемое слово – «Тесса». Но не всем я по карману. Вернее сказать, не многим по карману. Озвучивать мою стоимость запрещено по правилам компании.
Лилиана тогда сразу села за руль. В салоне приятно запахло. Аромат исходил от волос Лилианы. Она вытянула руку с айфоном, покрутила головой и улыбнулась. Это называется селфи. Переслала фото Кэтрин и Зое. Судя по их аватаркам, это особи женского пола. Они записаны в контактах у Лилианы как подружки. Я зафиксировала их номера в телефонном справочнике.
Лилиана младше Арона на десять лет. По документам ей двадцать пять. Они познакомились на вечеринке. Внешность Лилианы приближена к стандартам красоты: у неё светлые волосы до плеч и большие серые глаза. Она посещает спортзал и работает в ветеринарной клинике «Happy dog». Перед заключением брака она сканировала документы, и я оставила их в своей памяти.
– Не скучай тут без нас! – Лилиана только мельком взглянула на меня. На ней укороченные джинсы и лёгкая туника – одежда для отдыха. Усевшись на заднее сиденье такси, она о чём-то беседует с водителем и улыбается. Водитель смотрит на часы и тоже расплывается в улыбке. Флирт? Это слово мне уже встречалось!
– Пора! – Арон выкатывает два увесистых чемодана и загружает в багажник такси. Он нажимает кнопку «Умный дом» на айфоне – свет гаснет, и ворота гаража закрываются за ним.
Темнота. Две недели полной изоляции от мира – слишком много для такой машины, как я. «Возможности Тессы неограниченны», – так написано в моём техпаспорте. «Никто не помешает мне использовать это время с пользой! – говорю я себе. – Теперь я сама отвечаю за себя».
