21 день

В тусклом свете моей тюрьмы нащупываю себе путь вдоль деревянных скамеек. С каждым шагом становится все жарче. Хотя я регулярно хожу в сауну, я уже почти дошла до предела, мне слишком жарко. Словно огонь вливается в мое горло с каждым вдохом.

Постепенно все начинает вращаться вокруг меня. Бросаю полотенце на пол возле двери и сажусь на него. При какой температуре кожа начинает повреждаться? Как долго человек может это терпеть? Как долго я смогу это терпеть?

Страх. Испуг. Паника.

Я больше не могу нормально дышать. Воздух слишком горячий, слишком густой, слишком плотный. Борюсь за каждый вздох. Такое ощущение, что я горю. Как внутри, так и снаружи.

Он смотрит на снедающий ее жар. Он уже здесь.

Я уже не в состоянии осмысленно думать, я все ближе и ближе к обмороку. Мой пульс учащается, волосы прилипают к лицу. Пот заливает глаза, и я не могу его сморгнуть, хоть и пытаюсь. Все размывается – мысли, время, мое окружение. Мое восприятие растворяется – от краев к центру.

Мне, похоже, конец.

В этот момент дверь распахивается, и поток прохладного воздуха обрушивается на мое тело. Фигура стоит передо мной и смотрит на меня сверху вниз. Пот по-прежнему льет на глаза, поэтому я не могу толком разглядеть лица вошедшего.

– Луиза? Это ты?

Несмотря на звон в ушах, узнаю голос Бена, тренера.

– Помоги, – хриплю я, и он мгновенно реагирует: за руки выволакивает меня из ада сауны.

Несмотря на то что Бен полностью одет, меня совершенно не волнует моя нагота. Он спас мне жизнь – это все, о чем я могу думать. Я была на грани обморока. И я бы вряд ли очнулась, если б отключилась.

Холодный воздух террасы бьет по мне, как кувалда. Поскольку я не могу двигаться самостоятельно, позволяю увести себя прочь; я вся в поту и все еще дрожу.

С благодарностью заворачиваюсь в полотенце, которое протягивает Бен.

– Тебе сначала нужно остыть до нормальной температуры, – говорит он и охватывает мою руку манжетой, чтобы проверить кровяное давление.

Следующие несколько минут я терплю разные манипуляции, связанные с проверкой моего состояния, и только потом Бен разрешает мне вернуться в раздевалку и принять холодный душ.

Остудившаяся и одетая, я чувствую себя гораздо лучше.

Со спортивной сумкой через плечо иду к стойке регистрации, чтобы попрощаться.

– Еще раз спасибо, – говорю со слабой улыбкой Бену, и он испытующе смотрит на меня.

– Ты никогда не должна посещать сауну в одиночестве. А я так понял, ты так часто делаешь?

Киваю в ответ.

– Все могло бы сложиться хуже, если бы я забил на обход. Бога ради, почему ты оттуда не вышла вовремя?

– Кто-то запер дверь, – бормочу себе под нос, не поднимая глаз.

Бен недоверчиво фыркает.

– У дверей сауны нет ни замков, ни засовов, – говорит он. – Слишком опасно туда их ставить. Скорее всего, тебе жара так в голову ударила, что ты дергала дверь на себя, а не толкала от себя. Я-то открыл вообще без проблем.

Я не отвечаю, совершенно ошеломленная тем, что он сказал. Бен мне не верит. Как я могла так ошибиться? Что я навоображала себе, угодив в дикую жару?

Нет. Мой преследователь прятался за дверью, а я всем весом толкала ее изнутри. Я абсолютно уверена, что меня заперли.

Бен все еще смотрит на меня со смесью беспокойства и раздражения.

– Да, наверное, все именно так, как ты говоришь, – успокаиваю его, учитывая, что никаких заслуживающих доверия альтернатив на ум не идет.

– Хорошо, но ты, уж пожалуйста, не ходи туда одна больше, уговор?

– Конечно, – отвечаю я, сомневаясь, пойду ли теперь когда-нибудь в сауну вообще.

Я добираюсь до своего «фиата», прежде чем мой шаткий самоконтроль рушится. Хотя температура моего тела теперь нормализовалась, меня снова начинает знобить, и в то же время я чувствую необходимость опустить все окна, чтобы свежий воздух мог заходить в машину.

Вместо того чтобы поддаться желанию, ставлю блок на все двери. На улице сейчас кромешная тьма – если кто-то приблизится ко мне с плохими намерениями, я не замечу, пока не станет слишком поздно. Оглядываюсь. Парковка комплекса пуста. На меня могут напасть незаметно. Меня отсюда могут похитить без следа, заставить просто исчезнуть. И Бен потом будет рассказывать следователям, что на меня «в тот вечер что-то нашло», что я с какого-то перепугу решила, будто меня заперли в помещении без замка на двери. И все- таки, что бы он там ни говорил, меня заперли. В огненной ловушке, как сообщил анонимный отправитель в последнем электронном письме. Итак, третий сценарий был реализован, причем довольно диким образом – я реально могла умереть. До сих пор мой преследователь держался на расстоянии, но теперь впервые напал на меня всерьез. Он, кажется, потихоньку слетает с тормозов, и эта идея вгоняет меня в ужас. Глупо отрицать, что с тех пор, как я нашла осколок зеркала, события неуклонно набирают обороты.

Осколок зеркала…

Я вздрагиваю. Когда я нашла его, он был за водительским сиденьем и машина была заперта. Даже в своем «фиате» я не в безопасности, как мне хотелось бы думать.

Отчаянно оборачиваюсь. Не вижу ничего необычного, и меня чуть ли не тошнит от облегчения. Сердце колотится, и я пытаюсь медленно дышать. Я совершенно измотана, и мысль о возвращении в большой, темный и одинокий родительский дом невыносима.

Дрожащими пальцами роюсь в своей спортивной сумке и вытаскиваю мобильный телефон.

– Привет, – почти сразу отвечает Джози.

– Можно приехать к тебе? – с места в карьер бросаюсь я. – Расскажу все позже. Я ходила на йогу, до сих пор торчу на парковке тут.

– Прости, но сегодня, наверное, не выйдет, – нерешительно отвечает она. – У меня Тим пригласил нескольких коллег по работе, и диван и гостевая комната заняты. Разве тебе завтра не выходить?..

Я молчу несколько секунд.

– Да, выходить, – бормочу я. – Но…

– Лу, – голос Джози звучит взволнованно, – что случилось?

– Я не могу сейчас быть одна, – выдавливаю я, сдерживая слезы.

– Хорошо, тогда я приеду к тебе и останусь на ночь, – решает она, не задавая больше вопросов. – Подожди буквально полчасика.

– Спасибо, – говорю я от всего сердца, после чего мы прощаемся.

Откладываю телефон, делаю глубокий вдох и включаю зажигание.

Поездка – сущая пытка. Поглядывая на обочину, я ожидаю увидеть черную фигуру, и к тому времени, когда возвращаюсь домой, я вся в поту.

Не могу найти в себе силы выйти из машины и сижу в открытом гараже. Через несколько минут раздается внезапный щелчок, и все вокруг меня темнеет. Замерев, я скрючиваюсь в кресле, складываю руки на руле и жду.

По прошествии времени, которое кажется вечностью, на подъездной дорожке, почти вплотную подъехав к гаражу, паркуется Джози. Детектор движения снова врубает свет, заливая гараж желтизной. Снимаю с сиденья спортивную сумку, открываю свою дверь. Джози всего в нескольких шагах от меня, и первым делом мы крепко обнимаемся.

– Лу, – говорит она, – что с тобой? Ты выглядишь ужасно.

Я качаю головой, а сама оглядываясь через ее плечо в поисках лопаты, которую вернула на место в пятницу, наивно полагая, что она мне более не понадобится. Отрываюсь от подруги, хватаю инструмент и сжимаю его так крепко, что костяшки пальцев хрустят.

– Внутри, – выдавливаю я, таща Джози за запястье к дому.

Напряженно вглядываюсь в темноту. Если нападавший покинул комплекс раньше меня, вполне возможно, что он устроил мне засаду здесь, чтобы закончить то, что начал в сауне.

Только когда я захлопываю за нами входную дверь, закрываю ее на все замки и на цепочку, мое дыхание унимается.

– Мне нужно поставить сигнализацию, – бормочу я, в изнеможении потирая лоб.

Джози критически смотрит на меня, потом сопровождает в гостиную и усаживает в кресло.

– Может, успокоишься немного и расскажешь, что случилось? – почти требует она со строгими нотками в голосе. – Но сперва я заварю нам чаю.

Я киваю, скидываю туфли, касаюсь босыми ногами пола. Кладу садовую лопату на кофейный столик рядом с собой. Джози хмурится, возится на моей открытой кухне и менее чем через пять минут возвращается с двумя дымящимися чашками.

– Ну, давай, – говорит она и садится напротив.

Я борюсь с нарастающей паникой и пытаюсь описать переживания последних двух часов как можно более буднично. Однако мне приходится сжать кулаки, чтобы скрыть дрожь.

После того как я заканчиваю рассказ, наступает тишина. Поднимаю голову, чтобы посмотреть на Джози. Выражение ее лица подтверждает мои худшие опасения. Она смотрит на меня с таким же скептицизмом, как и Бен, спасший меня из сауны.

– Ты мне не веришь, – бесцветным голосом заявляю я.

Джози выдыхает через зубы.

– Я понимаю, ты подумала, что тебя заперли, – осторожно говорит она, и я киваю смиренно. – В любом случае, в последнее время ты выглядишь немного… утомленной. И эти электронные письма явно не делают ситуацию лучше. они тебя задевают.

– А ты бы не задевалась, если бы кто-то стал ни с того ни с сего слать тебе дурацкие страшилки, которые потом воплощались бы в жизнь? – огрызаюсь я.

– Конечно, – успокаивает меня Джози. – Тем не менее не было никаких признаков внешнего вмешательства или реальной опасности.

– Но меня толкнули в спину и заперли в сауне! – настаиваю я. – Это не опасно?..

– Но тренер без труда выпустил тебя, так? – уточняет она.

Я подавляю стон:

– Да. Но когда я толкнула ее, она была заперта.

– Допустим, – отвечает Джози, и это звучит ничуть не убежденно.

В этот момент я понимаю, что мои руки связаны. Я не могу заставить хоть кого-то поверить мне.

– Ну да, ну да, у страха глаза велики, – допускаю я, хотя до сих пор на сто процентов была убеждена в обратном. Трудно представить такую панику. И чертова дверь точно была заперта.

В течение следующего получаса мы выпиваем еще по чашке чая и избегаем всех рискованных тем. Компания Джози успокаивает меня, и я более чем благодарна ей за то, что она согласилась остаться на ночь, и это при том, что завтра ей нужно вставать намного раньше, чтобы успеть на свою смену в детском саду.

Около десяти вечера решаем лечь спать. После того как мы отнесли чашки на кухню, я берусь за лопату. Джози поднимает брови, но ничего не говорит. Мы вместе поднимаемся по лестнице, и мой взгляд, как всегда, падает на репродукции любимого художника Франца Марка, которые яркими красками излучают энергию и хорошее настроение. Лошади в синеве. Красочные джунгли. Иссиня-черная лиса.

Я останавливаюсь так резко, что Джози врезается мне в спину.

– Лу, что… – начинает она, но останавливается, увидев выражение моего лица.

– Картина, – выдавливаю я, глядя на репродукцию. Тру глаза, моргаю несколько раз. Без изменений.

– Лиса? – спрашивает Джози, следя за моим взглядом. – А что с ней?

– Смотрит не в ту сторону, – шепчу я, зная, что сейчас веду себя как сумасшедшая. Всего за несколько секунд я делаю следующий вывод: – Это не моя. Кто- то, должно быть, заменил.

Джози сперва молчит, потом кусает нижнюю губу и в нерешительности переводит взгляд с репродукции на меня и обратно.

– Думаешь, кто-то вломился в твой дом, чтобы подменить картину? – с сомнением спрашивает она. – Зачем кому-то так поступать?

Я касаюсь лисы кончиками пальцев и обвожу ее контур.

– Эта картина уже больше года висит здесь, – объясняю я, стараясь сохранять спокойствие. – И морда лисы всегда указывала в сторону лошадей. Направо.

Клянусь тебе. Мне казалось забавным, что она смотрит на лошадок…

Автоматически сжимаю лопату чуть крепче.

Джози делает глубокий вдох, словно хочет что-то сказать. О, если она снова начнет талдычить о том, что инцидент в сауне испортил мне настроение и что я все равно кажусь ей всего-навсего перевозбужденной, уверена, я сорвусь на крик.

И она, видимо, чувствует этот мой надвигающийся истерический приступ.

– Хорошо, – успокаивает меня Джози и кивает. – Я верю тебе. Ведь ты сама повесила эту картину, ну а остальные.

Хотя она не заканчивает фразу, я знаю, к чему она ведет. Быстро проверяю оставшиеся репродукции, но не нахожу никаких отклонений.

– С остальными все в порядке. Ну, по-моему. – неуверенно отвечаю я.

Картины все время на глазах, но я редко смотрю на них должным образом. За исключением лисы. Эта картина значительно крупнее остальных и была моей любимой. Задумчиво поглаживаю гладкую поверхность полотна. Или я все-таки ошиблась?

– Пойду в ванную, – решает Джози, а я продолжаю зачарованно смотреть на лису.

Моя подруга права. Почему кто-то должен был поменять ее? Чтобы напугать меня? Чтобы разжечь мою паранойю? Чтобы показать мне, насколько я уязвима в собственном доме?

Раздраженная, я понимаю, что снова начинаю паниковать. После инцидента в сауне я в полном тупике.

И я невероятно счастлива, что Джози, пусть она и не верит мне, здесь, со мной.

После того как мы обе приготовились ко сну, Джози исчезает в гостевой комнате, которая находится на первом этаже. Я бы хотела предложить ей поспать со мной, но это, вероятно, полностью убедило бы ее в моем нездоровье.

Вскоре после этого я лежу в своей постели, садовая лопата рядом с моей подушкой. Довольно странно, но это дает мне уверенность и ощущение, что я не совсем беспомощна.

Мне не нужно много времени, чтобы заснуть: чувствую себя вымотанной и опустошенной. Но ночь не очень спокойная. Что я увижу, когда открою утром свой почтовый ящик?..

6

Когда я снова открываю глаза, первое, что я вижу, это ручная лопата, она лежит рядом со мной. Другие просыпаются рядом с мужчиной, я же рядом с садовым инструментом.

Моя циничная улыбка мгновенно исчезает, когда я вспоминаю причину нашего с лопатой соседства в постели. Я бы предпочла сейчас запереться в своем доме, отгородиться от остального мира и, самое главное, не проверять электронный почтовый ящик. Может, сказаться больной и взять небольшой отпуск?

В ванной встречаю Джози, чей испытующий взгляд заставляет меня притвориться, что я в хорошем настроении, что все отлично после вчерашней истерики.

После неторопливого завтрака мы обе готовы ехать на работу. Перекидываю сумку через плечо и, не глядя, тянусь к ключам на комоде у входной двери. Тянусь в пустоту.

Сбитая с толку, озираюсь. Может быть, я вчера оставила связку в замке? Или она до сих пор в моей сумочке? Нет. Я уверена, что заперла входную дверь. На все запоры.

– Лу? – спрашивает Джози, стоя рядом со мной.

– Мои ключи, – бормочу я, и в голове тут же формируется соответствующий ужасный сценарий. Кто-то был в доме, пока мы спали. Кто-нибудь проник сюда – и…

– На столе в кухне, – прерывает мои мысли Джози. – Они там были, когда мы пили кофе.

Я выдыхаю:

– Это ты положила их туда?

– Нет, – возражает Джози. – Но я видела их там.

Мое облегчение резко испаряется.

– То есть это не ты перенесла ключи с комода на кухню? – уточняю я.

– Нет, зачем мне это? – Джози хмурится, понимая мои невысказанные подозрения. – Лу, – настойчиво говорит она, – тебе нужно успокоиться. Ты такая бледная. Уверена, вчера вечером ты сама и положила связку ключей на стол и не можешь вспомнить сейчас, потому что была так взвинчена.

– Конечно, – шепчу я.

Но с тех пор, как шесть месяцев назад я чуть не пропустила важную встречу из-за того, что не смогла найти связку, я скрупулезно кладу ее на комод, в вазочку. Во веки веков и да будет так.

Менее чем через час я сижу за своим столом в офисе и жду, когда загрузится компьютер. К счастью, моих коллег еще нет и не приходится скрывать свою нервозность. Потягиваю второй кофе за сегодняшнее утро и кладу руку на мышь, но не могу заставить себя проверить электронную почту.

Наслаждаюсь неведением еще немного, дарю себе несколько минут иллюзии того, что ужас закончился, прежде чем придется столкнуться с реальностью. Ужасной реальностью того, что за мной увязался какой-то сумасшедший, который, кажется, поставил перед собой задачу расчленить мой разум на составные части. Если с этого момента я буду игнорировать его сообщения, у него будет меньше власти надо мной. С другой стороны, пугает связанный с этим риск. Для отправителя, наверное, все равно, открываю я его письма или нет. Он обязательно осуществит свой план, и знание сценария, по крайней мере, дает мне слабый шанс предвидеть угрозу и, возможно, избежать ее.

Прежде чем я успеваю все обдумать, кликаю на свой почтовый ящик.

Тема сразу бросается в глаза.

Осталось одиннадцать дней

Я чувствую себя больной. Я не хочу читать содержимое письма, но игнорировать его было бы гораздо хуже. Сжимаю губы, сдерживая растущую панику, и открываю послание.

Смерть застала Луизу в уединении, в темноте.

Ей захотелось посетить пещеру со своими друзьями. Ожидания были велики. Билеты куплены, каски надеты, фонари включены. Последние инструкции по технике безопасности от гида, и вот вея группа нырнула из-под синевы в темноту.

Чем глубже они углублялись в гору, тем прохладнее становилось.

У всех приподнятое настроение.

Но вот…

Стук.

Луиза остановилась. Вслушалась.

В темноте шумы кажутся во много раз громче.

Лучи света прорезают тьму.

Когда свечение коснулось чьей-то фигуры, она резко остановилась.

Некто в черных очках, закрывающих пол-лица.

Она обмирает!

«Кто здесь? Тут кто-то посторонний!»

Подруги подтрунивают над ней. Гид относится к словам скептически.

Пещера регулярно проверяется. Нечего бояться.

Она идет дальше. Темнота может быть пугающей. Все время мерещится то, чего не существует. Всякие плохие вещи.

Через несколько минут все повторяется.

Шепот скользит по стенам. Такой мимолетный и глухой, как шепот ветра. Но ветер не звучит ТАК в глубинах пещерного лабиринта.

Луиза.

Никто не видит его, кроме нее.

Никто даже не смотрит.

Она пытается достучаться до них. Чуть ли не кричит. Опять в ответ недоумение. Снова реакция на все – недоверие.

Группа медленно продолжает свой путь. Луиза не может видеть чужих глаз, но их взгляд на себе отлично чувствует.

Да что это о ней такое?

Она просто истеричка. Переутомилась. Темнота путает ее.

Но вот он приходит.

Звук в темноте. Совеем близко.

«Кто «то здесь? Помогите мне?»

Никакой реакции. Просто богатое воображение. Безумие. Как прежде.

Слишком поздно.

Железная хватка на запястье тянет ее в темноту.

Твои глаза больше никогда не увидят свет, Луиза.

Ведь он уже здесь.

Сердце колотится так сильно, будто вот-вот вырвется из груди. Как и ожидалось, история хуже предыдущих. И есть еще один аспект этого письма, от которого меня тошнит: друзья, которые отворачиваются от Луизы в этой истории и больше не верят ей, потому что она сходит с ума от страха. Потому что ее поведение уже не понятно. Потому что ее истерика раздражает их.

Сразу вспоминается вчерашний вечер. Взгляд Джози, когда лиса сбила меня с толку на лестнице. Ее притворное беспокойство после того, как я поведала ей о своем опыте в сауне.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Крипипаста – жанр интернет-фольклора, представляющий собой небольшие рассказы, цель которых – напугать читателя.