Неуд

– Хорошо, попробуем с разных сторон зайти. Она же в морге работает? А Оля её соседкой была. Значит, наверняка что-то знает, слышит, видит. – Марк вытянулся на кровати Артёма, заложив руки за голову. – Ребята сказали, что им несколько дней надо на сбор дополнительной информации, так что пока присматриваемся ко всему, что здесь происходит. А знаешь, что я подумал? – Марк повернул к ней голову. – Может, ты на прием к маме-психопатке запишешься?

– Уже подумала над этим. Подстрахуешь, если что? Вдруг она реально с ума сводит? Вдруг я тоже захочу покончить с собой каким-нибудь странным способом? Например, до конца доесть спагетти в столовой.

Марк недоумённо посмотрел на неё, но промолчал.

– Знаешь, я сказала, что Катя странная… Но мы же не лучше? – Лиза чуть наклонилась к Марку. – Вот скажи мне, у нас вообще какой-то план есть? Ну я про то, что если вдруг мы узнаем, что да, Крин и Вельс как-то замешаны во всём этом? Что тогда?

– У нас будет вилка выбора. – Марк привстал на локоть и посмотрел Лизе прямо в глаза. – Первый вариант – сдать всех в полицию. Это если мы накопаем что-то получше подозрений. Второй… Разобраться на месте.

– Что ты имеешь в виду? – У Лизы от страха услышать нежеланную правду засосало под ложечкой. – Что это значит?

Марк ничего не ответил. Он перевёл взгляд с Лизы куда-то вверх, к потолку, рассматривая одного им видимого маленького паучка, спрятавшегося в щелях рассохшихся деревянных панелей.

…

Лиза вошла в комнату и аккуратно закрыла за собой скрипучую дверь. Кати уже не было, как и халатов на кровати. Лиза перевела взгляд на свою кровать и улыбнулась – рядом с её сумкой лежали тонкие чёрные сетчатые трусики.

Глава 3. Вонючий крем, самовар и схема разделки туши

Катя вышла из комнаты и осторожно закрыла за собой дверь, слегка придерживая её за ручку. Только так дверь не скрипела. Она шагнула к комнате напротив, чтобы постучать и сообщить, что освободила шкаф. Но, подняв руку, передумала. За дверью слышались голоса, и ей не хотелось мешать разговору этой странной девушки с ужасной причёской.

Катя отошла на десяток шагов, встряхнула рабочий халат и привычным движением накинула его на плечи. Она с удовольствием подумала о таком знакомом для неё пути, который лежал через весь корпус к переходу в другое здание, а оттуда – вниз, на минус второй этаж. Она с лёгкой улыбкой шагнула в сторону лестницы, не обращая внимания на приветственные кивки соседей по общежитию.

…

– Привет, Катерина! У нас новый жмур, – встретил Катю Никита, её коллега по работе в университетском морге. Он стоял в дверях мужской раздевалки с довольной улыбкой, надевая на футболку свежий халат. – Попробуй угадать, что с ним произошло? Подсказка: его привезли с трассы, и он совсем чуть-чуть не добрался до города!

– Хм… Авария? Водитель всмятку? – Катя, заинтересовавшись новостью, подошла к мойке и начала выдавливать жидкое антисептическое мыло в ладонь.

– Нет! – Никита улыбнулся, прищурив глаза. Его переполняла радость, и он чуть ли не подпрыгивал на месте.

– Знаешь, Никита, так искренне радоваться изувеченному трупу может либо глубоко больной человек, либо сотрудник морга, который искренне любит свою работу.

– Знаю! И я ненавижу свою работу! А ты? – весело ответил Никита.

– А я люблю. Так что там? Мотоциклист столкнулся с грузовиком? – Катя вытерла руки о стерильное полотенце и, бросив его в бак, потянулась к диспенсеру с перчатками.

– Нет. Ладно, не буду тянуть, – сдался Никита, подходя к ней почти вплотную. – Сбили нахрен! Ночью, на огромной скорости! Там просто мясо! Машина уехала. А нам теперь надо все детальки инородные из него повытаскивать. Собрать его максимально, – он слишком близко наклонился к ней, говоря на вдохе. – Боже, как пахнет профессионализмом, утренней мастурбацией, кровью и кофе. – Он на несколько секунд задержал дыхание и шумно выдохнул.

– Держи дистанцию, Никита. – Катя чуть отклонилась от студента.

– Завтра приедут следаки смотреть, куски из него заберут. Может, и его заберут. Так что у нас целая ночь на веселье. – Никита последовал примеру Кати и тоже натянул перчатки.

– Классно. Ты выковыриваешь, я чиню? Как всегда? – Катя в который раз проигнорировала необоснованные замечания Никиты про её аромат и в предвкушении интересной ночи подошла к тяжёлой двери железной комнаты.

– Там надо вдвоём. Я один до утра копаться буду. А мне надо к трём закончить. Завтра к третьей паре, но всё же. Кстати, Виктор Сергеевич сказал, что его не будет и чтобы мы делали всё без него. Единственное, что обидно – сказал, чтоб я без тебя ничего не трогал. Не доверяет мне, прикинь? Но жмур прекрасен… Ты не представляешь, что с ним сделала эта адская колесница на колёсах… И потом ещё добила сила притяжения, помогла инерция, включилась сила трения, и возможно… Даже постарались голодные лисы. Или кто там из живности любит хорошо перемолотый фарш? – весело спросил Никита.

– Никита, а ты точно не хочешь к психологу сходить? Например, к Вельс. Нельзя так радоваться трагической гибели незнакомого тебе человека. Но в целом, каждый хищник был бы рад такому подарку, – ответила Катя.

– Да ладно тебе. Я ж пошутил! На самом деле я просто обожаю свою работу! Мясо, кости, расчлененка! Что может быть интереснее? Ну, а раз уж мы будем вдвоём, может быть, наденем халаты прямо на голое тело? Я видел, ты так уже делала. – Никита сделал ужасно слащавое лицо и подмигнул Кате с нахальной улыбкой.

– Если ты ещё раз предложишь что-то подобное, то станешь следующим, кого я вскрою. Пойдём, – презрительно сказала Катерина, толкнув дверь.

…

Катя осторожно прикрыла за собой дверь комнаты, стараясь не издавать ни звука. Она взглянула на кровать, расположенную у правой стены. Под серыми волнами толстого одеяла, накрывающих хрупкую фигуру, спала её новая соседка. Лиза, укутанная до самых плеч, тихо посапывала, отвернувшись к стене. Катя на полминуты замерла, слушая ровное дыхание девушки.

Наконец она сделала шаг в сторону своей койки, стараясь не наступать на особо скрипучие и оттого, давно ей известные, половицы пола. Ей удалось беззвучно добраться до тумбочки и приоткрыть потрепанную временем дверцу. Достав круглую жестяную баночку из глубины ящика, она, затаив дыхание, провернула крышку против часовой стрелки. Аккуратными движениями ловких пальцев она добавила в свою коллекцию новый трофей.

Катя снова подняла взгляд на спящую соседку, когда та, чуть дёрнувшись, перевернулась на другой бок, и теперь её отёкшее от долгого сна лицо, озаряемое первыми проблесками рассвета, было направлено на кровать соседки. Катя аккуратно встала, не отводя взгляда от закрытых глаз Лизы.

Практикантка морга ловкими движениями расстегнула пуговицы, успевшего пропахнуть формальдегидом, халата. Распахнула его и скинула с плеч. Привычным движением ладони, она поймала падающую на пол одежду за воротник и аккуратно положила на свою подушку. Светлая кожа её нагого тела, покрытого тонкими пунктирными линиями татуировок почти светилось в полумраке комнаты.

– Пожалуйста, открой глаза. Осуди меня. Восхитись мной, – если слышно прошептала Катя.

Она простояла так некоторое время. Тишина блока и размеренное посапывание Лизы успокоили её. Катя снова села на кровать, закинула ноги под одеяло и натянула его до плеч. Опустив голову на подушку, она вспомнила что забыла убрать в халат в шкаф. Она повернула голову на бок, и помогая себе рукой, прижалась к белой ткани, глубоко вдыхая. Скоро запах минус второго этажа окончательно убаюкал её мысли, и она уснула.

…

– Катя, доброе утро, – услышала она тонкий голос. – Ты на пары идешь? Не проспишь?

– А? Сколько времени? – Катя еле приоткрыла один глаз. Она привстала в кровати на локте, но тут же вспомнила, что спала без одежды, и придержала край одеяла, которое норовило с неё слететь.

– Восемь тридцать, – Лиза стояла у тумбочки, держа в руках маленькое зеркальце, и причёсывала крохотной щёточкой свои брови, – обед ты уже проспала, но на пары можешь успеть. – Лиза опустила зеркало и посмотрела на Катю. – Ты прости, я не знаю, к какой тебе паре. Может, и не надо вставать вовсе. Если что, извини, и снова ложись. Я тихо уйду.

– Сегодня что? – Катя пыталась вспомнить, какой сегодня день недели. – Вторник?

– Среда, – сказала Лиза вытянутыми губами, продолжая наносить густой красный блеск.

– Спасибо. Тогда мне никуда не надо. У меня только практика с обеда. – Наконец-то мозг студентки завелся. – Я ночью тебя не разбудила, когда пришла?

– Не-а, я сплю очень крепко. Хоть вечеринки тут закатывай – не проснусь. – Лиза наконец-то справилась с застёжкой косметички, заевшую непослушную пачку салфеток, которая никак не хотела укладываться ровно. – А ты во сколько пришла?

– Светало. Время не смотрела. – Катя наблюдала за торопливыми сборами своей соседки. – И спасибо, что подумала обо мне.

– Ой, не за что. – Лиза махнула рукой, собирая рассыпанные по тумбочке ручки и карандаши в сумку. – Мы ж вроде соседи, надо хоть как-то заботиться друг о друге. В подруги не набиваюсь, но нормальное тёплое соседское отношение со своей стороны гарантирую. – Она подмигнула Кате, закинула сумку на плечо и сделала пародийную модельную позу. – Ну как я тебе?

– Достойно, – оценила Катя.

– И на том спасибо, соседка, – Лиза широко улыбнулась и направилась к двери, но на полпути обернулась. – Ох да, кстати, там у тебя коробочка какая-то вон стоит. Из-под крема, наверное. Видимо, он пропал – воняет страшно. Не рекомендую им пользоваться. Если надо, то поделюсь своим.

– Спасибо, соседка, – Катя остановила взгляд на забытой коллекции трофеев, которые встретили рассвет на столешнице тумбочки, – больше этот запах тебя не побеспокоит.

– Хорошо. – Катя открыла дверь комнаты и снова обернулась. – Там в пакете на моей тумбочке твой завтрак, который я любезно принесла для тебя из столовой. Не благодари.

…

Катя выровняла шаг, подстраиваясь к манере ходьбы Игоря. После долгой и почти бессонной ночи она устала, а они уже шли второй круг по прогулочной зоне парка «Рассвет». Почти час разговоров на сложные для неё темы вымотали мозг. Она шла, не поднимая голову, сузив для себя мир до мокрой асфальтовой дорожки под ногами и порядком надоевшего ей голоса парня, который, так или иначе, сейчас был для неё самым близким человеком во всём мире.

– Разговор снова зашёл в тупик, – сказал Игорь, шагая рядом, – а я так и не понимаю, что будет дальше.

– Потому что ты не знаешь, что тебе надо, – сказала Катя, не поднимая голову.

– Я-то знаю. Мне нужна ты! – Он остановился в надежде, что спутница последует его примеру. – Мы же сейчас не говорим обо всём на свете. Только о нас с тобой.

– Я не могу быть твоей. Я не подхожу тебе. – Катя продолжила идти, пиная перед собой прошлогодний сморщенный каштан.

– Ты уже это говорила. – Игорю пришлось догонять её. – Я ведь знаю о тебе так много… Больше, чем кто-либо. Вспомни, что ты мне рассказывала.

– Это было ошибкой. – Катя подняла на спутника взгляд. – Больше я её не повторю. И помни, всё, что ты про меня знаешь, – это то, что я тебе рассказала. Но ты не можешь знать того, о чём я умолчала. Об этом не узнает никто. И никогда.

– Почему же? Может, стоит поделиться?

– Ты и так много знаешь.

– Видимо, недостаточно. Твоё прошлое сделало тебя такой. А ты не хочешь меняться! Ты понимаешь, что идёшь по пути, который для тебя создал твой больной отец?

– Создал для меня? – постаралась удивиться девушка. – Каким способом? Мне раньше казалось, наоборот, что он разрушил мою дорогу, оставив меня без пути вовсе. Но я, несмотря на его усилия, всё же нашла направление.

– Не нашла, а просто повторяешь его вектор движения. Давай так… Хочешь правду? Я думаю, ты можешь это пережить, просто не хочешь. – Игорь постарался поймать убегающий взгляд собеседницы. – В этом большая разница. Ты уже выбрала такую занятость… Чтобы, видимо, почаще вспоминать… Кто вообще тебя заставлял идти по его стопам?

– У тебя есть подобный опыт?

– Не понял.

– Ты переживал такую же историю?

– Нет, конечно, и ты это знаешь! Я не понимаю, почему ты не можешь пережить свою. И не потому что я уже это успешно сделал, а потому что не вижу в тебе желания это сделать!

– Пережить как? Это просто случай, произошедший с двенадцатилетней девочкой и её отцом. Просто локация была… Довольно странной.

– Случай? Уйти в запой и оставить свою дочь в морге на двое суток – просто случай?

– Трое. Он же пришёл потом.

– Ты издеваешься? Ты спала на прозекторском столе в этом сраном холодильнике две ночи и резала свою ногу, или что там ты резала…

– Много что.

– А нахрена?

– Для того чтобы отличать себя от мёртвых.

– Видимо, ты там и долбанулась, Катя! Тебе необходима помощь. Запишись к Вельс, пообщайся с ней! И знай – это всё ужасно! Твой отец больной ублюдок! Это факт! Но ведь я смог бы стать тем, на кого ты отвлечёшься. Рядом со мной ты забудешь этот самый, как ты говоришь, случай!

– А я хочу этого? Остановись, – Катя подняла руку, развернув её ладонью к Игорю, – ты уже пытался, помнишь? Мы не можем быть вместе. Как пара. Но, может быть, сможем остаться друзьями.

– Просто друзьями… О да, твои заскоки мне известны, Катя, – Игорь начал раздражаться. – Я не могу делать так, как ты хочешь! Для меня это табу! Но ты ведь даже не хочешь попробовать… По-обычному! Что, если тебе и так зайдёт? – Он крепко схватил Катю за протянутую в его сторону руку и прижал к своей груди. – Ты же знаешь, что для тебя я готов на всё. Почти на всё. Но ты требуешь от меня невозможного!

– Я ничего от тебя не требую. Отпусти мою руку. Мне неинтересно просто трахаться. – Катя спокойно смотрела на его покрасневшее лицо. – С этим тебе поможет почти любая из девушек в этом кампусе. А мне нужна боль. Сильная боль. А ты не можешь мне её причинить. На этом точка.

– Ты больная, блядь! – вспылил Игорь, переходя на злой шепот. – Я за тобой год бегал, сука! Тебе нужна боль? Хочешь, я тебя ударю? Прямо здесь как дам тебе… Или тебе твои кольца из ноздрей вырвать?

– Начни с удара, пожалуйста.

– Ааааа! – Он закинул голову вверх, обхватив её руками, – Почему? Почему ты такая? Больная на всю голову дура! Но, как назло, самая красивая в кампусе девушка! Ты знаешь, что от тебя пахнет смертью? Сраный запах морга! Максимально противный! Ты воняешь трупами! Но… Бля… За этим запахом что-то есть! Ты хочешь боли, а я не умею её причинять! Ты холодная как лёд… А я не знаю, как тебя растопить! Твои слова как скальпели режут меня по живому… И, сука, мне больно! Мне! А не тебе! И эти твои отвратительные татуировки…. Они сводят меня с ума! – По щекам парня потекли слезы. – Катя, я боюсь тебя неимоверно. До усрачки боюсь! Но я так хочу, чтобы ты была моей!

– Вот снова, вместо того чтобы ударить меня, ты заплакал. Я же говорю, я не могу быть твоей.

…

– Эй, красотка в белом халате! Садись к нам – тут свободно! – Катя услышала голос Лизы и обернулась. Стаканчик горячего кофе чуть не соскользнул с её подноса, но она успела ловко подловить бодрящий напиток и сохранила его участь вскоре оказаться внутри неё.

Лиза сидела не одна, и Катя на секунду замялась, размышляя, стоит ли присоединиться к незнакомой ей компании. Она осмотрела столик соседки: Лиза, сосед по блоку Максим и неизвестный татуированный парень, который смеялся над какой-то остроумной репликой молодого кудрявого стендапера.

Катя поставила поднос на край стола и присела на скрипучий стул, оказавшись по правое плечо Максима. На мгновение её глаза встретились с глазами татуированного, который искренне улыбнулся, демонстрируя, сколько салатной зелени может застрять у человека между зубами.

– Привет. Я Марк, новый сосед, – Марк, продолжая улыбаться, протянул через стол крепкую руку. – Лиза тут рассказывала, как утром тебя зря потревожила. Мне стыдно за неё, честное слово. Ну вот такая она, ты уж прости её.

– Я из лучших побуждений, правда. – Лиза закатила глаза. – Ты же не в обиде?

– Нет, конечно. Спасибо за завтрак, – ответила Катя, протягивая руку Марку. – А вы с Артёмом будете жить?

– Никаких «вы». Если не против. – Марк крепко сжал холодную ладонь девушки. – Да. Теперь Артёму будет сложнее рукоблудить по ночам, но зато мой храп отлично влияет на засыпание. Действует как колыбельная, честное слово!

– Марк, а знаешь, почему люди храпят?

– Нет, – Марк заинтересованно наклонился вперёд.

– Чаще всего из-за отложений жира в стенках глотки, – ответила Катя, наливая соус в салат. – Или чрезмерно увеличенных нёбных миндалинах. И то и другое достаточно интересно выглядит при вскрытии.

– Вот как? – задумчиво сказал Марк, – Наверно, любое вскрытие – это целая история? С отдельным сюжетом? И не знаешь, какой будет конец? Может, хороший… А может, плохой.

– Так и есть, – кивнула Катя, краем глаза увидев, как Лиза положила свою ладонь на руку Марка, словно останавливая его. – Я, наверное, перебила какой-то разговор?

– Какой тут разговор, – вклинилась студентка с ужасной причёской, – просто Максим нас агитирует пойти на его выступление в стендап-клуб в воскресенье. Но делает это из рук вон плохо. Даже предполагается, что мы заплатим за это деньги. Не он нам, а мы ему! Представляешь?

– Отличное предложение, – смеясь ответил Макс. – Потратить единственный свободный день на неделе, чтобы за деньги поддержать соседа по общаге. Не вижу причин отказываться! – Он развёл руки в полном недоумении. – Тем более материал новый! Правда! Он очень тяжело мне дался. Приходите.

Марк кивнул соседу, наколол на вилку сочную говяжью котлету и снова перевел взгляд на Катю:

– Макс, мы придем. Хм… А при вскрытии потенциально отравившихся людей есть что-то интересное?

Лиза хлопнула себя по лбу рукой.

– Всегда есть что-то интересное. Тебя интересует конкретный случай? – Катя отхлебнула горячий кофе, сняв крышку со стаканчика. – Долгова или Лакшеева?

– Хм… неглупая, – ответил Макс, тщательно пережевывая мясо. – Поняла? – он обернулся к Лизе и похлопал её по плечу, – вот что я имел в виду, говоря про девушек в моем вкусе.

– Это супер бестактно, – Лиза закатила глаза и сделала жест отстранения от данной ситуации, – теперь выруливай сам.

– Прости, у нас тут свои разборки, – повернулся Марк к Кате. – Но ты права, обе фамилии мне интересны. Значит, всё такие отравление… Хм. Ты как-то участвовала? Ну… Видела трупы или, может, что-то с ними делала?

– Кто она тебе? – спросила Катя, внимательно рассматривая Марка.

– Кто? Лиза-то? Да подруга просто…

– Нет. Долгова. Кто она тебе?

– Сестра. Софья Долгова. Как ты догадалась, что она, а не Лакшеева?

– Кое-что заметила. У неё такая же татуировка, как у тебя. Такой же перевернутый треугольник с двумя точками. Только не на шее.

– Да. Он был в… непубличном месте, так скажем. Значит, ты всё-таки её видела?

– Да, труп. Одна точка – это она, а другая – ты?

– Да.

– А почему в треугольнике? Там три угла.

– Так просто не объяснить. Да и не надо это объяснять. Так ты расска…

– Стоп. Могу сразу ответить на твой следующий вопрос?

– Ну попробуй. – Марк отложил вилку и откинулся на спинку стула.

– Нет. Я не стану вам помогать.

– Так нечестно, Катя, – ответил ей Марк, вытирая губы салфеткой. – Речь идёт о моей сестре. Ты меня не выслушала, а уже послала на хер.

– А теперь я сама задам вопрос: отвалите от меня по-хорошему всей компанией или мне сразу стоит переехать в другой корпус?

– Катя, не горячись, пожалуйста, – вклинился Макс, – речь идёт о серьёзных делах. Ты меня давно знаешь, мы с тобой первые заехали в этот блок, ещё когда ни Полины, ни Артёма с Кириллом не было. Я, ты и Оля. Помнишь же, да? Мы ещё с тобой последнюю лапшу между собой разыгрывали монеткой. Весёлые были времена… А сейчас ощущение, что наш «Рассвет» превратился в какой-то «Закат».

– Не понимаю, о чем ты. – Катя безразлично отвернулась от собеседников в сторону окна.

– Кать, в универе какая-то фигня происходит, – добавила Лиза, наклонившись к ней, – студенты умирают, пропадают. Вон, Олю, свою соседку, вспомни. Просто исчезла. И да, мы тут не просто так. И Марк, и я. Мы оба потеряли тут близких людей. И сейчас понимаем, что без твоей помощи нам не обойтись. Хотели по-другому подойти, но этот, – она строго посмотрела на Марка, – поторопился с вопросами.

– Теперь понятна твоя утренняя любезность. – Катя пристально посмотрела холодными глазами на Лизу.

– Нет-нет, я была совершенно искренней с тобой, – Лиза замахала ладонями перед лицом, – не ищи тут подвоха.

– Помоги нам, – Марк перебил Лизу и показал рукой на татуировку под правым ухом. – Две точки, я и она. И, по-моему мнению, кто-то поставил на одной из точек крест. В «Рассвете» уже как пару лет происходит какая-то непонятная хрень, и я хочу узнать, почему умерла моя сестра.

Катя внимательно посмотрела на каждого своего собеседника, облизнула губы и отхлебнула остатки уже прохладного кофе из своего стаканчика:

– Не пару лет. Эта история началась с приходом Вальтера Крина. А пришёл он сюда пятнадцать лет назад. – Она посмотрела на удивлённые лица студентов, – И Оля тут, она не пропала.

…

– Вот что мне удалось узнать, – Катя аккуратно села на край одной из многочисленных лавок, спрятанных в тенистом уголке университетского парка, – тут записаны некоторые моменты, – она достала свой телефон, поискала иконку заметок. – Но это не значит, что я буду и дальше помогать вам. Я просто сообщу вам информацию, а вы отстанете от меня.

– Может быть, – Марк встал перед ней, опустив ладони в карманы лёгкого пальто. – А может, нет. Всё будет зависеть от того, что ты знаешь и как ты во всем этом участвовала?

– Ты странный, – ответила Катя. – Если бы я была виновной в смерти твоей сестры, стала бы я сейчас с тобой общаться?

– Читай, – Марк нетерпеливо качнулся в её сторону всем телом.

– Ладно. – Катя отвернулась к Лизе. – Я буду общаться с тобой. Крин перевёлся в университет «Рассвет» пятнадцать лет назад. Спустя год он возглавил кафедру общей, биологической и фармацевтической химии. Это случилось сразу после несчастного случая. Предыдущая глава кафедры, Наталья Павловна Шестоперова, погибла на рабочем месте. Она получила ожог лёгких, несовместимый с жизнью. Прямо на паре. За всё это время погибло минимум двенадцать человек. Все они были студентами кафедры. Трое из них за последние два года. Среди них как раз и были Софья и Вера. – Катя вернула взгляд на Марка. – Ни один из этих случаев не был расследован как криминальный.

– Двенадцать? – Лиза схватилась за голову. – И никто ничего не заподозрил? Но ведь два плюс два можно сложить?

– Можно. Ну вот, допустим, я сложила. И что? – Катя достала тонкую сигарету из сумочки. – Что мне с этим делать?

– Полиция знает об этом? – не унималась Лиза,

– Что происходят несчастные случаи? Да. Даже приходили сюда. И по Вере, и по твоей сестре. – Катя подождала, пока мимо их лавочки пройдёт романтически настроенная парочка студентов, и кивнула в сторону Марка. – Но меня, если что, не допрашивали.

– Они вообще с кем-то общались? – Марк тоже закурил. – У тебя сейчас есть реальные весомые доказательства?

– Они? Это полиция? Да. Общались с преподавателями. А что касается доказательств… В основном только два плюс два. Есть косвенные. Например, Крин часто заходит в морг. Когда погибла твоя сестра и её принесли к нам, он тоже заходил. Ночью. Утром её уже передали в городской холодильник. Но той ночью я провела с ней время. И она мне кое-что рассказала. Жаль, что следователи приезжали до этой беседы, а не после.

– И что же она рассказала?

– Я не эксперт-криминалист, но могу говорить на языке фактов, которые точно понимаю. Под порезами, которые она нанесла себе осколком стекла, были ещё одни. Это скальпель или нож. Тонкий и острый. Именно поэтому степень увечий её руки настолько большая. Порезы скальпелем пытались скрыть. – Катя посмотрела на Марка, который еле сдерживал слезы. – Я написала об этом в импровизированном отчёте. Но ни из полиции, ни из городского морга мне не звонили. Вот так.

– А Крин-то что заходил? – спросила Лиза.

– С сожалениями об утрате ценного студента. Сказал: бедная девочка. Постоял минут десять у тела, записал что-то в блокнот и ушёл.

– А ты знала Софью до этого?

– Немного. Не близко. Были некоторые совместные интересы, не более. Но она умерла, и мы так и не успели близко пообщаться.

– Ты так спокойно об этом всем говоришь, – внимательно посмотрел на Катю Марк, – странно. Обсуждала это ещё с кем-то?