Вечная война. Новая рана

– Мы здесь для того, чтобы напомнить вам, король Вэмхель, что с нами, людьми, надо дружить. И если мы хотим что-то, с нами надо договариваться. – Он сделал паузу, дав Максиму перевести. – То, что вы видите, – это демонстрация. Демонстрация нашей готовности… беседовать по-другому. Когда слова не помогают.

Максим переводил, стараясь вложить в слова холодную интонацию Гены, но его собственный голос срывался.

Вэмхель вспыхнул:

– Что ты несёшь?! Ты что, мне войну объявил?! Я сейчас призову легионы! Сотни тысяч воинов! И сотру вас с лица земли, как жалких букашек!

Гена как ни в чем не бывало продолжил, его глаза наконец встретились со взглядом короля:

– Вы готовы, Ваша Светлость, предоставить доступ к кристаллу? Сейчас? Без лишних условий?

Ещё большее возмущение короля вызвало не само требование, а спокойствие, с которым оно было произнесено. Наглость. Абсолютная наглость.

– Я сомневался, подпускать вашу расу к нашей святыне или нет! – завопил он, забыв о достоинстве. – А теперь! После этого! – он махнул рукой в сторону разрушений. – Никто из вас даже взглянуть на неё не сможет! Никогда!

Гена медленно, с преувеличенной небрежностью достал из нагрудного кармана смятую пачку сигарет, вытащил одну.

– Ну что же, – проговорил он, закуривая от дешёвой пластмассовой зажигалки. Он сделал глубокую затяжку, выпустил струйку дыма, смотря на эльфов исподлобья, с вызовом. – Это ваше право.

В этот момент Никита, движимый внезапным порывом, сделал шаг вперёд, чуть заслоняя короля собой, и торопливо зашептал Максиму на русском:

– Брат! Быстро! Что происходит?! Что это?! Что им нужно?!

Максим открыл рот, чтобы ответить, чтобы крикнуть брату…

Но грянул резкий сухой хлопок снайперской винтовки с небольшого расстояния.

Первая пуля ударила навылет Никите в левое плечо, сбив его с ног. Он вскрикнул от боли и неожиданности.

Вторая пуля долю секунды спустя ударила короля Вэмхеля прямо в грудь, чуть левее центра. Звук удара – глухой «тук».

Эльфы замерли в оцепенении на долю секунды. Непонимание. Что? Откуда?

Король пошатнулся. Он медленно поднял руку, прикоснулся пальцами к груди. Посмотрел на них. Кровь – алая, яркая на фоне изумрудно-зелёного камня его нагрудного украшения. Его взгляд поднялся на Гену. На лице Вэмхеля застыла маска абсолютной растерянности и вопрошающего непонимания: «За что? Почему?»

Никита, корчась от боли на земле, дотронулся до разорванного плеча, увидел кровь, хлынувшую сквозь пальцы. Его губы шевельнулись:

– За… что? – прошептал он, глядя на брата.

Маги, опомнившись первыми, вскинули руки. Воздух затрепетал, и вокруг падающего короля вспыхнул плотный сияющий магический купол-полусфера. Их лица исказились от напряжения и концентрации.

Максим рванулся к брату, забыв обо всем.

– Никита! – закричал он.

Но Гена, как стальная ловушка, схватил его за руку выше локтя и потащил вниз, к укрытию за обломками ворот:

– Назад!

Эльфы из свиты, стоявшие позади, наконец пришли в себя. Они вскинули луки, тетивы зазвенели.

– Гранаты! – рявкнул Гена, падая за камень и таща за собой Максима.

Таран и Кость, уже приготовившиеся, швырнули по светошумовой гранате. Одна – в группу магов и короля, вторая – в лучников.

Гена пытался удержать вырывающегося Максима.

– Брат! Он ранен! Пусти! – кричал Максим, в панике пытаясь вырваться. И в этот момент, когда его рука была вырвана из железной хватки Гены, а пальцы судорожно сжались в попытке дотянуться до брата… из кончиков пальцев Максима самопроизвольно вырвалась короткая яркая змейка молнии.

Она прошила воздух и ударила Никите… в окровавленную правую руку, лежащую на земле. Разряд прошёл вверх, до плеча, коснулся шеи и оставил чёрный обугленный след на коже.

Никита вскрикнул от новой жгучей боли и дёрнулся, теряя сознание. Его тело упало рядом к ногам одного из магов, поддерживающих щит.

Тут же сработали гранаты. Две ослепительные вспышки и два оглушительных хлопка слились в один. Эльфы вскрикнули, ослеплённые, оглушённые, потерявшие ориентацию. Маги пошатнулись, щит дрогнул, но удержался – светошумовые гранаты не пробивали магию, но дезориентировали.

Максим замер, глядя на обугленную руку брата. Его лицо было маской шока и ужаса.

– Я… я его ударил? – Он рухнул на колени словно подкошенный.

– Таран! Тяни его! – закричал Гена, сам хватая Максима под одну руку. Таран подхватил под другую. Они потащили ошеломлённого брата за стены – к своим.

Всё произошло за считаные секунды. Но для Максима это мгновение растянулось в вечность: пыль, вспышки, крики, кровь брата, ужас в глазах короля и… его собственная, вырвавшаяся наружу магия, ударившая в самого родного человека. Мир перевернулся.

За стенами началась беспорядочная перестрелка. Оглушённые эльфы свиты, приходя в себя, выпускали стрелы наугад в сторону стен. Спецназовцы отвечали короткими прицельными очередями, сдерживая их.

Эльфы кое-как взгромоздили раненых – Вэмхеля и Никиту – на спины скакунов. Маги, бледные от напряжения и потери сил (остановка крови короля требовала огромных затрат энергии), еле держались в сёдлах. Группа рванула обратно, в сторону леса, прикрываясь магическим щитом, который теперь был тусклым и неровным. Редкие выстрелы провожали их.

Никита, болтаясь в седле, пришёл в себя на мгновение. Сквозь туман боли он видел мелькающие деревья, чувствовал тряску под собой. В ушах звенело. Плечо и шея горели огнём. Но больнее всего было внутри. Образ брата, стреляющего в него молнией, стоял перед глазами ярче солнца. «За что, Макс?» Мысль была слабой, как стон. Темнота накрыла его снова, холодная и беспощадная.

Глава 2. Последствия

Холодный камень под спиной, запах пыли и крови и жгучая пульсирующая боль в плече – вот что вырвало Никиту из беспамятства. Он застонал, пытаясь открыть слипшиеся веки. Свет резанул глаза. Над ним склонилась фигура в потрёпанной кольчуге, чьи сильные, покрытые шрамами руки уверенно осматривали обожжённую плоть на его плече и перебинтовывали её грубыми, но чистыми тряпками, пропитанными чем-то терпким и горьковатым.

– Кто ты?.. Где мы? – хрипло выдавил Никита, чувствуя, как каждое слово отдаётся болью в висках.

Воин, не отрываясь от работы, бросил короткий взгляд из-под густых бровей, а в глазах читалась усталость, граничащая с равнодушием.

– Город Селенбор. Самый ближайший город к порталу, – голос его был низким и хрипловатым, как скрип несмазанных петель. – Меня зовут Расраэль. А тебя восстанавливаю. Чтоб не сгинул тут.

Никита с усилием повернул голову, взгляд упал на плечо. Поверх раны лежал толстый слой прохладной серой глины, притупляющей, но не устраняющей жжение.

– Глина?.. – пробормотал он, с трудом веря в такое «лечение».

– Специальная мазь, – пояснил Расраэль, туго затягивая последний узел. Боль вспыхнула с новой силой, заставив Никиту стиснуть зубы. – Старинный рецепт. Ожоги затягивает быстрее, чем любая травница нашепчет. Хотя тебе, погляжу, всё равно, чем мазать, лишь бы не горело.

Рядом на разостланном плаще лежал король. Его величественное лицо было мертвенно-бледным, рот полуоткрыт в беззвучном стоне. Над его обнажённой грудью, где зияла страшная рана, склонились двое магов. Их руки дрожали от напряжения, ладони светились неровным прерывистым сиянием, которое то вспыхивало ярко-белым, то угасало до тусклого жёлтого свечения. Пот струился по их осунувшимся лицам, смешиваясь с пылью. Один из них, старый маг с седой бородой, хрипло кашлянул, и на его губах выступила розовая пена. Они были на пределе, выжимая из себя последние крохи силы, чтобы удержать монарха в этом мире.

– А меня… так можно? – Никита жестом указал на магов, чувствуя, как слабость разливается по телу. Каждая мышца ныла, голова гудела. – Мы же вместе были… когда молния…

Расраэль усмехнулся коротко и беззвучно, в его глазах мелькнуло что-то похожее на презрение.

– Сомневаюсь, дружок. Тебя тут бросить хотели. Почитай, все уверены, что ты в сговоре с тем… другим. Со своим братом. – Он кивнул в сторону бездыханного короля. – Возможно, голубая кровь захочет твою голову отрубить для порядка. Успокоить толпу.

– Весело, – выдавил Никита, но в его голосе не было ни капли иронии, только ледяная пустота, заполняющая душу. «Брат… Максим… Что ты наделал? Или что они с тобой сделали?»

Грохот тяжёлых шагов заставил его вздрогнуть. К месту действия подошёл отряд эльфийских солдат (человек десять) в потёртых, но крепких кольчугах и кожаных доспехах. С ними были трое броносов – огромные, покрытые толстой бугристой кожей, похожей на камень, твари с массивными рогами и широким загривком, за которым действительно мог укрыться человек. Они тяжело дышали, выпуская клубы пара, их маленькие глазки тупо смотрели из-под костяных наростов. Солдаты молча и с отрешённым видом выстроились в две шеренги, вооружённые длинными луками из тёмного дерева и кривыми мечами на поясах. Запах пота, пыли и звериной шкуры ударил Никите в нос.

Он бессильно опустил голову на холодный камень. Движение причинило новую волну боли. Лежал неподвижно, уставившись в сизое безрадостное небо. Где-то рядом два эльфа, их голоса, обычно певучие, сейчас звучали резко и гневно, перебивая друг друга. Командир отряда, молодой эльф с горящими глазами, тыкал пальцем в грудь королевскому стражнику:

– Нужно выступать сейчас же! Пока след не остыл! Они не могли уйти далеко! Эти люди… они должны ответить!

Стражник, опытный воин с шрамом через щёку, качал головой, его голос звучал устало, но твёрдо:

– Безумие! Без приказа совета? Без плана? Король едва жив! Это самоубийство!

Командир отряда яростно махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, и резко повернулся к своим людям:

– Вперёд! По следу!

В этот момент грифон короля, огромный орлиный зверь с львиным телом, до сих пор метавшийся неподалёку, издал душераздирающий скрежещущий вопль. Маги Сандел и его напарник встретились взглядами. В их глазах читалось отчаяние и полное истощение. Сияние над королём погасло окончательно. Молча, с нечеловеческим усилием они подняли тело монарха и взгромоздили его на спину грифона. Чудовище замерло под тяжестью, лишь хрипло посапывая. Маги уже собирались сами взобраться на него, как вдруг Сандел взглянул на Никиту. Их глаза встретились. В глазах старого мага мелькнуло что-то – жалость? Расчёт? Он коротко кивнул своему коллеге. Тот, стиснув зубы, кивнул в ответ. Прежде чем Никита успел что-либо понять, грифон резко развернулся, его могучие передние лапы с когтями, как кинжалы, схватили парня за плащ и подняли в воздух как мешок. Мир завертелся, боль в плече взорвалась белым светом, и Никита снова погрузился в чёрную бездну.

Максим сидел на холодных каменных ступенях полуразрушенной башни, локти упёрты в колени, лицо скрыто в ладонях. Его трясло. Не от холода – глубокая внутренняя дрожь пробирала до костей. Перед глазами снова и снова стояла картина: ослепительная вспышка, сжигающая сетчатку, и фигура брата Никиты, отбрасываемая, как тряпичная кукла, в клубы пыли и дыма. И король… падающий рядом.

– Ты… ты видел? – его собственный голос прозвучал чужим, прерывистым, как у затравленного зверька. Он поднял глаза на командира спецназа Гену, сидевшего рядом. Тот методично чистил нож о камень, но его пальцы тоже слегка дрожали.

Гена поднял тяжёлый усталый взгляд. В его глазах читалась та же невозможность увиденного.

– Ты насчёт молнии? – переспросил он глухо. – Ту, что ты… вызвал?

– Да, – Максим сглотнул ком в горле. Голос сорвался на шёпот: – Мне кажется, у меня галлюцинации. От усталости. От всего этого… ада.

Гена бросил камень, нож с лязгом вонзился в ножны.

– Двоим одновременно галлюцинировать? Маловероятно. Остальные просто не поняли, откуда она взялась, эта проклятая молния. – Он пристально посмотрел на Максима. – Тебе, парень, надо напрячь извилины посильнее. Вспомнить. Откуда у тебя… эта хрень появилась? Такая сила?

Максим закрыл глаза. В памяти всплыл образ главного мага Сандела, его худое лицо, проницательные глаза. Зелье… горькое, обжигающее горло… Шёпот на непонятном языке… Затем – провал.

– Только одна догадка, – выпалил он, не открывая глаз, словно боясь, что образы ускользнут. – Когда мы только попали сюда… Сандел… дал нам какое-то зелье. Шептал что-то. Мы с братом… вырубились. А когда очнулись… – Он открыл глаза, в них горело осознание. – Язык эльфов… мы начали схватывать его мгновенно. Через пару дней уже понимали всё. И не только их… Я стал говорить за людей, брат – за эльфов. – Он посмотрел на Гену с отчаянием. – Я так понимаю… что-то подобное должно было быть и у Никиты. А раз на нас сработало… значит, они могут и других людей… изменить. – Страшная мысль обожгла мозг. – Вопросов стало ещё больше, а ответов – ноль. Только одно было ясно: брата я не верну. Если он… если он хотя бы жив.

К ним подбежал Пилот, лицо его было напряжённым, дыхание сбитым.

– Гена! Отряд! Скачут с востока! Быстро! Похоже, эльфы. Надо валить! Сейчас!

Гена вскочил на ноги, как пружина. Вся усталость слетела с него, осталась только жёсткая командирская хватка.

– Всем слушать! – его голос, резкий и громкий, разрезал тревожную тишину. – Шныря оставляем! Тянуть не сможем! Оставляем гостям «подарок»! И бежим! Очень быстро! К выходу, к пещере! Там должна быть подмога! Повторяю – бежим как ошпаренные!

Солдаты двинулись без лишних слов, схватив оружие и рюкзаки. Их лица были каменными, но в глазах читалось напряжение. Максим вскочил, подхватив свой пистолет. Мысли о брате отступили перед животным инстинктом выживания. «Жив ли он? Что с ним?» – вопросы бились в висках как набат, но ноги уже несли его вслед за остальными по тропе вглубь мрачного леса.

Отряд эльфов, преследуя беглецов, подошёл к полуразрушенной башне. Командир поднял руку, сигнализируя замедлить ход. Опасность витала в воздухе, густом как смола. Двое магов синхронно выбросили руки вперёд. В воздухе затрепетали, заискрились полупрозрачные магические щиты – синеватые мерцающие купола, закрывающие передних воинов. Лучники мгновенно сняли луки со спин, натянули тетивы, заняв позиции за обломками стен. Один маг, сидевший верхом на броносе, понукал своё массивное животное двинуться вперёд, к зияющему проёму ворот. Лучники прикрывали его сзади, стрелы на тетивах, глаза зорко сканировали тени. Бронос, фыркая, подошёл к створке. Маг осторожно толкнул её. Дерево скрипнуло. Два лучника шагнули за ним в проём, держась вплотную. Бронос, разворачиваясь, неуклюже задел вторую створку. Раздался едва слышный щёлк. Что-то тонкое лопнуло под ногами зверя.

Маг инстинктивно вскинул руку, щит вспыхнул ярче. Его взгляд уловил падающий сверху небольшой зелёный предмет. «Камень?» – мелькнула мысль. И в следующее мгновение мир взорвался огнём и грохотом.

Ударная волна ударила как молот. Мага отбросило через весь внутренний двор, он тяжело рухнул на камни, голова с глухим стуком ударилась о выступ. Лучников швырнуло назад как кукол. Они замерли, оглушённые, но живые – магический щит поглотил основную силу взрыва, оставив лишь звон в ушах и ссадины. Бронос взревел от боли и страха, осел на задние ноги, пытаясь встать. Его толстая шкура была иссечена осколками, сочилась тёмной кровью. Он тяжело поднялся, развернулся… и его массивная лапа наступила на плоский, едва присыпанный землёй металлический диск.

Земля содрогнулась от второго, гораздо более мощного взрыва. Кровавый туман, рёв, переходящий в визг. Задняя лапа и часть бока броноса просто исчезли, превратившись в кровавое месиво. Чудовище рухнуло на бок, издавая нечеловеческие хриплые вопли, бьющееся в предсмертной агонии. Запах гари, крови и разорванных внутренностей повис в воздухе.

Остальная часть отряда замерла в ужасе. Командир эльфов, лицо которого исказила ярость и боль, сжал рукоять меча до побеления костяшек. Он сделал резкий жест рукой:

– Вперёд! Осторожно! Проверить двор!

Лучники, всё ещё шатаясь, двинулись за ним. Картина во внутреннем дворе была ужасна: дымящаяся воронка, куски шкуры и костей броноса, стоны раненого зверя. Один из лучников (с лицом, застывшим в маске ненависти) выхватил меч и с силой вонзил его в шею корчащегося броноса. Рёв мгновенно прекратился, сменившись хриплым бульканьем. Наступила зловещая тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием эльфов.

Другой маг бросился к своему товарищу, без сознания лежащему у стены. Он опустился на колени, руки засветились неровным слабым золотистым сиянием, пытаясь остановить кровь, сочившуюся из раны на голове мага. Тот внезапно застонал, открыл глаза – мутные, невидящие. Он закашлялся, пытаясь приподняться.

– Отправьте их в город! – приказал командир, указывая на двух потрясённых лучников и очнувшегося мага. – С магом и ранеными!

Но очнувшийся маг, едва придя в себя, оттолкнул руки помощника. Его глаза, ещё мутные, полыхали такой яростью, что даже лидер отступил на шаг.

– Нет! – прохрипел маг, пытаясь встать. Кровь текла по его лицу из рассечённой брови. – Я пойду с вами! Эти твари… они заплатят! Каждой каплей крови!

Следы людей, уходящие вглубь леса, были видны даже невооружённым взглядом – сломанные ветки, отпечатки сапог на сырой земле. Главный кивнул, его лицо тоже исказила жажда мести.

– За мной! Не уйдут!

Максим бежал, автоматически переставляя ноги, стараясь не отстать. Мысли путались, но одна картина стояла перед глазами неотступно: Никита, падающий под ударом его собственной… силы? Магии? «Из-за меня… Из-за того, что я… Он мёртв. И это я его убил». Чувство вины, тяжёлое, как свинцовый плащ, давило на плечи, спутывало ноги.

Вдалеке со стороны башни донёсся глухой дымящийся звук взрыва, затем – второй, более мощный.

– Понятно, – бросил, не оборачиваясь, Гена, бежавший впереди. Его дыхание было ровным, опытным. – Гости получили презент. В принципе, успеваем. Ещё несколько километров.

Они мчались по узкой тропе. Ветки хлестали по лицам. Внезапно Гена резко замедлил ход:

– Поднажмём, черти! Осталось чуть-чуть! До портала рукой подать!

И словно в ответ на его слова – свист в воздухе, глухой хруст древесины рядом. Стрелы с перьями, похожими на листья папоротника, впились в стволы деревьев, стоявших вдоль тропы. Одна из них вонзилась Шнырю в бедро чуть выше колена.

Солдат споткнулся, схватился за ногу. Лицо его побелело от боли.

– Не останавливайтесь! Я догоню! Вытащу и перевяжу!

Он присел на корточки, скрипя зубами, пытаясь ухватиться за древко стрелы. В этот момент вторая стрела, выпущенная из чащи сбоку, с мягким страшным звуком вошла ему в грудь чуть ниже ключицы. Шнырь ахнул, глаза его расширились от непонимания и ужаса. Он захрипел, посиневшими губами пытаясь вдохнуть воздух, которого уже не хватало, и рухнул на бок. Страх смерти – холодный, всепоглощающий – окутал его. «Дочка… маленькая Аленка… Не увижу, как растёт… Ребята… Мам…» Отчаяние, горькое и беспомощное, сдавило горло.

Лёжа на спине, он увидел, как мимо, не замедляя хода, пронеслось бронированное животное. За ним – ещё несколько эльфов верхом на громадных пятнистых кошках с горящими в полумраке глазами.

Двое спешились рядом с ним. Один, высокий эльф с холодными глазами, что-то яростно выкрикнул на своём языке. Даже без перевода было ясно – ругательство. Другой, помоложе, пнул Шныря сапогом. Боль пронзила грудь. Из последних сил сквозь туман накатывающей тьмы Шнырь потянулся к карману на груди разорванного камуфляжа. Эльфы, заметив движение, грубо перевернули его, поставив на колени. Это неожиданно помогло – его окровавленные пальцы нащупали холодный металл гранаты в разорванном подкладке. Старый РГД-5. Один из эльфов, тот, что повыше, схватил его за горло, сдавил, злобно рыча что-то прямо в лицо. Шнырь почувствовал, как пахнет его дыхание – травой и чем-то медным. В глазах эльфа пылала ненависть.

Шнырь слабо улыбнулся. Кровь выступила на губах.

– Ну что, двое из ларца, одинаковы с лица… – прошептал он, глядя им в глаза. – Держите… подарочек…

Его пальцы нашли кольцо чеки. Резкий рывок – и металлическая скоба со звоном отлетела в сторону. Эльфы отпрянули, мгновенно выхватывая оружие: лук и короткий меч. Молодой лучник вскинул лук… Стрела с шипом вонзилась Шнырю прямо в глаз.

Тьма. И в следующее мгновение – оглушительный грохот, разорвавший тишину леса.

Максим и солдаты инстинктивно обернулись на звук. Увидели клубы дыма, поднимающиеся над местом, где остался Шнырь. Никто не сказал ни слова. Они просто сжали зубы, мысленно попрощались с товарищем и побежали быстрее. За спиной уже слышались крики погони, полные новой ярости.

Портал – мерцающий, похожий на вертикальную лужу маслянистого света в скале, в пещере, – был уже виден сквозь деревья. Десять метров. Солдаты, маневрируя между последними стволами, уже надеялись, что вот-вот окажутся в безопасности, что преследователи не решатся войти в пещеру, в портал.

И вдруг – свист! Три стрелы воткнулись в землю прямо перед сапогами Гены, образуя преграду. Четвёртая угодила в камень рядом, отскочив с искрой. Отряд мгновенно замер. Путь вперёд был отрезан.

– Влево! Огибаем! – скомандовал Гена, но было уже поздно.

С флангов, бесшумно вынырнув из чащи, их окружили. Эльфы на тех самых броносах и огромных кошках. Луки и мечи нацелены. Лица – каменные, глаза – безжалостные. Спасение, мерцавшее в десяти шагах, было потеряно. Максим почувствовал, как по спине пробежал холодный пот. Конец.

Лишь Гена, медленно поворачиваясь, окидывал взглядом врагов, словно ища слабину. В его глазах не было страха, только расчёт и упрямая надежда.

Командир эльфов спешился со своего животного. Он был высок, строен, в начищенных доспехах, но его лицо было искажено гневом и горем от потерь. Он подошёл к пленникам. Остальные эльфы натянули тетивы луков.

– Кто здесь главный?! – выкрикнул он на своём языке, голос звонкий, но дрожащий от ярости. – Говорите!

Максим, с трудом переводя дыхание, сделал шаг вперёд. Его роль переводчика теперь была единственной надеждой.

– Он спрашивает… кто главный, – перевёл он для Гены.

Капитан Щеглов тоже сделал шаг вперёд, выпрямившись во весь рост. Его лицо было непроницаемым.

– Я.

Лидер уставился на него, глаза сузились до щёлочек.

– Почему? Зачем вы напали? На короля? На нас?

Максим перевёл. Гена, не моргнув, глядя прямо в глаза эльфу, ответил:

– Не могу знать.

Предводитель группы эльфов резко выхватил из ножен изящный, но смертоносный клинок. Лезвие блеснуло в тусклом свете.

– Почему? – повторил он, поднося остриё к груди Гены. – Последний раз спрашиваю!

Гена не дрогнул. Он кивнул Максиму, не отводя взгляда от эльфийского клинка:

– Понял. Переведи тот же ответ.

Максим открыл рот, чтобы перевести: «Не могу знать», но слова застряли в горле. В этот момент из рации на поясе Гены раздался резкий шипящий голос:

– Первый! Первый! Это Подкова! Вы где? Мы только что прошли портал! Повторяю, вы где? Приём!

Все – и люди, и эльфы – замерли в полном недоумении. Неожиданный механический голос в этом первобытном лесу звучал сверхъестественно. Гена медленно, очень медленно потянулся к рации на поясе. Противник напрягся, клинок дрогнул.

– Не двигайся! Что это?! Оружие?» – закричал он.

Максим, ослеплённый безумной идеей, бросился вперёд, заслоняя Гену.

– Нет! Нет оружия! Это… это голос! Там ответы! На ваши вопросы! – Он указал на рацию. – Ему нужно ответить! Пожалуйста!

Эльф колебался секунду, его взгляд метался от рации к Максиму, к Гене. Ненависть боролась с любопытством. Он кивнул, не опуская меча:

– Отвечай. Но без резких движений.

Гена медленно поднёс рацию ко рту. Его пальцы были белыми от напряжения.

– Надо нажать сюда и говорить, – пояснил он Максиму, а тот перевёл эльфу.

Командир выхватил рацию из рук Гены. Он поднёс странный предмет к лицу, рассматривая его с отвращением и недоверием.

– Переводи своим, – приказал он Максиму. – Спроси, почему они напали на нас. На короля.

Максим, делая вид, что переводит вопрос Гене, резко наклонился к рации в руке эльфа и зашептал, стараясь заглушить треск помех:

– Выезжайте из пещеры! Быстро! Неожиданно! Неприятель рядом! Мы под прицелом! Повторяю – враг у портала!

Из рации донеслось:

– Не понял! Шумно! Повтори громче!

Максим, притворяясь, что тоже плохо слышит, выхватил рацию из рук ошеломлённого эльфа.

– Плохо слышно! Надо громче! – крикнул он в микрофон, и его голос сорвался на истерический вопль, смесь страха и ярости: – Да чёрт возьми! Мы стоим на выходе из пещеры! Враг рядом, окружили! Понял?! Расхерачь всё, что движется! Внешность? Да блудливые уголья! Посмотри в зеркало, видишь обезьяну? Запомни! Всё, что не похоже, – мочи! Ясно?!

На другом конце секунду царила тишина. Затем донеслось обиженно и растерянно: