Неуд

– Понял. Что про преподавателей скажешь?

– Ну твоих я не знаю. У нас на факультете все хорошие. Проблем не доставляют. Эм… Есть пару-тройку, на мой взгляд, загадочных персонажей, но ты с ними не пересечёшься. Хотя… Вельс есть. Это психичка. У неё кружок там какой-то по организации помощи слабым на голову. Но, думаю, ты сам скоро все слухи соберёшь. Поговаривают, что она там не лечит, а калечит. А так, особо примечательных нет. Главное, ни с кем в конфликт не вступай – и всё будет хорошо. Тут преподаватели все друг с другом дружат, так что если обидишь одного, то поймаешь негатив от всех.

– Вот как… Спасибо, Артём. Может дашь ещё какой-то совет?

– Да даже не знаю… Всё как везде. Как в любом кампусе. Как в любом замкнутом пространстве, где у молодёжи есть хоть чуть-чуть свободного времени: секс, гадкие наркотики, рок-н-ролл, конфликты. Ты не газуй, если что, напрасно, и на тебя газа не будет. Это главное.

– Я очень постараюсь. Но не обещаю.

– Как знаешь. – Артём показал Марку свой здоровенный кулак. – Если что, я без лишних разговоров могу дать ощутимых люлей.

– В этом мы с тобой похожи, сосед. – Марк нагло улыбнулся.

– Кстати, я с Гришей дружу дольше, чем ты с Валерой, так что его я точно не обижу. – Артём махнул рукой в сторону притаившегося в углу паука. – Ладно… Забыли… Ты как? Разложился? Место достаточно? Могу в шкафу вещи подвинуть, если надо.

– Спасибо, у меня немного вещей. Я налегке. Ведь для учебы многого не надо, – Марк постучал пальцем по виску.

– Мне сложнее. Форма, снаряжение и всякое другое. То бег, то баскетбол, то тренажёры. – Артём завалился на кровать. – Кстати, ты не против дневного сна? А то я всегда после пар часок-другой дремлю, чтоб сил для вечера, а то и для ночи хватало, – он многозначительно поиграл бровями.

– Ничего не имею против и даже поддерживаю. Я пока пойду к соседям знакомиться, может, и они уже пришли. Заодно проверю условия проживания их Валер.

– Да, Макс и Кирилл уже в комнате, слышал их голоса. Полю и Алину пока не видел. Они, наверное, как обычно, отправились в столовую или, может быть, болтают в парке. Хотя по такой погоде это вряд ли. Катерина Морговна так рано не приходит. Оля… Так, стоп, Оля же отчислилась, – ответил Артём, потирая глаза ладонями. – Так что в комнате напротив только эта странная любительница трупов. Ну её редко видно. Да и что на неё смотреть?

…

– Здорово, мужики, – Марк бесцеремонно открыл соседскую дверь, в центре которой была приклеена пошарпанная по краям наклейка с надписью «I want to believe». Марк задержал было глаза на белых буквах, пересекающих тело коровы, которую затягивала в себя ярким лучом неопознанная, мимо пролетающая хрень, но услышал ответ на своё приветствие и перевёл взгляд.

– Привет! Новый сосед? – со стоящего прямо посередине комнаты трёхногого стула на Марка смотрел кучерявый парень со скрученной, на манер первобытной мухобойки, газетой в руках. – Я Максим Черных. А это Кирилл, – он мотнул подбородком вниз, и парень, который обхватил его за колени, поддерживая шаткое равновесие тела друга, также кивнул.

– Сысоев моя фамилия. И это не то, о чем ты мог подумать, – сказал Кирилл и чуть ослабил объятия, отчего кудрявый студент чуть не упал с табурета.

– О чём я мог подумать? Разве что о том, что, судя по газете в руках и паутине над головой, жизнь какого-то конкретного паука, например, Валеры, в опасности?

– Да, это так. Валерий покинул этот мир. Как минимум, он потерял свой дом. – Кирилл широко улыбнулся, и в этот момент из его уха выпал беспроводной наушник. – Ах, бля! Макс, ты закончил?

Кудрявый студент весьма неуклюже соскочил с табурета, который печально накренился под его весом, отбросил в угол пыльную, покрытую паутиной газету и протянул Марку обе руки, унизанные множеством безвкусных браслетов на кожаных ремешках.

– Ого, какие татуировки! А что тут написано? Born to die? Своеобразно. – Он потряс руку нового соседа. – Добро пожаловать в «Рассвет». Как зовут? Какая специальность?

– Марк Долгов, юрист с интересом к химии. – Марк успел наклониться и поднять наушник Кирилла, прежде чем тот выглянул из-за Макса, чтобы повторить процедуру рукопожатия.

– Юристам-химикам всегда рады в стенах нашей кельи. – Кирилл пожал ему руку. – А мы вот тут порядок наводим. Паутина, вещи по углам, пыль и забытые под матрасами салфетки – всё это надо прибрать.

– Ну точно не к моему приходу готовились. – Марк оценил старания ребят, обводя комнату взглядом. – Никак гостей ждёте?

Кирилл отодвинул табуретку Франкенштейна в угол, и заодно, наклонившись, поднял оттуда смятый листок бумаги, к которому намертво прилипла прошедшая войну жвачка.

– Фу, Черных, это твоё! – Он сердито посмотрел на своего соседа, который с невинным видом пожал плечами, и бросил находку в треснувшую корзину под столом. – Ну что-то вроде того. Сегодня вечером у нас небольшая встреча. Мы с Максом, а также Полина и Алина.

– О, двойное свидание – это здорово. – Марк перевёл взгляд на Макса, который тщетно пытался завязать раздувшийся от разнообразного хлама мешок, стоящий в углу. – Давай помогу!

– Если бы… Нет, встреча, считай, что деловая. Регулярная, можно сказать. Мы каждую неделю так собираемся, выгружаем Алине хакнутые документы для её журнала… – Кирилл осёкся, резко осознав, что только что сболтнул лишнюю информацию незнакомому человеку.

– Да ладно тебе. – Марк завязал мешок, распрямил спину и положил руку на плечо Кирилла. – Читал я ваш журнал, ничего там опасного для вас нет. Но… Подполье… Это я уважаю, – Марк дружелюбно улыбнулся. – Гарантирую, что сохраню всё в тайне. А если надо, то и обеспечу некоторую защиту от тех, кто захочет вам помешать.

– Да вроде пока нет таких. И… Да блин, уже не отвертимся. – Кирилл обернулся на Макса, который стоял за его спиной с осуждающим видом. – Давай сразу договоримся, что обо всем будем молчать, хорошо? Хотя среди студентов, наверное, только ленивый не знает… В общем, у нас с Максом есть доступ к электронной почте преподавателей и некоторых других работников «Рассвета». Плюс ещё – к каталогам библиотеки, переписке хозяйственной службы, отчётам службы безопасности и всякое такое…

– Ого. – Марк закрыл рот на замок и выкинул ключ. – А вы молодцы. Рискуете немного, конечно. Если и не по закону, то по реакции университета точно. А насколько закрыты ваши собрания? Если бы вы меня сегодня на свою явку пригласили, было бы здорово. Хотел задать вектор некоторым поискам информации. Да и в целом могу быть полезен.

– Рискуем, – выступил вперед Максим. – Ну ты же понимаешь, мы не то чтобы официально всю информацию получаем, а Алина в журнале не раскрывает информаторов. Можно быстро вылететь или стипендии лишиться. – Он похлопал себя по заднему карману джинсов, в котором лежал тонкий кошелёк. – Так что, может быть… Ты приходи вечером, в восемь. Алине вопросы задашь, а она уже решит – интересно ей это или нет. В общем, мы просто исполнители, дружище.

– Спасибо. Одна встреча, товарищ разведчик, и всё. Я задам пару вопросов и уйду. А там уже решайте, стоит моя тема расследования и ваших усилий по поиску информации, или нет. Но почему-то мне кажется, что вам будет интересно.

– Хорошо, надеюсь, она не будет против, – Макс сел на свою кровать, смирившись с тем, что придётся как-то объяснять Алине, как они так быстро выдали свою незаконную в стенах «Рассвета» подпольную деятельность.

– Она ещё благодарна будет, поверь мне, – Марк показал парням знак окей. – Если эти вопросы найдут ответы, её журнал вмиг станет мировым изданием. Приятно было познакомиться, мужики. Если что – стучите в стену! Но не сильно – мой Валера не любит лишней суеты.

…

– Всё то, что ты сейчас пытаешься нам рассказать – это пересказ популярных слухов, о большинстве которых я уже писала в своём журнале, – ответила Алина Марку, постоянно поправляя непослушную прядь светлых волос, которая, несмотря на её старания, всё также настойчиво возвращалась на курносое лицо.

– Хотя, вероятно, они на чем-то основаны, – продолжила будущая журналистка, – и давайте не забывать, что любой студенческий кампус хуже детского лагеря по количеству легенд, страшилок и прочего местного фольклора. Наш – не исключение. Я тут почти два года и историй собрала хоть альманах ежемесячный выпускай. Если интересно, дам все легенды и слухи списком. Я их ещё на первом курсе насобирала столько… Ещё и журнала-то не было. Там набор таких сказок… Там и крысы-мутанты из котельной, и призрак сына мамы-психопатки, который периодически ходит под окнами третьего корпуса. И про Кринжа тоже немало. То он алхимией занимается, то пальцы отрезанные коллекционирует, то убивает кого-то. Про чёрную-чёрную руку только не хватает. Ну, знаете ли…

– Ну я же тебе не про мутантов говорю, – постарался парировать Марк вполне веские доводы соседки. – Тут совпадение на совпадении. А как известно, такого не бывает. Я вполне уверен, что в «Рассвете» происходят странные смерти и исчезновения студентов. Их почему-то никто толком не расследует – и это первый вопрос. Такая безнаказанность и тишина ведет к новым инцидентам. Здесь настоящий криминал, масштабы которого мы можем оценить по списку погибших и пропавших. А кто это делает – второй вопрос, – Марк обвёл взглядом ребят, тесно рассевшихся на двух маленьких кроватях вокруг него. – Это же всё ваши сокурсники, друзья и соседи по кампусу. Ничего в душе не ёкает?

– Какой криминал на кампусе, ну ты чего? – Алина подняла руки, стараясь защититься от напора Марка. – Максимум это вещества, и то в основном у первогодок. Алкоголь, да и сопутствующие этому случаи небольших драк и половых… связей. Самое опасное, что есть в кампусе, это гладильная комната у нас на этаже, где собираются… ну эти самые. Тем, кому там интересно собираться. Но они тоже, в целом, безобидные. Остальное – неподтвержденные слухи. Уж поверь мне, я старательно копалась почти в каждом из них. А ребята проверяли через свои каналы. И там тоже…

– Хорошо, хорошо! Слухи! Но я думаю, что слухи не возникают из ниоткуда, – резко перебил её ответ Марк, сидевший по центру кровати Макса, отчего тому пришлось сдвинуться на самый край. – Точнее, не все из них. Ты же знаешь, что нет дыма без огня. Ты же будущий журналист, должна понимать, как появляются информационные поводы. – Марк поймал недовольный взгляд Алины. – Ну прости. Уже состоявшийся, конечно, вполне себе журналист. Так вот – если что-то говорят, то, скорее всего, это преувеличенная, неправильно интерпретированная, но всё же какая-никакая правда. Или её часть. А если мы возьмём факты, которые уже есть, и размотаем всю информацию в обратном направлении, то можем дойти и до того момента, где зародилась эта правда.

Полина, подруга и соседка Алины по комнате, подняла руку.

– Я тоже считаю, что есть причины для беспокойства, – заговорщицки прошептала она, повернувшись к Алине. – Помнишь тот случай с Верой Лакшеевой? Бедная девочка с химического факультета, которую утром нашли в лаборатории Крина. Это же ненормально – за полгода до защиты диплома допускать такие ошибки в опытах. Она ведь была лаборанткой. Если бы первокурсник что-то взорвал – это нормально. У нас и не такое бывало.

Полина обвела взглядом всю компанию.

– И напоминаю, сын мамы-психопатки действительно погиб здесь, на территории университета. – Она остановила взгляд на своей лучшей подруге. – Он выпрыгнул из её же кабинета перед летней сессией. Отсюда и легенда о призраке. И вообще, у нас тут часто люди выпадают из окон, как мне кажется.

– Вот именно. Полина, спасибо за поддержку, – Марк с улыбкой обратился к соседке Алины, которая, услышав похвалу в свой адрес, покраснела и, пожав плечами, привычным жестом поправила очки.

– Хорошо, давайте перейдём к отдельным случаям, – продолжил Марк. – Скажите, пожалуйста, вам что-нибудь известно о Софье Долговой?

Он внимательно посмотрел на двух подруг, которые сидели напротив.

– Вы слышали об этой истории?

– Слышала, – ответила Полина, снова поправляя сползающие по влажному от пота носу очки. – Помню её. Но лично не была знакома.

– Конечно, – отреагировала Алина, – я писала об этом в журнале. Это было в начале этого учебного года, если мне не изменяет память. Да, точно… Той осенью. Ужасный случай, если честно. Даже вспоминать не хочется. Я из-за этой истории и решила окунуться в работу Крина и его университетской лаборатории. Статью выпустила, с людьми общалась. А потому как раз этот случай… С Верой Лакшеевой…

– Ага. Давай-давай, работай мозгами. – Марк громко щелкнул пальцами прямо перед лицом студентки.

– Ну нет… Ну вот что вы хотите, чтобы я сказала? Что это серийные убийства? Так? Долгова и Лакшеева связаны? А? Ты это имеешь ввиду? – Алина скептически усмехнулась.

– Может и так. – Марк чуть наклонился вперёд так, чтобы его лицо оказалось прямо перед лицом Алины. – Послушай меня: то, как подали официальную информацию о смерти Долговой – всё ложь. Там ни слова правды ни о Софье, ни о её мотивах. Вот хочется задать вопрос…

Он пробежал взглядом по лицам всех присутствующих и остановился на карих глазах Полины, которая слушала его, открыв рот.

– Вот ты! – Он указал на неё пальцем. – Ты часто ходишь в подвал, чтобы обдолбаться украденными у профессора химии реактивами? Даже звучит глупо, да? Но это только начало… Потом, сидя в самом этом подвале в приходе небывалого чувства эйфории, решаешь вскрыть себе вены осколком брошенной кем-то бутылки! – Марк снова обвел ребят взглядом. – Что хочет сделать человек под наркотой? Напоминаю, в приходе небывалого чувства эйфории. Это официальное заявление администрации! Прямая цитата! Ну так? Давайте подскажу: конечно, вскрыть себе вены! Первым делом! И не просто вскрыть, а практически отрезать себе руку. Так, чтоб кости было видно.

Полина закрыла лицо руками, а Кирилл покачал головой, отрицая такой нелепый вывод.

– И это с учётом того, что ты, в целом, неплохая ученица, – Марк протянул руки и взял Полину за плечи, немного притянув к себе, – ты классный специалист по химии, тебе осталось учиться всего год… И среди всех возможностей, которые у тебя есть… Среди всех видов алкоголя и наркоты, которые ты очень легко можешь найти в общаге… Ты берёшь эту дрянь и идёшь… Одна… В сраный подвал. И пофигу, что у тебя в распоряжении комната, где ты живёшь без соседей, лаборатория, куда у тебя круглосуточный доступ, парк и ещё куча разнообразных, более безопасных мест…

Марк повернул лицо в сторону Алины.

– Ночью. В одиночестве. Не предупредив подруг, друзей и близких. Берёшь и вскрываешься. Скажи мне, Алина, так у тебя было написано в журнале?

– Не совсем, – девушка нервно облизнула губы, – скажу честно, этот случай и правда показался мне странным. Но есть одно но. Мне удалось поговорить с несколькими её подругами, расспросить, как и чем жила Софья.

– Что сказали подруги? – Марк отпустил плечи Полины и повернулся всем телом к Алине.

– Она и правда была отличным специалистом, ровной ученицей. Но… Но не отказывала себе в приёме всякой гадости, Марк. И вообще, в последнее время вела себя странно. Как бы это сказать помягче… Начала… Гулять. Надеюсь, это слово более или менее тебе понятно. Вот что про неё мне рассказали подруги, – Алина смущённо отвела взгляд от Марка. – Марк, я так понимаю, Софья была твоей сестрой? Или…

– Сестрой, – Марк утвердительно кивнул. – Хм… На неё не похоже. Но всё же… Так быстро опуститься на дно она не могла. Я почти уверен в этом. Я видел её за два месяца до этого. Всё было нормально. Я знаю её… Знал. – Марк откинулся на скомканную подушку, заложил руки за голову и уставился отсутствующим взглядом на облезлую стену.

– А можно я скажу? – Макс поднял руку и, дождавшись утвердительного кивка своего нового соседа, продолжил:

– А точно известно, что она там одна была? Подвал – популярное место для всех торчков «Рассвета». – Макс осёкся и виновато посмотрел на Марка. – Прости. Но всё же… Это факт. Может, она и принимала что-то. Но мы же не знаем с кем?

– Вот это я и хочу узнать, сосед. – Марк закинул руки за голову. – Я почти уверен, что она была не одна. Я уверен, что сам факт приёма именно какой-то химической смеси, которая полностью оторвала ей крышу, невероятно подозрительный. И я уверен, что все смерти, имеющие отношение к кафедре общей химии, как-то связаны. Может, даже кем-то.

Алина свела брови, поджала губы и отвернулась к окну. Полина последовала примеру подруги. Макс глубоко выдохнул и покачал головой, отгоняя неприятные мысли. Кирилл задумчиво поскрёб затылок и наконец-то решил нарушить затянувшееся молчание:

– А, кстати, что органы сказали?

– Ничего. Самоубийство наркоманки мало кого интересует. – Марк сглотнул. – Она моя кровь. Нет у меня больше никого. Не осталось. – Он встал с кровати и подошёл к двери, взявшись в немой паузе за ручку. Чуть её нажал, словно пытался сбежать от слов, которые оставил в этой комнате. – И знаете что?

Марк остановил закипающую внутри него ярость, открыл было рот, но подавившись отчаянием снова сомкнул губы. Дверная ручка жалобно скрипнула в его ладони. Он помедлили ещё несколько секунд и обернулся:

– Та самая Вера Лакшеева была знакомой Сони и, напоминаю, тоже погибла от химического отравления. Я для себя не разделяю отравление химией и приём наркотиков, если что. И то, и то – скорая смерть. Знали, что она перед смертью себе глаза ногтями достала? Это я про Веру. Хм… Вот же совпадение: две студентки, одна руку стекляшкой отпилила, другая глаза выколупала. Обе сделали это в сознании. Что думаете? Лакшеева тоже чем-то обдолбалась? А знали про то, что у вас тут в «Рассвете» за два года восемь несчастных случаев? И ты, Алина, не все их отмечала в своём журнале. Три неосторожных студента-химика и пять самоубийств с других факультетов. Кто-то из окна решает полетать, кто-то себя на корм крысам отрядил. А ведь был ещё некий Миронов, если помните о нем. Этот вообще себе яйца отрезал канцелярским ножом, засунул их в рот и счастливо умер в луже собственной крови перед дверью своей любимой девушки. И всем плевать! – Он прицельно посмотрел на Алину и, не дождавшись ответной реакции, снова развернулся к двери.

Чуть постояв в тишине, он повернул голову через плечо:

– И знаете ли вы, что у каждого самопроизвольного процесса есть энтальпийный и энтропийный фактор по какому-то там, мать его, Гиббсу?

– Чего? – не понял Кирилл. – Это к чему?

– А я вот знаю. Ведь я записался в химический кружок профессора Кринжа и очень хочу узнать, чем они там занимаются на кафедре.

…

Марк с удивлением приподнял голову над тарелкой.

– Мммм… А ведь не обманула! – проговорил он набитым ртом и повернул голову в сторону ленты выдачи. – Неплохая у вас тут паста с ветчиной и сыром! Есть можно!

Марк ещё раз удовлетворенно кивнул и поднёс ко рту вилку с намотанными на них горячими спагетти. Но, заметив бумажный стаканчик перед собой, остановился на полпути.

– А вот кофе – полное дерьмо! – добавил он громче, снова повернув голову в сторону кухни.

– Ты что, сам с собой? – Кирилл неожиданно возник за спиной Марка. – Сяду?

– Конечно, давай сдвину. Вот, ставь сюда. Да, блин, ну не на трубку же! – Марк успел подхватить свой смартфон рукой, прежде чем Кирилл опустил свой поднос на столешницу. – Приятного! – Он кивнул соседу. – Слушай, это кто там с Крином сидит? Забыл фамилию, – Марк кивком указал на один из столов, стоящих около окна.

– Ааа… Это мама-психопатка. Вельс. – Кирилл снял крышку со стаканчика кофе и аккуратно отхлебнул горячий напиток. – Ирина Геннадиевна.

– Точно, точно. Мне уже что-то там про эту мадам Артём говорил. А ты что про неё скажешь?

– Да особо ничего. Не сталкивался лично. Но посмотри внимательно. Они друг другу с Крином в рот так и заглядывают. Друзья, наверное. Может, и больше. А это уже о многом говорит. – Кирилл вытер салфеткой вилку и принялся перемешивать ею жидкое пюре с соусом в своей тарелке. – Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

– А слева от неё кто?

– Гордей Шуба. Аспирант с психологического. Круглое – катай, квадратное – носи. Вообще, крайне непонятный персонаж. Пары никакие не ведёт. В общественной жизни универа не замечен. В общем, нужен только ей одной, – Кирилл указал грязной вилкой в сторону мамы-психопатки.

– А то, что Вельс его за колено постоянно щупает, нормально?

– Женщине за пятьдесят в уродских туфлях-лодочках и с хвостом, завязанным блестящей резинкой можно всё, – усмехнулся Кирилл и отправил первую порцию еды себе в рот. – Мы, конечно, догадываемся, что он не простой аспирант, но пока кроме переписок с намёками от его лица ничего не нашли.

– Это она тут психологический кружок ведёт?

– Не совсем. Она… Как бы это сказать? Открыла центр психологической помощи студентам. Частная практика. Как на воле, только бесплатно.

– Приходи ко мне лечиться и корова, и волчица?

– Именно так. Только вот не помогает, видимо.

– С чего взял?

– Ну раз самоубийства есть…

– И то правда. Мне кажется, я уже её где-то видел.

– Где?

– На своем любимом порно-сайте по тегу строгая училка-милфа.

– Точно! Дашь ссылку?

– Нет. Покопаешь внимательнее в сторону Вельс?

– Ладно. Что конкретно искать?

– Всё, что покажется тебе подозрительным. – Марк забрал кофе с подноса соседа. – Должен буду. Плохо спал.

– Как и все, – раздосадовано проводил взглядом стаканчик с бодрящим напитком Кирилл. – И да, Алина передает тебе, что она в деле. Переспала с этой мыслью. Попробует тебе помочь всем, чем может. Мы все попробуем. Но, если честно, страшно.

– А с тобой ещё не переспала? У вас с ней что-то есть?

– С кем?

– С Алиной.

– Ээээ… Нет. Что-то у меня не получается. Она, знаешь, птица высокого полета. Одухотворённая личность, как я говорю. Тонкая такая, ранимая. Ей нужна романтика, книги, стихи. Одним словом – гуманитарий. А я в железках, цифрах, кодах. – Кирилл наколол на вилку тонкий шницель, поднял перед собой, наблюдая, как с него капает соус. – Я, в общем, не знаю, как к ней подойти. Хотя, скрывать не буду, хотелось бы.

– Такие девушки обычно особо яркие во всём, что касается интима. На людях принцесса, а в спальне страпонесса. Я тебе попозже один секрет раскрою, – Марк покрутил головой по сторонам, словно выискивая кого-то, – как тебе нужно сделать в отношении Алины. Даю гарантию, что с большой долей вероятности всё у тебя с ней получится. Выгоните Макса к Полине и будете жить-поживать. Заодно и им жизнь устроите. – Он вернул взгляд к Кириллу и зеркально отреагировал на его улыбку.

– А пораньше никак? А то попозже долго ждать, – заинтересованный предложением сосед выдержал паузу и направил кусок мяса в рот.

– Никак. Не будем отвлекать талантливую журналистку мыслями о твоих могучих мускулах. Пусть немного позанимается общественно полезными делами.

– Оценил иронию, спасибо. – Кирилл демонстративно загнул руку, напрягая хилый бицепс. – Тогда буду ждать. А ты что головой вертишь? Высматриваешь кого-то?

– Да, ищу один единственный взгляд. – Марк осёкся на половине фразы и внимательно посмотрел куда-то вдаль, сквозь череду столиков. Он поднял руку, легко улыбнулся и кивнул кому-то.

Кивнул в ответ.

Глава 2. Отвратительные спагетти, первое условие и чёрные трусики

Лиза заметила, как он кивнул ей в ответ. Она снова улыбнулась и сразу же оторвала взгляд от Марка, посмотрев на часы. Сейчас восемь пятнадцать, и до начала занятий ещё сорок пять минут. Нужно успеть зайти в администрацию кампуса и написать заявление о переселении в комнату на втором этаже, о которой он ей вчера написал. Это нужно сделать обязательно. Надо поспешить, пока в необходимый ей бокс не заселили кого-нибудь другого.

Лиза скрутила из салфетки маленькую розочку и оставила её на подносе в качестве некой благодарности дежурным студентам, которые придут забирать её поднос с недоеденной невероятно отвратительной пастой с ветчиной и сыром. Она встала и, подтянув туго облегающие её тело голубые джинсы, подхватила свою небольшую сумочку с пустого стула рядом. Краем глаза заметила одинокого первокурсника, который уставился на неё из-за соседнего столика с нескрываемым интересом.

– Привет, красавчик. Меня зовут Лиза. – Она кокетливо наклонилась перед его столиком. – Не подскажешь, как пройти в администрацию? Я просто тут новенькая и очень боюсь заблудиться в бесконечных коридорах «Рассвета».

– Эээ, нет, – отозвался молодой парнишка, который наверняка знал расположение кабинетов не лучше неё.