Привет Магия! Опять 25! Книга восьмая

– Ура! – дружно закричал детский хор, и весёлой гурьбой потянулся за экскурсоводом, чьи глаза светились теплом и удовлетворением от удавшегося урока.

Но один из учеников, юный гном с аккуратно заплетённой бородкой, остался стоять у картины, не в силах оторвать взгляд от изображения своего легендарного сородича.

– Что задумался, малыш? Не хочешь присоединиться к остальным? – раздался рядом спокойный голос.

– Мне кажется, он готовит вовсе не белеш, – пробормотал мальчик, всё ещё изучая детали полотна.

– А что же, по-твоему? – в голосе незнакомца послышалось неподдельное любопытство.

– По-моему, это гороховый суп, – уверенно заявил ученик, почёсывая свою короткую бородку, что только-только хватило чтоб заплести одну косичку, по новой нынче моде. – Для супа он всегда нарезал картофель прямоугольниками, а для белеша – квадратиками. Здесь явно прямоугольная нарезка. Я читал об этом в исторических хрониках.

– Наблюдательность тебя не подвела, – одобрительно кивнул собеседник. – В тот день он действительно варил гороховый суп на копчёных рёбрышках дрёмгара. До слёз вкусно было… Еле успел на вторую порцию упросить – Вул’дан почти всё сам прикончил.

– Откуда вы… – начал мальчик, поворачиваясь к говорящему, и слова застряли у него в горле. Перед ним стоял не кто иной, как сам Бренор Бесстрашный, воин, чьё имя стало легендой, а ныне – президент планеты Керон.

– Но вы же…

– Тш-ш-ш, малыш, – приложил палец к губам знаменитый гном, правда одет он был в плащ и солнечные очки. Мальчик узнал президента по бороде, так как её характерные плетения знали все гномы наизусть. – Ни слова никому, что видел меня здесь. А то в следующий раз моя охрана точно не отпустит. А мне, знаешь ли, тоже порой хочется сбежать от всех этих дел и снова отправиться в дорогу. Ну всё, будь здоров, парень. Удачи тебе.

***

Когда ровная дорога окончательно исчезла, мы свернули на узкую тропу, вьющуюся в самое сердце горных хребтов. Она привела нас в теснину между двумя исполинскими пиками, чьи вершины терялись в пелене облаков. Ущелье, хотя и не отличалось шириной, всё же не вызывало гнетущего ощущения замкнутости. Всё вокруг было залито ослепительным белизной снега, отражавшего редкие солнечные лучи и создававшего призрачное, но вполне достаточное освещение.

Ни я, ни мои спутники не ощущали исходящей угрозы, потому и двигались в приподнятом настроении, беседуя о всяких пустяках. Не будь магии, с чьей помощью мы пробивали себе путь, пройти здесь было бы немыслимо – снежные сугробы возвышались на несколько метров, затмевая собой даже рослого Вул’дана.

Мы неуклонно следовали маршруту, указанному картой, пока ущелье не начало сужаться, упираясь в конце в монументальную каменную арку, чьи точёные очертания безошибочно выдавали работу гномьих мастеров. Однако войти в неё нам было не суждено.

Едва мы приблизились к арке, как с обеих сторон снежные заносы вздыбились, и ксиллор'ианцы открыли шквальный огонь, щедро забрасывая нашу группу гранатами. Благодаря мгновенной реакции я успел возвести защитный барьер. Вслед за этим раздалось несколько ракетных залпов – я назвал их так лишь по аналогии, так как в современных видах оружия тем более инопланетном, не силён. Скальные стены ожили, и из скрытых ниш появились новые стрелки, поливавшие наш щит безостановочным огнём в тщетной попытке его пробить.

И тогда в нас полетел снаряд иного рода – колба размером с огнетушитель. На мгновение воцарилась тишина, в течение которой ксиллор'ианцы бросились врассыпную, стараясь укрыться от предстоящего взрыва. Чувство опасности накрыло меня ледяной волной, и я с ужасом осознал: это конец. Если кто и уцелеет, так только я – единственный, кто мог бы мгновенно телепортироваться из-под осаждённого барьера.

Взрыв оказался не обычным. Он не разорвал пространство ударной волной, а начал поглощать магическую энергию с ненасытной жадностью. Сколько бы мы ни вливали сил в поддержание щита, он высасывал всё до капли. И когда защита окончательно истощилась, накопленная энергия высвободилась чудовищным импульсом, срывая снежные шапки с вершин и обрушивая их вниз мощной лавиной.

Я закричал. Непроизвольный, животный вопль вырвался из моей груди, когда я увидел разбросанные повсюду останки моих друзей. Безупречная белизна снега была осквернена алыми пятнами и кровавой взвесью. От эльфийки и Грохотуна не осталось ничего, кроме кровавого тумана. Часть торса Бренора лежала в десятке шагов, а его голова с оторванной бородой – ещё дальше, бессмысленно уткнувшись в сугроб. Тело Вул’дана было разорвано с той же чудовищной силой. Только я один устоял, защищённый доспехом из сгущённой молнии, что трещал и сиял, рассеивая остатки губительной энергии.

– Зря… вы всё это затеяли, – прошипел я, и мои слова прозвучали неестественно громко в наступившей тишине.

Вокруг меня сгустилась аура смерти, холодная и безжалостная, а в руке материализовался клинок из чистейшей тьмы, впитывавший в себя скудный горный свет.

Раздался резкий, чуждый этому миру звук, и мою грудь пронзил сконцентрированный пучок плазмы. Он прожёг доспех, плоть и кость, оставив после себя палящую пустоту. Я рухнул на колени, не в силах не то что подняться – но даже вымолвить слово заклинания. Силы стремительно покидали меня, а вместе с ней уходило и сознание, погружаясь во мрак.

«Вот и пришёл конец моему пути», – пронеслось последней искоркой мысли, прежде чем тьма поглотила меня целиком.

***

За пять часов до роковых событий.

Ксил'рааку уже стало ясно, что Кайлос их переиграл. Он раскрыл слежку, но каким образом – оставалось загадкой. Как этот туземец смог обнаружить устройство, созданное по технологиям, опережающим местное развитие на тысячелетия? Это вызывало глубочайшее недоумение.

Данные с дрона, следовавшего за меткой, окончательно подтвердили: цели на корабле нет. Следовательно, он избрал иной путь к Обелиску. Только донесение от их агента, скрывавшегося в порту под личиной купца, о том, что Кайлос и его спутники были замечены в тех краях, заставило Ксил'раака действовать. Пришлось в спешке организовывать засаду, хотя изначально план предполагал встретить его у самой цели.

Но больше всего поражало другое – откуда ему стал известен потайной проход? Секретная тропа, о которой не должно было знать ни одно живое существо на этой планете.

Выйдя из укрытия, отряд привёл в действие голографические проекторы, дабы у противника не возникло и тени сомнения в обычности пейзажа. Установленное оборудование скрупулёзно создавало иллюзию нетронутого снежного покрова, без единого следа.

Когда атака увенчалась успехом, и сопротивление было сломлено с пугающей лёгкостью, Тор'векс не мог поверить в произошедшее. Как он, проигравший ему однажды, мог так просто одержать верх?

– Ну вот видите, а вы говорили, что он силён, – язвительно протянула Вел'тори Дхан'кран, её голос звучал с оттенком презрительной усмешки.

– Что-то тут не так, – пробормотал Ксил'раак, игнорируя насмешки подчинённых. Его взгляд был прикован к бездыханному телу мага, о могуществе которого он твердил им все эти дни.

В этот самый миг за их спинами раздались бодрые аплодисменты, смех и весёлые голоса.

В десяти шагах от отряда элитных воинов прямо из воздуха возникла та самая группа магов, что вроде как была ими только что убита.

– Я же говорил, что здесь что-то не так, – с явной усмешкою произнёс Ксил'раак.

***

– Браво! Просто браво! – раздались аплодисменты, и из-за их спин вышел я, живой и невредимый, в сопровождении своей целой и невредимой команды. – Настоящий спецназ из фантастически книг. Плазменные винтовки, лазерные прицелы – впечатляет! А эта ваша бомба, что высасывает магическую энергию… это просто гениальное изобретение. Вы бы видели, каких сил стоило моей спутнице воссоздать столь реалистичную иллюзию – падающего снега, разорванных тел… Она всего лишь адепт, так что мне даже пришлось поделиться с ней собственной маной.

Мои друзья, стоявшие рядом, не скрывали улыбок.

– Особенно твой крик о мести, – не удержался Вул’дан, – это был настоящий шедевр.

– В тебе определённо есть актёрский талант, друг мой, – добавил Бренор, с одобрением кивая.

В тот же миг ксиллор'ианцы вскинули оружие, но я провёл рукой по воздуху. Сгустки молний, живые и стремительные, поразили восемь стволов одновременно, обратив их в дымящееся железо. Двух заклинаний хватило, чтобы обезоружить весь отряд. Гранаты я трогать не стал – мало ли что. Ведь у меня всё ещё теплилась надежда решить этот спор миром. Я искренне верил, что это возможно.

– Тор'векс, в чём смысл этой затеи? – спросил я, подходя к предводителю и глядя в его жёлтые, с вертикальными зрачками, глаза. – Мы же, казалось, достигли понимания. Ты, если я не ошибаюсь, проникся возможностями того мира, обещанной мною планеты, что ломится от несметных ресурсов.

– Архитектор… – прошипел ксиллор'ианец, сжимая кулаки. – Он не желает ничего слушать.

– Знаешь, что, мой дорогой Судья Проклятых, – я снизил голос до доверительного шёпота, – передай своему Архитектору, что как только я закрою этот обелиск и освобожу тех, кто томится в его стенах, я непременно нанесу ему визит. Пусть готовится к моему приходу. И советую ему подготовить самый тёплый приём, а лучше накрыть поляну.

– Ты и на километр не приблизишься к нашему ковчегу! – с вызовом бросила воительница, стоявшая рядом с Тор’вексом. – И вряд ли тебе вообще удастся его обнаружить. Мозгов не хватит.

Она явно пыталась меня отвлечь. Смешная. Моё новое заклинание «поле смерти» видит всех живых в радиусе двух километров. К слову, именно так я их и засёк.

В этот миг с заснеженной вершины донёсся короткий крик, и вслед за ним в сугроб рядом с нами грузно рухнула ещё одна ксиллор’ианка, аккуратно доставленная моими воронами.

– Кажется, ты сильно рассчитывала на свою снайпершу? Печально. Но есть в этом и хорошая новость. «Я помог ей спуститься куда быстрее», —заметил я с лёгкой улыбкой. – Что до вашего ковчега, притаившегося у большого озера… Того самого, с парком и стелой, щедро усеянной мимикрирующийся минами? Да вряд ли найду. Это же так тяжело. – Я наблюдал, как их лица постепенно застывают в маске изумления.

– Итак, Тор’векс, последний шанс. Либо мы находим мирное решение, и я предоставлю вам координаты планеты, где вы сможете начать всё заново, либо ваш вид прекратит существование. Я уже продемонстрировал, что стал сильнее, но поверь – когда я выйду из Обелиска, моя мощь возрастёт в разы. И не советую пытаться разрушить его, пока я внутри. Я оставил метки и в любую секунду могу вернуться телепортацией – мне даже не придётся её активировать, они сработают, автоматически вытаскивая меня. По твоим глазам вижу: ты всё понял. Рад, искренне рад. Честное слово. А теперь – валите, подобру-поздорову. За испорченное оружие извиняться не стану – сами виноваты.

Мы развернулись и направились к арке, не оглядываясь. Впереди нас ждал новый мир.

Уже под сенью древней арки я уловил обрывки их спора. Один настаивал на попытке остановить нас любой ценой, но Тор’векс и та, кого он назвал Вел’тори, убеждали соплеменников в бессмысленности боя и необходимости сохранить силы для начала на новой планете. Молодцы. Приняли верное решение. Что ж, в глубине души я и не стремился их уничтожать.

Глава 7

Глава седьмая

11010000 10011000 11010000 10110011 11010001 10000000 11010000 10110000

Поглотившая нас тьма оказалась не природной, а рукотворной. Скользкие стены тоннеля, уходящего вглубь горы, были срезаны с неестественной точностью. Я активировал шарик-фонарик, что повис над головой и его холодный сияющий свет выхватил из мрака идеально гладкий, оплавленный камень.

– Здесь поработала либо техника, привезённая ксиллор'ианцыми, либо сильный маг, чей источник магии откликается на стихию земли, – тихо пробормотал я, и эхо разнесло мои слова по подземелью.

Движение по этому искусственному коридору было странно приятным после снежных троп и снега что так и пытался залезть мне в носки. Вскоре мы упёрлись в небольшую платформу, увенчанную конструкцией, чьё назначение не вызывало сомнений – лифт. Я шагнул внутрь металлической кабины, и мои спутники, видя мою уверенность, без колебаний последовали за мной. С глухим гуком массивная дверь закрылась, и с тихим шёпотом скрытых механизмов мы начали погружение. Секунды растягивались в минуты, а мы всё падали в каменное чрево горы, в её сокровенную, недоступную солнцу глубину.

Когда движение наконец прекратилось, нас ждал ещё один короткий проход, а за ним – зрелище, от которого перехватило дух. Мы оказались в колоссальном зале, чьи своды терялись в непроглядной темноте. И в самом его центре, в луче невидимого света, парил Обелиск. Тот самый, что описал Таэлиса. Но доступ к нему преграждала защитная сфера, сотканная из магии, что я узнал бы с закрытыми глазами. Это была не просто стена изо льда это была пульсирующая, живая аура чистого холода, искрящаяся миллиардами ледяных кристаллов, каждый из которых был смертоносной иглой.

– Похоже, снежные эльфы крайне не желают непрошеных гостей, – констатировал я, медленно приближаясь к мерцающему барьеру. От него веяло таким морозом, что воздух звенел.

– Или чтобы кто-то выбрался отсюда, – тихо, словно боясь потревожить тишину, предположила Лирель.

– И такое возможно, – легко согласился я. – Вул’дан, это твоя стихия, как думаешь развеять тебе по силам?

Орк молча подошёл вплотную, протянул руку к сияющему куполу и на мгновение коснулся его кончиками пальцев. Почти сразу он отдёрнул ладонь и покачал головой.

– Нет. Печать ложилась рукой Архимагистра. Мне не совладать с таким узором.

– Что ж, тогда остаётся её разбить, – пожал я плечами. Начав осматривать наложенное заклятие с помощью особого зрения ища начальную точку плетения.

– А сил-то у тебя хватит, Кайлос? – раздался новый голос.

Из только что возникшего портала один за другим выходили боевые маги и вооружённый до зубов отряд. Последним из сияющего разлома в реальности ступил тот, кто и задал вопрос.

– Меня зовут Кайлос Версноксиум, а это – мои спутники. Но позвольте поинтересоваться, кто вы и откуда вам известно моё имя?

Хотя голос мене был его знаком.

– Нивель Снежный. «Советник её величества Лираэль», – произнёс он, делая шаг вперёд, чтобы я мог разглядеть его получше.

Внешне – юноша с гладкой кожей и ясным взором. Но я знал, что это не так, никакой он не молодой. Моя магия, стихия смерти, что стала открываться мне во всей своей красе, благодаря архимагистру Дракосу, давала иные ответы. Она читала не плоть, а душу, и аура этого существа была древней, как окаменелости в глубинах скал. Она оказалась куда интересней, чем я мог предположить, если отбросить её примитивное применение в виде увечий и оживления мёртвых.

– А также страж этого места, – улыбнулся «парень».

– А-а, так это вы, дорогой Стрелок! – Мои губы расплылись в улыбке, и я двинулся ему навстречу. – Как же я рад вас видеть. Не узнал вас, богатым будете.

Мы обменялись рукопожатием, и на миг на наших лицах вспыхнули одинаково озорные улыбки, полные взаимного понимания. Превосходный человек, этот Нивель. И как же неподражаемо он умеет обращаться с шаром в боулинге – это нечто невероятное. Именно за это мы и прозвали его «Стрелок». Наш трёхкратный чемпион. Кстати, я всё ещё должен ему пачку кофе…

– Кстати, ты мне должен пачку кофе, – тут же напомнил он, словно прочитав мои мысли.

– Так и есть, – я сделал лёгкий, почти шутливый кивок, запустил руку в свою пространственную сумку и извлёк оттуда килограммовую упаковку отборных зёрен. – Вот, держите. Всё в точности, как договаривались.

Пачка мгновенно исчезла в недрах его собственного вместилища. Затем я представил ему своих товарищей, тогда как своих спутников он представлять не стал. Что ж, значит, не настолько важные персоны.

– Уважаемый Нивель, не могли бы вы на время снять барьер? Мы войдём внутрь, а вы сразу же его восстановите.

«Советник» нахмурил брови, и в его взгляде, юном и древнем одновременно, мелькнула тень беспокойства.

– Кай, зачем вам добровольно идти на верную гибель?

– Уважаемый, вы ведь прекрасно осведомлены о пределах моих сил. Мы не собираемся умирать. Лишь бросим беглый взгляд и сразу вернёмся. От силы – через пару недель.

– Ты хочешь сказать, что тебе известно, куда ведёт этот обелиск? – в его голосе прозвучало недоверие, смешанное с любопытством.

– Именно так, уважаемый Нивель. И когда я оттуда выйду, он исчезнет навсегда, и вы сможете спать спокойно. Это уже седьмой подобный артефакт, который я собираюсь обезвредить. Клянусь мирозданием, что не замышляю ничего дурного ни против вас, ни против вашего народа, ни против вашей королевы. Я делаю лишь то, о чём сказал, и не более.

Лёгкое дуновение, пропахшее хвоей и горной свежестью, пронеслось, между нами, словно сама природа скрепляла мою клятву. Но мы то знаем кто это сделал.

– Это не обязательно было, но спасибо. Хотя, погоди-ка, – на его устах расцвела хитрая, знакомая улыбка. – Предлагаю условие. Если снимешь мой барьер самостоятельно, артефакт, о котором ты просил, я изготовлю для тебя безвозмездно.

– А если моих сил окажется недостаточно? – уточнил я, уже предчувствуя ответ.

– Три пачки твоего божественного кофе и бутылка того самого рома! – отчеканил он, будто лишь и ждал этого вопроса.

Тот артефакт был мне нужен для обустройства нашей кухни. Горы провизии, что мы готовили для доставки по городам, приходилось сохранять с помощью магических поделок Санчеса, но с заклятьями холода у него всегда были натянутые отношения, да и Чалмор не мог помочь – не его стихия. Так что мне регулярно приходилось подпитывать эти ненасытные устройства, высасывавшие ману словно губки. Мои «магические холодильники» скорее чёрные дыры для маны. Нивель, узнав о моей проблеме – вернее, когда я в очередной раз пожаловался ему за игрой в боулинг, – заявил, что может создать нечто куда более совершенное. Что ж, в искусстве управления холодом снежные эльфы и впрямь не знали равных.

– Договорились! – не раздумывая, согласился я и щёлкнул пальцами, высекши крошечную искру магии в основание защитной сферы, в самую уязвимую точку сплетения чар.

В тот же миг величественное ледяное сияние дрогнуло, затрещало, как тонкое стекло, и рассыпалось мириадами сверкающих осколков, которые растаяли, не долетев до пола.

Высокомерные эльфы, стоявшие за спиной своего мага, не сдержались и их надменные маски рухнули в одночасье.

– Впечатляюще, – оценил архимагистр, сделав несколько негромких, но искренних хлопков.

Тут же в воздухе перед нами заклубился и разверзся портал, матово поблёскивая, словно приглашая шагнуть в неизвестность. Любопытно. Очень любопытно. Даже актировать не надо. Похоже тот осколок мира нуждается в нас больше, чем мы в нём. А может мы оба нужны друг другу.

– Что ж, Кай, когда вернёшься, найди меня в столице. Пока ты будешь занят своим делом, я изготовлю для тебя «Сердце Вечной Стужи».

– Благодарю, уважаемый Нивель, – я склонил голову в почтительном поклоне и жестом подозвал товарищей, которые всё это время стояли в почтительном молчании. – Пойдёмте.

– Кай, – вновь окликнул меня советник, и в его голосе прозвучала неподдельная забота. – Советую, прежде чем сделать шаг, всё ценное, включая оружие и доспехи, убрать в хранилища, а сами вместилища надёжно скрыть.

– Ещё раз благодарен за совет.

Я повернулся к своей немногочисленной, но верной команде:

– Вы слышали архимагистра. Снимаем всё лишнее – оружие, доспехи, заметные артефакты. Помещаем в пространственные кольца. После я наложу на них иллюзию невидимости, чтобы ни один чужой взгляд не смог их обнаружить.

Никто не задал лишних вопросов. Когда мы остались в простой походной одежде, без единого поблёскивающего на свету магического предмета, а наши кольца и моя сумка растворились в воздухе, скрытые пеленой иллюзии, мы без колебаний шагнули в мерцающую гладь портала.

***

Когда мерцание портала поглотило фигуры Кайлоса и его спутников, а Нивель восстановил ледяной барьер, один из молодых магов не смог сдержать нахлынувшее любопытство.

– Уважаемый советник, простите мою навязчивость, но… кто этот человек? Как маг, едва достигший ранга мастера, сумел развеять заклинание, сотканное вашей рукой?

Нивель медленно повернулся, и в уголках его глаз заплелась загадочная улыбка.

– Он из моего клуба.

– Какого… клуба? – Аэлрин, обычно невозмутимый, произнёс эти слова с редким для него замешательством.

– Первое и главное правило клуба, – голос архимагистра прозвучал мягко, но не допускал возражений, – маг не достигший ранга архимагистр не должен знать о клубе.

Едва эти слова покинули его уста, как пальцы советника изящно щёлкнули в воздухе. Невидимая волна магии истончила реальность, бережно извлекая из памяти подчинённых все события последних часов, связанные с незваными гостями. Взгляды магов и воинов на мгновение помутнели, а затем вновь прояснились, но уже без тени недавнего удивления.

– Вот видите, друзья мои, – раздался спокойный голос Нивеля, – никаких чужаков здесь и в помине не было. Ложная тревога.

Он широким жестом распахнул новый портал, ведущий наверх, в залы дворца. Пока его подопечные по очереди скрывались в сияющем разломе, в мыслях архимагистра пронеслось: «Ещё не хватало лишиться членства из-за такого пустяка».

Да и Кайлос, чего уж там, – парень слова. Сказал, что запечатает пространственный мир, значит, так и будет. И тогда, быть может, наконец-то представится возможность ненадолго перебраться в Адастрию, чтоб больше не приходилось придумывать отговорки, дабы объяснить, зачем ему туда нужно. А то уже идеи заканчиваются, зачем ему так часто нужно в империю. А вот её саму он туда приглашать не желал. Чопорная она. Не любит развлечения.

***

Стоило нам проморгаться, как первое, что я увидел, это белую комнату без окон и с одной дверью, в ту же секунду что-то с потолка выстрелило в нас пятерых синим лучом, лишая сознания.

***

– Слышь, Урбан, гляди-ка, кого шарманка принесла, – старший смены Майк лениво щурился, разглядывая бессознательные тела в стерильной комнате захвата. – Блудные перевёртыши пожаловали.

С момента последнего «улова» прошло изрядно времени. Сегодня, получив уведомление от автоматики, охранявшей станцию, он сперва не поверил глазам.

– Ага, вижу, – буркнул Урбан, скрипнув кожаным креслом вставая и направляясь в комнату. – Сам в ауте. Интересно, они знали, куда ввязываются, или их специально сюда сплавили?

– Да куда там – сплавили, ясное дело, – старший флегматично стряхнул пепел. – Видать, тамошние жители решили нашу зону использовать как свалку для неугодных.

– Что-то такое болтали, – кивнул Урбан. – И глянь-ка, на них – штырь-голый. Ни колечка, ни монеты. Ни тебе броньки, ни оружия.

– Ну и лохи, – Урбан небрежно ткнул носком тяжёлого ботинка в бесчувственное тело оркообразного существа. – Ни за что бы не стал ютиться в такой грубой оболочке.

– Лохи – не лохи, а вот эльфийка-то – чистая конфетка, – старший присвистнул, разглядывая изящные черты одной из тел. – Интересно, они и там живут столько же, сколько у нас?

– Да плевать, – брезгливо сморщился Урбан. – Я лучше нормальную женщину в симуляцию загружу – и полный фэнтези-трип без всяких этих… извращений.

– Солидарен, – Майк лениво потянулся. – Ну, и че по протоколу катим?

– А чего выдумывать? Всех – в капсулы, пусть пашут. Админы «Эйдотеха» вчера в утреннем эфире опять ныли, что мощности проседают. Грозятся, что со следующего цикла каждого пятого – прямиком из роддома в нейрокапсулу.

– М-да, – Урбан безнадёжно мотал головой. – Видел я тот выпуск. Жизнь потихоньку в ад превращается.

Когда последнее бесчувственное тело поглотили прозрачные капсулы, зашипев при активации, органические операторы покинули зал. Станция, как и полагается, продолжала работать в полностью автономном режиме – за исключением этой единственной комнаты, где ещё парил в воздухе один радужный конь, невидимый глазу системы.

«Так и знал, что нельзя тебя оставлять одного», – покачал рогом Аэридан и полетел вслед за мужчинами, чтоб понять, что тут и как. При желании договорится, вытащить друзей, так как в комнату с капсулами он пробраться не смог. Выставленный барьер оказался непреодолимой преградой.

***

– Уважаемый игрок! Добро пожаловать в величайшую фэнтезийную ММОРПГ всей галактики – «Радмирия Онлайн»! – раздался в пространстве бодрый, почти праздничный голос.

Я медленно открыл глаза, пытаясь осознать, где нахожусь. Небольшая, но уютная комната, чем-то смутно напомнила мне покои Эльрикаса Серебряного Листа – к слову, непревзойдённого виртуоза покера в нашем клубе. В воздухе витал лёгкий аромат старого дерева и лаванды. Прямо передо мной возвышалось большое овальное зеркало в позолоченной раме, а вдоль стен выстроились шкафы и комоды, из ящиков которых живописно выбивались носки и другие личные вещи. Слева, в круглом оконном проёме, сияло неестественно сочное, сапфировое небо.