Долгие северные ночи

– Зачем? Это не наша работа.

– Оценка психического состояния подозреваемого? Не наша, – согласился Форсов. – Но там действительно есть определенные странности, Ольга тебе сама расскажет. А даже если все так, как считает полиция, существуют люди, хорошие отношения с которыми пригодятся.

– Для вас это имеет значение?

– Для меня – нет, но ведь услугу им оказываю не я. Не все мои связи перейдут вам троим по наследству. Неплохо бы наработать свои.

Любые разговоры о скорой смерти Форсова Матвей терпеть не мог и стремился свернуть их как можно быстрее. Ну а Форсов знал об этом и присыпал своей предполагаемой немощью любую беседу, которую ему было лень продолжать.

И вот теперь Матвей прогуливался по пепелищу с Ольгой и выслушивал рассказ о двух свадьбах.

– Вы все еще любите бывшего мужа? – спросил профайлер.

– Нет, – ответила Ольга. Не слишком быстро, но и без затянувшейся паузы. Похоже, она и сама не раз думала о таком, поэтому теперь могла говорить уверенно. – Человек, которого я любила, умер в день, когда Гриша разбился. Так что мои нынешние сомнения – не какая-нибудь бабская сентиментальность, если вы об этом. Я хочу, чтобы за пожар на моей свадьбе действительно ответил виновный – и не отвечал невиновный. Тут два в одном.

– Как ваш муж отнесся к произошедшему?

– Так же, как и папа: оба порывались придушить Гришу, его полиция защищать была вынуждена! Но оба его не любят… Папа изначально был против того брака, да и я понимала, что выхожу замуж отчасти ему назло. Может, если бы не это, до официального оформления долго не дошло бы… Теперь уже не важно. А Костя действительно верил, что Гриша во всем виноват. Но сейчас они оба меня поддерживают… Иначе вас бы здесь не было.

– Они верят, что Григорий невиновен, или просто хотят поддержать вас?

– А какая разница? – пожала плечами Ольга. – Не они будут во всем разбираться.

– Справедливо. Так почему вы считаете, что Григорий невиновен?

– Потому что никто не видел, как он это сделал.

– Его видели на месте преступления. У него не было других причин там находиться.

– Полиция тоже так считает. Но все произошло вот здесь…

К этому моменту они добрались до дальней части шатра. Участок, на который указывала Ольга, действительно пострадал больше других, так, что даже металл оказался поврежден. К тому же Матвей прекрасно помнил фотографии церемонии: гости добирались до места празднования по другой аллее, изначально по периметру стояло ограждение, и оказаться возле этой части шатра было не так-то просто.

– С тех пор, как Гриша… изменился, он не способен на сложное планирование, – пояснила Ольга. – И в памяти у него ничего толком не держится. Но полиция почему-то верит, что он прибыл сюда с замыслом испортить мне свадьбу, не забыл об этом, да еще и нашел чуть ли не единственный «слепой» для камер участок! Ну каковы шансы?

– Не нулевые.

– Слишком сложно. Гриша… Он бы просто подошел и поджег, если бы захотел. Я по-прежнему считаю, что он и не хотел, он… Он ведь действительно добрый. Травма отняла у него многое, но не это. И все-таки если я буду делать ставку на то, что он просто не мог решиться на нечто настолько подлое, мне не поверят. Поэтому я стараюсь придерживаться фактов: то, что произошло, слишком сложно для Гриши. Поговорите с ним, и вы поймете.

– Но для чего-то же он пришел сюда, – напомнил Матвей.

– Мне куда интересней, как он пришел! Гришу не запирали в четырех стенах, мать отпускала его на прогулки, но всегда возле дома. А это далеко отсюда! Он не смог объяснить, как попал на мою свадьбу, где взял бензин, где спички…

– На его руках были ожоги. На лице тоже.

– Он обгорел, – легко согласилась Ольга. – Он ведь был рядом с пожаром, я не отрицаю! Но не он это начал. Я думаю, что Гришу использовали как прикрытие на случай, если цели добиться не удастся. И вот теперь он за решеткой, а тот, кто на самом деле хотел навредить мне или Косте, на свободе. Есть ли гарантия, что этот человек не попытается снова? Что он хотел запугать нас, а не убить?

– Если этот человек существует.

– Я понимаю, как все это звучит… Но я бы не хотела доказывать свою правоту своей же смертью! Папа и Костя знают об этом. Вот почему они обратились к вам, как бы они ни относились к Грише. Поэтому, Матвей, даже если вы мне сейчас не верите, пожалуйста, попытайтесь воспринять мою просьбу всерьез. От этого, быть может, зависит моя жизнь.

* * *

Пьер не такого ожидал от переезда во Францию. Ему почему-то казалось, что тут все будет… легче, что ли. Нужно только преодолеть непростой путь через бушующие воды, через темные тоннели, которые, казалось, созданы для крыс, не для людей. Но уж тех, кто с этим справится, ждет обязательный приз: свобода, богатство, сладкая жизнь!

И все это, конечно, было, но не для таких, как Пьер. Его в чужой стране никто не ждал, ему полагалось бороться за место под солнцем, а с таким оказалось туго. В новой стране не обращали внимания на дипломы, полученные на соседнем континенте, тут и лучшим специалистам приходилось снова пробивать себе путь наверх с самого дна. В этом плане Пьеру было не так обидно: он к лучшим специалистам не относится и образования на родине толком не получил. Как знал, что не пригодится!

Прорываясь вместе с группой таких же нелегалов к новому дому, он и не думал толком, чем будет там заниматься. Ему казалось: стоит только добраться до Франции, и все наладится само собой.

Не наладилось, и Пьеру пришлось помотаться по улицам, вспомнить, что такое голод и унижение, прежде чем он нашел себе уголок. Зато уж теперь он закрепился, он жил вполне сыто. А то, что ради этого приходилось делать то же, что и дома… Не привыкать, да и чудес не бывает. Видно, судьба у него такая: держаться по другую сторону закона. Пьер предпочитал относиться к этому философски и никаких угрызений совести не испытывал.

Он неспешно прогуливался по просторной светлой квартире, разглядывал картины на стенах, причудливые фигурки на книжных полках. Безделушки, конечно, но милые… А что не безделушки – то уже поделено. Когда он, Жан и Карим добрались до квартиры, они первым делом отыскали деньги и драгоценности, распределили между собой, получили бонус к гонорару. Заказчик не возражал, ему даже выгодней, если смерть этой девицы сочтут результатом ограбления, следствие сразу двинется не в ту сторону.

А может, и не прокатит… Пьер ничего не знал о женщине, которую они должны были изнасиловать и убить. Вдруг она какая важная особа! Звезда там или дочка чья-нибудь. Живет богато, так что вполне годный вариант. Тогда будут искать именно убийцу, на ограбление всем плевать. Но Пьера не пугал и такой вариант, заказчик заплатил очень щедро и приготовил толковый путь отступления.

Никакой жалости к будущей жертве Пьер не испытывал. Ему было все равно, чем она заслужила подобную участь. Она пожила хорошо, ей хватит. Ей многое досталось за короткую жизнь, можно и завершить все! А Пьер только начал, потому и имеет полное право сделать то, что нужно. Его такие объяснения вполне устраивали, и он подозревал, что его спутники даже подобным минимумом не озадачиваются. Но это и не важно, раз они не колотятся и готовы сделать свое дело.

От размышлений об этом Пьера отвлек щелчок дверного замка. Незваный гость шагнул в ближайшую комнату, замер, он не хотел, чтобы хозяйка квартиры увидела его раньше срока и попыталась удрать. Они специально сохранили в прихожей идеальный порядок. Она должна быть уверена, что все в порядке, должна войти и запереть дверь… А потом начнется веселая часть.

Молодая женщина пришла к своей смерти.

Глава 2

С выводами Гарик не спешил, признавая, что мог и ошибиться. При традиционном жесте просьбы о помощи рука поднимается и разворачивается ладонью к собеседнику. Никита Маршалов держал руку как получится, и жест никогда не оставался в кадре дольше секунды. Это было уязвимостью версии Гарика. А поддерживало ее то, что многие фанаты Маршалова тоже заметили неладное и вовсю набивали комментарии теориями заговора или просто тревожными воплями.

Все равно не клеится, конечно. Никита не был звездой первой величины, однако ж определенной популярности он добился. Если бы он открыто попросил о помощи, разве от него отмахнулись бы так просто? А он вместо этого предпочел трясти кулачком в прямом эфире! Такое поведение простительно в шестнадцать – но не в тридцать три.

Хотелось обсудить это с друзьями Никиты, однако возникла проблема. Часто при работе над составлением психологического профиля найти друзей жертвы непросто. Тут получилось наоборот: круг общения Маршалова был даже слишком широким. Гарик попытался прикинуть, сколько времени у него уйдет, если он начнет допрашивать всех, с кем ныне покойный артист делал селфи. Пока суммарный срок подбирался к трем годам.

Такой вариант профайлера не устраивал, и он двинулся в другую сторону: он заинтересовался семьей Маршалова. Никита, хоть и потратил немало сил на то, чтобы вырваться из родного поселка, свои корни не забыл. Как только у него появились деньги, он снял для матери, братьев и сестер квартиру в городе побольше, в столицу тянуть не стал – да и это было бы лишним.

Только вот теперь его родни по указанному адресу не нашлось. Проверять это лично Гарик не собирался, он в нынешнем расследовании уверенно использовал Юдзи, вполне обоснованно считая, что теперь хакер должен ему до скончания времен.

– Нет их там, – отчитался Юдзи. На этот раз он был пузатым грибом-боровиком, обосновавшимся на мониторе ноутбука Гарика. – Не используется электричество, стоят счетчики воды, короче, не жилая квартира. Она оплачена еще на два месяца вперед, потому и не сдается заново. Официально числится на Маршаловых, но либо их там нет, либо они грустно лежат на полке и ничем не пользуются.

– Что по счетам?

– Движения денег по картам нет – но было. Вскоре после смерти Маршалова его матери перевели на счет большую сумму.

– Насколько большую?

Гриб молча поднял табличку с цифрой. Гарик тихо присвистнул:

– Солидно!

– И я о том. Эту сумму обналичили в три захода, далее карты стали бесполезны. Тогда же семья выселилась из квартиры, если мое предположение верно. Телефоны, зарегистрированные на них, отключены. Среди мертвых не значатся, но, может, еще не опознаны…

– Следи за этим, – велел Гарик.

– Куда ж я денусь…

Профайлер не верил, что Маршаловы действительно мертвы. Смысла не было: массовое убийство, да еще и с несовершеннолетними жертвами, точно без скандала не обойдется! А смерть Никиты, если его действительно убили, постарались сделать объяснимой. Скорее всего, его родню подкупили, обманули, запугали или все сразу.

После смерти Никиты его мать сделала всего одно заявление – попросила оставить ее семью в покое и уважать их право на горе. Но провернули все через пост в соцсетях, который мог написать кто угодно. И, скорее всего, написал: речь получилась слишком высокопарная для полуграмотной деревенской женщины и слишком сухая для скорбящей матери.

Гарик подумывал всерьез заняться поисками Маршаловых, но быстро отказался от этой идеи. Они наверняка поедут к какой-нибудь дальней родне, найдут самую глухую деревню, такую, у границы которой даже комары галоши ищут. Там карточки и смартфоны мигом превращаются в тыкву, а оплату наличными не отследить. Можно, конечно, дождаться, пока печальная родня прискачет раздербанивать наследство Никиты, но это долго… К тому моменту исчезнут любые следы, до сути будет не добраться.

Но если не получается узнать Никиту через тех, кто был близок с ним при жизни, можно сосредоточиться на тех, кто был с ним перед самой смертью. Продюсера и артиста Гарик решил пока не трогать, он даже по соцсетям видел: они только изображают горе, они готовы к обороне. Куда более многообещающим вариантом на их фоне казалась Таша Кри – та самая девушка, которая организовала вечеринку, а потом пригласила Никиту к себе.

Таша относилась к внушительной группе красивых девочек, которые не занимаются ничем конкретным – и вместе с тем всем сразу. Она снимала мастер-классы, вела лекции по самопознанию, обнажалась для модных журналов и маршировала по подиумам в неповторимом личном стиле, который недоброжелатели нарекли «колченогий пони».

Многие красавицы, стремящиеся монетизировать свою внешность, начинают с безвестности, а истинной популярности добиваются уже прожженными светскими львицами без наивного блеска в глазах. Но Ташу судьба от такого миловала, выделив влиятельного папу. Впрочем, у влиятельного папы она была четвертой дочерью, так что он просто предпочел регулярно выдавать ей деньги и не особо интересовался ее дальнейшей судьбой.

Быстрый сбор данных о Таше подсказывал, что ни умом, ни хитростью она похвастаться не может. К тому же она действительно скорбела о смерти Никиты – настолько, что даже не сняла об этом ни одного видеоролика с сексуально припухшим лицом, а в реальности соцсетей такое говорило о многом.

Ее сожаление Гарика не умиляло, и церемониться с девицей он не собирался. Если бы ощутил хоть какое-то сочувствие, позвал бы с собой Таису, у нее запас милосердия побольше. Но сейчас ему нужно было получить результат быстро, а это исключало особую разборчивость.

Адрес Таши добыть было несложно, даже помощь Юдзи не понадобилась: юная звездочка вывесила в соцсети столько фотографий своей квартиры, что ограбление становилось лишь вопросом времени. Да и смерть Никиты привлекла к элитной высотке особое внимание. Даже если бы Гарик не знал наверняка, куда идти, он бы без труда нашел нужный подъезд по мемориалу, созданному фанатами на месте гибели Никиты.

Да уж, неудачно упал… На первый взгляд памятник скорби больше напоминал взорвавшийся магазин плюшевых игрушек, на который сверху выгрузили самосвал цветов. Но все такие мемориалы примерно одинаковые – пока не начнешь присматриваться к деталям. Гарик как раз присматриваться умел, он заметил, что Никита рухнул не просто на газон, он упал на какую-то новомодную садовую скульптуру, представляющую собой нагромождение острых камней.

А ведь это чертовски любопытно… Нужно было обратить на это внимание раньше, но на фото с места падения акцент делался скорее на крови, чем на площадке, оборвавшей жизнь Никиты. Интересно, полиция тоже учла это? То, что при падении на такую каменную дуру тело будет изуродовано слишком сильно? Больше, чем при ударе об асфальт и уж тем более мягкий газон. Это отличный способ скрыть любые травмы, нанесенные при жизни.

Гарик еще немного постоял у груды посеревших плюшевых игрушек, отыскал взглядом нужное окно и двинулся дальше. Звонить в домофон он не собирался, устройство для вскрытия таких примитивных преград у него давно было. В этом жилом комплексе за спокойствие обитателей отвечал еще и консьерж, но проигнорировать его было даже проще: Гарик лишь небрежно кивнул, прошел мимо, поигрывая ключами от квартиры, и никто бы не усомнился, что он имеет полное право здесь находиться. Ну а то, что квартира, к которой подходят эти ключи, расположена в совершенно другом доме, на глаз не определишь.

Добиваться общения с Ташей традиционными путями он тоже не собирался. У ее двери он сразу наклонился к замкам, прикидывая, справится с ними или нет. Неплохая защита… Если заперты все, можно сразу отступать, иначе ему придется торчать здесь час, а это насторожит даже самых равнодушных соседей. К счастью, люди редко запирают все замки.

В случае квартиры Таши использован оказался один – самый простой, из тех, которые изнутри закрываются ручкой, в которые не надо вставлять ключ. Это было хорошо сразу по двум причинам: такой замок несложно вскрыть, а еще его использование намекает, что хозяйка, скорее всего, дома.

Гарик оставался незаметным, пока его еще могли прогнать. Он и дверь в квартиру открывал очень осторожно, закрыл так, чтобы даже щелчка не было, и запер на два замка. О том, что будет, если его тут застанут и сдадут полиции, он особо не размышлял. В его жизни хватало реальных проблем, зачем тратить время на гипотетические?

Он двигался тихо, он уже знал, что как минимум Таша сейчас дома – он слышал музыку, доносившуюся из дальней комнаты. Но Гарик туда не спешил, сначала ему хотелось осмотреться.

Квартира была просторная, с дизайнерским ремонтом, светлая, чистая настолько, что даже не возникало сомнений: хозяйка убирает ее не сама. Словом, Гарик наблюдал воплощение всего, что двадцатилетняя девушка без связей и покровителей позволить себе не могла. Не похоже, что Таша планировала в ближайшее время заводить семью, да и дизайн интерьера напоминал, что гигантские площади нужны в первую очередь для вечеринок. Тут была роскошная гостиная, кухня с большим столом, чуть дальше – библиотека, в которой книги оставались исключительно модным аксессуаром.

И вот ведь какое дело… Именно эти помещения предназначались для приема гостей – а их окна выходили как раз на другую сторону дома. Гарик не удержался, зашел в гостиную, выглянул наружу. Его предположения подтвердились: внизу находился уютный зеленый дворик. Если бы Никита выпал здесь, он угодил бы на кусты или детскую площадку с мягким покрытием, может, и выжил бы… Маловероятно, но все же!

А он вместо этого оказался чуть ли не у единственного окна, которое гарантировало его смерть.

Окно это относилось к спальне, в которой и находилась сейчас Таша. Она просматривала что-то на компьютере, музыку не выключала, потому и упустила шаги Гарика. Профайлеру пришлось деликатно кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание.

Он сделал все, чтобы не напугать хозяйку квартиры – но, конечно же, напугал. Она взвилась со стула испуганной кошкой, повисла бы на люстре, если бы могла, да ловкости не хватило. Таша попыталась резко обернуться, оступилась и рухнула на кровать. В этот миг ей наверняка показалось, что это Гарик толкнул ее туда и теперь планирует зверски изнасиловать. Таша испуганно взвизгнула и начала спазматично отползать назад, к изголовью.

Гарик не пытался ее успокоить, ждал, пока она сама угомонится, заодно и изучал ее. Таша сейчас была совсем не похожа на ту перекрашенную диву, которую усердно изображала. Отмытая от косметики, заплаканная, явно давно не спавшая, она наконец-то выглядела на свой возраст. Вместо миниатюрных полупрозрачных тряпочек, из-за которых ей отсыпали щедрые донаты, дома она предпочитала объемный спортивный костюм, белый, с заячьими ушками на капюшоне.

Она работала – монтировала какой-то ролик, но явно из старых. Не похоже, что она пришла в себя настолько, чтобы снова вернуться к прежнему ритму. А это любопытно… Все источники информации, до которых дотянулся Гарик, указывали, что Таша и Никита были приятелями, не больше. Год назад подруга Таши погибла в автокатастрофе, и тогда Таша тоже скорбела, но оправилась она куда быстрее, да и превращаться в отшельницу явно не собиралась. Получается, сейчас ее под защиту собственного жилища загнали не только душевные страдания, но и знания, от которых не так-то просто отстраниться.

– Ты ведь понимаешь, что его убили, – объявил Гарик. – Но молчишь. Значит, совесть в тебе еще не сгнила окончательно, но уже не в лучшем состоянии. Ты осознаешь, что это ты виновата?

Он до последнего не знал, как начнет разговор. Такое бесполезно планировать заранее, многое зависело от состояния Таши. Теперь профайлер сделал ставку на шок, на то, чего она точно не ожидала, и не прогадал.

– Нет! – выдохнула Таша, не сводя с него полных ужаса глаз. – Меня тут вообще не было!

Она не стала спрашивать о ком речь, это тоже показательно. Как и предполагал Гарик, она и не прекращала думать о Никите, у нее не было других вариантов.

– Тебя не было, – согласился Гарик. – И это проблема. С чего ему выпадать из окна твоей спальни, если тебя тут не было?

– Не знаю! Он был пьян! Откуда я могу знать, если я ушла?

– За дополнительным бухлишком, я помню. Но я только что заглянул к тебе в гостиную, там такой бар, что ты можешь не просыхать ближайшие лет десять – и вряд ли ты обзавелась всем этим вчера на распродаже. А еще – ты же девочка! С чего бы за тяжелой бутылищей бежать именно тебе, когда рядом припарковались три мальчика? Вся система твоего бытия строится вокруг этого тезиса. Так почему ты заделалась курьером?

Таша наконец начала приходить в себя, она больше не отвечала по инерции, она нахмурилась:

– Ты кто вообще?

– Частный детектив, – отчитался Гарик. Объяснять, кто такой профайлер, было долго и скучно. – Меня наняли друзья Никиты.

– Какие еще друзья?!

– Те, кто знает, что ты связана с его убийством.

– Это был несчастный случай! Полиция подтвердила!

– Полиции свои сказки и расскажешь. Слушай, я – еще меньшее из зол. Изначально тебя просто пристрелить собирались, да я отговорил. Я сказал им, что ты не хотела и раскаиваешься. Но если окажется, что ты влезла в это дело добровольно… Я их просто не сдержу. Давай же, Таша, помоги мне, мне нужно с чем-то работать, иначе я тебя не спасу!

Будь она старше и умнее, она наверняка уловила бы подвох. Но Таша выросла на сериалах, где бравые герои мстят за своих друзей без суда и следствия, устраивают перестрелку в баре, обязательно побеждают… Можно было, конечно, объяснить ей, что в российских реалиях в бар придет хмурый товарищ майор и засунет нерадивым ковбоям-мстителям пистолеты далеко не в кобуру. Но правда и адекватность были сейчас не в интересах Гарика, и он продолжал придавливать побледневшую девицу многозначительным взглядом.

Посыпалась она быстро, но иного он и не ожидал.

– Я его не убивала, – прошептала Таша. – И не хотела, чтобы он умирал… Я не знала, что он умрет!

– Я тебе верю. Думаю, это уже понятно по тому, что только я за тебя и вступился! И я по-прежнему хочу тебе помочь, но, чтобы я смог это сделать, ты должна рассказать мне всё. Кто заставил тебя организовать вечеринку?

– Никто… Вечеринку придумала я, плохо стало уже после!

Таша действительно часто организовывала такие тусовки. Отчасти она этим зарабатывала: брала процент с клуба, в котором собирала звезд, продавала эксклюзивные материалы интернет-изданиям. Ну а еще она искренне любила праздники, если долго ничего не происходило, ей становилось скучно, и она находила повод для веселья сама.

Так должно было произойти и в этот раз, Таша уже занималась списком гостей, когда с ней неожиданно связался Давид, тот самый продюсер, который выступал и в роли агента Никиты. Он настоял на том, чтобы Таша добилась присутствия Маршалова на вечеринке. Она должна была убедить его, что появление рядом с другими звездными гостями станет отличным инструментом продвижения для его нового фильма. К своей работе Никита относился ответственно, с Ташей был знаком, поэтому долго уговаривать его не пришлось.

– Так, стоп! – перебил ее Гарик. – Его агент какими-то окольными путями уговаривал тебя уговорить его? С чего бы? Разве не Давид этот должен был взять подопечного за шкирку и наставительным пинком отправить на продвижение?

– Как бы да… И как бы нет. Давид и Никита вроде как работали вместе, но за пределами площадки Никита старался с ним не пересекаться. Серьезно, он сначала уточнял, будет ли Давид, а потом только говорил, придет или нет!

– Интересно… Причину знаешь?

– Без понятия, – пожала плечами Таша. – Я с ними не настолько хорошо общалась!

– А третий этот, как его…

– Вадим.

– Вот он, да. Его Никита сторонился?

– Специально – нет. Но и вместе они раньше не тусовались.

– Тебе вся эта ситуация не показалась странной?

– Типа, показалась… Но я решила, что они разберутся сами!

Таша, привыкшая к комплиментам и показному обожанию, терялась даже перед малейшей агрессией, она совершенно не умела спорить. Ей не нравилось то, что затеял Давид, но она не сумела ему отказать.

Она тогда еще не была по-настоящему насторожена, она не представляла, что плохого может случиться на вечеринке. Таша допускала, что Давид подготовил какой-нибудь неприятный розыгрыш, не более. Она не собиралась вдаваться в подробности, она приветствовала Никиту, как других гостей, а потом не следила за ним, у нее своих дел хватало.

Она была искренне уверена, что ее участие в этой странной схеме закончено, когда Давид перехватил ее и велел добиться того, чтобы Никита отправился в ее квартиру после вечеринки. На этот раз продюсер озадачился пусть и примитивным, но объяснением: они с Никитой поссорились, Никита якобы слишком завидовал Вадиму на актерской площадке. Из-за этого разгорелся нелепый конфликт, который Давида так угнетает, что продюсер рвется покончить со всем как можно скорее.

Гарик не брался сказать, поверила Таша сразу или заставила себя поверить. Это не так уж важно, она бы подчинилась в любом случае. Тут интересней другое…

– Как ты вынудила Маршалова это сделать? Он настолько расслабился на вечеринке, что был готов ко всему? Или ты его на живца приманила?

– На кого? – растерялась Таша.